Текст книги "Границы (ЛП)"

Автор книги: James Ridley C.

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

– Джон, прекрати! – зарычал Калеб, жалея, что не может просто отпустить своего наставника, или даже лучше – присоединиться к нему. Но их загнали в угол. – Он единственный, кто может сказать нам, как это исправить.

Наконец, Джон отпустил Хьюза.

– Чего ты хочешь? – зарычал он.

Дюран закашлялся и посмотрел на остальных.

– Я хочу, чтобы вы все прекратили эту утомительную рутину пещерных людей. Если, конечно, ты не хочешь бегать в набедренной повязке, перестань меня трогать.

– Хьюз, – предупредил Джон. – Мне не нужно, чтобы ты был здоров, просто жив.

– Отлично, – фыркнул тот. – Я уже сказал, чего я хочу. Мне нужен клинок Эхнона. Я думаю, ты знаешь у кого он.

– Это легенда.

– Как и оборотни, вампиры и демоны, – улыбнулся Дюран. – Вместе со всеми другими вещами, которые бегают в ночи. Но мы все знаем, что это не так.

– Что такое клинок Экнона? – Спросил Дин. К черту все эти игры. Он найдет эту чертову штуку и отдаст ее ублюдку, если это поможет брату.

– Нож, который принадлежал очень могущественному алхимику, – добавил Калеб. – Миф гласит, что он создал его из стали, закаленной в своей собственной крови.

– Мозги и внешность. – Дюран одобрительно посмотрел на Калеба, и улыбнулся, его холодные голубые глаза вспыхнули. – Забавная компания, эти алхимики. Они могут менять руду на любую, какую пожелают. Но Эхнон был особенно талантлив. Нож удерживает всю его силу, включая способность возвращать мертвых к жизни.

– Даже если клинок настоящий, какие у меня гарантии, что вы дадите нам противоядие?

Хьюз положил руку на сердце.

– Даю тебе слово, Джон.

– Это обнадеживает. Ты как гремучая змея, обещающая не кусать, если ты поднимешь ее. – сказал зло Дин.

Дюран посмотрел на него.

– Так цинично для такого молодого человека. – Он вздохнул. – Но я полагаю, что могу понять вашу нерешительность. Просто подумайте вот об этом: зачем мне деньги мистера Клайна, если я не смогу ими насладиться? Я сомневаюсь, что проживу долго, если не выполню свою часть сделки.

– Помоги Сэму, а я принесу тебе клинок. – сказал Дин.

– Дин, – предупредил Сэм, но старший брат поднял руку, заставляя его замолчать.

Хьюз перевел взгляд с шестнадцатилетнего на Дина.

– Это почетно. Но хотя есть много вещей, которые ты мог бы сделать для меня, юный Винчестер, но возвращение этого ножа не является одним из них. Только у твоего отца есть контакты для этой работы, вернее один конкретный контакт.

– Полагаю, ты говоришь об Элкинсе, – нахмурился Джон. – Но я не разговаривал с Дэниелом много лет.

– Да, но старый болван выйдет из укрытия ради тебя. Он так же предан, как и безумен.

– Почему ты так уверен, что клинок Эхнона у него? – Спросил Калеб. – Как ты сказал, Элкинс сумасшедший. Дэниел не всегда в той реальности, в которой мы все существуем.

– Возможно, нам повезет, и он будет принимать лекарства. – Дюран усмехнулся Джону. – Но, честно говоря, я не уверен, что нож у него. Тем не менее, он сделал целью своей жизни найти каждый магический артефакт и оружие, известное человеку или демону. Я бы сказал, что он наверняка знает, где клинок. То есть, если он существует, конечно.

– Ты просишь меня поставить жизнь моего сына на кон, ради слухов?

– Я даю тебе больший шанс, чем был у мистера Клайна, когда его сына убил пьяный водитель.

– Боже. Ты осел, – прорычал Калеб. – Одно не имеет ничего общего с другим.

– Мой дорогой Калеб, космические силы всегда в игре. Кармическая справедливость и все такое.

– Только в твоем извращенном сознании, Хьюз.

– Сколько у нас времени? – Джон провел рукой по темным волосам.

– Папа? – Спросил Дин, которому не понравился тон отца. Это звучало слишком похоже на обычную охоту, а не на спасение жизни Сэма.

– Сколько времени, Дюран? – снова зарычал Джон, и Хьюз торжествующе улыбнулся.

– Мне действительно нужно как можно скорее начать ритуал…

– Мне наплевать на твой ритуал, – отрезал Винчестер. – Я говорю о наркотике. Как долго это будет продолжаться?

– Ах это. – Хьюз посмотрел на Сирию. – Моя дорогая?

– Он не умрет сразу.

Дин пристально посмотрел на нее.

– Что, черт возьми, это значит?

– Это значит, что огонь крови не забирает жизнь быстро. Он съедает его, кусочек за кусочком.

– То есть человек страдает. – Калеб подошел к ведьме. – Пытка и убийство.

– Вуду – не самое приятное искусство, Калеб, – вмешался Хьюз. – Но в этом есть своя красота.

– В людях, страдающих от боли, нет ничего прекрасного, – повернулся к медиуму охотник. – Если только это не ты.

Хьюз закатил глаза.

– Как насчет того, чтобы прекратить страдания всех прямо сейчас? Джон пойдет за клинком Эхнона, мы с Сирией будем работать над заклинанием, чтобы привязать душу Скотта к клинку, а затем я добуду подходящее тело, и Сэм будет исцелен. Больше никаких переговоров, мне все это надоело.

– Мой брат – не пешка.

– Позволю себе не согласиться, Дин. – Хьюз вздохнул. – Твой отец превратил его в пешку, и если ты не хочешь отдать его моей королеве, я предлагаю тебе начать играть.

Сэм поднял руку и схватил брата за локоть, чувствуя нарастающий гнев Дина, зная, что он вот-вот сделает какую-то глупость.

– Все в порядке. Он просто пытается разозлить тебя.

– Это работает.

– А теперь, я полагаю, нам пора. – Дюран повернулся к Джону. – Надеюсь, ты свяжешься со мной, как только поговоришь с Элкинсом.

– Это может занять некоторое время, Дюран. И лучше бы с моим мальчиком было все в порядке.

Хьюз кивнул и направился к двери маленькой гостевой спальни.

– У тебя будет, по крайней мере, сорок восемь часов. – Он наклонил голову к остальным. – Джентльмены, было приятно иметь с вами дело. – С этими словами он ушел.

Сирия двинулась за ним, но Калеб схватил ее за руку.

– Чего нам ожидать?

Она приподняла бровь и наклонила подбородок так, чтобы обнажилась ее изящная шея. Калеб подавил желание свернуть ее. Улыбка ведьмы стала шире.

– Ты не любишь сюрпризы?

Охотник усилил хватку до синяков.

– Что нам ожидать? – Он слегка встряхнул ее, подчеркивая каждое слово.

Зеленые глаза ведьмы обратились к Сэму, и подросток выдержал ее взгляд.

– Я уже сказала: высокая температура истощит его силы, затуманит мысли, принесет ужасную боль и в конечном итоге – смерть.

Калеб притянул ее ближе к себе, слегка приподнял, так, что она почти встала на цыпочки.

– Ты же понимаешь, что после того, как все это закончится, ничто не помешает нам убить тебя?

Сирия улыбнулась.

– Мне не нужно быть в вашем маленьком клубе, чтобы чувствовать себя в безопасности. Вы хорошие люди. – С отвращением сказала она. – Хорошие люди не способны на убийство.

– Мы убиваем каждый день, – угрожающе заметил Дин, и Сирия рассмеялась.

– Монстров, существ не из этого мира. Ты когда-нибудь убивал живого, дышащего человека, Дин?

– Нет, – решительно ответил он. – Но все когда-нибудь случается в первый раз.

– Да, – ее улыбка немного померкла, и она уже не казалась такой уверенной в себе, как несколько минут назад. – Полагаю, что так и есть. – Она посмотрела на руку Калеба, и тот, наконец, отпустил ее с грубым толчком.

– Убирайся отсюда к черту.

Сирия проскользнула мимо него, бросив злобный взгляд в сторону Джона, стараясь держаться от него подальше.

– И что теперь? – Спросил Дин, как только они остались одни.

Сэм снова сел на кровать.

– Прости, папа. Я не должен был ничего брать у нее из рук.

– Это не твоя вина. – Дин повернулся к брату. – Черт, Сэмми, это был стакан чая. Кто бы, черт возьми, мог подумать, что она в него что-то добавила?

– Твой брат прав. Я должен был догадаться, что у Дюрана есть козырь в рукаве. – Джон провел рукой по бороде и бросил взгляд на Калеба. – Мне понадобится чертовски много времени, чтобы убедить Даниэля расстаться с этим клинком.

– Ты думаешь, нож у него?

– Черт, да, – проворчал старший охотник. – Старый ублюдок однажды показал его мне и Джиму. Джим пытался заставить его положить нож в сейф в церкви для сохранности, но ты знаешь Элкинса.

– Он сумасшедший? – Слабым голосом спросил Сэм.

– Мак, кажется, так и думает. Он прописал ему столько сильных лекарств, что даже оборотень вел бы себя как пудель. – Калеб провел обеими руками по своим черным волосам, а затем прикрыл глаза ладонью. – Черт побери, если бы папа был здесь, он смог бы убедить его отдать нам нож.

– О, я его уговорю, – ответил Джон.

Калеб усмехнулся.

– Я имел в виду без кровопролития, Джонни.

– Оставайся с мальчиками.

– Нам не нужна няня, – вмешался Дин. – Возьми с собой Калеба, на случай, если тебе понадобится помощь.

– Мне не нужна поддержка с Дэниелом. Он не выйдет, если я не буду один.

Калеб кивнул.

– Я мог бы помочь с другим.

Все взгляды устремились на него.

– С чем это? – осторожно спросил Дин.

– С симптомами.

– Может, позвать врача? – Спросил Дин, удивляясь, почему никто не предложил этого раньше. – Может быть, они смогут что-нибудь сделать.

Джон и Калеб покачали головами.

– Дюран слишком умен для этого. Чтобы Сирия не использовала в зелье, это специфично, – сказал Джон. – Никакой доктор не сможет нам помочь.

– Они могут проанализировать мою кровь, – предложил Сэм.

– И не найдут ничего необычного, – мягко ответил Калеб. – Сэмми, я видел такие вещи раньше. Моя бабушка выросла вокруг них. Сирия, скорее всего, запечатала заклинание своей собственной кровью. Это сильная магия, которую только она может обратить.

– Тогда о чем, черт возьми, ты говорил раньше? – Рявкнул Дин

– Я знаю женщину, которая могла бы помочь с лихорадкой и другими симптомами.

– Не мог бы ты уточнить? Ты знаешь много женщин, малыш, – сказал Джон и Калеб закатил глаза.

– Ее зовут Берд Исбелл, и она вроде как, современный аптекарь. Вообще-то, травник. Она и моя бабушка были подругами.

– Она не из тех странных культов, с которыми ты общаешься? – Спросил Дин, переводя взгляд с бледного лица брата на Калеба. – Потому что последняя цепочка, с которым ты меня познакомил, занималась натуральными травами, а не целебными.

– Просто поверь мне, – Калеб покосился на Джона. – У нее магазин в Чайна-Тауне. Если я позвоню ей она придет.

Старший Винчестер выглянул в окна, расположенные вдоль дальней стены. Наступал рассвет, окрасив небо в розовый цвет.

– Выясни, что можно сделать. – Он посмотрел в усталые глаза Сэма, а потом пригвоздил Дина к месту своим тяжелым взглядом. – Не покидай эту квартиру, Дин. И не оставляй своего брата одного. – Однажды он уже оставил своего сына без защиты, и не собирался рисковать снова.

– Я никуда не собираюсь. – ответил решительно Дин. И Джон прочел невысказанное: «И Сэмми тоже» в его пронзительных зеленых глазах.

========== Часть 7 ==========

Дин сидел у кровати Сэма последние два часа, пока бледные краски рассвета не уступили место ясному, безоблачному голубому небу позднего летнего утра в Нью-Йорке. Сэм, наконец, устал от разговоров, от заверений Дина, что все будет хорошо и уснул. Старший Винчестер потчевал его Тайленолом и соком, надеясь, по крайней мере, сдержать надвигающуюся бурю. Часть его надеялась, что все будет не так плохо, как намекала Сирия, и возможно, все это блеф, театральность Дюрана. Но ментальное нападение прошлой ночью было еще слишком свежо в памяти, как и страдания Сэма. Как только он закрывал глаза, то слышал крик боли младшего брата. А еще он чувствовал тепло, исходящее от Сэма. Температура поднялась меньше часа назад, пробиваясь через любой защитный барьер созданный лекарствами.

Старший Винчестер наклонился вперед, упершись локтями в колени. Он смотрел, как поднимается и опускается грудь Сэма, пристально вглядывался в его лицо, на котором уже проступали следы дискомфорта, и пытался подготовиться к неизбежному. И все равно, когда Сэм закричал, зовя старшего брата, Дин испуганно дернулся.

– Эй, – он пересел со стула на кровать и положил руку на предплечье Сэма. – Я здесь. С тобой все будет в порядке.

Сэм посмотрел на него усталым, остекленевшим взглядом, и Дин попытался улыбнуться, хотя, всегда яркие шоколадные глаза брата, сейчас потемнели от боли.

– Что?.. – прохрипел Сэм.

– Успокойся. Все в порядке. – Дин догадался, о чем спрашивал брат. Иногда его удивляло, как он мог знать чего хочет Сэм, еще до того, как брат сам это осознавал. – Все в порядке.

Сэм ухмыльнулся, и на Дина накатила волна облегчения.

– Лжец.

– Как ты себя чувствуешь, крутой парень? – с мягкой улыбкой спросил Дин.

– Плохо, – Сэм даже не стал врать. Он чувствовал жар, словно кто-то засунул его голову в печку. Остальная часть его тела казалась вялой и больной, как будто он болел гриппом. – Наверное, мне приснился кошмар?

Дин покачал головой.

– Нет, тебе это не приснилось, хотя не сомневаюсь, что в твоей голове крутится много всякого дерьма.

Сэм улыбнулся, но на периферии чувствовал, как нарастает боль, словно наблюдал за приливной волной, очарованный тем, как она растет, но зная, что когда она врежется в него это будет адски больно. К сожалению, он был словно зацементирован в песке, не в силах убежать, ожидая, когда сила воды поглотит его. Потому что знал – от волны никуда не деться. Пугающая мысль заставила его протянуть руку к брату. Несмотря на то, что Дин вздрогнул и забеспокоился, Сэм не мог отказать себе в спасении. По крайней мере, если он пойдет ко дну, у него будет возможность вернуться на берег. Дин не позволил ему утонуть.

– Не делай глупостей, ладно?

– Глупостей? – Его старший брат посмотрел на их переплетенные руки, прежде чем потянулся, чтобы провести другой рукой по взъерошенным волосам. – Каких глупостей?

Сэм подумал, что Дин смущен тем, что они держаться за руки, но знал, что старший брат не уберет руку.

– Неважно, насколько все плохо…

– Ты же знаешь, что я не даю обещаний, которые не могу сдержать, Сэмми, – Дин сжал пальцы брата.

Дин так же держал Сэма за руку, в тот первый раз, когда он вошел с ним в безбрежный Атлантический океан. Это было одно из первых приятных воспоминаний Сэма. Даже сейчас, закрыв глаза, он почти ощущал тепло солнца на своих голых плечах, видел спокойное лицо своего старшего брата. Сэму в то время было года четыре, и последняя охота отца привела их на побережье Каролины в маленький приморский городок Серфсайд. В редком хорошем настроении Джон привел их на пляж на целый день и позволил им, на мгновение, стать просто мальчиками, резвящимися в воде. Они зарывали друг в друга в песке, создавали свои собственные мини-приливные бассейны. В первый раз, когда они вместе смотрели на волны, Сэм боялся, что его смоет и унесет в море. Но старший брат был терпелив и спокоен.

– Не бойся, Сэмми. – говорил Дин. – Даже Нептун, бог океана, не сможет отнять тебя у меня.

Но теперь Сэм боялся того, что ждет его впереди. То, что он не мог разглядеть. То, что скрывалось в темных водах вокруг него.

– Мне страшно, – прошептал он. Признание вырвалось прежде, чем Сэм успел себя остановить, вместе с соленой слезой, которая покатилась из глаз, довершая ощущения из прошлого. Затем, течение усилилось, прямо вместе с паникой, засасывая его. Но хватка Дина также усилилась.

– Я не собираюсь отпускать тебя, младший брат. И ты тоже не отпускай. Все будет хорошо. Это я могу обещать.

Сэм был рад, что это были последние слова, которые он услышал, прежде чем стена боли обрушилась на него, прежде чем агония лишила его дыхания, задушила его своей жестокостью.

– Дин! – Подросток задохнулся.

Огонь пронесся через него, как волна через разбросанные песочные замки, и он снова закричал. Голос Дина был приглушенным и тихим, как будто он пытался общаться с Сэмом из-под одной из тех волн, в которые они прыгали в детстве. Сэм отчаянно пытался сосредоточиться, позволить этому звуку удержать его на поверхности, но даже когда он почувствовал теплое прикосновение к своему лицу, сознание ускользнула от него, и он был выброшен в бушующее море.

– Сэмми! – Дин дернулся от резкого крика своего младшего брата, не зная, что делать, когда подросток напрягся под его рукой.

Лицо Сэма исказилось в очевидной агонии, он крепко зажмурился и поперхнулся именем Дина, пробормотал слабую мольбу о помощи. Зрение Дина заволокло красным, перед глазами взорвалось множеством ярких пятен, которые напоминали о временах, когда он получил сильный удар по голове. Только на этот раз удар пришелся по сердцу, по душе.

– Ну же, Сэм. Не делай этого. – Дин положил руки на лицо брата, удерживая его голову. – Просто дыши через боль, Сэмми. Давай. Пожалуйста. – Все выглядело намного хуже, чем предыдущие атаки. Слишком жестоко, слишком неожиданно. И Дин чувствовал себя совершенно беспомощным.

Дышать было нечем, конца агонии не было. Не было ни света в туннеле, как в прошлый раз, ни передышки, чтобы Сэм мог продержаться еще мгновение.

Дин почувствовал, как от напряжения задрожали мышцы младшего брата, а его дыхание стало прерывистым, смешиваясь с всхлипываниями и душераздирающим хныканьем.

– Сэм, – выдохнул Дин, склонившись над братом, щупая его пульс.

Сердце подростка бешено колотилось, пот градом катился по лицу, стекал на шею. Он не сможет долго выдерживать пытки, и Дин тоже.

– Калеб! – Крикнул старший Винчестер, отодвигаясь от брата ровно настолько, чтобы позвать лучшего друга. Вдалеке послышались шаги, и второй охотник ворвался в комнату, словно ожидал увидеть демона, разрывающего мальчиков на части. На мгновение Калеб выглядел удивленным, пока не встретился взглядом с испуганными глазами Дина. – Сделай что-нибудь, – крикнул тот, и Калеб почувствовал, как к горлу подступила желчь, когда он увидел Сэма, метавшегося по кровати, и полные слез глаза Дина.

Ривз сделал шаг вглубь комнаты, почти пошатываясь от эмоций, исходящих от старшего мальчика, от боли, исходящей от Сэма. Он поднял блоки прежде, чем его унесло течением, которое, очевидно, держало обоих Винчестеров в безжалостной хватке.

– Держи его, – рявкнул он, понимая, что его голос слишком похож на голос Джона, когда тот выкрикивал приказы. – Просто держи его, черт возьми.

Это сработало. Дин замер на месте рядом с братом, даже Сэм, казалось, застыл. Калеб выскочил из комнаты и вернулся несколько секунд спустя. Он прошел мимо Дина, дергая его за рукав.

– Помоги мне. – Выдохнул он, садясь на кровать рядом с самым младшим Винчестером.

Дин последовал за ним, как робот, его руки снова вцепились в плечи младшего брата.

– Держи его, – приказал Калеб, и Дин впервые заметил шприц, который экстрасенс держал в руке.

– Что это? – слабо спросил он.

– Морфий, – резко ответил Калеб, одной рукой хватая Сэма за руку, а другой поднося иглу ко рту.

– Ты знаешь, как это делать? – Потребовал Дин, не уверенный в том, что сможет отдать такой контроль, даже тому, кому доверяет.

– Да, – темные глаза Калеба встретились с его, и Дин кивнул. Ривз зубами снял колпачок со шприца и выплюнул пластиковый наконечник на пол. – Это остановит боль.

Дин не мог отвести глаз от шприца, когда старший охотник воткнул иглу в руку Сэма и нажал на поршень. Не было времени быть профессионалом, не было ваты со спиртом, не было поиска только правильной вены. Это была военная ситуация, и Дин почти слышал взрывы бомб вокруг них, как земля дрожит под их ногами.

Когда шприц опустел, Калеб вытащил иглу и задержал дыхание вместе с Дином, пока Сэм не успокоился, его дыхание не начало замедляться. Только тогда они отпустили младшего мальчика. Тем не менее, Дин отодвинулся медленно, осторожно, как будто боялся наступить на еще одну мину. Ривз бросил использованный шприц в маленькую мусорную корзину у кровати, провел рукой по волосам, затем по щетине.

– Это должно помочь в течение нескольких часов.

Дин не упустил из виду, как дрожал друг, когда он протянул руку, чтобы проверить пульс Сэма. Калеб вздохнул с облегчением, как будто боялся, что не найдет того, что искал.

– У него ведь нет аллергии на это дерьмо?

Дин покачал головой, едва не задохнувшись от смеха, слишком похожего на всхлип.

– Черт возьми, а раньше ты не мог спросить?

– Я не думал об этом, – Калеб ущипнул себя за переносицу. – Это ты ходячая алегрия. – Он вздохнул и снова посмотрел на бледное лицо Сэма.

– Но ты же дал ему нужную дозу, верно? – Дин провел пальцами по горлу брата, легко находя пульс. – Ты знаешь, сколько нужно дать человеку с его весом и все такое?

– Двойка, я не идиот. Я пользовался этим раньше.

Дин поднял бровь.

– Это сильнее, чем Тайленол.

– Да, но иногда приходится вытаскивать большие пушки.

– Кстати, а твой подруга приедет? Цыпочка-травник?

Калеб фыркнул.

– Я бы не стал так описывать Берд. Но да, она скоро будет здесь.

– Хорошо, потому что я не хочу повторения доктора Ривза.

– Всегда пожалуйста. – Старший охотник вздохнул. – Как его лихорадка?

Дин провел рукой по лицу брата, Сэм что-то пробормотал и повернулся к нему.

– Не очень хорошо.

Калеб взглянул на часы на ночном столике, их светящиеся красные цифры показывали 7:56.

– Прошло больше двенадцати часов с тех пор, как он проглотил зелье. Дюран сказал, что у нас по меньшей мере сорок восемь часов в запасе.

– Значит, это только начало, – сердито отрезал Дин. – Что, черт возьми, мы будем делать? – Он указал на брата. – Сэм уже вышел из игры.

– Во-первых, ты не будешь волноваться, чувак. – Калеб покачал головой. – Я знаю, как ты это делаешь. Разглагольствования, пытки и убийство чего-то в данный момент не вариант.

– А ты всегда гребаный голос разума? – Дин закатил глаза.

– Я просто говорю, что тебе нужно сохранять спокойствие.

– Спокойствие? Я не могу успокоиться. – Дин посмотрел на Сэма и сжал кулаки. – Я уже имел дело с его болезнью. Уйму времени.

– Я это знаю. Но это совсем другое.

– Да. Это совсем другое. – Дин поднял взгляд, чувствуя, как на глаза навернулись слезы и ненавидя себя за это. – Это не простуда, или грипп, или травма, которую я знаю как лечить. Это продолжающаяся атака, и я не знаю, как защитить его от нее.

Калеб облизнул губы и с трудом сглотнул. Он понимал, о чем идет речь. В этом они с Дином были похожи. Дин мог бы говорить весь день без остановки, но когда все было сказано и сделано, из него слова не вытянешь. Калеб же просто предпочитал вообще «не говорить много», фактически держа рот на замке.

Когда они работали вместе, им не нужно было обсуждать вещи, будь то как справиться с работой или что произошло во время охоты. В большинстве случаев это было преимуществом, но в другие моменты, как, например, сейчас, когда действие не было вариантом, когда они не сидели за карточным или бильярдным столом, Калеб чувствовал себя беспомощным.

– Послушай, малыш, не хотелось бы тебя огорчать, но это не твой бой. Сейчас сражается Сэмми.

– Мне от это намного легче, – проворчал Дин. – Я уверен, что буду очень полезен, просто сидя в стороне. Я всегда замечательно грел скамейку запасных.

Калеб сурово посмотрел на друга.

– Эй. – Он подождал, пока младший охотник посмотрит на него. – Никого, кроме тебя я не хотел бы видеть рядом со мной, я хочу чтобы только ты прикрывал мою спину. И я знаю, что Сэм чувствует то же самое. – Прежде чем неловкое молчание достигло невыносимого уровня, Калеб внезапно встал, его глаза метнулись к двери. – Берд здесь. – Мгновение спустя раздался звонок в дверь, и он слегка усмехнулся. – И она принесла нам завтрак.

– Надеюсь, никаких особенных сладостей.

– Малыш, ей лет семьдесят.

Дин фыркнул.

– Подожди, пока Сэмми не услышит, что у тебя фетиш на старых цыпочек.

Калеб ухмыльнулся.

– Лучше, чем тот, что у вас двоих на садистских ведьм.

Поначалу он испугался, что сказал что-то не то, но потом Дин улыбнулся своей обычной усмешкой, и Калеб понял, что, возможно, просто теряет привычку говорить впопад.

– Как будто ты не подумал об этом. – усмехнулся Дин.

Ривз приподнял брови.

– Я не просто думал об этом, Двойка.

– Ну, конечно.

– Эй, когда все это закончится, и ты подрастешь, я расскажу тебе об этом.

– И кто теперь придумывает сказки?

Снова прозвенел звонок, и Калеб, не отвечая, направился к двери, но голос Дина остановил его у порога.

– Калеб?

– Да, малыш?

– Спасибо. – Дин кивнул в сторону Сэма. – Ты настоящая заноза в заднице в большинстве случаев, но ты рядом, когда это имеет значение.

– Это самое приятное, что мне когда-либо говорили, Двойка.

Дин закатил глаза.

– Иди впусти свою подружку.

– Эй, после того, как ты попробуешь ее кофейный торт, то захочешь Берд для себя.

Двадцатилетний парень посмотрел на Калеба, его улыбка исчезла.

– Я просто хочу, чтобы она помогла, Сэмми.

Ривз кивнул.

– Я тоже, малыш, – он перевел взгляд на неподвижного мальчика на кровати. – Я тоже.

========== Часть 8 ==========

Берд Исбелл поправила ремешок сумки на плече и подавила зевок. Она снова нажала на кнопку звонка и попыталась найти запас терпения, который она так старалась накопить за многие годы. В конце концов, если и было какое-то преимущество в старости, так это то, что время становилось другом. Товарищем, с которым вы хотели неторопливо идти рука об руку, а не противником, которого вы всегда пытались обогнать и оставить глотать пыль.

И все же, ждать было не в ее характере. Мама всегда говорила, что просить Берд оставаться неподвижной, все равно что просить колибри подлететь и сесть на палец. Милая женщина, родившая ее, клялась, что малышка порхала в утробе с момента зачатия, и именно поэтому дала ей имя Берд*.

На самом деле, травница была на грани того, чтобы забыть все свои южные манеры и позволить своей активной природе взять верх. Берд подняла кулак, собираясь заколотить в дверь высокого и могущественного доктора Эймса, когда та распахнулась и Берд, за свое терпение, была вознаграждена милой улыбкой, которую она не видела слишком долго.

– Самое время впустить старуху.

Калеб высунулся из двери и огляделся.

– Какая старуха? Берделл, ты пришла с подругой?

Берд закатила карие глаза от прозвища и от попытки мальчика очаровать ее. Она с раздражением оттолкнула парня со своего пути.

– Не нужно лести, мальчик. Я уже встала с постели и приехала через весь город, в Богом забытое время… в восемь часов утра!

Калеб усмехнулся и закрыв дверь, прислонился к ней.

– Я действительно ценю это, Берд. Я твой должник.

Она отмахнулась от болтовни и внимательно осмотрела Ривза. Он не сильно изменился за те два года, что она не видела его. Если не принимать во внимание ужасный синяк на щеке и небольшой ряд швов на лбу. Но мальчик, по крайней мере, подстригся. Темные локоны теперь просто касались края его точеной челюсти, вместо того, чтобы касаться его широких плеч, как у какого-то современного индийца. Берд была рада, что он привел себя в порядок, но все еще думала, что ему нужно пойти к настоящему парикмахеру. Хотя нынешний стиль, скорее всего, был создан для очарования молодых леди.

– Дай-ка я на тебя посмотрю, – сказала Берд, опуская свои вещи в прихожей, чтобы получше рассмотреть Калеба. Она взяла очки, что висели на витиеватой цепочки на шее и надела их на нос. Затем, наклонилась ближе и уперла руки в свои стройные бедра, как будто собиралась изучать редкое произведение искусства. – Немного похудел, – строго сказала она. – И все еще в потрепанной черной футболке и выцветших джинсах. – Берд приподняла бровь. – Со всеми этими деньгами Эймса, ты не можешь купить приличный

гардероб?

Калеб стоял неподвижно, не осмеливаясь прокомментировать приговор, но Берд не упустила легкой ухмылки, которая так напоминала ей его бабушку. Она скучала по своей подруге, Рут. Наконец, она отступила назад.

– И все такой же красавчик, ый, – заявила Берд, решив не комментировать травмы. Она снова сняла очки. – О чем только думал создатель? Хорошо, что он намекнул на дьявола в этой улыбке, иначе ангелы обзавидовались бы этому лицу. – Она взяла его левую руку и демонстративно уставилась на голый безымянный палец. – Я просто не понимаю, неужели ни одна женщина так и не смогла тебя заарканить?

Охотник опустил голову и застонал.

– Берд, ты же знаешь, я легко краснею.

– Да, ладно, – фыркнул страшука, опуская ему руку. – Ты так же скромен, как двухдолларовая проститутка, Калеб Ривз.

– Ах, Берд, – улыбнулся Калеб, нежно, – ты как всегда мила и культурна.

Берд усмехнулась и, не в силах больше сопротивляться, крепко обняла его.

– В своем возрасте, я могу быть вполне милой и культурной, – она несколько раз похлопала его по спине, а затем отпустила, слегка фыркнув. – Но ты знаешь, что я грубая и твердая, и ты любишь это во мне.

Он кивнул.

– Это, и твою стряпню. – Калеб взглянул на сковороду у ее ног. – Это для меня?

– Нет, – резко ответила она. – Я не видела тебя больше двух лет, и первое, что ты хочешь знать, принесла ли я тебе завтрак? – Берд с отвращением покачала головой, серебристый конский хвост мотнулся из стороны в сторону. – Как это типично для мужчин. Если дверь спальни заржавела, то они уверены, что вы должны удовлетворить их на кухне.

Калеб пожал плечами.

– Что я могу сказать? Это наша звериная природа. – Он усмехнулся ей. – Но у меня такое чувство, что дверь твоей спальни хорошо смазана.

Берд немного покраснела и быстро откашлялась.

– Кстати, о звере… Из-за какого монстра ты позвал меня сюда на этот раз? Я думала, у вас, охотников за привидениями, есть эксклюзивный клуб? – Она нахмурилась. – На самом деле, когда я в последний раз пыталась помочь, твой отец недвусмысленно сказал мне, чтобы я отвалила.

Охотник вздохнул.

– Мак не хотел, чтобы ты пострадала, Берд. То, что мы делаем, опасно.

– Тем больше причин не делать этого. – Она подняла руку, когда увидела, что он открыл рот, чтобы заспорить. – Знаю, знаю. Это не мое собачье дело.

– Я не собирался говорить об этом таким образом.

– Приукрашивай все, что хочешь, это все равно одно и то же. Так что… – она подняла бровь, устав от старого спора. – Ты сказал мне принести что-нибудь от лихорадки и боли, но ты выглядишь здоровым, как лошадь.

– Это не для меня, – ухмылка Калеба исчезла, его взгляд метнулся в сторону коридора, и Берд легко прочитала в нем нехарактерное беспокойство и страх. – Мой друг…

– Один из вашей банды?

Что-то похожее на обиду промелькнуло на его красивом лице, и Калеб нахмурился.

– Банда? – Он попытался представить, что подумал бы Джим Мерфи об этом названии. – Берделл, я не состою ни в какой банде.

– Тогда Братство, – произнесла она делая кавычки в воздухе и закатывая глаза к небу. – Мой папа был масоном, я понимаю всю эту тайну, сынок. Это Мужской клуб. Женщинам вход воспрещен.

Калеб покачал головой, вертя серебряное кольцо, которое всегда носил на правой руке.

– Все не так, Берд, – сказал он. – Он – член семьи.

От Берд не ускользнуло, как он вздрогнул при этом слове, как будто это было постыдное признание, или словно слово “семья” было просто чужим для него и труднопроизносимым. Это потрясло ее. Ведь Калеб всегда казался ей одиночкой, особенно после того, как умерла его бабушка, оставив мальчика совершенно одного в тринадцать лет. Когда он согласился жить с Маклэндом Эймсом много лет назад, она думала, что это было больше из желания избежать заключения под стражу несовершеннолетних, чем из потребности принадлежать кому-то. Берд сказала себе, что это может быть как-то связано со всеми деньгами и влиянием Эймса, а не с тем, что он лучше подходит внуку ее лучшей подруги, чем она сама.