Текст книги "Ты будешь рядом…"

Автор книги: Изобел Чейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Глава 6

Танец подошел к концу, и Эраб с неохотой высвободилась из рук Люсьена. Как же сильно ей хотелось кинуться очертя голову обратно в его объятия, не обращая внимания на то, что о ней кто-то подумает! Однако вместо этого Эраб остановилась с мечтательным взглядом, притворяясь, будто мелодия, под которую они танцевали, одна из самых ее любимых.

– У них много последних пластинок, да? – произнесла она, когда уже не могла вынести повисшего между ними молчания.

– Много, но эта была довольно старой, выпущенной еще до вашего рождения, – ответил ей Люсьен, и знакомое насмешливое выражение вновь вернулось в его глаза.

– О! – пробормотала девушка и, как всегда рядом с ним, растерялась.

– Эраб… – начал Люсьен с настойчивостью, которой раньше она никогда не слышала в его голосе.

Но у него не было возможности продолжить – рука Сандры с прекрасным маникюром опустилась на его плечо.

– Исполнил свой долг, дорогой? – спросила она его, улыбаясь им обоим.

Люсьен быстро отступил от Эраб.

– Это был приятный долг, – усмехнулся он. – Эраб прекрасно танцует.

– Все ее поколение хорошо танцует, – заметила Сандра. – Полагаю, появление шейка, или как там его называют, сделало их менее сдержанными, чем были мы в их возрасте.

– Неужели мы такие старые? – протянул. Люсьен.

– Мы с тобой давно уже не дети, – напомнила ему Сандра. – И я никогда не считала, что дети и взрослые должны вращаться в одном мире. Это так нечестно по отношению к детям! Кстати, я выпила ваш лимонад, пока вы танцевали с Люсьеном…

– Не важно, – выдавила Эраб.

– Хотите пить, Эраб? – спросил девушку Люсьен. – Поскольку я лишил вас вашего напитка, возможно, мне следует добыть вам другой?

Сандра нахмурилась.

– Оставь ребенка в покое! – резко приказала она. – Мы уже и так помешали ее нежной идиллии с Жаком.

– Вы извините нас, сэр? – произнес Жак, подходя к ним и обнимая девушку за плечи.

Люсьен поморщился. На долю секунды его взгляд остановился на зардевшемся лице Эраб.

– Благодарю вас за танец, – сказал он ей.

– Вы не забудете о воскресенье? – выпалила она.

Холодный взгляд Люсьена причинил ей боль.

– Полагаю, вы хотите, чтобы я пригласил вашего друга?

– Нет! Он не интересуется подобными вещами.

Что-то в ее беспокойстве, казалось, передалось и ему, так как Люсьен внезапно улыбнулся:

– Тогда оставим воскресенье только для нас, разделив его с Хилари и Чжэн Хэ…

Вмешалась Сандра:

– Пойдем, Люсьен, я хочу танцевать!

Он покорно обнял ее и уверенно повел среди танцующих. Жак что-то тихо проворчал и увлек Эраб на площадку, не беспокоясь о том, хочет ли она этого.

– Я думал, тебе не понравился великий Люсьен Манне! Но учти, тебе ничто не поможет. Он всецело в руках мадемуазель Дарк. А ты, может, взглянешь в мою сторону?

Эраб покачала головой.

– Сомневаюсь, что это в моих интересах, – честно призналась девушка.

– Ты думаешь, я предлагаю тебе любовную связь? Нет! Естественно, это пришло мне в голову, когда я впервые увидел, какая ты прелесть, и узнал, что ты не замужем. Но после того как мы вместе посмотрели фильм, понял, что это тебе не подходит.

– О нет, Жак, пожалуйста, не надо! – взмолилась Эраб. – Ты… ты мне нравишься, но я никогда не смогу почувствовать к тебе ничего большего.

– Это потому, что ты даже и не пыталась! Мы прогуляемся назад к отелю по пляжу в лунном свете, и ты почувствуешь романтику тропиков, когда рядом с тобой красивый мужчина. – Несколько минут он танцевал молча, затем добавил: – Великий Люсьен не для тебя.

– Я это знаю, – отозвалась Эраб. – Он надменен и слишком уверен в себе, на мой взгляд.

– По-моему, настало время проводить тебя домой, – заметил Жак, когда время приблизилось к полуночи. – Я могу бездельничать весь завтрашний день, а ты, полагаю, должна работать.

Эраб молча кивнула.

Они шли рядом вниз по тропинке к пляжу. Золотое платье прилипло к телу Эраб, и она пожалела, что не надела что-то более легкое.

Жак вдруг обнял ее и притянул ближе:

– О, ты вскружила мне голову, ты это знаешь?

– Это все ночь. Ты когда-нибудь видел так много звезд? Интересно, почему их так мало видно в Лондоне?

– Или в Париже. Там их стирают уличные фонари. Но здесь, в плане романтики, они способны занять свое надлежащее место. Они совершенны, правда?

Эраб побежала по пляжу. Какой же глупой она была, думала девушка, согласившись на эту прогулку с Жаком! Помахав ему рукой, Эраб пустилась бежать еще быстрее.

Внезапно Жак оказался рядом с ней и развернул ее лицом к себе. Губы Жака прикоснулись к ее губам.

– Ну же, всего лишь легкий поцелуй!

Она уступила его настойчивости, почти сожалея, что это ничего для нее не значит, и ожидая, когда все это кончится. Его руки скользили по ее спине, натягивая и без того тесный корсет золотого платья. Внезапно послышался звук рвущейся материи. Эраб оттолкнула от себя Жака, раздраженно воскликнув:

– Можно ли быть таким грубым? Его руки упали вдоль туловища.

– Для тебя это было совсем не романтично, так? Я не напугал тебя?

– Конечно, нет! – Эраб крепко сжала разорванные края платья. – Оно у меня всего несколько дней, но вряд ли продержится дольше! Хотя продержалось бы, если бы ты не пытался сорвать его с меня!

– Я все прекрасно понимаю, – усмехнулся Жак. – Люсьен восхищался твоим платьем, а это для тебя гораздо важнее моих поцелуев, так?

– Ты не преувеличиваешь? Хотя, возможно, в этом есть доля правды.

– Возможно, в этом намного больше правды, – вздохнул Жак. – Но думаю, этот парень тебе не по зубам. Ты со мной в большей безопасности, пусть даже я чуть не порвал твое платье! Разве тебя не раздражает, что Люсьен не видит в тебе женщину? Ты ребенок в глазах Люсьена Манне! Тебе будет лучше со мной!

Эраб вздохнула.

– Да, наверное, – согласилась она. – Но я не могу!

– Тогда мне не остается ничего другого, как доставить тебя в отель!

Огни все еще горели в саду отеля. Две пары, пользуясь теплотой ночи, купались в бассейне. Жак провел Эраб в холл.

– Спасибо, Жак. Спасибо, что сводил меня на танцы, и спасибо за понимание.

Он слегка подтолкнул ее к лестнице:

– До свидания, милая. Для нас обоих завтра будет новый день!

Эраб серьезно кивнула, понимая, что он никогда больше не пригласит ее. Бросив последний взгляд на спокойное лицо Жака, девушка поспешно побежала вверх по ступенькам, сражаясь со слезами. В номере было все так же жарко, как и до ее ухода. Стащив с себя платье, Эраб бросилась на кровать и разрыдалась, по-детски оплакивая свои разрушенные иллюзии.

К воскресенью Эраб дошла до полного отчаяния, убедив себя, что Сандра была права, когда назвала танец с ней Люсьена «исполнением долга», как будто он чувствовал свою обязанность спасти ее и от Жака, и от Сэмми. Но какая польза от бесконечных сожалений? Было бы еще хуже, если бы Эраб не встретила Люсьена и никогда не услышала его историй о древнем прошлом восточноафриканского побережья. А теперь это, по крайней мере, останется с ней навсегда.

На этот раз Эраб надела легкие розовые брюки, расширяющиеся книзу и приятно развевающиеся вокруг лодыжек, а к ним – белую блузку из жатого хлопка, коралловое ожерелье, которое она купила в одном из индийских магазинов неподалеку от гавани, и легкие сандалии, подходящие к этому наряду.

Даже Джил нашла, что подруга выглядит прекрасно. Ее брови многозначительно взлетели вверх, когда, спустившись к завтраку, она обнаружила Эраб уже сидящей за столом.

– Конечно, это не для того, чтобы произвести впечатление на Жака? – улыбнулась Джил.

– Я еду с Хилари и… Люсьеном, – напомнила Эраб.

– Вот как! Очень хорошо! По крайней мере, Люсьен сможет приглядеть за тобой!

– За мной не нужно приглядывать! – взорвалась Эраб. – Я достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе!

– Ладно, если ты так считаешь. А я собираюсь провести день у бассейна, считая часы до отъезда домой. Праздная жизнь начинает мне надоедать!

Они почти закончили завтракать, когда в столовую влетела Хилари и встала рядом с Эраб.

– Люсьен ждет в машине, – объявила она. – Он послал меня за тобой.

Через несколько минут Эраб была готова к поездке. Когда они выходили из тяжелой, обитой большими гвоздями двери отеля в сладко пахнувший сад, Хилари вложила свою руку в ее ладонь. Люсьен в белых брюках и белой рубашке, оттеняющей его смуглую красоту, лениво вышел из машины и открыл для них дверцу.

– Могу я тоже сесть впереди? – спросила его Хилари.

Но он решительно покачал головой:

– Слишком жарко, чтобы всем сгрудиться в одном месте.

– Я не возражаю, – вставила Эраб, желая иметь между ними барьер в виде Хилари.

– Но я возражаю, – повторил Люсьен. – Прыгай, Хилари!

Девочка забрался на заднее сиденье, скорчив через плечо рожицу Эраб.

– Мамочка всегда позволяет мне сидеть впереди!

– Это доказывает, что твоя мать – легкомысленная женщина! – поддразнил племянницу Люсьен.

Арабелла отказалась быть втянутой в их перепалку.

– Но вы тоже позволили бы ей сесть впереди, не так ли? – настойчиво спросил ее Люсьен.

– Если ребенок хочет, – согласилась Эраб. – Не думаю, что надо постоянно насаждать свою волю каждому вокруг себя.

– Touche, – пробормотал он. – Но если бы я не был в таком хорошем настроении, вряд ли вы отделались бы так легко!

Эраб была польщена. Она не могла припомнить, чтобы прежде получала над ним хоть малейшее преимущество.

– Нет, я вовсе не хитрю, – внезапно сказал он. – Вы сами всего добились, милое дитя, и не смотрите так!

Раздосадованная тем, что Люсьен так легко читает ее мысли, Эраб все же улыбнулась ему и рискнула сказать:

– Полагаю, бесполезно настаивать, что я вовсе не дитя?

Люсьен удивился.

– Я не имел намерения унизить вас, – извинился он. – Думаю, все потому, что вы намного моложе Сандры и Рут.

– Сколько лет Сандре? – спросила Эраб.

– Точно не знаю. Наверное, около тридцати пяти.

Эраб переваривала информацию молча. Тридцать пять – это меньше, чем она дала бы ей, но все равно Сандра, получается, старше Люсьена.

– Вы говорите о тете Сандре? – спросила с заднего сиденья Хилари. – Ей тридцать восемь.

– И как ты это узнала, юная леди? – сердито поинтересовался Люсьен.

– Из ее паспорта, – ответила Хилари. Чувствуя, что ступает на опасную почву, девочка поспешно добавила: – Я не любопытствовала, Люсьен, уверяю тебя, нет! Она сама предложила мне полюбоваться фотографией на ее новом паспорте, вот я и прочла там!

Эраб, не в состоянии сдержаться, хихикнула.

– Ну? – угрожающе произнес Люсьен.

– Тщеславный кичился, да во прах скатился! – протянула она.

– Очень остроумно! – проворчал он. – Боже мой, да вы обе стоите друг друга! Полагаю, вам тоже не нравится Сандра?

– Н-нет, – призналась Эраб.

– Тогда позвольте вам сказать, что она гораздо более добродушна, чем вы. Сандра спокойно относится к вам и не имеет претензий к Хилари за то, что та ей все время дерзит…

– Она просто не замечает нашего существования! – возразила Эраб.

– Сандра даже заметила, что у вас больше стиля, чем я вам приписывал, – сообщил Люсьен. – Она знает, о чем говорит. И ваш мистер Силк был бы первым, кто понял это, последуй она своим первым инстинктам и попроси у него работу.

– Она ее ни за что и никогда не получила бы! – фыркнула Эраб.

– Подумайте хорошенько, Эраб! Сандра имеет больше опыта в показе одежды, чем вы в горячей еде!

– Тогда что останавливает ее попросить работу у Сэмми? – спросила она.

– Ваша подруга Джил, чтоб вы знали! Сандра слышала, как она говорила молодому французу на танцах, что мистер Силк вынужден был позволить вам сюда приехать только потому, что другая девушка в последний момент заболела…

– Джил сказала такое? – Глаза Эраб от злости наполнились слезами. – Я не верю!

Люсьен бросил на нее раздраженный взгляд.

– Джил пообещала ему присмотреть за вами, если вы поедете, – продолжил он. – Вы слишком молоды и неопытны, чтобы пребывать в чужой стране без присмотра.

Люсьен рассмеялся, доказав раз и навсегда, что он человек бессердечный и невыносимый.

– Совсем как девчонка-сорванец? – поддразнил он ее.

– Все не так! – заявила Эраб. – Они взяли меня, потому что я хорошая модель и они действительно хотели именно меня!

– Я обнаружил, что не смотрю на одежду, когда вы в ней… И Сэмми тоже, – сухо сказал Люсьен.

Щеки девушки вспыхнули.

– Но Сандра… я имею в виду, мисс Дарк… доминирует в любом кадре!

– По-моему, вы слишком высокого мнения о ней, – заметил Люсьен. – Она и наполовину не такая плохая, как вы о ней думаете.

– Н-неужели? – неуверенно протянула Эраб.

– Нет, не такая. Она просто одинокая женщина, имеющая массу свободного времени.

Эраб молча переваривала сказанное Люсьеном.

– Мне все равно, что они не сильно хотели меня брать, – сказала она, откидываясь на спинку сиденья с мечтательным выражением на лице. – Это здорово, что я сюда приехала. В Англии я никогда не услышала бы о Чжэн Хэ.

Брошенный Люсьеном искоса взгляд был насмешливым, как и всегда.

– Африка вскружила вам голову? – спросил он.

– Я не хочу уезжать домой! Я не могу вынести даже мысли об этом! Предположим, я уже никогда больше не вернусь назад.

Он прикрыл ладонью ее сцепленные на коленях руки с таким сочувствием, которого она от него никак не ожидала.

– Если вы чего-то очень хотите, это всегда случается! – заметил он.

Глава 7

– Эраб, прекратите зря тратить время! – Но я хочу увидеть все! И не обращайтесь со мной, как будто мне всего десять лет! Глаза Люсьена весело сверкнули.

– Хорошо, моя редкая длинноногая птица, мой маленький уличный мальчишка! Но может, мы начнем осматривать по-настоящему стоящие места?

– О да, конечно! Можно я только взгляну вот на это?

– Гораздо интереснее посмотреть дома, в которых все эти предметы обнаружили, – вставила Хилари, прыгая от скуки на одной ноге. – Они не очень красивые, правда?

Эраб улыбнулась:

– Ты так думаешь? Взгляни на эти фарфоровые вазы! Они почти такие же, как мы видели в колонне гробницы в Мамбруи! И посмотри на эти необычные ножницы! Они, должно быть, ужасно старые. Видишь, как время разрушило металл! Интересно, где их нашли?

– В Доме ножниц, – пояснил Люсьен. – Большинство домов здесь названо в соответствии с тем, что интересного в них было найдено. Так появились Дом затонувшего двора, Дом стены, Дом железной лампы, Дом венецианских бус, Дом коробки из слоновой кости, Дом ножниц…

Хилари, внимательно изучавшая ножницы в витрине маленького музея, взглянула на дядю с усмешкой.

– Расскажи ей о тайне Геди! – попросила она. – Я люблю слушать об этом.

– Какая тайна? – заинтересовалась Эраб.

– Тайна в том, – принялся объяснять Люсьен, – что город был построен на этом месте изначально. Почему выбрали именно его? Это почти в четырех милях от моря и в двух от устья реки. Все остальные арабские города строились прямо у моря или у какой-то воды. Мы знаем, что Геди – не оригинальное его название. Вполне возможно, он назывался Килимани. На языке народа галла геди означает «драгоценность». Во времена продвижения галла из Сомали, а это происходило в семнадцатом веке, город был разграблен.

– После прибытия португальцев?

– Это другая мистерия, – сказал Люсьен. – Португальцы вообще никогда не упоминали о Геди. Сам город был основан в четырнадцатом столетии и достиг своего высочайшего расцвета в пятнадцатом веке. Возможно, в шестнадцатом веке что-то произошло, и он был оставлен на время, а возможно, разрушен карательными экспедициями, посланными против Малинди после того, как они помогли Нунода Канху разорить Момбасу в 1529 году. Это объясняет, почему о нем не упоминалось Португальцами, когда они попали в Малинди во второй половине того же века. Видимо, он уже был в руинах и на него никто не обратил внимания. Эраб нахмурилась.

– Но множество этих драгоценных находок относится именно к шестнадцатому веку, – заметила она.

– Город, видимо, был перенесен в другое место. В семнадцатом веке почти все арабо-африканские поселения между рекой Джубба в Сомали и вниз почти до самой Момбасы были покинуты и оставлены в руинах. Большинство из них можно еще видеть, но этот – единственный, сохраненный в качестве национального музея.

– А что случилось с галла?

– Они пришли в упадок в девятнадцатом веке и были атакованы племенами масаи и сомали. Арабы из Ламу под покровительством Занзибара вновь оккупировали береговую полосу, которая до провозглашения независимости официально принадлежала султану Занзибара. У британцев были кое-какие договоренности с ним. – Люсьен внезапно усмехнулся и сухо добавил: – Довольно односторонние договоренности.

Эраб решила, что ей понятны чувства старого султана. Любая договоренность, заключенная с Люсьеном, была бы тоже односторонней, и ты обнаружил бы себя полностью согласным с ним, даже желающим согласиться, так как никакие другие аргументы, за исключением его собственных, не звучат так убедительно. Ну совсем как у британцев! Эта мысль позабавила девушку, и она улыбалась, когда Люсьен выталкивал ее и Хилари из музея и вел вниз по тропинке в сторону раскопок старого города.

Тишина здесь была гнетущей. Птицы не пели, обезьяны не болтали на деревьях. Как будто возле разрушенных стен забытого города не было ни одного представителя животного мира.

– Почему здесь так тихо? – шепотом спросила Хилари, сунув руку в ладонь Эраб.

– Не знаю, милая, – призналась девушка. – Здесь всегда так? – обратилась она к Люсьену.

– Всегда. И это странно, потому что здесь так красиво. Но животным, кажется, не нравится.

– Даже змеям? – спросила Хилари.

– Я никогда не видел тут даже змей, – подтвердил Люсьен. – Ты испугалась?

– Не испугалась, – принялась отрицать Хилари. – Я не боюсь, но здесь немного жутко, правда? – Она крепче сжала руку Эраб. – Не хотелось бы мне оказаться в этом месте одной, а тебе?

– Не очень, – согласилась та. Люсьен засмеялся.

– Уже начинаете сожалеть о вашем интересе к истории? – поддразнил он их.

– Конечно, нет! – фыркнула Эраб.

Если бы у нее было побольше мужества, она так же легко, как и Хилари, вложила бы свою руку в ладонь Люсьена. Девушка бросила на него быстрый взгляд и заметила, что он наблюдает за ней, насмешливо сверкая глазами. Предположим, в панике подумала она, что он смог прочесть ее мысли. Эраб решительно отвернулась, притворившись, что не заметила ни того, как он вопросительно поднял брови, ни того, как позволил себе окинуть ее взглядом с головы до ног, не упустив ни одной детали.

Однако улыбка Люсьена не содержала ничего, кроме насмешки, когда он протянул Эраб руку и крепко сжал ее запястье сильными смуглыми пальцами. Его прикосновение заставило девушку затрепетать, она поспешно и очень усердно сосредоточилась на тропинке впереди.

– Бедная Эраб, – произнес Люсьен.

– Почему? Почему она бедная? – забеспокоилась Хилари.

– Потому что она не знает, чего хочет, – легко ответил ее дядя.

– А я знаю, чего хочу! – немедленно откликнулась Хилари. – Я хочу ездить на пикник каждый день. Когда с нами Эраб, это так же хорошо, как будто с нами мама, ты не думаешь?

– Почти так же, – согласился Люсьен. – Конечно, она не знает так много, как Рут, но желает узнать!

Эраб задохнулась от ярости. Выдернув руку из его ладони, она потерла ее, будто он причинил ей боль.

– Я ни в малейшей степени не желаю! – возразила она.

Хилари хихикнула и сыпанула соль на рану:

– Не желаешь ездить с нами на пикники? Но ты же здесь, Эраб! И тебе это нравится!

– Ты никогда не заставишь ее в этом признаться, – протянул Люсьен.

Лицо Эраб прояснилось.

– Я хочу ездить на пикники, – осторожно произнесла она. – Я думала…

Люсьен бросил на нее вопросительный взгляд.

– Да? – подтолкнул он ее. Эраб вспыхнула:

– Не важно! – В панике она принялась искать что-то, что могло бы послужить причиной для смены темы, и ее взгляд упал на большую овальную надгробную плиту с какой-то надписью. – О, посмотрите! Что это? – спросила она с таким явным облегчением, что Люсьен громко рассмеялся.

– Так чего же вы не желаете? – продолжал изводить он ее.

Эраб вызывающе поджала губы и дерзко взглянула на него.

– Я не желаю быть постоянным объектом ваших насмешек! – Поймав вспышку в его глазах, она с достоинством выпрямилась, стараясь контролировать приток крови к щекам, и поспешно спросила: – Так что написано на этой плите?

– Это, – протянул он, продолжая наслаждаться ее смущением, – датированное надгробие. Видите дату? 1399 год. Можно предположить, к какому веку относится здешнее поселение.

Эраб вгляделась в надпись, радуясь возможности сконцентрироваться на чем-то.

– Почему плита в таком положении? Другие надгробия тоже здесь?

Люсьен показал ей склеп Свистящей колонны, ведущий прямо к Великой мечети, где он выбрал стену для тщательного осмотра и кратко обрисовал, каким это здание могло быть в древности. Эраб долго стояла рядом с mihrab – нишей в молельной комнате, указывающей правоверным, куда они должны встать лицом, чтобы смотреть в сторону Мекки. Хилари, стоящая с нею рядом, неожиданно рассмеялась.

– По крайней мере, здесь тебе не нужно снимать туфли! – объявила она Эраб. – И это хорошо. Если бы ты повредила ноги на этих коралловых камнях, они никогда не зажили бы, правда, Люсьен?

– Потребовалось бы долгое время, – подтвердил он. – Они ненадежны и обманчивы.

– А там что? – воскликнула Хилари.

Девочка подбежала к стене соседнего дворца и перелезла через нее, бросив им через плечо, что они не смогут последовать за ней этой дорогой, так что она встретит их по другую сторону. Эраб и Люсьен медленно прошли во дворец через вход и побродили по Дворикам, затем подошли к отдельному крылу, где к ним присоединилась Хилари.

– Это здесь жили женщины? – спросила она дядю.

– Думаю, да, – ответил он. – Куда отправишься теперь?

Хилари широко развела руками.

– Поброжу вокруг, – сообщила она. – Хочу все посмотреть.

Эраб наблюдала, как девочка прокладывает себе путь через руины. Она чувствовала зависть к ее свободе и непреодолимое желание последовать за ней, боясь остаться наедине с Люсьеном.

– У этого дома интересный колодец, поделенный с Домом коробки из слоновой кости, он вот там. Раньше этот колодец был очень опасным – крышка его находилась на уровне земли. Человек, который черпал из него воду, очень легко мог туда свалиться. Позже колодец переделали, вокруг выстроили парапет. – Люсьен замолчал и двинулся в ее сторону. – Спускайтесь вниз, – предложил он, – и я вам его покажу.

Подумав, что он собирается протянуть ей руку и помочь спуститься, Эраб застыла, не в силах ни вздохнуть, ни сдвинуться с места. Собравшись с духом, она сделала шаг, но оступилась и тяжело упала на Люсьена, подвернув при этом ногу. Его руки крепко сомкнулись вокруг нее, и губы прижались к ее губам в длинном поцелуе. В этот лишающий дыхания момент она попыталась вывернуться и освободиться, чувствуя острую боль в лодыжке, но Люсьен крепко ее держал, а его губы переместились с ее рта на щеки, на глаза и затем вновь вернулись назад.

– Я хотел сделать это с самого первого момента, как только тебя увидел! – прошептал он ей на ухо.

Эраб обняла его за шею и сама поцеловала так же крепко, как и он ее. Затем, внезапно оказавшись свободной, отступила назад, нервно поправляя блузку, и пробормотала, тоже переходя на «ты»:

– Но ты же не сделал этого!

– Это все те нелепые джинсы! – прошептал он и вздохнул. – Все было бы значительно легче, если бы ты была немного постарше, моя прекрасная Эраб! Я чувствую себя так, будто обманываю ребенка.

Она зарылась лицом в его рубашку.

– Насколько старше я должна быть?

Люсьен провел пальцем по ее щеке и мягкому изгибу губ.

– Достаточно взрослой, чтобы разбираться в своих чувствах. Мне кажется, ты целовала меня против своей воли…

– О, Люсьен! – воскликнула она.

Он очень нежно опять поцеловал ее в губы.

– Видишь, ты еще не готова иметь со мной лихорадочный роман, правда?

– Это должен быть роман? – прошептала Эраб.

– А что же еще, дорогая? Через несколько дней ты уезжаешь назад в Англию, я остаюсь здесь.

– Я могу приехать опять.

Люсьен еще крепче прижал ее к себе. Эраб встретила его объятия с невероятным желанием, потрясенная силой эмоций, которые он вызвал в ней и против которых у нее не было защиты.

Только сейчас Эраб испытала сильнейшую боль в травмированной лодыжке. Не сумев опереться на ногу, девушка с испуганным восклицанием упала на колени.

– Я… я повредила ногу, – жалобно пробормотала она.

Люсьен мгновенно склонился над ней и обнял за талию.

– Дай посмотрю, дорогая. Обопрись на меня! По-моему, ты сломала ногу. – Он выпрямился, продолжая поддерживать ее. – Не смотри так, Эраб, или мне придется поцеловать тебя вновь, а нам лучше бы побыстрее доставить тебя в больницу.

– Ты не понимаешь! – простонала она. – Они могут наложить гипс! Как я буду работать с огромной гипсовой ногой?

Глаза Люсьена весело замерцали.

– Не сможешь! – отрезал он без всякого сочувствия.

– Они отошлют меня назад в Англию! – жалобно пролепетала Эраб. – И я никогда тебя больше не увижу!

– Разве это такое несчастье? – мягко поддразнил ее Люсьен.

Гордость не позволила ей сказать, насколько это будет для нее ужасно.

– Или Хилари! – продолжила она. – Мне нравится здесь, понимаешь, и я полюбила твой дом.

Руки Люсьена, так уютно поддерживавшие ее, напряглись, и веселье покинуло его лицо.

– Все это так важно для тебя?

Эраб энергично кивнула. Как она могла сказать ему, что ей наплевать, если она больше вообще никогда не встанет перед камерой, что она никогда об этом не беспокоилась, что это было всего лишь избавлением от бесперспективной и скучной офисной работы, которую она ненавидела?

– Понятно. Я не знал, что так много амбиций пылает в твоей груди. Я воспринимал тебя обычной девушкой с простыми вкусами.

– Тихой, не вызывающей волнения и легко внушаемой? – закончила она за него.

Он опустил руки, и Эраб сделала отчаянную попытку найти поддержку у стены. Когда ее нога вновь коснулась земли, она издала мучительный стон.

– О, Люсьен! Я сожалею, но тебе придется мне помочь!

– Когда тебе исполнится двадцать один, Эраб? – спросил он странным, напряженным голосом.

– Через две недели.

«Какое это вообще имеет значение?» – удивилась про себя Эраб. К тому времени она будет уже в Англии, как и планировала, со своими родителями. Предполагалось, что по этому поводу состоится счастливая семейная вечеринка, но теперь…

– Не так долго ждать, – заметил Люсьен. – Никакой трагедии.

– Угу, – согласилась она, шмыгнув носом.

Люсьен вздохнул и, снова вытащив свой носовой платок, вытер ей лицо, как будто она была ребенком.

– Д-двадцать один – это с-совсем не одиннадцать! – заикаясь, пробормотала Эраб.

Люсьен отбросил ее волосы за плечи и улыбнулся:

– Я заметил. Думаю, нужно поскорее доставить тебя в больницу, Эраб, пока не случилось более худшего.

– Ничего хуже уже быть не может! Я вообще не могу ходить! Что мне теперь делать?

– Я понесу тебя.

Он поднял ее на руки, и Эраб мгновенно испугалась, как бы он не узнал, насколько сильно ей хотелось навсегда остаться в его руках.

– Я слишком тяжелая, – повторила она дрожащим голосом.

Он посадил ее на обвалившуюся стену дома.

– Боюсь, так я не смогу спустить тебя по этой тропе. Придется воспользоваться методом пожарных…

– Только не это! – наотрез отказалась Эраб.

– Дорогая, у тебя нет выбора! – Его веселье было трудно вынести, но прежде, чем она успела возразить, Люсьен решительно схватил ее за талию и перебросил на свое плечо. – Не вертись, а то я уроню тебя! – смеясь, предупредил он.

Эраб едва осмеливалась дышать, чтобы не провоцировать его больше. Это было мучительно неудобное путешествие, кровь прилила к ее голове. Она закрыла глаза, и ей стало немного лучше. По крайней мере, больше Эраб не видела ухабистой тропинки, качающейся под ней.

– А как же Хилари? – сделала она попытку заговорить.

– Я вернусь за ней, когда посажу тебя в машину.

– Люсьен…

– Что?

– Я сожалею, что все испортила.

Он промолчал. Видимо, Люсьен шел гораздо быстрее, чем ей казалось, так как через несколько секунд они уже вышли из-под деревьев к припаркованной машине. Распахнув дверцу, Люсьен осторожно опустил Эраб на переднее сиденье, поддержав ногу под коленом, чтобы девушка могла устроиться поудобнее. Затем нежно прикоснулся к ее щеке пальцем и повернул лицом к себе. Его губы коснулись ее губ.

Это был долгий поцелуй. Эраб обвила руками шею Люсьена и крепче притянула к себе. Вкус его губ вызывал исступленный восторг, а когда он отпустил ее и выпрямился, она почувствовала слабость и холод.

– Ты ничего не испортила, малышка. Мы найдем какое-нибудь решение. – И Люсьен отправился назад в сторону разрушенного города искать Хилари.

Девочка появилась первой – она бежала впереди дяди. Забравшись на заднее сиденье машины, Хилари сочувственно взглянула на Эраб:

– О, Эраб, это так ужасно для тебя! Люсьен говорит, это перелом, тебе наложат гипс на ногу.

– Ей, возможно, не понадобится никакой гипс. Может, она ничего не сломала и это просто сильное растяжение.

Эраб сжала губы. Хорошо бы! Если это растяжение, она сможет продолжить работу, снимая повязку на несколько минут, необходимых камере, чтобы схватить ее образ. Но способа скрыть массу неуклюжего гипса нет, и Сэмми будет просто в ярости!

Больница размещалась в небольшом здании, совсем рядом с гаванью. Эраб никогда раньше его не замечала. Она вгляделась в него, думая, что он необитаемый, но в это время из двери вышел африканец в белом халате. Люсьен, ответив на приветствие, спросил:

– Доктор здесь?

Африканец покачал головой и ответил:

– Воскресенье.

– Мы войдем внутрь, – решил Люсьен, беря власть в свои руки с обычным высокомерием и самоуверенностью. – Я позвоню доктору отсюда.

Африканец выкатил инвалидное кресло, которое, похоже, осталось от какого-то пациента из прошлого века, и, улыбаясь Эраб, приглашающе похлопал по сиденью. Девушка повернулась, собираясь вылезти из машины, но была избавлена Люсьеном от необходимости опускать ноги на землю. Он бережно вытащил ее из машины и нежно усадил в ожидавшее кресло. От его нежности ей вновь захотелось расплакаться, и она еще сильнее сжала губы.

В госпитале было чисто и свежо. Африканец вкатил Эраб в операционную и оставил кресло у окна, чтобы она могла полюбоваться цветущим кустарником снаружи. Выйдя, санитар оставил дверь открытой, и Эраб видела, как он подошел к Люсьену, желая помочь ему связаться с доктором. Девушка прислушалась к разговору, Но смогла понять лишь малую его часть – в основном он шел на суахили.

Повернув голову, Эраб заметила Хилари, робко стоящую у окна на улице.

– Войди и поговори со мной, – предложила она ей.

Хилари привалилась к открытому окну.

– Мне не нравится запах, – призналась девочка.

– Это дезинфекция, – объяснила ей Эраб.

Но Хилари продолжала морщить нос. Эраб размышляла, не стоит ли отослать ребенка назад в машину, но ей не хотелось вмешиваться, когда Люсьен был здесь и сам мог присмотреть за своей племянницей.