Текст книги "Пансион Железная Роза"

Автор книги: Julia Falcon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Julia Falcon
Пансион Железная Роза

Часть первая Осень

Глава 1. Письмо, которое привело в пансион

Поезд вез юную Белинду Арчибальд из графства в графство, как можно дальше от родного дома в Линкольне. В неизвестное ранее место, с кучей незнакомых людей. Ветер за окном, в которое она всю дорогу смотрела, трепал чуть тронувшиеся желтизной листья. Иногда можно было заметить, как один из листочков отрывался и уносился ввысь подхваченный ветром.

Она думала о том, что ее беззаботное и счастливое детство закончилось, когда наступили долгожданные теплые деньки. Ее бабушка Патрисия весь март пролежала в постели из-за болезни, а в первый апрельский день умерла.

Белинда не знала, что так пошатнуло ее и без того хрупкое здоровье, но знала, что все началось с загадочного письма. Накануне болезни, в холодный мартовский вечер. Бел с Бесси сидели у камина и читали книгу. По главному холлу на первом этаже их дома пронесся звук дверного звонка. Экономка Бесси направилась к двери, чтобы встретить незваного гостя, но вернулась одна с конвертом в руке.

Патрисия, что сидела в своем кресле и вязала, с интересом приспустила очки. Письмо было адресовано ей. Бесси вежливо передала конверт и попросила Белинду удалиться с ней в кухню. Через несколько минут из гостиной послышался грохот. Вбежав туда, они обнаружили лежащую на полу Патрисию и догорающее письмо в камине.

Никто из них не понял, о чем шла речь в письме, и почему Патрисия так скоропостижно скончалась. Доктора, которые приходили в их дом лишь разводили руками и сочувственно поглаживали Бел по плечу.

Она очень сильно переживала из-за смерти бабушки, поскольку она была ее единственным родственником. За двенадцать лет до этих событий, ее маленькую родители принесли в дом Патрисии. На время, так сказать, погостить пока они не обживутся в купленном доме в Новой Шотландии. К сожалению, они не вернулись за ней. Корабль, на котором они отплыли от берегов Англии в Канаду, затонул.

И вот теперь Белинда одинокая душа направлялась в девичий пансион в графстве Камбрия. Она думала о своих потерянных родителях, об умершей бабушке и оставленной экономке Бесси, которая была ее единственным другом.

В прежней школе у нее совсем не было друзей. Девчонки в ней были злыми и высокомерными, считали, что девочка как Бел не может быть их другом. К тому же их отпугивала ее невероятная внешность. Контраст между черными кучерявыми волосами пружинками и бледной кожей, выглядел как минимум странно. Ко всему прочему у нее были огромные черные глаза, в которых проглядывалась пугающая загадочность.

Больше всего на свете Белинда нуждалась в родителях и верных друзьях, чего у нее никогда не было, не беря в расчет толстушку Бесси. Она была старовата для настоящей подруги, с которой можно прогуливаться по парку, сплетничать о мальчиках и примерять одежды друг друга. Она давно трудилась на семейство Линкольнов, застав времена, когда был жив старик Грейсон, дедушка Белинды. Бесси всегда была добра к Бел, вкусно готовила и умела утешить, когда это было нужно.

После смерти Патрисии, дела в свои руки взял Джейкоб Ботт, который управлял финансами и прочими делами старушки. Он зачитал завещание бабушки в присутствии Белинды и Бесси, в котором значилось, что все состояние и поместье достается единственной наследнице. За этим всем следовало большущее – НО. Бел не могла распоряжаться деньгами, пока ей не стукнет восемнадцать лет.

Поэтому она не могла оставаться в доме без присмотра. Экономка Бесси хотела было взять опекунство над девочкой, но мистер Ботт ей не позволил. Он сам стал опекуном и определил Бел в частную школу-пансион. Чему сиротка была не особо рада.

Накануне отъезда, когда вся одежда была уложена в купленный незадолго до этого дня огромный чемодан коричневого цвета, Белинда спустилась в кухню, в которой Бесси старательно готовила обед. Запах, доносившийся из кастрюль, был восхитительный и разогревал аппетит. Бесси была рада за Белинду, что та отправляется в новую школу, но на самом деле ей было так же грустно, как и девочке, просто она умела скрывать свои чувства.

– Ты рада, что отправишься в этот пансион Линда? – Бесси вскинула вверх свои брови гусеницы, ожидая положительного ответа.

– Вовсе нет, – отрезала Бел.

– А, по-моему, это прекрасный шанс завести новых друзей, – проговорила она, нарезая пучок зелёной петрушки.

– Почему я не могу остаться с тобой? – надув губы спросила Бел.

– Линда, не все так просто. Твой законный представитель мистер Ботт и он теперь решает, как для тебя будет лучше. К тому же ты совсем скоро вырастишь и сможешь вернуться в этот дом, а я буду ждать тебя здесь. И не забывай, никто не отменял каникулы, – Бесси отложила нож в сторону и приободряющее обняла девочку.

– Обещай, что ты не бросишь меня и не найдешь себе новую работу! – потребовала Бел.

– Обещаю, да и к тому же как я могу, ведь мне неплохо платят, – Бесси лукаво улыбнулась и толкнула девочку своим бедром.

В тот день Белинда разглядела морщинки у глаз Бесси, которые раньше старательно не замечала. Раньше она вообще многое не замечала, но сегодня, да и в последнее время дом выглядел иначе. Главный холл, который каждый год они вдвоем украшали перед разными праздниками, выглядел уныло, а пустые комнаты, казались чужими. Совсем скоро все это останется только ее воспоминанием.

– Обещай, что к каждому моему приезду будешь готовить это печенье? – Белинда схватила со стола ароматный кусочек, что лежал на блюде и сунула в рот.

– Ох, ну конечно, как будто у меня есть выбор?! – расхохоталась Бесси.

В холле послышалась трель дверного звонка. Бесси и Бел переглянулись и наперегонки рванули к главному входу, чтобы поприветствовать незваного гостя, коим оказался Джейкоб Ботт. Он стоял на крыльце весь лощёный, гладко выбритый и с противными усами щеткой под носом. На голове его была шляпа, а в руках папка.

– Добрый день, надеюсь я не отвлекаю вас от дел? – спросил он, входя.

– Нет, мы просто готовим обед, – ответила Бесси.

– Я привез документы Белинды и билет на поезд, – он протянул экономке папку.

– Но я думала, что вы отправитесь со мной? – Бел не на шутку перепугалась из-за того, что ей придется одной отправиться в далекий путь.

– К сожалению, моя жена Оливия заболела и мне придётся присматривать за ней и детьми, – извиняясь проговорил он, снимая шляпу.

– Пообедаете с нами? – предложила Бесси.

– Нет, нет, мне уже пора. Счастливого пути Белинда, надеюсь тебе понравится пансион. Извини, что в документах нет их буклета, он так понравился Лили, что она решила оставить его себе, – откланявшись он вышел на крыльцо и исчез за входной дверью, которую закрыла Бесси.

Внезапно поезд остановился, прервав поток воспоминаний Белинды. К ней подошел проводник и сообщил, что это ее остановка, и ей стоит поторапливаться, если она не хочет уехать дальше на север. Воспоминания мигом рассеялись как утренний туман.

Выйдя из вагона, она увидела небольшую станцию, на которой не было ничего, кроме перрона и нескольких лавочек. У дороги стояла повозка, запряженная парой лошадей, на которой сидела пожилая сгорбленная женщина. На ней было серое платье и вязаная кофта. Седоватые волосы были уложены в строгий пучок. А лицо выражало изнеможение и усталость. Проводник выставил тяжеленный чемодан и поспешил убраться в вагон.

– Добрый день мисс, прошу, – проговорила женщина, слезая с павозки и следуя за чемоданом.

Белинда, повинуясь ее словам, села на неудобную скамью и осмотрела местность. Это место отличалось от ее дома в большом городе, преимущественно тем, что вокруг были непролазные леса и бескрайние поля. Еще вначале пути сюда она подумывала о побеге, но увидев через что придется пройти – передумала. Женщина затащила чемодан, села в повозку и две лошади начали свой путь.

Солнце было в зените, а дорога не имела конца. Спутница Бел всю дорогу до школы молчала, лишь изредка, что-то шептала себе под нос, когда колеса повозки подскакивали на кочке. Белинда думала, что это были незнакомые ей ругательства.

Они ехали, вот уже около часа, как показалось, но Бел не могла полагаться на свои ощущения, так как потеряла счет времени, когда поезд, на котором она сюда приехала, тронулся. Ее ноги довольно сильно затекли без движения, и она уже подумывала слезть с повозки и пойти пешком, когда вдалеке показались массивные каменные ворота с надписью: Железная роза.

Дорожка, что начиналась прямо за воротами, вела их вдоль огромного сада, который раскинулся на территории школы. Яблони покачивались от ветра и временами с них падали уже созревшие яблоки. Бел восхитилась этим зрелищем и подумала о том, что весной во время цветения, это место выглядит великолепно.

Молчаливая женщина притормозила неподалеку от замка, который неожиданно образовался из пустоты. Он величаво раскинулся на небольшом пригорке, далеко позади которого простирался горный хребет. Четыре каменные башни соединяли один большой корпус находившийся посередине.

Женщина спустилась на землю и принялась стаскивать чемодан. Заметив, как Бел все еще с изумлением оглядывает замок, она кашлянула, а затем кивнула девочке на главный вход, чтобы та пошевеливалась.

Перед главным входом росло два величественных дуба, а на их ветках красовались коричневые желуди. Такие же валялись неподалёку на земле. Легкий ветерок покачивал их безмолвные кроны, приветствуя появление Бел здесь. Лужайка перед замком была с самой зеленой травой, которую она когда-либо видела. Вдоль дорожки торчали причудливые кустики с высохшими цветами.

Белинда не спеша прошла к деревянной двери, оглядывая местность. С восточной стороны виднелось спортивное поле, которое включало в себя пару ворот на противоположных сторонах. К западной стороне прилегала высокая оранжерея. Через прозрачные стекла которой показалось два заинтересованных лица. Женщина, тащившая сундук позади, что-то крикнула им и через мгновение фигуры исчезли в зелёных зарослях.

Бел, переминаясь с ноги на ногу встала у двери, ожидая свою спутницу. Ей не хотелось входить в эти двери в одиночестве. Мысленно она уже представляла, как на нее начнут глазеть незнакомые люди и тряслась от страха.

Мадам со скрипом отворила старую дверь и подтолкнула девочку в прохладный холл. Бел сразу почувствовала перемену в температуре, потому как по телу побежали мурашки или же это было от страха, точно она не знала.

Ее взору предстали коричневые стены, отделанные прямоугольной лепниной. Желтый свет от люстры сливался со светом абажуров, висевших у входа. Помещение было темным, поскольку окон в нем не было, лишь две двери, расположенные напротив друг друга и небольшой коридор. Все вокруг выглядело довольно приличным и ухоженным, несмотря на древность замка.

Светловолосая женщина вышла из-за стола, что стоял напротив входа, поприветствовать вошедших.

– Добро пожаловать, в школу-пансион «Железная роза»! – проговорила она и улыбка растеклась на ее еще молодом лице.

– Добрый день, – тихонечко прошептала Бел.

– Спасибо, Тереза, можете оставить чемодан юной мисс здесь.

– А ты, я полагаю, Белинда Арчибальд? – теперь все внимание женщины было направленно на Бел.

– Да, мадам, – она смущенно кивнула головой.

– Меня зовут Шарлотта Олдридж, я заместитель директора и по совместительству твой учитель по английскому языку и литературе.

Бел попыталась выдавить из себя подобие дружелюбной улыбки, но, наверное, не получилось, потому как мисс Олдридж на секунду смутилась.

– Ты, наверное, устала с дороги и хочешь отдохнуть?

– Нет, нет, я в порядке.

– Ну, хорошо. Я думаю, ты уже знаешь историю становления нашего пансиона, а потому, наверное, перейдем к экскурсии? – спросила мадам Олдридж указывая на дверь справа.

– На самом деле, мисс, я ничего о нем не знаю, мой опекун передал мне только мои документы, – замешкавшись, Бел принялась доставать их из кожаной сумки, что была перекинута через ее плечо.

– Гм, – она взяла документы и положила их на свой стол, а затем извлекла какой-то буклет из выдвижного шкафчика стола и передала девочке, – здесь ты найдешь всю информацию.

Бел взяла протянутый буклет и засунула его в сумку. После чего мисс Олдридж с приятным энтузиазмом увлекла ее за двери комнаты, что находилась слева от входа.

Ее взору открылся большой читальный зал с высокими, почти до потолка стеллажами книг. В центре у стены находился большой камин с двумя бордовыми диванчиками. Совсем рядом с ними расположились столы для чтения, ожидая своих читателей. Бел в изумлении осматривала каждый метр библиотеки, ожидая момента, когда сможет усесться на диванчик с книжкой в руках.

– Здесь ученицы проводят свободное время и готовятся к занятиям. Единственная комната, в которой ты можешь находиться в любое время суток, за исключением, конечно же, ночи. А за теми дверьми кабинет английского языка и математики, – она улыбнулась и последовала назад в холл.

Проходя мимо небольшого коридора, женщина заметила, как Бел с интересом вглядывается в дальнюю дверь и произнесла:

– Там находится кабинет директрисы, Августы Вальтер, с ней ты познакомишься чуть позже.

Они проследовали к следующей двери, которой оказалась столовая. В ней, как и прежде, не встретилось ни души, разве что кухарка протирала столы в грязном фартуке.

– Добрый день, мисс Олдридж, – поздоровалась она при виде заместителя директора.

– Здравствуй, Иви, познакомься – это наша новая ученица Белинда Арчибальд.

– Добрый день, – вымолвила Бел и принялась оглядывать помещение.

Множество столов, за которыми ученицы проводят время приема пищи, были беспощадно исцарапаны какими-то посланиями, различить которые ей не позволило слегка испортившееся зрение. Все дело было в том, что ночами она, когда не могла уснуть, садилась на подоконник и в свете луны читала книги Чарльза Диккенса. В особенности ей понравилось произведение «Дэвид Копперфильд» и «Рождественская песнь».

Из столовой вела лестница на второй этаж и три двери. Пока Иви и мисс Олдридж шептались, внимание Бел привлекла деревянная лестница. На верху она заметила трех девочек, они сидели на самой верхней ступеньке и глазели прямо на нее. А услышав стук каблуков мисс Олдридж, хихикая, скрылись.

– Белинда, прошу меня простить, нужно решить кое-какие вопросы на кухне. Все остальное тебе покажет… Айла, – она протянула руку к девчушке, что почти спустилась с лестницы.

Почему-то, когда мисс Олдридж произнесла ее имя она сердито уставилась на Бел, будто на нее накинули огромные оковы обязанностей. Большие светло-карие глаза выпучились и разглядывали хлопковое платье незнакомки. Бел в тот момент думала, что выглядит в нем глупо, как и во всех других платьях.

Сама Айла была одета в школьную форму, которая представляла из себя темно-синий сарафан, на котором виднелся герб школы. Он выглядел как перевернутый листик тополя с вышитой серебряной розой внутри. Из-под сарафана виднелась белая блузка без рукавов и галстук. На ногах были длинные серые гольфы и черные туфли. Волосы Айлы были завязаны в небрежный пучок на макушке, а губы подрагивали в приветствии, когда она поравнялась с Бел.

– Пожалуйста, Айла, будь так любезна, показать Белинде школу и ее кровать в комнате, – мисс Олдридж умоляюще на нее посмотрела, вероятно понимая, что девчонка может отказать.

– Хорошо, мадам, – кивнула Айла и жестом указала Бел на лестницу.

Бел осторожно поднималась по лестнице следом за новой сопровождающей, оглядывая удаляющуюся столовую. Остановившись в холле второго этажа, Айла повернулась к Бел и уставилась на нее.

– У тебя что-то с лицом, – проговорила она немного смущенно.

– Не обращай внимания, я просто уродина.

– Да нет, у тебя под носом сахарная пудра кажется.

Бел вспомнила, что еще в поезде ела булочку, посыпанную пудрой. И вот теперь осознавая, что она так выглядела все это время, ей стало неловко. Она быстро вытерла под носом и принялась рассматривать старый гобелен, что висел на стене справа. На нем был изображен небольшой каменный дом с плющом на стенах. Вокруг него раскинулись плотные заросли леса, что даже неба не было видно. А где-то вдалеке виднелась белая фигура, будто невеста, пытавшаяся найти дорогу домой.

Стены, как и на первом этаже, были коричневыми, но в свою очередь увешанные множеством картин, что занимали почти каждый сантиметр стен.

– В этом крыле – спальни девочек, туалет и душевые. В том крыле – лазарет, два кабинета для занятий и учительские спальни, – быстро проговорила Айла и увлекла Бел на лестницу, ведущую на самый верх.

Поднимаясь по ней, она разглядывала десятки картин. Они были самыми разнообразными: пейзажи, натюрморты, портреты красивых дам и нелепых мужчин в старомодных одеждах.

– Кто написал эти картины?

– Большую часть наша директриса. Раньше она была художницей. А остальные из ее личной коллекции.

– Она больше не рисует?

– Теперь она управляет школой и на картины нет времени.

Они поднялись на третий этаж, который ничем не отличался от второго. На стенах висели все те же картины, только изображения были другими и виднелись двери кабинетов.

– Запомни, восточное крыло – спальни девочек, западное крыло – кабинеты для занятий и спальни учителей.

– А на каком этаже моя спальня?

– Твоя? Смею заметить, что у нас она общая.

– А можно заглянуть в один из кабинетов? – Бел указала на одну из дверей в западном крыле.

– Хм, – задумалась Айла, а затем взяла ее за руку и повела в ту дверь, что была в центре.

Они вошли внутрь и очутились в кабинете с балюстрадой, на месте которой должна была быть стена с окнами. Без шуток, это была настоящая веранда только на третьем этаже. Повсюду стояли парты и растения в огромных горшках. Солнышко нежно припекало, а в воздухе витал приятный аромат цветения.

– Что это за место? – в изумлении спросила Бел, подходя к периллам и заглядывая вниз.

– Это кабинет французского и этикета, его преподает Фрейя Лонгман.

Вид, который открывался перед глазами Бел был головокружительный. Место для простора фантазии. Небольшое поле с несколькими кучками кустарников и плотная полоса леса.

– Пойдем, я отведу тебя в спальню для девочек, иначе Тереза взбеситься, увидев, что мы тут шныряем. Еще и наградит внеочередным дежурством, – проворчала Айла.

Бел хотелось было спросить, что за дежурства, но по недовольному лицу сопровождающей, она поняла, что не стоит. «Наверное, это одна из тех «лучших» девочек, которые не будут со мной дружить», – подумала она. Вообще-то она и сама бы не выбрала себе в подруги такую хмурую девчонку.

Оставшуюся дорогу до второго этажа они шли молча. По мере приближения к двери спальни, начали различаться девчачьи возгласы. Бел встала у двери, как вкопанная, не желая входить внутрь.

– Прости, а где здесь туалет? – она побоялась, что еще один вопрос выбьет Айлу из колеи и она отвесит ей неплохой подзатыльник.

– По коридору и налево.

Но на удивление все прошло гладко.

Бел забежала в туалет, который представлял из себя большое помещение с десятком кабин и умывальников, над каждым из которых висело зеркало. Бел подошла к одному из них и умыла лицо холодной водой. «Ты справишься, одна плохая девчонка не повод думать, что они все такие», – проговорила она, глядя на свое отражение. Затем вытерлась полотенцем и пошла к двери спальни.

Айлы в коридоре уже не было, она тихонечко отворила дверь и вошла в большую спальню. Комната была выкрашена в синий цвет и в воздухе еще витал запах краски. С десяток кроватей были покрыты клетчатыми покрывалами красного цвета. Между кроватей у стены слева стоял большой камин с дровами и кочергой.

Разговоры в одночасье стихли. Все лица уставились на новенькую. Все такие разные, но в тоже время одинаковые из-за формы. «Неужели кто-то из них станет моим лучшим другом?» – подумала Бел. Айла, сидевшая на своей кровати слева, указала на кровать напротив.

– Новенькая? – послышалось где-то в углу. – Тереза не говорила, что будут новенькие!

По голосу незнакомки Бел поняла, что ей здесь не особо рады. Сразу же захотелось выбежать и помчаться через поля и леса до станции, где она сможет прыгнуть в поезд и уехать в старый добрый Линкольн.

– Какая-то она, тощая, – подхватил второй голос.

– И у нее совсем нет грудей! – захихикала третья.

Бел осторожно приблизилась к своей кровати, будто она была убежищем от пристальных взглядов и перешептываний однокурсниц и присела.

– Привет, я Жаклин, – к ее постели подошла соседка Айлы по кровати.

Высокая, по меркам тринадцатилетки, девочка. На ее молочном лице рассыпались золотистые веснушки, а светлые волосы были заплетены в две косы.

Почувствовав хоть какое-то проявление доброжелательности, Бел выдохнула, но тут же снова напряглась. Потому как в комнату вошла мадам Муррей, в сопровождении двух старшекурсниц, что тащили ее чемодан. В руках она держала вешалку со школьной формой, которую вручила Бел.

– Надеюсь, этот размер подойдет, иначе придется подшивать, а вы, – она обратилась к девочкам, что толпились между кроватей, – за уборку кабинетов! Мисс Арчибальд освобождена поскольку только что приехала.

– Но я ведь тоже сегодня приехала, – возразила рыжеволосая девочка. Именно та, что стояла в углу и шепталась о Бел.

– Магвайр, это было прошлой ночью!

– Но формально, это было сегодня, – продолжила спор девчонка.

– Дежурство на кухне на неделю, а теперь за работу! – Тереза трижды хлопнула в ладоши и девочки одна за другой, с разочарованными лицами, потянулись в коридор. Рыжеволосая со злобным лицом остановилась у кровати Бел и прошептала:

– Все из-за тебя, это тебе с рук не сойдет!

«Ну надо же, только приехала, а уже нажила себе врагов», – подумала Бел.

Когда дверь за последней из них закрылась, она осталась в комнате одна. Открыв чемодан, Бел достала книгу, что лежала на самом верху. Перелистала несколько страниц и взяла в руки фотографию. На ней были запечатлены ее родители.

Несколько лет назад бабушка уезжала на похороны к своей бездетной сестре в Бирмингем. А Бел ловко вскрыла дверной замок и пробралась в ее личный кабинет. На самом деле это была комната для игр в шахматы ее покойного деда Грейсона. Он умер незадолго до ее рождения, об этом свидетельствовала дата на его надгробии, которое они с бабушкой и Бесси навещали по праздникам. Но вскоре после его смерти, бабушка сделала эту комнату своей.

Ей долго пришлось рыться в ящиках стола и шкафа, прежде чем она нашла старый потертый снимок. Вообще-то она не знала, что искала, а когда нашла была самой счастливой на свете. На фотографии ее мама сидела на стуле, а по правую сторону стоял отец в строгом костюме. Мама была очень красивой, на ее голове красовалась маленькая шляпка, из-под которой выбивались черные как уголь волосы. Платье огибало ее стройную фигуру и струилось до самого пола. На ее плече покоилась рука отца, выражение его лица казалось строгим, но Бел почему-то чувствовала, что он не такой. У него были светлые волосы, зачесанные назад, плотно сжатые губы и щетинистый подбородок. На обороте фотографии значилось: Брайана и Кристофер Баттенберг. В тот день она узнала, что ее настоящая фамилия вовсе не Арчибальд. Она погладила снимок и положила его под подушку на своей новой кровати, а затем принялась мерить школьную форму.