Текст книги "Привыкание (ЛП)"
Автор книги: К. Д. Рэйсс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 8 страниц)
Затем появляется кровь. Рот и глаза Дикона открыты, и они заполнены мной. Нож падает. Дверь захлопывается. Всё становится чёрным.
Я чувствовала, будто собиралась умереть.
Нет, не умереть.
Исчезнуть.
Словно моё существование вот-вот сожмётся в крохотную черную точку. Обычно я ныряю в беспамятство, но в этот раз этого не происходит. Я боялась этого оргазма, как не боялась ни одного из предыдущих, пока не услышала его голос.
– Кончи, милая. Я с тобой.
Глава 28.
ФИОНА
Дикон развязал меня и надел на меня кроссовки прежде, чем я присела на ствол дерева. Казалось, позади осталось несколько часов, но прошло лишь двадцать минут, плюс пять для того, чтобы Дикон мог снять меня с дерева и ещё пять, чтобы я пересказала ему свою историю.
– Прости меня. Снова. Прости, – сказала я.
– Ты не хотела этого. Это был несчастный случай.
– Второй раз. Второй раз я ударила специально.
– Это была едва заметная царапина.
– Дикон…
Он приложил пальцы к моим губам. Мне нужно было, чтобы он заставил меня страдать, а не очертил рамки наказания. Нужно было корчиться от силы его злости. Нужно было почувствовать, словно я умираю. Только это можно было называть честной расплатой.
– Когда я веду переговоры с людьми, которые удерживают моих парней, мне приходится смотреть сквозь их злость, – ответил он. – Я должен увидеть их страдания. Если я не смогу увидеть душу того, кто видел, как его отца убивали или калечили, или если я не смогу воззвать к его слабости, я не смогу достучаться до них. Я остаюсь снаружи их разума. Но, чтобы понять их, мне нужно попасть к ним в душу, – он кладёт руку на сердце. – Когда ты нанесла второй удар, мне удалось пробраться к тебе в душу.
– Но те люди, с которыми ты ведёшь переговоры, и ты находишь их…
– Они не являются моим стимулом жить, – он встал и протянул мне руку. – Как только мои парни оказываются в безопасности, те люди становятся инструментом для передачи сообщения.
Я приняла его руку, и Дикон поднял меня на ноги.
– Так ты не собираешься поквитаться со мной?
– Никогда, – он приобнял меня рукой, и мы прошли к забору. – Твой отец. Она пыталась шантажировать его?
– Так сказали Тереза и Марджи.
– Думаю, ей нужна была одна из вас, чтобы заступиться за неё перед вашим отцом. Ей нужно было, чтобы ты сломалась.
– Но с нами этого не произошло, – ответила. я
– Не из-за неё, и не в тот раз. Но ты всего лишь человек. Все восьмеро из вас. В один день ты сломаешься. Но не из-за меня. Так что я не говорил никому про ту девушку, пока у меня не было всей картины.
– Думаю, Джонатан сломается, если узнает.
– Я не скажу ему.
– В любом случае, я знаю, как ты относишься к копам. Но теперь она мертва. Это всё равно не поможет.
Мы шли к забору, и он приоткрыл отверстие для меня. Я пролезла через него, словно другим человеком – очищенным. Я была женщиной, которая стала если не безгрешной, то смыла с себя самые затаённые грехи.
В саду было тихо. Нас никто не нашёл. Марк довёл своё задание до конца. Мы с Диконом вернулись в сад, а затем в лобби. Его время посещения истекло.
– Дикон, я хочу кое-что сказать.
– Значит, скажи.
– Я люблю тебя, – произнесла я.
– Я знаю.
– Не уверена, является ли это тем, чего я хочу. Тем, что у нас есть. Не знаю. Я не хочу потерять тебя, но не могу привязать, если не знаю.
Он прикоснулся большим пальцем к моему подбородку.
– То, что у нас есть является именно тем, что тебе нужно. С тобой никак по-другому не получится. Мы собираем друг друга по кусочкам.
– Я не хочу быть сломленной.
Он покачал головой.
– Тебе не нужно выбирать. Ты можешь позволить мне оберегать тебя, и я сделаю это, Фиона. Если ты останешься со мной, я встану между тобой и тем, то тебя ждёт. Я буду твоим защитником и ангелом мщения.
Когда он ушёл, я из окна наблюдала, как отъезжал его чёрный автомобиль, и задавалась вопросом, смогу ли я справиться без него. Он не соберёт меня по осколкам. Не сделает меня цельной. Он взял куски сломленной меня и дал цель трещинам между ними. Кем я была без этого? Я содрогнулась в страхе от этой мысли. Без него я буду дрейфовать, останусь маленькой шлюпкой в океане, но пока я не встречусь лицом к лицу с этим одиноким пространством, я никогда не найду берег.
Глава 29.
ФИОНА
Свет включили.
Руки болели от связывания, и ссадины от шнурков немного пульсировали. Я не хотела прикасаться к себе. Мой клитор, наконец, успокоился.
Я оставила дверь в ванной немного приоткрытой. Подумала, что стоит закрыть её, иначе шум спускаемой по трубам воды не даст мне уснуть. Я забыла принять «Гальцион». Подумала, что должна встать и проглотить таблетку. Утром у меня встреча с Эллиотом. Нам предстоит поговорить о том, была ли готова я уйти отсюда, или хотела отдохнуть. Я закрыла глаза и подумала о конюшне, о девушке Джонатана, о поцелуях и драке с женщиной, которую я никогда ранее не встречала и не знала, что она принадлежит ему.
Это была старая я.
Новая я больше не будет делать подобных вещей.
Кто-то из соседей спустил воду в туалете. Трубы засвистели. Я подумала о том, чтобы встать и закрыть дверь в ванную, но спала уже прежде, чем могла это сделать.
Глава 30.
ЭЛЛИОТ
Она выглядела отдохнувшей. Глаза горели знанием, но в выражении лица была тревога и настороженность. Вот какой эффект на неё оказывал Дикон. Как бы сильно я ни хотел ненавидеть его за то, как он прикасался к ней, или злиться за то, что Дикон имел то, чего хотел я, изменения в её поведении нельзя было игнорировать.
– Я видел, как вы ушли в сторону леса, – сказал я. – Вы должны были оставаться в поле зрения.
Фиона с трудом сглотнула.
– Почему вы не подняли тревогу или не сделали что-нибудь?
– Это ничего бы не дало.
– Как будто всю мою жизнь было иначе, – сказала она. – Разве не всегда люди держали меня подальше от последствий моих действий?
– Ты хочешь знать последствия твоего вчерашнего поступка?
– Мне придётся остаться здесь.
– Нет. Тебя вышвырнут.
Она рассмеялась и поёрзала в своём кресле.
Я продолжил:
– После встречи с Диконом мне стало ясно, что он не навредит тебе. Я не думаю, что он станет подвергать себя ситуации, где ты могла бы снова причинить ему боль.
Что лишь отчасти было правдой. Я знал, что никто не пострадает. Но я ревновал. Кипел. Если бы я послал кого-то за ними, это не обнаружило бы ничего, кроме моей ревности. Я не мог позволить этому случиться. Я всё ещё был её терапевтом.
– Спасибо, – произнесла Фиона.
– Ты не причинила ему боли, и он не причинил боли тебе. Так что, держать тебя подальше от Дикона нет оснований. Ты в своём уме и достаточно стабильна, чтобы встретиться с допросом. Я не думаю, что мы имеем право наблюдать тебя далее.
Я должен чувствовать облегчение, или, по крайней мере, удовлетворение, но я сбит с толку.
– Когда я уезжаю?
– Я должен разобраться с некоторыми документами, но, вероятнее всего, через день.
Я оценил её реакцию и увидел удивление, а не страх. Это хороший знак.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Думаю, да.
– Ты выглядишь немного шокированной.
– Я боюсь уходить отсюда. Боюсь камер и своей семьи, и, если честно, я боюсь себя. Я не знаю, что буду делать, но я должна решить, стоит ли мне возвращаться на Манди. В данный момент думаю, что нет. Мне нужно взять под контроль свою жизнь, а Дикон был опорой. Когда он уезжал, опорой становился его дом. Теперь я понимаю, почему люди хотят остаться здесь.
– Тебе, думаю, стоит продолжить терапию, – сказал я.
– Да. Но я не живу в Комптоне.
– Я больше не могу быть твоим терапевтом.
– Почему? – Она выпрямилась, и её голос сорвался на октаву выше. Ей было больно.
Я не собирался причинять ей боль.
– Потому что я не занимаюсь частной практикой.
Потому что я не могу смотреть на тебя.
Потому что всё, чего я хочу, это прикоснуться к тебе.
Потому что я хочу выследить и убить каждого, кто когда-либо навредил тебе.
Потому что твоё исцеление для меня слишком личное.
Потому что я влюблюсь в тебя.
– Я больше ни с кем не хочу разговаривать, – ответила она.
– Я порекомендую того, кто тебе понравится, – я встал, застёгивая пиджак. – Дай себе некоторое время после того, как выйдешь, прежде чем решить продолжить терапию. Но не слишком много.
– Конечно, – сказала она, вставая.
Мы вместе направились к двери, и я потянулся к ручке. Мы делали это каждый раз, но этот был последний, и я не спешил открывать дверь. Фиона подошла ко мне ближе.
– Фиона, – я произнёс её имя, будто переходил в другое место, другое состояние, где слова были теплее, и то, что я чувствовал, не нужно было скрывать от всех.
– Да?
Мне пришлось сжать губы, прикусить их зубами, чтобы не сболтнуть глупость. Я разжал их только, когда что-то разумное было готово скатиться с моего языка.
– Мне понравилось работать с тобой.
– Вы знаете, что я чувствую, – ответила она.
В её голосе... мне послышалось то же самое тепло? Если да, имело ли это значение?
– Думаю, что да, но я просто…
Заткнись.
Её рука дёрнулась к кончикам её рыжих волос. Когда они упали назад, рефлекс появился просто из моего паразитического мозга.
Я поймал её ладонь.
Какого чёрта ты делаешь?
Её пальцы покоились на моих, а своим большим пальцем я...
Не делай этого…
...коснулся кончиков её пальцев.
Ты злоупотребляешь её доверием.
Я перевёл взгляд от её рук к лицу. Её глаза блуждали, а губы были приоткрыты. Она не двигалась, когда я наклонился ближе, как корабль, накренившийся под властью волн. Если бы я поцеловал её сейчас...
Твоей карьере конец.
Она бы приоткрыла рот, и наши языки соприкоснулись бы. Я бы попробовал её. Почувствовал бы её тепло. Я хотел Фиону. Хотел больше, чем свою карьеру. Я прикоснулся своим носом к её и поймал её дыхание. Она была здесь для этого. Она хотела меня.
Она, вероятно, вернётся к Дикону.
Я закрыл рот и отклонился, чтобы убрать от неё свои губы и поцелуй куда подальше.
– Прости, – я отпустил её руку.
– Всё нормально.
– Нет, это не нормально.
– В тот день, когда вы сказали мне использовать другие слова, чтобы описать меня, вы забыли одно.
– Правда? Какое?
– Неукротимая.
Глава 31.
ФИОНА
Я побежала так быстро, как могла в этих дурацких туфлях. Я уезжала отсюда, и даже с тем страхом, который я ощущала, мою радость от свободы трудно было сдержать.
И был Эллиот. Был тот момент. Его большой палец на моей коже. Его рот так близко к моему, что, дёрнись я, и коснулась бы его губ.
Он не останется со мной. Не захочет снова подойти ко мне, разве что его жизнь будет зависеть от этого. Я знала это. Но я также знала, что обычный мужчина с простыми желаниями, который хотел нормальную жизнь, может когда-нибудь найти привлекательным кого-то вроде меня. Вот здесь и открылась трещина, дав волю потоку возможностей.
Я едва смогла остановиться перед комнатой Карен. Обнаружив, что её там нет, я проверила комнату отдыха наверху. Джонатан играл в пинг-понг с Уорреном, как будто это был контактный спорт с высокими ставками.
– Джон! Я завтра уезжаю!
– Слава богу, – сказал он под стук…щёлк…стук. – Мне осточертело лицезреть тебя здесь.
Я собиралась спуститься в столовую, когда увидела машину скорой помощи на улице.
– Что случилось? Там на подъездной дорожке парамедики?
Уоррен не пропустил удар.
– У Карен был сердечный приступ.
Джонатан поймал шарик на середине стола.
– Что? Как?
Уоррен пожал плечами, но я очень хорошо знала, что, чёрт побери, случилось. Она взяла таблетки у него, чтобы подавить свой аппетит, и сердце не выдержало. Я уставилась на Уоррена, а он усмехнулся и пожал плечами. Джонатан присоединился ко мне возле окна.
– Дерьмо, – пробормотал он.
Я побежала вниз по лестнице. Толпа стояла у двери в столовую, но, шляясь по клубам всю свою жизнь, я едва ли могла назвать это помехой, и мне было всё равно, кого я разозлила.
Марк задержал меня.
– Остановись. Если ты не член группы быстрого реагирования, ты остаёшься на этой стороне линии.
У него за спиной шестеро парамедиков подняли Карен на каталку.
Я оттолкнула Марка в сторону и побежала к ней.
– Карен!
Я не знала, слышала ли она меня. Трубки тянулись от её лица и руки, а голову поддерживал белый ортопедический воротник. Меня схватили чужие руки. Я сбросила их с себя, чтобы добраться до Карен, и чтобы она увидела меня. Её глаза были полузакрыты, но в них сквозила тревога.
– Мы останемся друзьями за пределами этого места. Ты поняла?
Карен моргнула. Она услышала меня. Марк подошёл сзади и заломил руки мне за спину.
– Хорошо, хорошо! – крикнула я. – Всё в порядке. Я ухожу.
Я стояла с поднятыми вверх руками совершенно неподвижно, и Марк сделал шаг назад, чтобы дать мне пройти.
Глава 32.
ЭЛЛИОТ
Дом. Жилище, которое я купил под влиянием финансового оптимизма во время экономического кризиса. Последний кусочек удачи, который мне когда-либо подворачивался.
Свет не горел, но Джана была дома. Её автомобиль стоял на подъездной дорожке, и я увидел тусклое мерцание камина через занавески.
Я почти поцеловал Фиону Дрейзен в своём кабинете. Быстрый поток мыслей проносился через меня: сумбурные оправдания, самоконтроль и подавляющее чувство вины.
Я бросил свою сумку у двери и прошёл в гостиную. Джана стояла перед камином, её короткий шёлковый халат прикрывал грудь, словно светло-розовый сироп на ванильном мороженом с фруктами. Руки опущены, кончики пальцев плотно прижаты друг к другу, большие пальцы скрещены.
– Привет, – произнесла она.
– Привет.
– Как прошёл твой день?
– Прекрасно. Твой?
– Прости, – выпалила она. – За то, что обвинила тебя. Но ты отдалился, и я подумала в этом направлении.
Я подошёл к ней, подняв руку над её грудью, но не прикоснулся. Если я опущу ладонь, то почувствую вершину её возбуждённого соска под шёлком. Я бы прошёлся рукой вниз по ткани, пока не добрался бы до подола, затем я бы направился вверх и выяснил, что под этим халатиком.
– И ты меня прости, – сказал я. – Ты права. Я отдалился.
Я не опустил руку. Если бы я признался, что думал о другой женщине, тот факт, что я на самом деле никогда не прикасался к ней, был бы совершенно неважным. Я изменял эмоционально. Если бы я сказал это Джане, как глубоко это ранило бы её, стоящую здесь в своём розовом шёлке перед пылающим огнём камина?
Если бы я прикоснулся к её груди, я бы трахнул её, и сделал это жёстко. Я бы думал о Фионе, а это неправильно. Джана надевала этот халатик в тяжёлые для неё времена. Я не мог взять её с чистой совестью, и я не мог отказаться, не расставшись с ней.
Я сунул руки в карманы.
Она сглотнула.
– Есть кто-то ещё.
– Нет, но...
– Но что?
– Но, вполне вероятно, может быть.
Было ли это жестоко? Был ли более простой способ сделать это? Существовало ли когда-нибудь хорошее время рассказать кому-то, что ваше сердце долгое время искало пристанище, и о том факте, что то, что оно нашло его в ком-то недостижимом, не излечивало от несчастья?
– Что это значит? – её нижняя губа задрожала.
Я хотел забрать свои слова обратно, трахнуть её до потери сознания и порвать с ней позже, во время удобной маленькой ссоры, которую я инициирую. Но это будет поступок труса, не так ли?
– Прости.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Ты красивая женщина. Ты умная и заботливая, и... Дело не в тебе, это…
Пощёчина привела меня в чувство. Среди всех её хороших качеств, я не рассчитывал на левый хук.
– Ты – долбанутый придурок, – сказала она, тыча пальцем мне в грудь. – Ты – никчёмный. Тебе не удалось сохранить работу с тех пор, как ты ушёл из своего праведного комитета. Ты не говоришь об этом. Ты ни о чём не рассказываешь. Ты всего лишь начинаешь свои тупые грязные разговоры. Ты шлёпаешь мой зад в ванной и ожидаешь о меня... чего? Что я буду наслаждаться этим? А теперь у тебя хватает наглости говорить мне, что я красивая? Это что? Такая прелюдия перед расставанием?
Я заметил, что её соски больше не были напряжёнными вершинами под тканью халата. Мы делали это прямо здесь и сейчас. Расставались. Это было верным решением и единственной вещью, которая ощущалась чертовски правильно.
– Мне жаль.
– Ну, угадай, что? Может, я не заинтересована в парне, который будет приносить домой только ложь. Может, я не собираюсь позволять своим детям слышать, как ты говоришь, какие грязные вещи сделаешь с моей киской возле холодильника. Ты изменился, Эллиот. Я не знаю, является ли это каким-то неудачным периодом, но ты не тот, что был прежде.
– А ты – всё та же, – я попытался остановиться. – Ты – всё такой же закрытый напуганный ребёнок.
– Ты злишься, потому что не смог исправить меня. Это не мой провал, а твой.
Всё, что нам нужно было высказать друг другу, мы только что произнесли вслух, но это будет длиться всю ночь. Начальная стадия далась легче благодаря доле неконтролируемого гнева.
Джана вылетела в ванную, хлопнув дверью. Я направил взгляд в потолок, руки так и покоились в карманах. Она была права во всём, но и я тоже. Ни одна из помех между нами не была непреодолимой. Мы могли бы поработать над этим, остаться вместе и обрести свой хэппи-енд. Но я не хотел взбираться на эту гору. Подъём казался долгим и тернистым, а его высота закрывала вид, который я не хотел лицезреть.
Я пошевелил дрова в камине, подвинув полено, чтобы оно сгорело быстрее остальных. Внутри зарождалось плохое предчувствие от того, что я должен был сделать, но я был честен. Еще немного постоял у камина, затем повесил кочергу на место и отправился в спальню сделать то, что стоило сделать месяцы назад.
Глава 33.
ФИОНА
Я вернулась с завтрака сонная и удовлетворённая после ночи без «Гальциона». Я уезжала. Ещё несколько часов, и я буду свободна. Свободна, чтобы разобраться со всем этим дерьмом в своей семье. Со своим отцом и его наклонностями. Со своей матерью и её постоянными ужасами. С мёртвой девушкой своего брата. С прессой.
Дикон.
Я больше не появлюсь на Манди. Это место было прочитанной главой моей жизни, но настало время двигаться дальше и брать контроль над собой, своими желаниями и мечтами. В планах было сосредоточиться на верховой езде. Может, возьмусь обучать ещё одну лошадь, или стану тренером. Я не могла сделать этого, пока Дикон позволял мне жить жизнью, в которой главной была моя вагина. Когда у руля была она, все остальные жизненные желания затмевались.
– Эй, – позвал Марк. – Ты мне должна. У меня десять минут.
– Ты знаешь, что здесь у меня нет денег.
– Я не о деньгах.
Я закатила глаза.
– Хорошо. Давай покончим с этим.
Пока я стояла на коленях с его членом у себя в горле, слушая его ругань, я как-будто одерживала верх. Как только я выберусь из Вестонвуда, я больше не стану заключать подобного рода сделки. Минеты были лишь разменной монетой. Я могу сказать «нет», как нормальная девушка, и найти другой способ заплатить за то, что мне нужно.
Марку не понравится тот факт, что он будет последним незнакомцем, который схватил мои волосы, чтобы кончить мне на лицо. Всё в порядке. Ему не нужно знать. А мне необходимо. Я возьму под контроль хаос в своей жизни.
Стерев его сперму со своего века, я посмотрела на отражение в зеркале: на королеву своих владений, госпожу её собственной галактики.
Глава 34.
ФИОНА
Двор никогда не казался таким огромным, как сейчас, когда я не могла найти своего брата.
– Уоррен, – позвала я, приближаясь к небольшой группе парней, – ты видел Джонатана?
Он осмотрел меня с ног до головы, будто оценивая меня как кого угодно, только не девушку, которая ищет родного брата.
– Я думаю, что он пошёл за ворота покурить. Давай, мы ещё можем догнать его.
Я пошла вслед за ним за деревья.
– Итак, – сказал он, – я слышал, что ты выходишь сегодня?
– Да, мне просто нужно сбегать наверх и переодеться. Я хотела поймать его до второго сеанса.
– Он где-то недалеко, – Уоррен приподнял цепь для меня.
– Эй, – сказала я с другой стороны, – ты можешь помочь мне его найти? Убедиться, что он не съехал с катушек из-за глупого дерьма?
Он проскользнул за мной.
– Конечно. С ним всё будет в порядке, с твоим мальчиком.
– Да, надеюсь на это, – я пошла дальше, оглядываясь вокруг в поисках мальчика, о котором говорил так странно Уоррен, будто его не было рядом. – Я не вижу его, – я обогнула ручей. – Может, он вернулся в свою комнату?
– Джонни!!! – крикнул Уоррен, опережая меня. – Как дела с «Гальционом»? – спросил он, тут же повернувшись ко мне.
– Отлично, – я последовала за ним. – Спасибо за него.
– Хорошо, – он обнял меня. – Знаешь, ты должна мне за то дерьмо.
– Сколько тебе нужно?
– У меня есть деньги, – он посмотрел на мой рот и прошёлся взглядом вниз по моей рубашке, облизав языком свою верхнюю губу.
Дерьмо.
– Уоррен, я не заинтересована в такого рода обмене. Ты можешь придумать что-нибудь другое?
– Конечно, – он провёл пальцем по моим волосам.
Я убрала его руку со своей талии и отклонилась.
Он схватил меня за волосы, сжав ладонь в кулак, и заставил меня встать на колени.
– Я могу придумать кое-что другое, но это не то, чего я хочу, понятно?
– Больно! Уоррен! Остановись!
Он толкнул меня на землю, и я упала щекой на слой мокрых листьев и камней. Я попыталась приподняться на руках, но он использовал мой рывок вперёд, чтобы снять с меня штаны, стянув их мне до икр. Я закричала, но крик прозвучал больше как хрип, потому что воздух был выбит из моих лёгких. Он обрушился на меня своим весом и закрыл рот рукой.
– Кричи, – ему тоже не хватало дыхания, пока он одной рукой закрывал мне рот, а второй вытаскивал свой член. – Может, твой брат и объявится, но развернётся и уйдёт, как только увидит, как его сестре засаживают в зад. Выйдешь ли ты сегодня отсюда? За каким занятием тебя здесь застукают?
Тряся головой, я ощущала плоть его головки на заднице.
– Нет, – промычала я в его руку.
– Я не хочу слышать этого. Не от тебя. Тебя так часто трахали в задницу в Оджае, что я поверить не могу, что ты ещё способна сидеть. Я уберу руку. Ты закричишь, и я скажу всем, что ты хотела этого. Мне ничего не будет, если мне придётся остаться.
Кончиками пальцев я впилась в мягкую землю. Я уже чувствовала пот на ягодицах от того, что была тесно прижата к нему.
– Я убираю руку, – сказал он.
Я застонала, не соглашаясь ни с чем. Уоррен соскользнул ладонью с моих губ.
– Пожалуйста, не надо, – сказала я.
– Есть дерьмо, за которое папочка заплатить не может, – он разместил свой член между моих ягодиц. Я попыталась отодвинуться, но он дёрнул меня за волосы назад. – Лежи смирно и прими его, мелкая шлюха.
Уоррен ринулся вперёд, но не попал в мой анус. Не утратив напора, он поправил себя и толкнулся в меня сильнее. Моё лицо исказилось от боли. Покатились слёзы. Воздух полностью покинул лёгкие.
– О, а ты слишком узкая для шлюхи.
– Уоррен, мне больно. Пожалуйста. Смажь меня как-то. Боже, блядь.
Он вышел из меня и вдолбился снова.
– Мне нравится на сухую.
Он дёрнул мои бёдра вверх. Я плакала, когда он входил в меня снова и снова.
– Я ненавижу тебя, – зарычала я сквозь слёзы. – Я доберусь до тебя и отомщу за это, ты, ебанутый урод. – Моё лицо находилось в дюймах от земли, так что теплое дыхание рикошетило от листьев.
Под листком проползла гусеница. Обняв своим тельцем край листка, она сжалась и медленно выпустила зубы, чтобы начать его есть.
– Сколько «Гальциона» попало в твою кровь? – он безжалостно вколачивался, разрывая мой анус. – Это – моё. Я заплатил за это, ты, грёбаная маленькая шлюха. Да, прими всё это. Тебе нравится, когда тебя трахают в задницу вот так. Все шлюхи хотят член в свою задницу. Скажи это.
– Нет! – нахрен его. Он не получит моего согласия. Ни на что. Ни на одно движение.
Он сжал рукой моё горло.
– Я недостаточно твёрдый для тебя?
Уоррен усилил свою хватку, и зрение по краям потускнело, пока он вколачивался членом в меня сзади. В точке оставшегося света я видела лишь гусеницу, которая проедала себе путь через листок. В центре своей боли я ждала, пока эта гусеница не обретёт крылья и не улетит прочь отсюда.
Глава 35.
ЭЛЛИОТ
Прямо перед ланчем я думал о Фионе. Думал о том, где она была в день своего отъезда, как она доберётся домой, где находится этот дом, и кто заберёт её. Я думал о ней, пока ел свой сэндвич, и отложил его не потому что наелся, а потому что у него был отвратительный вкус.
Мне не давала покоя наша последняя встреча. После того, как я рассказал Ли о нашей бесконечной ночи с Джаной, о том, как мы обсудили эмоциональные части нашего разрыва, я упомянул то, что чуть не поцеловал Фиону.
– Ты шутишь, – сказала она, побледнев.
– Чуть не поцеловал, но мы не сделали этого.
– Мы? Нет, нет, не перекладывай это на своего пациента, если ты…
– Она взрослая женщина.
– …явно пересёк черту…
– Ничего не случилось.
– …пользуясь её…
– Хватит, Ли. Она уезжает. Это конец. Я больше никогда её не увижу.
Она стукнула ладонями по столу.
– Не сбрасывай с себя ответственность. Я потрясена, даже в шоке от того, что происходит.
– Ты теряешь свою профессиональную выдержку.
– Я переживаю за неё. И меня тошнит от того факта, что ты находишься рядом и жалко, неловко извиняешься за абсолютно неприемлемое поведение. Я знаю, что я – твой терапевт. Я должна сидеть здесь и задавать тебе вопросы о том, как ты себя чувствуешь, – её лицо покраснело, кулаки сжались, а её нерождённый ребёнок получил четырёхкратную дозу кортизола (прим. пер.: при стрессе у беременной женщины повышается уровень кортизола в крови, что может негативно сказаться на плоде). – Я в ярости от имени всего состава психиатрического учреждения.
– Тогда нахер всё психиатрическое учреждение.
Я вышел от неё в бешенстве, ничего не видя вокруг себя, открыл дверь своей машины, сел внутрь и свернул налево, выехав со стоянки. Затем направо. Снова направо. Налево. Прямо. За угол, к Алондре, где я сел со своим сэндвичем, задаваясь вопросом: что делала Фиона в свой последний час перед отъездом.
Я не видел её. Ли была права, даже если высказалась непрофессионально. Между терапевтом и пациентом складываются отношения, основывающиеся на власти терапевта. Используя эту власть не по назначению, я сломал стену, которая была возведена по одной причине. По весомой причине.
Я смял обёртку и сказал себе, что больше не увижусь с Фионой. Я вышел из обеденной комнаты, чтобы сделать бумажную работу, которую нужно было закончить прежде, чем я вернусь в свой пустой дом.
Некоторое время спустя, отложив законченные документы, я сел в машину. Обычно я ехал домой. Я был слишком потерян, чтобы складывать связные предложения для страховых компаний и правительственных агентств. По факту, сворачивая по 110 на юг вместо севера, я не думал, что когда-нибудь смогу сделать это.
Я направился на запад к выезду, дальше к ранчо Палос Вердес с их эксклюзивными анклавами для лошадей и пони, поместьями адвокатов, домами актёров, разветвляющимися дорогами вокруг заповедников, и конечно же, учреждениями для душевно нестабильных людей из самых богатых слоёв общества. Я думал, что смогу заниматься лучшим делом, чем заполнять бумажки. Намного лучшим.
До тех пор, пока смогу держаться подальше от пациентов.
Глава 36.
ФИОНА
Мне нельзя было плакать.
Если бы заплакала, то не смогла бы остановиться. Они бы увидели и спросили меня, в чём дело, а это было бы рискованно.
Если бы я заплакала и мне удалось остановиться, у меня были бы опухшие глаза, и они бы спросили меня, в чём дело. Затем, вы знаете, что было бы дальше.
Так что я не плакала. Я опустила голову и прошла в свою комнату, улыбаясь всем, кого знала. Я не медлила. Вела себя так, словно мне нужно было пописать. Словно я вернулась бы через минуту, чтобы попрощаться. Всё болело, словно меня постоянно пинали по заднице, и, чёрт меня дери, если я не чувствовала, как кровь стекает по моей ноге.
Но нахер это. Может, я спешила, потому что у меня начались месячные.
Правильно?
Я добралась до своей комнаты и закрыла дверь ванной за собой. Не плачь, мать твою, или ты не выберешься отсюда.
Мне нужно было дышать. Просто дышать.
Уоррен вышел из моей задницы, и ударил меня по ягодице. Его слова:
– Спасибо, Фиона, – словно то, что я только что сотни раз говорила ему «нет», дополнит эту фантазию.
– Отъебись, Уоррен.
– О, да ладно, – он заправил свой член обратно в брюки. – Ты бесишься без причины.
На тот момент я стояла на коленях, штаны были спущены до лодыжек, и рубашка спереди была заляпана листьями и грязью. Когда я посмотрела на него, я подумала о том, что сделаю с ним, когда выйду отсюда. И улыбнулась.
Краска сошла с его лица.
Когда я забралась в душ, я держала в своей памяти только это. Я вымылась. С мылом. Мочалкой. Оттирая лицо. Выдраивая, соскабливая.
Не думай об этом.
Задница болела внутри и снаружи. Появились следы от сдавливания на шее. Я могла думать только об этом. Могла чувствовать только это.
Но моя уязвимость? Моя мораль? Мои жалкие, беспомощные хныканья? Я не стану думать о том, что произошло, пока не выйду отсюда.
Не знаю, что я планировала сделать с Уорреном, но я возьму это под контроль. Я не позволю эмоциям этого момента диктовать план.
– Эй, – позвал Джонатан, когда я вошла в холл внизу.
– Я тебя искала, – ответила я.
– Уоррен мне сказал.
Я сглотнула. Я была раздражённой, резкой, и в одном шаге от того, чтобы разреветься, но если бы я сказала Джонатану, он выбил бы дерьмо из ублюдочного насильника-психа. Затем Джон застрял бы в Вестонвуде, и Уоррена бы пожалели. Так совершенно не пойдёт.
– Хорошо, – сказала я. – Марджи меня заберёт. Хочешь поздороваться с ней?
– Не-а. Нужно бежать, – он осмотрел меня с ног до головы. – С тобой всё в порядке?
– В порядке
– Уверена? Я видел, как Уоррен выходил из леска сразу за тобой.
– Мне нужно идти, – когда я подошла к нему, чтобы обнять, он схватил меня за челюсть. Я оттолкнула его. – Какая тебе разница?
– На твоей шее красные отметины.
– Это фигня. Боже, за ушами было грязно. Пришлось потереть сильнее.
Он не поверил мне. Это было написано на его лице. Джонатан поднял руку вверх.
– Я открываю клятву.
– Не, не открываешь, – я шлёпнула его по руке. Если бы он попросил меня ещё раз, я бы рассказала ему не только об Уоррене, но и Рейчел, и мы бы оба слетели с катушек. Нет, просто нет. Мне нужно было продержаться ещё сраных пять минут. И я не хотела провалиться.
– Мне не нравится тот чувак, – прорычал Джон. – Он продолжает болтать об отце, словно это шутка.
– Игнорируй его.
– Я набью ему морду.
– Не надо, Джон. Ты был прав, – я сжала руку на его плече. Парень был таким высоким, таким похожим на мужчину со своими бритыми висками и грубоватыми линиями. – Прикуси язык. Не делай ничего, что поставит тебя в ситуацию, контроль над которой ты не в силах держать. Ты слышишь меня?
В его зелёных глазах что-то мелькнуло – осознание правды, искренность со мной, а этого никогда не было прежде.
– Ты слышишь меня? – повторила я.
