Текст книги "Оптимистический финал"

Автор книги: Кара Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

14

Мег была напугана тем, как Ганс был поглощен работой. Его угловатая фигура, склоненная над мольбертом, говорила, что у него не было минуты свободного времени. Иногда он бормотал:

– Да, вот так. Летящий взгляд. Поднимите подбородок. Нет, не так высоко. Так лучше. Думайте о чем-нибудь приятном.

На его лбу выступил пот. Лицо покрылось глубокими складками. Больной друг в Голландии, беспокойство по поводу Мег, – почему же он продолжает писать? Откуда эта резкость с ней, как с незнакомкой? Если бы Саймон не сказал ей, как это важно, она бы ни за что здесь не осталась. Хотя сейчас она решилась выяснить, что происходит.

– Когда я увижу, что вы делаете, Ганс?

– Вероятно, никогда.

– Но после того, как я отдала вам столько времени…

– Я говорил, что вы увидите его, если он будет достаточно хорош.

Нервное напряжение заставило Мег продолжить разговор.

– Но если вы завтра уезжаете, как я узнаю, получился ли он?

– О, женщины! Везде суют свой нос! То, что я пишу, только мое дело. Что вы делаете?

– Я ухожу, – твердо сказала Мег. – Я сделала вам одолжение, придя сюда. Я не хочу слышать грубости.

Ганс смягчился. На гневном лице появилась слабая улыбка.

– Мег, не обижайтесь. Я очень раздражен сегодня. У меня много хлопот. Но я должен закончить. Это важно.

Мег вернулась на место. Она опять вспомнила, что Саймон просил ее остаться.

– До тех пор, пока не придет Саймон.

– Да, ваш молодой человек. А почему он должен прийти? Он думает, вы в опасности? Я могу быть опасен, только когда моей работе что-то угрожает. Пожалуйста, сидите тихо. Вы в безопасности.

Впервые Мег пришла в голову мысль, что Дженни могла убежать от страха. Вероятно, на это она намекала в записке. Мег жадно ждала звонка в дверь, но вместо этого зазвонил телефон.

Несмотря на погруженность в работу, Ганс должно быть, очень его ждал. Он бросил кисть, пробормотал: «Хорошо!» и выбежал из комнаты.

Мег подумала, что ее обещание не пытаться увидеть портрет уже ничего не значило. Она подошла к мольберту.

С недоумением она увидела, что Ганс его даже не начинал. Только сделал несколько эскизов головы. Первые были в точности похожи на нее: белое платье, гладкие волосы, улыбка. Но сегодняшний был совсем другим. Это была голова ангела, от которой исходило сияние. Опущенные глаза и улыбка казались совершенством. Даже в первоначальном варианте это была работа мастера.

Мег хотела только взглянуть и вернуться на место, но застыла в изумлении. Она даже не слышала, как Ганс тихо подошел и спросил:

– Ну?

Мег виновато встрепенулась.

– Я посмотрела. Это великолепно! Вы никогда не говорили, что можете так писать.

Ганс стоял очень близко и свирепо смотрел на нее. Пальцами он крепко схватил ее за руку. Она слышала его тяжелое дыхание. Мег вся напряглась. Казалось, он хотел наброситься на нее за неподчинение. Мег не должна была видеть работу. Она наткнулась на какой-то секрет, который не могла разгадать.

Она прикинула расстояние до двери. Сумеет ли он поймать ее, если она бросится бежать? Вспомнит ли он, что Саймон мог прийти в любой момент?

Мег сделала робкое движение, но Ганс еще крепче вцепился в нее. Но все, что он сказал, было:

– Вам нравится?

Мег сумела спокойно ответить:

– Похоже на портрет из галереи Уффици. Ангел Боттичелли.

– Это не Боттичелли! Это Ганс Кромер! Теперь вы будете знать.

Гордость и триумф сделали его голос резким. Мег поняла, что восхищение работой усмирит его гнев. Она заставила себя с энтузиазмом сказать:

– Ганс, если вы так работаете, то вы великий художник.

– Конечно, великий. Миру остается только признать это. Я обещаю вам, так и будет.

Мег немного расслабилась. Некоторые загадки разрешились.

– Вот почему вас поддерживает Клайв. Он знает.

– Клайв – проницательный бизнесмен. Но вернемся к работе. Времени нет.

Он подтолкнул ее к стулу. Мег поняла, что должна подчиниться. Теперь, когда он успокоился, лучше не противоречить ему. Когда Ганс снова уйдет в работе, она улучит момент и выскользнет за дверь. Во всяком случае, там уже будет Саймон. Если бы Ганс оставался до тех пор спокойным…

– А с Дженни тоже получился хороший портрет? Она видела?

– Видела. Подумала, что он ужасен. У нее нет вашей проницательности.

– В том великолепном платье?

– Ей казалось, что она выглядит в нем сварливой и старомодной.

– А Луиза? – спросила Мег, и тут у нее перехватило дыхание. Во всем этом было что-то, что она могла давно понять. Если Ганс написал прекрасный портрет Луизы, то его не могли спрятать или уничтожить. Вероятно, его не уничтожили. Может быть, это Луиза, которая была вместо…

– Сейчас звонил Клайв, – начал Ганс, будто читая ее мысли. – Он требует, чтобы вы немедленно вернулись домой, но я ответил, что задержу вас ненадолго.

– А что он хочет?

– Он получил неожиданную информацию о картине, за которой давно охотится. Он, может, получит ее, если немедленно отправится в Италию. Но я сказал, что пятнадцать минут ничего не изменят.

– В Италию?.. – Мег все еще было тяжело дышать.

– Он хочет взять вас и Луизу.

– И Луизу?

Ганс наблюдал за ней из-под опущенных век. Глаза его мрачно блестели.

– Во Флоренцию, – хитро сказал он.

– Нет! – вскочила Мег. – Это неправда.

– Правда. Вы должны ехать. Я не думаю, что Клайв позволит вам отказаться. Он всегда делает по-своему. Подумайте, какое замечательное путешествие для вас, когда вы так чувствительны к шедеврам.

Мег не могла выдержать его взгляд. Лицо Ганса сморщилось, глаза злобно блестели…

Она опять прикинула расстояние до двери. Позволит ли он ей уйти?

– Ганс, я должна идти. Мистер Уилтон не любит, когда его задерживают. В конце концов, я только секретарь.

– Он подождет. – Ганс снова взял кисть.

– Но…

– Он не будет вашим хозяином вечно, – таинственно произнес Ганс. – Я покажу ему. Сядьте.

Мег неуверенно продолжала стоять.

– Садитесь, – скомандовал Ганс. – Вы хотите, чтобы я вас заставил, как остальных?

– Остальных?

– Вы это знаете. Вы не глупы. Не так глупы, к сожалению. Я могу быть мягким, но это только видимость. Садитесь.

Мег повиновалась.

– Ганс, пожалуйста, отпустите меня.

– Когда закончу.

– Значит, Дженни и Луизу удерживали против их воли.

– Нет, только старушку. – Ганс лихорадочно работал. Он не поднял глаз. Слова были случайными, как будто он не думал, что говорил.

– Старушка! Вы имеете в виду… – Мег не скрывала ужаса. – Мисс Берт?

Ганс неожиданно ласково посмотрел на нее.

– Мисс Берт? О чем вы говорите? Разве я могу захотеть написать эту развалину. Вы слишком много болтаете. Сидите тихо.

В этот момент раздался звонок в дверь и Мег вскочила.

– Это Саймон. Слава богу!

Ганс гневно вскочил, но быстро взял себя в руки.

– Не торопитесь, Мег. Это некрасиво по отношению ко мне. Вы уверены, что это Саймон? Почтальон тоже может прийти.

Мег не собиралась ждать, пока Ганс выяснить, кто там. Заметив, что внимание его ослабло, она проскользнула мимо него и помчалась вниз, прежде чем он смог удержать ее.

– Сай…

В тусклом свете Мег увидела на пороге Клайва.

– Я пришел за вами, Мег. У нас мало времени. Разве Ганс не сказал вам?

Он казался таким естественным и дружелюбным, что Мег не могла понять, чего она боялась. Всему виной дом Ганса. Злобная атмосфера его переносила девушку в полную нереальность.

– Я рада видеть вас, мистер Уилтон. Ганс до смерти меня напугал.

Клайв бросил быстрый взгляд на Ганса.

– В самом деле, старый черт? Я должен был предупредить вас. Для него вся жизнь – мелодрама. Теперь пошли.

– Извините, я не могу. За мной должен зайти Саймон.

Доброта исчезла с лица Клайва.

– Вы работаете у Саймона?

– Нет, но…

– Тогда пойдемте. Ганс передаст ему. Или вы позвоните из дома. Но мой вам совет, забудьте о нем.

– Почему?

– Не просите меня сейчас объяснять. Я должен был предупредить и о нем тоже. Но сейчас нет времени. К тому же, это не имеет значения. Случаются неожиданности, и мы должны успеть на самолет. Лена собирает вещи, ваши тоже.

Мысли путались у Мег в голове. Она упрямо держалась за свое.

– Что с Саймоном?

– Неужели вы думаете, что он зарабатывает на пыльном магазине? Ганс мог бы рассказать вам, но мы должны спешить. Поговорим в самолете. Разве вы не хотите поехать? Мне нужно, чтобы вы присматривали за Луизой и помогали мне. Я хочу, чтобы вы тоже увидели картину. Она вам понравится.

У Мег закружилась голова. За последние полчаса случилось слишком многое. Она не могла не почувствовать, что все каким-то образом было связано: раскрывшаяся способность Ганса, странная настойчивость Саймона, чтобы она пришла к нему, теперь эта поездка в Италию.

Кому она могла верить? Саймону? Гансу? Клайву? Или никому? Единственной ясной мыслью было вырваться из этого дома, и что она не могла куда-то ехать, и в Италию или даже в Лондон, не сказав об этом Саймону. Если он не позвонит, она подчинится. Мег поняла, что собирается во всем слушаться Саймона, не считаясь с мнением Клайва или еще кого-нибудь.

– Но невозможно так сорваться с места, – смущенно сказала Мег.

– Возможно. – Лицо Клайва опять стало мягким и добрым. – Единственная невозможная вещь – это не ехать.

15

Миссис Мартин из «Крауна» прибежала в магазин Саймона.

– Ну наконец-то я вас нашла, мистер Сомерс. О, прошу прощения, я не заметила, что у вас посетитель.

В полумраке довольно полная фигура женщины в черном была незаметна.

– Все в порядке, – ответил Саймон. – Она подождет минутку. Что случилось?

– Вам звонят.

– Мне?

– Дженни Хауэрд. Говорит, что пыталась дозвониться в магазин, но ей никто не отвечает: это очень важно.

Саймон ринулся к двери.

– Я сейчас приду. Она ждет?

– Боже мой! Вы просто так оставляете посетителя? Телефон в баре. Торопитесь. Я не знала, что вам так нравится Дженни.

– В этот момент я готов расцеловать ее. Я думал, она мертва.

Как только они вышли, что-то шевельнулось в темноте магазина.

– Кор, – сказал сержант полиции, вытирая лоб. – Какая игра!

Женщина в черном ничего не ответила и даже не пошевелилась.

Мег вернулась домой вместе с Клайвом, потому что это был единственный способ избавиться от Ганса, раз Саймон не пришел. Она видела, как Ганс кипел от злости, пока Клайв говорил с ней. Он мог сорваться с женщиной, но когда имел дело с мужчиной, то терялся. Многие вещи требовали объяснения, но сначала надо было уйти от Ганса, а потом позвонить Саймону.

Клайв так торопил ее домой, что она едва дышала и все еще была смущена. Мег решила отказаться от поездки в Италию без предварительного разговора с Саймоном. Нельзя уезжать, не сказав никому. Клайв предложил послать открытку из Рима и удивить всех.

– Где же ваша страсть к приключениям?

Мег знала, что неделю назад, до начала всех событий, она поступила бы так, как он говорил.

– Поговорим в самолете, – сказал Клайв. – И о Гансе тоже. Я давно знал о его необычайных вспышках таланта. У него как будто что-то заблокировано в мозгах и только время от времени приходит озарение.

– Он мог из осторожности скрывать свой талант.

Клайв кинул на нее косой взгляд.

– Почему он должен скрывать то, к чему стремится? Сомневаюсь, что у него есть способности к серьезной живописи, но он очень интересный. Посмотрим, что будет. Я делаю для него все, что могу. Надеюсь, он не сильно вас напугал. Он бывает очень эксцентричным.

– Да, и я хочу узнать обо всем этом как можно больше, прежде чем уехать с вами.

Клайв похлопал ее по плечу.

– Вы узнаете все, что можно узнать. Ничто не должно волновать вас ни в малейшей степени. Но поспешим. Мы отправляемся менее чем через час.

Они не могут заставить ее уехать, уверяла себя Мег. Она должна позвонить Саймону. А если Саймона нет в магазине…

– Куда вы, Мег? – раздался голос Клайва рядом, когда она направилась к телефону. – У вас нет времени на звонки. Можете позвонить из аэропорта.

Мег различила подчеркнутую команду в тихом голосе, и ее осенила мысль, что Клайв был по-своему опаснее Ганса.

– Это займет меньше минуты.

Если бы она могла дозвониться до Саймона, и тот пришел…

– Вы хотите, чтобы я потерял картину? Единственный шанс в жизни? Каждая минута на счету, вы понимаете?

Он говорил так серьезно, что Мег заколебалась: а если он не лгал? Она тоже могла загореться поисками картины. Лишить Клайва такой возможности было бы ужасно.

– Кто художник? – неуверенно начала она.

– Жан де Рит.

– Это вымышленное имя. Вы говорите про неизвестную картину?

– Если она подлинная, но надежные источники подтверждают это. Я вижу, вы изменились.

– Где ее нашли?

– Я скажу вам, – раздался голос Луизы.

– Луиза! – разъярился Клайв. Бешенство исказило его лицо.

– Нет, Клайв, не прерывай меня. Уже поздно. Я прочитала твои записи.

Луиза стояла на ступеньках, высоко подняв голову. Падающий сзади свет делал повреждение на лице незаметными. Перед ними была гордая красавица, та самая, которую Мег встретила во Флоренции.

– Картину еще не нашли, Мег. Но найдут. На старой семейной вилле возле Флоренции.

– Анжелика! – прошептала Мег.

– Да, Луиза – Анжелика. Муж хранил это в секрете в интересах бизнеса. Но теперь вам можно открыться, раз знаменитого де Рита собираются найти среди развалин моего дома. Вероятно, это возможно. В прошлом наша семья покровительствовала художникам. В войну некоторые полотна были спрятаны на чердаке и избежали разграбления.

– Но дом разрушен. Я видела.

– Клайва это не остановит, – холодно сказала Луиза. – Послушайте, что он уже приготовил для газет.

Клайв сделал резкое движение, но Луиза, в которой проснулась властность, читала:

«Торговец картинами из Лондона, Клайв Уилтон, нашел среди руин итальянской виллы работу старого мастера. Он убежден, что это подлинный Жан де Рит. Голландское полотно семнадцатого века является одним из замечательных шедевров де Рита, оценить которое невозможно. На картине изображена мадонна в сопровождении ангелов. На переднем плане фигура женщины в костюме той эпохи. Согласно традиции де Рита изображать своих жен на полотнах, эта женщина предположительно, четвертая жена художника. События, приведшие к находке, так же романтичны, как сюжет картины. Два года назад Клайв Уилтон женился на юной итальянке, единственной, кто уцелел из семьи Сегрони, которой принадлежала вилла».

Луиза остановилась и посмотрела на мужа.

– Но ты не закончил эту выдумку, милый. Ты не сказал, что случилось с прекрасной итальянкой, на которой ты женился. Публика захочет узнать.

Мег подбежала к Луизе и схватила ее за руку.

– А кто мадонна на картине? Кто?

Луиза сдержанно улыбнулась.

– Клайв сказал бы, что она из моих предков. Это объяснит сходство тому, кто меня помнит, – голос ее сорвался.

Мег, в ужасе сжавшая руку Луизы, услышала мягкий голос Клайва.

– Достаточно драмы. Собирайтесь, девушки.

Мег, обхватив Луизу за талию, чувствовала, как та дрожит, и поняла, чего ей стоила эта сцена.

– Мистер Уилтон, неужели вы думаете, что мы после этого поедем с вами? – Мег больше не боялась. Если Луиза повела себя так бесстрашно, она тоже была на это способна. – Лицо Луизы изуродовано. Дженни исчезла. А я, – я – ангел, чего должна ожидать?

– Вас пока никто не трогал, Мег, и так будет, пока вы подчиняетесь мне. – Ловким, незаметным движением Клайв достал из кармана револьвер. – Я не причиню вам вреда. Надеюсь, повода не будет. Делайте то, что я скажу.

– Мы не вернемся, – прошептала Мег. – Мы знаем слишком много.

– Вините в этом мою жену. Именно она рылась в моем столе.

– А вы именно тот, кто слишком торопился, – раздался скрипучий голос Лены. – Да, мистер Уилтон, вы именно тот, кто ошибся. Вы поторопились передать словами свой замысел. Это я рылась у вас в столе. Я умру сама, но не позволю убить Луизу.

Угрюмая пожилая женщина заслонила собой Луизу.

Клайв вздохнул. Терпение его кончилось.

– Ну что ж вы тоже теперь замешаны в этом, Лена. Я думал, у вас больше здравого смысла. Никто не будет убит. Просто вы все будете молчать и делать то, что я вам скажу.

– Что выскажете! – воскликнула Лена голосом обвинителя. – Вы разработали этот дьявольский план, перед тем как жениться на невинной девочке. Я вижу, что происходит. Вы пытались убить ее, когда она была уже не нужна.

– Это был несчастный случай.

– К счастью для вас, у нее пострадало лицо. Все во Френчли нашли очень странным, что вам удалось выпрыгнуть из машины в самый подходящий момент.

Клайв побледнел. На его лице не было злобного выражения. Изящный светский человек, он застыл на месте.

– Я не могу пропустить самолет. Двигайтесь. Вы, Лена, не единственная, кто очень любопытен. Ганс расскажет вам еще кое о ком…

Он не закончил фразы, так как раздался звонок в дверь.

Клайв запаниковал. Глаза его сверкнули. Он торопливо прошептал:

– Только один звук…

Они едва дышали. Уйдет ли звонивший, наивно полагая, что дома никого нет? Мег молила, чтобы это был Саймон. Пусть он заглянет в окно!

Звонок опять зазвенел громко и настойчиво. Лена пошевелилась. Клайв направил на нее револьвер, и в этот момент услышал голос Ганса.

– Клайв, открой дверь!

Как по волшебству лицо Клайва прояснилось.

– Дурак, почему ты сразу не сказал, что это ты? Что ты прибежал сюда, как испуганный заяц? Я же сказал, чтобы ты уехал…

Дверь открылась, но на пороге стоял не Ганс, а тучная женщина в потрепанном пальто и бесформенной шляпе. Она наклонилась и упала на руки Клайва, посеревшего от ужаса. Тут у него сдали нервы. Он с отвращением отбросил ее.

– Ганс, что за шутки? Ты же знаешь, что эта сумасшедшая старуха мертва.

– Да целых четыре дня, если быть точными, – сказал Саймон, стоявший позади сгорбившегося Ганса. – Ты помог похоронить ее, не так ли, Клайв? Поздно ночью вывел машину и направился к дому Ганса вдоль железной дороги. Надеюсь, что никто из соседей не заметил, как вы ее увозили.

– Ганс, ты предатель! – хрипло сказал Клайв.

Саймон вошел в холл, случайно толкнув манекен, с которого уже слетела самодельная шляпа. Следом за ним – Ганс и двое полицейских.

– Они заставили меня это сделать, Клайв, – скулил Ганс. – Ворвались в мой дом. Увидели картину. Уничтожили труд моей жизни.

– Труд твоей жизни! – истерично закричал Клайв. – А я? Это ты виноват. Тебе было нужно лицо ангела! С другими не было риска. Так нет, – он с ненавистью посмотрел на Мег. – «Это живое лицо ангела, невинные голубые глаза, которые не способны ничего заметить».

– Достаточно! – вмешался Саймон.

Один из полицейских шагнул вперед.

– У меня ордер на ваш арест, мистер Уилтон. Мой долг предупредить вас, что все ваши слова могут быть использованы как свидетельства против вас.

– Клайв! – закричала Луиза и упала на руки Лены.

Она была без сознания и не знала, что муж покинул дом, даже не взглянув на свою юную жену-итальянку.

16

Мег самой казалось, что она умерла. Прошло значительное время, прежде чем лестница, холл и открытая дверь, за которой теперь были только душистые весенние сумерки, перестали плыть перед глазами.

– Лена, надо отнести ее в постель.

– Да, мадам. Слава богу, этот злодей ушел. Я всегда его подозревала. Поэтому и оставалась здесь. Никогда бы этого не сделала, но кто-то должен был защитить это несчастное дитя. Я знала, что когда-нибудь буду ей очень нужна. Буду присматривать за ней, если позволят.

– Мы все будем с ней. Да, Саймон?

Саймон склонился над Луизой.

– С ней все будет в порядке. Она молода, все забудет. Давайте я отнесу ее наверх.

Когда они уложили Луизу в постель и оставили на попечение Лены, Мег схватила Саймона за руку. Она не могла сдержать слез.

– Саймон, мы уже почти были в Италии. Даже я поверила в картину.

– Все уже закончилось.

– Мисс Берт мертва?

– Да, уже несколько дней.

– Но она была в комнате. Я слышала шаги.

– Думаю, это был Клайв. Необходимо было в течение некоторого времени поддерживать иллюзию, будто мисс Берт дома, поэтому Клайв пробирался в дом следом за вами, забирал поднос с чаем и так далее. Ганс кормил птичек на подоконнике, чтобы убедить соседей. А фигуру в окне распознала Дженни. Манекен в одежде мисс Берт стоял там по той же причине. Дженни испугалась, хотела сообщить в полицию. Но Ганс упросил ее не делать этого. Он сказал, что сдал ее в дом для престарелых, и если Дженни уедет и подождет, он женится на ней, как только закончит дела. Он сказал, что вот-вот заработает большие деньги.

– Откуда вы все это знаете?

– Дженни позвонила мне полчаса назад и связала все концы. Она сказала, что Ганс не причинил ей вреда и уговорил довериться ему. Но она беспокоилась, что вы могли тоже что-нибудь обнаружить, но Ганс уже не оказался бы таким добрым. Она поняла, что не может любить такого человека.

– А что случилось с мисс Берт?

– Она раскрыла тщательно оберегаемый секрет Ганса. Он работал над картиной, которую собирались поместить в доме Луизы во Флоренции и якобы обнаружить там. Помните старые рамы, которые я искал для Клайва? Ему нужны были не рамы, а холсты, которые можно было расчистить и использовать вновь, так чтобы датировка казалась убедительной. Вы еще не узнали, что Ганс хороший художник?

– Узнала. Сегодня.

– Клайв тоже это знал. Единственным препятствием было желание Ганса иметь живые модели. Он делал с них в мастерской эскизы, а потом, оставшись один, работал над полотном. Жалобы на то, что он плохой художник, должны были сбить людей с толку. Он прятал картины в маленькой комнате наверху, откуда ступеньки вели в подвал. Он всегда запирал эту комнату, но однажды он был слишком беспечен, а мисс Берт слишком любопытна. Она рассматривала полотно и восклицала, как прекрасна была на нем мисс Уилтон, вся в голубом, как мадонна. В панике Ганс схватил ее за горло, она скатилась с лестницы и сломала шею. Ганс не знал, что делать с телом. Он не мог выдать это за несчастный случай, так как на горле мисс Берт остались следы его пальцев. Он позвонил Клайву и сказал, что выдаст весь план, если тот не поможет.

– В ту ночь, когда Клайв вывел машину?

– Они выехали за Дангенес и похоронили старушку на пустыре за предупреждающими знаками. Там заброшенные шахты.

– Жаль, что они не попали в шахту. Хотя бы часть их красоты пострадала. Но как же глупы они были. Гансу пришлось разыгрывать отъезд мисс Берт.

– Ему пришлось после угрозы Дженни. Он больше не осмелился рисковать.

– Вы заставили меня вернуться туда.

– Я был вынужден. Но я знал, что вы в безопасности, пока Ганс работает. Как только я понял, что трюк с телефоном сработал и они оба попали в ловушку, я знал, как действовать. Я не могу выразить, как я сожалею о тех ужасных минутах и как я волновался за вас. Но выхода не было.

Мег улыбнулась.

– Я бы не вернулась из Италии, да? Я знала слишком много. Например, то, что Луиза была Анжеликой. Наверное, я не узнала бы себя среди ангелов, но я была одной из немногих, кто мог узнать Луизу. Какой хладнокровный план. Но я уверена, что Клайв по-своему любил Луизу.

– Нет, он не способен на любовь. Он слишком тщеславен.

– Картина действительно хороша?

– Если вы сможете вынести это, то должны увидеть. Это шедевр. Ганс знал свои возможности. Он знал, как смешать краски, чтобы получить этот необыкновенный небесно-голубой оттенок, например, как очищать полотно от прежней картины и писать по старым трещинам. Конечно, в ней могли узнать подделку, но Гансу это сошло бы с рук. Дом Луизы, как достоверное место находки, было грандиозным шансом. Ганс не мог смириться с тем, что его не признают великим. Война и другие вещи сыграли против него. Он решил доказать, что может работать не хуже предшественников. Он заявил, что является потомком знаменитого Жана де Рита, хотя на самом деле думал, что он возродившийся де Рит. И страдал от этой иллюзии.

Для Мег еще оставалась загадка.

– Луиза могла подозревать что-то неладное. Почему она никому не сказала? Слишком любила Клайва?

Подошедшая Лена ответила на этот вопрос.

– Я могу ответить, почему она молчала. У бедной девочки есть слабость: она забирает себе блестящие украшения, в том числе и драгоценности. Как можно осуждать Луизу, если она так много голодала в детстве. Но муж использовал это в своих интересах. Он рассказал ей, что делает британская полиция за такие преступления, но обещал никому не говорить, если она будет слушаться. Он терроризировал ее.

– Она все еще крадет вещи? – спросила Мег.

– Иногда. Она не может сопротивляться этому. Говорят, клептоманы не осознают, что делают.

– И все ради ужасной картины.

– Картина прекрасная, – подчеркнул Саймон. – Но она не совершенная. В ней не хватает лица ангела, и его там никогда не будет, потому что, – он взял ее лицо в свои ладони – ангел мой, и я отменил все права пользования.

У Мег навернулись слезы на глаза.

– Саймон, он действительно прекрасно писал.

– Дорогая, если ты хочешь заплакать, положи головку мне на плечо. Если мы отдаем должное Гансу, то я благодарен Клайву за то, что он привез тебя сюда. Они оба страдали манией величия и получили по заслугам.

Он крепко обнял ее. Мег почувствовала, как слабеет напряжение внутри нее и приближается момент блаженства.

– Саймон, ты знаешь, что сделает меня счастливой?

– Если я поцелую тебя.

– Если я смогу прийти в твой магазин и отполировать это замечательное старинное серебро и медь. Это принесет мне покой и счастье.

– Слава богу, Мег, ты нашла себе работу до конца жизни.