Текст книги "Горький обман (ЛП)"

Автор книги: К. Акваа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 18

Я погрузилась в работу, когда дверь моего кабинета с грохотом распахнулась, а затем с громким хлопком захлопнулась. Я вскакиваю и поднимаю глаза, чтобы увидеть, что передо мной стоит разъяренный Ремо.

Я медленно поднимаюсь, но остаюсь на месте. Он идет ко мне, его шаги злы, ботинки стучат по полу, пока он не оказывается передо мной.

И боль возвращается.

Его глаза горят, а на шее пульсирует вена.

Почему?

– Что ты делаешь в своем офисе? – рычит он.

Я опускаю взгляд на бумаги на своем столе, как бы указывая на то, что я действительно работаю.

Он качает головой.

– Нет. Ты должна быть дома, спать. Почему ты куда то ходишь, если я еще не нашел человека, который тебя преследует?

Потому что мне нужно было отвлечься от всего.

– Не усложняй ситуацию, Аврора. Позволь мне помочь тебе.

Мне больше не нужна помощь.

Я снова подняла себя на ноги и сделаю это снова без его помощи.

– Ты можешь работать в моем офисе, если хочешь, – предлагает он, но я качаю головой.

– Ремо, пожалуйста, уйди. – Мой голос тихий.

Глаза Ремо расширяются, и он сжимает брови. – Что?

– Ремо… – Я чувствую, как устаю.

Устала от всего этого.

Устала от этой жизни, которая продолжает давить на меня. Наносит мне синяки, заставляет мое сердце кровоточить.

– Я устала, Ремо. Я не… Я не хочу этого, но я пытаюсь.

Мольба срывается с моих губ прежде, чем я успеваю ее остановить. Мое тело опускается, и напряженные плечи опускаются. Глаза тяжелеют.

Ремо продолжает смотреть на меня, затем обводит взглядом кабинет, словно пытаясь понять смысл моих слов.

– Ты подала на кого-то запретительный судебный приказ, но он был удален. Ты подвергалась насилию со стороны отца, ушла от него и выжила. Теперь тебе не придется делать это в одиночку, – уверяет он, делая шаг ближе и протягивая мне руку.

Он перечисляет события моей жизни, не понимая, что они составляют меньшую часть всего этого.

Все становится еще хуже, если вернуться на десять месяцев назад, когда я забыла, что со мной произошло, но мои сны и кошмары напоминают мне об этом каждый день. Небольшие фрагменты, которые повторяются в моих снах, – это все, что я могу вспомнить. Их и страх, что у меня есть преследователь. Из-за брака с Ремо мне стало еще хуже.

Моя тревожность усилилась.

Но в последний раз, когда я держала его за руку, он ушел.

Я сажусь обратно за стол, но Ремо обходит мой стол, поворачивает мой стул лицом к себе, берет меня за талию, поднимает и сажает к себе на колени так, чтобы я стояла лицом к столу, затем отходит назад, чтобы я оказалась прямо у стола, и откидывается назад.

Упрямый. Он упрям, как и я.

– Ремо, мне нужно поработать.

Я смотрю на него через плечо.

Он только пожимает плечами. – Тогда работай.

Я бросаю на него взгляд за то, что он пытается помешать мне работать, но на его лице появляется небольшая ухмылка.

Он наклоняется вперед, его черные глаза опускаются к моим губам, а затем снова смотрят мне в глаза. От интенсивности его взгляда я съеживаюсь на его коленях. Это человек, который украл мое сердце, разбил его и теперь пытается его починить, даже не понимая, в чем дело.

– Я скучал по тебе, детка.

Он прижимается лицом к моей шее и целует то место на горле, от чего у меня сводит живот.

Любить его больно, но еще хуже то, что я не могу остановить свое сердце, чтобы продолжать хотеть его, несмотря на боль, которую я чувствую. Его слова, его поступки – они и раньше причиняли слишком много боли.

Кто может гарантировать, что он не будет продолжать говорить мне все это?

– Перестань двигаться, иначе ты можешь ничего не успеть сделать сегодня. Не могу сказать, что я против того, чтобы использовать этот стол, чтобы трахнуть тебя, жена.

От его слов у меня перехватывает дыхание, а между ног вдруг начинает пульсировать.

Я чувствую жар, тепло во всем теле из-за его честных слов. Я ни на секунду не сомневаюсь в нем.

Ремо наклоняется ближе, его большое тело почти поглощает меня целиком, а его рука обхватывает мою поясницу, притягивая мою спину вровень с его передней частью. Медленно его рука скользит вверх по моей грудной клетке, вверх, вверх, пока не достигает основания моей груди.

Я задыхаюсь, потрясенная внезапно вспыхнувшим в моих венах желанием.

– Ремо, не надо. Я не могу повторить это с тобой.

Ремо качает головой, в его глазах плещется плотское желание, когда он смотрит на меня.

Хищник, настигающий свою жертву. На него падает чудовищная темная тень, и в моем сознании всплывает тот Ремо, которого я впервые увидела возле своего офиса.

Темная фигура, скрытая среди богачей Лондона. Могущественный человек, который положил на меня глаз.

Тот, кого я хотела влюбить в себя, но в итоге получила боль.

– Ремо, отпусти меня.

Наступает тишина, пока Ремо смотрит мне в глаза. Мы оба знаем, что я имею в виду.

Отпусти меня навсегда.

Жесткая рука хватает меня за грудь, заставляя задыхаться. Ремо прижимает меня к себе так близко, что я чувствую каждую плоскость на его груди, каждый мускул.

– Этого никогда не случится.

Его слова резкие, как будто он на что-то злится. Может быть, на себя.

Он проводит зубами по моей шее, а затем сильно прикусывает ее, заставляя меня прикусить губу, чтобы сдержать стон. Он быстро проводит пальцами по месту укуса, а затем осыпает его мягкими поцелуями.

Я так слаба, это отвратительно. Как я могу держаться подальше?

– Ты. Моя.

С каждым словом Ремо слегка вжимается в меня сзади. Тихий стон срывается с моих губ, несмотря на попытки покачать головой.

– Твой муж здесь, Аврора. Я, черт возьми, сейчас здесь, чтобы защитить тебя.

С этими словами он берет меня за лицо и поворачивает на бок, чтобы я сидела, положив ноги напротив его ног. Он хочет поцеловать меня, но я поворачиваю голову, и он целует меня в щеку.

Он отшатывается назад, как будто я вонзила в него нож. Но как быть с тем, что он сделал?

Я разворачиваюсь, быстро открываю свои бумаги трясущимися руками и принимаюсь за работу, стараясь избегать Ремо.

Это трудно, когда я буквально сижу у него на коленях, и это еще хуже, потому что я чувствую его возбуждение по отношению ко мне.

Но он не произносит ни слова.

Клаудия заходит, когда я собираюсь домой, и сообщает мне о планах на ужин с Сэмом и о том, что она закончила работу, ради которой задержалась. Я даже не знала, что у меня были планы с Сэмом.

– Вообще-то он уже здесь. Хочешь, я позову его или ты хочешь встретить его на улице?

Ремо вскидывает голову, его холодный взгляд направлен на Клаудию. Она ерзает на своем месте.

– Нет. Скажи ему, что я занята.

Клаудия кивает, ее взгляд на секунду останавливается на Ремо, после чего она разворачивается и выбегает на улицу.

Как только дверь захлопывается, Ремо встает и усаживает меня на стол. Его жесткие глаза смотрят на меня, не решаясь отстраниться, и в них снова вспыхивает то же чувство, что и у него.

То же чувство безопасности, то же жгучее желание и привязанность к нему.

Открыв ящик стола, я достаю стопку бумаг и бросаю ее на стол перед ним, затем спрыгиваю с твердой поверхности и направляюсь к двери.

Крепкая хватка на моей руке останавливает меня.

– Аврора. Почему ты избегаешь меня?

Его тон умоляющий. Он явно не читал бумаги, которые я только что положила на стол.

Мое дыхание учащается от его близости, от тепла, проникающего в меня через его костюм.

В голове становится легче, и я почти теряюсь в ощущениях, которые он мне дарит.

– Ты собирался развестись со мной, когда вернулся из Эдинбурга, Ремо?

Он замирает у меня за спиной, все его тело становится твердым.

– Что? – От его неверия мне хочется бежать. Я не хочу, чтобы мое сердце разбилось, если он подтвердит это.

– Хелиа сказал мне, что ты собираешься развестись со мной, Ремо. После всех этих моментов, после того, как ты сделал меня центром своей жизни и дал мне так много, ты собираешься меня отпустить?

На этот раз я поворачиваюсь налево и смотрю на него, стоящего рядом со мной, в глазах стоят слезы.

Лицо Ремо напряглось, его возвышающаяся фигура снова создала вокруг меня тени, давая мне ощущение утешения, когда оно должно быть совсем другим.

– Аврора.

Он разворачивает меня так, что оказывается передо мной, и его руки касаются моих щек, а большой палец нежно поглаживает их взад-вперед.

– Я женился на тебе, чтобы отвлечь моих родителей, ты знала, что у меня есть причина. Если Хелиа сказал тебе, что я хочу развестись, то, конечно, он не мог держать язык за зубами и рассказал тебе все остальное, не так ли?

Я медленно киваю, и он вздыхает, прижимаясь лбом к моему.

– Аврора. – Мое имя звучит как молитва, которую он шепчет в самые высокие небеса. – Моя прекрасная, прекрасная Аврора. Моя жена, моя женщина.

Его слова причиняют боль, но такую приятную. Они режут меня, а он льет холодную воду на мое пылающее сердце.

Больно, Ремо больно, а я все еще не могу отпустить его.

– Я выбрал тебя только из-за тебя, Аврора. Я решил жениться на тебе из всех, потому что ты привлекла мое внимание в первый же день, когда я увидел тебя в доме твоего отца, улыбающуюся и одетую в красивое белое платье. Даже несмотря на то, что оно промокло от дождя, ты была словно светящийся ангел в моем темном мире, и ничто не могло остановить меня от того, чтобы посадить прекрасный цветок в клетку и держать ее взаперти только для моих глаз.

Я задыхаюсь. Это заявление – более грубое, более ядовитое для моего сердца, чем все, что он когда-либо говорил мне.

– Аврора, я выбрал тебя, ради тебя. Не из-за финансового положения твоего отца, не из-за картинок, не потому, что ты была легкой. Хелиа не может смириться с тем, что я выбрал тебя и что я хочу оставить тебя у себя, и он, очевидно, пытался сделать все возможное, чтобы разрушить это, чтобы иметь преимущество, но он не знает, кто владеет им. Хелиа принадлежит мне, а не наоборот. Ты должна верить мне, Аврора. Не ему.

Я поднимаю взгляд на его глаза. Эти дымчато-черные глаза пристально смотрят в мои.

– Черт возьми, если твое молчание не является самым душераздирающим звуком, который когда-либо слышало мое сердце.

Мои губы дрожат, и я утыкаюсь головой в его грудь, пытаясь сдержаться. Я делаю глубокий вдох, а затем отстраняюсь от него. Его лицо опускается.

– Если то, что сказал Хелиа, верно – даже если то, что он сказал мне, может быть искажено, – ответь мне на один вопрос, Ремо.

Я делаю паузу. Я знаю, просто знаю, что его ответ меня просто уничтожит.

– Это ты убил моего отца? Совершил ли ты убийство?

Его позвоночник выпрямляется, а руки сжимаются в кулаки. Его челюсть подрагивает, а глаза становятся жесткими. И это весь ответ, который мне нужен.

Глава 19

– Да.

Никогда не думал, что признание того факта, что я совершил самое отвратительное преступление, будет горьким на вкус на моем языке.

Мягкое лицо Авроры замирает, когда она испускает тихий вздох. Ее глаза становятся твердыми, как сталь, а тепло и мягкость вокруг нее исчезают.

Меня охватывает холод, и этот дом, который я считал теплым и единственным безопасным раем, внезапно кажется слишком пустым. Я вижу момент, когда Аврора отстраняется, вижу момент, когда ее глаза закрываются, и маленький шаг, который она делает от меня.

Я не хотел говорить ей об этом так скоро, но это часть меня. У меня были враги, я убивал тех, кто переходил мне дорогу, и делал это без всякой жалости.

Хелиа возьмет на себя вину за это. Он еще не знает об этом, но он заплатит, и это будет не очень красиво. Мне нужно держать его под прикрытием.

Неважно, что он рассказал Авроре. Хорошо, что она знает, за кого вышла замуж и к кому начала испытывать чувства. Она должна увидеть мою уродливую сторону, чтобы полностью полюбить и принять меня.

Может, мой разум и пуст, но тишина не так заметна, когда рядом со мной Аврора.

Она – громкий голос в моей тишине.

Благодаря ей я изменил весь ход своей жизни. Я хочу, чтобы она приняла меня и оставила.

– Почему?

Мое сердце падает, а потом замирает.

– Я…

Телефон Авроры звонит, останавливая меня от того, чтобы рассказать ей, что все это из-за Венеции. За спасение моей сестры Хелиа хотел получить компанию ее отца. И ярость охватила меня, когда Мейс столкнул ее с лестницы.

Все эти слова остались позади, когда Аврора взяла телефон, обошла меня и направилась к двери своего кабинета, а я последовал за ней.

– Я посмотрю, кто она. Уверена, Ремо ее знает, – говорит она в трубку, не сводя с меня глаз, пока мы запрыгиваем в машину.

– Аврора, позволь мне объяснить тебе.

Ее глаза покраснели, и в них наворачиваются слезы. Я не могу видеть ее в таком состоянии.

– Пожалуйста, перестань плакать. Каждая твоя слезинка – это еще один кусочек моего сердца, разорванный на части. Каждая твоя слеза, пролитая из-за меня, – это еще одна ножевая рана в моем сердце. Перестань плакать, amore mio, – умоляю я, поднимая руку, чтобы вытереть ее слезы, но она отводит взгляд, и это ранит больше всего на свете.

Когда я вхожу в дом следом за Авророй, то вижу, что Венеция стоит в гостиной, а Камари и Рауль разговаривают с ней.

Поймав мой взгляд, Венеция смотрит между мной и Авророй, и ее глаза расширяются.

– Что ты сделал? – спрашивает Венеция, откладывая книги и подходя ко мне. Она хватает меня за руку и тащит на кухню.

Мы оба стоим в тишине, и я даже не обращаю внимания на то, что Венеции не должно быть здесь. Камари скажет Авроре, что Венеция – моя сестра, но… Мои руки опускаются на бока, когда я смотрю на темный сад.

Тишина становится громкой. Глаза Венеции смотрят на меня. Ждет.

– Ты знаешь, что я был боксером еще до твоего рождения? Я занимался им до двадцати четырех лет, и мне это нравилось. Я хотел занять более высокое положение, драться в более крупных поединках и сделать себе имя в этой индустрии, но наши мать и отец не поддерживали меня. Тогда я еще не знал о тебе, но в тот вечер, когда у меня был первый в жизни большой бой, я узнал о тебе.

Венеция лишь наклоняет голову.

Мой мозг проигрывает мои воспоминания, как ролик на повторе.

– Мой тогдашний личный секретарь сказал мне, что ему только что сообщили, что у меня есть сестра. Ей было восемь лет, и она жила в гребаном приюте. Представь мое удивление, когда я узнал, что это мои родители поместили ее туда.

Я выпустил сухой смешок и покачал головой, прекрасно понимая, что когда я думал, что моя жизнь идет вверх, она начала идти вниз.

– Я не мог пойти к ним. Я не мог спросить их лично, не мог добраться до тебя и уж точно не мог покинуть бой. Я застрял. Внезапно я оказался под таким давлением, под такой ответственностью, которая в считанные секунды легла на мои плечи.

Я делаю взволнованный вдох, мои руки трясутся, как будто все вокруг рушится.

Все ускользает из моих рук, а я всего лишь пытался спасти сестру и удержать единственную женщину, которая хотела меня и проявляла ко мне любовь.

Мои колени слабеют, а глаза горят, пытаясь вспомнить мальчика, который покончил с собой и надел маску, чтобы пройти через это темное общество.

Я делал все, что хотел, играл с властью, играл с жизнями людей, но теперь… кажется, ничто не стоит того.

Я теряю все.

– Что ты сделал той ночью, Ремо?

Лицо Венеции не меняется. Может, она возненавидит меня, как возненавидела Аврора, когда узнала, что я убил ее отца.

– В ту ночь я убил двух человек.

Выражение ее лица не меняется. – Я хочу услышать объяснение.

Я издаю дрожащий вздох, опускаю глаза, но не потому, что мне стыдно. Я знаю, что это никогда не прекратится. Я не остановлюсь. Теперь это заложено во мне.

Страх потерять двух самых дорогих девушек в моей жизни крепко сжимает меня.

– Я вышел оттуда перед тем боем, и там, в переулке, где я в ярости бил стену, я встретил парня с самыми опасными зелеными глазами, и между нами был заключен договор. Был составлен план, и я начал распутывать, чем именно занималась наша семья. Мы с Хелиа работали вместе последние десять лет. Нет ничего, чего бы мы не сделали, и мы не остановились ни перед одной чертой.

В глазах Венеции появился блеск, который заставил меня задуматься, почему она так себя ведет.

– Я не собираюсь останавливаться, ведь именно так я обрел власть, но Аврора меня не простит. Тем более что ее отец был моей последней жертвой.

Она громко задыхается, глаза ее расширяются. – Ремо! Что ты наделал?!

– Это все равно должно было случиться. Это была часть платы за помощь тебе, Венеция. Хелиа хотел заполучить его компанию, и это могло произойти только в том случае, если он передаст свою компанию мне, отдаст ее своей дочери, а этого не произойдет, только если он умрет.

Венеция качает головой.

– Ремо. Это непростительно, независимо от обстоятельств. Он был ее отцом. Аврора кажется женщиной, которая не согласна с твоим образом жизни. Это неправильно. Почему ты сделал это, зная, что она так отреагирует? Почему ты сделал это, зная, что собираешься оставить ее своей женой?

Я расстроенно провел рукой по волосам. Была только одна причина.

Ради нее.

Ради ее безопасности.

– Ты сказал ей об этом?

Я поднимаю голову и смотрю на нее.

– Что сказал? – спрашиваю я.

– Эту историю. Почему ты убил кого-то раньше, почему ты убил ее отца, и как ты обязан Хелиа за меня. Знаешь что? Позволь мне встретиться с ней. Пойдем и расскажем ей прямо сейчас.

Она хватает меня за руку и тянет, но я останавливаю ее.

– Она не хочет слушать. Я пытаюсь, но мне больно осознавать, что она может в любой момент сказать "нет" и уйти, оставив меня истекать кровью, – говорю я, найдя глазами Венецию.

Кажется, будто мое сердце сгорает дотла, и я смиряюсь с тем, что останется лишь пепел от моих чувств и шрамы вокруг сердца, нанесенные женщиной, ради которой я готов на все.

– Неважно, Ремо. Давай пойдем, пока ты не потерял ее.

Эти слова избавляют меня от чувства жалости, которое я испытываю, и Венеция провожает нас в гостиную.

Как только я останавливаюсь в дверях гостиной, а Венеция встает рядом со мной, мой взгляд мгновенно находит Аврору среди людей.

На ней кораллово-оранжевое шелковое платье с тонкими бретельками и вырезом, который опускается вниз, намекая на декольте. Платье доходит до икр, а белые туфли на каблуках с ремешками обвивают ее ноги. Ее волосы наполовину заколоты, а золотые украшения демонстрируют ключицы и великолепные черты лица: запястья, тонкие пальцы и шею. Прекрасная улыбка украшает ее лицо.

Она – богиня, которую монстр хочет украсть для себя.

Она моя.

И никого другого.

Если бы я не нравился Авроре и она ненавидела меня так, как начинает намекать, ее бы не беспокоило это мое откровение.

Она что-то чувствует ко мне. Вот почему она злится на меня.

Это подтверждается тем, как ее глаза встречаются с моими. По атмосфере пробегает электрический ток, и я чувствую, как меня тянет приблизиться к ней. Я чувствую, как ее эмоции устремляются ко мне, и гравитация, кажется, склоняется в ее сторону, а мое сердце начинает биться для нее.

Я потерял над ней всякий контроль. Я отдал все в ее руки.

Я чувствую толчок в бок и моргаю, понимая, что рядом со мной Венеция, когда глаза Авроры скользят по мне.

– Аврора, познакомься с моей сестрой, Венецией Кэйн.

Я киваю головой в сторону Венеции, которая улыбается и кивает ей.

Думаю, Венеция тоже сделала это, чтобы познакомиться с Авророй.

– Привет, я так рада познакомиться с тобой после того, как услышала о тебе столько всего от Ремо, – предлагает она, обнимая Аврору, которая улыбается ей и обнимает ее в ответ.

Мой взгляд останавливается на Авроре, которая все еще смотрит на меня. Ее глаза постепенно лишаются эмоций, но я все еще вижу в них тусклый огонь.

Я сделаю так, чтобы этот огонь горел ярче, чем когда-либо, Аврора.

Для меня эмоции не угасают.

Теперь ты – мой спасательный круг.

Не обращая внимания на взгляды ее друзей, я медленными шагами иду к ней. Венеции удается отвлечь их настолько, что я наклоняюсь к Авроре и целую ее в щеку. В ответ она недоверчиво сужает глаза. Я смотрю в лицо Камари, которая, похоже, близка к тому, чтобы убить меня, и Рауля, который спокойно сидит в гостиной. Его руки скрещены, а сквозь черную обтягивающую рубашку с длинными рукавами видны мускулы.

Он поднимает одну бровь, и я практически слышу молчаливую угрозу.

Пройдя мимо них, я поднимаюсь наверх, чтобы снять пиджак и поговорить с Хелиа о последних новостях. Когда я захожу в его комнату, видео на экране его компьютера заставляет меня остановиться на месте.

Он смотрит, как Эмброуз бегает по офису. Что она делает там так поздно?

Я делаю шаг ближе и наблюдаю, как она раскладывает на столе стопку бумаг. Она садится, со вздохом смотрит на часы на запястье, затем открывает первую папку.

– Это ты ее нанял? – Мой вопрос его не пугает.

Я слышу его пустой смешок, прежде чем он поворачивается в кресле, его острые темно-зеленые глаза фокусируются на мне.

– Да. Какие-то проблемы? В конце концов, я генеральный директор Glamorous, не так ли?

Я поднимаю бровь, и он усмехается.

– Пока не для публики.

Он пожимает плечами.

Сделав шаг ближе к нему, я хватаю его за рубашку, а затем выдергиваю его из кресла. Я бросаю его на пол, падаю на него сверху и наношу удар по лицу.

– Как ты, черт возьми, смеешь… – Еще один удар в челюсть. От силы удара его голова откидывается в сторону.

Я хватаю его за челюсть, становясь над ним на колени, но он лишь смотрит на меня с ленивой улыбкой, несмотря на свое окровавленное состояние. Его губы потрескались и кровоточат.

– И пытаешься разрушить то, что у меня есть? – Я хриплю, мой голос низкий, но злобный, поскольку мое желание обескровить его становится все более опасным.

– Я должен убить тебя за то, что ты сделал, Хелиа.

Он кашляет, и кровь капает из уголка его губ.

– Мы должны были сообщать друг другу, когда планы меняются, почему ты не сказал мне?

Я хмурюсь. – О чем ты, черт возьми, говоришь?

Он хмыкает, отпихивает мои руки, а затем садится у стены.

– Ты влюбился. Вот что произошло. Ты решил убить Мейса вместо меня и не сказал мне почему. Я бы держался подальше.

Он поднимает брови, вытирая кровь с губ. Его правый глаз уже опух.

– Ты, безэмоциональный ублюдок, хотел услышать от меня рассуждения о чувствах?

Он пожимает плечами, глядя в сторону.

– Ладно. Да, я люблю Аврору. Нет, я не собираюсь с ней разводиться. И да, я оставлю ее. Нет никаких "если" или "но". Это однозначно. Доволен? А теперь прекрати это безумие и вставай, мать твою.

Выпрямившись, я делаю несколько шагов назад, чтобы дать ему возможность встать.

Мой взгляд снова останавливается на экране его компьютера, когда он поднимается.

Я продолжаю наблюдать за ним, пытаясь понять, знает ли он о том, что сделала Эмброуз, и когда на его лице появляется извращенная ухмылка, я понимаю, что от него ничего не ускользнет; а когда эта ухмылка становится еще темнее, я понимаю, что что-то произошло.

– Что именно?

Хелиа наклоняет голову, показывая татуировку на шее, и его черные волосы падают набок.

Вот что такое Хелиа.

Непринужденный и не моя проблема.

– Я нашел несколько интересных ответов на все эти вопросы. Хочешь сначала покорить свою жену или попросить меня поймать этого ублюдка и закончить работу?

Я делаю глубокий вдох, понимая, что он поймал ее преследователя или, по крайней мере, теперь следит за ним.

– Кого? – Мой вопрос прозвучал отрывисто.

Неповиновение Хелиа моим приказам подождет, пока я разберусь с этой неразберихой.

Мои руки сжимаются в кулаки, и мне приходится сдерживать себя, чтобы не подойти и не убить его, свернув ему шею, или не ударить его до неузнаваемости.

Он прикоснулся к тому, что принадлежало мне.

Он пытался разрушить меня.

Он пытался играть со мной в игры.

Со мной.

Ремо Кэйном.

Глупо думать, что все это сойдет ему с рук, пока он пытается стереть все записи Авроры и сменить следователя в середине работы, чтобы от него отстали.

Теперь у него на спине Ремо Кэйн и Хелиа Нэшвуд.

Как я слышал, несмотря на его слова, Хелиа не спал, пытаясь присматривать за Авророй, пока меня не было. Он был рядом с ней каждую секунду после инцидента, и я подозреваю, что он может попасть под ее сладкое обаяние.

Хелиа не понимает этого, но он по-своему заботится об Авроре.

Пока он держится подальше и держит свои эмоции под контролем.

– Имя, Хелиа, – нажимаю я сильнее, и когда он улыбается, словно ответ глуп или приятен, я понимаю, что сейчас облапошил близкого мне человека.

– Готов?