Текст книги "История одной женщины"

Автор книги: К. Шаталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Ленинград – Пушкино

Глава 12

Сразу после окончания школы наш ближайший родственник помог поступить Александру в военное училище, которое находилось в городе Пушкино. Он был совсем не в восторге от этого заведения, но родные снова всё за него решили. У Александра были другие таланты, на которые никто не обращал никакого внимания, а если бы это произошло, возможно, и жизнь его сложилась бы по-другому.

Он умел красиво рисовать, и те немногие картины, которые я видела, по моему мнению, были очень достойные. Александр обладал феноменальной памятью и врождённой грамотностью. Думаю, если бы мы с братом были близки, он бы сейчас правил все мои тексты и рисовал иллюстрации для моих книг.

Этот талант помогал ему во многих сложных ситуациях, в которые Александр попадал по своей глупости. Но обо всём по порядку.

Уехав из дома в училище, мой брат, казалось, начал сильно по всем нам скучать. Родня зачитывалась его письмами и обливалась слезами умиления. Даже я поверила в то, что Александр больше меня не презирает. Возможно, он понял, что у него есть родная сестра, которую можно просто любить, и она полюбит его в ответ.

Мама ездила к брату почти каждые выходные. Набрав огромные сумки с продуктами, она садилась на ночной поезд Москва – Ленинград. Ложилась на верхнюю полку в вагоне-плацкарте и, подложив под подушку сумку и сапоги, крепко засыпала.

В один из таких приездов Александр сообщил две новости.

– С какой начать? – спросил он суетящуюся в гостиничном номере маму, раскладывающую ему по пакетам привезённые сладости и фрукты.

– Начни, пожалуй, с хорошей, – сказала она. – Потому что радость от неё поможет мне легче воспринять плохую.

– Отлично, мам, я влюбился в чудесную девушку и предложил ей стать моей женой.

Мама замерла над кульком с конфетами, купленными утром в местном универсаме, и спокойно спросила.

– Давно у тебя с этой девушкой? Как хоть её зовут? Я приезжала к тебе на прошлых выходных, почему тогда ничего мне не сказал? Когда ты вообще успел?

– Воу-воу-воу! Тише, – засмеялся Александр. – Я всё тебе расскажу. Мы с Галей встретились уже давно, около полугода назад. В одну из моих первых увольнительных, когда ты не смогла ко мне приехать. Я уверен, она тебе понравится, и сегодня мы идём к Гале на ужин.

– Видимо плохая новость в том, что эта девушка беременна от тебя? – обречённо спросила мама и машинально снова занялась расфасовкой конфет.

– Нет, не беременна, ей это вовсе от меня не нужно, тем более у неё уже есть ребенок. Чудная девочка Леночка, ей три годика, и она уже называет меня папой.

Мама промолчала и сделала вид, что просто не услышала его последней фразы.

– Ладно, сынок, я с удовольствием познакомлюсь с твоей девушкой сегодня за ужином. Так какая тогда плохая новость?

– Давай не сегодня, – сказал Александр и чмокнул маму в щёку. – Тебе ещё нужно переварить эту новость.

Вечером мама купила цветы, коробку шоколадных конфет и плюшевого мишку для Леночки. В назначенное время они направились в гости к Гале.

Её дом находился на самой окраине города. В подъезде пахло мочой и мусоропроводом. Удивляться этому не приходилось, так как в те годы это было скорее нормой для городских домов. Дверь открыла маленькая, худенькая девушка с тёмными короткими волосами и большими карими глазами. За её спиной пряталась маленькая девочка с двумя хвостиками и в тонюсеньком ситцевом платьишке в мелкий цветочек.

– Здравствуйте, – взволнованно произнесла мама и протянула Гале подарки. Руки девушки были поцарапаны, из чего она сделала вывод, что у них в доме живёт кошка.

– Проходите, пожалуйста, раздевайтесь. Руки можно помыть тут, – она указала маме рукой на место, где располагалась ванна.

Зайдя туда, мама слегка опешила от увиденного. В самой ванне лежала огромная гора грязной посуды, прикрытая полиэтиленовой скатертью.

В ванну зашёл Александр.

– Ну что, мам, ты помыла руки? Тут вообще-то очередь, – шуточно пожурил он её. Взгляд его упал на ванну, и он поспешил успокоить маму. – Не обращай внимание, просто Галя терпеть не может мыть посуду. Когда все запасы чистой иссякают, она душем в ванне прекрасно её моет, где-то раз в три дня, и потом снова становится чисто.

– А где она моется? – сглотнув, спросила мама у брата.

– Тут и моется, – засмеялся Александр. – Они же с Леночкой маленькие, так сказать, компактные, и посуда постепенно с ними моется. Не парься, это всё такие мелочи, пойдём лучше поедим, она готовит очень вкусный оливье.

Галя

Глава 13

Она была хрупкой девушкой, искавшей любви и счастья в этом суровом, полном разочарования мире. В свои двадцать два года ей удалось побывать замужем за военным офицером и даже родить от него ребёнка. Когда у мужа Гали закончилась служба в Ленинграде, он просто уехал домой, не предупредив об этом свою жену и даже не попрощавшись с дочерью.

Галя поплакала немного, но слезами горю не поможешь, а кормить ребёнка и есть самой как-то нужно. Специального образования у неё не было, поэтому на приличную работу её никто брать не хотел. По крайней мере, так она себе внушила и пошла подрабатывать местной проституткой. Брала она немного, зато клиенты были хорошие. Её тяга к военным привела Галю к училищу, где и служил Александр.

Сбежав в очередной раз в самоволку, он встретил блуждающую в поисках лёгкого заработка девушку. Они сразу понравились друг другу и с того дня стали встречаться. Александра подкупила искренность, с которой Галя рассказала про свою профессию. И даже цифра больше ста не охладила пылкости его чувств, а наоборот, даже укрепила её.

Конечно, маме такое рассказывать он не решился, да и кто бы решился? Я уж точно нет.

Мама прошла в комнату и попыталась сесть на более-менее чистое место. Повсюду толстым слоем лежала пыль вперемешку с кошачьей шерстью, и почему-то неприятно пахло из-под дивана.

– Вы извините, – смущённо сказала Галя. – У нас безобразно невоспитанная кошка. Она постоянно гадит за этим диваном. Я человек брезгливый и жду, пока они высохнут, чтобы смести её какашки в совок и спустить в унитаз. Обычно это занимает не более двух дней.

Мама не сразу нашлась, что ответить Галине, а потом и вовсе решила ничего не комментировать. Вообще ей бы очень хотелось оказаться сейчас где-нибудь в уютной кафешке вдвоём с сыном и пить горячий кофе из чистой чашки.

Из задумчивости её вывел голос Александра.

– Мам, давай тарелку, я положу тебе Галин оливье.

Как ей хотелось тогда повести себя как героиня фильма «Москва слезам не верит». «Нет, – хотелось закричать ей, – у меня аллергия на ваш салат!» Но воспитание не позволило это сделать, и оставалось с улыбкой есть этот, будь он неладен, оливье и молиться, чтобы в сумочке лежала пачка активированного угля.

Разлив по не очень чистым бокалам шампанское, Александр предложил тост:

– За нашу новую семью, пусть она растёт и приумножается.

Мама улыбнулась и, отпив глоток игристого, решила, что выдержит этот вечер с достоинством.

– Кстати, мам, та новость, которую я хотел тебе сообщить. Думаю, сейчас самое время для этого. В общем, я решил уйти из училища и переехать в Москву сразу после свадьбы. Кстати, она состоится в конце лета. Август – самый лучший месяц для таких мероприятий, всё в достатке, и фрукты, и овощи, и мясо, и цены низкие. Что скажешь?

Мама собрала в кулак всю свою волю и душевные силы, улыбнулась и сказала:

– Замечательно, вы взрослые люди, это ваш выбор, вот только в Москве вам обоим делать нечего. Хотя, если хотите, переезжайте, только не ко мне. Это же твоя квартира, Галя?

– Частично, – замялась девушка. – Одна из комнат мне не принадлежит.

– Замечательно, вот и занимайтесь обменом, продажей, переездом. Кстати, если ты уйдёшь из училища, то пойдёшь служить в армию, ты это понимаешь?

– Понимаю, – хмуро ответил Александр. Он был жутко недоволен тем, что говорила мама. – Там, по крайней мере, год ещё помучиться, а в училище четыре.

– Ну что же, это твой выбор, – ответила мама и грустно вздохнула.

Домой она вернулась расстроенная и рассказала всё бабушке и дедушке. Они, естественно, были в ужасе и не верили в то, что их умнейший внучек смог вляпаться в такое болото.

– Похоже, у вас это на генетическом уровне, – грустно сказала ей бабушка. – Вечно вас не устраивает лёгкая, беззаботная жизнь, которую пытаются обеспечить родители. Вам надо по самые уши в болото с дерьмом вляпаться, а затем выбираться оттуда с трудом, кровью и потом.

В июне Александр и Галя посетили Москву и даже взяли меня с собой на прогулки по Москве, окружив при этом заботой и вниманием. Брат уже не смотрел на меня с ненавистью, и мне казалось, что у нас с ним есть шанс всё исправить.

А в августе к маме пришёл сотрудник комендатуры и сообщил новость, от которой вся семья зарыдала кровавыми слезами.

Дисбат

Глава 14

Как выяснилось позже, в то время, когда мой брат со своей невестой приезжали на пару дней в Москву, Александр, завалив сессию, был отчислен из военного училища и направлен в стройбат.

Та часть, в которую его отправили, славилась в то время особой жестокостью старших по званию солдат. Условия учёбы и жизни на прошлом месте теперь моему брату казались просто шикарными, но вернуть ничего было уже нельзя. В одну из ночей Александр оттуда бежал и скрывался у своей невесты в квартире. Дочка Гали, маленькая Леночка, заболела корью, и Александр сидел с ней дома. Галя же решила наконец сменить образ жизни и устроилась в магазин продуктов в отдел сыров. Поэтому побег Александра из части был для неё спасением, иначе Галю снова бы уволили.

Они успели подать заявление в ЗАГС и назначить дату свадьбы, о чём радостно сообщили маме по телефону.

Родным ничего не оставалось, как смириться, ведь главным для них было то, что Александр жив и здоров.

Только его двоюродный дедушка Анатолий Сергеевич Клеймёнов, генерал-майор в отставке, был горько огорчён поведением моего брата. Он мечтал о том, чтобы хоть один из членов семьи пошёл по его стопам. Александр сначала дал ему надежду на это, а затем горько его разочаровал. Более того, из-за его родства внука генерала наказали за этот проступок по полной программе.

Когда в наш дом пришли из комендатуры у всех был шок.

– Ваш сын сбежал из части и его ждет военный трибунал. – Вы должны сказать, где мы можем его найти. Маме пришлось сказать сотруднику комендатуры, где и когда можно будет найти Александра. Это было не сложно, потому что именно в эти выходные у него должна была состояться свадьба.

Она попросила ещё об одном, очаровав своей красотой пришедшего с повесткой военного.

– Прошу вас, заберите его, пожалуйста, до церемонии бракосочетания. Не нужно ему жениться на той девушке.

– Сделаю всё от меня зависящее, – улыбаясь, мурлыкал военный, попивая чай на маминой кухне и заедая тёплым домашним печеньем.

Но что-то пошло не так, и просьба мамы выполнена не была. Двадцать четвертого августа после завершения процесса бракосочетания Александра прямо из ЗАГСа вывели под руки двое военных и отвезли в военную комендатуру для выяснения обстоятельств.

Его осудили и дали самую высокую меру наказания – два года в дисбате, наказание это было ещё и за то, что опозорил своего дедушку-генерала, тогда такое не прощалось.

Галя за это время ни разу к нему не приехала и даже не писала. Мама ездила к Александру каждые выходные, очаровывала и подкупала всех высших по званию чинов, только бы сын её не страдал.

Брату повезло, те два года, что он пробыл в дисбате, прошли для него вполне себе неплохо, ведь именно там он проявил свои таланты художника. Он рисовал и оформлял все стенгазеты, плакаты и что там ещё было в ведении его батальона.

Помню, как мама, уезжая в очередной раз к брату, оставила меня у дедушки и бабушки. Она нажарила нам котлет на выходные и собирала сумку в дорогу.

Уже в дверях мама услышала звон крышки от кастрюли. Пройдя на кухню, она увидела меня, всю испачканную, с половиной последней котлеты в руке.

Я впервые в жизни увидела в её глазах такую злость, что мне стало страшно. Медленно положив остаток котлеты на стол, вжав голову в плечи, я бочком проскользнула мимо неё и спряталась под столом в комнате бабушки.

Наказание было болезненным. Мама сняла тонкий ремень со своей юбки и больно ударила меня по ноге. О чём она кричала мне в лицо в тот момент, я, естественно, не помню, но помню точно, что она рыдала. Сейчас я понимаю, что она чувствовала в тот момент: безысходность, душевную боль, страх и неуверенность в положительном исходе происходящей череды событий.

Бабушка лежала без движения, дедушка пил, а я была маленькой девчонкой, которую она оставляла фактически совсем одну. Эти несчастные котлеты она готовила впопыхах уже после работы, чтобы в субботу и воскресенье нам всем было что есть.

Когда вся ситуация разрешилась, с жуткими финансовыми тратами на адвокатов и поездки к Александру, началась новая череда неприятностей.

Смерть бабушки

Глава 15

Бабушке с каждым днём становилось всё хуже, а дедушка стал пить ещё больше.

Помню, как мама нередко забирала его из вытрезвителя, а иногда подбирала у дома, грязного, обессиленного, не нашедшего сил дойти до дома. Еще помню, как она не могла найти дедушку больше суток и на нервной почве перемыла в квартире все окна, плинтусы, а также все микроскопические пятнышки жира с плитки. Потом он пришёл, уже немного протрезвевший и виноватый, так как знал, что мама сильно нервничала.

Оказалось, что он уехал к своей бывшей любовнице и там остался на целые сутки.

Галина Григорьевна – так её звали – не смогла дозвониться маме из-за проблем с домашним телефоном, а до таксофона дойти не догадалась, а может, и не захотела. Эта женщина была в жизни дедушки очень много лет и любила его беззаветно. Она всегда помнила, что дедушка не уйдёт из семьи, и принимала его условия. Бабушка болела долгие годы и была мудрой женщиной, чтобы понимать – мужчина нуждается в женской любви и ласке, которую она ему дать не могла.

Она была не единственной женщиной, любившей дедушку всю жизнь, но та не смирилась с его семьёй. Томочка – так её все называли. Как только дедушка женился на бабушке, Томочка тоже не стала долго засиживаться и вышла замуж за военного, с которым из Москвы переехала в Оренбург, где прожила до смерти мужа долгих сорок лет.

После расставания с моим отцом у мамы ещё было много мужчин, но она никогда не допускала их близко в нашу с ней жизнь.

Я долго спала с ней в кровати, и нежность её рук, обнимающих меня, запечатлелась в памяти на всю жизнь. Мы спали с ней в позе «ложки», так мы с ней её называли. Я принимала позу эмбриона, а она обнимала меня сзади.

Выходных я всегда ждала с нетерпением, это было то время, когда мама принадлежала только мне. В эти дни она обязательно что-нибудь пекла. А я сидела на маленьком диванчике, который находился на кухне, и наблюдала за ней. Это была наша первая традиция.

Один раз в месяц мы с мамой ездили на Старый Арбат. У нас был проложен свой маршрут, проверенный и очень интересный. Это была наша вторая традиция.

Старый Арбат всегда был наполнен множеством художников: кто-то выставлял свои картины на продажу, другие же рисовали портреты и весёлые шаржи. В самом центре улицы стояли столы, уставленные матрёшками, деревянными игрушками, ушанками со звездой – все они были окружены туристами и местными ребятишками.

Свой поход по Арбату мы начинали с кафе «У фотографа», там мама брала себе кофе, а мне полную креманку взбитых сливок с клубникой.

Затем мы шли по улице медленно, не торопясь, слушая выступление уличных музыкантов и разглядывая картины и иностранных туристов, глазеющих на матрёшек и готовых потратить свои доллары на всякие безделушки.

В самом центре Арбата находился грузинский ресторан, помню, что он был где-то внизу, как в подвале. Там мы покупали очень вкусные хачапури и продолжали свой путь дальше. В конце улицы располагалась чайная, там мы, уже уставшие от долгих прогулок, задерживались подольше.

Мы садились за столик у самого окна и молча сидели, наблюдая за такими же зеваками, как мы. Мама заказывала нам очень вкусный чай и миндальные пирожные. В середине пирожного был маленький кружочек из песочного теста. Я, кстати, такие ела только там.

Домой мы возвращались уставшие, счастливые и с маленькой картиной от местного художника.

В одну из суббот, возвращаясь с прогулки уставшими, но наполненными невероятно счастливыми эмоциями, мы узнали, что бабушка умерла. Я помню этот день в деталях. В тот день я выглядела как конфетка и от этого была ещё счастливее. Мама сшила мне очень красивую меховую шубку – длинную, нежно-голубого цвета, и одолжила шапку, белую с широкой косичкой на боку. Мне тогда показалось, что красивее нет девочки на всём белом свете, и все туристы просто не могли отвести от меня глаз.

Мы задержались с мамой на прогулке, нам было очень хорошо вместе и совсем не хотелось возвращаться домой. Шёл лёгкий, пушистый снег, такими крупными воздушными снежинками. Они даже не сразу таяли на моей ладони. Мы с мамой решили, что завтра обязательно поедем в баню, она была от нас недалеко, и мы частенько баловали себя парной с веничками и вкусным чаем.

Открыв дверь домой, первое, что мы услышали, это телефонный звонок.

– Ало, – весёлым колокольчиком проговорила мама в трубку. – Сейчас приду.

– Мам, что случилось?

Она посмотрела на меня серьёзно, и я увидела такую боль в глазах, что дальнейшие объяснения мне не требовались.

– Бабушка умерла, да? Я сейчас переоденусь, дай несколько минут, и мы пойдём.

– Нет, Катя, тебя там быть не должно. Я хочу, чтобы ты запомнила бабушку живой. Не нужно всё это, не для детских это глаз.

Я не стала настаивать, потому что, если уж быть совсем честной, то не почувствовала ничего. Мне не было грустно или горестно, мне не хотелось плакать. Она для меня всю жизнь была чужой, мы никогда не разговаривали с ней по душам и не сидели за столом за чашкой чая. Я даже не уверена, что она вообще когда-либо меня касалась.

Поэтому я спокойно отпустила маму заниматься всеми неприятными формальностями, а сама села за книгу. В то время я сама начинала осознанно интересоваться литературой, и если не ошибаюсь, меня ждал Александр Беляев со своим произведением «Голова профессора Доуэля».

Похороны, панихида, поминки – всё это прошло без моего участия, за что я благодарна маме до сих пор. Мне кажется правильным решение мамы ограждать ребёнка от таких мероприятий.

Дедушка остался один, и маму сильно беспокоило его состояние, он начал пить уже без остановки, и это доходило до безумств с его стороны. Одним из его безумств невольно стала я.

Дедушка

Глава 16

Мама часто просила меня после школы приходить не домой, а к дедушке. Он остался один, и ей казалось, что поддержка внучки, возможно, сможет вернуть его хоть немного к жизни. Она лишь не учла того, что дедушка, хоть и имел такой статус, совершенно не знал меня. Он не видел, как я расту и взрослею, не играл со мной в игрушки и не гулял на площадках. Я была для него совершенно чужим человеком, а он для меня.

Мне исполнилось уже одиннадцать лет, и из угловатой девочки я постепенно начала превращаться в юную девочку-подростка. На моём детском тельце начали выпирать маленькие бугорки груди, которые не могли спрятаться под лифчик – в то время таких ещё не было. Летом я часто носила дома тоненькие маечки и коротенькие шортики, которые, по всей видимости, привлекали внимание моего дедушки.

Он был мужчиной, хоть и в возрасте, а я была сочным бутоном, вступавшим в стадию самого расцвета.

Однажды, когда я пришла из школы пораньше, то увидела дедушку, лежащего на диване с газетой. Я пошла в другую комнату переодеться, чтобы потом пообедать. Сняв школьную форму, я оказалась в трусиках и футболке, в этот момент дедушка позвал меня:

– Катюша, подойди ко мне.

Я подумала, что нужно принести что-нибудь дедушке с кухни, и выбежала в том, в чём была.

– Дедушка, что ты хотел?

Он посмотрел на меня очень странным взглядом, подозвал ближе и попросил прилечь с ним. Меня это удивило, так как он никогда особо не проявлял ко мне интереса, я больше напоминала кресло в их с бабушкой доме.

Подойдя к нему, я села на краешек дивана. Дедушка достал какие-то карточки и предложил мне их посмотреть. Я не могла оторвать от них свой взгляд, было очень стыдно, но вместе с этим одновременно интересно. В свои одиннадцать лет я ещё никогда не видела ничего подобного.

Это были карты с изображением людей в разных позах и с подробно вырисовывавшимися частями тела. Я перебирала их и не могла поднять глаз, чтобы посмотреть на дедушку. В животе будто бы разлилось что-то горячее, в трусиках стало мокро, и немного кружилась голова. Умом я понимала, что это нехорошо, неправильно, но мне хотелось досмотреть их все до конца. Дедушка лежал рядом и не торопил меня.

В какой-то момент я осознала, что пересматриваю карты по второму кругу. Наконец, заставив себя остановиться, я долго складывала их в ровную стопку. Руки меня не слушались, ладони были влажными и немного дрожали.

Наконец я положила колоду рядом с дедушкой и уже собиралась встать с дивана, но он удержал меня за руку. Мне было стыдно на него смотреть, и осознание того, что происходит что-то нехорошее, нервировало ещё больше.

– Полежи со мной немного, – тихо сказал он. – Мне плохо и очень грустно.

Впервые за всю мою жизнь, он обратился ко мне с просьбой. Она была очень странной, но я не посмела ему в этом отказать.

Уже собираясь лечь с ним рядом, я пододвинулась ближе, но он подтолкнул меня и положил на себя, я оказалась сверху.

– Ложись удобнее, и давай сделаем с тобой гимнастику. Представь, будто ты плывёшь по волнам, и они раскачивают тебя вперёд-назад.

Мне была очень странна его просьба, но я начала движение так, как он мне сказал, двигаясь по нему всем телом. Под собой я ощущала что-то твёрдое, очень горячее.

– Не бойся, детка. Ничего страшного не происходит, продолжай. Мне от этого очень хорошо, ты помогаешь мне забыть о том, как одиноко без бабушки.

Осознание того, что я могу ему помочь, придало мне сил, и стыд исчез, я старалась, двигалась, как он мне указывал. Я не помню, что сама чувствовала при этом, видимо, детская память и психика блокируют такие воспоминания. Исход моих движений я запомнила хорошо, потому что дедушка сначала сильно задышал, затем лицо его раскраснелось, и под животом я ощутила мокрое. Мне даже пришлось переодеваться, потому что липкая жидкость испачкала мои трусики.

Если от того, что делал со мной брат, я испытывала тошнотворное чувство унижения, отвращения и брезгливости, то с дедушкой этого не происходило. Я была спасителем, наконец он заметил меня, и мое присутствие в его жизни обрело для него какой-то смысл.

Никто никогда от меня не услышал о том, что происходило в моей жизни в тот момент.