Текст книги "Невинные (ЛП)"

Автор книги: James Ridley C.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Но не от Сэма.

– Ясно. – Ривз снова потер голову. Жизнь любила давать Дину пинок под зад. Он ничего не мог сделать, чтобы исправить прошлое. Он не мог помочь даже в настоящем.– Но ты был хорош в игре, Двойка. – Он когда-нибудь говорил ребенку об этом? Когда Дин учился в школе, Калеб всегда приходил хотя бы одну-две игры в сезон.

Дин снова смотрел на него, и Калеб должен был что-то сделать, чтобы стереть часть страданий в его глазах.

– И чертовски плохо, что перестал играть. Потому что цыпочки и спортсменов любят. Они смогли бы устоять против моего обаяния, художественной задумчивости и неестественной привлекательности, если бы ты принес кубок “Сокс”.

Дин приподнял бровь, и намек на знакомую ухмылку вернулся.

– Я думал, не все связано с женщинами?

– С кем, черт возьми, по-твоему ты говоришь? С Сэмми? Потому что он понятия не имеет как заинтересовать женщину.

Дин выдержал взгляд калеба, улыбка растаяла, как снег, падающий на приборную панель.

– Он умнее, чем ты думаешь, Калеб. Иногда через чур умный, на свою беду,– вздохнул он.

“Или на мою беду”. Очень скоро блестящие идеи Сэма Винчестера разрушат жизнь его брата. Если, конечно, Дин выживет после сегодняшней ночи.

***

Возможно, это была не самая блестящая идея, которую когда-либо придумывал Сэм Винчестер, но отчаянные времена требовали отчаянной импровизации.

– По крайней мере, снег прекратился, – сказал он, глядя на своего тяжело дышащего партнера. Скаут была надежно пристегнута на пассажирском сиденье джипа Калеба, ее дыхание затуманило окно, когда она смотрела на заснеженные деревья, проносящиеся мимо. – Дороги довольно скользкие. – Подросток переключился на вторую передачу, чувствуя, как задние колеса слегка скользят. Он затаил дыхание и отпустил педаль газа. Ривз, вероятно, надерет ему задницу за то, что Сэм взял его машину, но это была единственная машина на ферме. Не считая трактора Джима или одной из лошадей. Но ни то, ни другое не было вариантом. Так что Сэм сделал то, что должен был. Он только надеялся, что экстрасенс будет слишком благодарен, чтобы убивать его. – Не то чтобы я не мог победить Калеба, – сказала Сэм Скаут, и она посмотрела в его сторону, слегка наклонив голову. – Что? Я мог бы. Теперь я почти такой же высокий, как он. И я моложе.

Сэм знал, что никого не обманет, особенно себя. Ривз был смертельно опасен, и единственным человеком, который мог его победить несколько лет назад, был Джон Винчестер. И Дин мог противостоять ему. Сэм и сам был не промах, поскольку учился у всех троих старших охотников, но знал, что его величайшая сила не в физической сфере. Мак всегда говорил ему, что ум – это дар, и лучше, чем любой боевой навык, которому можно научить морпеха.

Сэм невольно усмехнулся про себя, вспомнив реакцию отца на заявление Мака, которое тот произнес так громко, что его услышали большие плохие охотники, когда однажды вечером они тренировались в сарае.

– Мак говорит, что я должен научиться доверять своим инстинктам, Скаут. – Подросток вгляделся в заснеженную дорогу, включив противотуманные фары, когда темнота, казалось, стала интенсивнее и снова пошел снегопад. – Может быть, мы обвиним его, если ничего не выйдет. – Или, с другой стороны, может быть, Сэм просто примет наказание.

***

– Черт возьми! – Джон Винчестер выругался, когда горячий кофе плеснул ему на колени, просочился сквозь джинсы и обжег кожу. – Я знал, что не должен был позволять тебе вести машину, Бобби.

– Если думаешь, что можешь сделать это лучше, Джон, я могу остановиться. – Сингер повернул руль Импалы, оставив на дороге черные полосы. Он ухмыльнулся Винчестеру и с удовольствием увидел, как на лице отразился друга страх. – Потому что я не собираюсь мириться с навигатором, сидящем на пассажирском сидении. Мне не нужен второй пилот. Ты слишком долго общаешься с Маклендом.

– Просто не спускай глаз с дороги, – пробормотал Джон, заставляя себя расслабиться. Будь он проклят, если позволит Сингеру вывести его из себя. Механик мог справиться с машиной, как Эймс со скальпелем. – И притормози, черт возьми. Если ты не заметил, идет снег.

– И из-за этого ты выпрыгиваешь из штанов? Из-за погоды? – Бобби покачал головой. – А я-то думал, что это из-за этой демонической суки, которая швыряла тебя, как тряпичную куклу. – Сингер снова ухмыльнулся. – Никогда не считал тебя человеком, который боится льда и снега.

Винчестер зарычал, пытаясь сделать глоток кофе, который он взял на последней заправочной станции.

– Я не беспокоюсь о погоде, Бобби. И эта сука не смеялась после того, как я отправил ее обратно в ад, не так ли?

Сингер хмыкнул.

– И все-таки она тебя здорово достала до того, как ушла, да?

– Просто веди машину. – Джон повернулся к механику. – Я хочу поскорее вернуться к Джиму, если ты не возражаешь.

– Ты не сказал о чем вы говорили с Сэмом. Мальчишки все еще борются за судьбу этой проклятой птицы? Ставлю на то, чтобы мы будет есть гребаный бутерброд с колбасой на ужин, потому что не думаю, что у Калеба или Дина хватит духу сделать это, им просто нравится доставать ребенка.

Джон выглянул в окно, надеясь, что, черт возьми, это самое большое, о чем им нужно будет беспокоиться, когда они вернутся домой.

– Калеба и Дина там не было. Сэм просто был Сэмом.

Бобби бросил быстрый взгляд на второго охотника.

– Это значит, что он не встанет в очередь за своим братом и твоим протеже.

Винчестер нахмурился.

– Ну, и кто теперь слишком долго околачивается около Макленда?

Бобби поднял руки с руля в притворной капитуляции, и заработал еще один жаркий взгляд.

– Эй, даже слепой цыпленок время от времени получает несколько кусочков корма.

– Что, черт возьми, это значит?

– Это значит, что Макланд, время от времени, говорит умные вещи.

Джон поднял бровь.

– Например, когда он говорит, что ты предпочитаешь компанию собак и машин, потому что ты эмоционально импотент?

– Нет. – Сингер заставил себя улыбнуться, несмотря на боль от этих слов. – Например, когда он говорит, что твой первый инстинкт – разозлить всех, особенно если ты знаешь, что ошибаешься и не хочешь слышать, как тебе на это указывают.

– Я слышу, что говорит Сэм, Бобби. Хотя это не твое дело, и не дело Макленда.

– Ну, это не совсем так, учитывая, что я провел немало ночей, убирая свою долю рвоты и вытирая сопливые носы, а Мак любит этих парней, как своих собственных.

Винчестер вздохнул и потер бороду.

– Я его отец, – выдавил он. Сколько раз ему придется повторять это своим друзьям?

– Кого ты пытаешься убедить? – Сингер поднял бровь. – Потому что я знаю это. Я никогда не встречал никого упрямее Сэма. Ну, кроме тебя. Если он не твой, то у Бога чертовски хорошее чувство юмора. – Джон недоверчиво посмотрел на него, и Бобби рассмеялся. – Что? Думаешь, Дин больше похож на тебя? Может быть, Калеб? Черт, эти двое отрежут мизинцы на правой руке, чтобы порадовать твою твердую задницу, но это совсем другая история. Мне не нужно быть психоаналитиком, чтобы понять разницу.

– Сэм никого не слушает. – указал Джон, как будто не понимал, что помогает своему другу доказать свою теорию.

– Вот и я о том же, – кивнул Бобби.

– Он не знает, когда нужно держать рот на замке и подчиняться приказам.

– Вот именно.

Винчестер снова зарычал, не в силах сдержать раздражения.

– Он не понимает, что я пытаюсь ему помочь.

– Чья бы корова мычала, – Джон не понимал, сколько людей хотят сделать для него тоже самое.

– Будь ты проклят, Бобби…

– Уже прошло чертовски много времени, с тех пор как ты и твои крысеныши появились у моей двери. – Когда Джон вздохнул, Сингер бросил на него сочувственный взгляд.– Мальчик растет, Джон. Ты ничего не можешь сделать, чтобы остановить это. Кроме того, альтернатива намного хуже.

Джон сглотнул, вспомнив, что сказал Сэм. Дин и Калеб уже должны были вернуться.

– Да. – Винчестер провел рукой по лицу. – Я просто не хочу его терять. Никого из них.

Бобби снова посмотрел на снег.

– Этого не случится. У меня такое чувство, что Бог слишком веселится, наблюдая, как ты дергаешься из-за всего этого воспитания. И мне тоже это чертовски нравится.

Джон устало рассмеялся.

– А Мак думал, что у тебя эмоциональный диапазон забора, Бобби.

– Импотент, черт возьми, – хмыкнул Сингер. – Да я в чувствах как Хью Хеффнер.

========== Часть 5 ==========

«Для меня каждый час света и тьмы – это чудо. Каждый кубический дюйм пространства – это чудо, Каждый квадратный ярд поверхности земли покрыт тем же, каждый фут интерьера кишит одним и тем же. Для меня море – постоянное чудо, рыбы, которые в нем плавают, волны, которые бьются о скалы, корабли, на которых путешествуют люди. Это все чудеса». Уолт Уитмен

– Сэмми хочет поступить в колледж, – зная, что Калеб наблюдает за ним, Дин закрыл глаза. Он изо всех сил старался не заснуть, и, честно говоря, мысль о том, чтобы вздремнуть, была чертовски соблазнительной.

– Неужели? – небрежно ответил Ривз, хотя тревога, пришедшая вместе с этим простым заявлением, вызвала новую волну головной боли. Он не был уверен, было ли это из-за сотрясения или же это были чувства Дина. – У него впереди еще год средней школы.

Винчестер повернул голову, но не поднял ее со спинки сиденья. Его сильно трясло, но он почти онемел, поэтому боль была не такой сильной.

– Что такое год? Он пролетит и не заметишь.

Триста шестьдесят пять шансов передумать.

– Он может решить подождать.

– Только продлевая неизбежное.

– Черт побери, может хватит уже? – Ривз ущипнул себя за переносицу, отчаянно желая, чтобы яркие вспышки боли прекратились. – Сэмми никуда не денется.

– Ты не слышал, как он… говорил об этом.

На самом деле Ривз слышал. Сэм спрашивал его, о том, как Калебу училось в Оберне. Мальчик не мог скрыть благоговения в голосе, расспрашивая о занятиях, футболе и студенческой жизни.

– Любопытство это нормально. Его друзья, вероятно, говорят об этом.

– Моих друзей ты не очень любил, и за мое любопытно чуть не надрал мне задницу.

Калеб закатил глаза.

– Любопытство – это прекрасно. Глупость – нет. – Ривз не очень хорошо справился с ситуацией с наркотиками. Тем не менее, он, вероятно, справился с ситуацией намного лучше, чем это сделал бы Джон. По крайней мере, Калеб никого не убил.

– Ты дал мне мою первую сигарету.

А Ривз все гадал, когда это вернется, чтобы укусить его за задницу.

– Да, это был обряд посвящения. Я также сказал, что в экспериментах есть черта, через которую ты не должен переступать, если не хочешь, чтобы я надрал тебе задницу. Все, что не было сварено или выращено на дальнем краю сада Джима – запрещено.

– Я не помню, чтобы ты мне что-то такое рассказывал… Но я вроде как понял всю картину, когда ты чуть не сломал челюсть тому парню из Тестермана.

– Двукратному наркоману повезло, что я не проломил ему череп. – Калеб моргнул и сосредоточился на друге. – Я человек действия, а не слов.

– А я-то думал, что тебе действительно нравится это поэтическое дерьмо.

– Заткнись, Двойка.

– Я думал, ты хочешь, чтобы я говорил. – Дин снова закрыл глаза, желая, чтобы они оба могли просто помолчать и хорошенько вздремнуть. – Выбери что-то одно.

Калеб вздохнул.

– Расскажи мне о больших планах Сэмми.

– О чем тут рассказывать? – Дин вздрогнул, когда острая боль пронзила его бок. Может быть, он не так оцепенел, как думал. – Он думает, что колледж – это его билет к свободе. Он думает, что может избежать всей этой охотничьей жизни. – Сбежать от своей семьи, кричала в голове безмолвная мысль.

– Помнишь, когда все, чего он хотел, это пойти с нами на охоту?

– Да. А теперь он просто хочет сбежать куда угодно, чтобы уйти от папы.

Ривз фыркнул.

– С чего бы это? Джонни такой чертовски милый.

Они обменялись взглядами, и им обоим удалось выдавить слабую, понимающую усмешку.

– Ты же знаешь, он хочет как лучше. Папа хочет, чтобы Сэм был в безопасности.

– Да. Я хлебнул его «благих намерений», Двойка. Я не раз попадал под горячую руку из-за его защиты. Это отстой.

– Но ты все время возвращаешься.

Калеб вздохнул. Он хотел стать охотником, после того как Мак впервые рассказал ему о Братстве, о его способностях и о связи его семьи с демоническими силами. И когда он встретил Джона Винчестера, это было немного похоже на встречу с супергероем.

– Братство – это все, что у меня есть, Дин. – Это было все, чего он хотел.

– Но ты ходил в колледж. Какое-то время у тебя была нормальная жизнь. – Боже, Дин ненавидел это слово – «нормальный». Это слово стало хуже, чем весь запретный список Джима ругательных слов. – Ты попал в реальный мир.

Ривз выдержал взгляд Дина, пытаясь понять, что друг хочет от него услышать. И не был уверен, хочет ли Дин знать, есть ли у Сэма шанс сделать уйти или боится этого. В любом случае, он собирался сказать ребенку правду.

– Малыш, я так и не смог туда вписаться. Может быть, меня и загнал в этот мир вечно настойчивый Макленд, но я никогда не хотел быть среди этих людей. Я ходил по периметру. Если бы Мак знал хоть половину того дерьма, что я делал, пока был там, он бы меня убил.

– Наркотики?

– Черт возьми, нет. Мы это уже обсуждали. Текила – это мой предел, Двойка.

Младший охотник нахмурился.

– Тогда что ты делал, пока мы все думали, что ты играешь в студента, как хороший мальчик с трастовым фондом?

– Я охотился.

– Один? – Дин одарил его озадаченным взглядом. – Забудь о Маке, папа надерет тебе задницу.

– Я не охотился на наших типичных злодеев.

– Тогда на что?

Калеб вспомнил то время.

– На художественные вещи.

– Что? Сначала поэзия, теперь картины? Чувак, я разочарован.

Ривз нахмурился.

– Мамины картины, идиот.

Улыбка Дина исчезла. Калеб рассказал ему немного об Амелии Ривз.

– Точно. У Мака есть часть ее работ.

Калеб кивнул, думая о своем приемном отце. Его охватило сожаление, когда он подумал, что может больше и не увидеть этого человека. Проглотив подступивший к горлу комок, он объяснил:

– Папа начал с того, что купил мне одну картину для спальни, когда я переехала к нему жить. Потом еще одну на день рождения. Это же Мак… ты его знаешь. Но меня сводило с ума то, что там были другие мамины картины. Частички ее, и незнакомые люди могли просто выложить немного денег и купить ее картины.

Дин посмотрел на него. Они были связаны трагедиями своих матерей так же, как и всем остальным.

– Сколько?

– Не меньше сотни.

– И что?

– Что значит «И что»?

– Что ты с ними сделал?

– Я купил большинство из них. – Калеб поморщился, наблюдая, как Дин продолжает дрожать, чертовски желая, чтобы он мог подвинуться, предложить немного тепла тела, несмотря на смущение, которое это вызовет у них обоих. – Они у меня в спальне в квартире. – Мак назвал бы это святыней. Он может даже предложит сыну обратиться к психотерапевту.

– Большинство из них? – Дин приподнял бровь, подавляя еще одну сильную дрожь боли.

Калеб тоже плохо выглядел, Винчестер не упустил того, как друг продолжал прикасаться к голове, как он отводил глаза, чтобы скрыть свое горе.

Калеб снова потер голову, пытаясь сосредоточиться.

– Кое-что я украл, когда цена была слишком высока или владельцы были придурками. Я чертовски хорошо разбираюсь во всем этом грабеже. – Он снова посмотрел на младшего охотника. Охота за этими картинами дала ему совершенно новый способ изгнать своих демонов. Это определенно был не ренессансный период его жизни, скорее темные-темные века. – Несколько картин я забрал с помощью шантажа, а ради пары других применил крайние меры.

– Крайние меры? – Дин почти боялся спросить, когда увидел что-то опасное в золотых глазах своего друга. Он уже видел этот взгляд раньше, обычно перед тем, как Ривз что-то убил.

Экстрасенс выдержал его взгляд, не боясь осуждения. Он и Дин понимали друг друга на уровне, который защищал от подобных обвинений.

– Они были моими, ну… моей матери, – оправдывался он. – Эта сука, агент по искусству, продала их по частям, пополнив свой счет кровавой историей моей семьи.

Дин знал, что Амелия Ривз стала редкой коллекционной мечтой после того, как ее убил муж. Убийство и насилие всегда вызывали интерес.

– Искусство становится более ценным, если художник мертв.

– Еще лучше, если он умер трагической смертью.

– Но ты их все вернул?

Калеб пожал плечами, но Винчестер знал его достаточно хорошо, чтобы понять, что он не воспринимает это так легкомысленно, как пытается представить.

– Еще несколько плавает вокруг, которые я не выследил.

– А как же агент? Она может найти их для тебя?

– Она больше не в бизнесе.

Холодность в этих словах удержала Дина от дальнейших расспросов. Он действительно не хотел знать. Как и о том ящике, о котором предупреждал их Джим.

– Значит, тебе ничего не понравилось в школе? – Ривз одарил его взглядом, слишком близким к сочувствию.

– Не знаю, приятель. В этом были свои плюсы. Девочки, выпивка… и я убью тебя, если ты скажешь это Маку, но мне нравились занятия. Мне нравилось изучать историю архитектуры, великих людей. И иногда это в пользу охоты, чтобы иметь иллюзию нормальной жизни. – Это было отличное прикрытие, идеальная маска.

Снова это слово – «Нормальная». Дин облизал губы, его голос слегка дрогнул.

– Иногда я думаю, что Сэм должен уйти.

Калеб нахмурился.

– Почему?

– Там он будет в безопасности. Он заслуживает лучшего, чем это…

– Хочешь сказать – он заслуживает лучшего, чем ты? – Гнев вспыхнул, подпитываемый разочарованием и беспомощностью. – Это куча дерьма, чувак.

– Нет, это не так. Он не может оставаться в любом месте слишком долго… он не может завести друзей. Знаешь ли ты, что это первый День благодарения за многие годы, когда мы можем отпраздновать? И последнее Рождество, о котором папа даже вспомнил… было, наверное, в Нью-Йорке с тобой и Маком года четыре назад. Это несправедливо по отношению к нему.

«Как и к тебе», – хотел сказать Калеб, но сдержался. Дин не понимал, что значит их жизнь, возможно, чтобы увидеть это, нужен посторонний.

– Жизнь несправедлива, Двойка. Ты знаешь это не хуже меня. Ты проделал огромную работу, защищая Сэма от этого факта, но ему придется иметь дело с этой истинной, как и нам.

– Он ничего этого не просил. – Дин сделал бы все для брата, чтобы защитить его. Это была его цель в жизни.

– А ты просил? – зарычал Калеб. – Ты просил потерять маму? Или то, что твой отец превратил тебя в Ван Хельсинга? Я, конечно, не просил одержимого отца убить мою маму, а затем застрелиться, или чтобы я был каким-то уродом. Дерьмо случается. – Это поймет и Сэм. Он не сможет отрицать, кто он есть, когда придет время. Джон не сможет защищать его вечно.

Дин долго смотрел на него, не мигая, прежде чем усмехнуться.

– Мы должны сделать татуировку этого… японского символа.

Калеб невольно рассмеялся, на мгновение позабыв о боли. Дин мог выключать и включать свои эмоции, как чертов кран.

– Ты так облажался, малыш. – Может, им обоим нужна была терапия.

– Да. Ты сам виноват в этом.

Ривз с трудом сглотнул.

– И для протокола, Сэмми мог бы сделать что-то намного хуже.

– Возможно. – Дину становилось все труднее и труднее держать глаза открытыми. – Я просто хочу, чтобы он был счастлив… в безопасности. Может быть, колледж – это то, что нужно… может быть, он сможет уйти от охоты.

– Ты не можешь убежать от себя, Дин. Сэмми такой, какой он есть. – Калеб был так близок к тому, чтобы рассказать Дину, что Сэм был такой же аномалией, как и сам Ривз. Его обещание Джону казалось несущественным в этот страшный момент. – Как и все мы. – И хорошо это или плохо, но Калеб был человеком слова. Он не мог поделиться секретом Джона, даже с Дином.

– Нам конец, Дэмиен. – Дин бросил взгляд на другаа, на его лице застыло выражение полного раскаяния и смирения. – Мне очень жаль.

– За что?

– Не думаю, что смогу продержаться так долго. Скажи Сэмми…

Калеб почувствовал, как у него защипало глаза. Он быстро моргнул, не желая сдаваться.

– Все в порядке, я и сам устал.

– Ни хрена подобного. – У Дина все еще было достаточно энергии, чтобы ухмыльнуться. – Я так и думал, что ты стал сходишь с ума, когда начал читать поэзию.

– Ты смеешься надо мной? Я раскрыл перед тобой душу.

– Это не те слова, которые я хочу услышать напоследок.

Калеб рассмеялся, чувствуя себя почти истеричным.

– Я могу цитировать Янни, если хочешь, или Энью… ту, которую они играют с 911.

Дин фыркнул.

– Скорее я попаду в ад.

– Я буду прямо за тобой.

– Мы будем там счастливы. – Дин закашлялся и подавил горький вкус меди и сожаления. – Может быть, с твоими контактами мы займем места для V.I.P. – Он надеялся, что Сэмми простит его.

– Может быть, – выдохнул Калеб, когда внезапная острая боль пронзила его череп. – Черт побери! – Он зашипел и удивился, когда почувствовал ледяные пальцы Дина на своем запястье.

– Просто дыши, чувак.

Ривз убрал руки с лица.

– Да. Ты тоже, малыш.

Дин отпустил его, слабо улыбнувшись.

– Итак… как ты думаешь, что это за штука?

Калеб нахмурился, у него перехватило дыхание, когда он пытался собраться с мыслями, чтобы понять, о чем говорит его друг.

– Что… что?

Винчестер кивнул в сторону пола, где стоял богато украшенный резьбой ящик, за которым они поехали по просьбе Джима. Он едва мог разобрать его тайное содержимое среди пустых кофейных чашек и оберток от «Макдональдса».

– Таинственный антиквариат Джима. Ненавижу умирать… не зная.

– Если только это не устройство дальней связи или какой-нибудь волшебный обогреватель, мне все равно.

– Да ладно, – усмехнулся Дин. – Незнание убивало тебя. Я точно знаю, что ты разворачивал подарки под елкой на Рождество и заворачивал их обратно.

– Нет, – солгал Калеб. – Я экстрасенс, помнишь?

– Не такой экстрасенс.

– Нет… это специальность Мака.

– Знаешь, он возненавидит себя за это.

– Кто… Мак?

– Нет, Чувак. Джим.

– Черт, – Калеб провел дрожащей рукой по лицу. Добрый священник никогда не перестанет винить себя за то, , что послал его и Дина на смерть. – Ты прав.

– И папа сказал ему послать нас. – Заметил Дин, вспомнив, что отец сказал им ехать, после того как Бобби позвал его на охоту на демонов. Он задавался вопросом, как Джон справится с потерей другой части своей семьи, и что будет с Сэмом. Успокоится ли Джон, когда Дина не станет?

Калеб взглянул на Винчестера, узнав выражение его лица. Он не против играть грязно, если это означало дать Дину немного мотивации.

– Сэмми тоже будет чувствовать вину. Он был занозой в заднице.

Дин закатил глаза.

– Сэмми чувствует себя виноватым даже за зараженные оспой одеяла, которые белый человек дал индейцам. И если послушать, как он рассказывает о Второй мировой войне, можно подумать, что в прошлой жизни он был Гитлером.

– Точно, – у Калеба чертовски сильно болела голова, и Дин дрожал так сильно, что Ривз чувствовал вибрацию через сиденье, которое они делили. – Вот почему ему нужно, чтобы ты был рядом…

– Я устал, – признался Дин, и Калеб не был уверен, что он просто говорит о своем нынешнем состоянии. – Не могу…

– Можешь, малыш. – Рявкнул Ривз, наблюдая, как подбородок Дина начал опускаться к груди. Внутри снова поднялась паника, отталкивая оцепенение, которое начало распространяться по его телу, как и красный окрашенный снег на сиденье вокруг Дина. – Черт!

Дин поднял голову, но взгляд его был отстраненным, рассеянным.

– Калеб…

– Проклятие. – Ривз протянул руку, надеясь, что тело не предаст его. Он схватил холодное, липкое от крови лицо Дина, заставляя посмотреть на него. – Ты нужен Сэму, Дин. Ты меня слышишь? Ты еще не закончил.

– Нет…

– Ты что, издеваешься? Ты разве уже устроил ему первое похмелье? Он уже поклонялся фарфоровому Богу с обязательным предложением текилы? Ты научил его, как подцепить женщину? Я точно знаю, что ты не водил его в «Красный Камбуз», чувак. Ты действительно хочешь чтобы Бобби рассказал ему все о сексе? Или, Боже, еще хуже… Джошуа. Ребенок навсегда останется девственником.

Дин моргнул, желая понять смысл всех слов, которые говорил его друг.

– Ты научишь его.

Калебу захотелось закричать или, по крайней мере, убить что-то очень медленно. Может, если он просто хорошенько встряхнёт этого идиота…

– Не получится. Это работа для старшего брата. Ты меня слышишь? Сэму нужен его старший брат.

Дин не ответил, вместо этого его глаза закрылись, и он обмяк, голова свесилась в руках Ривза.

– Черт, Двойка, – задохнулся экстрасенс, откидывая голову Дина на спинку сиденья, прежде чем позволить пальцам скользнуть вниз по его шее.

Калеб затаил дыхание, не зная, что делает тоже самое, что делал для него Дин всего пару часов назад. Потребовалось мгновение, чтобы его, почти замерзшие, пальцы почувствовали слабый ритм, пульс младшего охотника все еще бился.

– Да ладно тебе, приятель. Не бросай меня. – Калеб провел пальцами по волосам друга. – Джон и Сэмми убьют меня.

***

– Я убью его, – прорычал Джон, когда никто на ферме не поднял трубку.

– Кого? – Бобби перевел взгляд с заснеженной дороги на Винчестера. – Джима? Потому что это звучит не очень по-Ланселотски.

– Сэма. – Рявкнул Джон, закончив звонок. – Его там нет.

– Может, он в сарае, проверяет, как там наш ужин.

Винчестер даже не потрудился ответить, набирая номер мобильного сына.

– Я должен был заставить его пойти с нами.

Сингер фыркнул.

– Или ты мог просто вытащить шило из своей задницы и отпустить его с Калебом и Дином.

Бобби был избавлен от ответа, когда послышался сигнал голосовой почты Сэма.

– Сэмюэль, когда ты получишь это сообщение, лучше по-хорошему перезвони мне. И тебе лучше надеяться, что ты не в этой гребаной буре.

– Или что? – Спросил Сингер, когда Джон бросил телефон обратно на сиденье.

Винчестер нахмурился.

– Или что?

– Что, если ребенок на дороге? Что ты тогда сделаешь?

– Не твое собачье дело.

Механик покачал головой.

– Видишь, вот в чем твоя проблема.

– Какая проблема?

– Ты ни черта не сделаешь, и ты это знаешь. Просто повопишь, с тем же успехом можно было бы кричать на старого Клеменса за все хорошее, что он делает. Вы двое похожи на пару баранов, сражающихся друг с другом. Все, что вы сделаете, это заработаете себе одну адскую головную боль. Не говоря уже об остальных, кто должен будет на это смотреть.

– Я разберусь с Сэмом.

– Угу, – кивнул Бобби. – Ты собираешься лишить его звания или посадить в тюрьму, капрал?

– Как насчет того, чтобы я просто разбил тебе лицо, Бобби?

– Это то отношение, которое ставит тебя в список дерьма для всех, Винчестер.

– К черту всех.

Сингер рассмеялся.

– Вот видишь. Бьюсь об заклад, Сэмми думает тоже самое о тебе, мой друг. – Он снова посмотрел на дорогу. – Это яблоко даже не сорвалось с дерева.

***

– Чертова ветка, – выругался Сэм, снова пытаясь заставить джип сдвинуться с места.

Вот тебе и полный привод. Ему пришлось свернуть, чтобы избежать двух огромных веток, которые под тяжестью недавно выпавшего снега подломились, и он умудрился испортить машину грязью и слякотью. Калеб точно его убьет. Возможно, у Ривза и не было привязанности к автомобилям, как у его брата, но старый потрепанный джип был постоянным в жизни Калеба с тех пор, как Бобби подарил его ему на шестнадцатилетие, после успешной охоты.

Задние колеса снова закрутились вхолостую. Сэм резко дернул рычаг назад, а затем прыгнул в первую передачу, надеясь, наконец, получить некоторое сцепление. Джип не двигался, только глубже увязал в снегу, и Сэм ударил кулаком по рулю, от чего Скаут заскулила. Младший Винчестер вздохнул и провел рукой по волосам.

– Прости, девочка.

Подросток взял сотовый телефон и снова набрал номер брата. Сэму нужно было услышать голос Дина, так же как сейчас ему нужна была его помощь. Подросток не привык ругаться с братом. Эту честь он приберег для своего отца. Если бы это была какая-то тактика молчаливой холодной войны, младший Винчестер позволил бы Дину делать это после того, как Сэм извинится за то, что был таким мудаком.

Дин, обычно, был буфером, попавшим под перекрестный огонь. Колючки обычно не были направлены на него. Но если быть честным, Сэм все чаще и чаще вымещал свое разочарование на единственном человеке, который действительно слушал его, когда отец отключался.

– Я заслуживаю этой ледяной прогулки, девочка. – Он вздохнул и повесил трубку. – Надеюсь, ты готова.

Скаут гавкнула, явно желая поскорее выбраться наружу. Она даже в декабре любила купаться в холодной воде пруда. Подросток вздохнул, хватая фонарик и сотовый телефон.

– Давай выдвигаться. Мы будем прочесывать обочину. – По его телу пробежала дрожь, когда в салон ворвался холодный воздух, и Сэм поплотнее запахнул куртку, проклиная переменчивую южную погоду. Всего два дня назад было солнечно и шестьдесят пять градусов.

Холод, казалось, просачивался сквозь слои одежды, и Сэм подумал о брате. Дин не носил теплую куртку, и если они были в…

– Ну же, Сэмми, – упрекнул он себя. – Не думай об этом. – И все же он поднес телефон к уху. Не повредит попробовать еще разок позвонить брату.

***

– Давай, Сэмми, – выругался Калеб, снова пытаясь добраться до звонящего мобильного. – Как насчет небольшой помощи? – Он знал, что это Сэм, и без своих экстрасенсорных способностей. Его голова была слишком взбаламучена, чтобы попытаться получить доступ к талантам, которыми он обладал. Телефон Дина звонил с тех пор, как Винчестер потерял сознание. Калеб инстинктивно знал, где находится Сэм, он почувствовал его. Даже если мальчик не понимал причину, но все равно отчаянно пытался связаться со своим братом. Но иногда отчаяния было недостаточно. Ривз с трудом подполз ближе к Дину и рухнул на сиденье. – Черт, Дин, открой свои чертовы глаза и отругай меня, что я такая девчонка. Я знаю, что ты хочешь устроить мне головомойку, из-за этих оленей. Кто будет занозой в заднице, если тебя не будет рядом? – Калеб повернул голову, наблюдая, как поднимается и опускается грудь Дина. – Потому что ты доставал меня с самой первой встречи.

Ривз вспомнил, как впервые встретил Винчестеров. Он был с Маком всего около шести месяцев, и все еще пытался привыкнуть к новому окружению. Честно говоря, он утопал в жалости к себе, как сказала бы его бабушка.

– Ты знаешь, я думал, что ты такой урод. Ты ничего не говорил, просто цеплялся за Сэмми, как будто он был твоей любимой игрушкой. Мак тогда сказал, что я должен развлекать тебя… то есть я должен был играть с тобой. Черт возьми, мне было тринадцать, и я думал, что должен был играть с большими мальчиками, а не с каким-то странным пятилетним ребенком и его настоящей живой куклой-приятелем.

Калеб судорожно сглотнул, чувствуя, как снова теряет сознание. Он даже больше не дрожал. Это был плохой знак, раз его тело отказалось от попыток согреться. Он моргнул, пытаясь собраться с мыслями.

– Но когда я был ребенком, я всегда хотел младшего брата… – экстрасенс почти слышал насмешливый голос Дина: «Будь осторожен в своих желаниях, Дэмиен». Ривз усмехнулся. – Ну хорошо, должен сказать, после стольких лет наблюдения за тобой и Сэмми, я уже начал сомневаться в своем желании. Слишком много работы… а я слишком эгоистичен. Я никогда не был бы так хорош в этом, как ты, Двойка… Но если бы у меня был… я имею в виду… если бы все было иначе, я бы… – Калеб ударил кулаком по рулю, тщетно пытаясь освободиться, когда телефон зазвонил снова. – Да пошло оно все к черту! – закричал он. – Я даже не могу вытащить тебя из этого гребаного грузовика. Каким же гребаным Рыцарем я буду… Ведь даже не могу уберечь Стража от автокатастрофы. – Он продолжал толкать и тянуть, но единственное, чего добился – это головной боли. – Черт побери! – Ривз протянул руку, сосредоточив последний запас энергии, чтобы добраться до телефона, преодолевая слепящую боль, не заботясь о том, что его череп может расколоться на миллион кусочков. Он был полон решимости ответить на звонок так или иначе. – Сэм… помоги!