Текст книги "Последствия (ЛП)"

Автор книги: Кара Ди

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Ничего из окружавшего нельзя было использовать в качестве оружия.

Между двумя жёсткими койками, которые пленники никогда не называли кроватями, стояло ведро с водой, мочалкой и куском мыла. У каждого было своё одеяло. Рядом с массивной стальной дверью в стену был встроен хромированный унитаз. Туалетная бумага была одной из самых дешёвых.

Из посуды – пластиковые ложки и металлическая кружка.

Вот и всё. А теперь ещё и тексты.

– Хоть кто-нибудь пытался с ним справиться? – шёпотом спросил Остин.

Кэм, мечтая о сигарете, пожал плечами.

– Как? Я никогда его не видел. Насколько знаю, он никогда не открывает двери. Только когда прибывает новенький и… – Кэм сглотнул, глянул на Остина и отвёл глаза. – Когда он закидывал тебя сюда, то навёл на меня пистолет. И я… я впал в ступор. – Кэм невесело засмеялся. – Мне тридцать три, а я застыл, как какой-то, блядь, сосунок.

Остин нахмурился и огляделся в непонятно какой по счёту раз.

– А как он сюда доставляет еду? Как меняет воду?

В душе царил полный раздрай, но должно же быть что-то, что можно сделать.

Кэм резко кивнул в сторону стены, общей с соседней камерой.

– Двое парней рядом отказались что-либо отдавать или принимать. И Псих даже не удосужился постучать. По крайней мере в течение последней пары дней.

– Псих, – фыркнул Остин. – Подходит. И оригинально.

Кэм только сердито зыркнул:

– У тебя есть более подходящее имя? Ведь сейчас мы должны сосредоточиться именно на нём, на чёртовом имени.

Остин замолчал и снова уставился на листок бумаги в руке.

В итоге он предположил, что всем придётся играть какие-то роли, и чтобы сохранить рассудок, решил находить во всём положительные стороны. Судя по полученному заданию, похититель вряд ли собирался его убивать. Пока что. Ну или вроде того.

Нужно тянуть время, пока они не найдут возможность выбраться или пока их не найдёт полиция.

После нескольких дней в заточении выяснилось, что похититель был психически очень нестабилен. Мало того, что в один день, раздавая еду, он пожелал счастливого Рождества, так ещё и сказал всем расслабиться и взять несколько выходных, чтобы провести их с семьёй.

Вообще-то на дворе был февраль.

Ещё один факт: мистер Стоун теперь хотел, чтобы его звали мистером Коулдом.

Во время «праздников» он спускался в подвал, только чтобы принести еду и заменить в вёдрах воду. Вообще-то похититель делал это только для тех, кто не бастовал. И обращался немного лучше с теми, кто выливал старую воду в унитаз и держал ведро возле дверцы так, чтобы можно было просунув в отверстие садовый шланг налить в него свежую воду. Кэм с Остином принимали еду. Обычно это был куриный бульон, чёрствый хлеб и кружка тепловатого молока. Кстати, тарелки для супа были из картона.

***

Когда Остин взглянул на время, то игра, за которой он совершенно не следил, шла уже почти тридцать минут. Чтобы попасть домой к ужину, нужно было уходить где-то через час, чего совершенно не хотелось. Райли расстроится, если он нарушит обещание.

Остин просто пока был не готов ехать домой. Мыслями он снова и снова возвращался к словам Кэма, сказанным вполне обычным тоном, о его… хм… коллекции фильмов. Гей-порно? Что это значило? На самом деле Остин никогда особо не задумывался, но считал Кэма натуралом. Он знал про пару женщин, с которыми тот время от времени встречался. Об этом ему стало известно в больнице.

Но если серьёзно, Остина вообще никогда не волновала сексуальная ориентация. Так его воспитывали родители после случая с двоюродным братом по линии отца. В один прекрасный день тот объявил, что он гей, на что тетя с дядей отреагировали крайне плохо. Зато Гриффин и Мэгги Хантли постарались во всю.

Дерек, двоюродный брат Остина, был старше на несколько лет, и о своей ориентации он заявил буквально перед самым окончанием колледжа на Восточном побережье. Не было похоже, чтобы Дерек горел желанием жить с семьёй Хантли, но родители Остина постоянно вмешивались, заменив парню его родителей: звонили, спрашивали, как дела, отправляли посылки в общежитие и приглашали к себе домой на все праздники.

Мэгги как-то сказала:

– Люди не делятся на геев и людей. Есть просто люди. Всё до чёртиков просто.

Она сильно ругала брата Гриффина за то, что тот практически отказался от собственного сына. И как можно было её в этом винить? Остин тогда не понимал, из-за чего был весь сыр-бор. Не понимал, и всё тут. Но сейчас… Он ничего не мог с собой поделать: его ужасно интересовал Кэм и его предпочтения.

От мысли, что друг кончал под гейское порно, в теле началось какое-то странное покалывание и зуд.

Последний раз Остин пробовал что-то необычное ещё во время учёбы в универе, когда по пьяни устроил тройничок с девушкой и ещё одним парнем. По правде говоря, он мало что запомнил с той ночи. Тогда был один из редких случаев, когда соседу по комнате удалось оторвать Остина от учёбы и вытянуть прошвырнуться.

– «Брюинз»⁵ прямо в ударе, – послышался голос Кэма.

– А-а? – И Остин вернулся к реальности. – А, да. Они молодцы.

– Ого, а ты и вправду где-то витаешь, – внимательно посмотрел на него Кэм. Он улыбался, но в глазах читалось беспокойство. – Хоккейный сезон ещё даже не начался, и я не могу позволить, чтобы в моем доме находился фанат «Брюинз». Разве только ты не родом из Бостона и мастерски это скрывал.

Остин нахмурился и присмотрелся к игре. По телевизору явно шёл повтор и… это был баскетбол. Угрюмое настроение переросло в раздражение и внутри начал подниматься гнев. Чёрт, нужно взять себя в руки. В любое время суток он начинал злиться безо всякой на то причины.

– Вообще-то поэтому я и хотел, чтобы ты пришёл, – заметил Кэм и подкурил сигарету. – Что-то происходит. Ты заметил, что ты замкнулся и отдалился?

Остин знал, о чём шла речь, но этот раз не был из тех самых. Сейчас… Кэм за него переживал, но сам Остин думал только о том, нравятся ли Кэму члены.

Остин состроил гримасу и поёрзал.

– Всё под контролем, – соврал он. – Завтра у меня встреча с Гейл. Мы поговорим… об этом.

– О чём?

– О… ну, ты знаешь. – Плечи Остина напряглись. Чувствуя, как гнев начал давить сильнее, он невольно начал защищаться: – Чёрт, у тебя что, своих проблем мало? – Затем покачал головой и вздохнул: – Не обращай внимание. Мне пора.

Остин не дал Кэму возможности отреагировать и быстро ушёл.

Да, он знал, что поступает как трус, убегая, но сейчас не было сил разбираться. В заточении оба мужчины пытались решать свои проблемы вне зависимости от того, хотели они того или нет. Оба дошли до точки, когда ничего не пугало… даже оружие. Они отчаянно стремились к свободе ради возможности спастись.

Их девизом стали четыре слова: «С пистолетом или без». Не обращая внимания на препятствия, оба боролись за свою жизнь. Но сейчас они прятались. Они даже не могли сказать друг другу правду.

Глава 4

Остин думал, что Гейл, обладавшей огромным терпением, было где-то сорок с хвостиком. Волнистые чёрные волосы, карие глаза, в которых всегда светилась доброжелательность, и следы красной помады на зубах. Она могла наблюдать за ним целый день, ни разу не прерывая затянувшееся молчание. Гейл спросила Остина о его гневе, но тот не хотел отвечать. Он не знал, что ответить.

Он чувствовал себя здесь полнейшим идиотом.

Он негодовал, когда Джейд просила забыть о случившемся и оставить прошлое в прошлом, но на самом деле хотел того же. Он хотел снова стать нормальным, чтобы понимать, что он делает. Тогда всё было бы проще. Тогда он просыпался бы, одевался, завтракал, отводил Райли в школу, если б у Джейд была утром встреча, потом отправлялся на работу, делал там расчёты, анализировал статистику, организовывал встречи, составлял отчёты для головного офиса в Лос-Анджелесе, потом шёл бы домой, ужинал, помогал Райли с домашним заданием, смотрел что-нибудь по телевизору, шёл спать, при случае занимался бы с женой любовью… По выходным они проводили бы время в кругу в семьи, ездили бы к бабушкам и дедушкам Райли… в общем, делали бы вместе обычные вещи. Устраивали бы барбекю, путешествия на один день, отпуски.

Вчера после возвращения из дома Кэма, пока Джейд готовила ужин, Остин оставался вялым и молчаливым. Он притворился, что слушал рассказ Райли о том, как она вместе с его родителями провела день в зоопарке. А потом наступила ночь, и он впервые трахал Джейд. Впервые за всё время.

Он всегда был внимательным любовником, но таким себя больше не чувствовал. Он ощущал, что внутри скопилось столько дерьма, что не оставило места терпению, нежности и прелюдии. Остин трахал Джейд, просто и без изысков. Жена в подходящие моменты стонала, но Остин не был дураком. Джейд такой секс совершенно не понравился.

Остин больше не был собой, и это лишало мужества.

И Джейд определённо не нравилась его новая версия.

– Всё стало совсем непросто, – произнёс Остин, ёрзая на сиденье. Сегодня впервые за несколько месяцев он был в костюме. Он не знал, почему надел его утром. Возможно, чтобы ощутить себя больше похожим на себя прошлого? В любом случае, это не сработало. – Нет… э-э… – Остин замолчал, подбирая нужное слово. – …никакой стабильности.

– Это понятно, – кивнула Гейл. – Пройдёт время, прежде чем ты вернёшься к себе прежнему… если вообще вернёшься. Нужно помнить: то, через что ты прошёл, многое изменило.

Остин не нуждался в напоминании.

– Чем ты занимался после выписки из больницы? – спросила Гейл, склонив голову набок.

Остин вздохнул и откинулся на спинку кресла. Мысли в основном были о Райли.

– Я занимался тем, что ты предложила. Проводил время с семьёй. Не спешил, подстраивался, ну и так далее. – Он пригладил светло-каштановые волосы. Теперь причёска мало напоминала прошлую. Никакого геля. Раньше волосы были намного короче, сейчас же они отросли дюймов до трёх и вдобавок были в полном беспорядке. На щеках красовалась двухдневная щетина, и Остин даже не удосужился позаботиться об одеколоне. Просто ему было не до этого. – Я… расслабился? – Остин не знал, почему фраза прозвучала как вопрос.

– А тебе не нравится расслабляться, – предположила Гейл.

Остин пожал плечами.

– Куда проще было иметь дело с рутиной.

Когда Гейл спросила, что включает в себя «нормальный» день, Остин описал его – во всех подробностях. Начиная с привычного завтрака, утренних дел и заканчивая совместным приготовлением ужина по вечерам, домашней работой, уборкой стола и отходом ко сну.

– Дело же не только в том, что тебе нравится рутина, – заметила Гейл мягко. – Дело ещё и в том, чтобы держать всё под контролем. Ты знаешь, что вокруг происходит, ты знаешь свои задачи. Ты отдаёшь предпочтение хорошо смазанному механизму, потому что ничего странного или нового не происходит. И, Остин… – Гейл наклонилась в кресле вперёд, – …когда тебя удерживали против воли, ты ничего не контролировал. Ничего удивительного, что ты злишься.

Остин ничего не ответил, хотя слова Гейл действительно имели смысл. Но дело было не только в этом. Он чувствовал себя… как… чёрт, он даже не знал. Неудачником? Возможно. Потому что в прошлом, когда речь шла о важных вещах, он никогда не подводил. Он был благопристойным мужем, хорошим отцом и мог обеспечить свою семью. Он выделял время, чтобы провести его со своими девочками. Одни выходные с Джейд, другие выходные с Райли.

Теперь же рутины не было. Появилась куча всякой новой херни и… ещё… Кэм.

Остин нахмурился и опустил глаза.

***

Остин начал замечать, насколько беспокойнее и возбуждённее становился Кэм с каждым разом, когда похититель проявлял всё большие признаки сумасшествия. Кэм говорил себе одно и тоже. Как и Остин. Снова и снова Кэм бормотал о потере контроля и, кажется, перебирал пальцами. Нет, Остин изменил своё мнение. Подушечкой большого пальца Кэм прикасался к кончикам других пальцев. С каждым движением, вызванным причудой Кэма, его наручники мягко звякали, и Остина это бесило.

В свою очередь Кэма до чёртиков раздражали постоянное хождение Остина из угла в угол и проверка из раза в раз всех болтов и винтов в стенках.

– Ты делаешь только хуже, – однажды сорвался Остин, имея в виду запястья Кэма. Они покраснели сильнее, чем у Остина, в одном месте даже кровоточили. – Господи боже… Почему нас до сих пор не нашла полиция? – Он дёрнул себя за волосы, ощущая, что сходит с ума. – Здесь должен быть где-то выход.

– Ага. Только Псих забыл нам о нём сказать, – сухо ответил Кэм.

Остин на него только сердито зыркнул.

***

– Он постоянно говорил о контроле, – пробормотал Остин, уставившись в большое окно за спиной Гейл. – Я не знал, что тоже зависим от контроля. – Только у Остина, в отличии от Кэма, не было приступов тревоги. Остин злился. Даже приходил в ярость.

– Остин, где ты сейчас? – мягко спросила Гейл. – О ком ты говоришь?

– О Кэме. – Остин прокашлялся и выпрямился. – Когда… тогда Кэм тоже говорил о потере контроля. Мы ничего не контролировали. И у него были приступы тревоги. – Воспоминание о прошлом заставляло злиться ещё больше. – Он всячески старался помочь, – Остин мрачно усмехнулся. – Я знаю причину, кажется, но… – Неспособность помочь – вот главный триггер, понял он. И сейчас… сейчас Остин был не способен помочь даже себе.

Когда он снова посмотрел на Гейл, то увидел, что доктор рассматривала его с внимательным любопытством. Остин её не винил. Он бормотал полную бессмыслицу, вырванную из контекста. Конечно, Гейл была сбита с толку. По крайней мере, Остин полагал, что она была сбита с толку. Чёрт. Как и он.

– Остин, у тебя есть чувство, будто ты нёс или несёшь ответственность за Кэма?

***

В другой части Бейкерсфилда Кэм в своей гостиной открывал подарок от Лэндона и Джулс. Вообще-то открывать особо было нечего. Перед ним стояла коробка, и она шевелилась. Кэм широко улыбнулся и откинул крышку. Потом почувствовал, как на глаза выступили слёзы облегчения, но не подал виду. И как он сам до этого не додумался? Сложно сказать.

Теперь он будет чувствовать себя в гораздо большей безопасности. Почему? Назовём это чуйкой.

– Если тебе он не нравится, то мы с Лэндоном уже обсудили возможность завести собаку, – с озабоченным видом протараторила Джулс.

– Не-а. Этот малыш никуда не пойдёт. – Кэм сел на корточки и потрепал щенка хаски по голове.

Когда Кэм с Лэндоном были маленькими, у них был хаски. Отличный пёс. И этот щенок совершенно точно тоже заставит Кэма много двигаться. Очень хорошо. Хаски появились на этой планете определённо не для того, чтобы лениться и ходить вразвалочку.

– Сколько ему? – спросил Кэм, беря щенка на руки. Затем тихо рассмеялся: малыш лизнул его в лицо. Как и у пса из детства, у щенка были светло-голубые глаза и кремово-коричневый окрас шерсти.

– Двенадцать недель, – тихо проговорил Лэндон, улыбаясь щенку и младшему брату. – В его имени должно быть два слова.

Кэм кивнул и подумал, что ему наплевать на гостей, развлекавшихся на заднем дворе. В гостиной было куда прохладней.

– Как думаешь, мама снова разозлится, если я назову его в честь какого-нибудь алкогольного напитка?

Лэндон ухмыльнулся:

– Тогда тебе было семь. По идее ты не должен был даже знать о существовании алкоголя.

Ну, тогда отец одобрил Ирландский кофе. Два слова… у пса должно быть имя из двух слов. Таким было правило. Ирландец – для краткости.

Кэм не испытывал особой привязанности к кому бы то ни было – он очень серьёзно относился к соблюдению личного пространства. Но брат и Джулс не были чужаками. Доверие Кэма они заслужили много лет назад. Подойдя ближе, Кэм поцеловал Джулс в щёку, обнял Лэндона и при этом несколько раз сказал «спасибо». Вряд ли брат и его жена понимали ценность своего подарка.

– Спасибо, – сказал Кэм, снова взглянув на щенка. Когда накатывали эмоции, Кэм избегал прямого зрительного контакта. – Как думаете, может, оставить имя «Ирландец»? – Всё-таки мать Кэма и Лэндона была ирландкой, хоть и родилась в Калифорнии. Её девичья фамилия была Маллиган. – Или, может, раздраконим маму, сказав, что он тоже будет Ирландцем, а звать его будем Бурбоном.

Храни вас бог, если вдруг Лили Нэш услышит, что ирландский виски вы называете бурбоном или ещё хуже – скотчем. Эта женщина прекрасно разбиралась в выпивке.

– Жёстко, – рассмеялась Джулс.

– Откуда ей знать о твоих намерениях? – возразил Лэндон.

Кэм пожал плечами.

– «Бурбон Маллиган» должно подойти. – Он зарылся носом в мягкую шерсть у щенка на макушке. – Да, думаю, Бурбон. На том и остановлюсь. – Потом подумал: «И к окрасу отлично подходит». – Ну что, пошли представим Ирландца? – Кэм широко улыбнулся и понёс Бурбона на задний двор, где родители беседовали с парнями из мастерской Лэндона и двоюродными братьями со стороны Джонатана. – Мам, – Кэм подошёл сзади и обнял её за плечи: – Я хочу тебе представить Бурбона Маллигана.

Лили уставилась на младшего сына ничего не выражающим взглядом.

– Вот те раз, – фыркнул Джонатан. – Ща начнётся.

– Думаешь, это смешно? – пошла в наступление Лили. – Знаешь, милый, я всегда за мир и любовь, но мне кажется, что тебя не помешало бы хорошенько вздрючить и отшлёпать…

– О-ох! – Кэм не выдержал и громко рассмеялся: – И этим ртом ты целуешь своего мужа? – Он подмигнул и отошёл взять пиво.

Все знали, что Кэм не любил находиться в толпе, поэтому, когда он уселся в одно из кресел рядом с Лэндоном, гости особо к нему не приближались. Кэм неспеша потягивал пиво и большей частью молчал, наблюдая, как его новый пёс играл с теннисным мячиком.

В доме это была единственная игрушка, так что Кэм подумал, что завтра хорошо бы сходить за новыми. От парней с работы он получил подарочный сертификат зоомагазина, большую упаковку собачьего корма, поводок, набор мисок для воды и корма, и на всём этом было написано имя Джулс. Вот как действуют мужчины. Они отдают деньги женщинам, а те делают покупки.

– Отец с мамой подарили как обычно? – спросил Лэндон.

Кэм кивнул. Это означало пятьсот баксов сберегательной облигацией и годовую подписку на журналы «Хот-род» и «Автомобиль».

Кэм достал новый телефон – старый он потерял в день похищения, – сфотографировал Бурбона и отправил снимок Остину с подписью: «Мой новый сосед по дому».

– Кому отправил?

– Остину, – пробормотал Кэм, рассматривая повязки на своих запястьях. Скоро их снимут, и тогда придётся всю жизнь ходить с этими шрамами. Шрамы были по всему телу, но на запястьях – самые глубокие. Пять месяцев практически постоянного нахождения в наручниках не прошли бесследно.

– Он вроде вчера приезжал? – спросил Лэндон и взял со стола целую пригоршню арахиса. – Странно, что Итан до сих пор не поговорил с тобой об этом парне.

– Кто? – Кэм повернул головой в сторону брата.

Лэндон озадаченно нахмурился и кивнул на группу мужчин возле гриля.

– Итан. Партнёр Джека. Он сказал, что ему очень жаль, что Остин натурал. Или что-то в этом роде. – Затем закатил глаза: – Он читал про Хантли в газетах… и видел его фотографию.

– А-а, да. – Дыша через плотно сжатые зубы, Кэм почувствовал себя идиотом. Ему показалось, что брат сказал «Эван». Большая разница. Твою ж мать!

***

Через неделю или около того к пленникам спустился «босс» и объявил, что теперь его зовут мистером Стронгом и он хочет поговорить с Эваном.

Ответа не последовало.

– Сумасшедший ублюдок. – Кэм поднёс руки к волосам и откинул несколько прядей назад.

Несмотря на ежедневное мытье с чёртовым куском мыла, от Кэма воняло, но это не имело значения. Внизу было влажно и пахло плесенью. Вдобавок как минимум одного из них стошнило, и кто-то промахнулся мимо унитаза. Воняло мочой, отчего хотелось, чтобы и сверху их камера тоже была закрыта чем-нибудь непроницаемым. Но увы. Вместо потолка был металлический лист сплошь в отверстиях шириной с палец. Вполне достаточно, чтобы пропускать внутрь свет, когда Псих решал, что пленникам хватит сидеть в темноте.

И чёрт подери! Кэму нужно было покурить. Очень. Тогда бы это паршивое место пахло лучше.

– Стоп. Сценарий… – сказал Остин, стараясь говорить как можно тише. – Там другое имя. – Он поднял с пола лист бумаги и показал в верхний угол. – Сэм.

– Здесь нет никакого Эвана! – прокричал кто-то сердито.

Пока Остин разбирался, Кэм посмотрел на свой листок и нахмурился.

– У меня Эван, – прошептал он.

***

– Я ни хрена не понимаю, – говорил в этом время Лэндон, но Кэм не слушал. Он изо всех сил старался восстановить дыхание. – Они что, все спят друг с другом? Представим, что Джулс сказала что-то типа «Как жаль, что тот парень гей». Тогда я этому парню хорошенько надрал бы задницу.

– Возможно, ему бы это понравилось, – ответил Кэм на автомате.

И в результате получил тычок в плечо.

– Я не то имел в виду, брат. – Лэндон нахмурился, поняв, как легко попался. – Но ты можешь ответить на вопрос?

– Какой?

На лице Лэндона появилось нетерпение.

– Что, геи и правда спят все друг с другом?

Кэм не удержался и рассмеялся.

– Господи, ну ты и придурок. С какого им это делать? – Он подумал о комментарии партнёра Джека об Остине. – Идиот. Это мог быть просто комплимент.

– Ну-у… откуда мне знать? Я же не гей.

– Говоришь так, будто я гей.

– Ты же играешь за обе команды, – напомнил Лэндон.

Кэм пожал плечами.

– Ну и хрена с того? Думаешь, я тогда что, эксперт? – Иногда брат безбожно тупил. – Не могу поверить, что мы говорим о таком. Ты кто, чёрт тебя подери, баба, что ли?

Лэндон и бровью не повёл.

– Видишь вон тот животик? – кивнул он на Джулс, которая смеялась над чем-то со своей матерью. – Думаю, он отличное доказательство тому, на кого настроен мой агрегат.

– Мне всё равно, – вздохнул Кэм, но тут телефон пиликнул. Пришло сообщение от Остина, или мистера Эм-Би-Эй, как значилось в списке контактов:

Если Райли это увидит, то сбежит, и мы найдём её уже у тебя дома. Так что фотку я удаляю. Кстати, с днём рождения!

Кэм улыбнулся и засунул телефон в карман. Вначале он немного волновался, что внезапный вчерашний уход Остина вызовет между ними холодок, но, похоже, этому не бывать. Кроме того, они и раньше ссорились, но всё оставалось по-прежнему.

***

Поздним вечером, когда в доме остался только Бурбон, Кэм понял, что раны от сегодняшнего флешбэка были ещё слишком свежими и не давали возможности расслабиться.

Все окна открыты нараспашку, сетки от насекомых натянуты, лампы включены. Но этого было недостаточно. Сидя на кровати в гостиной, Кэм старался не вспоминать и не чувствовать, что снова задыхается.

– Я не Эван, – бормотал он под нос, перебирая раз за разом кончиками пальцев. – Я не Эван. – Им был кто-то другой. – Я не Эван. – Профайлер ФБР по крупицам собрал много чего об ублюдке, похитившем десять парней, но это были только эмпирические предположения. – Я не Эван.

Дыхание не восстанавливалось, но Кэм даже не думал пить чёртову пилюлю от тревожного расстройства. До похищения приступов не было очень долго, а теперь они почти управляли его жизнью. Но ещё в заточении Кэм нашёл кое-что, что помогало. Вернее, кое-кого.

Кэм вытащил телефон и позвонил Остину.

Глава 5

Райли спала, посуда была вымыта, дом до блеска вычищен, по телевизору шёл фильм, но Остин не мог усидеть на месте. Вообще-то они с женой решили посмотреть романтический фильм, но расслабиться не удавалось.

После сегодняшнего сеанса с Гейл Остин позвонил в лос-анджелесский головной офис боссу, и тот велел не выходить пока на работу. «Отдохни ещё месяцок», – посоветовал мистер Стерлинг тоном, больше похожим на приказ. Ещё один месяц. Целый чёртов месяц ничего не делать…

– Господи, ну чего ты всё дёргаешься! – воскликнула Джейд раздражённо. – Пожалуйста, просто… просто успокойся. – Теперь в её голосе послышалась мольба. – Ты же обещал, что забудешь и оставишь всё в прошлом.

Остин напряженно сжал челюсти, кивнул, снова повернулся к экрану и поправил очки. Но, по правде говоря, он ничего не видел. Теперь он физически старался контролировать тело и не шевелить ни единым мускулом.

Остин ощущал необходимость что-то сделать. Он обожал проводить время на летних каникулах с дочерью, но ему нужно было что-то ещё. Что-то, что было только для него. Остин даже чувствовал тошноту от постоянных визитов родителей, которые заглядывали, чтобы просто поздороваться. Конечно, своих родителей он очень любил, но видеть мать в слезах было выше его сил. Все разговоры на тему «если бы» становились утомительными.

Гейл была права: Остину и впрямь нужно было действовать не спеша, и он знал, что если начнёт управлять своими делами сам, то с головой уйдёт в работу. А потом, в один прекрасный день, скорее всего, взорвётся. Но ходить по кругу и абсолютно ничего не делать – тоже нехорошо. Да, у Остина появилось время всё переосмыслить и восстановиться, но это также добавило седых волос.

– Вот, ты снова это делаешь, – резко заметила Джейд. – Господи, всё! Просто забудь. – Она быстро встала и выключила телевизор. – Я иду спать. Можешь присоединиться, когда начнёшь вести себя как нормальный человек.

Остин глубоко вздохнул, откинул голову на спинку дивана и закрыл глаза. «Может, мне просто нужна разрядка», – подумал он с оттенком иронии. Можно было бы взять ноутбук и посмотреть какое-нибудь порно. Потому что в отличие от Кэма у него совершенно точно не было коллекции DVD-дисков.

Порно. Расслабление.

Остин застонал и потёр ладонью лицо. Вторую ладонь он мягко запустил в серые штаны и обхватил член.

Он вспомнил, как жёстко трахал Джейд прошлой ночью, как хорошо ему было физически, и подумал, что, возможно, ему в жизни нужна именно такая разрядка – физическая. Что-то, что истощало бы тело.

Остин медленно, но уверенно приласкал полувставший член.

И как только в голове появились незваные мысли о Кэме, зазвонил телефон.

Черт бы всё подрал!

Собрав силы и встав с дивана, Остин поправил в штанах член и пошёл в коридор, где возле стопки неоткрытых писем заряжался телефон. На экране высветилось имя звонившего: Кэмерон Нэш.

Остин широко улыбнулся и перед ответом глянул на время.

– До конца твоего дня рождения ещё целый час, именинник. Я думал, что ты развлекаешься.

Но Кэм был не весел.

– У-у т-тебя есть м-минутка?

– Что случилось? – Остин мгновенно перестал улыбаться. Внутри больно кольнуло беспокойство, напомнив, как Гейл спрашивала, чувствует ли он за Кэма ответственность. Остин тогда так и не ответил, потому что не знал, что сказать. – У тебя паническая атака?

Последние несколько недель он искал в Интернете статьи и журналы о синдроме Аспергера – хотел больше знать о расстройстве Кэма. В металлической клетке поведение сокамерника немного пугало, и Остин не желал снова это переживать.

Контроль.

– Скажи, что ты выпил таблетку.

Остин знал, что у Кэма были лекарства от тревожного расстройства, но также знал, что парень ненавидел их принимать.

– На хуй её, – тяжело дыша, огрызнулся Кэм. – Поговори со мной. Расскажи какую-нибудь фигню о налогах или о чём угодно.

Остин глазами нашёл ключи от машины – они лежали в чаше, которую ещё в детстве сделала Райли из глины.

– Прими, мать твою, таблетку, или я сейчас приеду.

– Так-то лучше, – натужно засмеялся Кэм. – Мистер Эм-Би-Эй, когда ты начинаешь материться, мне сразу становится легче.

– Кэмерон, – предупреждающе рыкнул Остин и схватил ключи от своего чёрного «мерседеса».

Рядом с чашей лежал блокнот. Остин быстро нацарапал Джейд записку на случай, если та проснётся и начнёт его искать. Наряд Остина не подходил для прогулки, но это мало его волновало. Серые спортивные штаны, чёрная футболка и синие кеды вполне сойдут. Захватив бумажник, Остин открыл дверь и выскользнул на улицу.

– Как-то неправильно, – простонал Кэм. – Ты никогда не называл меня полным именем. Ну, по крайней мере, оно лучше, чем Эван.

Остин выругался и уселся в машину. Похоже, у Кэма флешбэк, раз он упомянул это имя. Как и остальные парни, Остин ненавидел вспоминать месяцы в заточении, но хотя бы не паниковал. В отличии от Кэма.

– Сегодня что-то случилось? – Зажав телефон между плечом и ухом, Остин выехал задним ходом с подъездной дорожки и дождался, пока включится Bluetooth. – Флешбэки?

– Один, – буркнул Кэм, и на заднем плане что-то затрещало, будто он подкуривал сигарету. – Никто не заметил. У меня получилось у-успокоиться.

Но сейчас Кэм не был спокойным. В трубке слышалось быстрое дыхание, и раз всплыло имя «Эван», значит, Кэму приходилось очень трудно. Имя было связано с одним из худших событий, пережитых в подвале, которое стало только началом.

***

– Как ты можешь не отзываться? – взволнованно прошептал Остин.

Он наблюдал, как Кэм без единой эмоции на лице встал, прошёл несколько шагов до тяжёлой двери и громко назвал своё ненастоящее имя. Эван.

Пока Остин день за днём искал выход, размышлял о побеге и раз за разом проверял и перепроверял камеру, Кэм сидел на своей койке. И ничего не делал.

Кэм не ответил на вопрос Остина, но задал свой:

– Ты умеешь драться?

Остин поднял брови.

– За себя могу постоять. – И про себя добавил: «Если я не под препаратами. В трезвом состоянии и без наручников». – Почему спрашиваешь?

– Было бы охеренно глупо упускать такую возможность, – ответил Кэм, дерзко вздёрнув бровь. – Нужно попытаться его одолеть.

Остин сразу же согласился. Он коротко кивнул, встал у двери, а потом начал ждать, когда мужчина снаружи приблизится к их камере.

Совсем скоро дверца открылась, и Кэм с Остином оказались лицом к лицу с той самой чёрной маской и тёмно-карими глазами, которые видели каждый раз, когда получали еду. Мистер Хрен-его-знает-как гадливо улыбнулся и швырнул внутрь два маленьких ключа.

– Снимите друг с друга наручники.

Озадаченные и взвинченные, Кэм и Остин подчинились, не собираясь упускать подвернувшийся шанс. В конце концов, свободные руки означали возможность дополнительного воздействия. Их было двое, а сумасшедший похититель – только один. Дело вроде решённое.

Или нет.

Как только они сняли путы, мужчина снаружи сказал:

– А теперь снова наденьте. За спиной.

Остин сжал зубы, пытаясь не показать разочарование из-за ускользавшей надежды.

– А если не подчинимся?

Мужчина хмыкнул и поднял пистолет:

– Я выстрелю.

***

Остин тряхнул головой, сосредоточившись на дороге и рассказе Кэма о новой собаке. Похоже, это работало, хоть и недостаточно. Кэм до сих пор прерывисто дышал и время от времени заикался. Если б это продолжилось дольше, то у него от гипервентиляции закружилась бы голова.

Когда Кэм замолк, Остин спросил:

– Что ещё нового? Как Джулс и малыши?

Беременность невестки в семье Нэша стала большой новостью.

– Блядь, – выплюнул Кэм. – Остин, я ненавижу это дерьмо. Я ч-чувствую себя, полным, сука, идиотом.

– Возьми себя в руки! – рявкнул Остин. – Послушай, я знаю, что на самом деле ты не такой. Ты сам говорил, что у тебя не было приступов уже несколько лет, так что давай, приятель. Мы через такое прошли… – Очевидно, что оно оставило свой след. – Рассказывай дальше.