Текст книги "Это война, детка (ЛП)"

Автор книги: К. Уэбстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

Глава 9

Вар

– Разуйся возле машины, – рявкнул я.

Со своего места я мог видеть только ее шелковистые длинные ноги длиной в мили. Она была видением. Видением, за которое я выложил пять миллионов долларов.

– Будь добра, проходи и садись. Уверяю тебя, я не кусаюсь, – не мог скрыть отвращения от собственной реплики.

Я подавил дрожь при мысли о чьей-либо крови у меня во рту. В моей голове промелькнули образы того, как я зубами разорву горло девушки, чья кровь затем зальет мое лицо и дорогой костюм. Если она попадет мне в глаза, станет еще хуже. В мире не хватит воды, чтобы их промыть. Я просто попрошу Эдисона отвезти меня к хирургу и удалить их. Убрать мои испорченные глаза прямо из черепа. Но эти ублюдки в больнице могут не принять должных мер предосторожности. В новостях постоянно рассказывают о медицинской халатности – хирургические инструменты плохо стерилизуют, что приводит к ужасающим болезням и инфекциям у пациентов. Тогда действительно придет пора пустить мне пулю в голову раз и навсегда.

Но где?

В прихожей?

Там кровь ничего не перепачкает. И Эдисон, конечно, сумеет потом навести порядок.

Но вдруг он пропустит каплю?

Может ли она стать смертельной угрозой?

Заразится ли мой отец, когда придет перебирать вещи?

Сама мысль о том, что он со своими помощниками будет копаться в моих вещах, приостановила план нанесения себе увечий. Они начнут рыться в моих файлах. Испачкают мой ковер. Эти ублюдки даже воспользуются моим туалетом.

Поэтому когда молодая женщина села в мою машину, я был уже на взводе из-за собственных мыслей. Однако само ее присутствие отвлекло меня от душевных страданий, и я не мог не посмотреть на нее.

– Познакомься со своим новым хозяином, – сказал сопровождавший ее мужчина.

Кивнув, она с мольбой посмотрела на него. Он удовлетворенно улыбался, но я не мог не заметить сожаление в его глазах. Еще несколько секунд мужчина пожирал девушку взглядом, прежде чем скрыл свои эмоции. Тем не менее, они никуда не делись, бурля под поверхностью. Этот мужчина любил купленную мной девушку.

Невероятно любил.

Безумно.

Стоило догадаться.

Но он больше никогда не прикоснулся бы к ней. Теперь я получил ее в свое полное распоряжение, и она бы никуда не ушла.

Эдисон захлопнул автомобильную дверь, и я повернулся посмотреть на свою прелесть. Широко распахнутые голубые глаза смело встретили мой взгляд – почти с любопытством – и я ее оценил.

– Пожалуйста, пристегнись, – тихо и хрипло приказал я, как только машина тронулась с места.

В замешательстве нахмурившись, девушка все же повиновалась. И затем сложила руки на коленях. Мне нравилось, что она не прикасалась ни к чему, особенно ко мне. И что смотрела на меня. На долю секунды я захотел увидеть ее губы – те самые, покорившие меня через монитор видеонаблюдения.

Но вдруг она прикасалась губами к тому мужчине?

Вдруг съела что-нибудь сырое, и у нее во рту теперь плодились микробы, от которых я мог заболеть?

Нет уж, ее губы могли подождать.

– Как тебя зовут?

– Бейли, – шмыгнула она носом.

Я наблюдал, как она моргнула один раз, второй, третий, четвертый, пятый и шестой, прежде чем снова заговорила. Дышала Бейли глубоко и размеренно. Мне нравилась музыкальность ее дыхания.

– Красивое имя.

От моих слов она расслабилась, и у меня сдавило грудь. Что тоже мне понравилось.

– Спасибо, мистер Макферсон, – от страха у Бейли дрожал голос, и я выпрямился, чтобы казаться более грозным. Мне нужно было показать, кто здесь главный.

– Зови меня Варом.

– Вар, ты сделаешь мне больно? – спросила Бейли, переходя сразу к делу. Она была храброй, чем я восхитился.

В голубых глазах цвета льда блестели непролитые слезы, но Бейли высоко держала голову, демонстрируя силу. Чем заворожила меня. Заметив ее растрепанные волосы с гарденией в них, я с отвращением фыркнул. У меня задрожали руки. Сопровождающему следовало причесать Бейли. Следовало подвязать ей волосы в аккуратный хвост, чтобы они не были дикими и непослушными. Я читал, что с человеческой головы выпадает от тридцати до пятидесяти волосков в день, иногда до сотни. Женщина с такими взлохмаченными волосами, вероятно, засыпала бы ими всю мою машину. Я мысленно поставил себе галочку по возвращению велеть Эдисону пропылесосить салон.

Сколько волос упало бы с головы Бейли за время поездки до моего поместья на побережье?

Я начал подсчитывать. Если она теряла в среднем по сорок волос в день, значит, в час выпадал один целый шестьдесят семь десятых. Поездка занимала чуть больше часа, выходит, Бейли потенциально могла потерять два целых и девять десятых волоса. Но если они выпадали у нее по верхней границе нормы – по пятьдесят в день – тогда…

– Вар?

– Что? – поморгав, я посмотрел на Бейли, удерживая в уме расчеты.

– Ты сделаешь мне больно? – у нее тряслись руки, но когда я посмотрел на них, она совладала с дрожью.

– Надеюсь, что нет, – нахмурился я.

В ее глазах вспыхнула естественная смесь страха с надеждой, и у меня сжался живот. Мне было жаль несчастную девушку. Она считала, что встретила джентльмена, который заберет ее из злого грязного мира. Вероятно, Бейли думала, что я ее спасу, и молилась на одну эту мысль.

Проблема заключалась в том, что я даже себя спасти не мог.

Отчего постоянно сходил с ума. Вплоть до размышлений о самоубийстве.

Микробы были повсюду. Каждую секунду каждого дня меня преследовала вероятность, что что-то пойдет не так. У меня в сознании по кровавой отвратительной спирали крутились мучительные мысли об смертельно опасных инфекциях и нездоровые ужасающие идеи, как другие люди могут умереть от моих рук. Одиночество грозило поглотить мою душу в беспощадном пламени и оставить от нее лишь дымящиеся останки.

Я купил женщину в надежде, что она меня спасет.

– Бейли, – грубовато начал я, – мой мир не такой, как ты привыкла. Он ужасен и каждую секунду угрожает моей жизни. Пустой, скучный и совершенно безрадостный. Теперь ты войдешь в него, полный страха, ненависти, тьмы и отвращения.

– Я буду тебя слушаться, – прищурилась Бейли. – Обещаю. Пожалуйста, не причиняй мне боли. Тот мужчина, Эдгар Финн, он сказал, что… – она замолкла и всхлипнула. – Он хотел меня убить.

Вздохнув, я покачал головой, стараясь выбросить из головы мысли о кровавой смерти Бейли, пока сам не зациклился на них.

– Я не причиню тебе боли, – пообещал. – Слушай, я никогда ничего подобного не делал. Если у кого-то и не получится, так это у меня. Я и без того на пределе своих возможностей. У тебя в руках все карты.

Так оно и было.

Все пятьдесят две.

Вся чернота треф и пик.

Вся кровь сердце и бубен.

Все ухмылки злых джокеров.

Она должна была стать моим спасением от тьмы, плескавшейся и переливавшейся внутри, всегда угрожая поглотить меня.

Бейли отстраненно смотрела на меня затуманенным взором. В ее глазах читалась смесь облегчения, решимости и остатки страха.

– Ты никогда от меня не уйдешь, Бейли, – тяжело вздохнул я.

Снова насторожившись, она широко распахнула глаза.

– Слушай, мне очень жаль, но ты нужна мне для выживания. Пообещай, что никогда не попытаешься сбежать, а я поклянусь не трогать и волоса из ста пятидесяти тысяч на твоей голове. Ну, кроме мертвых, продолжающих выпадать из скальпа со скоростью два целых шесть десятых в час. Они все равно отмерли, так что неважны. Но Эдисон вычистит их из машины. Ты не виновата. Твое тело просто сбрасывает их. А еще…

– Обещаю, – перебила Бейли.

Она тяжело дышала, и в ее глазах вспыхнуло беспокойство, напомнившее мне о маме, когда я был еще мальчишкой, что было для меня подобно удару в живот.

– Спасибо.

Эдисон впереди нажал на клаксон, и из динамика раздался его голос.

– Уоррен, похоже, на магистрали авария. На цифровом табло написано, что может быть двухчасовая задержка. Мне очень жаль.

Два часа.

Теперь все, о чем я мог думать – волосы Бейли.

Они падали, падали, падали.

Два часа, прибавленные к часу с четвертью, означали, что как минимум выпадет пять целых четыре десятых. Когда наш автомобиль остановился, по моей спине поползли знакомые жуткие мурашки. Только не это. Только не это.

– Ты в порядке? – прошептала Бейли, пожирая меня яркими голубыми глазами. Разумеется, она не знала, что и думать обо мне. Но Бейли не нашла бы ответы. Ничего удивительного, учитывая, что я сам безуспешно искал их более десяти лет.

Прежде чем ответить ей, я моргнул один раз, два, три, четыре.

– На самом деле нет.

Склонив голову набок, Бейли посмотрела в окно. Сначала она помрачнела, но затем выгнула брови. Казалось, ее глаза задорно блеснули, и меня потянуло к ней. Ну, насколько может тянуть мужчину вроде меня к женщине вроде Бейли.

– В новостях всегда драматизируют. Машин на дороге мало. Могу поспорить, мы очень скоро отсюда уедем, – несмотря на дрожь в голосе, Бейли говорила уверенно. В уголках ее глаз появились морщинки, и я понадеялся, что они были вызваны улыбкой. – Можешь что-нибудь рассказать о себе? Мне очень страшно, и хоть ты обещал не причинять боли, я все равно боюсь. Ты ведь не серийный убийца?

Мое тело охватил зуд, и мне очень захотелось стянуть пиджак, чтобы почесаться. Но когда в машине со мной была Бейли – без дезинфекции – я боялся, что какая-нибудь клетка ее тела или микроб попадет на меня. Паразит проникнет в мою плоть и отложит яйца под кожей. А что будет, проберись он в мой кровоток? Наступит хаос, вот что!

– Вар? – прошептала Бейли. – Расскажи, сколько тебе лет и где ты живешь. Чем зарабатываешь на жизнь, если можешь позволить себе заплатить пять миллионов за девушку? – спросила она, устремив взгляд на мое предплечье, которое я нервно чесал.

Отдернув руку, я посмотрел на Бейли. Своими блестящими голубыми глазами она успокаивала мой сломленный дух, и я глубоко вздохнул.

– Мне двадцать восемь. Мой отец владеет многонациональным конгломератом под названием «МФИ», иначе говоря «Макферсон Интерпрайзис», технологической корпорацией. Думаю, меня можно назвать мозгом компании. Папа следит, чтобы мы зарабатывали деньги. Ничего особенного.

– Похоже, много денег, раз вы работаете по всему миру, – кивнула Бейли, нахмурив брови от невысказанных вопросов. – Как ты любишь развлекаться? Или меня продали психопату, считающему отличным времяпрепровождением охоту на маленьких девочек?

Развлекаться. Развлекаться. Развлекаться.

Я три раза моргнул, пока это слово крутилось у меня в голове. В детстве – прежде чем обрушился мой мир – я развлекался. Играл в видеоигры, катался на велосипеде. В подростковом возрасте занимался серфингом и ходил в кино. Меня охватила дрожь при воспоминании о том, сколько раз при падении с велосипеда я сдирал кожу с колен, или как много океанской воды проглотил во время катания на доске. К счастью, те времена остались в прошлом.

– Не глупи, ни на кого я не охочусь.

Бейли тихо рассмеялась, и мелодичный звук дошел до моего сердца, сжав его до боли. Почему он был таким развращающим? Я хотел, чтобы она рассмеялась снова. Снова и снова. Хотел поставить ее смех на повтор и растянуть на вечность. Он отвлекал меня от тьмы и вел к свету.

– Мне нравится бегать, – голубые глаза Бейли потемнели, и еще мгновение она разглядывала колени. – Вернее, раньше нравилось.

Мне подурнело. Меня затошнило от уныния в ее голосе. Мне больше нравилось, когда Бейли смеялась или беззаботно рассуждала. Моя жизнь и без того была достаточно удручающей, чтобы отравлять ею окружающих.

– А я люблю играть в шахматы, – выпалил я, пытаясь ободрить Бейли.

– Это вроде шашек? – вскинула она голову, и в ее глазах опять заблестело любопытство.

– Едва ли, – усмехнулся я. – В шахматы играют на квадратной доске, состоящей из шестидесяти четырех квадратов восемь на восемь. Каждый игрок начинает с шестнадцатью фигурами: восемью пешками, двумя конями, двумя слонами, двумя ладьями, одним ферзем и одним королем. Цель игры состоит в том, чтобы поставить мат королю противника. Мат – это угроза, которую невозможно предотвратить. На этом игра заканчивается.

– Кажется сложным. Научишь меня играть?

Представив, что Бейли дотронется пальцами до моих фигурок из слоновой кости, я чуть не запаниковал. Но стоило мне подумать, что она будет делить со мной жилье, общаться, смеяться в моем присутствии, хватило, как яростная буря в моей голове немного успокоилась.

– Если пообещаешь вымыть руки и бережно обращаться с моими вещами. Папа заказал для меня набор. Он выточен индонезийцем, сделавшим их вручную из слоновой кости. Папа послал ему подробные инструкции, которые были выполнены. Мои шахматы идеально чистые.

Прежде чем заговорить, Бейли моргнула один раз, второй, третий.

– Понимаю. Отличная идея.

Я улыбнулся.

Я, мать вашу, улыбнулся.

Мое сердце заколотилось в груди.

– Ой, смотри, – выдохнула Бейли, выглянув в окно, – машины снова поехали.

В то же время Эдисон тронулся с места.

У меня в голове крутились воспоминания о смехе Бейли, улыбке за маской, блеске глаз. Казалось, она не напрягалась в моем присутствии. Я невольно гадал, была ли Бейли мастером манипуляций или просто радовалась, что ее купил безумный затворник? Она была слишком спокойна. Слишком легко справлялась с ситуацией.

– Ты целенаправленно отвлекала меня или на самом деле хотела больше обо мне узнать? – резко спросил я, испугав Бейли, снова посмотревшую на меня с мягкостью, казавшейся для нее естественной.

– Ты выглядел расстроенным, поэтому я, наверное, пыталась тебя отвлечь, – предала она доверие, которое я так легко ей дал. – Но… – я искал обман в ее юных глазах, но находил лишь искренность. – Но я на самом деле хотела больше о тебе узнать. Хотела понять, во что меня впутали. Гейб подготовил меня к худшему. Я ожидала… – вздохнув, Бейли помахала руками в воздухе, – даже не знаю. Мучений. Секса. Унижения. Смерти.

Глядя на нее, я часто заморгал. Она сбила меня с толку. С чего невинной девушке ожидать ужасов? Должно быть, мое молчание со стороны казалось пугающим, поскольку Бейли потянулась ко мне. И вот так просто мир, о котором я пытался забыть, напомнил о себе.

– Не прикасайся ко мне! – взревел я, глядя на ее руку так, словно с нее капал невидимый яд, прожигавший дыры в кожаном сидении между нами. Не иначе.

– Прости, – отшатнулась Бейли, и из ее глаз потекли слезы. – Просто я…

– Ну не надо. Ты не должна касаться меня. Никогда. Мы друг друга поняли?

Она поникла и кивнула. Извинения крутились на кончике моего языка, но я сдержался. Я даже не знал, как объяснить ей причины.

– Тогда почему ты меня купил? Если не собираешься пытать меня или спать со мной, зачем я тебе нужна? – Бейли храбрилась, но ее выдавал страх в голосе.

– В точности для того же, для чего и было заявлено на аукционе. Купил компаньонку.

– Ты сам-то в это веришь? – хмыкнула она, качая головой. – Что это был аукцион по продаже компаньонок?

Но я верил.

Я часами просматривал сайт, найденных на сервере одного из богатейших папиных клиентов. Он меня заинтриговал, и я изучал его неделями. Похоже, фирма проводила элитные мероприятия по сбору средств, где мужчины могли выбрать себе компаньонок – знаменитый дорогой сайт знакомств, если вам угодно. Вечера были тематическими, и меня привлекло очарование цветка невинности.

Невинный – значит незагрязненный, незапятнанный, здоровый.

Чистый.

– Именно. Я одинок из-за своей…своей… – я замолк, позволив ужасам, определявшим мою личность, остаться невысказанными. – Ты будешь меня развлекать.

– Развлекать тебя? – снова рассмеялась Бейли, на сей раз почти жестоко. – Каким образом? Танцевать на чертовом столе в нижнем белье? Как долго? Вечно?

– Черт, нет! – уставился на нее ее. Ни за что за миллион лет ноги ее не будет на моем столе. – Будешь со мной разговаривать. Петь мне. Ужинать со мной, – прорычал я. – И да, мать твою, вечно.

Вздрогнув от моего тона, Бейли отклонилась от меня как можно дальше, словно я хотел ее ударить. Ни за что на свете. Даже в черных кожаных перчатках, защищавших мои руки.

– Сэр, – снова тихо и покорно начала она, – вы купили меня за пять миллионов долларов. У людей, владеющих площадкой для торговли секс-рабынями, а не дорогим сайтом знакомств.

Секс-рабынями?

– Невозможно, – сердито посмотрел я на нее. Но прав ли я был?

– Вар, скажи мне, – голос Бейли стих до шепота, – как ты считаешь, получу ли я за свои услуги хоть какую-то сумму из тех пяти миллионов? Думаешь, меня продали по доброй воле?

– На сайте было написано… – но тогда закрались сомнения.

– На сайте врут, – протолкнула она слова через горло, сдавленное от эмоций. – Пожалуйста, отпусти меня. Родители меня ищут, я не сомневаюсь.

А чего еще я ждал?

Что Бейли решит выйти замуж за ничтожество вроде меня?

Захочет придерживаться моих долбанных глупых правил?

Что мы заключим законную сделку между двумя согласными людьми?

– Я не…я не знал… – искаженно и беспорядочно начал я. У меня в голове творился самый настоящий бардак, и мысли носились кругами.

– Мне всего семнадцать, – мольба Бейли прорвалась через марево непонимания.

Она и впрямь выглядела очень молодо. Огромные глаза лани. Тихий дрожащий голос. Вот дерьмо!

Давление в моем мозгу подскочило, пока мне не показалось, что он вот-вот взорвется. Что я натворил. Пошел против закона.

– Мы не будем заниматься сексом, – заверил я сквозь стиснутые зубы, отчаянно борясь со сводящей с ума мигренью. – Я не хочу, чтобы ты, мать твою, даже прикасалась ко мне. Просто оставайся рядом. Вот и все. Будь со мной. Деньги? Машины? Бриллианты? Дома? Я куплю тебе любую ерунду, какую захочешь.

Деньги правят миром. Я был готов подкупить Бейли чем угодно, чтобы заставить ее остаться. Все законно, если с ней не спать. Верно? Мой разум гудел, перебирая статью за статьей, прочитанную мной за долгие годы. Ни в одной из новостных сводок ни разу не упоминалось о совершеннолетней добровольной компаньонке. Конечно, было много заметок о похищенных подростках, проданных в сексуальное рабство, о молодых женщинах, ставших жертвами взрослых мужчин, и о прочих ужасах. О том, что я бы никогда не сделал ни с Бейли, ни с любой другой девушкой. Но да, ни слова о согласной компаньонке.

«Она не согласная, Вар»

Но я бы ее убедил. Мне всяких сомнений.

Ведь я мог ее убедить?

Покупка девушки, легальная или нет, стала проблеском света во тьме моего мира. Крошечным лучиком. И я отчаянно за него цеплялся.

Бейли была моей надеждой.

Я любой ценой должен был убедить ее остаться.

Застонав, я сжал переносицу. Боль становилась невыносимой. Я раздраженно смотрел на Бейли, не видя ее. Будь у меня возможность вскрыть свой гребаный череп, я бы вскрыл. Тогда она увидела бы все мерзкое дерьмо в моей голове. Увидела бы все черные спрессованные части моей личности. Болезнь моего разума, обычно скрыто текшая в моей крови, стала бы очевидна.

– Я боюсь оставаться с тобой, – пальцами в черной перчатке Бейли ухватила респиратор и стянула до шеи.

На сей раз мной не завладел страх. Мой мозг не разлетелся на миллионы неудержимых вероятностей и рисков. Почему-то он остался статичен.

Разомкнув полные розовые губы, Бейли обнажила жемчужно-белые зубы. У нее был дерзко вздернутый нос, ноздри которого раздувались с каждым судорожным вдохом. Высокие скулы Бейли были залиты слезами, оставлявшими дорожки потекшей туши.

За всю свою жизнь я не видел никого красивее.

– Н-надень его обратно, – мои слова осели густой массой во рту, не желавшей выплевываться. Мне пришлось преодолевать себя. Отчасти мне хотелось прижать респиратор к губам Бейли, чтобы ее грязные выдохи перестали заражать мой воздух. Но давняя сторона меня, – которую я помнил с подростковых лет, – сопротивлялась.

Она требовала, чтобы я тоже снял респиратор.

Чтобы наклонился вперед и вдохнул запах Бейли.

Чтобы поцеловал ее, не беспокоясь о смерти после.

Еще один взгляд на ее губы, и я все понял. Она стала бы моей погибелью. Бейли украла бы мое сердце и порубила его на долбанные куски. От прежнего меня осталось бы кровавое месиво.

– Ладно, – пролепетала она сквозь слезы. – Извини.

Я зажмурился, но перед этим успел запомнить ее идеальное лицо. Вспышка. Вспышка. Вспышка. Под сомкнутыми веками снова и снова вспыхивал ее образ, освещая каждую грань разума. В моем воображении мне ничего не угрожало, и я мог дотронуться до Бейли. Мог погладить по розовым щекам и провести большим пальцем по ее припухшим губам. Я мог притвориться. Мог поцеловать ее и прикоснуться к ней.

Резко открыв глаза, я нахмурился, готовясь сказать Бейли правду. Ту самую, которая вызовет ее ненависть. Истину, подтверждавшую тяжесть моего недуга.

– Я никогда тебя не отпущу, – пояснил я, раскаиваясь и тяжело вздыхая. – Никогда. Просто не смогу. И за это приношу тебе свои искренние извинения.

Рыдания Бейли были не так красивы, как ее смех, но я все равно закрыл глаза и впитал их в свою душу. В мечтах я мог рисовать другие времена. Возможно, однажды Бейли посмеется вместе со мной. А до тех пор я собирался танцевать с ней в своем воображении под мелодию, звучавшую только в ее присутствии.