Текст книги "История одной женщины"

Автор книги: К. Шаталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

Расставание

Глава 6

Она стояла у окна и наблюдала за тем, как отец выходит из подъезда. Перед тем как хлопнуть дверью, он выкрикивал ей в лицо обиды на несбывшиеся мечты, упрекал в том, что она не смогла родить ему сына, а родила дефективную девку.

Потом его гнев сменился на милость, и отец предложил примирение, он обещал золотые горы, покорность и безграничную любовь, и верность. В этот момент у него текли пьяные слёзы, от которых маму передёргивало.

Она поняла, что никогда не испытывала к нему никаких чувств, ей было интересно поднять его на свой уровень, доучить, сделать из него человека, но она не учла того, что люди не меняются.

Мама очнулась от своих мыслей в тот момент, когда увидела кулак, занесенный над её головой. Его раскрасневшееся от злости лицо, глаза, налитые кровью, с белками, усыпанными лопнувшими капиллярами от беспробудного пьянства.

Всё было как на замедленной плёнке. Вырвавшись из его рук и увернувшись от удара, она добежала до кухни, схватила нож и приготовилась защищаться.

Влетев в кухню и увидев в её руке нож, он застыл с открытым ртом.

– Я тебя сейчас убью, – спокойно и даже немного с издёвкой сказала она. – Суд меня оправдает, потому что это будет состояние аффекта, а вот тебе уже больше ничего не поможет. Бери свои вещи и убирайся вон из нашей жизни.

Видимо, его испугала решительность мамы, он повернулся и уже у двери сказал:

– Твоя девка всё равно не жилец, но если тебе повезёт, то вы с ней всё равно на животах приползёте ко мне, но я плюну вам в лицо. И ещё, твоя подруга Лариска беременна от меня – может, она не такая убогая, как ты, и сможет родить мне сына.

Дверь за ним захлопнулась очень быстро, а летевшая в него чашка разбилась о косяк.

Я проснулась от шума и заплакала. Мама взяла меня на руки, поднесла к окну и ласково прошептала на ухо:

– Ты будешь жить! Я защищу тебя от всех и никогда никому не позволю причинить боль.

Она сдержала своё слово. Я здесь, с вами, и расскажу ещё много интересных историй.

Кстати, через шесть месяцев у моего отца родилась третья дочь.

Детство Александра

Глава 7

Он родился в счастливое для семьи время. Мама и папа очень любили друг друга, а бабушка с дедушкой вообще не могли на него надышаться. Все жили вместе, в одной квартире, и никогда не ссорились. Мама долго кормила Александра молоком, поэтому он рос розовощёким мальчишкой с пухлыми щёчками. Дедушка часто баловал его вкусными пирожными, которые приносил со своей кондитерской фабрики, и заграничными игрушками, привезенными из командировок.

Когда ему исполнилось 3 года, мама с папой уехали в другую квартиру, она была далеко, и он очень сильно грустил. Конечно, они всегда приезжали к нему на выходные, и тогда становилось веселее, но в конце концов уезжали снова. Мама была студенткой, и ей необходимо было окончить институт, поэтому старшие в семье решили, что Александр будет жить у них, а родители будут часто его навещать.

Но что-то пошло не так, они всё чаще стали приезжать по отдельности. Когда посещение родителей совпадало в один день– они совсем не улыбались друг другу, как раньше. Бабушка почти не разговаривала с мамой, а дедушка всё время хмурился и уходил во двор играть с соседями в домино.

Шли годы, обстановка в доме накалялась с каждым разом всё сильнее. Он часто думал: что, если бы они жили вместе, как раньше, всей семьёй? Возможно, тогда родители не ссорились, он обязательно нашёл бы способ их помирить. Он же видел, как папа сильно любит маму, но она больше даже не сморит на него, не смеётся над его шутками и отдёргивает руку, когда папа пытается её коснуться.

Несмотря ни на что, он любил проводить время с отцом. Им всегда было чем заняться: то запускать воздушного змея, то мастерить скворечники для птиц или клеить модели самолётов. С мамой всё было намного сложнее. Она приезжала к нему всё реже, чаше звонила. Когда мама всё же приезжала, то, вместо того чтобы проводить время с Александром, она тратила его на ссоры с бабушкой и дедушкой. Всё это действо, как правило, заканчивалось слезами мамы и валокордином в руках бабушки. Дедушка же вообще уходил из дома, громко хлопнув дверью. После этого заплаканная мама приходила в его комнату и пыталась расспрашивать, как у него идут дела в школе. Ему же говорить об этом совсем не хотелось. Каждый раз он мысленно уверял себя в том, что скоро всё изменится и мама вернётся, такая же, как была раньше, – весёлая, нежная и любящая.

В конце второго класса Александр знал, что родители уже не вместе и у него появилась маленькая сестра, которая постоянно болеет, а ещё что его мамочка чуть не умерла из-за неё.

Он ещё ни разу не видел свою сестру, но уже её не любил.

Когда они с ней встретились впервые, девочке было чуть больше года. Они с мамой приехали на дачу, где Александр проводил каждое лето с бабушкой.

Он старался даже не смотреть на сестру, а она везде лезла и пыталась всё трогать. Что его страшно раздражало.

Вечером, когда бабушка, как всегда, читала ему перед сном сказку, мама укладывала эту девочку. Он лежал с закрытыми глазами и думал о том, что если бы не она, то мама бы сейчас читала книжку ему.

Когда все наконец уснули, Александр тихо подкрался к кровати мамы, на которой они вместе с сестрой спали в обнимку, и больно, вложив всю свою обиду и ненависть, ущипнул девочку за плечико.

Ребёнок взвизгнул от боли и зашёлся в истерике. Мама вскочила и спросонок не могла понять, что произошло, пока не увидела Александра рядом с их кроватью. Он стоял и смотрел на них, как заворожённый. Ему бы убежать, спрятаться, потому что он понимал, что наказание последует неизбежно. Через минуту он всё же заставил себя сдвинуться с места и, забежав в комнату, накрывшись с головой одеялом, спрятаться.

Он жалел лишь о том, что сделал больно маме, так как видел, как она испугалась за дочь, на девочку ему было плевать.

Через некоторое время, когда детский плач наконец утих, дверь в его комнату приоткрылась, и в неё вошла мама. Она села на его кровать и начала молча гладить его по голове. Александр ожидал чего угодно: крика, обвинений, шлепка, в конце концов, – но гладить его по голове… Он зарыдал, тихо, уткнувшись лицом в подушку со всей силы, так, что не мог даже дышать.

Немного подождав, мама взяла его за плечо и попыталась притянуть к себе.

– Саша, – тихо позвала она его, – сынок, иди ко мне. Я понимаю, почему ты это сделал. Но она же не виновата, она совсем маленькая и к тому же твоя родная сестра.

– Мне она не нужна, – всхлипывая в подушку, но уже не так напряжённо ответил он. – Она забрала тебя у меня. Ты любишь только её, я знаю, мне бабушка говорила.

Мама замолчала, тело её напряглось и стало похоже на камень. Александр оторвал голову от подушки и резко сел на кровати, утирая слёзы рукавом пижамы. Он увидел, что мама сильно побледнела и ей будто стало трудно дышать. Затем она резко встала с кровати и произнесла срывающимся голосом:

– Зачем ты так говоришь? Зачем врёшь? Бабушка не могла сказать этого.

– Могла! – прокричал Александр, резко встав с кровати и подойдя почти вплотную к матери. – У тебя теперь новая семья, новый ребёнок, и для меня в ней нет места. Твой новый муж меня ненавидит и отдаст в детский дом, если с тобой что-то случится. Мне так бабушка сказала, – уже тихо, почти шёпотом сказал он.

Александр видел, как его слова ранят маму, она стояла перед ним, еле сдерживая слёзы, уже вплотную подступившие к её глазам. Затем, всё же сумев взять себя в руки, она подошла к нему и поцеловала в макушку.

– Спи, сынок, я очень тебя люблю, просто ты еще слишком маленький и многого не понимаешь.

Затем она закрыла за собой дверь и вышла.

Александр ещё долго лежал без сна, уставившись в потолок, он вспоминал мамин запах, ласковые руки и поцелуй в макушку. Наконец сон взял своё, и он уснул.

Утром Александр услышал, как мама и бабушка ругаются на террасе и о чём-то спорят. Он хотел подойти поближе и послушать, о чём они говорят, но рука дедушки легла на его плечо.

– Не нужно сынок, не лезь, они сами разберутся.

Очень скоро мама спешно собрала вещи, взяла девочку и уехала.

Перед этим она подошла к нему, крепко обняла, и прошептала:

– Прости.

Взрослые лучше знают

Глава 8

Позже Александр узнал о том, что бабушка попросила маму больше не привозить с собой его сестру. Она объясняла это тем, что это травмирует мальчика, и он очень расстраивается. Александр не слышал всего разговора, но понял, что мама хочет забрать его в ту, новую семью, где живёт его сестра и новый муж мамы.

Мама попыталась возразить и объяснить бабушке, что сын скорее привыкнет к сестрёнке, если будет жить вместе с ними.

– У тебя своя жизнь! – кричала бабушка. – Ты её выбрала, сама решила, что любовь мужа недостойна твоей персоны. Вот теперь иди и люби своего алкаша, а ребёнка оставь в покое. Миша отлично справляется с ролью отца, и твоему сыну этого предостаточно.

Что может дать твой охламон ребенку? Девочка постоянно болеет, ты ходишь, как тень, денег у вас нет. Если бы не алименты Миши, которые я тебе пересылаю каждый месяц, вы бы там все с голоду померли. Оставь сына в покое, ты же знаешь, он хорошо кушает, отлично одевается. Я каждый день делаю домашние задания, поэтому он прекрасно учится. Мы с отцом живём, дышим для него, он наша вселенная, мир. Приезжай, когда хочешь, только без дочери. Она не наша порода, и ей никогда не стать частью нашей семьи. У девочки есть бабка с дедом, которые, по твоим словам, её очень любят, этого вполне достаточно. Запомни, раз и навсегда: жить Александра с тобой я никогда не отпущу. Не для того я в него столько вложила, чтобы ты пришла и забрала его.

– Но он мой ребёнок! – прокричала мама в полном отчаянии. – Я хочу быть с ним!

– Об этом надо было думать тогда, – сказал вошедший в комнату дедушка, – когда ты спускала свою жизнь в унитаз. Ребёнок будет жить с нами, это не обсуждается. Когда ты сможешь обеспечить ему достойную жизнь, мы вернёмся к разговору, а пока и думать забудь об этом.

Александр отошёл от двери и побрёл в свою комнату, он уже понял, что мама сдалась.

Он остался жить с бабушкой и дедушкой ещё на восемь лет, ни в чём не знал нужды и отказа, был обласкан и любим, только мамы у него больше не было.

Она приезжала очень редко, чаще звонила, но ему не хотелось с ней говорить. Сестру он видел ещё пару раз, но даже не подошёл к ней на расстояние вытянутой руки. Он не любил её, он её ненавидел! Александр культивировал в себе это чувство долгие годы, пока судьба всё же не свела их вместе.

Детство Катерины

Глава 9

Пять долгих лет я находилась между жизнью и смертью. Перерывы между болезнями составляли не более нескольких недель. Даже сосед, чихнувший в лифте, в котором я ехала спустя час, представлял для меня потенциальную опасность.

Я переболела всеми возможными детскими болезнями, не находясь при этом в яслях и детском саду. Мой иммунитет сходил с ума, а всему виной эта вилочковая железа, которая, будь она не ладна, сократилась ближе к пяти годам. Тогда мама выдохнула,

но это было позже, а пока я расскажу про испытания, выпавшие ей сразу после ухода отца.

Через пару месяцев после того, как мама его выгнала, в наш дом начали приходить непонятные люди. Они требовали вернуть долги, которые отец успел наделать во время их с мамой семейной жизни.

Сначала мама пыталась объяснять им, что денег нет и она сама живёт впроголодь, а потом вовсе перестала отвечать на звонки и открывать дверь.

Однажды, когда деньги на еду подошли к концу, мама решила заложить золотое кольцо, которое подарил ей дедушка на день рождения. Она залезла в шкатулку и обомлела: та была пуста, не осталось ничего, даже серебряных цепочек. Мама поняла, что мой отец уже давно заложил всё её золото в ломбард. На следующий день ей пришла повестка об отключении воды и электричества, так как задолженность по квартплате была более чем за год. Она поняла, что нужно действовать, пока мы не начали голодать.

Мама рассказывала мне, что иногда у нас с ней была одна консервная банка сайры на двоих на целую неделю. Она варила из неё большую кастрюлю супа, часто даже без моркови или картошки, и мы ели с ней его на обед и ужин много дней.

Она никак не могла найти работу, матерей-одиночек нигде не любили, от них всегда проблемы и бесконечные больничные. Более того, людей с высшим образованием неохотно брали на простые должности, объясняя это тем, что не положено.

Единственным способом выжить был вариант обратиться за помощью к родителям бывшего мужа. Условно бывшего – они так и не развелись. Маме было не до этого, а отцу тем более. Алименты он не платил, да ему их и нечем было платить, он нигде не работал подолгу.

Родители мамы не знали меня и никогда к этому не стремились, ведь у них был Александр. Меня же они толком даже не видели, хотя я до сих пор храню воспоминания о квартире, в которой была совсем маленькая и очень мало раз.

Она была трёхкомнатной, в обычном панельном доме. Одна из комнат была Александра, но я совершенно не помню, как она выглядела, и его в ней я тоже не припоминаю. По всей видимости, мои приезды не совпадали с его наличием в доме, думаю, что неспроста.

В гостиной стоял большой стол из красного дерева, а на нём ваза с красивыми искусственными пионами нежно-розового цвета. Ещё помню пианино, и на нём белые кораллы, они были настоящие, на деревянной подставке. Дедушка привёз их из одной из командировок за границу. Ещё помню фарфоровые статуэтки: балерину с поднятой ножкой и собак, их было очень много – видимо, кто-то из их семьи собирал коллекцию. Ну а самым красивым предметом в их доме были часы с боем. Мне нравилось слушать их тиканье, а затем и сам бой.

В спальне была внушительных размеров кровать, покрытая красивым шёлковым стёганым покрывалом нежных пастельных тонов, и наверху лежали подушки в таких же наволочках. Из окна спальни я видела цветущие яблони, из чего могу сделать вывод, что бабушка и дедушка жили не выше третьего этажа.

Судьба соединила меня с ними на короткое время спустя много лет. Это не принесло мне никакой радости, а лишь ещё одну психологическую травму, но об этом я расскажу немного позже.

Зато я попала к бабушке и дедушке со стороны отца. Это был недолгий период в моей жизни, но я вспоминаю его с теплотой и любовью. За то время мама смогла немного встать на ноги, устроиться на приличную работу и выплатить долги.

Мне было так хорошо

Глава 10

Я жила у бабушки и дедушки почти всё лето. Болезни стали отступать, и я не приносила им особых хлопот. Отец ни разу не приехал навестить нас, и бабушка часто вздыхала, когда о нём заходила речь. Я помню, как она говорила: непутёвый, неблагодарный, не надо было его баловать, как принца заморского, – может, человеком бы вырос.

Бабушка всю жизнь была домохозяйкой и воспитывала троих детей, а дедушка работал на заводе сварщиком. Он женился на бабушке уже после войны, удочерив её старшую дочь. Когда я стала старше, мама рассказывала мне страшные вещи про него. Будто бы он работал надсмотрщиком в концлагере, а ещё из шерсти убитых собак делал себе стельки в сапоги, чтобы согреться. Но я даже не хочу думать о том, каким было его прошлое, потому что в моей жизни он был любящим дедушкой и единственным родным мужчиной, не причинившим мне душевные травмы.

Вместе с нами жила средняя сестра отца, тётя Лена, она была одинокой и не очень счастливой. Личная жизнь не складывалась, и она с головой ушла в работу. На её столе постоянно присутствовали огромные листы бумаги с чертежами и куча педантично заточенных карандашей. Ещё на столе была прикреплена алюминиевая точилка с крутящейся ручкой, при помощи которой она приводила свои карандаши в безупречный вид. Комната тёти Лены для меня всегда была закрыта. Даже когда она была дома, мне было запрещено отвлекать её от работы. Бабушка говорила, что она писала диссертацию, возможно поэтому очень боялась, что я ей что-нибудь испорчу.

Но, как только она уходила из дома, я тайком пробиралась к ней в комнату и заворожённо разглядывала чертежи, хаотично разбросанные на её огромном столе. Я могла часами перебирать карандаши, раскладывая их по цветам и длине грифелей. Самым важным было потом сложить всё по местам так, чтобы моё присутствие оставалось незамеченным. Ещё я залезала в её шкаф, ведь именно в нём хранились самые главные сокровища. На верхней полке за стопками с полотенцами прятались два резиновых гномика. Они были очень яркими и с бородами из синтетики. До сих пор не знаю, почему они были настолько ценны для тёти Лены, ведь она мне никогда их не показывала и тем более не давала поиграть. Я же их просто обожала! Это был наш с бабушкой большой секрет, только она знала, что я пропадаю в запретной комнате и часами играю в ней с вещами тёти Лены.

Ещё я очень любила слушать радио, висевшее на стене в коридоре. Мой день начинался с детской песенки-зарядки, а потом в течение дня я слушала потрясающе интересные сказки-спектакли.

Мы жили на первом этаже, и под окнами у дедушки был свой маленький палисадник. В нём он сажал кусты малины, чёрной смородины и крыжовника. Бабушка же выращивала потрясающей красоты флоксы. Они так и остались моими самыми любимыми цветами.

Во дворе соседнего дома располагалась часовая мастерская, в которой работал старый дедушка. Я часто заходила к нему в гости и могла часами рыться в десятке маленьких ящичков, в которых находились отдельные элементы механизма часов: стрелочки, зубчатые колёсики разных диаметров, заводные барабаны и миллионы других запасных частей, названия которых в детстве я знала назубок. После него я бежала во двор качаться на качелях, они были жёлтого и красного цвета. Там же, во дворе, стояли деревянный стол и лавки – это была моя больница. Я ловила зелёных гусениц и отрезала им заднюю часть туловища, тогда они становились ярко-жёлтыми. Мне до сих пор стыдно за то, что мучила их, но тогда я искренне верила, что, помогая обрести им другой цвет тельца, делаю их ещё красивее.

Бабушка пекла почти каждый день, и я навсегда запомнила этот запах выпечки, когда, голодная, уставшая и чумазая, прибегала с улицы, вдыхая её аромат. Пирожки с капустой, тыквой, мясом, яйцом и зелёным луком, плюшки и пышки. А какую вкусную она варила кашу – пшённую с тыквой, томя её в духовке несколько часов. Я не могла дождаться, пока она остынет, и часто обжигала рот, забывая даже дуть на ложку. Ещё я помню очень необычный суп, который просто обожала. Он состоял из отварного риса и заливался компотом из сухофруктов – как же было вкусно!

Перед сном бабушка каждый вечер сажала меня в ванну и разрешала играть в ней сколько захочу, ей не раз приходилось подливать в неё теплую воду, чтобы мне не было холодно. На самой ванне стояла деревянная доска, на неё бабушка ставила таз, когда стирала. У меня же она служила столиком, на который она ставила стакан тёплого молока и большой ломоть мягкого белого хлеба на тарелке.

Дедушка каждый вечер ходил гулять со мной на Сиреневый бульвар и часто покупал мороженое «Лакомка», оно на всю жизнь осталось моим любимым. Ещё мы ловили с ним жуков-короедов, я могла подолгу с ними играть, но потом всегда отпускала к маме и папе.

Они подарили мне много любви и дарили бы дальше, но судьба отняла их у меня навсегда, я уехала к маме и пошла в первый класс. Они же переехали, а адрес я найти так и не смогла. Виной тому был мой отец, который наделал столько долгов, что квартиру пришлось разделить и продать по частям.

Брат

Глава 11

Я училась уже во втором классе, когда мама сообщила о том, что к нам переедет жить мой брат. Я его совсем не знала, мы виделись очень редко, и даже тогда я никогда не чувствовала с его стороны желания сблизиться.

Бабушка серьезно заболела и слегла, а дедушка стал много пить. Поэтому маме пришлось обменять трёхкомнатную квартиру своих родителей на двухкомнатную в нашем доме и перевезти их всех поближе к нам.

Так я узнала своего брата. Он был красивым, очень высоким, но с какой-то ужасной причёской на голове. Как только он вошёл в наш дом, я сразу почувствовала равнодушие и даже некоторую неприязнь с его стороны, впрочем, так было всегда, когда мы с ним встречались. Только на этот раз это была моя территория, и я чувствовала себя на ней немного увереннее.

Мама целыми днями работала, а вечерами ходила к бабушке.

У бабушки был сахарный диабет, и из-за него на ногах образовались трофические язвы, не поддающиеся никакому лечению. Мама крутила её в разные стороны и перекладывала то на спину, то на бок, но предательские пролежни от постоянного нахождения в постели увеличивались с каждым днем всё больше. Также она готовила и убиралась в квартире, потому как от дедушки не было никакого толка. Он привык к тому, что завтрак, обед и ужин подавались ему, как в сказке про Аладдина, на скатерти-самобранке, которую Аладдину обещал злой волшебник за то, что тот достанет волшебную лампу.

Единственное, на что дедушка был способен, это налить себе чай и сделать бутерброды.

Ещё он много курил, и от этого его указательный и средний пальцы были ярко-жёлтого цвета, а на мизинце правой руки ноготь напоминал коготь орла. Такую моду он подсмотрел в своё время у итальянцев и применил её к себе.

Иногда я приходила к бабушке с дедушкой в гости, но радости от этих визитов было немного. Единственное, что мне там нравилось, так это втихаря выпивать уже остывший чай из кружки дедушки. Он почему-то казался мне особенно вкусным.

Дома же я находиться очень не любила, и только сильный дождик или сложное домашнее задание, которое требовало от меня затраты времени, оставляли меня там до вечера. Всё остальное время я проводила во дворе, прыгая с подружками в резиночку, играя в лапту и казаков-разбойников. В общем, жила я, как среднестатистическая девчонка конца восьмидесятых и начала девяностых.

Мама устроилась на работу в меховое ателье – приёмщицей, что в то время было очень выгодно и даже престижно. Её работа гарантировала нам стабильно заполненный продуктами холодильник.

С братом мы почти никогда не общались, у нас не было общих тем для разговоров. Знаю, что часто между двумя детьми с такой большой разницей это нормально, но в моём случае со стороны Александра присутствовала постоянная неприязнь и пренебрежение мной.

Первое время, как только он приехал, я старалась наладить с ним контакт, но скоро поняла, что брат сильно обижен на меня и это чувство он культивировал в себе долгие годы. Я отняла у него маму, я разрушила возможность воссоединиться его родителям. Если бы я не родилась тогда или умерла при родах, мама рано или поздно могла одуматься и вернуться к его отцу. Тогда ему не пришлось бы всю свою жизнь жить с бабушкой и дедушкой. Да, они любили его и делали для него всё, но мамы рядом не было. Она же посвятила себя всю только мне.

Сразу же по приезде Александр перешёл в новую школу, у него был последний – десятый класс. Там он быстро обрёл новых друзей, с которыми любил проводить время после школы у нас дома. В эти дни я очень хотела стать невидимкой или улететь на Луну, потому что при друзьях издёвки брата становились ещё более жестокими.

Однажды он поставил меня на четвереньки и заставил так стоять много времени, поставив на спину свои ноги, затем это же проделывали его друзья. Мне было очень тяжело так стоять, спина затекла, а пятки ребят больно впивались в мою спину. Я горько плакала, но некоторое время это получалось делать даже беззвучно, но долго я всё равно не выдержала и, упав на ковёр, разрыдалась. После чего получила пинок и под смех брата и его друзей была отправлена в свою комнату.

У меня нет ни одного доброго воспоминания о нашей с ним жизни, но есть много тех, которые до сих пор причиняют мне душевную боль.

Как-то раз я пришла из школы пораньше и решила сесть за пианино, играть я не умела и учиться играть на нём тоже не собиралась, но мне нравилось подбирать знакомую музыку при помощи комбинации разных клавиш.

Я сидела за пианино и одной рукой перебирала клавиши из песни из сериала «Все реки текут», в этот момент ко мне подошёл брат, и его руки оказались под моей кофтой.

Меня сковал такой ужас, что я даже не могла пошевелиться, он же принял это за согласие продолжить дальше. К моему лицу прилила краска, и подступила тошнота, было противно, но я всё ещё не могла даже пошевелиться. Я не решусь написать, что было дальше, но он стал проделывать это со мной регулярно.

Его приставания с каждым разом становились всё смелее, и он больше не ограничивался простым прикосновениями. Я стала бояться его и старалась редко попадаться на глаза. Маме я ничего не рассказывала, потому что знала: ей будет больно от моих слов. В то время её жизнь и так была похожа на ад.

Сейчас я думаю, что, возможно, так он наказывал меня за все свои обиды на маму. А может, был просто глупым подростком с бушевавшими гормонами, и я попалась под руку. Но оправдывать его я не собираюсь, потому что вред причинил он не только мне.