Текст книги "Привыкание (ЛП)"
Автор книги: К. Д. Рэйсс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
Нет. Страх занимал большую часть сцены.
−̶ Фиона.
Я пришла в сознание достаточно, чтобы ощутить пол под собой. Кожей я чувствовала холодный линолеум.
−̶ Фиона.
Снова этот голос. Мягкая податливость. Толстый слой сливок в банке.
−̶ Доктор, −̶ сказала я рваным голосом.
Он присел возле меня, упершись локтями в колени, и свесив запястья.
−̶ Я вижу, твоя терапия продолжается.
−̶ Я способствую выздоровлению, −̶ я не знала, как сложить предложение, но оно выскользнуло изо рта, и он улыбнулся.
−̶ Вы вернулись?
−̶ Это сложно.
−̶ Возвращайтесь.
−̶ Я не вернусь, если ты не будешь сотрудничать.
Я поднялась на локте, и мир вращался, пока Эллиот выглядел так, будто собирался плыть боком, когда поддерживал меня.
−̶ Я буду сотрудничать.
−̶ Тебе нужно отдохнуть.
−̶ Я помню, −̶ ответила я. −̶ То, что случилось в конюшне. Я помню всё.
−̶ И? Тебе от этого лучше или хуже?
Терапевт до мозга костей. С фактами всё в порядке, но чувства преобладали.
−̶ Лучше, −̶ ответила я. −̶ Даже отлично.
−̶ Сосредоточься сейчас на этом.
Мой мозг был затянут тучами, но я проснулась достаточно, чтобы суметь усомниться в том, на чём меня попросили сфокусироваться.
Глава 11.
ЭЛЛИОТ
−̶ Это ошибка, −̶ сказала Дина.
Она сидела за круглым обеденным столом. Перед ней валялась салфетка, скомканная в белый шарик, тонкий ломтик нарезанной ветчины и сэндвич. Она взяла рукколу.
−̶ Ты не получишь ответной реакции от неё. Я не вижу смысла вовлекать тебя в это.
Я опёрся о столешницу и скрестил руки на груди. Серая комната с компостером и простыми столешницами была местом для многих обсуждений касательно пациентов, когда я работал в Вестонвуде, и я чувствовал, что я вернулся.
−̶ Настоящий результат требует времени, а не сеансов и одиночных палат.
Она склонялась к гипнозу, который не действовал. Мне не нужно оправдываться перед ней ни минуты, но сначала мне необходимо обойти её. Это требовало ответа на вопрос, почему я вообще делал это.
−̶ Как долго, ты думаешь, она здесь пробудет? −̶ спросил я. −̶ Это учреждение не для длительного пребывания.
−̶ Что ты хочешь получить от этого, Эллиот? У тебя нет других душ, которые нужно спасать?
Френсис ворвалась в кабинет, неся кипу папок. Она атаковала холодильник и схватила буррито из морозилки.
−̶ Доктор Чепмэн, спасибо, что пришли.
−̶ Френсис, −̶ сказала Дина, заворачивая остатки своего сэндвича с громким шуршанием. −̶ Ты знаешь…
−̶ Я всё знаю. Это моя работа, −̶ она бросила буррито в микроволновку и хлопнула дверцей. −̶ А вот что не входит в мою работу, так это терпеть нападения на меня. Так что, во-первых. Семья хочет, чтобы она вышла. Почему? Я не знаю. Но давление превращает управление этой больницей в проблему.
Я тоже не знал, почему. Френсис выставила таймер тремя громкими сигналами, и аппарат начал шипеть и потрескивать.
−̶ Они хотят, чтобы она вышла отсюда, потому что заботятся о ней, −̶ сказала Дина.
−̶ О, ради Бога, −̶ пробурчал я.
−̶ Сначала они хотят запереть её здесь, а теперь хотят, чтобы она вышла. Ну, кнут у меня уже есть. −̶ Френсис была в исключительно хорошей форме. Принуждение на самом деле добралось до неё. −̶ Я бы спрятала своих детей в коробке прежде, чем позволить, чтобы моё лицо показали в этом медиацирке.
−̶ Они защищают её странным образом, −̶ произнесла Дина.
−̶ Это не наша работа, −̶ отрезала Френсис. −̶ Моя первая обязанность −̶ следить за этим учреждением. И если вы меня спросите, они не хотят, чтобы двое из их детей находились здесь одновременно. Это выглядит плохо. Так что это ведёт нас ко второму. Спустя месяц судье всё равно. Так что, так же сильно, как он хочет, чтобы она вышла отсюда несмотря ни на что −̶ потому что он тоже участвует в этом медиацирке −̶ ему почти нечего сказать, если Фиона сможет складывать полноценные предложения и не бросаться душить простых прохожих. Например,терапевта.
−̶ Илисвоего брата, −̶ произнёс я.
Микроволновка издала долгий сигнал. Френсис открыла дверцу.
−̶ У неё проблемы с мужчинами, −̶ воскликнула Дина так, будто нашла клад с золотом. −̶ Если он останется здесь, то может открыть поток её старых чувств.
−̶ Единственная мужененавистница здесь, это ты, Дина, −̶ сказал я.
Она вскочила со скоростью выстрела, перевернув свой хромированный пластиковый стул.
−̶ Это…
−̶ Правда, −̶ ответил я. −̶ Это…
Френсис хлопнула дверцей микроволновки.
−̶ Хватит. Достаточно уже. Мне нужно подсчитывать бюджет, на меня только что напала богатенькая наследница, и я голодна. Доктор, Чепмэн, у вас есть окно в вашем расписании, чтобы закончить начатое? Я знаю, что вы ушли, но я готова стать на колени.
−̶ Нет, не готовы.
−̶ Не вдавайтесь в тонкости.
−̶ Френсис, −̶ произнесла Дина, −̶ пожалуйста, я могу это сделать.
−̶ Ладно, −̶ сказала она мне, а не Дине. −̶ Нет, у вас не получится. Простите, но мне нужно, чтобы это всё закончилось гладко.
−̶ Я сделаю это, −̶ ответил я, не задумываясь. По крайне мере, Джана будет рада моему импульсивному решению.
−̶ Спасибо.
−̶ Могу ли я тогда заняться братом? −̶ спросила Дина.
Мы с Френсис крикнули в унисон:
−̶ Нет!
Глава 12
ФИОНА
Джонатан был в комнате отдыха, играя в пинг-понг со стеной. Из-за красноватых волос, роста и легкости движений его сложно было не заметить. Шарик ударялся о его ракетку с характерным стуком, а после ударялся о стену и стол с двойным щелчком.
Он стал рослым мужчиной. Он был малышом, маленьким королём столько, сколько я его знала. Но, видя его здесь, ударяющим по мячику снова и снова, с его большими руками и широкими, хорошо сложенными плечами, я осознала, сколько прошло времени. Я чувствовала себя старой.
−̶ Эй, −̶ сказала я, усевшись на подоконник рядом со столом.
Стол был прогнувшимся в середине, будто латинская буква «L», а он посылал шарик в противоположную сторону. Он двигался быстро и, казалось, даже не собирался скучать.
−̶ Привет, −̶ ответил он, сосредоточив взгляд на шарике.
−̶ Как ты себя чувствуешь?
Он не ответил.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Хорошо выглядишь, −̶ сказала я.
−̶ Ты что-то хочешь?
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Нас заперли здесь вместе. Думала, приду, поздороваюсь.
−̶ Привет.
Он выглядел как мужчина, но всё ещё был мальчиком.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Кто твой врач?
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Парень по имени Роджерс.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Не рассказывай ему ничего.
Щёлк-щёлк.
Он поймал шарик посередине полёта.
−̶ Что?
−̶ Они выйдут наружу и используют нас, −̶ сказала я.
−̶ Ты рехнулась, Фи. −̶ Он бросил шарик на стол и начал заново. −̶ Рехнулась, но я никогда не принимал тебя за параноика.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ И что с тобой случилось? −̶ спросила я. −̶ То есть, Боже, Джонатан. Ты, правда, пытался покончить с собой?
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Собираешься стать моим терапевтом?
−̶ Я просто не понимаю.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Хреново у тебя с этим, −̶ ответил он.
−̶ Я −̶ твоя сестра. Я хочу знать.
−̶ Это не твоё дело.
Стук. Щёлк-щёлк.
−̶ Это был папа? Это из-за того, что он был с Рейчел, когда она…
Он швырнул шарик о горизонтальную поверхность, от чего тот подскочил к потолку.
−̶ Закрой свой рот!
−̶ Успокойся, Джон.
−̶ Успокоиться? Я, естественно, послушаю твоего совета. Ты – ебаная неконтролируемая наркозависимая девчонка, которая занимается Бог весть чем. Я даже не хочу говорить больше, потому что ты −̶ моя сестра, но я читаю газеты, ладно? Ты исчезаешь на месяцы, показываешься на Пасху, и больше тебя никто не видит. Даже сраные папарацци не могут тебя найти. А потом тебя арестовывают, и дерьмо выплёскивается наружу. Теперь ты хочешь сказать мне, чтоб я все держал под контролем? Я даже не хочу, чтобы меня с тобой видели!
−̶ Я знаю, кто я, Джон. Я чертовски хорошо знаю, кто я, и лучше тебя знаю, кого, с кем и когда должны видеть. Вот почему ты не слышал обо мне месяцами. Ясно? И пошёл ты нахер!
−̶ Я просил их держать тебя подальше от меня, −̶ произнёс он, указывая на меня ракеткой для пинг-понга. −̶ Ты испытываешь моё кончающееся терпение.
Он был мальчиком в теле мужчины. Я знала о множестве его вспышек гнева. Он был таким же неконтролируемым, как и я. Я пыталась сдержать бурную реакцию, потому что знала, что кто-то близко наблюдал за мной. Мне не нужно было прерывать зрительный контакт с моим братом, чтобы узнать это. Я набрала побольше воздуха. Он был моей семьей.
−̶ Меня только что выпустили из одиночной, −̶ сказала я, понизив голос. −̶ Я пробыла там два дня, но показалось, что неделю. Соберись со своим дерьмом. Здесь за потерю контроля придётся заплатить высокую цену. Им хорошо платят, и они делают то, что хотят. Они накачают тебя лекарствами и запрут. Они свяжут тебя так надолго, как захотят.
Быть старшей сестрой имело свой весе, потому что на его лице я увидела, как до него стало что-то доходить. Его руки всё ещё были напряжены, и подбородок всё ещё выпирал вперёд, но в какой-то степени он принял подарок, который я ему дала.
−̶ Обещай мне, −̶ сказала я, протянув руку. −̶ Обещай, что не расклеишься.
Он опустил свою ракетку и принял мои объятья.
−̶ Я не могу поверить в то, что она мертва. Это −̶ моя вина. То, что её семья делала с ней, было неправильно. Я не мог с этим жить. Животных обычно усыпляют из соображений гуманности, а я как раз такое животное.
−̶ Ты был за рулём?
−̶ Я был настолько пьян. Я не помню.
И тогда, будто меня огрели огромным тортом в лицо перед целой аудиторией, я прыснула со смеху.
Он отстранился.
−̶ Что? Я…
Я просто продолжала смеяться. Я указала на себя, а после на него.
−̶ Это семейное, −̶ прохрипела я, а потом выставила перед собой руки. −̶ Дрейзеновская потеря памяти.
Это было не смешно. Не на самом деле. Это было очень грустно, но он понял. Хоть он и не смеялся так сильно как я, он хохотнул и поднял свой маленький белый шарик.
Стук. Щёлк-щёлк.
Глава 13
ФИОНА
Я не могла поверить, что снова сидела перед Эллиотом. После разговора с Джонатаном я приняла душ и съела свой обед перед сеансом, пытаясь не допускать об Эллиоте самые откровенные мысли. Он заметит их, или я проговорюсь, а я не хотела, чтобы он знал.
В его офисе не хватало некоторых вещей, но фурнитура и мебель остались прежними. Падал всё такой же тёплый свет, и Эллиот выглядел точно таким же.
−̶ Вам нужно подстричься, −̶ сказала я.
−̶ Я как раз над этим работаю.
−̶ Я рада, что вы вернулись.
−̶ Ну, я не совсем вернулся. Я вернулся для тебя, но у меня всё равно есть обязанности на другой работе, −̶ ответил он.
−̶ Я чувствую себя особенной.
−̶ Ты и есть особенная, но дело касается лишь исправления ошибок. Мне не стоило оставлять твоё дело незаконченным. Мне стоило знать лучше.
−̶ Так почему вы это сделали?
Он передвинул ручку на своём столе на полмиллиметра.
−̶ В личной жизни появилось напряжение.
Два слова, и я знала, что он тщательно подготовил свой ответ.
−̶ Правда? Кому-то не нравится, что вы работаете с богатенькими детьми?
−̶ Моя девушка хочет, чтобы я был здесь.
Я напряглась, когда он сказал, что у него была девушка. Рабочие, которые закапываю сточные канавы, и то прикладывают меньше усилий, чем приложила я, чтобы скрыть выстрел адреналина, который пронёсся по мне.
−̶ И что? −̶ произнесла я. −̶ Значит, вам нужно быть здесь.
−̶ Для меня было бы неподобающе углубиться в это, но я не могу делать что-либо, чтобы удовлетворять других. Такие вещи, как моя рекомендация для тебя, просто пришли мне в голову дома, и это было моей обязанностью. Появилась другая работа, и я почувствовал, что нужен там, и закончил здесь. Но это не так. Я абсолютно не закончил здесь с тобой.
Он не мог иметь в виду то, как это звучало, глядя на меня, не отрывая глаз. Он не мог намереваться послать через меня покалывающий поток, от которого у меня между ног стало влажно, или до предела возбудить мои соски. Горло сжалось. Ни один мужчина за всю мою жизнь не лишал меня дара речи так запросто.
−̶ Мне сказали, ты не спишь, −̶ сказал он.
−̶ Это от злости.
−̶ Это часто происходит? Бессонница?
Я пожала плечами, глядя в окно. Его вид меня отвлекал.
−̶ Иногда, когда Дикона нет. Иногда, когда очень много происходит вокруг. Знаете, я впадаю в депрессию.
−̶ Ты на «Амбионе».
−̶ Он не действует. «Гальцион» действует. (прим. перев. −̶ оба препарата −̶ разновидности снотворного).
−̶ У тебя появится привыкание.
−̶ Как и к общению с вами. −̶ Говоря о привычках! Я восхищалась привлекательным мужчиной, даже будучи в мокасинах на липучках и в колючем комбинезоне без ремня на поясе. Выдохнув, я мягко рассмеялась. Я даже для себя была загадкой. Мне нужен был сон, и мне нужен был секс. −̶ Дина сказала, что Дикон хотел меня видеть.
−̶ Да.
−̶ И?
−̶ Что и?
−̶ Вы позволите ему прийти? −̶ спросила я.
−̶ Сначала с ним встречусь я. Тогда, если я почувствую, что вы не опасны друг для друга, и ты всё ещё будешь хотеть увидеть его, ты сможешь встретиться с ним.
−̶ Я хочу с ним встретиться.
−̶ Что, ты думаешь, он скажет?
Он хотел знать, что я чувствовала к Дикону, и где мы находились в наших отношениях. Чего он не знал, так это того, что я была так рада его возвращению, что мне было плевать, что скажет Дикон. Я хотела отсосать Эллиоту за то, чтобы он хотя бы разрешил встречу.
−̶ Думаю, он скажет многое.
−̶ Например?
Я наклонилась вперед, поставив локти на его стол, и подпирая щёки ладонями.
−̶ Он скажет, что я хорошо выгляжу.
−̶ Что, если он расскажет тебе, что случилось в конюшне?
−̶ Я знаю, что случилось в конюшне. Я чистила копыта Снежку. Было поздно. Когда он вошёл, конь дёрнулся. Я боялась, что Снежок собирался лягнуть меня, и почувствовала прилив адреналина. Когда я увидела, что позади меня стоит мужчина, я бросилась на него с ножом. Думаю, я вышла из-под контроля. То есть, ударить Дома ножом −̶ не какой-то там пустяк.
−̶ И когда ты с этим смирилась?
−̶ В одиночной. Я, вроде так, вышла из транса и вспомнила.
−̶ Ты использовала самогипноз. В большей части случаев это хорошо.
Мне было всё равно, о чём мы говорили. Моё тело чувствовало его близость, полюсы желания хотели притянуться к более широкому и более сильному стержню моей жизни. Может быть, он чувствовал это, и, может быть, он отрицал это, но это было. Секс был моим супероружием, и я знала, когда мужчина хотел меня.
−̶ Почему в большинстве? −̶ я провела пальцем по поверхности его стола, с ленивой настойчивостью изучая разницу между поверхностью стола и поверхностью блокнота.
−̶ В большинстве – потому что твоё воспоминание не имеет смысла. В нём нет соответствий. Прежде это сбивало меня с толку, но это исчезает в мгновение ока.
−̶ Вы думаете, я это выдумала?
−̶ Фальшивые воспоминания под гипнозом очень распространены и они всегда на пользу пациенту.
Подождите, он намекает на то, что я заранее спланировала ударить Дикона? Или на то, что врала сама себе? Что облегчение, которое я почувствовала, ни на чём не основывалось? Бред. Я знала, что воспоминание было настоящим. Знала. Ублюдок… Он пытался удержать меня здесь, или сейчас попытался подать руку помощи свыше?
Я осталась спокойной и вздохнула. Я подвинула ручку на пару сантиметров прежде, чем вставить её в подставку. Он просто сидел через стол, а я хотела, чтобы он взял меня, как его маленькую ванильную шлюху.
−̶ Думаю, я знаю, что Дикон собирается сказать, −̶ произнесла я.
−̶ Продолжай.
Я наклонилась вперед. Моя задница едва ли касалась кресла, и мой голос был похож на густой молочный коктейль.
−̶ Котёнок, ты была такой плохой. Такой чертовски непослушной. Ты думаешь, я не накажу тебя? Моя маленькая сладкая шлюшка, ты делаешь эти вещи, и я наказываю тебя. Так же, как собираюсь и сейчас. Позволь мне сказать тебе, что случится, когда ты вернешься. Ты пойдёшь в мой кабинет. Наклонишься над столом, спустишь свои трусики до половины и расставишь ноги. На столе будет лежать паддл, и ты положишь его себе на спину. И тогда ты будешь ждать. Когда я приду за тобой, я возьму паддл. Ты получишь двадцать ударов по заднице и по бёдрам, котёнок. Ты будешь считать вслух количество ударов, пока я буду это делать. И ты не будешь кричать. Ты можешь плеваться, можешь плакать, но ты не смеешь кричать. Ты можешь лишь благодарить меня. Когда я закончу с двадцатью ударами, ты возьмёшься за свои ягодицы руками и разведешь их для меня. Кожа под пальцами на твоей избитой заднице будет гореть, но я не хочу слышать никаких жалоб. Никакого крика. Никакого рыдания. Ты можешь лишь умолять меня трахнуть тебя. Я прижму твоё лицо к столу, когда буду трахать твою пизду, а потом и твою маленькую узкую попку. Я похороню себя в тебе настолько глубоко, что твоя кожа натянется так сильно, что ты не сможешь меня принять, и я не хочу ничего, кроме благодарности, когда я кончу на твою спину. Ты понимаешь?
Я наблюдала за лицом Эллиота, и не увидела ничего. Он даже не моргнул.
−̶ Ты, наверное, думаешь, что он очень зол на тебя.
−̶ Это то, что он скажет, если он не злится. Если он будет в ярости, он не станет давать обещаний. Я знаю его.
Я ждала ответа и думала, что увидела вспышку эмоции. Я ожидала отвращения, которое является именно той эмоцией, которую испытывают все люди, когда слышат про отношения типа моих с Диконом, но это было не оно.
−̶ Сеанс окончен, −̶ сказал он. −̶ Увидимся утром.
Глава 14.
ЭЛЛИОТ
Я захлопнул дверь за собой и запер её на ключ, возясь с ремнем и застежкой, будто я был юношей, который мучился с последней стороной кубика Рубика.
Мой член набух до такой степени, что стал фиолетовым, а кожа над синими венами натянулась. Давление в яйцах было таким тяжёлым, будто миллионы отрядов маршировали в ногу. Встав над унитазом, я три раза провёл по нему ладонью и взорвался, подавляя рычание, когда высвободил поток спермы на крышку бачка. Это было больше, чем высвобождение −̶ удовольствие от этого простиралось далеко за грань простого оргазма.
Мой мозг мне не принадлежал. Я позволил ему воспроизводить образы Фионы: её розовой попки в моих руках, её криках, её ногах, запутанных в её одежде, её теле, которое напрягалось от рычания, когда она кончала, выкрикивая моё имя, а потом шепча его, словно в молитве.
Боже, помоги мне.
Глава 15.
ФИОНА
Окна одной из комнат отдыха выходили на передний дворик. Я знала, что он придёт. Я знала, что Эллиот позвонит ему сразу после сеанса, а Дикон не станет ждать ни секунды, чтобы увидеть меня. Когда я увидела чёрный Рэндж Ровер своего хозяина, подъезжающий к дорожке, а после паркующийся на стоянке, я почувствовала, как сотни недостающих кусочков паззла встали на своё место.
Я сказала это, и я имела это в виду −̶ всё, что случилось, было подготовлено заранее. Это было тем, чем является, когда в твоей жизни есть Дикон.
−̶ Эй, кто-то приехал? −̶ Карен тащилась за мной, толкая свою стойку с капельницей. Лучи солнца, пробивающиеся через окно, делали её почти прозрачной.
Мне захотелось схватить её и скормить ей пирожное.
−̶ Дикон.
Она встала рядом со мной и уставилась в окно. Мы так много слышали о жизнях друг друга за последние недели. В этом смысле я называла её другом.
Она наклонилась вперёд.
−̶ Я могу достать тебе «Гальцион».
−̶ Как? −̶ прошептала я в ответ.
−̶ Уоррена выпустили на свадьбу его сестры. Он кое-что мне доставит. Я могу сделать заказ и для тебя.
Я посмотрела на её скелетоподобное лицо. Голубые глаза, казалось, вот-вот выпадут, потому что мышц, которые удерживали их, почти не было.
−̶ Что он собирается тебе доставить? −̶ спросила я.
−̶ Кое-что, что мне нужно, а у них этого нет.
−̶ Пожалуйста, скажи мне, что это не амфетамины.
−̶ У меня уже есть мамочка.
Я понизила голос практически до шёпота.
−̶ Тебе не нужны диетические таблетки, Карен.
−̶ Тебе нужен «Гальцион», или нет?
Дикон отдал обслуге ключи и направился к двери. Он застегнул пиджак и пошёл так, как только Дикон умеет ходить −̶ смесь яростной уверенности и выдержки, комбинация гордости и жестокости.
−̶ Он прекрасен, −̶ прошептала она.
−̶ Он −̶ чистокровный.
И будто его внутренний GPS замигал красным, когда я оказалась в поле его действия, он поднял на меня глаза, пересекая парковку. Я приложила палец к стеклу. Он улыбнулся и поднял свой палец, прикладываю его к невидимому барьеру между нами. Он приближался к зданию, и, когда я смогла видеть только его макушку, он исчез из виду.
Я не понимала, насколько встревоженной была, когда потеряла его из поля зрения. Это был словно звук двигателя машины, который беспокоит тебя, пока машина не проедет. Моё сердце прекратило стучать, и боль исчезла. Карен обняла меня, потому что я приложила руку ко рту, чтобы сдержать слёзы.
−̶ Всё в порядке, −̶ сказала она, даже не зная, почему я сорвалась.
−̶ Он не злится, −̶ произнесла я. −̶ Он до сих пор любит меня и он не злится.
Я бы сказала, что ничто не может уничтожить его любовь ко мне. Даже два удара ножом для чистки копыт в его грудь. Но, увидев его улыбку и палец, поднятый вверх, я поняла, что он сломлен сожалением. Когда тревога рассеялась, место, которое она занимала, заполнила радость. Я обняла Карен, и она одарила меня редким смехом.
−̶ Я просто… −̶ я начала говорить, но не смогла закончить. −̶ Я даже могу вдохнуть без боли. Мне стоит привыкать к этому, −̶ я плюхнулась на мягкую серую кушетку.
Карен осторожно села рядом со мной, чтобы не зацепить свою подставку.
−̶ Тебе полегчало.
−̶ Ага. Я чувствую, будто всё снова под контролем.
−̶ Он сделал это одним взглядом?
−̶ Это −̶ мы.
−̶ Может, теперь у тебя получится поспать.
−̶ Нет. Просто пусть Уоррен достанет таблетки. Я заплачу ему, когда выберусь.
Карен отмахнулась от этой идеи.
−̶ Он не хочет денег. У него их полно. Он попросит об одолжении или что-то типа того. Ему просто нужны друзья. Он одинок.
−̶ Ладно, −̶ я вытянула шею, чтобы увидеть, как служащий ставит машину Дикона на парковочное место.
−̶ Разве ты не побежишь вниз, чтобы увидеть его? −̶ спросила Карен.
−̶ Эллиот хотел встретиться с ним первым. Думаю, чтобы убедиться, что он меня не расстроит. Я имею в виду, теперь он точно меня не расстроит. Так что они составят расписание, и, Боже, это так замечательно.
Я откинулась на спинку кушетки, а Карен села прямо. Она выглядела уставшей и истощённой. Её борьба с едой заканчивалась плохо. Она говорила, что единственное время, когда она чувствует, что что-то контролирует, это когда она не ест. Её побеждал собственный отказ, и, когда она принимала пищу, она чувствовала неясность, нестабильность и отсутствие контроля.
Я многое знала о её жизни. Перед смертью Аманды у нас было много общего, помимо секса и наркотиков. Не еда заставила её чувствовать потерю контроля, и кто я такая, чтобы судить?
−̶ Я бы хотела, чтобы у меня тоже был свой Дикон, −̶ сказала она.
−̶ Однажды он может появиться.
Я чувствовала себя королевой бала.
Глава 16
ЭЛЛИОТ
Нужно было ехать в Алондру, но мне предстояла встреча с Диконом. Френсис предложила провести встречу, и, к чёрту протокол, но я не верил её мотивам. Хотя по большей части после монолога Фионы о боли и удовольствии, я понял, что мной снова движет непрофессиональный интерес.
Он был не тем, чего я ожидал.
Я ожидал мешок с дерьмом в камуфляжных штанах. Я ожидал скверную козлиную бородку и лакированную машину. Прежде всего, после одного взгляда на него я ожидал задуматься, как ему удалось сделать рабыню из женщины, которая могла получить любого мужчину, стоило ей только пожелать.
Но он не был ни одной из этих вещей. Очевидно, что Дикон был богат. Пиджак сидел на нём, будто влитой, волосы уложены в консервативной манере. Он не брился день или два, но это было стильно. Он уверенно шагал. Я не смог увидеть, где находился служащий парковки, пока он был за оградой с кем-то ещё, но Дикон, казалось, чувствовал его присутствие. Он не волновался на его счёт, пока не приблизился настолько, чтобы передать ему ключи от машины. Дикон, казалось, сливался с миром вокруг себя, держался мирно и спокойно.
Я знал, что пациенты выглядывали из окна с восточной стороны, чтобы увидеть, кто приехал, и когда он поднял палец вверх, я знал, что он наверняка увидел её. С этим жестом большая часть моего любопытства улеглась. На смену ему пришла другая эмоция.
– Мистер Брюс, ― я представился, когда он приблизился к ресепшен. ― Я ― доктор Чепмэн.
– Приятно познакомиться.
Мы пожали руки. Он посмотрел мне в глаза. Два джентльмена, пытавшиеся защитить одну и ту же женщину, скорее всего, друг от друга.
Я провёл его в свой офис и жестом указал на стул. В последнюю милисекунду я решил не садиться за стол, а сел в кресло рядом с ним.
– Я слышу акцент, ― сказал я.
– Я вырос в Африке. На юге, ― сказал он с чётким датским акцентом. Я мог сказать это по «к» в его произношении. ― Вырос на ферме в ста восьмидесяти километрах от Квинстоуна.
– Я никогда там не был.
– В Квинстоуне?
– В Африке.
Он ухмыльнулся, и я почувствовал себя неотёсанным американцем.
– Как долго вы в Лос-Анжелесе? ― спросил я.
– Несколько лет. Бизнес требует поездок каждые несколько месяцев. В основном, в ДРК (прим. перев. ― Демократическая Республика Конго). Не дома.
– Могу я спросить о вашем бизнесе?
– Я управляю фотоагентством. Работа фотожурналистов в горячих точках. Мы нанимаем фотографов, покупаем страховки для выкупа, отслеживаем журналистов, если они не отмечаются, связываемся с посольствами, обсуждаем условия освобождения ― такого рода вещи.
– Условия освобождения?
– Когда их похищают. Власть там бессильна так же, как и везде, ― произнёс он холодным тоном, будто напоминая мне что-то, о чём я забыл.
– А, ― сказал я. Это не входило в круг вопросов, но открывало нечто большее. Это была дыра, в которую другой человек должен был вылить информацию, и обычно это работало.
В случае Дикона Брюса случилось нечто другое.
– Как она?
– С прежней уверенностью могу сказать, что лучше. Она прибыла сбитая с толку. Ей объяснили, как нужно себя вести, и она справляется. Она всё ещё борется с тем, чтобы вспомнить события той ночи.
Он кивнул.
– Я предполагаю, вы помните? ― спросил я.
– Я шёл и упал.
– Вы всегда такой неуклюжий?
– Такая координация у меня от матери. Датчанка, знаете? ― он улыбнулся с сожалением, и я понял, что ничего от него не добьюсь. ― Я переживаю за Фиону. Она не преступница. Дерзкая, конечно. И сильная. Очень сильная. Почти до невозможного. Она не переключится просто так. Я хочу, чтобы вы знали, что я хочу освободить её отсюда так же сильно, как и она, вероятно, хочет выбраться, но я не собираюсь давить ради этого. Если вы думаете, что мой визит раньше времени станет причиной её стресса, вам стоит сказать об этом. Для меня не будет проблемой находиться подальше, пока она не будет готова.
– Я честно не знаю, когда она будет готова. И я побуду честным ещё на счет кое-чего.
– Пожалуйста.
– Меня тревожит то, что она на вас напала, потому что таила некую злость. Очевидно, была вспышка жестокости?
Он снова улыбнулся и сдвинулся в кресле на одну сторону, будто для удобства загоняя себя в угол. Он почти засмеялся.
Насмешка прожигала меня так же, как и факт того, что мне нужно было объясниться.
– Я не говорю о чём-то, связанным с согласованным…
– Это она сказала вам это?
– Я не могу объяснить больше. Она поступила с расколотым моляром и повреждением связок на запястье.
Он сжал губы и кивнул. Хоть я и чувствовал толику вины в нем, Дикон не выглядел защищающимся. Он был сожалеющим и грустным.
– У нас с Фионой были некоторые правила, и они были придуманы для поддержания безопасности, ― ответил он. ― Причинить ей боль за то, что она их нарушила, не кажется вам оправданием цели, не так ли?
– Так она на самом деле нарушила какое-то правило?
– Эти правила не случайные.
– Я понимаю.
– Уверен, что так и есть.
По его тону я мог сказать, что он был уверен, что я ничего не понимал, и он был прав. Я не понимал. Ничегошеньки.
– Фионе нужно направлять её энергию, ― произнёс он. ― То, что мы придумали, было одним из способов для этого.
– Что вы с этого получаете?
– Вы делаете мой психоанализ, доктор?
– Тяжело сопротивляться.
Он рассмеялся.
– Хорошо, ― ответил Дикон, усаживаясь ровно в своём кресле. ― За вашу честность я сделаю вам подарок. Фермы в Южной Африке настолько отдалены друг от друга, что, когда я был моложе, у нас было много привилегий. Нам никогда не приходило в голову защищать их. Пока, конечно, ситуация в моей стране не изменилась. Было слишком много безработных молодых людей, чтобы правительство с ними разбиралось, и эти молодые люди… они злились. Злились на семьи с деньгами и землёй. Так что они собирались в группы, шли в фермерские дома и брали всё, что хотели. Обычно фермеры были вооружены. У моего отца тоже было оружие, но он был мирным человеком. Он выстрелил лишь в ногу одному из тех семерых людей, которые пришли в его дом. За свою доброту он поплатился жизнью. Моего брата заперли в подвале, пока над моей матерью и сестрой жестко издевались. Наши рабочие… людей избивали до крови. Двое умерло. Я вырос с этими людьми. Они были моими друзьями.
– Вы были там?
– Я был в Квинстоуне по делам, и один из рабочих мастеров пришёл утром и рассказал мне. Он был весь в крови. К тому времени, когда я туда добрался, было слишком поздно.
На мгновение он уставился в пространство.
Я не прерывал его сотнями вопросов, которые кипели в моей голове.
– То, что случилось сразу после ― неважно, ― ответил он. ― Но я серьёзен в намерении защитить то, что моё, ― он улыбнулся, и его улыбка закончила дискуссию. Дикон был очень проницательным, и очень хорошо знал об том.
Ожидать от него дальнейшего рассказа было пустой тратой времени. Я уже опаздывал на встречу в Алондре. Дальнейшая беседа заставит меня пропустить назначенное время.
Но кого я обманывал? Конечно, мне нужно было выбираться отсюда, ведь я уже оценил был ли он угрозой для неё. Тем, что было на поверхности моего разума, тем, что заставило реагировать способами, которых я не понимал, было то, что он любил её. Я не мог притвориться, что понимаю, как работают их отношения, но, когда он произнёс её имя и спросил о ней, он посмотрел на меня, будто решая, кто я в её жизни. Уровень его заботы о ней уходил глубже, чем я мог осознать.
– Позвольте мне поговорить с Фионой, ― сказал я, вставая. ― Тогда я снова свяжусь с вами.
– Спасибо за обдуманный шаг.
Когда мы встали, я увидел, как он замедлился, когда сместил свой вес. Его ударили в грудь две недели назад широким толстым лезвием, а он не показал никаких признаков повреждения до этого момента. Даже сейчас этот симптом был таким слабым, что, не будучи опытным врачом, вы бы не заметили его.
– По правилам, вам запретят всё, ― сказал я. ― И, простите, но за вами будут наблюдать.
– Конечно. Не хотел бы, чтоб она повредила ещё один моляр.
Дикон не казался тем типом людей, которые шутят над чем-то, но он только что это сделал, послав холод по моему позвоночнику.
