Текст книги "Волны памяти (СИ)"
Автор книги: Изольда Рыбкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)
Глава 31
– Даже не знаю, что сказать, – резюмирует Федор, когда мы остаёмся наедине, и я вкратце пересказываю ему события последнего месяца. – Мои родители будут не в восторге…
– Федь, при чём здесь твои родители? – непонимающе спрашиваю.
– Ты серьёзно не понимаешь? – говорит парень с явным укором. – У нас свадьба через месяц! А ты пропадаешь неизвестно куда, непонятно, где и с кем ты всё это время жила! У меня рукоположение должно быть сразу после венчания, Оля! Ты хоть представляешь, чем может обернуться твоё столь длительное отсутствие?!
Федя продолжает что-то говорить, а у меня в голове вертится только один вопрос: за этого человека я собиралась замуж?
Нас с Федей свели родители. Его отец тоже священник, служит в Рыбинках. Феде двадцать четыре, он два года назад окончил духовную семинарию, и два года был в активном поиске будущей матушки. Несмотря на то, что он младше меня, его семья чуть не с первой встречи была готова нас поженить. Мои родители были против такой спешки, отец благословил встречаться не меньше трёх месяцев, а после уже устраивать сватовство и говорить о браке. Засватали меня за три дня до моего отъезда, а свадьбу назначили на конец октября. Заявление мы не успели подать – я планировала вернуться через пару дней…
– Ты хоть понимаешь, в какое положение меня поставила, не сказав, куда уезжаешь и насколько?! Ты должна была предупредить, чтобы я не выглядел полным идиотом!
Вот как? Как я, дипломированный и практикующий психотерапевт, не смогла разглядеть в нём типичного, абсолютно очевидного абьюзера? Может, он все три месяца хорошо маскировался под заботливого и чуткого парня? Но вот теперь так отчётливо слышатся эти словечки: «должна» вместо «могла бы», постоянные «я», «меня»; беспочвенные обвинения в адрес партнёра, призванные закрепить чувство вины…
– Твоё молчание, – говорит Федя, когда я, не подавая голоса, просто слушала его монолог, – я расцениваю как отсутствие аргументов, способных хоть как-то тебя оправдать в данной ситуации, а значит, ты частично принимаешь, что вина за возможные последствия целиком и полностью лежит на тебе, – что и требовалось доказать! Если не перебивать абьюзера и здраво оценить его речь, то всё становится на свои места – он и сам всё расскажет, что ему нужно от вас и ваших отношений.
– Федя, ты прав, – говорю спокойно, и по лицу моего жениха расползается самодовольная ухмылка. – Вина за всё происходящее лежит на мне.
– Способность принять и покаяться очень красит тебя… – пытается перебить меня парень, но я тоже умею недослушивать.
– Ты не понял, – резче, чем он ожидал, прерываю его. – Я ни в чём не раскаиваюсь. Моя вина в том, что я раньше не разглядела, что мы совершенно не подходим друг другу.
– Что это значит? – недовольно хмурится Фёдор.
– Это значит, что свадьбы не будет, – говорю такую банальность, что самой становится смешно. Захотелось повторить фразу с другой, более резкой и категоричной интонацией, так чтоб в конце еще и ножкой притопнуть.
– Ты смеёшься надо мной? – Федя злится и непонимающе вглядывается в моё лицо, надеясь наверняка прочитать в нём другой смысл, чтобы потом распинать за это еще сильнее.
– Фёдор, я тебя недостойна, – решаю, что быстрее всего это закончить можно только не умалив самооценки парня и заставив его поверить в то, что это он меня бросает, а не я его.
– Оля, я готов принять тебя, – великодушно произносит, не давая мне закончить мысль. – Твои недостатки и пороки будут меня смирять… В конце концов, я готовлюсь стать священником, а значит, мне придётся всю дальнейшую жизнь нести подвиг служения, а это непросто, и искушения…
– Федя, Федя, пожалуйста, дай мне договорить хоть раз! – вот теперь я понимаю и ещё одно – не зря его родители так настаивали на скорой женитьбе сына – такого высокомерного зануду вряд ли кто-то сможет вынести, поэтому нужно хватать любую претендентку, пока она его не раскусила и не сбежала. А я собираюсь сделать именно это. – Я тебе не подхожу, потому что я люблю другого человека.
– И когда же ты успела влюбиться? – иронично спрашивает, будто совсем не понимает смысла сказанных мною слов. – Заметь, я сказал «влюбиться», а не «полюбить», ведь любовь – нечто глубокое, осознанное, то, что приходит с годами… Это не сиюминутная страсть, не то порочное, что может возникнуть между мужчиной и женщиной…
– Так всё! – не выдерживаю и повышаю голос. – Я не чиста, Фёдор. Я согрешила до брака, и теперь не могу стать женой будущего священника, – не хотела вдаваться в такие подробности, но слушать его проповеди уже просто нет сил.
Федя смотрит на меня таким уничижительным взглядом, как моя сестра Иринка на таракана, собираясь его прихлопнуть. Потом он качает головой и демонстративно закрывает глаза. Я жду только одного – когда он встанет, отряхнет невидимые и несуществующие пылинки со своей одежды и покинет уже наш дом навсегда. Но Федя удивляет.
– Это отвратительно, Ольга, – чинно, по слогам произносит он. – Я не ожидал от тебя такого падения. Но на то человеку и дана жизнь и таинства святой Церкви, чтобы омывать человека от грехов покаянием. Только знаешь, – его тон вдруг меняется и становится значительно мягче, что сразу вызывает во мне подозрения, – не ходи на исповедь в собор, лучше покайся твоему или моему отцу.
– Почему? – недоумённо смотрю на парня, пытаясь понять, к чему он клонит.
– Оля, ты же сама сказала, что не можешь при таких обстоятельствах стать матушкой, а значит, ты понимаешь, что этот факт не должен дойти до Владыки*.
– То есть, я правильно поняла, что ты, даже зная, что есть препятствие, всё равно готов на мне жениться? И готов скрыть факт, мешающий рукоположению*, лишь бы стать священником?
Федя смотрит зло, а потом и вовсе подкатывает глаза. Вот это цинизм! И этот человек собирается читать проповеди с амвона и наставлять людей, как жить по заповедям!? Конечно, встречаются и такие «батюшки», они редкость, но, как говорится, паршивая овца всё стадо испортит. Попадёт человек сторонний к такому священнику, и будет всю оставшуюся жизнь думать, что «попы все такие». Мне всегда обидно за нашу Церковь в таких случаях, а Федя стал мне просто противен.
– Ты хочешь начинать свою духовную карьеру со лжи? Тогда у меня вопрос: кому ты собираешься служить? Знаешь, я думала, что недостойна тебя, но теперь вижу – мы с тобой стОим друг друга! Однако я никогда не буду с тобой. И я сейчас не только про брак. Я не хочу с тобой не только встречаться, но даже продолжать этот разговор.
Федя пытался что-то говорить в своё оправдание, но я больше ничего не слушала, а просто ушла из комнаты. Мне еще предстоит сказать родителям о том, что свадьбы не будет…
* * *
– Не зря он мне не нравился, – говорит мама. Я решила сначала поговорить с ней, а уж потом сообщить отцу. – Не переживай, дочка, Господь даст тебетвоегочеловека. Слава Богу, что всё решилось до свадьбы, а представь, если бы вы поспешили и обвенчались – так и мучали бы друг друга всю жизнь… Или разошлись, а потом маялись в поисках второй половинки. А если дети…
– Мам, – привлекаю я внимание, чтобы признаться в не менее важном. – Я, кажется, влюбилась…
– Тебе кажется или ты уверена? – серьёзно смотрит на меня матушка.
– Уверена. Я люблю одного человека, но… он женат.
– Господи… – с грустной обреченностью вздыхает она. – Это Игорь, да? – я согласно киваю. – Я так и знала. Как только увидела вас вместе, сразу заподозрила это. Похоже, что он тоже неравнодушен к тебе, так?
– Да, мам. Я знаю, что это неправильно, вы всегда учили меня, что мужчина с кольцом – не мужчина… Я не понимаю, как это вышло, но я как только увидела его, у меня словно перевернулось всё внутри. А мне еще и сказали, что он – мой муж. Мам, я ничего не помнила… Если бы мне сказали, что он женат, я бы всё сделала, чтобы он никогда не узнал о моих чувствах, но…
– Дочь, у вас что-то было с ним? – спрашивает мама, а мои щёки вмиг краснеют, отчего она всё понимает и закрывает лицо руками. Спустя несколько секунд молчания, она говорит: – И что вы теперь будете делать?
– Мы это не обсуждали… – пожимаю я плечами. – Но Игорь собирался разводиться с Леной… Это было еще до нашего знакомства.
– А ты-то сама что собираешься предпринимать?
– Я хотела у вас спросить совета… – тихо отвечаю, понимая, что делов наворотила сама, а разруливать пришла просить родителей.
– Думаю, что, прежде всего, вы должны поговорить и всё выяснить. Раз вы не обсуждали будущее, значит, пришло время его обсудить.
– Спасибо, мам, – говорю, нежно обнимая её, – я очень люблю тебя!
*рукоположение – имеется в виду Таинство Священства
*Владыка – архиерей, тот, кто принимает решение, даёт разрешение и сам рукополагает будущего священника.
Глава 32
Игорю я позвонила на следующий день – решила дать ему возможность остыть – но он не ответил. Подумав, что дела в офисе в первый раз помешали взять трубку, перезвонила вечером: абонент недоступен.
Странно… Может, он выключает телефон после работы? В голову стали закрадываться нелепые подозрения, что Игорь добавил меня в черный список. Проверить это не составило большого труда – взяв телефон младшей сестрёнки, я набрала его номер.
– Слушаю, – прогремел мужской голос.
Внутри всё обдало жаром. Такой родной и такой любимый, он сейчас звучал отстранённо и холодно. Значит, всё-таки заблокировал…
– Вас не слышно, – раздраженно рычал Игорь.
Конечно, не слышно, если язык прилип к нёбу и не может пошевелиться!
– Не звоните сюда больше! – рявкнул напоследок родной голос, и звонок отключился.
Предательские слёзы уже собрались навернуться на глаза, но я их остановила – мне выпало столько всего пережить: пройти через потерю памяти, домогательства ложного свёкра, попытку суицида, угрозы, преследования, покушения… Неужели я не поняла, что Господь всегда был со мной, Его поддержка вывела меня из всех бед, победила и будет побеждать всегда, нужно только довериться Ему и принимать всё, что происходит!?
Я беру себя в руки и мысленно обещаю, что плакать по каждому пустяку больше не буду. Я буду жить, буду делать всё, что от меня зависит, а что не зависит, то – принимать. Со смирением и благодарностью. Поэтому я захожу на сайт бронирования билетов и ищу ближайший рейс до Москвы.
Я всё объясню Игорю и, наконец, скажу те слова, которые так и не смогла произнести раньше.
* * *
Я приземляюсь в Шереметьево в одиннадцать часов. Мне волнительно перед встречей с Игорем и одновременно страшно находиться в этом городе, так как здесь меня преследовали и хотели убить. Я предприняла попытку замаскироваться – оделась максимально неприметно – серые джинсы, кроссовки, черная куртка, шапка и тёмные очки на пол-лица. Дорожную сумку и чемодан я с собой не брала: во-первых, моя одежда осталась здесь, во-вторых, хотелось бы быть максимально мобильной и не таскать за собой поклажу, поэтому все необходимые вещи и документы уместились у меня в небольшом рюкзаке.
Я беру такси и называю адрес. Еду по Москве и наслаждаюсь её видами, вспоминаю то время, когда мы с Игорем проезжали по этим улицам. Пытаюсь представить нашу встречу, какой она будет, что скажет Игорь, увидев меня? Прокручиваю мысленно моё признание…
Желтый автомобиль останавливается у ворот дома, куда мне совсем не хочется возвращаться. Теперь я понимаю, почему всё казалось мне здесь неправильным – его планировала моя сестра, мой антипод, та, которая пыталась принести меня в жертву своим амбициям. Если бы не Игорь, я бы ни за что сюда не вернулась. Нажимаю на звонок домофона, и слышу голос Виктора, нашего охранника.
– Здравствуйте… кх-кх, Ольга… Максимовна… – Виктор, видимо, уже в курсе, что я не Елена, а Ольга, а вот с отчеством его не просветили. Я не стала поправлять – какой в этом смысл сейчас?..
– Здравствуйте, Виктор. Откроете?
Вообще-то немного странно, что он сразу не пустил меня, увидев в объективе камеры. Эта мысль едва промелькнула мимо и тут же улетучилась, потому что Виктор нажал на открытие замка и калитка отворилась.
Во дворе никого не было, даже охранники не вышли навстречу, как делали это обычно, когда я тут жила. Я приближалась к дому и попутно оглядывала всё вокруг. Какая-то подозрительная тишина. Может, Игорь в офисе – машины, по крайней мере, во дворе не видно…
Толкаю массивную входную дверь, и тут же меня словно прошибает током – прямо передо мной стоит… Лена!
– Ну, здравствуй, сестрёнка, – насмешливо улыбаясь, говорит она. – Быстро ты заявилась, но очччень вовремя!
Неприкрытый сарказм просто парализует меня изнутри. Я растеряна и не могу подобрать ни одного слова, чтобы ответить на такое приветствие.
– Что же ты застыла на пороге? – ехидно продолжает моя копия. – Отомри, Игоря всё равно нет дома. Сможем поговорить нормально, а то в прошлый раз ты искупаться решила в самый интересный момент.
Она открыто издевается! Насмехается и даже не думает скрывать этого!
– Лена, почему ты здесь? – в голове просто миллион вопросов, но задаю тот, который волнует меня больше всего.
– Ха! – театрально громко выкрикивает она, и эхо разносит её фальшивый смех по всему холлу. – Я тут живу. Я хозяйка этого дома! – она говорит громко, словно упиваясь каждым произнесенным словом.
– Но ты же…
Я не могу сходу подобрать правильные слова: хочется сказать «ты же меня подставила», «пыталась убить», «преследовала и угрожала»…
– Что? Ну? Договаривай, в чём ты меня хочешь обвинить? – с вызовом самоуверенно откликается сестра.
– Ты же украла три миллиона у Игоря! – вспомнив, привожу сначала этот аргумент.
– Во-первых, не украла, а взяла на хранение, – она усмехается своим же словам. – Я вернула уже их Игорю, так что об этом можешь не волноваться.
– А как же я? Ты ведь пыталась меня убить!
– Я??? – округляя глазки, в духе плохого спектакля продолжает своё позёрство Лена. – Ты разве видела меня на яхте? Как я могла покушаться на твою жизнь?
– Толика разве не ты наняла? – этот вопрос предполагался риторическим, но я получаю на него совсем неожиданный ответ.
– Бог с тобой! Толика уже арестовали и он чётко показал на совершенно другого заказчика.
– И кто же это?
– Его зовут Руслан, если тебе это имя о чём-то говорит…
– Видимо, тебе говорит! – не отстаю я.
– Ладно, Оленька, – снисходительно отвечает Лена, – я не планировала долго тебе всё рассказывать, но удовлетворю твоё любопытство перед тем, как ты навсегда покинешь этот дом. Должна же я тебе компенсировать деньги, потраченные на перелёт, – она снова смеётся, явно довольная собой и своими ответами мне.
Вообще, видно, что у Лены сегодня особенно приподнятое настроение. Интересно, что её так обрадовало?
– Так вот. Да, Руслан – мой любовник. Теперь уже бывший. Это он организовал покушение на яхте, слежку за тобой, убийство доктора Прокопенко, покушение на Валеру.
– И зачем ему всё это было нужно? – спрашиваю, понимая, что ответ и так очевиден – нужно это было не ему, а Лене.
– Откуда я знаю, зачем. Хотел денег, наверное. Может, думал, что перепадёт ему что-то от трёх лямов.
– Зачем ему было убивать доктора? – мне хочется поймать её на слове.
– Так он шантажировал Прокопенко, хотел получить мои результаты, тот не отдал – вот и убил его.
– Зачем ему были нужны твои результаты?
– Чтобы ими шантажировать меня. Прокопенко шесть лет назад помог мне замуж выйти за Игоря, подделав справку о беременности. А потом он же подделал заключение о выкидыше.
– Какая же ты… бессовестная! – выкрикиваю я, вспоминая, как переживала историю с выкидышем, когда еще не знала, что я не Элен.
– А ты очень совестливая?! – нападает на меня близняшка. – К женатому мужику в постель залезла и не стыдно? Припёрлась еще сюда!
– Ты знаешь прекрасно, что у меня была амнезия… – говорю я.
– Да уж… – тихо проговаривает в сторону Лена, – если б не эта амнезия…
Она думает, что я не расслышу этих слов, но я их разобрала.
– А зачем вы хотели убить Валеру? Или тоже – просто припугнуть?
– Валера слишком далеко добрался в своих поисках. Его убийство, кстати, тоже заказал Руслан, я тут не при делах, – она манерно выставляет вперёд ладошки, а я не верю ей ни на грамм.
– А Татьяна тебе помогала? – вспоминая звонок моей, как выяснилось, биологической матери, говорю я.
– Про неё я не в курсе, – отмахивается сестра. – Пусть полиция занимается поисками, если им это так необходимо.
– Ладно, допустим. Ты хорошо подготовилась, и у тебя на всё есть отговорка, но я не понимаю одного – как Игорь смог во всё это поверить и пустить тебя снова в дом, а не засадить за решетку за соучастие?
– А вот тут – самое интересное, – лукаво прищуриваясь, Элен смотрит на меня, будто предвкушая то, что собирается рассказать. – Игорь мне всё простил. Он забрал заявления, которые написал на меня по возвращении из Волгограда, он лично нанял мне лучших адвокатов и по всем делам я прохожу исключительно как свидетель. А знаешь, всё почему?
У меня, конечно же, нет даже вариантов.
– Потому что я беременна от него. И на этот раз по-настоящему!
* * *
Остановка. Такси. Аэропорт. Городской парк. Набережная… В голове мелькали какие-то вспышки. Прошёл месяц, но ничего толком не прояснялось, и не ясно было, в каком порядке расставлять эти воспоминания.
Нет, я не потеряла память. Скорее, почва ушла из-под ног после слов Лены, и я не могла прийти в себя от того, что узнала. Мне стало понятным, почему Игорь не брал трубку, почему заблокировал мой номер. Но от понимания этого легче не стало. Я потеряла Игоря. Потеряла свою опору. И будто проваливалась в какую-то бездну. Меня снова поглощала холодная зловещая тьма. Там, куда меня затягивало, было совсем пусто, хотелось зацепиться хоть за что-то. Я вспомнила, как тёплые сильные руки вытащили меня на поверхность в первый раз и изо всех сил звала Игоря. Мой голос звучал долгим оглушающим эхом, и словно кружил вокруг меня, не желая прекращаться. Наконец, этот пронизывающий гул затих, и я, боясь его повторения, зажмурилась и шепотом произнесла: Отче наш, иже еси на Небесех…
В это мгновение я услышала детский плач и… очнулась.
Открыла глаза я снова в больнице. На этот раз в Волгограде.
– Ольга Андреевна, – проговорила девушка в синем медицинском костюме, – с возвращением! У Вас сегодня второй день рождения!
Ох, знали бы вы, что он уже далеко не второй…
– Где я? – спрашиваю у медсестры. – Что со мной случилось?
– Вы гуляли по набережной и упали в реку, – говорит она. – Хорошо, что рыбаки Вас заметили и вовремя вытащили.
Я вспоминаю детский плач, который послышался мне в видении и спрашиваю.
– А ребёнок?
– С ним всё в порядке, – с улыбкой говорит девушка. – Узист поставил срок четыре недели. Наверное, из-за беременности и потеряли сознание. Такое бывает…
– Я беременна? Вы сейчас обо мне говорили?
– Ну, конечно! Поздравляю Вас!
Я не верю своим ушам. У меня будет ребёнок от Игоря… И этот малыш спас меня от смерти, как когда-то его отец.
По щекам растекаются солёные реки. Я обещала себе больше не плакать из-за жизненных невзгод, но сегодня мои слёзы не от боли, не от страха или тревоги. Сегодня мои слёзы от счастья. Я стану мамой! Рожу ребёнка от любимого человека! Я жива и всё помню. Чего еще можно желать!?
