Текст книги "Горький обман (ЛП)"

Автор книги: К. Акваа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 14

В доме тихо, как в склепе, и от этого хочется вцепиться когтями в кожу.

Желтые ленты вокруг дома, вокруг всего участка указывают на одно и только одно. Это было убийство.

Конечно, было. Мой отец был не самым лучшим человеком на свете.

Я не знаю, что я чувствую. Это смесь эмоций. Хотя я счастлива, что мне вернули мои акции компании, то, что он сделал на днях в моем офисе, столкнув меня с лестницы, причинило мне боль, потому что я знала, что он никогда не почувствует ко мне ни капли сочувствия.

Я даже не представляю, через что приходится проходить маме и Эмброуз.

Мое сердце замирает от тоски по Ремо, но он сказал мне, что после нашего совместного обеда у него встреча, и что я должна сообщить ему обо всем, что узнаю.

Не то чтобы мне нужен Ремо, но безопасность, тепло и ощущение дома, которые он дает… Я хочу этого. Мне так хочется, чтобы он обнял меня и сказал, что все хорошо, что со мной все будет в порядке и что он всегда будет рядом.

С ним я всегда чувствую себя в безопасности.

Тихий плач доносится до моих ушей, когда я прохожу через фойе и попадаю в столовую.

В поле зрения появляется моя мать, вытирающая слезы, пока офицер задает ей вопросы. Эмброуз стоит позади нее, ее глаза пусты, как будто она ничего не чувствует.

Эмброуз всегда была женщиной без закидонов. Она всегда открыто демонстрировала свое недовольство, постоянно носила свои эмоции на рукаве, и, возможно, я восхищался ею за то, как она могла заставить кого-то отвести взгляд, когда ей этого хотелось.

Теперь огонь в ней, кажется, потускнел.

Несмотря на все, что она мне сделала, я не думаю, что когда-либо ненавидел ее. Она мне не нравится, но я никогда ее не ненавидела. Я не могу сказать того же о своей матери или отце.

Мама вскидывает голову, и ее опухшие красные глаза сужаются, глядя на меня.

Оставив офицера, она бросается ко мне. Я делаю шаг назад, не желая, чтобы она причинила мне еще больше боли, чем я уже причинила.

– Аврора, – шепчет она, ее глаза расширены и налиты кровью. – Это ты сделала? Это сделал твой муж? Он вышел из дома, я видела его.

Мое сердце замирает, голос пропадает.

Ремо?

Нет.

– Твой муж сделал это, не так ли? Ты была частью этого? Это то, что мы воспитали в тебе? Зачем ты это сделала, Аврора? Ты оставила нас ни с чем.

Моя мать продолжает бросать в меня обвинения.

Эмброуз подходит к матери сзади, обнимает ее за плечи, и они словно предали меня. Я приехала сюда, беспокоясь о них. А они возводят между нами стену.

Моя доброта простирается так далеко.

Я крепче сжимаю сумочку, на моем лице пропадают все эмоции, и я сжимаю сердце, чтобы противостоять им.

– Верно, мы снова можем свалить вину на меня, ведь это я проиграла миллионы фунтов, играя на ставках и в казино. Я права? Это я имела дело с такими опасными людьми и была вынуждена выйти замуж за кого-то, чтобы спасти своего отца, верно? Это я должна помогать вам, ребята, и при этом принимать упреки и оскорбления.

Я качаю головой, смеясь.

– Аврора, я просила его не делать этого. Ты была моим ребенком. Но как ты могла отомстить таким отвратительным преступлением? Может, я и не присутствовала при этом, но я пыталась защитить тебя. А ты пошла и сделала это?

Как мог ребенок слушать, как его мать обвиняет его в убийстве? Как он мог не сломаться из-за слов той самой женщины, которая дала ему жизнь?

Развернувшись, я выхожу из дома, заглушая мамины оскорбления, потому что они причиняют боль. Так больно.

Я не хочу их слышать. Я не буду оглядываться на них. Слышать эти слова, эти обвинения от матери будет больно всегда.

Особенно вину за смерть отца.

Сев в машину, я начинаю ехать к дому, зная, что Ремо тоже скоро вернется домой.

Зайдя в дом, я застаю Хелиа сидящим в гостиной на диване с ноутбуком. Он поднимает глаза, когда видит, что я вошла, и хмурится, когда на его лице появляется какое-то осознание.

– Ты в порядке? – спрашивает он, наклоняя голову.

Я сглатываю, пытаясь ответить, пытаясь что-то сказать ему, но мои слова застревают. Поэтому я довольствуюсь отрывистым кивком.

Развернувшись, я иду наверх, в свою комнату, стараясь не сломаться.

Дойдя до спальни, я закрываю за собой дверь и делаю короткие, резкие вдохи, смахивая слезы и пытаясь взять себя в руки.

Бросив сумку на пол, я закрываю глаза и пытаюсь отдышаться.

Я не виновата. Мой отец сам виноват. Он сделал это с собой.

Я не виновата.

Я качаю головой, но на глаза наворачивается слеза. Я быстро вытираю ее.

– Ты не виновата, Аврора. Мама запуталась. Она не понимает, что говорит.

Я киваю про себя, фыркая.

Через несколько секунд я успокаиваюсь и только тогда иду к шкафу и переодеваюсь. Я надеваю футболку больших размеров и черные леггинсы, затем спускаюсь вниз и иду на кухню.

Взяв все необходимое, я начинаю готовить круассаны. В середине всего этого я решаю также испечь банановый хлеб. Пока круассаны в духовке, я начинаю замешивать тесто для бананового хлеба.

Я выливаю смесь на сковороду, когда входит Хелиа.

– Что бы ты ни готовила, пожалуйста, дай мне первый кусочек. У меня во рту уже вода, Аврора. Я даже не шучу.

Я громко смеюсь и качаю головой, заканчивая наливать тесто.

Повернувшись и вынув круассаны из духовки, я кладу их на решетку, а банановый хлеб задвигаю в духовку.

– Тебе повезло, они уже готовы. Осталось только добавить сахарную пудру.

Хелиа мгновенно подходит ко мне, его высокая фигура возвышается надо мной, как и у Ремо. Он смотрит на множество круассанов, затем указывает на один.

– Я хочу вот этот.

Я беру ее, кладу на тарелку и протягиваю ему.

Он улыбается, как ребенок, которому дали конфету. Я снова смеюсь, забыв обо всем, что меня беспокоило.

– Ты не знаешь, когда Ремо будет дома? – рассеянно спрашиваю я, посыпая круассаны сахарной пудрой.

– Он не придет.

Я замираю, потом смотрю на Хелиа.

– Что ты имеешь в виду?

Хелиа отрывает кусок круассана и ест его. Его изумрудные глаза переходят на меня, и он пожимает плечами. Что-то вроде страха душит меня, когда он смотрит на меня.

Как будто он что-то знает и может уничтожить меня этим.

Очень заметный шрам, идущий по его лицу, и вся его манера поведения, как у человека, занимающегося исключительно чистым бизнесом, вызывают во мне интересное чувство. Это страх, но в то же время и нет.

– Сколько тебе лет? – резко спрашиваю я.

Он моргает, а затем смеется.

– Тридцать три. А что?

Я наклоняю голову, изучая его.

– Ты выглядишь моложе, – комментирую я.

Он ухмыляется. – Я знаю.

Он подмигивает, затем берет еще один круассан и выходит из кухни, но не раньше, чем бросает несколько слов через плечо.

– Может, стоит позвонить Ремо и спросить, где и когда он вернется. Он мне ничего не сказал.

Похоже, он раздражен.

Когда банановый хлеб испекся, я даю ему остыть, пока мою посуду. Изабелла придет утром, но я не хочу обременять ее.

Проходя по коридору, я слышу тихое бормотание из спальни Хелиа. Я не должна слушать, но я слушаю, и ненавижу себя за это.

– Хорошо. Я буду здесь, чтобы обеспечить ее безопасность, пока ты не вернешься. Кто знает, какие еще планы ты собираешься нарушить? Ты можешь отпустить ее сейчас, понимаешь? Это несложно. Просто подпиши бумаги о разводе и отпусти ее.

Хелиа делает паузу.

Мое сердце замирает от его слов. Его слова разбивают меня до глубины души.

– Ремо. Ты прекрасно знаешь, почему женился на ней, и пока все складывается хорошо. Более того, все настолько хорошо, что мы опережаем наш план. Зачем же ее подгонять? Отпусти ее. Она может разобраться со своим преследователем, а тебе не придется беспокоиться о том, чтобы держать меня в своем доме. Я не хочу быть с ней в ловушке. У меня тоже есть дела.

– Документы на развод готовы, как ты и просил. Все, что тебе нужно сделать, это подписать их.

Кусочек за кусочком, мое сердце разбивается. Мне вдруг стало трудно дышать.

Моменты, на которые я смотрела в розовых очках, превращаются в уродливую реальность.

Ремо предупреждал меня.

Он говорил, чтобы я ничего не ждала от этого брака, но мое безнадежное сердце хотело его. Я хотела дать ему шанс, несмотря на то что знала, что он меня погубит.

Камари предупреждала меня. Ремо предупреждал меня. Я сама себя предупреждала.

Что я наделала?

В чем была моя ошибка?

В том, что я хотела любить мужчину, потому что он давал мне безопасность? Заставил меня чувствовать себя в безопасности?

Но теперь, когда его игра окончена, он отпустит меня, а я останусь с напоминанием о том, что все мне говорили.

Как сильно я на самом деле хотела любви?

Подавленные рыдания грозят вырваться наружу, поэтому я зажимаю рот рукой и спешу в спальню.

Я хотела любить, испытать любовь, и теперь, когда я ее испытала, никто не сказал мне, что боль в сердце последует так скоро.

Я оглядываю спальню, пытаясь сохранить самообладание и не дать сердцу разбиться вдребезги. Мое дыхание учащается, а глаза слезятся. Мои руки сжаты в кулаки.

Я пыталась. Боже, я пыталась не пострадать во всем этом. Я простила его и дала ему еще один шанс… Как он мог снова причинить мне такую боль?

Это ведь моя вина, не так ли? В том, что простила его так рано? За то, что дала монстру еще один шанс, зная, что все монстры только и делают, что разрушают?

Я пытаюсь удержать сердце, чтобы оно не разбилось об пол, но в тот момент, когда мой взгляд падает на кровать Ремо, оно выскальзывает у меня из рук.

Оно падает на пол. Я падаю на пол вместе с ним, и с моих губ срывается шокированный вздох. Разговор, который я услышала, невозможно понять. Все было так ясно, и что именно Ремо мог сказать, чтобы исправить ситуацию?

Просто сказать, что все это ложь?

Что он может сказать мне, когда я задам вопрос, не развлекается ли он моими идеями, чтобы скоротать время?

Слезы скатываются по моему лицу. Каждый уголок этой спальни напоминает мне о тех моментах, которые я считала реальными.

Воспоминания нахлынули, и я больше не могу их сдерживать.

Из меня вырывается крик.

Ремо, обнимающий меня на кровати, мы готовимся перед сукном, я выбираю туфли на каблуках, а он выбирает их для меня, спим с закрытыми жалюзи, Ремо заботится обо мне, когда у меня начались судороги во время месячных.

Я качаю головой, пытаясь не верить в это, но я не могу избежать такой правды.

Я жила в ложной реальности, которую создал для меня Ремо, и я была дурой, так легко попавшись в его ловушку.

Была ли Венеция его сестрой тоже ложью?

А что было на самом деле?

Позже той ночью, когда я лежу в постели, мои глаза находят тени темными и преследующими. Они дразнят меня, как бы говоря, что мой спаситель, мой безопасный рай, на этот раз не защитит меня.

Я чувствую, что меня предали, и мне так больно.

Может быть, какая-то маленькая часть внутри меня все еще хочет верить в то, что он так глубоко заглянул мне в глаза, что его глаза смотрели на меня с такой силой. Я хочу верить, что все это правда.

Как мне пережить это?

Как Ремо объяснит это?

Глава 15

– Аврора, Сэм пришел на обед, который у вас в два часа.

Кивнув Клаудии, я встаю из-за стола и направляюсь к выходу, но тут понимаю, что Хелиа все еще здесь, и теперь он следует за мной.

Ремо по-прежнему держит вокруг меня свою охрану, но Хелиа гораздо ближе, она бесшумной тенью следует за мной.

Присутствие Хелиа напоминает мне о его словах, об этом плане, об этой больной игре, в которую они оба играют, и о том, как мое сердце стало жертвой всего этого.

Прошло уже три дня, а Хелиа все ходит за мной по пятам, как и обещал Ремо.

Почему Ремо волнует, что я делаю? Какой в этом смысл, если он не изменил своего плана и собирается разводиться со мной?

Конечно, если Хелиа так близка ему, он сможет убедить его бросить меня, ведь в любом случае все было ложью. Как я могу помешать этому?

Зачем мне умолять о том, чтобы быть с тем, кто меня не хочет?

– Куда ты направляешься? – спрашивает Хелиа, следуя за мной по улице к пекарне, где я в первый раз встретила Сэма.

– На встречу с другом.

Я не знаю, рассказывает ли он Ремо о том, чем я занимаюсь днем. Ремо больше не звонил. Он не потрудился прислать сообщение, чтобы уверить меня, что, возможно, все это недоразумение.

Столько раз я хотела написать ему в ярости, но его здесь нет, и я все еще в опасности из-за своего преследователя. Я не знаю, кто он, как он выглядит, кроме ужасного глубокого синего цвета его глаз. Он может наблюдать за мной, а я не буду знать.

Если бы он хотел меня так, как заявил в первый день похищения, то моя свадьба с Ремо привела бы его в бешенство. Я знаю, что так и было. Именно этого я боюсь больше всего, ведь о нас так много пишут в Интернете.

Как только я захожу в пекарню, я вижу, что Сэм сидит и ждет меня. Когда он оглядывается через плечо и видит меня, то улыбается и встает.

Думаю, прощение – это очень далеко, но я все еще очень скептически отношусь к Сэму. Я встречаюсь с ним только потому, что в прошлый раз ушла от него, чтобы успеть на обед с Ремо. В тот день я узнала, что мой отец умер, в тот день, когда моя собственная семья навсегда отдалилась от меня, и в тот день, когда я узнала, что Ремо был лишь ложью в моей жизни.

Безумие, как много может измениться за двадцать четыре часа.

Сев напротив Сэма, я заказываю зеленый чай. Последние несколько дней у меня болит голова, и я надеюсь, что чай поможет.

– Как дела? Мы так и не смогли поговорить в тот день. Мне постоянно приходится извиняться за свое поведение, так что спасибо, что выслушала меня.

Я киваю ему, не отрывая взгляда от стола.

Хелиа сидит за столом прямо за мной и, вероятно, прислушивается к разговору. Я замечаю кого-то знакомого позади Хелиа.

– Это твой дядя, Дэймон?

Сэм оглядывается и кивает.

– Да, он ждет, когда я быстро закончу обед, потому что скоро мы должны вместе отправиться в офис моего отца.

Я киваю, и как раз в тот момент, когда я собираюсь отвернуться, я замечаю, что он поворачивается и смотрит на меня. Наверняка ему интересно, почему Сэм хочет встретиться со мной.

– Я принес тебе подарок в качестве извинения. Надеюсь, ты примешь его.

Подняв пакет со своих ног, он кладет его на стол. Я никак не реагирую. Это желтая дизайнерская сумка. Ювелирный бренд. Полагаю, это единственное, что он может мне подарить, поскольку не знает ни моего размера, ни предпочтений.

Я улыбаюсь ему, и его лицо озаряется.

Мое сердце не подскакивает при виде подарка, как это было, когда Ремо подарил мне простую розовую розу. Я также не чувствую необходимости ярко улыбаться ему и благодарить его должным образом.

– Спасибо.

Отодвинув сумку в сторону, я освобождаю место, чтобы официант поставил передо мной чай.

– Как ты поживаешь? Сейчас я чаще вижу тебя в таблоидах. Наверное, замужество за Ремо Кэйном дает о себе знать.

При упоминании его имени мое сердце замирает от боли, а лицо хмурится. Я быстро скрываю свое выражение.

– Да. Внутри он тоже замечательный. Он заботится обо мне и заставляет меня чувствовать себя в безопасности, – шепчу я, поднимая глаза к его лицу.

Он не похож на Ремо.

Он так отличается от Ремо.

Почему Ремо должен был так предать меня? Зачем держать меня в неведении и навязываться мне? Неужели это я нарушала его границы? Почему мне так больно, что слезы не останавливаются? Значит ли это, что я не просто влюбилась Ремо, а это было нечто большее?

Это была… любовь?

– Он заставляет меня чувствовать себя любимой. Его маленькие заботливые действия, его слова и прикосновения заставляют меня чувствовать себя самой дорогой женщиной на земле. – Я сглотнула комок в горле. – Я люблю его так же сильно. Это никогда не был брак без любви, как ты предполагаешь.

Я пожимаю плечами и делаю глоток напитка, но Сэм смотрит на меня с грустной улыбкой.

– Я знаю, что не добился тебя, но я счастлив, что у тебя есть кто-то, кто любит тебя так, Аврора. Я знаю, как сильно ты хотела такой любви.

Я улыбаюсь ему в ответ, но глаза предательски выдают меня, когда на глаза наворачивается слеза. Я быстро вытираю ее.

– Ты…

– Прости. Этот глаз весь день слезился. Думаю, мне стоит сходить к врачу.

Я смеюсь, и Сэм не давит на меня.

Он дает мне небольшое спасение, когда мы говорим о старых воспоминаниях, и это отвлекает меня от текущей ситуации, но боль не покидает.

– Спасибо. Надеюсь, мы сможем встретиться снова, если твой муж не будет против, конечно.

Я качаю головой. – Не будет, обещаю.

Взяв с собой пакет с подарками, я встаю со своего места и поворачиваюсь, чтобы выйти, чувствуя, как Хелиа снова идет за мной.

Мы идем по тротуару в молчании, пока Хелиа не нарушает его.

– Ты ведь любишь его, правда? – Его голос тихий, как шепот на ветру.

Мое сердце замирает.

– Что? – Я задыхаюсь, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него.

Он не смотрит на меня, и из-за его высокой фигуры я оказываюсь в его тени.

– Ты говоришь о нем с большим чувством, чем тот, кто притворяется. Не делай этого. Не позволяй своему сердцу запутаться в этом обмане, Аврора. Ты заслуживаешь гораздо большего.

Его слова останавливают меня на месте.

– Что это значит? – пробурчала я, крепче сжимая сумку.

Скажи мне. Произнеси это вслух, чтобы я могла возненавидеть вас обоих.

– Ремо не тот, за кого себя выдает. Ты знаешь о его прошлом, Аврора?

Он наконец-то смотрит на меня. Ненависть и мрачное выражение на его лице выбивают у меня дыхание.

– Да. Он сказал мне, что был боксером, но довольно рано ушел из спорта, чтобы получить наследство, которое хотели его родители. Он мог получить наследство, только женившись на мне и продолжив наследие своего деда.

Я скрещиваю руки, сужаю глаза, осмеливаясь сказать, что даже это ложь.

Он кивает.

– А что между ними? Ты знаешь, какие пробелы в этой истории не имеют смысла? Он будет ненавидеть меня, но почему он должен держать тебя просто так? – бормочет он, затем вздыхает.

– Он женился на тебе, чтобы выиграть время у своих родителей. Он кормил их наследством, пока искал свою сестру, которую они от него скрывали. Он был боксером, потому что ему это нравилось. Ему нравились острые ощущения, опасность. Все это. Ты видела шрамы на его теле? Это от его выступлений на ринге. Но все закончилось слишком рано, когда родители заставили его встать во главе разваливающейся компании. И он согласился, хотя никогда не делает того, что ему говорят. Его родители совершили ошибку с его сестрой. Они отдали ее. Отдали ее на удочерение и постарались, чтобы от нее не осталось и следа. Ремо потратил много лет на ее поиски, но родители меняли ее местонахождение, и тогда Ремо терял ее снова и снова.

Хелиа закатывает глаза.

– Он никогда не планировал рано жениться. Он выбрал тебя из-за грязной работы, которую выполнял твой отец. Немного шантажа, и все получилось. Ты была маленькой шахматной фигурой, Аврора, и тебе нужно понять, что это все, чем ты когда-либо будешь для Ремо. Он отпустит тебя, как только вернется.

Я пытаюсь дышать, пытаюсь думать сквозь боль, но слова застревают внутри меня.

– Это хорошо, что он заботится о своей сестре. Он хочет спасти ее, вернуть домой. Зачем ты мне это говоришь?

Я знала это, но не понимала, как и почему.

Хелиа наклоняется и ухмыляется, когда его лицо оказывается невероятно близко к моему. Его сильный одеколон с ароматом гардении и мускусный мужской запах витают вокруг меня. Вокруг меня распространяется тьма.

Страх проникает в мое тело.

– Ты была милой, забытой дочерью Мейса Торре. Кого бы волновало, что с тобой случилось? Кто будет думать о дочери, о которой почти не пишут в СМИ? Властная, с достаточными правами, но все же вдали от центра внимания. Ты была идеальным кандидатом.

Я тихонько вздыхаю. Мне больно в груди. Его слова разрывают меня изнутри.

– Ты сделала это слишком реальным, думая, что Ремо захочет оставить тебя. Все уже сделано. Убийство, игра, обман. Все кончено. Он готов отпустить тебя, Аврора.

Нет.

Нет.

Его слова пронзают мое сердце, и я хватаюсь за грудь, желая, чтобы боль ушла.

Убийство? Какое убийство?

Он… говорит о смерти моего отца?

Моргая сквозь слезы, я хочу выкрикивать ругательства в его адрес, чтобы заставить его взять все обратно, но какой в этом смысл, когда я знаю, что он говорит правду?

Резко вдохнув, я выпрямляю позвоночник, несмотря на слезы, наворачивающиеся на глаза. Ненавижу, когда люди видят во мне столько всего.

– Я говорю тебе это, чтобы ты не ждала ничего другого. Не делай себе больно, Аврора. Это того не стоит. Это не то, через что ты должна пройти.

Он качает головой и выпрямляется, словно не он только что разрушил мой мир.

– Давай отвезем тебя домой. Здесь слишком опасно. Мне не нравится этот Сэм. Не приближайся больше к нему или его семье. Ремо строго-настрого запретил это делать, но я разрешил, как одолжение для тебя.

Всю дорогу до дома я молча вытираю беззвучные слезы и стараюсь замкнуться в себе.

Когда машина останавливается на подъездной дорожке к дому, Хелиа поворачивается ко мне.

– Он вернется завтра.

Не говоря больше ни слова, я выхожу из машины и звоню Камари, пока иду к дому.

Она мгновенно берет трубку. – Аврора? Привет.

Я останавливаюсь у входной двери и провожаю взглядом дом, в котором когда-то чувствовала себя в безопасности.

– Ты можешь заехать за мной? – Даже я слышу дрожь в своем голосе.

– Скажи мне, где ты сейчас находишься. Я приеду. Всего через десять минут.

Я киваю, прикусив губу, и зажимаю рот рукой, чтобы остановить рыдания.

Я виновата.

Это я виновата.

Вскоре она уже здесь, и я сажусь на пассажирское сиденье. Хелиа в доме, поэтому он не видит, как я ухожу, но машина охраны следует за нами.

Как только мы оба оказываемся в ее квартире, моя рука выпускает подарочный пакет и сумочку, и я падаю на колени посреди ее гостиной.

Из меня вырывается крик, голос срывается, и я чувствую, как горит мое сердце. Оно пылает внутри меня.

– Аврора! – кричит Камари, бросаясь ко мне и заключая меня в свои объятия.

Я прижимаюсь к ней и плачу в ее плечо. Я плачу, пытаясь сказать себе, что это моя вина, но что я могу сделать, когда предательство так сильно ударило меня?

– Я даже собиралась сказать ему, что люблю его, Камари. Я влюбилась в него, а через день… все сгорело.

Я фыркнула.

Мне нужно самой спросить Ремо, но боль, страх услышать от него те же слова, которые мне всегда говорили все, не дают мне этого сделать. Я боюсь, что он скажет, что использовал меня, и я снова сломаюсь.

Как будто то, что поддерживает во мне жизнь, сжигает меня. Мое сердце.

– Что случилось, Аврора? – спрашивает Камари, но я не могу повторить слова Хелиа. Я не могу этого сделать.

– Это я виновата в том, что думала, что он влюбится в меня. Я виновата в том, что думала, что может случиться что-то большее. Моя глупая вина. Как я могла так заблуждаться и думать, что я ему понравлюсь? Что он будет любить меня?

– Что он сделал? – шепчет Камари, когда мои слезы высыхают и я успокаиваюсь, просто лежа в ее объятиях.

– Я ему совсем не нравилась, а я отдавала ему все. Все шло так хорошо, Камари. Он заставил меня почувствовать, что… что это только я. Как будто я была той самой причиной, по которой он хотел улыбаться. Он дарил мне цветы, просил завязать ему галстук просто так. Он целовал меня так, будто собирался оставить меня. Он целовал меня так, будто готов подарить мне весь мир, если я попрошу. Его поцелуи заставили меня поверить в счастливую жизнь, в конце концов, – задыхаюсь я.

Я поднимаю глаза на Камари. Она смотрит на меня со слезами на глазах.

– Неужели для меня никогда не существовало такой вещи, как любовь? Неужели все это было лишь иллюзией, предназначенной для меня?

Камари качает головой и тянется к моим рукам.

– Нет, Аврора. Ты заслуживаешь всего. Больше, чем то, что сделал Ремо. Больше, чем кто-либо в этом мире, ты – единственный человек, который заслуживает любви.

– Тогда почему я не получила ее? – шепчу я, умоляюще глядя на него. – Я просто пыталась заботиться о нем, пока не оказалась слишком глубоко, чтобы понять, что нужно остановиться. Он использовал меня, потому что я была легкой, и обо мне можно было забыть, когда он убил моего отца. Он выбрал меня не из-за моей красоты или потому, что его заставили, а потому, что никто не стал бы смотреть на меня дважды после того, как он разрушил мою жизнь. Но меня это не волнует.

Я качаю головой.

– Меня волнует то, что он лгал и говорил мне, что хочет меня. Он хотел, чтобы все мечты сбывались, и хотел, чтобы я дала ему шанс. Зачем он рассказал мне все это, если мог бы держаться подальше?

– Где Ремо, Аврора?

Я смотрю на свои руки.

– Он хочет развестись со мной, когда вернется после того, как заберет свою сестру из Эдинбурга, – шепчу я.

Камари задыхается, ее руки летят ко рту.

– Он поехал за своей сестрой. Похоже, он нашел ее в Эдинбурге. Он искал ее все это время. Полагаю, единственной женщиной, которая его действительно интересовала, была его сестра. Он не смог открыть двери своего сердца для меня.

В тот вечер я плакала в последний раз.

На следующий день я занималась своими делами, вела себя как ни в чем не бывало, продолжая проводить встречи и разрабатывать одежду.

Что-то внутри меня было потеряно. Ощущение пустоты.

Я потеряла все и ничего не приобрела взамен.

В конце дня, когда я шла к своей машине в темноте гаража, я не заметила крадущуюся за мной фигуру. Я не понимала, что кто-то навязчиво следит за мной с тех пор, как Ремо уехал.

Я не знала, что опасность и ложь вот-вот перевернут мою жизнь.

Все медленно сгорало, и этот сладкий обман быстро становился горьким.