Текст книги "Принцип бабочки (СИ)"
Автор книги: Кара Райр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Мое тело отвечало на их манипуляции, мои вставшие соски говорили за меня. Но я не чувствовала себя комфортно. Лишь сосала член Дмитрия, который начал ускоряться в моем рту. Евгений завел одну руку мне между ног, вводя в мою сухую промежность палец, сначала один, после другой. Он что-то шипел, это было похоже на тихий стон и гул мотора у старой, разваливающейся машины. Он мастурбировал мне, периодами переключаясь на клитор. Я слегка простонала и немного выгнула спину, разводя ноги шире. Им должно понравиться. Чтобы не оказаться в ужасном положении, я должна стараться. Я начала рисовать языком узоры на члене во рту, смотря в глаза своему “хозяину”.
– Вот видишь, не так уж и плохо, – сказал Дима, выходя из меня и приподнимая. Я испугалась, что будет дальше?
Дима поставил меня раком и пристроился сзади. Я изогнула спину, поднимая голову в сторону Жени. Тот схватил за волосы и притянул к себе. Он наклонился и впился в мои губы. Я поцеловала его страстно, стараясь забыть, что они меня насилуют. Я делаю это, чтобы спастись… Он крепко держал меня за волосы, сильнее натягивая их. Но тут в мою промежность вошел член, к размерам которого я не была готова, даже после всех манипуляций черноглазки. Я простонала, почти вскрикнула в рот Жене. Он оторвался улыбаясь, а затем начал гладить меня по щеке. Я закрыла глаза, приготовившись к боли.
– Не бей ее, – предупредил Дмитрий, набирая темп. Я стонала и извивалась, слегка улыбаясь. Евгений снова провел рукой по моей щеке. Ему нельзя меня бить, он меня не ударит – эта мысль крутилась у меня в голове… Хотя бы это миновало. Однако боль и покалывания в животе все еще сводили с ума. Я морщилась, но старалась принять тот факт, что скоро это все закончится.
Я чувствовала каменный член, который упирался в мои стенки. Я решила ему помочь, сама делала толчки в такт его темпу. Это было больно, не Вероника, не смертельно. Переживешь. Забудешь, как страшный сон. Выпьешь бутылку водки залпом, смоешь с себя все. Главное переживешь.
Диме это видимо понравилось, он шлепнул меня по бедру, а затем сильнее сжал кожу. Я не прекращала стонать. Вот член Жени уже возле моего рта, и я тянусь к нему, как в дверь стучат.
– Дима, срочно, – послышался голос Глеба. Ненавижу его голос, как и его самого. Дмитрий наконец-то вышел и откинул меня на кровать.
Они оба отошли от меня. Это хорошо, есть время немного перевести дух, а с другой стороны, это все скоро могло совсем уже закончиться.
Женя присел в кресло, взяв со стола стакан видимо с виски, а Дмитрий вышел в коридор, закрывая за собой дверь.
– Хорошенькая ты, Вероника, – подмигнул мне черноглазка. Я повернулась на бок, ложась на кровать.
– Руки затекли, можешь снять? – спросила я с улыбкой. Мои запястья и правда уже сводило от неприятных ощущений и железа, сдавливающего кожу. Да и мешали они, упираться на сведенные руки тяжелее.
– Нет, – без единой эмоции отказал голый ушлепок, а затем взял со стола маленький ключ и подошел ко мне. Снять эти оковы для меня было равносильно пройти первый уровень, – спасибо.
– Да не за что, будешь виски? – он подошел к бутылке и, налив содержимое во второй стакан, поднес его ко мне. Я ведь даже не успела ответить…
Я присела, отхлебнув львиную долю налитого. Алкоголь тут же обжег мое горло. Я поморщилась. Женя остался рядом и принялся поглаживать меня по бедру. Сейчас он не казался мне таким грубым, каким я ожидала в самом начале. Галантно предложил выпить и даже не избил до полусмерти. Прогресс…
Я протянула стакан в его сторону и кивнула. Звон стекла, ударяющегося друг о друга, разрезал секундную тишину.
– За знакомство, – это был мой первый тост в этом ужасном месте. Я решила втереться к ним в доверие и не вызывать подозрения как девушки, которая хочет отсюда сбежать. А я очень, адски, до боли, дрожи и всего что только есть. это теперь цель в моей жизни номер один.
– За знакомство, – черноглазка отхлебнул виски и уже полез меня целовать, как дверь распахнул Дима. Вид у него был, мягко говоря, раздраженный. Нахмуренные брови, руки в бока.
– Одевайся Жень, поехали, – вскрикнул Дмитрий, натягивая брюки, – а ты оставайся тут, когда я приеду, я хочу чтобы ты ждала меня с раздвинутыми ногами и открытым ртом, – он метнул в мою сторону грозный взгляд, который я видела вечером, когда он бил Аню. Я замерла, но не прошло и пары минут как они ушли и закрыли за собой дверь.
Я осталась наедине с собой и наконец могла дать волю эмоциям. Я надела халат и села в проклятое кресло, наливая себе еще стакан. Горячие слезы полились из моих глаз. Меня использовали, а я ничего с этим не сделала, я не боролась… Я чувствовала себя такой ущербной. Я чувствовала себя предательницей. Я предала себя. Лживо улыбаясь этим извращенкам, вместо того чтобы разбить стакан и перерезать им глотки… Я бы не смогла… Я бы точно не смогла, они бы убили меня…
Настоящая реальность заставила меня сомневаться в своих силах, но я сделала еще один глоток крепкого напитка и направилась к окну. Окна тут панорамные, я присмотрелась к стеклу – пуленепробиваемое. Да уж, его явно не разбить так просто. Я принялась осматривать двор. Дима и Женя садились в машину. Это был черный большой джип. Да уж. Понятно. Я стояла смотрела как они уезжают, как за нами закрывают ворота двое охранников и исследовала территорию. По звездам можно понять, где север, но сегодня было очень облачно. Черт.
Что будет когда он приедет? Он вернётся злым? Что будет со мной если ему что-то испортит настроение или я не дам ему то, чего он желает. Я стала заложницей, я стала игрушкой в руках неуравновешенных мужчин. Помогите мне силы, помогите мне мои мозги, я должна отсюда выбраться.
Глава 3 Заветные желания
Дмитрий
Я вернулась домой перед рассветом. Ужасно вымотался и устал. Ночь выдалась буйная. Ненавижу сотрудничать с новыми людьми, это все перетекает в ненужные никому проблемы. Так и сегодня.
Заварив себе крепкого кофе, выпив его, я поднялся в комнату и вспомнил, что там спит Вероника. А может и не спит, я же сказал ей ждать меня. Но надеюсь, она не стала и спит сладким сном младенца. Сил на то, что я хочу сейчас не особо. Завтра вечером.
Как только я ее увидел, несколько месяцев назад, сразу же возжелал увидеть под собой, страстно извивающуюся от удовольствия. Глеб оказался ее знакомым, чему я не удивлен. У меня много разных симпатичных девиц, но вот Вероника… И вот она в моей кровати, лежит свернувшись в клубок ко мне спиной, в халате и укрытая одеялом, ее темные волосы лежат на подушке.
Огонь внутри меня загорелся. Я с ней еще не закончил и думаю точно не закончу в ближайшие дни. Снова хочу ощутить ее узкую промежность. Снова хочу, чтобы она смотрела мне в глаза и стонала. Снова хочу увидеть, как она изгибается от моих толчков.
Она оказалась умнее и не стала сопротивляться. Думаю понимает, что это в не интересах. Хотя на ее попытки я бы посмотрел, однако причинять ей боль, особенно сейчас не очень-то хотелось. Я жаждал овладеть ей, привязать ее к себе всеми способами. Взять бы ее силой прямо сейчас, слабую, спящую. Навалиться на нее и иметь жестко и глубоко, до криков и дрожи, которые она изливала бы в подушку, умоляя меня остановится. Я бы хотел держать ее руки, входя в нее толчками, чувствовать снова ее узкое лоно, со всех сторон поглощающее мою плоть. Я представлял ее крики, ее громкие стоны, ее мягкую кожу, сжатую моими пальцами.
Недолго думая, я разделся и прилег рядом, проводя рукой по ее гладкой ноге. Эпиляция видимо ее близкий друг. Она слегка дернулась, но продолжала сопеть. Я продолжал поглаживать ее, но уже выше, выше, направляясь к паху.
– Отстань, дай поспать, – пробурчала она сонным голосом и сильнее укуталась в одеяло. Надо же. Отстать? Не сегодня.
– Меня не волнует, что ты хочешь, Вероника, – рассмеялся я в ответ.
Она спохватилась, обернулась, накрылась одеялом чуть ли не с головой и тяжело дыша, широко открыла глаза. Вид у нее был ошеломленный. Еще бы.
– Простите, – проронила она с дрожью в голосе.
– Смешная ты, Вероника, – я прилег рядом и согнув руки, подложил их под голову.
– Я просто, я не хотела, – продолжала она, но я лишь притянул к себе.
Я устал. Хочу просто немного полежать, обнимая горячее дело девушки. Ей повезло, даже при всех ситуациях я весьма в хорошем расположении духа, хотя мысли о том, чтобы хорошенько пройтись по ней ремнем все-таки манили. Но повторюсь, боль сейчас причинять не хотелось. Наверное никому. Хочу выспаться, а там уже с какой ноги встану.
Она откинула одеяло к ногам и села у моих ног, тянув руки к брюкам.
– Вы сказали ждать вас, но я уснула, – она принялась расстегивать мою ширинку и вытаскивать края уже мятой рубашки. Она была мила, чиста, привлекательна. Мне нравились ее карие глаза, отливающие ореховым при теплом свете люстры. Мне нравилась ее маленькая грудь, нравились ее тонкие запястья и натуральные, достаточно тонкие губы.
– Ты ослушалась меня, – я схватил ее за плечо и притянул к себе, она упала на мою грудь, при этом смотря мне прямо в глаза. Поняв, что я займусь ртом позже она осталась лежать на мне, поглаживая по животу. Зачем она это делает? Зачем гладит меня? Рефлекторно? Успокаивает? Я, итак, более чем спокоен.
У меня было много вопросов к этой девушке, и я хотел на некоторые получить ответ, но позже. Она та еще хулиганка. Думает я не знаю ее грязные секреты, ее погрязшее во лжи и крови прошлое.
– Пойдем, спустишься к себе в комнату, – я уже было хотел встать, но она надавила на меня, показывая всем видом – стой.
– Я очень не хочу туда спускаться, могу я спать здесь? – она сверлила меня карим лазером своих бездонных глаз. Я если честно и сам не хотел никуда ходить.
– Хочешь прирезать меня пока я сплю? – я ухмыльнулся. Были уже попытки. Были у «очень умных» дам.
– Если бы хотела, вставила бы тебе осколок стеклянного стакана в глотку, как только ты зашел, – выронила она, продолжая гладить меня по животу.
Неужели я ей совсем не противен? Хотя, от чего мне быть ей противным? Я не брал ее силой. Она сама, добровольно пришла ко мне в комнату и сама, добровольно открыла для меня свои прелести. Я не особый любитель принуждать к сексу вырывающихся, истеричных девиц. Таких строптивых я отдаю своим друзьям, а дальше не моя забота.
Вероника видимо ждала моей реакции. Я присел, оставляя ее нависать над простынями. Она пилила меня взглядом.
– Оставайся, – я скинул рубашку и брюки и лег на кровать. Шторы были плотно закрыты, в комнате было достаточно темно. Я выключил светильник, единственный источник света, даривший мне возможность смотреть на Нику. Посмотрю на нее позже, сейчас я хочу отдохнуть. Я удобно лег, обхватив правой рукой подушку и повернулась в сторону моей новой игрушки. Ох, я наберусь сил и покажу тебе, милая, куда ты попала.
– Как тебе девочки с твоего этажа? – решил спросить я, поглаживая ее по животу, повторяя ее действия. Пусть говорит, хочу засыпать под ее приятный голос.
Обмениваемся прикосновениями. Она не отстранилась от меня, наоборот была очень податлива. Молодец. Возможно, с таким подходом она меньше пострадает, я еще не принял решения, что с ней в итоге будет. Потом. Для начала наслаждение, вопросы, а потом можно думать и о судьбе этой маленькой бабочки.
– Я их не понимаю, они глупые, – тихо высказалась брюнетка, а затем добавила, – как они тебе еще не надоели?
Это меня удивило, столько гонора и гордости в девушке, которая ничего о нас не знает. Интересно.
– Надоели, поэтому ими пользуются только мои друзья, – без зазрения совести ответил я. Я люблю честность и сам привык говорить правду, так же, как и слышать.
– А что будет с Аней? – она повернулась в мою сторону, и я почувствовала, как ее дыхание покалывает мою грудную клетку.
– Ты хочешь узнать, что было бы с тобой, если бы ты повела себя так же?
– Именно, – она отвернулась, снова смотря в потолок. Бояться услышать ответ?
– Ну тут бы тебя точно не было. Если женщина не желает моего прикосновения, я не в силах ничего с этим сделать. Жестокость не мое второе имя.
– Тогда бы у тебя не было этого гарема.
– Ты умнее, чем кажешься, Вероника. Я сегодня в хорошем настроении, хоть и ночь была скверной, давай спать. Наслаждайся, утром ты вернешься в свою комнату, – я прикрылся краем одеяла.
– Ты отправишь меня туда, где твои друзья могут воспользоваться мной? – совершенно спокойно проронила она не шевелись. Меня поражало ее спокойствие и отношение к обстановке. Необычно. Обычно девушки истерят и плачут, угрожают и молят о пощаде. А она.
– Да, – моментально среагировал я.
– Я не хочу, чтобы ко мне прикасались другие мужчины, – ее дыхание снова кольнуло мою грудь.
– С чего меня должны заботить твои желания?
– С того, что ты искал меня для себя.
– Почему ты так решила?
– Ты знаешь мое имя, знаешь, как я выгляжу и меня ты пригласил к себе, а не кого-то другого.
– Спи, умная девочка, нам надо отдохнуть.
Сначала она ответит мне на мои вопросы, а потом, если я буду расположен, я отвечу на ее.
Я проснулся от шума воды. Дверь, которая из моей спальни вела прямо в ванную, была открыта. Работал душ. Я потянулся, размял шею, посмотрел на часы. Полдень. Да уж, выспаться я точно выспался. Поднялся с кровати, снял боксеры и швырнул в угол. Пару шагов и вот я вижу, как красивое голое тело стоит под струями воды. Она вся в пене, капли стекают с мокрых волос, а вокруг стоит пар. Она не обернулась, может не услышала, а может захотела, чтобы я подошел ближе. Я смотрела на изгибы ее стройного, можно даже сказать худого тела, на ее стройные ноги, на ее маленькую попку, на то, как выступают кости на ее спине. Недолго думая, я решил подойти, медленно, почти бесшумно, я приблизился к ней максимально близко и резко прижал ее к стене. Она вздрогнула и вскрикнула. Горячая вода полилась уже по моим плечам.
– Неожиданно, – прошептала она, тяжело дыша.
– Так было задумано, – я провел рукой по ее мокрому телу, по талии, спустился ниже и сжал ее бедро в своих руках.
Она тихо простонала, продолжая дрожать. Стена видимо холодная, в отличии от воды, которая чуть ли не обжигала мою кожу.
– Ты не боишься меня? – я провел руками между ее ног, проникая в ее влагалище пальцем.
– Ты хочешь, чтобы боялась? – спросила она сквозь стон.
– Для начала не тыкай мне, – я прижал ее за шею сильнее, придавил к стене. Я хотел ее, хотел прямо сейчас. Я провел рукой по своему члену и пристроился. Медленно входя, я ощутил какая она горячая и внутри. Она стонала, стонала и почти кричала, пока я пробирался все глубже и глубже в ее до жути узкое влагалище. Выключив воду, я освободил ее шею, слегка нагнул и продолжил входить, резко, быстро. Слушал ее стон, чувствовал, как быстро бьется ее сердце. Я зажал ее рукой за спиной и заставлял ее скользить по стене после каждого толчка. Я то замедлялся, то ускорялся, сильнее и сильнее сжимая ее тонкие запястья. Когда я ее отпустил, она опустилась передо мной на колени, жалобно смотря вверх, прямо мне в глаза. Я схватил ее за мокрые волосы, притянул к себе и она, покорно открыв рот приняла мой член. Совершая череду толчков, направляясь все ближе к ее горлу и натягивая волосы на ее затылке я чувствовал удовлетворение, наполнение и опустошение одновременно. Слезы текли из ее глаз, она задыхалась, а я лишь делал короткие передышки и вот когда кровь окончательно прильнула к моему паху я вытащил член, проводя им по ее нежным губам и кончил ей на шею. Волна наслаждения накрыла меня на доли секунду. Доброе утро, действительно доброе утро.
Ника смотрела на меня странно. Она должна смотреть на меня как на мужчину, которого она ненавидит, но делала это совершенно иначе. Она словно изучала меня и это зарождало во мне еще больший интерес. Я включил воду, сбавил градус. Вероника поднялась с колен и провела по моему животу рукой.
– Не отправляй меня на второй, – ее лицо сменилось на серьезное. Я всматривался в морщинки на ее лбу, которые появляются, когда она хмурит брови.
Боиться? Конечно боиться. Как и любая другая девушка с работающим чувством самосохранения.
– Все хотят на первый, – я провел по ее груди рукой, ощущая какая она маленькая, но упругая. Ее соски стояли, они возбуждены. Возбуждены от меня, от моих прикосновений.
Эта хитрая чертовка сделала мое утро лучше. Я подумаю над ее просьбой.
– Я хочу, чтобы ко мне кроме тебя никто не прикасался, – ответила она, направляясь в сторону выхода. Снова эта фраза.
Она серьезно думает, что меня никто еще не просил? Да уж. А может надеяться, только на что? Она меня совершенно не знает, но скоро узнает и пожалеет. С ее красивыми глазами и светлой головой она мы могла даже уехать отсюда с одним из моих друзей, но совершенно не понимает еще, что просит меня сделать ей же хуже. Итогом ее просьбы будет ее холодное тело, лежащее в деревянном гробу под толстым слоем земли.
– Хорошо, но ты уверена, что я для тебя лучшая партия? То, что я был с тобой нежен сегодня, не значит, что я всегда такой. – вселенная видит, я пытался ее переубедить.
– Кто же знает, какая ты партия? – она обернулась в полотенце и вышла в спальню, одарив меня мимолетным взглядом.
– Не тыкай мне при всех, я не шучу, – я кинул на нее беглый взгляд.
Ох уж эти женские трюки. Она хочет вызвать во мне доверие, хочет подняться на уровень выше и быть ближе и первый ее шаг звать меня на ты, дальше возможно она захочет, чтобы только она была в моей постели, а после, а после будет еще веселее. Потеха.
– Не буду, – она скрылась за дверным проемом.
Пока вода стекала по моему телу я думал. Думал о делах, о работе, об этой бестии, с такими же темными глазами, как моя душа.
Мне ничего не стоит выполнить ее желание. Я выполню ее просьбу, но ее ждет интересный сюрприз. Все-таки она не в сказку попала, посмотрим, как запоет вечером. Я уже вижу ее перекорёжено от страха и боли лицо и осознание того, какую она совершила ошибку.
Глава 4 Прикованная безысходность
Вероника
– Ты зря не боишься меня, – Дмитрий стоял, облокотившись плечом о стенку лифта и смотрел куда-то вперед.
– Боюсь, я же не глупая, – я пыталась разглядеть в нем хоть что-то. Но он пялился в одну точку и прикусывал губу. Что я в нем так разгляжу? Мужчину? Зверя? Что?
– Я в этом очень сомневаюсь, иди, – спокойно договорил Лебедев.
Двери лифта открылись, и я вышла в абсолютно белую комнату. Белую как снег, свет и все что там может быть белым.
Меня потрясывало после всех событий, и я просто хотела лечь и обдумать дальнейшие действия. Уйти от него подальше, а лучше уйти отсюда, но я знала, что это невозможно.
– Привет, – вышла брюнетка, длинноногая, с большими голубыми глазами. На ней была белая хлопковая пижама. Она выглядела максимально высокомерной, ее длинные ресницы, густые брови, пухлые губы, просто кричали – тут главная я, а ты не лезь. Но я выдохнула и сделала шаг вперед.
– Привет, – я смотрела на нее. Ждала то, что она мне скажет. Чувствую именно тут серьезная конкуренция, а может и нет. Надо будет узнать, разведать обстановку. Кто, кого, за что и как, все нужно будет узнать.
– Меня зовут Мила, я покажу тебе твою комнату, – девушка провела меня до двери и просто ушла. Не спросила ничего, ни как мое имя, ни как я сюда попала, видимо ей все равно.
Я не стала допытывать ее вопросами, лишь прошла внутрь. Большая кровать, шкаф, все выглядит обычно. Понятно.
Я до сих пор чувствовала его мерзкие прикосновения. Я не могу так, он мне противен. Только вот загвоздка, он мне очень противен как человек, а не как мужчина. Этот дьявол красив, его широкие плечи, сильные руки, темные густые волосы, сияющие глаза, бархатный голос, давали надежду на то, что все-таки я перестану чувствовать себя так плохо рядом с ним. Вот только сам факт моего пребывания тут, очень и очень омрачал обстановку. Я не могу, не могу больше спать с ним. У меня все нутро наизнанку выворачивается при мыслях о том, что он снова прикоснется ко мне. Мне кажется, я больше не смогу, больше не смогу вести себя так, как надо. Надо, чтобы выжить. Вероника, выдохни, навряд ли сегодня он снова придет к тебе. Я видела ту брюнетку, она явно симпатичнее, покладистее и знает его хотелки больше моего. Эта мысль меня успокаивала, а вот ощущения его члена внутри, которое было до сих пор, возвращало в реальность.
Как же меня угораздило, какого черта, какого дьявола я тут? Однако кое-что я уже узнала. Узнала о периметре дома, узнала, что охрана сменяется каждые два часа. В следующий раз нужно узнать больше. Еще бы раздобыть то, на чем смогу записывать или хотя бы разрисовывать. Мне нужен план здания, нужно понять примерно, где я нахожусь, выяснить хоть что-то. Но он мне так быстро не довериться, вообще не быстро. Ладно, первый уровень пройден. Нужно отдохнуть, я плохо спала, точнее почти не спала. Сидела пол ночи возле него, пока он спал и отгоняла мысли убить его, отобрать карту и бежать куда глядят глаза и ведут ноги. Возможно, он ждал этого, мне кажется, точно ждал, особенно после того, что я нечаянно ляпнула. Может я нагоняю, и он все-таки крепко спал?
Вскоре принесли обед, вилка, железная вилка. Может спрятать ее? Да не, точно не в первый день. Интересно, тут кто-то уже кончал жизнь самоубийством? Лезвием? Возможно, но вот на девушек им все равно. Они не бояться, что их могут тоже освежевать, хотя? При такой охране и их нахождении в компании такое удастся провернуть с нулевой вероятностью.
Единственный минус находится на этом этаже – я не могу тут нормально общаться с девушками, они все мои прямые конкурентки. Они готовы бы убить меня лишь бы завладеть вниманием Дмитрия. Что ж, я не впервые в одиночку прохожу через самую жопу. Я справлюсь. Все не так плохо, как могло быть, он меня не мучает и даже не ударил. Все будет нормально, отдохни Вероника.
Я отвернулась к стене, к белой стене, такой же бесцветной как душа моего “хозяина”. Глаза смыкались, тянуло в сон, но желудок сводило от желания поесть. Потом поем, для начала выспимся.
Я проснулась от прикосновений. Широко распахнув глаза, я увидела перед собой Женю. Нет, нет, нет.
– Добрый вечер, Вероника, – он сидел у моих ног. Я тут же развернулась к нему. Что он тут делает? Я думала этот этаж только для Димы и тут до меня дошло. Да ну нет. Нет. нет. Девочки говорили, что для хозяина и приближенных. Видимо Евгений точно из таких. Однозначно такой, раз Дмитрий делит с ним новых девушек.
– Добрый вечер, – я повернулась к нему. Он смотрел на меня плотоядно. Его лицо излучало что-то страшное. Кажется, мои испытания на сегодня не закончились, все мое нутро кричало “беги, беги”, но я лишь смотрела на него, а он на меня, а затем я прошептала, – чем я могу вам помочь?
– Единственным, что у тебя есть, пойдем, – он встал и направился к двери. Каждое его слово заставляло меня мечтать о том, что все это дурной сон и я сейчас проснусь в своей кровати, потерянная, но счастливая. Я хотела бы очень хотела проснуться с жутким похмельем и понять, что это все дурной, плохой сон пьяной девки. Пусть у меня болела бы голова, пусть меня бы трясло и тошнило, только не тут, пожалуйста…
Я потерла глаза, размяла шею и поднялась с кровати.
Мы поднялись на тот же этаж, где живет Дима. Но в этот раз пошли в другую сторону. Он шел впереди, не рядом, не держал меня за руку, а спереди. Это показалось мне странным. Хотя куда мне бежать? Я даже спуститься не могу, а если даже подойду к окну, не смогу его разбить, а если даже и смогу-прыгнув, сломаю ноги и там уж точно никуда не деться. Тогда станет только хуже. запрет “Не бей ее” станет запретом “ не оставляй на ней живого места”.
– Женя зашел в комнату с красной подсветкой. О, дьявол. Не говорите, что-то все для меня. Здесь был красный кожаный диван, кровать с черным пастельным белье. Пахло лавандой. Гребаной лавандой, ненавижу ее. Секс-игрушки на полках, а те, что не могли стоять висели на стенах. Посредине комнаты был большой пушистый черный ковер. Женя прошел прямо в левый угол и сел на диван, снял с себя футболку и положил рядом. Оставшись лишь в джинсах и белых носках. Его черные глаза становились еще чернее от того взгляда, которым он на меня смотрит.
– Садись на ковер и раздвигай ноги, я хочу посмотреть, как ты умеешь себя ласкать, – прорычал он, поглаживая себя по появившемуся бугорку под джинсами. Его возбуждает сама мысль? Да уж, они только больные извращенцы. И как я еще забыла об этом, хоть и на мгновенье.
Я сняла с себя халат, сняла ночничку и присела на ковер, ощущая как длинный пушистый ворс щекочет мою кожу, повернулась к нему. Уже не чувствую стеснения. Привыкаю быть голой… Странно, да? Привыкать быть голой, как же тупо и мерзко это звучит. Хотя, не для всех. Сейчас, в двадцать первом веке множество “ профессий”, связанных с плотскими утехами и “ быть голой”, но есть одно, но – я не выбирала свою судьбу.
Я раздвинула свои ноги и смотрела прямо на бездушное тело перед собой. Меня трясло от страха, но мне кажется, что меня трясет, успокойся Вероника, тебе кажется. Однако волна тревоги обогрела каждый сантиметр моего тела. Только сейчас так называемое мое тело не совсем мне принадлежит, главное об этом не забывать.
Пальцы на руках и ногах похолодели от животного, сидящего передо мной. Я должна. Вероника, не дай страху затуманить твой разум.
Я собралась с силами и провела рукой по низу живота, ниже, ниже, нежно раздвигая свои половые губы. Наклонившись назад, другую руку поставила для опоры на этот щекочущий ковер. Мои пальцы касались моего клитора, но мое тело казалось словно чужим. Я облизала свой палец и вставила его в себя, издав фальшивый стон, я медленно вводила и выводила, стонала и прикрикивала, стараясь не переборщить с игрой. Затем облизнула уже два и снова вставила в себя, выгибаясь для приличия. Я смотрела на своего хозяина номер два и не в силах больше видеть его мерзкую рожу запрокинула голову назад и провела пальцами уже по клитору, совершая череду круговых движений. Снова и снова чередуя свои действия, мне казалось, что в моем рту уже сухо, но продолжала быть актрисой треклятого погорелого борделя.
– Умница, – прошептал Евгений и подошел ко мне. Его тяжелая рука обхватила крепко мою шею. Я не сообразила, что происходит, все случилось так быстро. Он на мгновенье замер посмотрев мне прямо в глаза, а затем эта рука прошлась по моей щеке. Я упала на этот уже ненавистный ковер. Удар был сильным, в глазах на долю секунд потемнело, а боль разжигала на моей щеке костер. Я лежала и не понимала, за что. Я ведь все сделала, гребаные садисты. Я не в силах была подняться и смотреть на него снова. Голова загудела, а из глаз бесконтрольно полились слезы. За что? За что?
– Какой добрый вечер, – дверь распахнулась и на пороге появился Дмитрий с той самой брюнеткой. Я пыталась проползти в его сторону. Маленькая надежда на то, что он меня спасет еще жила в моей душе. Он же запретил своему другу меня бить… Он же не такой садист. А может и такой. Может это он имел в виду, говоря, что он для меня не лучшая партия?
– Мила, – мудак, поднявший на меня руку, направился к девушке. Та страстно его поцеловала, обнимала его тело. Ей это нравится? Возможно не больше моего. Дмитрий закрыл дверь на ключ и положил его в карман. Что будет? Меня затрясло, голова гудела, а разум затуманился. Мне страшно.
– Привет, – он подошел ко мне и присев на корточки поднял пальцем мой подбородок выше, – готова повеселиться?
– Нет, – прошептала я, пытаясь на него не смотреть.
– Тогда наблюдай, – он встал и обойдя меня сел на кровать.
Его холод заставил кровь в моих венах застыть.
Я отползла в самый дальний угол и прислонилась к стене. Брюнетка отлипла от губ Жени и направилась в середину комнаты. Сейчас я заметила, что наверху есть приспособления для подвешивания. Она остановилась прямо под ними. Мила подняла руки, а черноглазка застегивал ремни на ее руках. Я смотрела на этой и не могла понять, как же им удалось ее сломить… Они всех так ломают? Все так беспрекословно выполняют их требования. Я новичок в это мире безрассудства и животного желания. Я новичок в их мире ужасных деяний и страданий, которые они причиняют окружающим. Мена пугала сама мысль, что я так же Бугу покорно выполнять все их просьбы, а потом до меня дошло, что я уже это делаю. Черт меня побери, Вероника, ты сошла с ума.
Женя обошел ее спереди и ударил Милу по лицу. Шлепок раздался эхом в каждом углу этого красного ада. Она отвернулась на долю секунд, а затем произнесла то, от чего у меня остановилось сердце.
– Еще господин.
Женя ударил еще раз. Я сильнее прижалась к стене, поджав под себя ноги. Нет, как ей может это нравится? Я никогда не попрошу ударить меня, нет, я никогда не попрошу. Я сидела, смотрела на почти голую Милу, которая стояла как ни в чем не, бывало, словно в очереди в аптеке, на спокойного Дмитрия, который скрестил руки на груди, плотоядно осматривая Милу с ног до головы, на Евгения, который отошел в угол комнаты к комодам и открывал ящики, пытаясь что-то найти.
За что они так? Что их так следовало в свое время, раз теперь их единственный способ удовлетворить себя – это пытать других. Какой ужас. Вот бы сейчас кровь в моих венах перестала циркулировать. Упасть бы в обморок, раствориться в воздухе. Головой я понимала, что сильнее всего этого и принялась согревать пальцы на своих ногах, поглядывая как черноглазка берет зажимы и надевает на соски Милы. Она не издала ни звука, а я словно чувствовала на себе ее боль. Меня перекосило. Дима продолжал сидеть на кровати смотря то на брюнетку, то на меня. Отвратительное веселье. От холодного взгляда этих голубых глаз пальцы словно снова замерзали, а остальное тело покрывалось льдом. Что сейчас будет? Почему я на это смотрю?
Женя снял с Милы белье, Дмитрий встал и подошел к ней вплотную, облапывая ее бедра и спину. Я смотрела на нее и было такое ощущения, что эти мерзкие прикосновения на мне. Мила издала томный стон, обхватывая руками цепи, на которых была подвешена, а мой “хозяин” снял с себя одежду и приподняв ее за ноги проник в ее промежность. Я слушала как она наслаждается его плотью в своем теле, видела, как она поднимается и опускается от его толчков, я то отворачивалась к стене, пытаясь все-таки этого не видеть, то поворачивалась обратно, вспоминая слова Дмитрия “ тогда смотри”. Но зрелище не вызывало ни восторга, ни возбуждения. Евгений достал смазку и обмазав свой вставший член пристроился к Миле сзади, проникая в нее вместе с другом. У меня внутри все сжалось. Вот значит, как они любят…
Они приподнимали ее тело, Мила обхватила ногами спину “хозяина”, и я видела, как ее пальцы сильнее сжимают цепи. Однако по звукам можно было сделать только один вывод – ей нравиться.
