Текст книги "Интермеццо, интермеццо"

Автор книги: Кае де Клиари

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 23 страниц)

Никогда не думал, что такой простой процесс, как слив лишней влаги из организма, может превратиться в пытку! Мало того, что Анхе не стеснялась делать это при мне, так её ещё очень заинтересовало то, как это делаю я! Проигнорировав все мои попытки отвернуться, она всё-таки добилась своего, и мне пришлось сдаться.

– Ты что, никогда не видела голых мужчин? – Спросил я, застёгивая штаны, которые слегка пострадали в результате наших манёвров.

– Живых – нет!

– И не знаешь, чем мужчины отличаются от женщин?

– А ты мне расскажешь?

Тут я понял, что попал. С другой стороны если вот такую Анхе мы привезём почтенному дону Самбульо, то это может плохо кончиться.

– Расскажу! – Пообещал я и чуть не схватился за голову, когда она запрыгала и захлопала в ладоши.

Девушка оказалась на редкость любознательной и сообразительной, она буквально схватывала всё налету! Вот только объяснять подобные вещи ей должна была мама, тётя или старшая сестра, а не условно «родной» дядя! Вывод, который она сделала после всех моих неуклюжих объяснений, чуть не заставил меня подавиться куском арбуза:

– Да, зря мы до сих пор резали всех мужиков! Придётся наловить новых, а то от кого нам с пираньями детей рожать? А, придумала! Ты будешь нашим мужем! Ты хотя бы красивый, а те все были, такие уроды! Дядя Драгис, ты чего такой красный?

Я объяснил, что в пещере слишком жарко, она полностью со мной согласилась и предложила:

– Побежали купаться!

И мы побежали купаться. Это было недалеко. Озеро с хрустально чистой водой и живописным водопадом, низвергавшимся со склона вулкана, оказалось в двух шагах от пещеры. Анхе, которая и не подумала одеться, не останавливаясь, прыгнула в воду и принялась резвиться в ней не хуже самки дельфина. Я стоял на берегу и не знал, что мне делать – толи нырять в воду в кожаных викингских штанах, толи…

– Иди скорей сюда! Здесь так хорошо! – Прервала мои размышления Анхе.

Я подумал ещё несколько секунд, а потом плюнул на всё, скинул штаны и ринулся в воду! Она оказалась страшно холодной, почти ледяной! Впрочем, я быстро привык, и обжигающие потоки скоро стали казаться мне мягкими лапками, нежно ласкающими тело. Анхе казалась частью водной стихии. Она выпрыгивала из воды, а потом, описав дугу, обрушивалась обратно и тут же уходила на глубину, так, что мне становилось страшно! Но она снова появлялась на поверхности, бросала в меня тучу водных брызг и, заливаясь звонким хохотом, исчезала снова! Её энергия действовала на меня магнетически; я старался не отставать и хоть не уступал этой прирождённой пловчихе в силе и выносливости, всё же скоро почувствовал, что не могу сравниться с ней в ловкости и быстроте. Ах, как остро мне вдруг вспомнились тогда наши с Анджеликой полёты над горами! Как вдруг защемило сердце, но… отдаться нахлынувшим чувствам помешало злобное драконье шипение!

«Й-я з-зна-ал!» – Протянул Огнеплюй, которого просто трясло от гнева. – «Т-ты з-запла-а-тишшь з-за в-с-сё-о!»

Он сидел на скале, отдельно стоявшей и, как-бы нависающей над водопадом. Когда он там появился, не заметили ни я, ни Анхе. Впрочем, она, в отличие от меня, не проявила ни капли беспокойства и приветливо замахала руками. Но я вдруг понял – брат в таком гневе, что какие-либо объяснения не помогут, и остаётся лишь один путь – бегство! Тем временем, Огнеплюй стал надуваться, готовясь к извержению огненного вихря. Анхе, знакомая, по-видимому, с этими грозными симптомами, но совершенно не понимающая их происхождение, остановилась и в нерешительности уставилась совершенно круглыми глазами на того, кого считала своим кумиром!

Огнеплюй уже не владел собой, его глаза превратились в горящие угли, рот приоткрылся и… Вот тогда я сделал то, что не могу понять до сих пор. Я даже не жду, что вы мне поверите, потому, что я сам не полностью верю своим воспоминаниям и ощущениям, которые владели мной в тот момент! Короче, я обвил девушку языком, взмахнул крыльями и рванулся в сторону берега за долю секунды до того, как разъярённый красный дракон направил на нас бешеный поток огня, который тут же до дна испарил воду в озере!

Я помню, что мой хвост вспыхнул, несмотря на то, что кисть была совершенно мокрой! Адская боль обожгла крылья и спину до самых лопаток, но я всё же донёс Анхе до берега невредимой! Однако это было ещё не всё! Огнеплюй наступал, сверкая всеми своими зубами, а его язык, то и дело выстреливал между ними, как игла швейной машины, но в зловеще замедленном темпе! Наверное, он уже забыл, кто сейчас перед ним и видел в нас только добычу! Я понял, что шансов у меня мало, ведь брат был вдвое крупнее, а его огневая мощь не на много уступала той, которую мог развить отец, прозванный Огнемётом Подобным Вулкану! Мои крылья были обожжены и не слушались, лапы глубоко увязли в топком береге, который был сейчас не на много холоднее раскалённой сковороды. Я не мог взлететь, а джунгли за спиной горели! Я не видел Анхе, но чувствовал, как она прижалась к моему обожжённому боку и, как мог, закрыл её крылом. В тот момент я понял, что защищаю не её, такую прекрасную, но совершенно незнакомую мне девушку из глубины веков! Я защищал тебя, моя любимая, твоё далёкое, но такое бесценное будущее!

Громкие рыдания снова огласили песчаный берег, и Драгис совершенно скрылся закутанный в крылья, золотые и зелёные! Излияния чувств были долгими, но слушатели, сидящие вокруг костра, никуда не ушли – теперь им было просто необходимо знать, что случилось дальше. Через некоторое время Анджелика и Мегги отпустили слегка помятого Драгиса, и он продолжил свой рассказ.

– Огнеплюй в один прыжок преодолел расстояние между нами и мы очутились с ним носом к носу. Он медлил, но не от того, что сомневался в том, следует ли напасть, а скорее для того, чтобы продлить удовольствие обладания пойманной добычей! Я мог бы ответить ему собственным огнём, но это было бы попыткой с помощью свечки прожечь броню танка! Поэтому я решил беречь силы и ждать до последнего, прикрывая собой Анхе. Вдруг я понял, что уже не чувствую девушку под своим крылом! Золотистое тело мелькнуло перед моими глазами, и Анхе встала, как раз в том месте, где могли бы скреститься два огненных потока – мой и его! Случись нам тогда дохнуть, хотя бы вполсилы и от неё не осталось бы даже пепла! Но этого не произошло. Девушка стояла и с очень серьёзным видом смотрела в глаза своему воспитателю, а тот, как зачарованный смотрел на неё, и выражение гнева исчезало с его физиономии! Так продолжалось несколько секунд, показавшихся мне вечностью, а потом она подошла к этому чудовищу, обняла его за шею, как уже делала накануне, и принялась петь ему на ухо невнятную и бессвязную песню любви, от которой зловещий красный дракон лёг на землю и блаженно зажмурил глаза!

– Идиот! Дубина! Кретин! Дурак несусветный! Как ты мог! Как ты мог так поступить?! Я же предупреждал тебя! Я ведь чуть не стал «Драконом Гнева»! Нет, ну вот ведь тип безответственный!..

Огнеплюй грохотал, как грузовик гружёный пустыми бочками, размахивал крыльями и в тысячный раз вышагивал вокруг костра, у которого сидели мы с Анхе.

– Ты закончил? – Спросил я, принимая из рук девушки, запечённый в углях плод, который почему-то издавал запах сыра.

– Нет!!! Я не закончил!!! Ты не понимаешь, что могло произойти!!! Я тебя предупредил, а ты спровоцировал меня!!!

– Мы просто купались в озере, что тут такого?

– Что такого?! Что такого?!! Я совсем ненадолго отлучился, чтобы набить себе брюхо скользким вонючим кальмаром, за неимением лучшей еды, а когда вернулся, то застал вас резвящимися голышом в этой луже! И ты ещё спрашиваешь меня, что тут такого?!

Я пожал плечами и откусил кусок плода, который оказался весьма недурён на вкус. Анхе всё это время молчала, надувшись, и с крайним неодобрением посматривала на своего воспитателя.

– Ну, скажи мне, моя девочка! – Обратился к ней Огнеплюй, по змеиному вытянув шею. – О чём вы беседовали с… дядей Драгисом, до того, как пошли купаться?

– О том, чем отличается мужчина от женщины! – Честно сказала она.

Огненный торнадо пронёсся над нашими головами, испепелив ни в чём не повинный куст, росший неподалёку. Я испугался, что Огнеплюя сейчас хватит удар, потому, что он из красного стал тёмно-багровым, почти чёрным! Анхе, которая даже не подумала пригнуть голову, демонстративно отвернулась и с обиженным видом принялась, есть свою порцию. Я последовал её примеру, а разъярённый, весь пылающий праведным гневом дракон, вдруг опустил крылья, прикрыл глаза и грустно улёгся на песок. Некоторое время он лежал, молча, потом приоткрыл один глаз и спросил:

– Правда, ничего не было?

– Клянусь хвостом! – Торжественно ответил я и тут же сообразил, что сказал глупость, ведь хвоста у меня не было. (Повторяю, я до сих пор не могу понять, почему тогда у озера я чувствовал, что у меня есть и крылья, и хвост, и всё прочее, что положено дракону.)

Однако если Огнеплюй и заметил мой промах, то не подал вида, а только обречённо махнул крылом и сказал примирительно:

– Я сам виноват! Не заметил, как девочка выросла, а потом пустил козла в огород!

Я понял, что лучше не продолжать спор, который грозил перейти в драку, и, доев свою порцию, вытянулся на песке. Анхе, (сейчас она была одета во что-то похожее на индийское сари), встала и ушла по направлению к пещере. Вернулась она довольно быстро с объёмистым кувшином и двумя золотыми кубками в руках.

– Мир? – Спросила она, разлив вино по кубкам, а кувшин протянула Огнеплюю.

– Мир! – Ответил он и взял у неё кувшин кончиком языка.

Мы подняли наши сосуды и торжественно чокнулись, после чего я и Анхе отпили из своих кубков, а Огнеплюй отправил кувшин целиком в пасть и с хрустом разжевал его. Несмотря на то, что перемирие было достигнуто, напряжение, после выяснения отношений, осталось, и разговор не клеился. В конце концов, Огнеплюй заявил, что идёт спать, ещё раз подозрительно зыркнул в нашу сторону и направился куда-то вглубь джунглей.

– Пойдём, я познакомлю тебя со своими пираньями! – Предложила мне Анхе и, так-как всё равно делать было нечего, я согласился.

Картина, которая предстала моим глазам, когда мы дошли до небольшой бухты, где помещалась галера, превзошла все ожидания. Корабль, вытащенный на берег был разобран на части, словно детская игрушка. Он явно нуждался в ремонте и этот ремонт с профессиональной ловкостью делали десятка три, или около того, полуобнажённых девушек.

Смуглокожие, коренастые, кареглазые и широколицые, но не безобразные, а даже, по дикарски, симпатичные, они все были на голову ниже Анхе, которая сама вовсе не отличалась чересчур высоким ростом. Эти девицы обладали развитой мускулатурой и носили одинаковые лохматые причёски из неровно подрезанных на уровне лопаток волос, напоминающих шерсть животного. Всю их одежду составляли короткие штаны, заляпанные и драные, что обнаруживало отсутствие под ними белья. Девочки явно не знали, что такое обувь, зато, благодаря развитым пальцам на ногах, буквально взлетали по канатам с поистине обезьяньей ловкостью.

Моё появление они встретили любопытными взглядами и дружным шипением. Кое-кто даже потянулся к торчащим из-за широких поясов рукояткам ножей, но одного окрика Анхе было достаточно, чтобы предотвратить попытку зарезать меня на месте.

Кстати, пока мы шли, девушка изменилась почти до неузнаваемости! Куда делось милое, наивное и любопытное создание, которому я объяснял сущность разницы полов? Рядом со мной шагала пиратка, хозяйка галеры и повелительница клана амазонок, созданного моим эксцентричным братом. Её авторитет был здесь абсолютен и непререкаем. Девушки подчинялись без раболепства, но их глаза при этом выражали поистине собачью преданность. И всё же я старался не поворачиваться к ним спиной и на всякий случай положил ладонь на рукоять своего акинака.

Анхе отвела меня в необычное строение, сложенное из диких камней и огромных брёвен явно не местного происхождения. Издалека, как впрочем, и вблизи, это сооружение напоминало скорее гигантскую муравьиную кучу, чем изделие человеческих рук. Впрочем, сверху этот импровизированный сарай был увенчан, весьма профессионально сделанной, медной крышей, несколько помятой и надетой слегка набекрень.

Оглянувшись и не обнаружив нигде строительного крана, я понял, что стою перед архитектурным шедевром Огнеплюя. Крышу он, по-видимому, свистнул где-то целиком, а всё остальное собирал по мере нахождения материала. Дверной проём без двери, в который могли бы въехать сразу два танка, и потолок, смахивающий на цирковой купол, подтвердили мои догадки. Внутри было прохладно и сухо, и я сразу понял, что нахожусь на складе.

Чего тут только не было! Груды беспорядочно сваленных тюков с одеждой, дорогие ковры, небрежно брошенные на пол, горы изящной посуды, нижние слои которой давно превратились в черепки под тяжестью верхних. Отдельный угол был уставлен бочками, от которых шёл характерный запах солёной рыбы и ещё чего-то не слишком свежего, но вероятно съедобного с точки зрения местных обитательниц. А ещё тут были разнообразные снасти и замысловатые приспособления, которые являлись запчастями для галеры.

Ну и конечно, почти половина склада была завалена оружием. Огнеплюй, наверно, не один раз «смотался» в семнадцатый век! Европейские шпаги, мечи, палаши, эспадроны, персидские и турецкие сабли, индийские тулвары, японские катаны, арабские кончары, напоминали снопы пшеницы связанные не очень старательными жнецами. К стене был прислонен целый лес алебард, копий, протазанов, бердышей, ассегаев и прочих древковых изысков. Тут же красовались рощи из мушкетов, аркебуз, пищалей, фузей, бомбард, мушкетонов, тромблонов, ройоров и карамултыков, а между ними и вокруг них теснились в качестве подлеска разнообразные пистолеты – одноствольные, двуствольные, четырёхствольные, шестиствольные и незнаюсколькоствольные у которых стволы торчали из рукояти веером, порой в два или три ряда. Рядом гордо стояло десятка два чугунных и бронзовых пушек. Они были разнокалиберными и не все подходили для использования на корабле, но зато сияли новизной, а некоторые даже были богато украшены, (не иначе братец пошарил в личном арсенале, кого-то из королей). Между пушками громоздились здоровенные ящики, и при первом же взгляде я понял, что там ядра, а чуть поодаль возвышались достигающие потолка пирамиды из небольших бочонков, конечно же, содержащие порох.

(Я подумал, что они слишком беспечны с этим опасным зельем, способным в таком количестве разнести весь остров, но вспомнил, что имею дело с пиратами и решил оставить свои соображения при себе.)

Короче, склад мог снабдить припасами и вооружением небольшую армию, а девочкам этого добра должно было хватить на всю жизнь. Однако меня не оставляло чувство, что здесь чего-то не хватает. Чего-то такого, что обязательно должно быть среди пиратских запасов. Ах, да! Нигде не видно было сокровищ, но это было понятно – такой любитель золота и прочих драгоценностей, как дракон, конечно, заграбастал все побрякушки себе! Впрочем, я ошибался.

Анхе взяла меня за руку и потащила через лабиринт бочонков и ящиков куда-то в самый дальний угол. Там обнаружилась отдельная комната, отгороженная от прочего помещения импровизированными стенами из плохо пригнанных досок.

Да! Здесь хранилась доля капитана! То-есть капитанши пиратского судна. Единственное окно, в которое был зачем-то вставлен витраж, позаимствованный, наверно из какого-то собора, освещало живописный беспорядок, царящий в этих апартаментах. Посреди комнаты находился круглый стол на массивных резных ножищах ещё сохранивших следы позолоты. Как и положено, стол был завален пожелтевшими географическими картами, а ещё в него было воткнуто штук пять ножей и кинжалов. Вокруг стола стояли несколько кресел, настолько шикарных в своей бурной золотой резьбе и парчовой обивке, насколько безобразно заляпанных очень подозрительными пятнами напоминающими следы засохшей крови и вина. На спинках и сиденьях этих произведений мебельного искусства виднелись колотые и резаные раны, а в некоторых местах они были пробиты пулями. Мне расхотелось садиться в такое кресло, когда я представил себе, какая участь постигла его прежнего хозяина. Стены комнаты были сплошь завешены коврами, но мне не удалось разглядеть их узор, так-как его не было видно из-за обилия сабель, кинжалов и пистолетов, а также прочей смертоносной амуниции. И все эти убийственные изделия сверкали и сияли, светились и искрились от самоцветов густо усыпающих их золочёные рукояти. Нет, Огнеплюй не жалел драгоценностей для своей любимицы! Просто она выбирала игрушки на свой вкус, а пристрастия у неё были не совсем девичьи.

Впрочем, Анхе тут же опровергла мои предположения, когда открыла один из сундуков, стоящих вдоль стен и вытащила оттуда великолепное платье из тех на которые уходит наверное по несколько километров драгоценной ткани. Решив, что мне это очень интересно, девушка принялась открывать один сундук за другим и с гордостью раскладывать передо мной их содержимое. После некоторого напряжения памяти я узнал строгие и чопорные изделия Испании, изящные английские наряды и кричащие своей неистовой роскошью платья из Франции. Были здесь также костюмы восточного происхождения и несколько длинных отороченных мехами одеяний, возможно из России. Но больше всего меня порадовало содержание последнего сундука. Там хранилась мужская одежда, и Анхе не замедлила нагрузить вашего покорного слугу целым ворохом вещей, которые едва не погребли меня заживо.

Надо признать, что это оказалось весьма кстати. Моя меховая куртка и сапоги были потеряны ещё во время катастрофы, рубашка на мне висела клочьями, а кожаные штаны, единственное, что осталось целым, были хороши для жизни в холодных северных землях, а не для тропической жары. Я уже давно вкрутую сварился в этом духовом шкафу и всерьёз подумывал, не заменить ли их юбочкой из пальмовых листьев.

Теперь мне, кроме разного тряпья непонятного назначения, достались просторные восточные шаровары, красные с чёрными и золотыми узорами, пара крепких сапог со шпорами и широкими раструбами, белоснежная рубашка с широченными рукавами, чёрный жилет расшитый серебром, широкий цыганский пояс, тоже весь в золотых и серебряных разводах, широкополая тёмно-синяя шляпа с белым пером и бордовый плащ с подкладкой почему-то зелёного цвета.

Когда я напялил всё это на себя, (кстати, подошло, будто по мне было сшито), то заметил, что Анхе, как-то странно на меня смотрит. Я спросил у неё, как ей нравится мой наряд? Вместо ответа она подошла к единственному в комнате шкафу и распахнула дверцы. Внутри он оказался забит книгами, а на одной из дверец с внутренней стороны обнаружилось зеркало, как раз в человеческий рост. Я подошёл и оглядел себя. На меня из зеркала смотрел самый настоящий театральный корсар, длинноволосый, бородатый, зловещего вида и одетый, как попугай!

Пока я жил среди викингов, то брить бороду не было никакого смысла, меня бы просто не поняли, да и нечем было бриться. Впрочем, мой акинак не уступал по остроте самой настоящей бритве, но о такой вещи, как мыло северные варвары, конечно, не имели никакого понятия. Зато здесь я обнаружил целую корзину этого ценного предмета гигиены, который впрочем, игнорировали и Анхе и её пираньи.

На мой повторный вопрос о том, что она думает о моей внешности, девушка снова промолчала и отвернулась, густо покраснев. Не скажу, что мне всё это понравилось, но я не подал виду, а только спросил, пойдём ли мы сейчас снова к пираньям? Этот вопрос заставил Анхе очнуться, и она сказала, что на сегодня знакомства с девушками достаточно и что не стоит их слишком напрягать с первого раза, пусть привыкают постепенно, а сейчас лучше вернуться к «Огоньку», только сначала надо подобрать подходящее оружие.

Конечно, я ничего не взял из личных запасов Анхе. В основном арсенале для меня нашлась широкая сабля с гардой целиком закрывающей руку, набор метательных ножей, пара длинноствольных пистолетов, (на которые я впрочем, не очень надеялся, так-как плоховато умел обращаться с таким оружием), а так же сумка с пулями и пороховница. Пристроив саблю слева, акинак справа, пистолеты в сапоги, а всё остальное за пояс, я ещё раз повернулся к зеркалу и посмотрел на страшного пирата, который стоял по ту сторону стекла. Осталось только придумать имя для этой разбойной образины. «Белая борода», например!

Когда мы с Анхе покидали место ремонта галеры, всё повторилось снова: любопытные взгляды исподтишка, злобные взгляды в упор, пальцы, играющие на рукоятках ножей и шипение в спину. Только теперь окриков со стороны моей спутницы не потребовалось – пираньи расступились сами, но всё же я старался двигаться так, что бы не оказаться к ним спиной на близком расстоянии.

К тому месту, где давеча был наш костёр подошли, молча, каждый думал о своём. Нам навстречу вывалился из джунглей ещё сонный зевающий Огнеплюй. При виде меня братец застыл с открытой пастью, и я даже подумал, не вывихнул ли он себе челюсть? Оглядев меня с разных сторон, он хохотнул и я уже приготовился уворачиваться от огненных шаров, но Огнеплюй вдруг снова стал серьёзным и сказал задумчиво:

– Знаешь, а ведь ты навёл меня на одну интересную мысль! Я её хорошенько обдумаю, а потом расскажу тебе и мы всё обсудим дополнительно.

Интермеццо двенадцатое

– «В поход, в поход!», или драконье лицемерие. Карамболь

Прошло несколько дней. Мы сидели в той же комнате на складе и совещались. Мы, это Анхе, четыре пираньи, у которых головы работали чуть получше, чем у остальных, ваш покорный слуга и Огнеплюй. Он, конечно, не поместился внутрь, а просунул голову снаружи, через то самое окно с церковным витражом вместо стёкол.

– Так ты говоришь, что там интересно? – Спросила у меня Анхе задумчиво. – С ганзейскими судами у нас получалось неплохо, но в последнее время они стали сразу и осторожнее, и агрессивнее. Недавно нас встретили очень густой тучей стрел, даже кое-кого поцарапали!

– Дело не только в этом! – Отвечал я с нарочитой ленцой в голосе. – Ваша добыча, судя по тому, что я видел, редко бывает богатой интересными вещами. Нужны вам, что ли тюки с шерстью или груз плотницких топоров? Золото, как я понимаю, попадается редко, а всяких там диковин, вроде часов или механических павлинов, вы совсем не видели?

– Механических павлинов? – Глаза Анхе так и засветились от любопытства. – А что такое механических?

– Это значит сделанных из дерева, металла и кости, но способных двигаться, словно живые! – Пояснил я, изобразив загадочную физиономию.

– А что там ещё есть? – Поинтересовалась одна из пираний.

– Там есть города с домами большими, как горы! Там есть животные, на которых можно ездить верхом!

– Лошади, что ли? Лошадей мы видели, но ездить верхом всё равно не умеем, да и зачем нам?

– Не только лошади, но и верблюды с двумя горбами на спине, между которыми очень удобно сидеть. А ещё южнее водятся слоны. Они большие, как дом и ходят на ногах, подобных стволам деревьев, а нос у них настолько длинный и сильный, что им можно пользоваться, как рукой…

– Вкуснятина! – Мечтательно произнёс Огнеплюй, но тут же осёкся, сообразив, что ляпнул это не вовремя.

– Кстати о еде! – Продолжил я свои соблазнительные речи. – В тех краях делают такую еду, которая слаще любого из растущих здесь фруктов!

– Слаще бананов?

– Слаще манго?

– Слаще арбуза?

– Слаще персика?

Пираньи задали эти вопросы хором, и, судя по их загоревшимся глазам, я понял, что попал в яблочко.

– Я знаю такую еду, – принялся я расписывать кондитерские изыски Востока, – которая липнет и тянется, как смола, а на вкус подобна мёду…

– Мёд это здорово, но опасно! Где мёд, там и пчёлы! – Прокомментировала мои слова пиранья с тонким длинным шрамом во всю щёку.

– Да, но только там, где делают такую еду, пчёл уже нет, их прогоняют дымом, а мёд отделяют от воска, а ещё туда кидают очищенные орехи!

– Ууу! – Пропели четыре восхищённых голоса.

– Это в тех местах делают такие вещи? – Спросила Анхе и положила на стол изогнутый бебут с рукоятью из серебра, по которой причудливо вилась золотая насечка, а в заклёпки были вставлены два изумруда.

– Да! – Ответил я, приготовившись к новым славословиям. – Это оружие сказочного Востока! Какими бы удивительными вещами не славились города Европы, на Востоке всегда найдётся, что-нибудь ещё более удивительное! Ты знаешь, что этот кинжал не только красив, но и смертоносен! Что его клинок способен разрезать и человеческую плоть, и ткань одежды, и сталь доспехов, а его лезвие не надо точить!

Анхе согласно кивала головой и смотрела на голубоватую сталь, изукрашенную причудливым дамасковым узором, как ребёнок на конфету.

– А ещё, – продолжал я гипнотизировать свою жертву, – на Востоке придумали порох, благодаря которому вы имеете такое преимущество в бою…

– А почему ты сам так туда стремишься? – Вдруг задала мне вопрос пиратка, подозрительно уставившись на меня странно потемневшими глазами.

Я почувствовал себя неуютно и нервно заёрзал на сундуке, на котором сидел, (пользоваться креслом я по-прежнему брезговал).

– Ну… Я просто соскучился… по тамошним местам…

– Или по тамошним женщинам?

Вопрос был задан резким скандальным тоном, от которого мне стало очень-очень не по себе. Эта девушка знала меня совсем недолго, а уже заявляла, какие-то права на мою персону! Самое странное, что четыре присутствующие пираньи тоже решили выпустить когти, и я услышал знакомое шипение.

– Тогда зачем бы я звал вас с собой? – Проговорил я самым небрежным тоном, на который был способен.

Это возымело действие. Анхе смягчилась и задумалась. Огнеплюй изображал безмолвного статиста, но я видел, что внутренне он хохочет и опасался, как бы этот смех не прорвался наружу, а то остались бы от нас только зажаренные тушки!

– Хорошо! – Анхе с такой силой хлопнула ладонью по столу, что все подпрыгнули от неожиданности. – Галера к плаванию готова, осталось погрузить припасы, и в путь! Только смотри, не разочаруй нас, а не то!..

Бебут коротко свистнул и вонзился в крышку стола, как раз напротив меня. В ответ я изобразил разбойничью улыбку в тридцать два зуба и на этом разговор был окончен. Когда я вышел на свежий воздух, Огнеплюй отозвал меня в сторону.

– Ну, ты – фрукт! – Сказал он голосом, в котором мешались зависть и даже некоторая обида. – Я ей много раз рассказывал о Европе и странах Востока, она всё слушала и даже просила повторить, но воспринимала мои слова, как детскую сказку! А тут сразу повелась на твои сладкие речи и решила ехать!

– Так ведь мы того и добивались. Лучше давай придумаем, как объяснить твоё отсутствие. Может сказать, что у тебя появились дела и надо срочно лететь куда-нибудь?

– Нет, она не двинется с места, и будет ждать моего возвращения здесь.

– Тогда скажем, что ты заболел!

– Ещё хуже! Она же останется, чтобы меня лечить, а к тому же я никогда не болею!

– Может, отправишься с нами, а потом потеряешься по дороге?

– Тоже не подойдёт! Она начнёт меня искать, даже не имея представления о том, где я и как это можно сделать.

– В таком случае ты можешь просто «геройски погибнуть»! Она сохранит о тебе долгую добрую память…

– Это вызовет тоску, а я не хотел бы её настолько расстраивать. Лучше сделаем так: скажем ей, что я хочу посмотреть, как она сама справится, что я подожду здесь несколько дней, а потом нагоню вас в дороге! Тогда она будет стараться показать себя взрослой и самостоятельной и станет с нетерпением ждать моего прибытия, чтобы похвастаться своими успехами!

– Ты – коварный и жестокий лицемер!

– От такого слышу! Лучше помоги мне справиться с приборами, тебе ведь руками удобнее сделать это, чем мне языком!

И мы пошли с ним в алхимическую лабораторию, хитро устроенную в жерле вулкана. Об этой тайне Огнеплюя не знала даже Анхе, а для меня это было настоящим шоком: оказывается мой брат разбирался в премудростях алхимии не хуже, а то и получше чем дон Клеофас! То, что мы там проделали, я рассказать не могу, так-как он взял с меня самую страшную драконью клятву, что я буду держать это в тайне. Впрочем, он мог бы особо не беспокоиться, так-как я всё равно ничего не понимал из того, что там происходило, а просто механически выполнял указания брата.

Те, кто думают, что для взрослого мужика попасть в компанию голеньких девочек, это огромное удовольствие, просто ни разу не были в такой ситуации. Пираньи ко мне и впрямь привыкли, но это выражалось не дружеских словах или жестах. Они просто начали за мной ухаживать! И это ухажёрство было совершенно мальчишеским. Вы будете смеяться, но меня дёргали за косички! Эти косички заплела мне Анхе, когда увидела, что я хочу обрезать волосы покороче. Её возмущению не было предела. Как же! Дядя Драгис решил стать некрасивым! А мне просто надоело выуживать их из тарелки и затыкать за пояс во время ходьбы. Зато теперь моя новая причёска вызвала бурю восторга всей команды, и каждая пиранья реализовала на ней свой обезьяний инстинкт дёрганья.

Проделывали они это с потрясающей ловкостью, принимая после своего хулиганства такой невинный или деловой вид, что я и в самом деле не мог определить, кто из девушек в очередной раз покусился на мою шевелюру. Сообразив, что так можно вскоре остаться лысым, я стал повязывать голову платком, а сверху надевал шляпу. Именно эта шляпа и стала следующим предметом для развлечения лихих девчонок. В неё почему-то всё время попадали мелкие камешки, пущенные с поразительной меткостью. Поэтому она периодически слетала с моей головы, пока я не приделал к ней ремешок, застёгивающийся под подбородком. Что бы вы думали? Камешки, пущенные мне в затылок, стали крупнее, и шляпа продолжала слетать от каждого попадания!

Конечно, я пытался этих девок напугать, и даже пару раз у меня это получилось, но они быстро привыкли и когда я в очередной раз резко обернулся и состроил страшную рожу, в ответ услышал только заливистый девичий смех. Однажды по хитрым глазам одной из пираний я понял, что она задумала, и обернулся чуть раньше. Результат был плачевный: камень вместо тульи шляпы угодил мне в переносицу и я чудом не лишился глаза!

Ситуацию «разрулила» Анхе. Она попросила меня подождать на складе, где я приложил к разбитому носу холодное чугунное ядро, а сама позвала свою команду «на совещание». «Совещание» состоялось по другую сторону корпуса галеры и я не видел, что именно там произошло, только вскоре оттуда раздался истошный визг и вопли, а через некоторое время появилась красная от гнева, взъерошенная Анхе, у которой в каждой руке было зажато по изрядному клоку тёмных волос.