Текст книги "Сожженые дотла (ЛП)"
Автор книги: Калли Харт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– У тебя есть еще идеи, как ты хочешь сделать меня своей сучкой? – хрипит он. Я чувствую, как образовываются слова и отдаются звуком через его мощную грудную клетку, вызывая дрожь глубоко в моем теле.
– Нет, – произношу я, затаив дыхание. Голос совсем обессиленный. Так слабо.
– Хорошо. Потому что ты больше не будешь угрожать мне оружием. И кроме этого, – он сжимает материал моей футболки, резко поднимая ее вверх своей свободной рукой, – тебе так больше нравится. Тебе нравится подчиняться мне. Ты чувствуешь себя беззащитной. Тебе нравится испытывать незначительное ощущение страха, что обдает жаром твои внутренности. Что заставляет чувствовать тебя живой.
Он прав. Он всегда чертовски прав. Я ненавижу его, но это спасает нас от множества проблем. Чувствую, что я контролирую свою собственную жизнь – наслаждаюсь работой, оплачиваю счета, содержу в чистоте вещи – но в то же время, я давно не принимала важных решений. Мне не приходилось делать выбор, что-то противоречивое, что могло принести мне большие перемены. И принимая решение продолжать что бы это ни было с Зетом, принимая решение последовать за ним в ЛА, чтобы найти мою сестру, принимая решение позволить ему прикасаться ко мне, лизать, посасывать и кусать мою кожу, повиноваться ему, я чувствую себя живой.
Зет опускает чашечку черного бюстгальтера вниз, обнажая мою грудь. Его глаза жадно пожирают бледную кожу, которая теперь обнажена, сосредотачиваясь алчущей жадностью на розовой ареоле моего соска. Он издает восхитительный, заставляющий подгибаться пальцы на ногах гортанный звук, будто голодное животное, и затем склоняет голову и засасывает его в своей рот. Сначала он кружит вновь и вновь своим языком, играя с затвердевшей жемчужиной соска, но затем пускает в ход зубы, жестко прикусывая, и моя спина изгибается из-за смеси удовольствия и боли.
– Ты хочешь меня внутри, злая девочка? – Зет опускает другую чашечку бюстгальтера, освобождая мою вторую грудь, и затем проводит кончиком языка по поверхности груди и втягивает сосок в свой рот. Прерывистый вздох срывается с моих губ, обдавая дыханием его короткие, растрепанные волосы.
– Да. Я хочу тебя... внутри меня.
Он смеется, вероятно наслаждается легкомысленным ответом, и затем склоняется вперед, полностью накрывая меня. Его жесткий член прижимается к внутренней стороне моего бедра. Я быстро втягиваю вдох, прикрывая глаза. Я хочу Зета. Хочу чувствовать его кожа к коже. Отчаянно хочу чувствовать, как его член потирает мой клитор.
– Такая жаждущая, Слоан? Так сильно хочешь меня, ммм? – Медленная улыбка растягивается на его лице. Этот взгляд посылает пронзительный всплеск адреналина и эндорфинов по моему телу, задевая нервные окончания. Мне необходимо быть обнаженной. Мне необходимо быть обнадеженной и прямо сейчас. Я пытаюсь сказать это, но все, что выходит из моего рта – это растерянный вздох. Глаза Зета расширяются, впериваясь в меня. Он прикусывает и потягивает свою нижнюю губу между зубов, его дыхание становится быстрее, так словно он наслаждается такой реакций от меня. Он и правда наслаждается? Могу я вызвать у него такую же сумасшедшую реакцию, как вызывает он у меня, когда покусывает мою шею или целует кожу?
Он толкается у моего тела, и я задыхаюсь, возможно, немного громче чем нужно, но моя реакция все еще реальна в своем происхождении; его движения ощущаются восхитительно. Мое лоно пульсирует, отчаянно желая, чтобы к нему прикоснулись, и это в то время, когда я еще полностью одета. Долбаная несправедливость. Губы Зета дергаются. Я знаю, что ему известно, что я перевозбуждена, но он ничего не говорит. Вместо этого присаживается на пятки, его член стоит гордо и нетерпеливо, едва касаясь живота. Он хватается за джинсы у моих лодыжек и начинает стягивать их, даже не потрудившись расстегнуть. Они не снимаются так легко, но ему, кажется, наплевать на это. Он просто решительно настроен стянуть их с меня.
– Я собираюсь попробовать кое-что другое с тобой, Слоан. И тебе должно это понравиться.
По опасной нотке веселья в его голосе, я полагаю, что эта информация должна быть воспринята, как предупреждение, а не как заверение.
– Что ты собираешься делать?
С резким последним рывком он стягивает джинсы с моего тела.
– Подожди и увидишь. – Затем настает черед моей футболки. Он хватает меня за бедра и подтягивает к себе на кровати, приподнимая меня вверх, таким образом, чтобы я села, и затем сдергивает ее с моего тела через голову. Он набрасывается на меня, как одержимый. Лямки бюстгальтера отстегнуты и переброшены через плечи, и моя грудь все еще свободна. Мои соски становятся настолько твердыми, насколько это возможно, практически ощущаясь болезненно, и они начинают пульсировать еще сильнее, когда Зет накрывает обоими сильными руками мою грудь.
– Твоя грудь восхитительна, – шепчет он. – Но я хочу видеть их вот здесь.
Зет приподнимает меня и притягивает меня к себе, словно я совершенно ничего не вешу. Сидя на коленях, он удерживает меня за бедра и поднимает одну ногу, располагая на своем бедре, демонстрируя мне, что он хочет, чтобы я сделала. Я только рада подчиниться. Его член зажат между нашими телами, и с каждой следующей минутой, удовольствие только сильнее пронзает мое тело. Он целует и облизывает моею грудь, его руки крепко удерживают меня за талию, когда он присаживается на кровать, меняя позу, со мной сидящей на нем.
На мне все еще одеты мои трусики, но это, кажется, совершенно не волнует его. Зет аккуратно хватается за материал, сжимает его вместе и тянет вверх, таким образом, что белье создает сильное давление на мой клитор
– А!
– Я надеюсь, ты не сильно любила их, – произносит он, делая это вновь. – Я думаю, они не продержатся долго.
Я начинаю задыхаться. Мои щеки кажутся раскрасневшимися; черт побери, все мое тело чувствуется, словно оно покрыто румянцем. Будто примитивная, животная часть берет вверх надо мной, когда я начинаю покачиваться напротив него, сгибая ноги таким образом, чтобы наши бедра находились на одном уровне, толкаясь напротив друг друга. Зет продолжает поддразнивать меня с помощью моего нижнего белья, потягивая его как можно жестче, в то время пока я двигаюсь и начинаю чувствовать легкое головокружение. Совершенно задыхаясь. Пребывая в состоянии сумасшествия. Мне не нужно преувеличивать, когда крик срывается с моих губ, когда мужчина проскальзывает пальцами под материал трусиков и начинает поглаживать влажный и скользкий жар моей плоти. Я слишком сильно растворилась в происходящем, чтобы чувствовать стыд от того, насколько влажная. Просто принимаю это и начинаю сильнее тереться о его руку.
Зет опирается на один локоть и откидывается назад, увлекая меня вместе с собой, оценивая меня с ног до головы, когда я прекращаю контролировать свое тело, позволяя ему двигаться, как оно того желает. Наклоняюсь вперед и располагаю руки на его груди, проводя кончиками пальцев по черным россыпям татуировок на его животе и плечах. По темно-красному шраму от пули, который находится чуть ниже его ключицы, когда него стреляли два месяца назад. По хорошо выделяющимся мышцам на сильных плечах. Изучаю каждую линию его тела, запоминая и отчаянно наслаждаясь этим. Я опьянена им. Тем, как он ощущается подо мной, темным, пронзительным желанием в его глазах, тем как его руки путешествуют по моим бедрам, касаясь моей груди, моего лона, и затем вновь опускающиеся на мои бедра. Я испытываю опьянение от него, но не словно от бутылки пива, а будто я влила в себя гребанную текилу. Безумно сильно. В ноль. Я ослеплена тем насколько сильно я нуждаюсь в нем. Желаю его.
– Ты чертовски восхитительна, – хрипит он. Я не знаю виной всему уши, которые не слышат должным образом из-за легкого оглушения от шума моей крови и нашего совместного недостатка воздуха, но он звучит так, будто тоже пьян.
Зет проскальзывает пальцем внутрь меня, и это кажется слишком. Я больше не могу терпеть. Мне нужно больше, чем просто пальцы. Хочу его всего, чтобы он находился глубоко внутри моего тела, вколачивался в меня, пока бы я не увидела звезды. Тянусь к нему и вдыхаю, совершенно новый огонь разгорается во мне, когда беру в ладонь его возбужденный член. Он огромный, жесткий и гладкий, как теплый мрамор. То, как он скользит в моей руке вверх и вниз – это самое опьяняющее ощущение во всем мире.
– Бл*дь, Слоан. – Его тело напрягается, мышцы, словно жестко натянутая тетива. – Бл*дь!
Он также не может больше ждать. Хватает меня, наваливаясь сверху, и таким образом я вновь оказываюсь на спине вместе с ним возвышающимся надо мной. Он не тратит больше ни минуты. Направляет себя в мое тело, и мне кажется, что это занимает вечность, затем он входит внутрь меня. Растянутое, пульсирующее ощущение его внутри – это опьяняет, словно наркотик. Он может чувствовать настолько сильно я нуждаюсь в нем, он должен, потому что в тот же момент, он набрасывается на меня и начинает трахать меня с силой поезда.
Я чувствую себя так, словно меня пронзили, настолько он твердый.
– О, черт побери, Зет.
– Ты в порядке? – рычит он.
Я киваю, впиваясь пальцами в его спину. Острая боль только подстегивает его, он увеличивает силу, вколачиваясь в меня снова и снова. Я держусь за его плечи, словно от этого зависит моя собственная жизнь, и он… он склоняет голову и целует мои пальцы. Кажется, что все происходящее замедляет свой ход. Он... он целует мои пальцы. Черт возьми. Удивление от его подсознательной реакции не отвлекает меня от набирающего силу оргазма. Оно только ускоряет его. Мое тело отчаянно содрогается, когда он продолжает толкаться в меня, каждый из моих синопсисов по отдельности обдает жаром, оповещая тем самым о приближающимся оргазме.
– Как сильно ты хочешь кончить, Слоан? – тяжело дышит Зет.
– Сильно. Очень сильно. Пожалуйста. Пожалуйста. – Я отчасти думаю, что это может быть его месть; если он выйдет из меня и оставит меня в таком состоянии, это будет нечестно. Но оказывается, у него на уме совершенно другое. Вместо этого, он скользит ладонью по вверх по моему телу и не останавливается, пока не достигает моей шеи. Как только он достигает ее, оборачивает пальцы вокруг моего горла и стискивает их. Достаточно сильно, чтобы прекратить поступление кислорода.
– Зет!
– Объезди меня, злая девочка! Я даю слово, тебе это понравится!
Я хочу вцепиться в его огромную руку, чтобы попытаться убрать ее с меня, но взгляд в его глазах заставляет меня подумать дважды об этом. Не могу ничего поделать, но мне кажется, что это своеобразная проверка. «Я никогда не причиняю вреда девушкам, и никогда не сделаю тебе больно». Он хочет посмотреть, доверяю ли я ему. Благодаря медицинским фактам, мне известно, что если он пережмет мне сонную артерию, то через восемь секунд я потеряю сознание. Если же он продолжит пережимать ее еще дольше, всегда есть шанс заработать повреждение мозга или смерть. Но...
Требуется вся имеющаяся сила воли, чтобы заставить мои руки скользнуть вверх по телу Зета, размещая их так далеко от моего горла, как только это возможно. Проявление доверия, которое не проходит незамеченным. Зет приподнимает свои брови в одобрении и удивлении, я не уверена, но он предпринимает попытку замедлить свои движения. Он пристально смотрит, когда с силой вдалбливается внутрь меня, жестко толкаясь в мое тело, убеждаясь, что я могу чувствовать всю его длину, когда его член проникает и выскальзывает из моей киски. Я едва могу дышать, но мне больше не страшно. Как только я принимаю решение не бояться, понимание, что меня могут задушить, становится... возбуждающим. Ограниченное количество кислорода, что он позволяет мне вдыхать – достаточно, чтобы видеть четко – создает головокружительную, ненормальную пульсацию в моей голове. Мои чувства на грани; жар его языка на мне, его зубы оцарапывают чувствительную кожу моих сосков, создается ощущение, что он оставляет пылающие искры везде, где прикасается. Сейчас я веду себя наиболее бесстрашно, чем когда-либо. Опасный мужчина держит в своих руках мою жизнь, и я наслаждаюсь этим. И если быть откровенной с самой собой, то я просто обожаю это.
– Черт. Черт! О мой гребанныйгосподиясейчаскончу, Зет!
Он обещал мне, что это будет ощущаться хорошо. Но это ощущается, даже лучше, чем просто хорошо. Забудьте фейерверки. Это ощущается, как гребаная взрывающаяся атомная бомба внутри моей головы. Я пытаюсь сдержать крик, но не могу контролировать его. Так как мое горло сжато, это не имеет никакой разницы. Я едва могу издавать хоть какие-то звуки.
– Черт побери, девочка! Да, вот так! Продолжай, продолжай, Кончи для меня, Слоан. Кончай, сильно.
По напряжению в голосе, которое он пытается сдерживать, мне становится понятно, что это не продлится долго… Я уверена в этом. Я тянусь между нашими телами и нахожу то, что я искала. Беру в ладонь его яйца и легко сжимаю, нежно лаская их, свободной рукой стискиваю его задницу, стараясь, чтобы он глубже проник в меня. Я словно опустошенная раковина после оргазма, слабая и истощенная, но приоткрываю глаза достаточно, чтобы иметь возможность наблюдать за ним. Со стиснутыми зубами, Зет вколачивается в меня и издает рык, когда достигает освобождения.
Он замирает на мгновение и затем падает поверх меня, тяжело дыша. Обе его руки скользят по моим бокам, опускаясь от моего горла, и я делая свой первый глубокий вдох, должно быть, не меньше, чем за три минуты.
И затем происходит что-то невероятное.
Мы засыпаем.
Глава 4.
Слоан
Когда я проснулась? Было темно. На самом деле темно. Словно за окном полночь. Я понимаю, что так долго спать – это плохо, прежде чем вспоминаю причину. Где я, кем я, восхитительный секс, и все события прошлой ночи. Приподнимаюсь на локтях, делая глубокий вдох в попытке успокоить свое заходящееся сердце. Я опаздываю куда-то. Опаздываю на работу. На самом деле чертовски опаздываю.
– О господи, который час? – Ночные смены превращают тебя в кого-то ненормального. Для меня вполне привычно просыпаться после захода солнца, не различая, я пришла, или мне нужно уходить. Но затем понимаю, что я говорю с кем-то. С кем-то, кто находится со мной в кровати. Вот эта часть на самом деле не обычная.
Зет Мейфэйр лежит на спине, одна его рука покоится на лице. Другая рука лежит поперек тела, пальцы касаются живота, а чуть ниже простыня закручивается вокруг северной части его тела в тугой узел. Со всей нашей активной «деятельностью» постельное белье на резинке куда-то исчезло, а я спала обнаженная на голом матрасе.
– Ох, – это все, что я могу сказать прямо сейчас. Электронные часы на ночном столике ярко-красными цифрами показывают без четверти семь. Во сколько Зет пришел в поисках меня? Я осторожно присаживаюсь, стараясь не издать ни звука, и на носочках направляюсь в ванную комнату. Когда поднимаюсь, вдруг ощущающую скользкую, липкую влагу между ног, и резкий приступ тревоги наполняет меня. Без презерватива. Мы не пользовались презервативом. Вновь. С того времени, как мы переспали у меня и последующего унижения от приема экстренного контрацептива, я принимала противозачаточные таблетки, чтобы избежать риска забеременеть. Но, все же... Я же доктор, ради всего святого, а Зет Мейфэйр непревзойдённый ловелас. Разве можно быть такой глупой. Я, в конце концов, воочию видела, какое отвратительно дерьмо могло случиться с интимными частями тела, если быть беспечной с такими парнями. А мне нравились эти мои части. Я не хотела подцепить что-то вроде хламидий или того хуже.
Нам с Зетом нужно будет поговорить об этом. А пока я приму горячий душ и оденусь. Мое время было весьма ограничено, но успела просушить полотенцем волосы и нанести небольшое количество макияжа, ведь я должна была встретиться с девочками Хулио в половине восьмого, чтобы поболтать, и не могла позволить себе опоздать. Несмотря на то, что нахождение здесь с Зетом отвлекало мое внимание, я не забыла, кто был здесь еще: моя сестра. Алексис была здесь, в этом же борделе, и будь я проклята, если сегодня не найду ее. Все равно мы не сможем вытащить ее отсюда до завтрашнего вечера; Зет сказал мне, что пока все будут отвлечены вечеринкой, это будет отличная возможность выскользнуть незамеченными отсюда. Так нервничаю, что чувствую тошноту. Мы не виделись с Лекси два года. С того времени я очень изменилась, и полагаю, она тоже.
Зет все еще спит, когда выхожу из ванной. Он находится в той же самой позе, в которой я его оставила. Парень спит мертвецким сном. Я пробираюсь к его стороне кровати и затем кладу ладонь на его грудь, хихикая про себя, от того настолько холодные у меня руки.
Его реакция мгновенная. И жестокая.
– Гребаный ублюдок! – В одну минуту он лежит на кровати, а в следующую – я нахожусь пригвожденной к стене за горло и кулак Зета неумолимо летит в мою сторону. Я вовремя уклоняюсь, чтобы едва не схлопотать удар кулаком в лицо, но он вновь заносит руку для нового удара.
– Зет! Зет, прекрати!! – кричу на пределе легких последнее слово. Кричу так громко, как только могу, в то время как мое горло сейчас находится в жесткой хватке.
– Слоан? – Зет сразу же разжимает хватку на моем горле, и я легко съезжаю вниз по стене в бесчувственном состоянии к его ногам. – О, бл*дь. Я... – Он бросается к двери и включает свет. – Прости меня. Мне так жаль.
Я неуверенно посматриваю в его сторону, потирая рукой ушибленный пищевод.
– Ээ, да. Замечательно. Просто хотелось бы узнать, почему ты собирался убить меня? После того, как сам достаточно четко обозначил, что никогда не причинишь вреда беззащитной девушке?
– Я крепко заснул. Не хотел делать ничего такого
– Сон превращает тебя в обезумевшего убийцу?
Из его горла вырывается пренебрежительный звук.
– Просыпаясь в странной окружающей обстановке с кем-то, скрывающимся в темноте, я превращаюсь в безумного убийцу.
Я приподнимаю бровь на его слова. У Пиппы сейчас, вероятно, был бы знаменательный день, но я не настолько глупа, чтобы спрашивать в чем причина. Это, наверное, единственная вещь, о которой мне не собирается рассказывать Зет. Я подозреваю это по отстраненному, безразличному выражению лица. Он стоит напряженный и обнаженный, смотря на меня, очевидно, ожидая моего вопроса. Но я не спрашиваю. Он протягивает руку, предлагая помочь мне подняться на ноги.
– Сегодня найду место, где переночевать. Чтобы ты не волновалась, что я могу напасть на тебя в три часа ночи.
Я принимаю его руку, благодарная за то, что мое сердце, наконец, вернулось на свое место в грудную клетку, покинув мое горло, куда оно взлетело в тот момент, когда Зет бросился на меня. Мне определенно не нравится мысль, что я должна буду спать в этой комнате одна. Но он все же прав. Потому что мне уж точно не нравится, как звучит, что могу быть задушена рано утром.
– Я могла бы просто вырубить тебя этой пушкой.
Зет смотрит на меня веселым взглядом, присаживаясь на кровать. Он потирает глаза, и это кажется таким нормальным жестом для такого ненормального парня.
– Ха. Точно пушка. Нам, вероятно, следует поговорить об этом. Не хочешь посветить меня, почему ты выбрала эту штуку вместо того, чтобы выбрать что-то более... веселое для нашего времяпрепровождения?
Я на самом деле даже не думала, что он спросит об этом, но у меня нет проблем, чтобы ответить ему на этот вопрос. Присаживаюсь на кровать рядом с ним, позволяя себе прилечь на скомканную простынь. Она пахнет им.
– Ну, вероятно, ты был прав ранее. С того момента, как мы начали это все, ты всеми возможными способами подталкивал меня, чтобы я отпустила себя. Чтобы наконец поняла, что сдерживаю себя. Я пыталась сделать то же самое с тобой. Только за исключением того, что я обездвижила тебя в физическом смысле, как ты меня, Зет. Но ты закрываешься в эмоциональном плане. Когда ты находишься со мной, ты делаешь что угодно, чтобы не чувствовать совершенно ничего. Поэтому я забрала это у тебя. Я заставила тебя чувствовать что-то.
Он сверлит меня взглядом, прищуренных глаз.
– Ты наивно полагаешь, что, напугав меня до усрачки, сумела как-то исправить меня, и теперь, словно по волшебству, я влюблюсь в тебя или что-то типа того?
Он смеется. Он на самом деле ничего не понимает.
– Нет. Ох, нет, Зет. Тебе не следует даже волноваться насчет этого.
– Почему?
– Ты рассматриваешь меня, как игрушку. Как своеобразный эксперимент. Что-то, с чем можешь забавляться, пока не насладишься полученными результатами, поэтому, полагаю, что я тебе больше не нужна, и теперь ты найдешь кого-то более увлекательного, с кем бы мог поиграть.
Он бросает на меня взгляд через плечо. Мышцы на его спине красиво сокращаются, когда он переносит свой вес.
– В этом гадюшнике чертова куча девушек, которые еще более сломленные, чем ты, Слоан Ромера. Я не заинтересован в том, чтобы ставить над тобой какие-то эксперименты.
– О, серьезно? Тогда какого хрена ты тратишь свое время со мной?
– Это «как ты думаешь, куда движутся наши отношения» диалог?
– Господи, нет! Отношения! Мы не состоим в отношениях. Мы ни хрена не знаем друг о друге, Зет. Ты просто парень, который заявляется ко мне на порог и трахает меня до бесчувствия в любое время, когда тебе хочется. А я достаточно глупая, что разрешаю тебе это делать. – Я задыхаюсь на этих словах, ненавидя их, но определенно точно зная, что они правдивы. Выражение лица Зета неизменное: пустое, отстраненное. Он плавно двигается, поднимаясь с кровати и одеваясь. Когда Зет смотрит на меня, то борьба, бушующая в его взгляде, застигает меня врасплох.
– Я знаю о тебе достаточно, Слоан. Знаю все, что мне необходимо о тебе. Если ты не знаешь ничего обо мне, в этом только твоя вина и больше ничья. И к настоящему моменту тебе следовало бы понять одну вещь: если ты хочешь что-то узнать, все что тебе необходимо сделать, – это спросить. И ты не настолько глупая, чтобы позволять мне делать все, что мне хочется, но ты достаточно глупая, чтобы не понимать, что прямо сейчас находится перед тобой.
Он хватает свои ботинки и даже не присаживается, чтобы обуться, и стремительно выбегает из комнаты, осторожно прикрывая за собой дверь. Мне кажется, было бы лучше, если бы Зет хлопнул ею. Потому что тогда это означало бы, что он не старается сдержать свой бушующий гнев.
Я парализована, сидя на кровати, пытаясь разобраться в его ответах. пытаясь понять почему его внезапно... так это задело. А его задело. Ему было больно. Ох черт. Неужели… неужели он только что дал мне понять, что мы находимся в отношениях? Это не имеет никакого смысла. Никакого. Ради всего святого, этот мужчина даже не дает мне поцеловать себя. Как, черт побери, мне теперь разобраться в этом?
Я падаю на кровать, чувствуя саднящее ощущение во всем теле от нашего ночного секса. Но в то же время у меня болезненно щемит сердце. Потому что он прав. Я достаточно глупая, чтобы не понимать, что прямо сейчас находится передо мной. Теперь я все понимаю. Зет был ошеломлен, как и я. Как так получилось, что мужчина подобно ему, мужчина, который является оружием массового поражения и больше ничем, смог увидеть в нас нечто большее, чем я?
Глава 5.
Слоан
Небо выглядело так же, как когда-то на фотографии в National Geographic. Небо без обилия огней ночного города, с бесчисленным количеством звезд, которые были разбросаны по всему небу с вопиющим пренебрежением, выглядело наполненным возвышенным светом. Какое-то мгновение стою без движения, мое дыхание выходит в виде клубов пара в ночном пустынном воздухе, и на миг мне кажется, что земля крутится у меня под ногами, словно я крошечная песчинка, сохраняющая неустойчивое равновесие, на прочно натянутой поверхности огромного барабана, и меня может унести во вселенную. Я чувствую себя маленькой и беззащитной напротив бескрайнего небесного полотна, но в то же время это так запредельно красиво. Еще никогда не проводила время в пустыне, с того момента как была ребенком, и мы ходили в поход с моими родителями, но тогда я была слишком мала, чтобы оценить всю красоту этого места, видя в этом только неудобство из-за отсутствия друзей и телевизора, но прямо сейчас, мне хочется стоять и вдыхать в себя воздух еще немного. Но я не могу.
– Давай. Двигайся.
Без всяких нежностей, меня подталкивает в спину рукояткой пистолета Тео. Я рада, что это он отводит меня в дом при борделе, а не Андреас. Моя первая встреча с Андреасом была не такой уж и мирной, когда все закончилось тем, что он был избит до смерти из-за меня, поэтому сомневаюсь, что он питает какие-либо хорошие чувства ко мне. Не знаю, как долго он будет отсутствовать, поправляясь от того, от чего он там поправляется, но я надеюсь, что его не будет, по крайней мере, еще и завтра вечером. Если все сложится в нашу пользу, мы уже будем совершенно в другом штате к тому времени, как Андреас Медина вновь сможет ходить. Меня, Зета, Алексис и след простынет. Господи, Алексис. Мое сердце трепещет в грудной клетке, когда я думаю о том, что вновь увижу ее. Это вскоре случится, и я совершенно не готова. Она чертовски перепугается, когда увидит меня. Надеюсь, сестра сможет сдержать свое удивление в тайне и не выдаст нас. Многое зависит от этой первой встречи. Если охранники или другие девушки поймут, что происходит что-то неладное, или что я ужасно похожа на мою сестру, тогда кто знает, что они будут делать.
Тео решительно пихает меня «воодушевляющим» толчком в спину, и я отвечаю на его действия. Дом девушек представляет собой огромную двухэтажную виллу с террасой в испанском стиле. Она выглядит мило, что-то вроде места, где бы большая семья захотела провести свои выходные. Естественно, ничего в облике дома не кричит о том, что тут находится логово беззакония. От пустынных цветов и кактусов, растущих в голубых горшках, что расставлены по всему двору до великолепно вычищенного и убранного парадного крыльца, становится ясно, что уходу за этим место причастна рука женщины.
На первом этаже горит свет, отбрасывая мягкое свечение в темноту. Внутри слышится женский разговор и смех. Я медлю. Какого хрена я делаю? Мои ноги одолевает судорога, сковывая суставы. Не могу. Я не могу зайти туда. Вдруг она больна или что-то в этом роде? Вдруг они избивали ее? Вдруг они пичкают девушек наркотиками, чтобы они были послушными, и теперь моя сестра худая наркоманка со следами от уколов на руках? Я видела это ранее в больнице, поэтому представить происходящее очень просто. Господи, я не могу идти туда.
– Сучка, меня ждет внутри еда. Ты достаточно насмотрелась на входную дверь или как? – Тео сплевывает на землю, кивком указывая в сторону дома.
Неуверенность разрывает меня на части. Но на самом деле это не неуверенность. Это трусость – я боюсь, в каком состояние могу застать Алексис. Боюсь, что у меня не получится исправить всю ту боль, которую они причинили ей. Но самое главное, что она жива. Мне нужно придерживаться этой мысли. Что бы ни случилось, она все еще дышит и нуждается во мне. Я не могу подвести ее больше, чем уже подвела.
– Хорошо, хорошо, иду.
И я захожу внутрь.
***
– Кто хочет текилы, шлюшки?
С того момента, как Аляска пригласила меня на эту вечеринку, я представляла себе грустных девушек, которые были красиво одеты и накрашены, как печальные гейши. Куколки-красавицы для удовлетворения толпы отвратительных мужиков. Сцена, которая встречает меня, когда вхожу в дом, далека от того, что я придумывала. Она выглядит, как вечеринка долбанного братства.
– Шоты! Шоты! Шоты! – Группа девушек собралась вокруг мраморного островка в выглядящей очень дорого кухне, они хлопают, как идиотки, в то время как брюнетка в бигуди свободно разливает по стопкам текилу «Патрон», словно ее другой работой была работа бармена в гребанном баре «Гадкий Кайот». (прим. пер.: отсылка к фильму Бар «Гадкий койот»).
– У всех есть лайм? – выкрикивает она, обводя обильно накрашенными тушью глазами группу. Если бы так сложилось, и она оказалась в кабине падающего лифта, то накладные ресницы могли бы непременно ее спасти. Она видит меня, я знаю, что видит, но ее взгляд скользит по мне так, словно меня не существует. – Давайте, девчонки! Становимся в линию! В линию!
Девушки – их тут семь – слизывают соль со своих запястий, опрокидывают шоты, отправляют в рот дольки лайма и затем вновь начинают хихикать.
– Я вижу, что ты все-таки решила почтить нас своим присутствием? – холодный голос раздается позади меня. Аляска. Она входит в комнату с бокалом красного вина в руке, придерживая его ловким расположением пальцев и изгибом запястья, что выглядит изящно и по меньшей мере сомнительно. На ней одето больше одежды, чем на других девушках – обтягивающее черное платье, которое едва ли прикрывает ее задницу и обнажает большую часть ужасного бюста. Остальные девушки в коротеньких шортиках и топиках, все выглядит так, словно они собрались на долбанную пижамную вечеринку. Пока ни одна из них не оказалась моей сестрой.
– Ага, ну, ты мне сама сказала приходить, так? – В данный момент я чувствую себя не в своей тарелке, хочу развернуться и убежать прочь. Девушка, которая разливала шоты и игнорировала меня до этого момента, заинтересовано посмотрела в нашу сторону. Приход Аляски взволновал всю компанию, и они решили проявить заинтересованность в гостье, которая посетила их жилое пространство.
Аляска фыркает, высокомерно осматривая мои джинсы и футболку, и делает изящный глоток вина.
– Так и есть. Но опять же, я полагала, что ты будешь слишком занята с Зи, чтобы почтить нас своим присутствием.
Семь пар ушей внимательно прислушались к этому комментарию. Одна девушка, низенькая блондинка с невинными голубыми глазами и не очень невинными силиконовыми сиськами, широко распахивает свой рот. Она практически подбегает к Аляске, хлопая в ладоши и прыгая на носочках.
– Ты только что сказала Зи? Типа как Зет?
Она выглядела ошеломленной. Словно угрюмый придурок, который набросился на меня ранее, был кем-то вроде рок-легенды, ради знакомства с которым она бы сделала что угодно. Аляска приподнимает тонкие брови в усталой, немного скучающей манере. Делая еще один глоток вина, произносит:
– Да, типа Зет, – передразнивает она сильный калифорнийский акцент этой девчонки, но блондинка пищит так громко, что попросту не замечает этого.
Аляска выплевывает слова подтверждения, словно они являются ядом. С другой стороны, девушки же обмениваются восторженными молчаливыми взглядами. Одна из них даже хватает другую за руку, очевидно слишком радостная, чтобы поверить в услышанное.
Какого. Хрена?
Внезапно я чувствую тошноту. Холодное понимание накрывает меня, оставляя продрогшей до костей. Он бывал здесь ранее. Он и Хулио отлично знаю друг друга. Я сама появилась посреди «особого вечера» Зета. Как я могла не понять этого? Как могла не понять, что он мог спать с кем-то из этих девушек? Черт возьми, Зет мог спать с каждой из них.
