Текст книги "Официальное заявление (ЛП)"
Автор книги: К. А. Линд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Эй, ― произнес Брейди все с той же пленительной улыбкой. ― Чем ты здесь занимаешься?
– Мучаю себя. ― Он приподнял бровь. ― Просто просматриваю новости.
– Это плохая идея.
Она оторвала взгляд от Брейди и посмотрела на одну из последних статей, которая была на экране. Кому-то удалось раздобыть относительно хорошую фотографию там, где они были вместе, когда они покидали конференц-зал.
Брейди подошел к ней, прежде чем она это заметила.
– Давай я помогу тебе с этим, ― сказал он, наклонившись через ее плечо, накрыв ладонью мышку в ее руках, и закрывая все статьи. ― Вот, так-то лучше.
– Это моя жизнь, ― прошептала она. ― Я привыкла просыпаться и читать новости, перед тем как пойти на занятия. Я преданно наблюдала за своими любимчиками, легендами в своих отраслях. А когда я не читала статьи, я их писала. Я жила в редакции. Я взяла дополнительные факультативы в Департаменте журналистики. А теперь я даже не могу зайти в Интернет.
– Ты можешь пользоваться Интернетом, но вбивать свое имя в Google – сейчас не самое умное решение.
– Да, ― произнесла она, пожимая плечами.
– Это пройдет. Так будет не всегда, ― сказал он удивительно обнадеживающим голосом. ― Иди сюда.
Лиз встала, и когда Брейди занял ее место, он посадил ее к себе на колени. Она сбросила туфли и согнула ноги под себя.
– Ты не можешь это делать.
– Что? ― спросила она.
– Впадать в депрессию.
– Я не впадаю в депрессию, ― ответила она ему.
Он приподнял бровь.
– Уверена?
Она быстро выдохнула и пожала плечами.
– Кажется.
– Ты же знаешь, что ты сильнее этого.
– Мне удалось выживать без тебя.
Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб.
– И тебе больше не нужно этого делать. Что нам парочку репортеров после такого?
Лиз неохотно кивнула.
– Ты прав.
Она выпрямилась и попыталась задвинуть свои страхи подальше. В данный момент она действительно не могла ничего сделать. Она выбрала Брейди, и это было то, что шло вдобавок к такой жизни. Если бы ей пришлось снова сделать выбор, то она поступила бы так же.
– Как всегда, ― сказал он, уткнувшись ей в шею.
– Ты такой скромный.
– О, нет, детка, я никогда такого не утверждал. Ты можешь оставить это для мужчин по помельче.
– Не думаю, что буду встречаться с кем-нибудь из других мужчин. Мне нравится один эгоист, который у меня уже есть.
– Эгоист, хмм?
Он укусил ее за шею, и она почувствовала, как ее тревога исчезает.
– Ага. Эгоист, наглый и самоуверенный*…(* англ сл.“cocky”– самоуверенный, созвучный со словом “cock” – член(груб.))
Брейди схватил ее за руку и провел ею по члену.
– В одном из этого ты права.
Лиз засмеялась и поднялась.
– Ты ненасытный, да?
Его зрачки расширились при виде ее, стоявшей перед ним в платье, в котором она была на пресс-конференции.
– Как очевидно.
– О, очевидно, ― пошутила она, наклонившись вперед и соединяя их губы вместе. ― Когда мы сможем отсюда уехать?
– К сожалению, только через пару часов.
– Видишь? У меня есть время, чтобы заглянуть в редакцию, ― сказала она ему.
Они решили, что для нее будет лучше, если она не пойдет в университет на следующий день после пресс-конференции. Но она не могла долго скрываться, выпускной был не за горами, и ей нужны были балы. Она не была уверена, что происходило в редакции. Она хотела позвонить Мэсси, которая прикрывала Лиз в качестве редактора, пока той было плохо после того, как Хайден обнародовал историю о Брейди, и узнать, что у них творилось. Но она немного переживала о том, что могла услышать. Единственными людьми, с которыми она общалась с тех пор, как все это появилось в газетах, были ее родители и лучшая подруга Виктория.
Разговор с Викторией был гораздо приятнее, чем с родителями. Они напомнили Лиз про всех страхи, которые у нее были, когда она впервые согласилась на то, чтобы открыться перед публикой. А как же твоя карьера? Ты будешь заканчивать учебу? Как это будет выглядеть дальше? Ты счастлива? Ты уверена, что хочешь этого? На данный момент Лиз была не готова отвечать на эти вопросы.
– Думаю, ты должна дать себе немного больше времени. Я не удерживаю тебя от газеты, Лиз, но просто представь, как это, скорее всего, сейчас будет выглядеть, ― сказал он, с понимающим взглядом.
Хаос. Сплетни. Осуждающие взгляды. Она знала, с чем она столкнется, но редакция для нее была как дом. Это всегда было местом, куда она могла сбежать.
– Я знаю, как это будет выглядеть.
Как на пресс-конференции, только еще хуже, потому что это были ее коллеги, сотрудники и друзья.
– Я не могу всю жизнь от этого прятаться.
– Никто и не ожидает этого от тебя.
– Виктория могла бы меня подбросить туда, и вернуться за мной где-то через часик, ― упрямо произнесла Лиз.
– Уверен, ты так и сделаешь, ― сказал он.
Он скрестил руки на груди и читал ее мысли, как раскрытую книгу. Он бросал ей вызов и смотрел на ее реакцию. Однажды не задумываясь, он уже перекинул ее через плечо, потому что она не хотела садиться в его машину. Это был бы сногсшибательный заголовок: «Конгрессмен Брейди Максвелл держит свою новую подружку в узде как пещерный человек». Ох уж эти последствия.
Лиз вздохнула и забралась обратно Брейди на руки. Прямо сейчас не было смысла спорить.
– Сколько мы сможем побыть вместе до того, как ты должен будешь отвезти меня домой?
– Детка, сейчас ты моя. Сегодня я не позволю тебе уехать домой.
Брейди повернул ее лицо к себе, и она по глазам прочитала то, что он имел в виду.
– Но я подумала, что с репортерами, которые охотятся на нас…
– Они могут преследовать нас сколько угодно, но если мы вместе на публике, то ты остаешься со мной, ― сказал он, слегка чмокнув ее в губы. ― У тебя по-прежнему есть ключ. Я всегда был твоим.
– Я тоже всегда была твоей, ― прошептала она.
Глава 3
Заголовки
На следующее утро Брейди завез ее домой, прежде чем она отправилась в редакцию. Тем вечером он не собирался покидать Северную Каролину и пообещал, что они снова увидятся перед тем, как он улетит. Ей не нравился тот факт, что им так скоро придется расстаться, но что еще она могла сделать? Она уже задержала его на один день. Ей просто нужно было свыкнуться с их новым видом отношений – пробыв официально вместе всего три дня и уже появиться на публике вместе, в тоже время, живя на расстоянии. Все лучшие в одном флаконе.
Виктория сидела на диване в компании своего парня, Дэниела, которого Лиз любя называла Дьюкским фанатом.
– Привет, ― поздоровалась Лиз, закрывая двери и помахав парочке.
– И тебе привет, ― произнесла Виктория.
Она вскочила с дивана и бросилась к Лиз.
– Ну как все было? Вы с Брейди теперь официально вышли из норки?
Лиз рассмеялась и покачала головой.
– Разве ты не видела новости об этом? ― недоверчиво спросила она.
Виктория просто пожала плечами.
– Пф! Я не смотрю и не читаю новости. Ты же знаешь.
– Ах. Как я могла забыть? Вчера мы приехали на пресс-конференцию, и Брейди всему миру рассказал о том, что мы встречаемся. Нас практически окружили на выходе из здания. Это было довольно сюрреалистично.
– О, Боже мой, ты как настоящая знаменитость, ― сказала Виктория. ― Которая встречается с политиком. Я завидую.
Дьюкский фанат фыркнул сидя на диване, от чего Виктория захихикала и покачала бедрами.
– Так, а что теперь?
– Думаю, я попытаюсь вернуться к своей жизни? ― произнесла неуверенно Лиз.
– Что? А я то думала, что у тебя будут какие-то льготы. Например, вы вдвоем тайком женитесь, переезжаете в Вашингтон и ходите на миллион вечеринок в стиле Великого Гэтсби.
Тайком пожениться! Черт возьми, откуда у нее такие мысли? Они только недавно снова сошлись – брак мог подождать.
– Викки, оставь в покое эти литературные упоминания.
– Фу! Теперь, когда Хайдена больше нет, ты можешь больше не упоминать это прозвище? ― взмолилась она.
Улыбка Лиз тут же пропала. Хайден. У нее не было особо много времени, чтобы подумать о нем с того дня, когда он пытался извиниться за то, что разболтал об их отношениях с Брейди, и Лиз прогнала его. С тех пор произошло еще куча всего, например Брейди, и разговор с прессой, мысли о том, что теперь будет с ее жизнью, политического журналиста встречающегося с политиком.
– О, извини, ― прошептала она.
– Все в порядке, ― сказал Лиз.
На самом деле ей не хотелось говорить о Хайдене. Все еще было слишком свежо после их разрыва. Целый год отношений – насмарку.
– Ну, не вини себя за то, что случилось. Он был ослом, который написал статью. Ты не заставляла его.
– Знаю. Знаю, ― сказала Лиз, перебивая ее. ― Я просто пойду готовиться к занятиям.
– Хорошо. Ты уверена, что не хочешь поговорить об этом?
– Очень уверена.
– Ну, Дэниел сказал, что подбросит нас, так что нам не придется идти пешком. Правильно? ― спросила Виктория.
Она с улыбкой повернулась к своему парню.
– Конечно, Викки.
Виктория застонала и одарила его убийственным взглядом.
– И ты тужа же!
Лиз не могла удержаться от смеха. Вот это парочка.
Переодевшись в свободную синюю рубашку в полоску, заправленную в пару облегающих джинсов, и темные туфли, Лиз попыталась поднять волосы в небрежный пучок, и после чего следом за Викторией и Дэниелом отправилась к машине. Они подъехали к кампусу как раз во время, чтобы Лиз смогла зайти в редакцию перед началом занятий. Лиз договорилась с Викторией о том, что они встретятся и пойдут домой вместе, и после этого она пересекла оживленную улицу и через черный вход зашла в здание студенческого клуба. Она поднялась по лестнице на второй этаж и свернула за угол к офису редакции.
Она со вздохом посмотрела на офис. Газета была ее убежищем. Она не могла даже сосчитать сколько раз она проходила сквозь эти двойные двери. Это было похоже на возвращение домой, когда она вошла в офис.
Сегодня новый выпуск газеты уже вышел, в результате чего в здании было не так много студентов. Но это совершенно не значило, что там было пусто. Студенты бродили вокруг столов, просматривая утренние статьи, попивали кофе, а кто-то вообще отчаянно работал над домашним заданием. Она даже мельком увидела Тристана, одного из ее сотрудников, который работал с ней в подразделении, которое освещало агитационную кампанию в прошлом году, усердно трудясь, скорее всего, над очередной невероятной вещью.
Лиз улыбнулась от этой до боли знакомой картины и прошла через оживленную комнату в свой кабинет. Она слышала, как по сторонам начали шептаться и как все больше и больше людей начали на нее глазеть. Она постаралась не обращать на это внимания и просто продолжать идти.
Как только она прошла через весь офис к своему кабинету, перед ней появилась Мэсси.
– Лиз! ― произнесла она в своей привычной игривой манере.
На Мэсси были узкие рваные джинсы, клетчатая рубашка и жилетка North Face [1]1
Бренд выпускающий спортивную горную одежду
[Закрыть] , на которой были вышиты ее инициалы, как и на большинстве ее одежды. Лиз подняла глаза и встретилась с ней взглядом.
– Привет, Мэсси.
Она кивнула в сторону кабинета.
– Пошли, поговорим?
– Конечно, ― ответила Лиз.
Мэсси вошла первой, затем Лиз закрыла за ними дверь.
Улыбка Мэсси пропала, как только они зашли в кабинет.
– О чем ты думала? Я не хочу, как все лезть не в свое дело, но Брейди Максвелл? ― ее глаза расширились. ― Я действительно думала, что ты последний человек, кто будет изменять Хайдену. Я про то, что вы встречались целый год или около того. Он хороший парень. Немного напряженный, но вы вроде бы неплохо ладили. Когда я услышала, я подумала, что это была шутка, но после вчерашней пресс-конференции, я наконец-то осознала этот факт. Ты изменила Хайдену. Я до сих пор в шоке!
– Мэсси, нет, ― неловко произнесла Лиз. ― У тебя неверные сведения.
– Эм…думаю Брейди Максвелл всем рассказал, что случилось.
– Нет. Он сказал, что мы были вместе и то, что мы вместе сейчас. Мы не встречались, когда я была с Хайденом, ― сказала Лиз, а затем сразу почувствовала себя ужасно из-за обмана, недоговаривая деталей.
Она проглотила вину, стоявшую у нее поперек горла.
– Подожди, так вы что типа расстались?
Лиз закусила губу. Она ненавидела то, что собиралась сейчас сделать, но она знала, что это было необходимо.
– Этот разговор… не для прессы? ― прошептала она.
– О! ― произнесла Мэсси, выглядя виноватой. ― Да, конечно.
Так значит, она была заинтересована, чтобы сделать из этого разговора интервью. Отлично. Лиз не была уверена, как бы Мэсси об этом написала, но она надеялась, что ошибалась, проявляя излишнюю осторожность.
– Тогда что случилось?
Лиз сделала небольшой вдох.
– Не знаю, что ты слышала, но у нас с Брейди были отношения два года назад. Я ушла от него, потому что думала, что мне хочется большего, чем ему. Ну, а оказалось, что это было нужно не только мне. После того, как я рассказала Хайдену про то, что между нами было, мы расстались, и все закончилось тем, что теперь мы с Брейди снова вместе. Неделя была долгой.
– Как тебе удалось в итоге снова оказаться с ним…и заставить его перед всеми открыться? ― спросила Мэсси. ― Я про то, что если тебе и раньше хотелось большего…
– Вообще-то – это была его идея. Уже и так стало известно, что мы раньше встречались. Ему хотелось, чтобы мы были вместе, и единственным способом было…я не знаю…заявить обо мне. ― Лиз попыталась сделать серьезное выражение лица перед Мэсси. ― К тому же, мне и правда этого хотелось. Я никогда не была более счастливой, чем сейчас.
– Но все было в секрете, ― заметила Мэсси. ― Как ты вообще могла знать, что теперь у вас все получится, когда всем все станет известно?
Это был правильный вопрос. Единственное, по чем Лиз могла судить, это прошлый опыт. Она любила Брейди. Она не могла забыть его. Она не собиралась забывать его.
– Не знаю. Я просто думаю о том, как я чувствую себя с ним, и как я чувствую себя без него. Это стоит того, чтобы хотя бы попытаться.
– Ну а если не получится…тогда все снова окажется в новостях.
– Да, ― Лиз сказала, пожав плечами. ― Я же говорю тебе, что не могу представить свою жизнь без него. Я лучше рискну нарваться на публичный скандал, чем оглядываться назад и задаваться вопросом, а что могло бы случиться.
– Но…
– Можно без этих «но», Мэсии? У меня была сложная неделя. Я бы предпочла вернуться к некоторому подобию нормальной жизни.
– Но…ты думаешь, что сможешь когда-нибудь вернуться к нормальной жизни?
Ну, это зависело от того, что подразумевать под этим определением. Возможно изменения, которые принесет жизнь с Брейди, станет для нее нормальным. Она могла бы с этим смириться.
– Я даже не знаю, что такое нормально, ― наконец-то призналась она.
Она не думала, что это нормально, встречаться с одним, а думать постоянно о ком-то другом. Она не думала, что это нормально, скрывать свои отношения или свои чувства. Она не думала, что это нормально, отказываться от кого-то, кто был ей дорог. Если это было нормальным, то было бы лучше попробовать вообще что-то сумасшедшее.
– Ну, если ты не в курсе, ― сказала Мэсси, ее голос по-прежнему звучал скептически и осторожно, ― встречаться с Конгрессменом, будучи начинающим политическим журналистом – это не нормально.
Лиз рассмеялась, надеясь поднять настроение.
– Это я и сама знаю.
– Нет, серьезно.
– Я знаю, ― произнесла Лиз. ― Я знаю, что существует тонкая грань. Но все то негативное, что я писала про Брейди было до того, как мы начали встречаться. А сейчас я не собираюсь о нем писать. Я могу просто контролировать.
– Лиз…― глядя в пол, неловко начала Мэсси.
– Что? ― спросила она.
– Эм…на счет этого.
– На счет чего?
– Мне очень жаль. Ненавижу, что мне приходиться делать это. Я знаю, что ты очень предана газете.
Сердце Лиз быстро заколотилось.
– Делать что?
– Думаю, тебе нужно уйти из газеты, ― выпалила она.
– Что? ― ахнула Лиз.
Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Это был весь ее мир.
– Для нас это выглядит плохо, когда наш редактор мелькает в новостях. Это ставит пятно на газету в целом. Ты должна понять.
– Ты выгоняешь меня?
– Нет, ну, я не могу этого сделать, ― застенчиво сказала Мэсси. ― Я просто…я имею в виду, мы надеемся, что ты уйдешь в отставку сама, и никому не придется это говорить. У нас осталось всего два месяца до выпуска. Это будет просто как временный отпуск.
– Временный отпуск, ― глухо произнесла Лиз. ― Временный в том, что через пару месяцев я закончу университет, и никогда не вернусь обратно в газету.
– Так будет лучше для всех.
Всех, кроме Лиз. Она была уверена в этом. Как уход из газеты может быть лучше для нее?
– Ты не можешь говорить это всерьез. ― Но Мэсси выглядела серьезной.
– Это было непростое решение.
– Непростое для кого? ― выплюнула Лиз, кипя от гнева. ― Насколько я поняла, для тебя это было простое решение. Избавиться от проблемы и, давай угадаю, – ты станешь редактором?
– Это было не так, ― защищаясь, произнесла Мэсси.
– Не сомневаюсь, но ты не ответила на мой вопрос.
– Ты оставила меня в качестве редактора, пока болела. Это логичный переход обязанностей ко мне, чтобы просто продолжать делать свою работу.
– В этом был бы смысл, Мэсси, если бы я здесь не пахала на протяжении многих лет, чтобы стать редактором! Ты хочешь просто так прийти и все у меня забрать?
– Я ничего не забираю у тебя, ― сказала Мэсси. ― Я говорю, что ты не можешь продолжать работать в газете, когда на первых полосах вот это.
Она схватила со стола газету и кинула ее в руки Лиз.
Лиз посмотрела вниз и с трудом сглотнула. Ее фото было на первой полосе. А заголовок гласил: «Роман Конгрессмена Максвелла с репортером из студенческой газеты Университета Северной Каролины оказался правдой». Лиз постаралась успокоиться, пока читала статью. Она была довольно сухой – информация из написанного Хайденом и Каллей вместе с тем, что было сказано на пресс-конференции. Тем не менее, ей стало плохо от увиденного этого в таком виде на первой странице газеты. Вчера вечером она разбиралась с написанным в других газетах, но это было намного хуже. Это была ее газета.
Ее глаза переместились на подпись автора. Мэсси Дэвис.
– Это ты написала?
Где-то в подсознании Лиз понимала, что если бы она была на ее месте, то она бы сделала тоже самое. Она бы написала статью и опубликовала ее. Она бы сделала это, даже глазом не моргнув. Но все равно было больно знать, что ее подруга так с ней поступила.
– Прости, ― тихо произнесла Мэсси.
На самом деле это прозвучало искренне.
– Кто-то должен был это написать. Никто на самом деле не хотел. Ты нравишься нам, Лиз. Ты всем нам нравишься как редактор. Но мы не могли это проигнорировать. Газета бы выглядела предвзятой, пытаясь защитить своего.
– Да, потому что это на самом деле так.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Мы должны оставаться объективными. Это было новостью. А среди университета – ты была сенсацией, ― сказала ей Мэсси.
Лиз откинула газету обратно на стол, даже не дочитывая.
– Ты бы сделала тоже самое.
– Не нужно, ― сказала Лиз, скрещивая руки. ― Ты выгоняешь меня из газеты, Мэсси. Это моя жизнь. Это все ради чего я работала.
– Знаю, ― беспомощно произнесла Мэсси. ― Если все затихнет, то может быть, ты еще сможешь вернуться.
Лиз знала, что она лгала. Медийная тень вокруг ее отношений с Брейди ослабнет, но она по-прежнему будет с ним. Газета никак не сможет принять ее назад.
Она рассматривала то, чтобы попросить Мэсси о возможности остаться, если подключить Администрацию, но она понимала, что на самом деле ей не хотелось вмешивать в это университет. Технически газета была отдельной организацией от университета и сохраняла свою анонимность. Это давало больше свободы сотрудникам в обсуждении различных вопросов, в которые университет, возможно, предпочтет не вмешиваться.
Лиз не сомневалась, что Администрация либо отправит этот вопрос на рассмотрение в суд, либо отправит ее к более высоким инстанциям, но в любом случае, все в итоге приведет к редакции. Ни один из этих вариантов не был уместным. Скорее всего, и в том, и в другом случае предпочтут лишить ее рабочего места в газете.
Все, что она знала в тот момент, это то, что ей нужно было убираться отсюда. Это было ее убежище, а теперь ей даже не были здесь рады.
– Просто временный отпуск. Правильно, ― тихо произнесла Лиз.
Она подтянула сумку повыше на плечах.
– Ну, думаю, мне пора откланяться, да?
Мэсси вздохнула и посмотрела так, как будто она хотела что-то сказать, но она этого не сделала.
Лиз взялась за дверную ручку теперь ее бывшего кабинета, и открыла двери. Она еще раз посмотрела на Мэсси, после чего вышла.
Лиз даже не удосужилась попрощаться с ней.
Глава 4
Изворотливость
Лиз пересекла площадь, идя на свое первое занятие в этот день. В основном она ждала последней пары со своим куратором, профессором Майрес. Лиз начала работать с ней в качестве ее ассистента. После удачно проведенного политического коллоквиума, профессор Майрес помогла Лиз получить стажировку в «Нью-Йорк Таймс», после чего она получила предложение продолжить работать в газете. Лиз предпочла бы думать об этом, чем о том, что произошло в редакции.
У нее было два месяца перед тем, как она должна была отправиться в Нью-Йорк, и это казалось гораздо важнее, чем то, чем она занималась сейчас. Она бы не возражала перемотать вперед эти тяжелые два месяца.
Пытаясь выкинуть из головы разговор с Мэсси, Лиз вошла в корпус журналистики и нашла место в аудитории, где проходило занятие по редактуре. Ее съедала мысль о том, что это могло повлиять на их дружбу. Они с Мэсси не были близки так, как с Викторией, но они два года проработали бок о бок. Лиз не знала, что с этим делать, и что еще хуже, она думала, что не было ничего, что она могла бы сделать. Она не собиралась извиняться за свои слова, но она знала, что Мэсси тоже этого не сделает.
Факты оставались фактами. Лиз больше не работала в газете. Ее место заняла Мэсси. Это вызывало напряжение в не зависимости от того, что они сказали друг другу или сделали.
Лиз знала, что ее отношения с Брейди повлияют на ее карьеру, поскольку это ставило под сомнение ее объективность. Она не думала, что это произойдет так быстро, или, что это повлияет на ее дружбу с людьми.
Вздохнув, она достала свой MacBook, чтобы начать конспектировать.
Она чувствовала на себе взгляды со всей аудитории. Она была готова к этому, так что просто постаралась не обращать на это внимания. У всех на столах были газеты, и некоторые посмеивались и перешептывались между собой. Ну и пусть. Они могли говорить все, что угодно. Это не имело значения.
Когда занятие подошло к концу, Лиз начала складывать вещи обратно в сумку. Она немного отстала, из-за того, что половину пропустила на прошлой неделе. Она хотела уточнить у профессора на счет невыполненных заданий, но ей не хотелось этого делать перед всеми.
– Здравствуйте, профессор, ― дружелюбно произнесла Лиз, ― Я просто хотела спросить у вас, когда я бы могла подойти, чтобы наверстать задания, которые я пропустила на прошлой неделе.
– У тебя есть справка от врача? ― спросил профессор, смотря вниз на блокнот в руке.
– О…нет, сер. Я не ходила к врачу, но я плохо себя чувствовала.
– Ты уверена, что не гуляла со своим парнем?
– Простите? ― спросила Лиз.
Она не могла поверить, что у профессора хватило наглости сказать такое.
– Просто так, кажется, будет удобней всего, Мисс Доугерти. Мне понадобится справка от врача или вы не сможете закрыть невыполненные задания, ― равнодушно произнес он.
– Прошу прощения. Это мое второе занятие у вас, я никогда не пропускала раньше. Я не уверена, как вы можете подумать, что это удобно. ― Лиз старалась не терять контроль.
Ей было плохо на прошлой неделе, поэтому после того, что Хайден рассказал о Брейди, она чувствовала себя виноватой, а потом он еще заставил ее заняться с ним сексом. Ей было тошно, она была подавлена, и без сил. И доктор ни чем бы ей не помог!
– Я это понимаю, но таковы мои правила. Это написано в учебной программе.
– Вы не сказали, что в этом будет проблема, когда я написала вам на прошлой неделе, ― в отчаянии крикнула Лиз.
– Прочитав учебный план, вы увидите, что справка от врача обязательна. На прошлой неделе, когда вы мне написали, я не знал, будет ли она у вас, когда вы вернетесь. Извините, Мисс Доугерти. Таковы правила. Что-нибудь еще? ― пренебрежительно произнес он.
У Лиз отвисла челюсть. С каких пор она стала ненадежным студентом? Она всегда могла найти общий язык с профессорами, прийти к ним в кабинет, и показать, что она усердно работала ради своих оценок.
– Нет, спасибо, ― наконец-то ответила она. Вежливо до омерзения.
Она вышла из аудитории ощущая себя еще хуже, чем было до того как она вошла сюда. Она не могла даже представить, как скажутся потерянные баллы на итоговой оценке по предмету. Ее средний балл за предмет составлял четыре балла все четыре года подряд, она не могла ухудшить этот результат в последнем семестре!
У Лиз был перерыв между занятием по редактуре и продвинутым курсом политической журналистики с профессором Майрес. Она вышла из корпуса и направилась к Яме, чтобы пообедать, после чего она обдумает все получше. Возможно, находиться в самом центре студенческого городка, в окружении людей читающих про нее в газетах, не было ее лучшей идеей.
Она повернулась и начала идти в сторону Франклин-стрит, чтобы по-быстрому что-нибудь перекусить, когда промелькнула вспышка и она остановилась.
– Мисс Доугерти, у вас найдется минутка, чтобы поговорит со мной? ― спросила ее женщина.
– Извините. Я тороплюсь, ― сказала Лиз, пытаясь пройти мимо нее.
– Я – Синтия Редд из «Роли Ньюз». Я займу всего минутку вашего времени.
Лиз покачала головой. Это был ее инстинкт желать заговорить с репортером, узнать о ней больше, узнать, о чем она собиралась писать, но она и так знала. Эта женщина хотела узнать информацию о Брейди. Лиз не могла предоставить ей этого.
– Без комментариев, ― сказала Лиз.
Последовала еще одна вспышка и Лиз заметила, что Синтия была не одна. Ее ждали еще три репортера.
– Мисс Доугерти, Карл Норс из «Геральд Сан», ― произнес следующий, говоря о газете из Дарема. ― Мы бы хотели поговорить с вами о вашем романе с Конгрессменом Максвеллом.
Лиз не останавливалась, чтобы посмотреть, кто еще там был. Она покачала головой и повторила сказанное.
– Без комментариев. Никаких комментариев.
Потом она развернулась и сбежала. Хуже всего было то, что она слышала как репортеры побежали за ней. Они, наверное, думали, что слоняясь за ней, они могли бы загнать ее в угол и заставить ее говорить. Эта ситуация заставила посмотреть на карьеру, которую она так любила совершенно с иной стороны.
Ее звали по имени и ее желудок скрутило. Как такое могло случиться? Она была в отношениях с политиком. Это не означало, что ее нужно было выслеживать в университете!
Хотя все уже ушли из классов, на улице было достаточно людей, бродивших кругами, так что Лиз могла варьировать между ними, пытаясь избавиться от хвоста, но проблема была еще в том, что от этого она выглядела совершенно нелепо. Если людям еще не было известно, кем она была, то толпа репортеров, следовавшая за ней по всему кампусу, ситуацию не улучшала. Не думая ни секунды, она метнулась в ближайшее здание, петляя по первому этажу, пока не нашла женскую уборную, после чего закрылась в кабинке туалета.
Она задыхалась, а ее руки дрожали. Вот дерьмо! Ее мир официально перевернулся вверх дном! С каких пор она стала той, кто убегает от репортеров?
Лиз порылась в своей сумочке, в поиске мобильного, и без раздумий набрала номер Брейди. Он ответил после третьего гудка.
– Привет, детка, ― весело произнес он, ― Может, я тебе перезвоню? У меня на линии Вашингтон.
– Репортеры, ― выдохнула она. ― В кампусе репортеры. Повсюду.
– Что? ― прорычал он, его голос прозвучал ожесточенно.
Она дрожащей рукой откинула волосы назад и судорожно вдохнула.
– Репортеры поджидали меня после первой пары. «Роли Ньюз», «Геральд-Сан» и как минимум еще две или три газеты, они не назвались.
– Черт! Я сейчас сообщу Хизер. Она должна была уже уладить это.
Лиз не сомневалась, что Хизер не понравится нарваться на гнев Брейди.
– Где ты сейчас? Ты что-нибудь им говорила?
– Конечно, нет. Я, как ни кто, должна знать, как общаться с журналистами, ― сказала она так, будто это не она замерла, когда увидела, что ее окружили. ― Я закрылась в туалете в северном корпусе. Мне просто нужно выбраться.
Лиз услышала, как он сделал глубокий вдох.
– Я сейчас отправлю машину. Я скажу, что бы водитель написал тебе, когда он подъедет.
– Брейди, но у меня еще остались занятия, ― тихо произнесла она, хотя она уже была не в настроении их посещать.
– Думаю, тебе нужно связаться с профессором и сообщить, что ты не сможешь присутствовать. Оставаться в кампусе – плохая идея. Мы не знаем, появятся ли другие репортеры, ― сказал он ей. ― К тому же, я соскучился.
Лиз улыбнулась. Первая хорошая вещь за сегодня. От этого признания у нее неожиданно навернулись слезы, и она сморгнула их. Она совершенно не осознавала насколько была напряжена, пока не услышала это.
– Я тоже соскучилась по тебе. Извини, что отвлекаю тебя от Вашингтона.
Брейди слегка усмехнулся. Она практически могла видеть, как он покачала головой.
– Это намного важнее того, с чем я разбирался. Я не хочу, чтобы репортеры появлялись в университете. Тебе не нужно иметь с этим дело, когда у тебя занятия, газета, и все остальное.
– Ну…Думаю, больше мне не придется заниматься газетой, ― сказала она, давясь словами. ― После того, как я появилась на первой странице газеты, они попросили меня взять временный отпуск.
– Лиз, мне жаль, ― мягко произнес он.
Он должен был знать, что для него она жертвовала всем. Вот почему она так сомневалась на счет того, чтобы дать огласку их отношениям, после того как Каллей и Хайден опубликовали эту статью. Она знала, как сильно это скажется на ее жизни. Она просто не до конца понимала, насколько это будет плохо.
– Они многое теряют для своей команды. Я действительно считаю, что это было ошибочное решение с их стороны. Но не забывай, что они всего лишь студенты.
– Я тоже всего лишь студент, ― защищаясь, произнесла Лиз.
– Ты намного больше, чем это. Так было всегда. Сейчас они могут не увидеть своей ошибки в том, что отпускают тебя, но они увидят. В конечном счете, наверное, для тебя в любом случае так будет лучше. Тебе не нужно, чтобы тебя кто-нибудь тянул назад.
– А я думала, журналисты – единственные, кто умеет выкручиваться, ― сказала Лиз, пытаясь пошутить, чтобы отмахнуться от его комплиментов.
– Политики не выкручиваются. Мы используем факты, ― невозмутимо произнес он.
Лиз позволила зарядиться его хорошим настроением.
– Политики и факты. Теперь, ты меня рассмешил.
– Мне нравится твой смех, ― мягко произнес он. ― Это то, чего я добивался.
Вскоре после этого они отключились. Она проверила себя в зеркале, чтобы убедиться, что она не выглядела так же измотано, как себя чувствовала, и после этого вышла из безлюдного туалета. Никаких репортеров она не увидела, и ей хотелось, чтобы так было и дальше.
