Текст книги "Это война, детка (ЛП)"
Автор книги: К. Уэбстер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)
Глава 19
Чтоб меня.
Я не ожидал, что папа на сегодня запланирует один из своих нежданных визитов. То есть, я знал, что мы давно не виделись, и наша встреча была не за горами. Но папа ужасно выбрал время. Он не понял бы меня насчет Бейли.
У нее дрожала нижняя губа, и стук ее сердца практически отзывался у меня в ушах. Тук, тук, тук. Я рвался обнять ее, все еще дрожавшую от страха столкнуться с Гейбом. Этот человек был проклятым чудовищем. Я даже сомневался, что хотел знать все из того, что он делал с Бейли. Детали могли свести меня с ума еще больше. Или толкнуть на убийство.
– Ей семнадцать.
Вздрогнув, я отсчитывал секунды до папиного срыва. С ним иначе и быть не могло.
Один, два, три, четыре…
– УОРРЕН ТОМАС МАКФЕРСОН, ТЫ МЕНЯ СЕЙЧАС РАЗЫГРЫВАЕШЬ?
В инстинктивном порыве я встал между ними. Отец никогда не причинил бы вреда девочке. Никогда. Но мне все равно не нравилось, что он стоял рядом с ней в момент злости. В последнее время Бейли прошла через достаточное количество испытаний, чтобы иметь дело еще и со срывом моего отца.
– Папа, послушай…
– Нет! Это ты послушай меня, сын! Это не…
– Я здесь по собственному желанию! – перекричала нас Бейли. – Лэнд, со мной все хорошо. Честное слово. И мы не занимаемся сексом, если это вас беспокоит. Я здесь, чтобы составить Вару компанию.
– А что насчет твоих родителей? – мой отец, раньше подрагивавший от ярости, начал расслабляться. – Они знают, где ты?
– Мне скоро исполнится восемнадцать, и я переписываюсь со своим отцом, – храбро подняла голову Бейли. – Он знает, что я с вашим сыном. Клянусь вам, я не пленница Вара. Более того, он мне помогает.
– Сколько ты ей заплатил? – папа перевел взгляд с нее на меня.
– Мы можем поговорить об этом позже? – процедил я сквозь стиснутые зубы.
Он кивнул, и я с облегчением выдохнул, после чего с улыбкой повернулся к Бейли.
– Почему бы тебе не принять душ? Я приготовлю нам завтрак.
Казалось, Бейли не решалась уйти, но наконец-то развернулась и бросилась в свою комнату. Пока она не скрылась за углом, я любовался ее идеальной задницей.
– Расскажи мне все. Сейчас же, Уоррен, – прошипел папа.
– Я приготовлю завтрак, – вздохнул я, жестом пригласив его следовать за мной. – Поговорим на кухне.
Пока я доставал овощи из холодильника, папа уважил мои потребности и добрых десять минут провел у раковины, моя руки до самых локтей. Сначала мы спорили, но после того, как он несколько раз мерился со мной силой воли и довел до срывов, начал, наконец, уважать мои потребности. Мне даже не нужно было проверять, я итак знал, что папа разулся у дверей и надел синие больничные бахилы.
– Начинай говорить, сынок.
– Папа, я одинок, – вздохнул, начав нарезать овощи, чтобы приготовить вегетарианский омлет.
– Я знаю, – тихо отозвался папа, начав доставать стаканы, чтобы налить себе апельсинового сока. – Но ты был одинок после расставания с Лайлой. С тех пор у тебя не было ни одной девушки. Меня не то чтобы шокирует тот факт, что ты заплатил женщине за компанию, но меня не устраивает ее возраст. Поэтому я прошу тебя рассказать мне все с самого начала.
Мы с папой всегда были близки, но после смерти мамы у нас, кроме друг друга, больше никого не осталось. Он ждал от меня правды, а у меня никогда не было причин ему врать. В том числе и сейчас.
– Я наткнулся на один сайт. Он казался мне профессиональным и законным. И чертовски дорогим, – проворчал я. – Поэтому я позвонил заранее и переговорил с координатором. Он изменил формат мероприятия на тихий аукцион, чтобы удовлетворить мои потребности, и даже согласился сохранить имя в тайне. Из машины я наблюдал, как девушки ходили по сцене. Но одна выделялась.
Перестав шинковать, я сосредоточился на маленькой квадратной плитке кухонного фартука. На нем было семьсот сорок шесть плиток. Я сосчитал. Пятьсот двенадцать идеально белые, двести тридцать две с небольшими изъянами. У раковины две сколотые. Я перевел взгляд на две треснувшие плитки. Идеальные, если не считать трещин прямо по центру. В большинстве случаев мне хотелось взять перфоратор и отколоть их от фартука. Но в прочие дни я старался видеть в их несовершенствах напоминания. Может, я бы нашел похожего человека, и мы существовали в море совершенства – сломленные, но все же красивые и необходимые.
– Сынок…
Поморгав, я продолжил.
– Бейли считала шаги по сцене. Семнадцать шагов, папа. Отсчитывая, она шевелила губами, и я зациклился на ней. На миг я понадеялся, что Бейли похожа на меня. Не такая как все. Когда мужчина подвел ее к моей машине, и она заговорила, я понял, что не отпущу ее.
– Уоррен, я не думаю, что это законно. Но это не вся история, да? Сколько ты заплатил за девочку?
– Пять миллионов, – простонал я, избегая зрительного контакта.
– Иисус, мать его, черт возьми, Христос! – прошипел папа. – О чем ты думал?
– Я не думал. Просто слишком устал от одиночества.
– Поэтому ты заплатил семнадцатилетке, чтобы она стала твоей компаньонкой? Почему она до сих пор здесь?
– Ну, все еще сложнее, пап. Покупая Бейли, я не понимал, что делал. Оказалось, мероприятие было чем-то вроде работоргового рынка. Клянусь тебе, я не знал, – от стыда мой голос стал хриплым.
– Посмотри на меня.
– Я купил Бейли у какого-то урода, делавшего с ней всякое садистское дерьмо, – нахмурился я, переведя взгляд на отца. От всего этого у нее были проблемы с головой. Этот ублюдок – воплощение зла. – И все то, что он делал с Бейли против ее воли… просто немыслимо и омерзительно.
– Ты все это знаешь, но все равно удерживаешь ее?
– Я чертовски одинок! – взревел я, ударив ножом по столешнице. – Я хотел умереть. Снова. Мысли сводили меня с ума, как оно часто бывает. Я тонул в них. Но потом Бейли отвлекла меня. Папа, она заставила забыть. Я действительно хочу прикоснуться к ней.
Отец, уже более десяти лет имевший дело с моими проблемами, смягчился и свел брови.
– Ты хочешь прикоснуться к ней?
– Я поцеловал ее, – кивнул я, робко улыбнувшись. – Дважды.
– Ты ее поцеловал? – он округлил глаза, и его брови поднялись почти до самых волос. – Значит, ты и впрямь прикоснулся к кому-то по собственной воле? Ты ведь не принуждал девочку?
– Нет, не принуждал. Более того, она казалась расстроенной в первый раз, когда я отскочил от нее, и у меня случился чертов нервный срыв. Мне пришлось принять долгий душ, чтобы смыть с себя все ее следы. Но…
Папа больше не злился. Он выглядел обнадеженным.
– Но потом, вернувшись к Бейли, я снова ее захотел. Она вызывает зависимость. Я хочу слышать ее голос, видеть улыбку и греться в ее тепле. Последние несколько недель я задавался вопросом, есть ли у меня шанс вылечить свою гребаную голову. Возможно, Бейли ответ на мой вопрос.
– Если ты в это веришь, тогда она, безусловно, сможет тебя вылечить, – задумчиво кивнул папа. – Но пообещай мне кое-что, Вар. Пообещай, что не прикоснешься к ней до ее дня рождения. Ты хороший человек, и я не хочу, чтобы вопрос несовершеннолетия отягощал твою совесть или отправил моего единственного сына в тюрьму. Ты не кажешься мне человеком, который причинит девочке боль. Ты мой сын, и у нас есть моральные качества.
Когда он снова заговорил, я уже вернулся к приготовлению завтрака.
– Значит, она в семнадцать лет миллионерша, – снова изумился мой отец.
– Ну, не совсем.
– Но ты только что сказал… – хмыкнул он.
– Гейб забрал деньги себе. Мужчина, у которого я ее купил, – рискнув взглянуть на отца, я встретил его яростный взгляд, и у меня поникли плечи.
– После всего, что он сделал…
– Знаю, – фыркнул я. – Но что я могу?
– Ну не знаю. Хотя бы вызвать проклятых копов!
– Папа, все не так просто! – огрызнулся я, разу почувствовав вину за то, что повысил голос на отца. – Кроме того, – смягчил я тон, – я общаюсь с детективом в Окленде. Я дал ей информацию, которая не выдаст мою личность, зато сможет привести к Гейбу. Родители Бейли не заявили о ее исчезновении. Там что-то происходит, а я не собираюсь отправлять девушку в логово льва, где этот ублюдок вернется за ней. К тому же, мы с Бейли заключили еще одну сделку.
Папа молчал в ожидании продолжения.
– Я отправляю деньги ее маме. Она больна.
Со стоном, шедшим из самой груди, он отвернулся от меня. Папа через окно принялся смотреть на Тихий океан. Я знал, что он думал о маме. Все наши мысли всегда возвращались к ней. Она была причиной того, что я стал таким.
– Значит, ты тратишь еще больше денег, чтобы удержать девочку? Ты понимаешь, что когда все будет сказано и сделано, ты останешься разбитым и убитым горем, – у папы надломился голос, и мне захотелось обнять его. Но я не мог, начиная с подросткового возраста.
– Что еще я могу? Я был в отчаянии. С Бейли моя жизнь другая. Не такая одинокая. Знаю, ты не можешь понять всех моих доводов, но поверь, что я буду разумным. Я не причиню ей боли, но и не отпущу ее. Просто не могу. Не сейчас.
Я услышал, как кто-то позади нас прочистил горло.
– Я вам не помешаю?
Обернувшись, я улыбнулся Бейли. Она только что приняла душ, после чего собрала свои светлые волосы в растрепанную шишку на макушке. Темные джинсы облегали ее фигуру, и голубая кофта ничуть не скрывала великолепные груди. Член отреагировал, и я быстро вернулся к своей задаче, чтобы скрыть эрекцию.
– Нет, мы как раз говорили о том, как ты оказалась со мной.
– Ты рассказал своему отцу? – Бейли будто была шокирована.
Краем глаза я видел, как она начала ритуал мытья рук, и у меня ускорилось сердцебиение. Ей не нужно было считать. Я считал за нее. Но после сегодняшнего дня больше не пришлось бы ни Бейли, ни мне. Днем должны были доставить еще один мой подарок ей. Я заказал его вскоре после его прибытия сюда, и изготовлен он был по моим особым требованиям.
– Почему я не должен ему рассказывать? – усмехнулся я. – Он мой отец. Я все ему рассказываю. Разве ты своему не рассказываешь все?
Привалившись к стойке, папа с интересом наблюдал за нашим общением.
– Ну, – задумчиво сказала Бейли, потянувшись к крану, – не все.
Она раскраснелась от смущения, и я рассмеялся. Но когда Бейли выключила воду, смех застрял у меня в горле.
– Нет. Еще сорок восемь секунд, – рявкнул я резче, чем собирался. Папа позади меня рыкнул, но никак не прокомментировал.
Снова включив воду, Бейли продолжила мыть руки.
– Теперь все?
– Еще нет, – вздохнул я, начав жарить вегетарианский омлет.
Шли секунды, но я не сказал ей, когда время истекло. Несколько лишних секунд гигиены никому не повредят.
– Бейли, – мягко начал папа. – Мне жаль, что ты тебе прошлось пройти через все это. Ты жертва. И если решишь, что хочешь уйти, позвони мне. Я сам отвезу тебя домой.
– Сейчас уже все в порядке, – на этот раз, когда Бейли закрыла кран, я ее не останавливал. – Спасибо, мистер Макферсон.
– Пожалуйста, зови меня Лэндом. Ты сильная и храбрая. Спасибо за попытку помочь моему сыну, какими бы ни были твои мотивы. Ты не представляешь, как много это для меня значит, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы вернуть тебе услугу.
Совершенно неожиданно Бейли бросилась к нему и упала в его объятия. Он крепко обнял ее – как хотел обнять я – и погладил по спине так же, как всегда утешал меня в детстве. Я завидовал им обоим. Завидовал, что они могли обнимать друг друга, в то время как я не мог ни одного из них.
Пока папа шепотом успокаивал Бейли, я разложил еду по тарелкам, стараясь, чтобы все порции тофу и овощей были абсолютно одинаковыми. Добавив на края тарелок немного нарезанных бананов, я понес их к столу. Наконец, Бейли высвободилась из рук моего отца и робко мне улыбнулась.
– Бейли, расскажи мне о себе. Если ты особенная для моего сына, значит, и для меня, – сказала папа, как только мы сели за стол и приступили к трапезе.
Вздохнув, она перевела взгляд с него на океан, словно вспоминала счастливые мгновения.
– Я занимаюсь бегом, и у меня неплохо получается. Родители – Тони и Линн – любят меня, и мы живем в скромном доме в Окленде. Следующей осенью я собираюсь поступить в Беркли. Что ж, вернее, раньше собиралась.
Мы с отцом нахмурились. Мной завладело чувство вины, и пока Бейли продолжала рассказ, положил в рот еще один кусок омлета.
– Я люблю читать. Люблю плавать, особенно в океане. Гм, наверное, все.
– Ты знала, что Вар занимался серфингом?
– Не знала, – округлив глаза от изумления, Бейли бросила на меня взгляд. Я фыркнул в знак согласия, и она улыбнулась. – То есть, – нерешительно продолжила Бейли, – я мало что знаю о вашем сыне. Кроме очевидного. Он ничего мне не рассказывает.
– На плечах моего мальчика лежит слишком много всего, – папа посмотрел на меня, и черты его лица омрачились печалью и усталостью. – Он страдает от болезни, но все еще с нами. Иногда я вижу, как он с ней борется. И я рад, что тебе удалось ему хоть немного помочь.
– Вообще-то я здесь, – пожаловался я, наколов на вилку кусок банана. – Бейли не мой психиатр.
Папа нахмурился, и я вздрогнул. Мне не стоило так говорить. С тех пор как я слетел с катушек, отец только и делал, что пытался мне помочь. Не его вина, что я был таким. Он прилагал все свои силы, чтобы обеспечить меня, уладить все мои проблемы и любить меня за двух родителей.
– Бейли, чем ты хочешь заниматься, когда, эм, – папа рыкнул, – вырастешь?
Я застонал от его формулировки, но Бейли, похоже, не забеспокоилась.
– Если вы имеете в виду после школы, – усмехнулась она, – то я надеялась получить стипендию в колледже. Из-за моей мамы меня всегда интересовала медицина. Но теперь… – встретившись с ней взглядом, я увидел сострадание в ее глазах. – Я хотела бы заняться психологией.
Она говорила искренне и без намерения меня ранить. Бейли заинтересовалась моим состоянием и хотела узнать о нем больше. Меня должно было раздражать, что еще один человек хотел проникнуть в мой черный мозг.
Но с Бейли?
Я хотел, чтобы она его изучила.
– Ты уже ходила на берег? – спросил папа, встав и отнеся тарелку к раковине.
– Сейчас середина зимы, – покачала головой Бейли. – Вода, наверное, холодная… – она замолкла, и печаль не дала ей закончить фразу.
– Глупости, – папа говорил с ней, но смотрел на меня. – Сегодня она почти двадцать два градуса. Конечно, немного прохладно, но тебе стоит немного погреться на солнышке. Если Вар не возражает, – он посмотрел мне в глаза. – Я хочу пригласить Бейли прогуляться по пляжу.
– Папа, даже не знаю…
– Правда? Было бы здорово. Можно, Вар? – ее красивые голубые глаза заблестели от восторга, которого я прежде не видел. Бейли была прекрасна. И заслуживала лучшего. Как я мог ей отказать?
Но песок.
Соль в воде.
Ветер разносил бы пыль вокруг Бейли, ей в рот и волосы.
– Ох, – вздрогнул я, сжав переносицу.
После прогулки Бейли могла бы выкупаться.
Я представил, как трогательно выглядел бы ее милый носик с кончиком, порозовевшим от солнца.
И она бы пахла незапятнанными воспоминаниями.
– Конечно, Бэй. Вы пока повеселитесь, а я приберу за нами после завтрака. Но не обещаю, что не сойду с ума, если вы притащите в дом песок. Вообще-то на крыльце вас будет ждать метелка. Убедитесь, что смахнули с себя все.
Восторженный визг Бейли, когда она вскочила со стула, окупил мои страдания, и я улыбнулся.
Глава 20
Мне не верилось, что Вар выпустил меня из дома, особенно после моего неудавшегося побега. Я нервничала, опасаясь, что где-то поблизости мог скрываться Гейб, но рядом с Лэндом мне становилось спокойнее. С ним я чувствовала себя в безопасности, как и прежде рядом с отцом.
– Знаешь, мой сын хороший человек.
Под нашими подошвами поскрипывал белый песок, и мы медленно шли к бегущим волнам. Я переоделась в летнее платье, развевавшееся на ветру, и поняла, что впервые за несколько недель чувствовала себя такой свободной. Я была перед Лэндом в долгу.
– Да, – ответила я, похоже, не так уверенно, как ему бы хотелось.
– Он неспроста такой, Бейли. И Вар так долго был… – Лэнд вздохнул, – таким одиноким.
На мои глаза навернулись слезы. Несмотря на то, что Гейб похитил меня и затем продал, с Варом все было иначе. Он не причинял мне боли. И задевал мои чувства только тем, что не прикасался ко мне, когда я того хотела.
Увы, Вар просто не мог.
Разум не позволял ему.
Но я не могла не заметить неприкрытого желания. Того самого, которое разжигало во мне пламя. Меня охватил стыд при мысли о том, что подумали бы родители о моем восторженном увлечении купившим меня мужчиной. Что они подумали бы о моем стремлении заняться с ним нормальной любовью.
А Брэндон?
Парень, которого я любила всем сердцем?
Он стал скорее далеким воспоминанием, чем реальным мужчиной, с кем я когда-либо буду.
– Здесь красиво, – вздохнула я, надеясь сменить тему.
Спеша впереди Лэнда, я приподняла подол платья и забежала в пенный прибой. Вода была ледяной, но мне нравилось, как она омывала мои лодыжки. Осмелев, я вошла в воду по колено.
– Черт, – выругался Лэнд, – холодно-то как!
Рассмеявшись, я повернулась и увидела, как он крался ко мне на цыпочках.
– Вы как большой мальчик, – поддразнила я.
Согрев мне душу своим смешком, Лэнд обнял меня. Он был очень нежным человеком, и у меня болело сердце от того, что у него больше не будет возможности обнять сына. Прижавшись к нему, я позволила ему некоторое время держать меня в своих руках.
– Когда-то у Вара была девушка, – медленно, почти задумчиво начал Лэнд. – Конечно, я был не в восторге от нее. Лайла была грубовата. Наверное, это не ее вина. Ее отец был чертовым идиотом, но не суть. Их отношения действовали мне на нервы. У Уоррена был потенциал. Он очень умен и разбирается в технике. Но рядом с Лайлой у него в глазах разве что не светились сердечки.
Я попыталась представить себе совсем юного Вара. Того, который влюбился в девушку не своего социального круга.
– В те времена я был эгоистом. Пытался тонко подтолкнуть Вара в других направлениях, где Лайле не было места. Моя Паула не одобряла моих действий. Она напоминала мне о годах, когда мы сами были молодыми, глупыми и влюбленными.
– Похоже, она прекрасная женщина. Вы говорите о ней с такой любовью.
– Она забеременела, моя Паула, – Лэнд крепче сжал меня в своих руках, и его голос стал хриплым. – В сорок четыре года. Мы считали это чудом и благословением.
Я улыбнулась его словам.
Но затем он продолжил и поведал мне кошмарную историю, от которой завтрак перевернулся у меня в желудке. Историю, во всех красках нарисовавшую картину того, как Вар стал тем, кем был сегодня. Историю гибели беременной жены, заставлявшую Лэнда задыхаться от сильных эмоций.
На нас обрушилась огромная волна, и если бы Лэнд не удержал меня в последний момент, она бы сбила меня с ног. Мое платье, теперь мокрое, прилипло к бедрам, и я задрожала.
– Пойдем, – хрипло позвал Лэнд, выводя меня из воды на теплый песок. Вместе мы сели на него т вытянули ноги на солнце.
– Кого вы ждали? – я не должна была спрашивать, но мне было интересно.
– Малышку, – сглотнул Лэнд и несколько секунд молчал. – Ее звали Констанс.
Звали.
Мои глаза наполнились слезами, и я опустила взгляд на свои пальцы ног, посыпанные песком. С них все еще капала океанская вода.
По моей щеке скатилась слеза, и я всхлипнула. Казалось, Лэнд чувствовал мою скорбь о нем и его жене, поэтому снова обнял меня, прижав к своему боку. Мне он нравился, и я была благодарна ему за поддержку.
– Бедный Вар. Мой мальчик, мой милый мальчик.
Голос Лэнда был пустым и печальным, пока он обрисовывал настолько ужасающие сцены с Варом, что я сомневалась, смогу ли когда-нибудь выбросить их из головы. Слушая подробности, я пыталась приглушить рыдания, но они не утихали.
– После того… как мы их потеряли, – вздохнул Лэнд, наконец-то закончив худшую часть рассказа, и я потянулась к его руке, чтобы сжать ее, – я также лишился и Вара. Не так, как их, но он стал оболочкой себя прежнего. И потом мой сын превратился в человека, которому я не знал, как помочь.
Почему-то мне казалось, что Лэнд нечасто рассказывал кому-либо их историю, если вообще рассказывал. Мы оба затихли и лишь всхлипывали.
– Почему врачи не смогли ему помочь? – мой вопрос был шепотом, почти унесенным ветром. Я задрожала, и Лэнд обнял меня крепче, потирая вверх-вниз мое плечо, покрытое мурашками.
– Они пытались. Можешь мне поверить, пытались. Но мой сын, – пояснил он со смешком сквозь слезы, – очень упрям.
– Можете не рассказывать, – поддразнила его я. На моих губах заиграла улыбка. Таков уж был Вар.
– После трагедии он пять недель провел в психиатрической лечебнице. Навязчивые идеи в его голове росли и росли, несмотря на постоянные диагностики и терапию. Врач пояснил мне, что у Вара проблемы с посттравматическим стрессом, тревожностью, депрессией и ОКР, не считая новых проблем вроде бредового расстройства. В больнице Вар был несчастен, поэтому я, в конце концов, забрал его домой, где мы месяцами боролись, ища способ справиться. Вместе. В итоге одержимость Вара кровью и микробами стала слишком сильной, поэтому я спросил его, не будет ли ему комфортнее жить отдельно. Там, где он сможет контролировать свою окружающую среду. Я купил этот дом, чтобы Вар чувствовал себя ближе к матери и имел свою личное пространство. Время шло, я злился на него за его поведение, будто он мог как-то себя изменить. Мы ругались, пока я не решил, что иметь сына для меня важнее, чем пытаться вылечить его, пока он сам не готов.
Обернувшись через плечо, я опять посмотрела на дом. У окна стояла тень.
Вар.
Несчастная, красивая, измученная душа.
– А что насчет его девушки?
– Лайлы? – застонал Лэнд. – Она злилась все сильнее. В отчаянии, чтобы он стал прежним и либо расстался с ней, либо воссоединился, я пригласил ее. Тогда Вар еще жил со мной. Я уже научился уважать его правила и запрет на прикосновения, но Лайла вломилась к нему и набросилась на него. Она не хотела понимать, что Вар больше не был тем парнем, которого она знала раньше. Когда он оттолкнул ее и зарычал, приказав не прикасаться к нему, она расплакалась и выплюнула ему в лицо слова, которые я даже повторять не хочу. Излишне говорить, что я вышвырнул Лайлу из нашего дома, и больше мы ее не видели. Вар говорит, что теперь она замужем, и у нее трое детей.
– Мне так его жаль, – вздохнула я, снова повернувшись к океану. – Жаль вас. Сочувствую вам обоим. Должно быть, вы оба были опустошены.
С явным усилием Лэнд поднялся на ноги и помог встать мне. Как только мы встали, я спрятала лицо на его теплой груди. Хотела бы я сделать для них обоих что-то большее и как-то помочь.
– Пойдем, – наконец сказал Лэнд, – давай вернем тебя в дом, пока ты не замерзла. Кроме того, Вар выглядит так, словно еще три секунды, и выскочит из своей клетки, чтобы пойти за тобой. Ты нравишься ему.
Любовь, с которой Лэнд говорил о своем сыне, согревала даже меня. Услышав его историю, было легко забыть о своих проблемах.
– Что мне теперь делать? – спросила я, пока мы брели к дому. – Я не могу остаться здесь навечно. Как только мама получит необходимую помощь, мне придется уехать, чтобы побыть с ней. Или, еще хуже, если Гейб выяснит, где живет Вар, и придет за мной. Вар в любом случае пострадает.
Некоторое время Лэнд молчал, прежде чем заговорить.
– Просто дай ему шанс полюбить тебя. Пускай даже ненадолго. Затем, если ты сама захочешь уйти, я буду рядом, чтобы снова собрать его по частям. Вар заслужил хотя бы немного счастья в своем темном мире. И ты как раз та, кто может его осчастливить.
– Но что будет, если меня лишат выбора? Если Гейб меня найдет?
Я задрожала, с ужасом вспомнив, как он преследовал меня по лесу, и что случилось после.
– Мы с Варом будем тебя защищать. Клянусь каждым пенсом, что у меня есть в этом мире.
***
Проснувшись от писка, я потянулась. С тех пор как Лэнд заезжал к нам в гости, прошло уже больше полутора недель, и мои чувства к Вару усилились. Я больше не могла сдерживать притяжение. Не раз мне приходилось усилием воли сдерживаться, чтобы не прикоснуться к нему. Узнав о том, что случилось с матерью Вара и сестрой, я жаждала его утешить. Понять его. Благодаря Лэнду теперь у меня было представление о проблемах, беспокоивших Вара.
ПТСР.
Депрессия.
Тревожность.
ОКР.
Бредовое расстройство.
Я наблюдала за его проблемами уже больше месяца. Когда не пыталась выйти на связь со своим отцом, я до поздней ночи изучала состояние Вара. Хотела его понять. Мне нужно было его вылечить.
Теперь, узнав его ближе, я отслеживала невербальные сигналы, стараясь уловить то, о чем он умалчивал. Иногда я просила его рассказать мне истории о детстве или пляже – о счастливом периоде жизни. Каждый вечер мы играли в шахматы, а днем смеялись до коликов. Вар оказался веселым, игривым и невероятно красивым. Я с головой влюблялась в этого несовершенного человека.
И знала, что мои чувства взаимны.
Всякий раз, стоило нам посмотреть друг другу в глаза, как его сильное желание проявлялось. Меня бесконечно волновало понимание того, что Вар меня хотел. Я лишь мечтала найти способ преодолеть его ментальный барьер и реализовать наши желания.
Папа перестал отвечать, что меня расстраивало. Больше не было ни одного сообщения. Ни одного хлесткого требования вернуться домой. Ничего. Несмотря на все мои попытки связаться с ними или мамой, ответом мне была тишина. К счастью, Вар продолжал каждый день переводить им деньги, как и обещал. Может, у папы были причины оборвать со мной все контакты, но мама заслуживала любой помощи, которую только могла получить. Я знала своих родителей. Отец бы умер, если бы с ней что-нибудь случилось. Он делал все возможное, чтобы спасти ее.
Нажав кнопку на часах, чтобы заглушить звуковой сигнал, я не могла сдержать улыбку. После того дня, когда мы с Лэндом гуляли по пляжу, Вар удивил меня часами. Он сказал, что хотел розовое золото, ассоциировавшееся у него со мной – что было само по себе мило – но затем решил, что оно должно быть ярким, розовым и водонепроницаемым. По его словам, оно подошло мне куда больше, потому что я была смелой и несокрушимой. При воспоминании о его нежных словах меня снова охватила дрожь.
– Бей, – тихо позвал меня с порога Вар, прежде чем войти в спальню и прервать поток моих мыслей, бывших сегодня утром особенно неуместными. – У меня кое-что для тебя есть.
Сев в постели, я откинула волосы с лица. Ненадолго опустив взгляд на мою футболку для сна, Вар улыбнулся мне.
– За столом тебя ждет свежесваренный кофе, – игриво заверил меня он, выманивая из постели на кухню. В его глазах мерцал голод, который теперь часто можно было в них увидеть. Проходя мимо, я по пути к дивану, откуда открывался прекрасный вид на океан, вдохнула свежий мужской аромат Вара.
– Что это? – спросила я, увидев на столе черную коробку, перевязанную красивой ярко-красной лентой. Сев на диван, я недоуменно посмотрела на Вара.
– Я приготовил тебе подарок, – он заулыбался, будто бы смущенный, и сел на удивление близко ко мне.
– У меня день рождения только завтра, – проворчала я, но не могла сдержать волнение, так и рвавшееся наружу.
– Ну, в таком случае, мне стоит отнести подарок в шкаф и хранить, пока…
– Не так быстро, мистер! – я со смехом игриво шлепнула его по руке.
Вар радостно посмотрел на меня с блеском в глазах, который я обожала.
Неохотно отвернувшись от его красивого лица, я схватила красную ленту за конец и потянула. Затем я открыла коробку и ахнула.
– Тебе не понравится.
Не обращая внимания на его слова, я вынула из коробки розовые кроссовки Nike и уставилась на них. Под ними были шорты для бега и спортивный лифчик. В самом низу – розовый iPod.
– И как это понимать? – у меня надломился голос, и я никак не могла выпустить кроссовки из рук.
– Я подумал, что тебе может понравиться бегать по пляжу и тренироваться. Ну, знаешь, потому что бег много для тебя значит. Из своего окна я смогу наблюдать за тобой до самого ресторанчика слева в миле отсюда и до большой пристани в миле справа. Было бы здорово…
Недолго думая, я набросилась на Вара. Я была в восторге и нежно обняла его. Лишь через пару мгновений я поняла, что натворила. Отшатнувшись, я выпрямилась и посмотрела на него снизу вверх.
– Мне так жаль! Господи! – прерывисто выдохнула я, осознав, что прикоснулась к Вару так, как сводило его с ума.
Он стиснул зубы, сжал кулаки. Внутренняя битва в его голове шла в полную силу. Я должна была на что-то его отвлечь.
– Уоррен, посмотри на меня.
Вар не отвечал, не сводя глаз с журнального столика.
Сделав единственное, что пришло мне в голову, я схватила свою футболку за низ и стянула с себя. На мне остались только крошечные черные трусики.
– Уоррен, посмотри на меня.
Ему хватило лишь мельком на меня глянуть, чтобы уже не отвести взгляда. Почти мгновенно его мышцы расслабились. Вар больше не сжимал кулаки, вместо этого запустив пальцы в каштановые волосы, как мне показалось, чтобы удержаться от прикосновения ко мне.
– Следуй за мной, – приказала я. Он пару раз моргнул, но продолжил стоять неподвижно на шатких ногах. – Я не стану тебя трогать, но чтобы тебе стало легче, ты должен принять душ. Пойдем.
Я направилась в спальню и была рада услышать его шаги позади меня. Добравшись до личной ванной Вара, я сняла трусики и пошла к душевой. Она была красивой, облицованной кафелем, и в ней хватило бы места для двоих. Когда ванную начал заполнять пар, я обернулась и обнаружила, что Вар монолитом застыл в дверях.
– Уоррен, раздевайся. Я не сделаю тебе больно.
Он сглотнул, но прислушался к моим наставлениям. Быстро схватив рубашку за низ, он стремительным движением сорвал ее с себя через голову. При виде его обнаженной мускулистой груди я закусила губу. Что бы я только ни отдала, чтобы ощупать этот рельеф.
– Буду ждать тебя, – дерзковато сообщила я, шагнув под теплые струи.
Оставалось надеяться, что Вар не оставил бы меня здесь одну. Я хотела его сильнее, чем следовало. И помочь ему было моим приоритетом.
– Раньше я могла пробежать милю за шесть минут. Как думаешь, в новых кроссовках я смогу побить свой рекорд? Они кажутся мне ужасно удобными, – я понадеялась отвлечь его расчетами. Похоже, прием сработал, потому что Вар последовал за мной в душ, и у меня отвисла челюсть. Он являл собой прекраснейшее зрелище. Меня настолько заводил его высокий рост в сочетании с худощавостью, что у меня заныло между бедер.
– Думаю, ты сможешь побить свой рекорд. Причем легко, – его ответ был подробнее, чем можно было надеяться, и я вздохнула с облегчением.
Взяв мыло, я медленно и дразнящее покрыла пеной свое тело. Вар ни на миг не отводил взгляда от моих двигавшихся рук. Словно его крайне волновало, куда они передвинутся затем.
– Твоя очередь, – я осторожно передала ему кусок мыла, держа за край, и Вар бережно его взял.
С не меньшим возбуждением я наблюдала, как он мылся. Толстый и длинный член указывал прямо на меня, словно винил в том, что я была соблазнительницей.
