Текст книги "Мелодия любви"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Не совсем. Я очень много работала, так что у меня не было времени ни на что другое.

Мэри, как обычно, сидела на подлокотнике кресла Джонатана.

– Как скучно!

– Может быть.

Мэри повернулась к Джонатану:

– Нам никогда не бывало скучно, правда? Помнишь те веселые деньки, когда мы были самими собой?

– Да, – равнодушно ответил Джонатан.

Мэри очаровательно надула губки:

– Ты же знаешь, что это правда! Милый, я так любила находиться в твоем обществе. Мы с Лорой просто боготворили землю, по которой ты ходил.

Джонатан никак не отреагировал.

– Хорошо, что ты нашла себе другое занятие!

В этот момент Либби поняла, что больше не вынесет, и заявила, что пойдет спать.

– Хорошая мысль. У тебя усталый вид!

Либби охотно поверила ему. Рядом с Мэри любая покажется серой мышкой. Она пожелала Лоре спокойной ночи и быстро вышла. К своему удивлению, Либби поняла, что ее обуревает ярость. Наверное, это все из-за головной боли и этого странного беспокойства, которое мучило ее весь день. Она чувствовала себя очень несчастной. Скольких трудов ей стоил этот разговор с Джонатаном, а он только отмахнулся от нее. В таком подавленном состоянии Либби разделась и легла в постель. Выключив свет, она принялась смотреть на залитые лунным светом силуэты кактусов за окном, но сейчас их вид не успокаивал ее, и прошло много времени, прежде чем она забылась беспокойным сном.

Либби разбудил телефонный звонок. Она включила свет и посмотрела на часы. Было немного за полночь. Либби ждала, не возьмет ли кто-то трубку, но в доме было тихо, и она неохотно вылезла из-под одеяла. Когда Либби вышла в коридор, телефон уже не звонил. Она подошла к дверям гостиной, ожидая нового шквала звонков, и здесь ее чуть не сбил с ног Джонатан.

– Все в порядке, я ответил.

Либби зевнула.

– Что-то важное? Я думала, все спят.

– Ты точно спала! Это Хуана звонила.

Сон тут же слетел с Либби.

– Ты мог бы подозвать меня. Мне так хотелось с ней поговорить!

– У тебя будет полно времени. Они с Хайме приезжают сюда. – Заметив изумление на ее лице, Джонатан прижал руку ко рту. – Совсем забыл!

– Значит, ты знаком с Хуаной?

Джонатан взялся за ручку двери.

– Еще бы! – Отвесив Либби поклон, он исчез в спальне и плотно прикрыл за собой дверь.

Почему он ей это не сказал? – с негодованием подумала Либби.

Глава 9

В ту ночь Либби почти не спала. У нее было такое чувство, что не стоит расспрашивать Джонатана, давно ли он знает Хуану, но ее переполняло такое сильное негодование, что Либби была не уверена, сумеет ли сдержаться. Наконец она решила, что будет завтракать после ухода Джонатана. Однако именно в этот день он задержался, как будто у него не было других дел, кроме как пить кофе! В любой другой день он бы поспешил уйти сразу после завтрака, сославшись на дела. Даже Педро успел позавтракать, когда Либби наконец появилась в столовой.

– Что с тобой? – спросил он.

– Ничего! А что такого? – Либби ощущала на себе взгляд Джонатана и мечтала, чтобы он ушел.

– Кажется, ты плохо спала, – заметил Педро.

– Да, плохо. Я почти совсем не спала, если тебе интересно знать!

Губы Джонатана дрогнули в усмешке.

– Вообще-то лично мне очень интересно знать, отчего именно ты не могла заснуть.

Либби отвернулась.

– Все дело в тебе, – дрожащим голосом прошептала она.

Джонатан поднялся:

– Я польщен. Но, как мы уже говорили, я могу подождать.

Либби заметила, что Педро с интересом смотрит на них, и нахмурилась.

– Где ты собираешься разместить Хуану и Хайме? – вежливо осведомилась она.

– Дом больше, чем ты думаешь.

– Возможно. Но здесь уже живут твоя сестра, Мэри, Педро, Стивен, мы с тобой, а еще Сансури и Чжо Ли…

– Места всем хватит, – вставил Педро.

– Да? А как же Хайме?

– А что Хайме?

– Если его по-прежнему носят на носилках, то ему понадобится много места. Ты не можешь разместить его, где тебе вздумается!

– Конечно, нет, – ухмыльнулся Джонатан. – Они с Хуаной будут жить в своей комнате. Не стоит так переживать, милая.

Переживать! Либби была готова высказать Джонатану все, что думает о его представлениях о гостеприимстве. Он ведь женился на ней, так? И теперь она хозяйка этого дома, нравится ему это или нет!

– Я не переживаю, – спокойно отчеканила Либби. – Просто я хочу сказать, что Хайме потребуется больше удобств, чем другим нашим гостям.

– Он в инвалидном кресле, – ответил Джонатан, – в противном случае его бы не привезли.

Либби сразу забыла свое раздражение.

– Значит, ему лучше? Но это же замечательно! Я так рада за них. Когда мы виделись в последний раз, Хайме был совсем плох.

– Ему еще предстоит долгий путь, – предупредил Джонатан, – но он справится. Даже Хуана теперь в это верит, так что не стоит о нем беспокоиться. А теперь мне пора идти.

Либби пыталась догадаться, где Джонатан мог познакомиться с Хуаной, но так ничего и не придумала. У них не было ничего общего, потому что Хуана, как и ее муж, жила только музыкой, а Джонатан в этом мире был чужаком. Очнувшись от задумчивости, Либби заметила, что Педро озабоченно смотрит на нее.

– В чем дело? – спросила она.

– Тебе нравится Джонатан?

Либби покраснела и опустила глаза.

– Конечно!

– Вы совсем не похожи на другие замужние пары.

– Потому, что Джонатан не похож на других мужчин, – небрежно огрызнулась Либби.

Педро рассмеялся:

– Ерунда! Джонатан целуется со всеми красивыми девушками в округе…

– Тебе не следует этого знать! В твоем возрасте…

– Сразу видно, что ты не мексиканка!

– Нет, иногда мне кажется, что это и к лучшему.

– У всех в нашей семье очень горячая кровь…

– Охотно верю.

– Даже у Джонатана. У моего отца, моей матери, Хуаны. И у меня!

– Хуана?! – Либби почти кричала. – Она тоже член вашей семьи?

– Разве ты не знала? Она моя тетя. Сестра моего отца. Она тоже мексиканка, но вышла замуж за американца, – разочарованно объяснил Педро. – Он родом из Мексики, но совсем не настоящий мексиканец, как мой отец!

– Это уже слишком! Я никогда не прощу ее, никогда не прощу Джонатана!

Педро весело ухмыльнулся:

– Похоже, он здорово зацепил тебя.

– Это еще мягко сказано!

Но Либби сразу же позабыла свою обиду, как только перед домом остановилась машина и оттуда вышла Хуана. Либби кинулась к ней и крепко обняла.

– Хуанита! Я так рада, что Хайме уже лучше.

– Да, посмотри сама! Скоро он опять будет ходить. А как ты?

– Тоже неплохо, – ответил за нее Джонатан.

Либби не обратила на него внимания и принялась помогать усаживать Хайме в кресло.

– Вещи в багажнике. Мы взяли с собой немного. Отнеси их в нашу комнату, – попросила Хуана Чжо Ли и, взяв Либби за руку, увлекла ее за собой.

Джонатан вкатил Хайме во двор и улыбнулся женщинам.

– Берегись! – крикнул он, обращаясь к Хуане. – Сегодня утром она была в ярости.

Хуана промолчала, но, когда они подошли к дверям комнаты, она остановилась и вопросительно посмотрела на Либби.

– Почему ты мне ничего не сказала? – беспомощно спросила девушка.

– Не сказала что?

Либби медлила: ей не хотелось портить настроение Хуане.

– Ты могла бы мне сказать. У меня же было право знать!

Хуана развела руками:

– Возможно, я была не права. Но что мне оставалось делать? Ты никого не знала в Америке, а в Англию возвращаться была не готова, разве не так? И что я должна была делать? Я сразу же подумала о Джонатане. Но если бы я просто сказала, что мой дальний родственник приглашает тебя на свое ранчо, разве ты согласилась бы?

– Скорее всего, нет.

– Вот видишь!

– Я могла бы понять, если бы это был просто визит. Но он женился на мне!

– Что ты сказала?

– Он женился на мне.

Хуана медленно опустилась на кровать, чувствуя, что у нее ослабели колени.

– Когда?

– Как только я приехала. Мы сразу же отправились в дом его знакомого судьи, и он нас поженил.

– И ты не возражала?

Либби покраснела.

– Нет. У меня просто не было времени! Сначала он купил мне содовую, а потом мы сразу поженились. Все были уверены, что я согласна. Судья уже ждал нас!

К смятению Либби, Хуана начала смеяться:

– И что потом?

– А потом ничего.

– Милая моя, мне кажется, это очень романтично!

Либби хмуро молчала.

– Ты рассуждала бы по-другому, окажись в моем положении!

– Возможно. Прости, пожалуйста. Я и подумать не могла, что Джонатан на такое способен.

– Он просто олицетворение всех добродетелей, – согласилась Либби.

Хуана перестала смеяться.

– Он не обижал тебя?

Либби покачала головой:

– Он добрый. Он даже подарил мне лошадь, пианино и все, что нужно…

Хуана пристально взглянула на нее:

– И ты в него влюбилась. Когда это произошло?

– Не знаю. Наверное, почти сразу же. Но он меня не любит. Я это знаю! Поэтому я просто не могу понять, зачем он на мне женился.

– Я тоже пока не понимаю. Когда вы с Хайме попали в аварию, я позвонила Джонатану. – Голос Хуаны невольно задрожал при воспоминании о тех ужасных часах, когда она еще не знала, выживет ли ее муж. – Он поинтересовался насчет твоих планов. Я понимала, что ты пока не в состоянии думать о будущем. Врачи уже мне сказали, что ты больше не сможешь играть. Я подумала, что тебе понадобится время, чтобы смириться. Поэтому когда Джонатан предложил, чтобы ты пожила на ранчо…

– А объявление? – напомнила Либби.

– Это была моя идея. Мне не хотелось, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Я подумала, что это шутка – насчет замужества.

– Да, это и была шутка, но только надо мной!

– Ты жалеешь?

– Я не жалела бы, если бы не знала, что Джонатан любит другую, – вздохнула Либби.

– Не знаю… Мне только известно, что он был на твоих концертах в Вашингтоне и Сан-Франциско. Ему не удалось попасть в Нью-Йорк, потому что они уже начали переговоры насчет этого фильма…

– Джонатан? – Либби не верила своим ушам. – Но он же не может отличить одну ноту от другой!

– Ты ошибаешься! Джонатан – один из лучших музыкальных критиков. Он не пишет рецензий, но когда высказывает свое мнение, все предпочитают прислушиваться именно к нему. Спроси Хайме.

– Джонатан?! Но он мне ничего не говорил…

– Он вообще не очень разговорчив. Слушай, если ты так ошиблась насчет одного, то, возможно, ошибаешься и насчет другого?

– Нет! Хуана, ты ведь ему ничего не скажешь?

– Конечно, нет! Знаешь, мне кажется, что, в конце концов все устроится. Джонатан никогда ничего не делает просто так…

– Педро говорит, что он настоящий мужчина. А мне кажется, что у меня нет того же качества, присущего женщине…

– Тогда у кого оно есть?

– У Мэри Стануэлл. Она влюблена в Джонатана.

– Возможно! – Хуана опять принялась смеяться. – Не отрицаю, Мэри очень эффектная женщина, но не забывай, что Джонатан знает ее очень давно. Для него она не загадочная кинозвезда.

– В этом-то и вся беда. Ему недостаточно просто хорошо ее знать!

– С некоторыми людьми этого вполне достаточно, – отмахнулась Хуана.

Либби не стала продолжать этот разговор и собралась поговорить с Хайме насчет своих планов на будущее.

– Ты должна кое-что подписать, – сказала Хуана. – И потом ему не терпится узнать о твоей семейной жизни.

Либби немного волновалась перед встречей с Хайме, но как только расположилась рядом с ним во дворе, тут же поняла, что все ее беспокойства напрасны.

– Я так рада тебя видеть!

Хайме кивнул:

– Хуанита переживала. Я просил ее успокоиться, зато теперь она своими глазами увидела, что с тобой все в порядке. Ты теперь замужняя женщина!

– Да, – прошептала Либби и покраснела. – Хайме, я решила попробовать себя в новом деле. Начала сочинять. Если у меня получится, Стивен позволит мне написать музыку к фильму. Здорово, правда?

– Да. Это была идея Джонатана?

Либби смущенно кивнула. Как она могла раньше не догадаться, что он разбирается в музыке?

– Мне бы хотелось послушать, – попросил Хайме.

– Конечно! Пойду принесу ноты. Пока у меня только обрывки мелодий, но мне кажется, я знаю, что должно получиться в конце. Будь снисходителен!

Хайме понимающе кивнул.

– Джонатан говорит, что у тебя хорошо получается, так что я уже давно мечтаю послушать. А ты что, думала, он мне не скажет?

– Мне казалось, его это не очень интересует, – неловко призналась Либби и поспешила в дом. Ей было обидно, что все они знали о Джонатане Хоупе больше ее.

В тот вечер Джонатан с Педро решили устроить барбекю. Педро уговорил ковбоев принести на ранчо огромные куски мяса и сам приготовил гриль. На темном небосводе сияли, как алмазы, огромные звезды, а легкий душистый ветерок раздувал пламя над угольками.

– Я принесу гитару и спою несколько старинных песен, – предложил Педро.

– Мне давно хочется их послушать, – живо откликнулась Либби.

– Вот когда мне хотелось бы жить! Когда в этих краях обитали пастухи. Это были настоящие мужчины!

Либби рассмеялась:

– Наверное, ты был бы среди них главным. Если бы только научился рано вставать. Но как они определяли время? Часов-то тогда еще не было.

– По звездам. Лучше всего ориентироваться на Большую Медведицу… Смотри, вон она! А вот Полярная звезда. Видишь?

Либби была поражена ослепительным сиянием звезд.

– Но как все-таки определять по ним время?

– Это очень легко. Большая Медведица каждые двадцать четыре часа совершает оборот вокруг Полярной звезды, так что остается только заметить время и ждать ее появления. Так пастухи отмечали начало и конец дня. Видишь «стрелки», альфу и бету, и Полярную звезду? Через пару часов они изменят положение.

– А если будет туман?

– Это случается нечасто! И потом, всегда видны другие звезды. Но легче всего найти Большую Медведицу.

– Где ты всему этому научился? – с уважением спросила Либби.

– Узнал от Джонатана.

– Я могла бы догадаться, – вздохнула она.

– Точно, – согласился Педро.

На барбекю собрались все. Работники с ранчо жарили мясо и запекали на углях огромных размеров картошку. Радость Либби была омрачена тем, что глаза всех присутствующих то и дело обращались в сторону Мэри Стануэлл. Возможно, с любой другой киноактрисой они не посмели бы вести себя так вольно, но ведь Мэри родилась и выросла на ранчо. Педро наигрывал на гитаре старинные песни. Либби с наслаждением слушала эти низкие жалобные звуки, любовалась роскошным небом и сияющими звездами, чувствовала, как ее лицо овевает легкий ветерок, нашептывая ей слова любви к этой большой земле, о существовании которой она раньше и не подозревала. Эти песни когда-то пели пастухи долгими одинокими ночами. Либби почти не понимала их из-за смеси английских и испанских слов и сильного акцента.

Счастье ее стало совсем полным, когда рядом присел Джонатан и предложил ей большую тарелку с мясом и печеной картошкой.

– Я отправил одного из работников за пивом и вином. – Джонатан посмотрел на освещенные пламенем лица и радостно улыбнулся. – Здорово мы все устроили, правда?

– Я никогда раньше не была на барбекю, – шепотом призналась Либби. – У нас в Англии для этого климат неподходящий. Может быть, только летом.

– Тише! – Джонатан сжал ее руку. – Кажется, Педро собирается исполнить песню, которую ты для него написала.

– И тебе хочется послушать?

– Конечно. Даже обывателю интересно узнать, чем занимается знакомый ему человек.

– Ты мог бы мне сказать, вместо того, чтобы позволять смеяться над собой! – с упреком произнесла Либби.

– Я не замечал насмешек, – с ухмылкой ответил Джонатан.

– Хуана мне все рассказала.

Джонатан не отводил взгляда от ее лица. Его голубые глаза сейчас казались совсем черными, как небо, и Либби не могла понять, о чем он думает.

– У нас был очень интересный разговор.

Но Джонатан только рассмеялся:

– Вот и отлично! Я за вас рад.

Когда костер, наконец погас и Лора отправила Педро спать, было уже поздно. Он так устал, что единственный раз в жизни не стал спорить с матерью и послушно направился к дому, по пути насвистывая мелодию. Большинство участников съемочной группы уже ушли, но Мэри Стануэлл только смеялась в ответ на предложения ложиться спать.

– Не беспокойся, Стивен. Завтра я буду на месте!

Режиссер сердито посмотрел на нее, но ничего не сказал. Однако через несколько минут Либби с удивлением заметила, что Мэри куда-то исчезла. Сначала она почувствовала облегчение, но, когда увидела, что Джонатан тоже направился к дому, ее охватило уже знакомое раздражение. Либби решила, что нет смысла оставаться дольше. Хуана уже давно увела Хайме спать, поэтому Либби пошла к ранчо с Лорой, которая хотела удостовериться, что Педро действительно лег спать.

– Красивую музыку ты для него написала, – похвалила Лора.

– Мне тоже понравилось, особенно сегодня, под звездами.

Неожиданно Лора поцеловала ее в щеку:

– Это за Педро. Думаю, он как следует тебя не поблагодарил. Кроме того, вы с ним действительно хорошие друзья. Когда мне приходится бывать в Европе, я беспокоюсь за него, но теперь знаю, что с тобой и Джонатаном он в надежных руках.

Либби не знала, что ответить, но Лора уже поспешила в дом. Либби зевнула и пошла во двор, чтобы последний раз взглянуть на Большую Медведицу. Но вместо этого увидела у бассейна Мэри Стануэлл в объятиях Джонатана. У Либби появилось непреодолимое желание столкнуть их обоих в воду, но она усилием воли сдержала себя. В эту минуту Мэри повернулась и увидела ее.

– Не обращайте на нас внимания! – совершенно не смутившись, улыбнулась актриса. – Утром мне предстоит снимать сцену с поцелуем, и Джонатан любезно предложил мне порепетировать. Знаю, звучит нелепо, но моя репутация зависит от подобных мелочей.

Либби подумала, что никогда не питала ни к кому такой сильной ненависти, как к Мэри Стануэлл.

– Почему бы вам не попробовать? – предложила Мэри.

Либби гордо вскинула голову:

– У меня нет сценического таланта.

– Но разве вы не хотите поцеловать Джонатана?

Либби громко рассмеялась:

– Вовсе нет. Предпочитаю подождать, когда он сам захочет меня поцеловать.

Она с удовольствием заметила, как Мэри поморщилась при этих словах, круто развернулась и закрылась у себя в комнате, громко хлопнув дверью.

Глава 10

Либби была вынуждена признаться самой себе, что на самом деле у нее не было желания ждать, когда Джонатан сделает первый шаг и поцелует ее. Происшествие во дворике расстроило ее, и она никак не могла заснуть. Прежде Либби никогда не испытывала ревности, но сейчас у нее перед глазами была только Мэри Стануэлл, которую целовал Джонатан, и ей было все равно, что это всего лишь репетиция! Почему, ну почему Джонатан женился на ней, а целует Мэри? Почему он не женился на актрисе? И вообще, зачем он женился? Ему было достаточно просто поманить рукой, и они обе кинулись бы в его объятия.

Решив, что сегодня она не заснет, Либби протянула руку за книжкой, но на прикроватном столике ее не оказалось. Злясь на себя за то, что забыла книгу в гостиной, Либби решила сходить туда. Может, удастся немного почитать, хотя образ Мэри неустанно стоял у нее перед глазами.

Либби надела тапочки и пошла по коридору в гостиную. В комнате было темно, но она помнила, что оставила книгу на пианино, поэтому решила не включать свет. Однако книги на месте не оказалось. Либби раздраженно вздохнула и направилась обратно к двери. И только тут заметила, что в комнате кто-то сидит, наблюдая за каждым ее движением.

– Вот твоя книжка, – раздался голос Джонатана.

– А ты читаешь в темноте? – язвительно осведомилась Либби.

– Нет, я нашел ее на подлокотнике кресла. Тебе она нужна?

– Конечно, нужна! – сердито выкрикнула Либби.

Джонатан улыбнулся:

– Тогда подойди и возьми.

– Если бы ты был хорошо воспитан…

– Боишься?

– Боюсь? Чего мне бояться? Тебя?

Но Джонатан не поддался на провокацию:

– Может, ты боишься себя?

Либби бросилась к нему, выхватила из рук книжку, но уйти не успела. Джонатан схватил ее и притянул к себе. В темноте их губы встретились. Мгновение Либби сопротивлялась, но скоро притихла. Все обещания, которые она давала себе, тут же растаяли, и Либби уже сама целовала его.

– Ну что, ожидание того стоило? – наконец спросил он.

Либби вырвалась и в ярости наступила Джонатану на ногу, хотя ее мягкие тапочки не могли причинить ему никакого вреда. В ответ он только рассмеялся, и Либби едва удержалась от искушения запустить в него книжкой.

– Зачем ограничиваться только Мэри и мной? – набросилась она на него. – Неужели ты просмотрел Хуану? Или Сансури? Почему бы не поцеловать нас всех?

– И ты не станешь возражать?

– Я?! Почему я должна возражать? Но если человек не хочет остаться глупым юнцом на всю жизнь, то должен научиться сдерживать себя!

На мгновение Либби подумала, что перегнула палку, но уже не могла остановиться. Наконец-то он перестал смеяться!

Но вместо этого Джонатан схватил ее так крепко, что она испугалась. И когда он опять начал ее целовать, она знала, что виновата сама. Когда Джонатан, наконец отпустил ее, в глазах Либби стояли слезы, но гордость помешала ей открыто расплакаться.

– Не думаю, что мы оба ждали именно этого, – тихо сказал Джонатан, поднял книжку с пола, подал ее Либби. – А теперь иди спать!

У Либби не было сил ответить. Она повернулась и послушно пошла прочь. Конечно, Джонатан прав, ей давно пора спать. Яркий свет в спальне на миг ослепил Либби. В зеркале она заметила темные круги у себя под глазами. Утром она поговорит с Джонатаном об их будущем. Однако мысль об этом не обрадовала Либби, и, даже не взглянув на книжку, она погасила свет, легла в постель и расплакалась.

Утром ее ожидал разговор, но не с Джонатаном, а с Хуаной.

– Хайме еще спит, так что я решила позавтракать с тобой, – радостно объявила она, входя в комнату. – Сансури говорит, что ты обычно выходишь в столовую, но сегодня она принесет поднос сюда.

Либби еще как следует не проснулась и сонными глазами глядела на Хуану.

– Я думала о том, что ты мне вчера сказала. Ты не хочешь вернуться с нами в Сан-Франциско?

Либби покачала толовой:

– Это будет проявлением слабости.

– Возможно, это самое мудрое решение. На расстоянии любовь разгорается еще сильнее, так, кажется, говорят?

– Скорее с глаз долой – из сердца вон, – мрачно поправила Либби.

– Что ж, тебе виднее.

Либби тут же пожалела о сказанном.

– Просто сейчас я не могу уехать.

– Как пожелаешь.

– Ты не против?

– Для меня главное – твое счастье. Мне нравится Джонатан, и я ему доверяю, но все равно чувствую себя ответственной за то, что случилось. Если бы не я, ничего бы этого не было бы!

Либби улыбнулась:

– Да, но ты ведь не могла знать, что все так получится. И кроме того, мне нужно написать музыку к фильму. Возможно, с этого начнется моя новая карьера, и, хотя мне здесь не очень уютно, я не могу смешивать личные переживания с работой. И тебе меня не переубедить, Хуанита!

– Ты уверена, что хочешь остаться только ради фильма?

– А какие еще у меня могут быть причины? – невинно спросила Либби.

– Джонатан! Ты можешь думать, что тебе удастся с ним совладать, но, в конце концов он совладает с тобой.

– Ах, это! – Либби махнула рукой. – Да, у нас с ним есть кое-какие незаконченные дела. Но все равно главное – фильм!

Хуана отвернулась и принялась разглядывать свои руки.

– Джонатан очень мил, но с ним нелегко. Ты не позволишь ему обидеть себя?

– Постараюсь, – пообещала Либби. – Но я теперь миссис Хоуп, нравится это ему или нет.

Хуана нервно рассмеялась:

– Никак не могу к этому привыкнуть. Совсем недавно ты была Либби Макферсон, и весь мир лежал у твоих ног.

Либби невольно поморщилась при этом воспоминании, но тут же улыбнулась.

Ей было жаль, что Хуана скоро уедет, но Хайме стремился, как можно быстрее вернуться к работе. В отличие от жены, он был типичным городским жителем. Уже через несколько часов ему наскучила жизнь на ранчо.

– Если бы кто-нибудь довез нас до Рэттлснейка, – с надеждой произнес он. – Я договорился, что оттуда мы поедем в город.

– Каким образом тебе это удалось? – Хуане не очень хотелось так скоро возвращаться домой.

– По телефону. Как же еще?

Если бы Либби не была так занята, то скучала бы еще сильнее. Но она открыла для себя, что на съемках фильма необъяснимые всплески всеобщей активности чередовались с бесконечными днями ожидания. Либби, привыкшая к более размеренному распорядку, с трудом привыкала к новым требованиям.

На съемочной площадке с Мэри Стануэлл случилась истерика. Либби там не было, но ей все рассказал радостно ухмылявшийся Педро. Стивен вышел из себя, и актриса со скандалом покинула площадку, поклявшись больше никогда в жизни у него не сниматься.

– И что было потом? – полюбопытствовала Либби.

– Вернулась через полчаса. Стивен использовал для этого все свое обаяние.

– Ты уверен, что Джонатана там не было?

Педро с удивлением взглянул на нее:

– А что, если и был?

Либби попыталась выбросить весь этот разговор из головы. И ей это удалось бы, если бы именно в этот вечер Стивен не попросил ее посмотреть кадры.

– Музыка должна сопровождать действия на экране, – объяснил он. – Я договорюсь о месте, где вы могли бы смотреть фильм, когда будет нужно.

– Сколько у меня времени?

– Нисколько! Справитесь?

– Нет.

– Прости, но самое позднее – послезавтра. Продюсер будет проездом в Рэттлснейке, и я хочу, чтобы он послушал вашу музыку. Его еще предстоит убедить, – напомнил Стивен.

– Я постараюсь.

Но это означало, что Либби надо было работать допоздна. Стивен с Педро установили экран, кинопроектор и принялись за дело. Стивен хранил молчание, уверенный, что им ни за что не успеть вовремя.

В тот вечер у Джонатана и Мэри была возможность остаться наедине, поскольку Лора отправилась ужинать в город с друзьями. Либби ничего не могла поделать, и все время думала об этом. Музыка, сочиненная ею, была полна образами Джонатана и ранчо.

Впервые у Либби появилось представление о сюжете фильма. Она была вынуждена признать, что героиня Мэри Стануэлл притягивала к себе взгляды всех зрителей. Если герой Эррола Флинна в одиночку завоевал Бирму, то Мэри Стануэлл покорила Дикий Запад. Ничто не могло ее остановить: ни индейцы, ни злодеи, ни дикие животные, за исключением довольно невыразительного главного героя, в которого она влюбилась. Сюжет не отличался оригинальностью, но игра Мэри компенсировала все. Зритель смеялся и плакал вместе с ее героиней, даже если в реальной жизни не питал к ней особой симпатии.

Они просмотрели каждый эпизод фильма дважды, потом Либби вставила музыкальные фрагменты, и, наконец, они принялись смотреть в третий раз, записывая полученную мелодию на пленку. Когда Стивен включил магнитофон, Либби и Педро слушали с напряженным вниманием. Они с трудом могли поверить, что это их творение. Теперь Либби уже не сомневалась, что музыка действительно получилась отличной.

– Пойдет? – спросила Либби у Стивена, зная, что, даже если ему не понравится, она будет и дальше развивать свой новый дар.

– Думаю, да. Ему должно понравиться. Иначе я подам в отставку!

– Вам не придется этого делать, – перебил Педро. – Это же просто фантастика!

Либби рассмеялась и бросила взгляд на часы:

– Боже, посмотрите на время! Педро, спать! Твоя мать вот-вот вернется и очень рассердится.

Педро виновато улыбнулся:

– Нам еще много предстоит сделать.

Либби зевнула.

– Мы сделаем это завтра.

– Время есть, – согласился Стивен. – Днем я отвезу вас обоих в Рэттлснейк на предварительный просмотр. Ничего не могу обещать. Наш продюсер – старикашка с норовом.

– Он, правда такой старый? – с интересом спросил Педро.

– Ему за пятьдесят, но у него ужасная язва, больные нервы и слишком много денег, правда, только на бумаге! При себе у него их никогда не бывает, да и в банке тоже, если верить сплетням.

Когда Педро, наконец ушел спать, Либби уже не могла удержаться от желания выяснить, как Джонатан и Мэри провели вечер. Она не спеша вышла на улицу, с трудом сдерживаясь, чтобы не побежать. Но двор был пуст. Даже в пепельницах лежало всего несколько окурков. Значит, они провели большую часть вечера не здесь.

Либби оставалось только лечь спать. Она пыталась убедить себя, что Мэри с Джонатаном могли поужинать вместе, а потом разойтись, но сомнения было не так-то просто развеять. Либби была почти уверена, что Мэри Стануэлл не стала бы терять время даром. Она была вынуждена сознаться, что ревнует. Это признание не доставило ей радости, но что она могла поделать?

Утром еще много предстояло сделать, но Либби была уже уверена в своих силах и поняла, что сочинение музыки доставляет ей такую радость, какой не доставляли выступления по всему миру. Как и предсказывал Джонатан, между исполнением чужих мелодий и созданием своих собственных не было ничего общего, невзирая на всю красоту и безупречную технику исполнения.

Игра Педро становилась все лучше, по мере того, как он привыкал к музыке. Слушая его, Либби думала, насколько он талантлив для любителя.

– Ты будешь играть на гитаре, когда вырастешь? – спросила она.

Он покачал головой:

– Скорее всего, я буду дипломатом, как и мой отец. Но, наверное, буду играть на вечеринках.

Либби живо представила чопорных и серьезных дипломатов в ярко освещенной гостиной и Педро, наигрывающего им на гитаре песни Дикого Запада. Вот это будет сокрушительный успех!

Наконец Стивен был доволен результатами их труда. Целый час он кропотливо занимался совмещением эпизодов фильма с музыкальными отрывками. И когда, наконец появился во дворе, вид у него был очень довольный.

– Похоже, все идет хорошо? – спросил Джонатан.

Стивен радостно потер руки и улыбнулся:

– Отлично! Старик будет доволен. И конечно, похвалит и меня за то, что я открыл такой талант.

– Вряд ли он слышал о Либби, – заметила Лора. Она была невысокого мнения о кинопродюсерах и никак не могла привыкнуть к тому, что ее невестка была знаменитостью.

– Не слышал о Либби Макферсон? – воскликнул Стивен. – Он еще не сошел с ума!

Либби промолчала. Ей с трудом удавалось сдерживать нервную дрожь при мысли о том, что ее творение может не понравиться. В ее воображении продюсер предстал настоящим чудовищем, богатым и тщеславным.

– Почему мне нельзя поехать с вами вечером? – вполголоса спросила Либби.

– Лучше не стоит, – серьезно ответил Стивен. – Он не любит, чтобы его отвлекали, когда он принимает серьезные решения.

– Но он даже не заметит меня!

Джонатан пристально взглянул на нее:

– Стивен хочет сказать, что у этого продюсера блуждающий взгляд. Ты намного более заметная, чем думаешь!

– Но там будет Мэри. Неужели ты считаешь, что кто-нибудь сможет затмить ее? – спросила Лора.

Все, затаив дыхание, ждали ответа Джонатана. Либби так крепко сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони. Но Джонатан был спокоен, как всегда, и, с усмешкой глядя на сестру, ответил:

– Вполне возможно.

– Но ее роскошные волосы!

Джонатан покачал головой:

– От этого только сильнее разочарование при близком знакомстве.

– А тебе это хорошо известно! – с вызовом произнесла Либби.

– Ну, еще бы. Я ведь вырос с ней. Карьера для нее – все. Не думаю, что в жизни Мэри есть место для другого.