Текст книги "Мелодия любви"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Но когда-нибудь она встретит человека, который будет значить для нее больше, чем карьера, – серьезно заметила Лора. – Мне кажется, ему очень повезет!

Джонатан рассмеялся:

– Согласен!

Когда они встали из-за стола, он взял Либби за руку и повел ее к машине.

– Я слышал, ты собиралась подписать свою музыку Либби Хоуп.

– Ты, против?

– Нет, это для меня большая честь.

Либби принужденно улыбнулась:

– Вообще-то это не важно. Стивен говорит, что я должна остаться Либби Макферсон, а его слово для меня закон!

– Неужели?

– Да!

Джонатан наклонился к ней ближе:

– А я тебе не верю. И более того…

Либби поспешно отошла в сторону. Если он поцелует ее сейчас, она этого не вынесет!

– И более того, ты можешь подождать, чтобы доказать это мне, – с наигранным смехом ответила она.

– Ладно. Я подожду, Либби Макферсон. Сегодня твой день, но завтра наступит моя очередь, и мы все выясним.

Либби кивнула. Завтра наступит совсем скоро, и она была почти уверена, что Джонатан скажет ей, что совершил ошибку и она может уехать. Либби надеялась, что у нее хватит мужества и гордости это сделать. Но она больше никогда не будет счастлива так, как на ранчо. Она будет сочинять музыку, и вся ее жизнь превратится в череду серых, унылых дней.

Рэттлснейк дремал под палящими лучами солнца. По главной улице им навстречу шла собака, приветливо помахивая хвостом. Из магазина выбежали несколько членов съемочной группы и помогли перенести необходимое оборудование в деревянный зал, снятый Стивеном. Внутри было темно и прохладно, стоял экран и несколько стульев.

Стивен попросил тишины, и все принялись внимательно смотреть эпизоды, в основном отснятые на открытом воздухе. Либби откинулась на спинку стула и отдалась музыке. Как странно, что эти звуки сотворила она сама! Мэри появилась с опозданием. Несколько человек тут же вскочили на ноги и предложили ей свои стулья. Актриса впервые услышала музыку, и Либби поймала себя на том, что ждет ее решения, затаив дыхание. Конечно же Мэри музыка не понравится!

Но когда фильм закончился, актриса с улыбкой подошла к ней:

– Поздравляю! Вы абсолютно точно угадали настроение. Хотя я родилась и выросла здесь, но никогда не слышала музыки этой земли. Великолепно! Я заставлю Стивена сказать то же самое продюсеру. – Она присела на стул рядом с Либби. – Знаете, эта музыка принесет фильму популярность. Не мне вам говорить, что сюжет довольно заурядный, но музыка может принести нам «Оскара»! Я горжусь тем, что снялась в этом фильме.

Либби была ошеломлена похвалами.

– Это все идея Джонатана, – повторяла она вновь и вновь, когда люди подходили поздравить ее.

Скоро Лора уже везла ее на ранчо, а остальные участники съемочной группы остались в городке для встречи с продюсером.

– Похоже, Педро умудрился остаться! Этот мальчишка может уговорить Джонатана на что угодно.

– Он заслуживает награды, – возразила Либби.

Лора с гордостью улыбнулась:

– Это ваш общий триумф. Жаль, что отец Педро ничего этого не видел.

Когда они вернулись на ранчо, Либби сразу закрылась в своей комнате и уснула. Если бы ее не разбудила Сансури, она проспала бы до вечера. Либби с удивлением заметила, что рядом с Лорой за столом сидит Мэри.

– Остальные вот-вот вернутся. Столько всего произошло, что они задержались.

Через несколько минут послышался визг тормозов и громкий смех. Громче всех кричали Педро и Стивен.

– Он в восторге! Ему понравилась музыка Либби. Понравилась игра Мэри. Понравилась даже моя работа!

Либби вскочила, поискала глазами Джонатана.

– Ему, правда понравилось?

Джонатан обнял ее.

– Так сильно, что он просил поцеловать тебя, – рассмеялся он, целуя Либби в губы на глазах у всех.

– Полагаю, насчет меня подобной просьбы не было? – со вздохом спросила Мэри.

– Была! – Джонатан дружески поцеловал ее в щеку.

– А тебе понравилось? – тревожно спросила Либби.

– Я горжусь тобой, Либби Хоуп!

Глава 11

– Думаю, это почти все, – сказал Стивен, пристально глядя на Либби. – Остальное доделаем в студии. Как двигается музыка?

– Неплохо. Не хочу слишком сильно нагружать Педро. У него полно своих дел. Но, в общем, почти все готово.

– Отлично! Надо будет это отпраздновать.

Либби подумала, что у нее нет повода для праздника. Она была счастлива, что ее музыка понравилась, но пока она не выяснит, что ждет их в будущем с Джонатаном и предстоит ей остаться или уехать, она не сможет жить спокойно.

– Мэри поедет с вами?

– Наверное. Она ведь звезда.

Либби вспыхнула, Ей оставалось только надеяться, что Стивен ничего не заметил.

– Похоже, она здесь слишком загостилась? – спросил он.

– Я этого не говорила!

– Слишком задержалась у Джонатана?

Либби не знала, что ответить.

– Они ведь выросли вместе…

– Знаю. Странно, что об этом так часто напоминают. Мне кажется, она больше надоела не Джонатану, а вам.

Либби попыталась быть справедливой к Мэри.

– Она похвалила музыку.

Стивен приподнял брови.

– Милая моя, Мэри профессионал. Она знает, что будет пользоваться успехом, а что нет. Вы думали иначе?

– Нет.

– Вот и хорошо. Мне кажется, не стоит недооценивать соперницу.

– Вы думаете, мне стоит ее опасаться?

– Хотите знать мое мнение? Нет, мне кажется, Мэри больше не представляет для вас угрозы. Но вы ведь мне не поверите?

– Хотела бы верить.

Стивен отложил сценарий в сторону и встал.

– Мэри обожает преодолевать трудности. Она не позволит Джонатану уйти, потому что привыкла, что он всегда рядом в тех редких случаях, когда она наведывается домой. Но она понимает, что если всерьез увлечется, то он станет представлять угрозу для ее карьеры. Вы можете представить, чтобы Джонатан ездил за Мэри по всему миру и ждал, пока его жена закончит сниматься?

– Но это еще не значит, что он не влюблен в нее!

Стивен печально взглянул на Либби:

– Это вы должны выяснить у Джонатана!

Однако Либби не собиралась ничего у него выяснять. От одной этой мысли ее бросало одновременно и в жар, и в холод. Если бы поцелуй Джонатана был искренним, Либби была бы счастлива, но она была уверена, что на самом деле он любит Мэри Стануэлл.

Впереди Либби ждал долгий день, полный работы. Она часами просиживала за пианино, но все равно всякий раз знала, когда Джонатан приходил и уходил из дома. Порой, когда его не было, она сидела, мрачно уставившись на клавиши, и никак не могла сосредоточиться. Это несправедливо!

Либби была готова возненавидеть Джонатана, но стоило ему взглянуть на нее, как вся ее ненависть тут же улетучивалась.

Когда, наконец Либби закончила работу, у нее так сильно разболелась рука, что ей пришлось просить Сансури принести ужин в комнату. Индианка покачала головой, но ничего не сказала, а Либби тем временем устроила для руки ванночку, надеясь, что теплая вода успокоит боль.

Однако несколько минут спустя вместо Сансури ужин ей принес Джонатан.

– Переработала? – весело спросил он.

Либби кивнула:

– Я думала, что рука уже лучше, но сегодня она разболелась не на шутку.

– Еще бы! Ты так барабанила по клавишам. Надо было начинать играть постепенно.

– Я хотела побыстрее закончить.

Джонатан поставил поднос на столик.

– Почему?

Либби не знала, что ответить. Она собиралась уехать, но боялась сказать об этом. Возможно, Джонатан и не любит ее, но он был очень добр. Если бы не он, Либби не сочиняла бы сейчас музыку.

– Стивен торопит? – подсказал Джонатан.

– Нет, – со вздохом ответила Либби.

Джонатан задумчиво смотрел, как она вытирает руки цветастым полотенцем.

– Возможно, я с самого начала допустил ошибку. – Джонатан улыбнулся. – Однако еще не поздно все исправить. Если бы ты не устала так сильно, я приступил бы прямо сейчас!

Либби испугалась своих собственных чувств.

– Я хотела бы лечь спать. Ты не против?

На губах Джонатана играла лукавая усмешка.

– Милости прошу! – произнес он и вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Еда, которую он принес ей, отдавала опилками, и Либби пришлось сделать над собой усилие, чтобы проглотить хотя бы кусочек. «Какая я дура, – твердила она про себя, – освобождаю дорогу Мэри, которая не замедлит воспользоваться этим. Но что еще остается делать?» Она должна привыкнуть жить без Джонатана.

Когда кто-то постучал в дверь, Либби вздрогнула, испугавшись, что это он вернулся за подносом, но в комнату вошла Сансури.

– Завтра я уезжаю домой, – сообщила она.

– Надолго? – осведомилась Либби, недоумевая, почему никто ей ничего не сказал.

– Нет. Мои родители нашли для меня мужа. Завтра мы должны дать согласие на брак. Потом я вернусь ненадолго, а после этого отправлюсь в пуэбло, чтобы выйти за него замуж.

– Надеюсь, ты будешь очень счастлива, – искренне сказала Либби.

– Да, – с достоинством ответила Сансури. – Ты поедешь со мной? Это большой праздник. Будет ритуальный танец, и все должны принять в нем участие.

Либби засомневалась:

– Но я же посторонний человек!

– Ты не посторонняя! Мои родители уже знают о тебе. Тебя может привезти муж, – загадочно произнесла Сансури.

– Нет, нет! Но я с удовольствием приеду. Возможно, с Педро?

– Его матери это не понравится, – решительно покачала головой Сансури.

– Тогда со Стивеном. Уверена, он не откажется.

– Мы будем рады ему.

Однако Стивена было нелегко застать одного. Либби пришлось ждать, пока после завтрака все не разъедутся по делам. Режиссер лежал у бассейна, наслаждаясь теплыми лучами солнца и редкими минутами отдыха.

– Вы согласны? – с тревогой спросила Либби.

– Почему нет? Их танцы красивы, и это большая честь, если тебя пригласили.

Либби отвела глаза:

– Мы могли бы взять пикап съемочной группы.

– Как скажете.

Либби придирчиво выбирала, что надеть. Она решила, что это должно быть что-нибудь нарядное, чтобы порадовать Сансури, но вместе с тем простое. Сансури хотела, чтобы она надела красивое и довольно короткое платье, но Либби не была уверена, что оно подойдет.

– Как насчет этого? – Либби приложила к себе цветастое платье из легкой ткани.

Сансури неодобрительно покачала головой:

– Что-нибудь белое. Тогда ты сможешь набросить на плечи серебристый платок. Очень красиво!

Либби сдалась, потому что не хотела разочаровывать девушку, и выбрала классическое платье из парчи с поясом в виде простой серебряной цепочки.

– Если хочешь, я надену его, – сказала Либби и была удивлена, когда Сансури с облегчением вздохнула.

Когда они сели в пикап и отъехали от ранчо, Либби обрадовалась, не увидев нигде поблизости Джонатана. Сансури уехала час назад со своим братом.

На песке виднелись следы машин съемочной группы. Отлично, подумала она, значит, Джонатан не узнает, куда они поехали. Можно будет решить, что делать дальше, а Либби знала, что никогда не сможет принять решение в его присутствии.

Дорога была ей до боли знакома. Каждый поворот вызывал в памяти их с Джонатаном поездку в Золотую долину. Когда они подъехали к высохшему руслу реки, которая так сильно разлилась в ту ночь, что пришлось спать в пещере, Либби чуть не плакала.

– Вам будет нелегко уезжать отсюда? – спросила она у Стивена.

Он пожал плечами:

– В душе я городской житель. Честно говоря, мне не хватает смога и шума машин!

– Да, что вы!

Стивен усмехнулся:

– Правда, правда! Я прожил большую часть жизни в Лос-Анджелесе, часть в Голливуде, но предпочитаю центр. Знаю, что в Лондоне проблемы с загазованностью, но в Лос-Анджелесе иногда бывает такой сильный смог, что школьникам не разрешают играть на улице! Но все равно я не мог бы жить в другом месте.

– Не понимаю, – честно призналась Либби.

– Наверное, когда вы вернетесь в Англию, то будете скучать по этим краям?

– Да, но как вы догадались?

– По вашей музыке! – рассмеялся Стивен.

– Это потому, что фильм снимали здесь. Если бы его снимали в Англии, музыка была бы совсем другой!

– Не спорю, – спокойно ответил Стивен.

– Что же тогда?

Он пожал плечами:

– Разве это важно? Я не хотел вас расстраивать.

– Я не расстроена. Я просто хочу знать, что такого особенного в этой музыке?

– Это любовное послание к Джонатану – вот и все. Любой поймет.

– Лично я не понимаю! – воскликнула Либби, чувствуя, что предательски краснеет.

– Значит, вы близоруки, – хладнокровно произнес Стивен.

Либби промолчала, надеясь, что Джонатан ничего не заметит. Она вспомнила, как он обнял ее и сказал, что в самом начале совершил ошибку. Но ее ошибка была ужасной. Она влюбилась в Джонатана и поведала всему миру о своем чувстве в музыке!

– Но ведь хорошо получилось? – в отчаянии спросила Либби.

– Очень хорошо! Довольны?

– Да.

– Отлично, потому что у меня больше нет слов.

Кстати, сегодня утром я получил письмо от нашего обожаемого продюсера, в котором он упоминал, что его друзьям понравилось ваше творение, а это кое-что значит, можете мне поверить!

Глаза Либби засияли.

– Правда? Это же просто замечательно!

В этот момент машина свернула за поворот, и перед ними возникло пуэбло с глинобитными домами все в дымке от зажженных костров.

– Вы видите Сансури? Она сказала, что будет нас встречать, но мы, наверное, слишком рано. Красиво, правда?

– Да, отличный вид, – согласился Стивен.

Пикап остановился в долине, и их тут же окружили индейцы. Секунду спустя Либби заметила в толпе Сансури и подумала, что никогда девушка не выглядела более прелестной. Здесь она была среди своего народа и не скрывала гордости. На ней был национальный костюм из белоснежной и очень мягкой кожи, перепоясанный серебряной цепочкой с бирюзой. Ее черные волосы были заплетены в две косы, которые спадали сзади, а лоб украшала яркая лента, которую Сансури, скорее всего, сделала сама.

Она распахнула дверцу машины и помогла Либби выйти, внимательно разглядывая ее платье.

– Ты не испачкала его?

– Нет, – улыбнулась Либби.

На лице Сансури появилась довольная улыбка.

– Моя мать ждет тебя. Я провожу тебя к ней.

– Стивен…

Но Сансури только покачала головой:

– Он побудет с мужчинами. Хорошо, что он привез тебя, но мои родители хотят встретиться только с тобой. Его они уже видели, когда он здесь снимал.

Либби бросила Стивену извиняющийся взгляд, но он только пожал плечами:

– Вам лучше пойти с ней. Наверное, ее мать смутится, если увидит мужчину.

Сансури усмехнулась и повела Либби за собой. По пути им то и дело попадались женщины в роскошных одеяниях и старейшины в великолепных головных уборах из перьев.

Сансури остановилась перед маленьким глинобитным домом и улыбнулась маленьким мальчикам, которые выбежали на улицу поглядеть на Либби.

– Это моя семья. – Откинув полог из цветных бусин, Сансури прошла в полную народу комнату. – Заходи. Чувствуй себя как дома.

Навстречу уже шла очень полная, но с таким же гордым, как у Сансури, лицом женщина. Подойдя к Либби, она взяла обе ее руки в свои. Говорила она на смеси своего родного наречия и английского, которому много лет назад ее научили миссионеры.

– Это моя мать, – представила женщину Сансури. – Мой отец придет, когда будет готов ужин.

К удивлению Либби, почти все приготовления происходили на улице. Одного малыша послали за водой, другого заставили разжигать огонь, а третий бросился искать, на чем будут сидеть взрослые. Мать Сансури с улыбкой царила над этой суматохой. Порой ее черные глаза пристально глядели на Либби, словно пытались прочесть что-то в ее душе.

– Американка? Гринго? – наконец спросила она.

– Нет.

Сансури что-то сказала матери на родном языке.

– Я объяснила ей, что ты была англичанкой, но теперь американка.

– Но…

– Теперь ты жена мистера Хоупа. – И Сансури продолжала говорить что-то матери, пока обе не принялись покатываться со смеху.

– В чем дело? – хмуро поинтересовалась Либби.

– Я рассказала ей, что, став женой мистера Хоупа, ты заявила, что никогда не будешь его скво.

– И что в этом смешного?

В глазах Сансури плясали веселые огоньки.

– Но скво и есть жена! Скоро ты все поймешь. – И она опять расхохоталась.

Либби подумала о Джонатане и прикусила губу.

– Возможно, когда-нибудь, – со вздохом произнесла она.

Улицы пуэбло были полны индейцев, готовящихся к празднику. Может быть, она и правда стала американкой, потому что отныне при мысли о доме будет вспоминать эти высокие покатые холмы, обветренные, причудливых форм скалы, пустыню и поющие на ветру кактусы. И еще Джонатана Хоупа.

Чистый звук колокола из миссионерской церкви пронесся по долине. Люди замерли, и Либби вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть, что происходит. Процессия мальчиков-прислужников пронесла по улицам статую местного святого, украшенную гирляндами лиловых и белых цветов и в окружении множества горящих свечей. Либби не знала, что это за святой. Низенький, полный священник сновал туда-сюда, словно пастушья собака, собирающая свое стадо.

Но тут процессия исчезла так же внезапно, как и появилась, и звуки колокола затихли. Улица снова наполнилась шумом. Либби заметила, что на ней появилось много пожилых людей, завернутых в пестрые одеяла.

Мать Сансури нарезала мясо и складывала его в горшок, сидя на деревянном ящике, который угрожающе потрескивал под ее весом. Воздух наполнился приятным запахом рагу, и Либби почувствовала, что проголодалась. Они сели ужинать, когда солнце опустилось за холмы. Отец Сансури в великолепном уборе из перьев расположился на корточках перед очагом. Он никак не отреагировал на присутствие Либби, но время от времени с интересом украдкой поглядывал на нее. Вокруг собрались его сыновья, и мать Сансури принялась кормить их, не скрывая, что гордится своей многочисленной семьей.

Когда подошла очередь Либби, Сансури поставила перед ней тарелку с мясом, кукурузой и большим куском хлеба.

– Ешь, как следует.

Либби не надо было упрашивать. Она с аппетитом принялась за странную, вкусную еду, не переставая любоваться окрестностями, озаренными последними лучами солнца.

Когда стемнело, повсюду разожгли костры, и пуэбло наполнил сладкий аромат горящей сосны.

И почти сразу же в одном из домов для собраний забили барабаны. Либби видела, что туда стекается народ.

– Нам тоже надо идти? – спросила она у Сансури.

– Всему свое время, – ответила индианка, подкладывая Либби на тарелку еще еды.

– Но, что они делают?

– Они совершают обряды моего народа. Когда все будет готово, начнется танец. Мы должны подождать.

Грохот барабанов не смолкал ни на минуту. Либби почувствовала, что этот древний звук вот-вот овладеет всем ее существом. Очнувшись из полузабытья, она принялась нервно потирать левую руку.

– Сколько еще ждать?

– Осталось немного. – Наконец Сансури поднялась. – Идем, – шепнула она.

Либби поблагодарила мать Сансури, и женщина дружески кивнула ей в ответ, взяв ее руку в свои прохладные пухлые ладони. Когда Либби повернулась, чтобы уйти, индианка указала на ее платье и что-то сказала дочери на родном языке.

– Что она сказала? – спросила Либби.

– Что белое платье, как раз то, что нужно, – с улыбкой ответила Сансури.

– Почему?

– Его хорошо видно в темноте.

Барабанный бой прекратился, и воцарилась тягостная тишина. Затем из дома собраний высыпали мужчины и выстроились в ряд на улице. Сансури схватила Либби за руку и потащила за собой.

– Я думала, это твой танец! – воскликнула смущенная Либби.

– Да, – гордо ответила индианка. – Поэтому я в белом. Он найдет меня в толпе женщин и встанет напротив. Идем!

Сначала Либби было немного неловко покачиваться в такт вместе с другими женщинами, распевавшими свои древние песни. Но, по-видимому, все были очень довольны: на красивых точеных лицах светились счастливые улыбки. Когда мужчины приблизились, Либби подумала, что никогда не видела более колоритного зрелища. Все индейцы были облачены в штаны из оленьей кожи, их обнаженные груди украшали серебряные амулеты. Либби почувствовала, как напряглась рука Сансури, когда напротив нее оказался человек, за которого она собиралась замуж. Это был могучий мужчина с длинными волосами и орлиным профилем.

И только тут Либби заметила, что рядом с ним находится не индеец, а Джонатан собственной персоной. И стоит он напротив нее! Было слишком поздно жалеть о том, что она надела белое платье.

– Привет, Либби, – улыбнулся Джонатан.

Глава 12

При виде Джонатана Сансури весело рассмеялась, толкая Либби в бок:

– Ты знала, что он придет!

– Ничего подобного, – возразила Либби, но вокруг стоял такой шум, что девушка не расслышана ее слов.

– Кажется, я вполне определенно дал понять свои намерения, – заметил Джонатан.

Сансури опять засмеялась. Джонатан улыбнулся, заметив белое платье Либби.

– Чья это была идея?

– Уж точно не моя! – быстро отозвалась Либби, но Джонатан только расхохотался.

– На нас смотрят! – упрекнула его Либби.

– А ты что думала? В белом платье и рядом с Сансури!

– Я не знала, что мне придется танцевать.

– Между прочим, очень неплохо смотришься.

Либби хотелось убежать подальше, но Сансури крепко держала ее за руку, а танец, казалось, будет длиться целую вечность. Фигуры людей, раскачиваясь, то сближались, то опять расходились. Порой мужчины и женщины оказывались так близко друг от друга, что Либби ощущала на щеке дыхание Джонатана.

– Зачем ты привела меня сюда? – шепнула она Сансури.

– Если тебя выберут в танце, ты будешь очень счастлива.

– Возможно, если бы я была на твоем месте…

Но Сансури только рассмеялась в ответ:

– Я счастлива, потому что выхожу замуж за хорошего человека. Мистер Хоуп тоже хороший человек, – лукаво добавила она.

Когда ряды танцоров опять сблизились, Либби заметила, что Сансури смотрит на своего будущего мужа влюбленными глазами и вся расцветает от его улыбки. Если бы все было так просто между нею и Джонатаном, со вздохом подумала Либби.

Ей казалось, что высокая фигура Джонатана затмила все небо. Барабаны грохотали без умолку, костры почти догорели, и только ярко сверкали звезды. Подняв голову, Либби увидела, что звездные стрелки, о которых говорил Педро, уже сместились.

– Устала? – спросил Джонатан таким участливым голосом, что на глаза Либби навернулись слезы.

– Не очень. – И правда, если бы не непреодолимое желание броситься в его объятия, Либби могла бы танцевать так целую вечность.

– Скоро конец, – пообещал Джонатан.

Но Либби ему не верила. Бой барабанов звучал у нее в душе, сливаясь с ритмом сердца, а в древних песнях звучал ее голос, призывающий Джонатана. Сансури впала в оцепенение. Ее глаза неотрывно смотрели на лицо жениха. Либби подумала, что если это продлится, она тоже станет жертвой размеренного ритма, и она сопротивлялась изо всех сил, решив про себя, что если между нею и Джонатаном что-то и случится, то не благодаря воздействию этого древнего, примитивного ритуала. Внезапно танец прервался, застав Либби врасплох. Барабанщики и часть танцоров ушли в дом собраний для завершения церемонии в присутствии касика – влиятельного человека в деревне.

В наступившей тишине потрескивали угли в догорающих кострах, ночной ветер шелестел травой и поднимал пыль на деревенской улице. Мужчины и женщины столпились вокруг Сансури и ее будущего мужа, поздравляя их.

– В следующий раз я вернусь домой, чтобы выйти замуж, – улыбнулась Сансури. – Это будет совсем скоро.

– После окончания сезона работ, – согласился ее жених.

Индейцы одобрительно закивали.

– Ждать осталось недолго, – повторяли они, словно заклинание.

Либби узнала отца Сансури. Легкий ветерок шевелил перья в его головном уборе, но он этого не замечал. Глаза его были устремлены на дочь.

– Все хорошо, дочь моя? – спросил он тонким голосом.

Сансури кивнула. Ее отец повернулся к будущему зятю и что-то сказал ему на родном языке, на что молодой человек ответил длинной речью, звучавшей словно журчание воды. Сансури застенчиво улыбнулась и указала на Либби. Старик кивнул и долго смотрел на девушку.

– Миссис Хоуп? – наконец произнес он на прекрасном английском.

Либби кивнула, почувствовав, что у нее внезапно пересохло во рту.

– Моя дочь говорила о вас. – Внезапно старик подошел ближе и взял ее за руку своей сильной костлявой рукой. – Она говорила о вашей музыке. – Старик никак не выдал, что уже видел Либби, когда она ужинала у его собственного очага.

Девушка подавила улыбку, сообразив, что он столь же твердо придерживается этикета, как и любой англичанин, – ведь их тогда не представили!

– Сейчас уже почти не болит, – сказала Либби, когда старик принялся изучать длинный шрам на ее левой руке.

– Это не имеет значения. Смотрите, ваша судьба написана у вас на руке!

Либби попыталась отдернуть руку. Она не верила в предсказания, гадания на кофейной гуще или по ладони. Скорее всего, этот старик просто обманщик и сейчас потребует денег.

– Вы мне не верите? Но это счастливая судьба. Вам это известно?

– Откуда? Тогда жизнь для меня была кончена! – Либби взглянула на Джонатана в поисках поддержки, но он только широко улыбнулся и покачал головой.

– Это было начало, – возразил старый индеец. – Впереди у вас долгая, счастливая жизнь. Будет глупо отказываться от счастья.

– А она может? – поинтересовался Джонатан с наигранно равнодушным видом.

– Это зависит не от нее, – коротко ответил старик, отпуская руку Либби и отворачиваясь.

– От кого же? – крикнула она, но он только покачал головой.

– Женщины всегда хотят знать слишком многое. Это зависит от того, на чьей руке написано. – Старик сухо улыбнулся и медленно пошел прочь.

Сансури и ее жених последовали за ним.

Либби посмотрела на часы. Было почти одиннадцать. Когда они вернутся на ранчо, уже совсем стемнеет. Внезапно она вспомнила о Стивене.

Джонатан прочел ее мысли.

– Забыла про него? Не очень-то любезно!

– Нас разлучили с самого начала, – принялась оправдываться Либби.

– И очень хорошо!

– Да, но где он теперь?

Джонатан небрежно огляделся вокруг.

– Разве это важно? Стивен Коссак вполне способен позаботиться о себе сам.

– Но я не могу оставить его! – в ужасе возразила Либби.

Джонатан улыбнулся:

– Почему же?

Либби молча посмотрела на него. Джонатан почесал затылок.

– Без шляпы чувствую себя раздетым, – пожаловался он.

– Я должна найти Стивена, – повторила Либби. – Будет невежливо бросить его одного.

– Я бы предпочел отвезти свою жену домой.

Либби продолжала искать глазами Стивена. Ужасно одно то, что она позабыла о нем, еще хуже, если он узнает, что она теперь с Джонатаном.

– Тогда пойдем поищем его вместе, – предложил он.

Либби благодарно кивнула и не стала возражать, когда Джонатан взял ее за руку. Внезапно она почувствовала себя безумно счастливой.

Когда они нашли Стивена, он был увлечен беседой с группой молодых индейцев.

– Какие интересные люди! – воскликнул режиссер. – Они обещали познакомить меня со знахарями. – Заметив Джонатана, он весело хлопнул его по спине. – Значит, удалось? Тогда вы не станете скучать, если я еще побуду здесь?

– Вовсе нет, – с одобрением ответил Джонатан.

– Можете взять машину, если хотите, – предложил вдруг Стивен.

Но Джонатан покачал головой:

– Я привел лошадей.

– Зачем? – опомнилась Либби.

Джонатан усмехнулся и вновь обратился к режиссеру:

– Увидимся до твоего отъезда в Лос-Анджелес?

– Возможно. Если вы сами далеко не уйдете.

Джонатан рассмеялся, и Либби присоединилась к нему, не совсем понимая, о чем идет речь.

– Довольна? – спросил он.

Либби кивнула. Из ближайшего костра прямо в черное небо взвился сноп искр. Это было такое захватывающее зрелище, что она невольно вскрикнула от восхищения. В темноте женский голос начал петь, заглушая тихий шепот людей. Сансури и ее жених стояли у костра, глядя на певицу. Даже издалека Либби видела счастливую улыбку на лице девушки. Голос умолк, и молодая пара повернулась к людям, подняв руки в приветствии.

– Пойдем поздравим их, – предложил Джонатан.

Они медленно пошли по улице мимо домов, озаренных тусклым розоватым светом угасающих костров. Сансури и ее семья собрались на центральной площади. В сумерках их лица казались золотыми, и было легко понять, почему когда-то их называли краснокожими.

Сансури заметила Джонатана с Либби и подбежала к ним.

– Хороший был праздник, правда?

Либби улыбнулась:

– Спасибо, что позвала меня. Будь счастлива…

Сансури, склонив голову набок, пристально посмотрела на нее блестящими глазами:

– Так же, как и ты?

Либби вспыхнула:

– Еще счастливее!

Сансури засмеялась:

– Что вы теперь будете делать? Где собираетесь спать?

– Я привел с собой лошадей, – ответил Джонатан. – Наверное, мы переночуем в Золотой долине.

Сансури величественным жестом просила их подождать, подбежала к своим родственникам и что-то шепнула на ухо матери, отчего толстая индианка вся затряслась от оглушительного хохота. В конце концов, она согласно кивнула, и Сансури с довольной улыбкой вернулась.

– Вы можете остаться там. Моя мать согласна. Я покажу, куда идти.

– Я бы предпочла вернуться домой, – со страхом прошептала Либби.

Но никто не обратил на нее внимания. Джонатан что-то сказал Сансури на ее языке, и девушка с серьезным видом кивнула.

– Она уже построена, – ответила она по-английски. – Я начала ее, когда в последний раз была дома, а моя мать закончила.

– Ты уверена, что хочешь, чтобы мы поехали туда? – повторил Джонатан.

Сансури рассмеялась:

– Это принесет мне счастье. Так же как и то, что вы пришли на мой танец.

Она попрощалась с Либби, и девушка импульсивно поцеловала ее в щеку. Индианка сжала ее руку в своих ладонях и вернулась к своим.

Джонатан зашагал вверх по склону холма.

– Куда ты? Зачем мы идем так быстро? – спросила Либби.

Джонатан замедлил шаг и рассмеялся:

– Нам понадобятся лошади.

Все дорогу он шел впереди Либби. Чтобы угнаться за ним, ей приходилось почти бежать.

– Может, нам вернуться домой? – задыхаясь, спросила она.

Джонатан не ответил. Лошади были привязаны у пня в подножии холма. Узнав голос хозяина, жеребец заржал и ткнул морду в его ладонь. Либби смотрела на них, и ее сердце билось все сильнее. Она погладила свою лошадь и со страхом заметила, как сильно дрожит ее рука.

Деревня раскинулась перед ними как на ладони. Людей разглядеть было невозможно, но дома светились золотым и красным светом, то тут, то там перечеркнутым иссиня-черными тенями. Конь Джонатана перешел на рысь. У Либби появилось сильное желание повернуть в сторону ранчо, но он будто прочел ее мысли и, взяв из ее рук поводья, повел лошадь за собой.

– Я хотела бы вернуться домой. – Либби пыталась говорить твердо, но голос у нее дрожал.

– Ты пойдешь туда, куда я, – спокойно возразил Джонатан.

– Почему это?

Он усмехнулся:

– Ты ведь моя жена.

– Я уже почти забыла! Мне кажется, ты не очень-то заботлив. Это платье не годится для поездок верхом.

Джонатан задумчиво посмотрел на нее:

– Ты должна была надеть амулет, который я тебе подарил, чтобы отгонять злых духов.

– Неужели? Мне кажется, волшебство не станет действовать, если ты так щедро раздаешь эти амулеты направо и налево!

Его оглушительный смех нарушил тишину.

– Щедро! Неужели я не могу подарить украшение собственной жене?