Текст книги "Спросите Сессора(СИ)"

Автор книги: Из Ниве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

– Милостивая Луттар, – начала лепетать Лизи, отрывая взгляд от мага, и оглядываясь на сидящего в кресле отца, невозмутимо подковыривающего трубку. Но Атна ответил ей раньше, чем она смогла сформулировать мысль.

– Я предложил ему баню. Предложил, – он знаково приподнял трубку, – покурить. Но он требует тебя, – Атна вздохнул и посмотрел на них поочерёдно исподлобья, – Вы, молодые люди, в курсе, что к Элизабет вообще-то нельзя. Учитывайте это, – он поднялся, – Я буду в беседке.

С этими словами Атна вышел, не оборачиваясь, и подчеркнуто тихо закрыв за собой дверь.

Элизабет ожидала всякого – от вопросов, на которые у неё нет ответа, заверений в любви, до требований или обвинений. Она стояла, натянувшись нервами, будто струнка, готовая порваться от неправильного вдоха. А маг не смотрел на неё даже.

Ей потребовалось подойти, чтобы он поднял свои красно-карие глаза на неё, и она увидела слёзы.

– Ты чего?! – ужаснулась она и едва поймала свою руку в порыве прикоснуться к разбитой скуле мага.

– Да, – он сморгнул пару крокодильих слёз с каждого глаза, криво улыбнулся, и поднял взгляд в потолок, задрав голову, – Что-то накатило. Понял, что только каким-то неведомым чудом стою вот тут... – он взглядом обвёл шикарно обставленную гостиную, – Ковры твои пачкаю своими сапогами.

Элизабет поняла, что ей стоит помолчать.

Сессор глубоко вздохнул, и грязными пальцами прижал себе переносицу, зажмуриваясь, и всё ещё улыбаясь.

– Я ненадолго, – то, как тяжело ему далось просто сглотнуть, было видно, – Я просто увидеть тебя зашёл вообще-то. Я примчался за Мариэлем сюда, и понятия не имею, куда он пошёл. Всех обспрашивал. Что-то не так, Лизи. Не знаю, зачем это тебе говорю. И вообще, зачем я здесь.

Девушка подняла одну бровь в задумчивости. Какие-то шестерёнки заскрипели в её голове, только она не могла понять, к чему.

– Я каким-то образом не умер за последние месяцы в престранных обстоятельствах раза четыре.

Элизабет нахмурилась, потому что это было слишком близко к правде.

– Почему?.. Может, я должен был погибнуть ещё на Арене..? В первые разы...

– Ты знаешь, почему я под домашним арестом? – перебила его девушка, всё же беря его здоровую, не привязанную к телу, руку в свою.

– Понятия не имею.

И тут его взгляд упал на амулет у неё на шее.

– Лизи.

Она вся навострилась, судя по тону, у Сессора возникла идея.

– Да?

– Какие амулеты носил Руфу?

– Я..ээ... мы давно не виделись, – она залилась краской, не понимая, почему вдруг важны какие-то амулеты, и почему Сессор считает, что она должна это знать, – Мы с ним...ээ...давно не виделись.

– Давно не виделись?

– Да, месяц точно. Сессор, мы... у нас... – голос её глох от волнения, она хотела бы признаться ему, что почти что официально свободна, но не могла, не была уверена, что подходящее время и место.

– Сколько ты под арестом?

– Две недели.

Сессор нахмурился, явно что-то пытаясь сообразить, пожимая её пальцы своими в нервном полурукопожатии.

– Мне пора, – вдруг что-то для себя решив, он устремился, прихрамывая, к дверям.

От его ладони остался быстро остывавший след, и Лизи захотелось пойти с ним, лишь бы не остывал, но тут её память, в стрессе и напряжении, подала ей одну подробность, которую как раз с неё спрашивал маг.

– Сесс!

– Да?

– Розовый! У него был розовый камень в нагрудном амулете, я без понятия, что это значит, и, Сесс...

– Спасибо! – выкрикнул маг уже почти из-за двери, и Элизабет почувствовала себя в таком огорчении от встречи, что его даже не смогло перебить чувство тревоги за побитого, замешанного во всех назревающих скандалах, честного и милого Сессора.

Единственное, что утешило её, – что он не воспринял как нарушение этикета то, что она назвала его кратким именем.

Ничего не сходилось. Сессор был в тупике. После того, как Мариэль исчез прямо перед ним, он вернулся назад и попросил Шеши остаться с отрядом, чтобы обучить их, скорее-быстрее собрался и выклянчил свиток телепортации у Миодара, и то, только до Орлорно-Вер, а оттуда, почти что разорившись ибо ночью и срочно, заказал портал в столицу. Пока побегал туда-сюда, уже и утро пришло.

А теперь Сессор просто спешил к Ставленнику. Для начала он думал спросить его, что он знает про причины заключения Элизабет, поскольку Атну Трель Зимы расколоть было нереально, мирными бишь методами. А мирные методы были важны, ведь это в проекте тесть, а тестей надо почитать и задабривать, иначе мало что дочь не дадут потискать, еще и как отомстят неприглядно.

Больше всего, конечно, Сессор переживал, что её арест как-то связан с Ареной, потому что было очевидно, что она как-то с этими делами связана, – откуда-то Шеши ведь узнал про Арену, и пришел туда, – но если оно было так, переживать было нечего, потому что у владельцев Арены слишком много защитников и спонсоров. Не исключено, что сам Атна как-то участвует в поддержке этих жестоких игрищ.

А что до Мариэля – он доверял ему, хотя сейчас он заставлял его хорошенько понервничать своей скрытностью и ...наверное, уверенностью. Но провидец явно был занят чем-то своим, провидческим. И Сессору ли не знать, что не дело простых смертных в это соваться. Хотя было очень обидно за то, что даже для него, друга детства, не было исключений в строгих правилах Затмений.

Первый раз Затмение посетило Мариэля прямо при первой встрече с Сессором. Маг очень хорошо запомнил этот момент: сам он тогда не раскрылся никак, и впал в страшную зависть к мальчишке по соседству, который видит какие-то сны посреди бела дня, и которому нельзя о них рассказывать. Не всякому везло иметь Серьезные Взрослые Секреты в таком возрасте.

Юного провидца немедленно заклеймили, чтобы не допустить Гнева Луттар, который постигает неверно известивших провидцев и они сходят с ума, и Сессор так и не узнал, каким же был Мариэль до него. Все говорили, что это был веселый и спокойный мальчик, послушный и не страдающий пагубной робостью.

То же, во что превратило его открытие способности, вряд ли можно было назвать чем-то великолепным. Мариэль долго боялся говорить сразу после заклеймления. Его разговорил Сессор. Они вместе учились "закладывать послания", как это принято у Провидцев – оставлять зашифрованные сообщения на будущее, потомкам, – сначала, ненастоящие, конечно. Они вместе делали домашнюю работу, ездили в шахты к отцу Сессора, Дектору Ицио, тогда живому-здоровому, и это, как ни странно, были самые веселые каникулы для Сессора.

В кризисный момент перед самой Академией, Сессор вытаскивал Мариэля из петли раза три, а откачивал от запрещенных веществ целых пять. Когда умерли родители Мариэля, Сессор переселил его к себе на целый год, и тогда-то как раз они и пришли на Арену. Совместное дело, разделённые тяготы быта, полное доверие друг другу своей жизни и всего, что к этому причиталось, делало их дружбу подобной убежищу, в котором не страшны ни войны, ни конец света.

Поэтому когда Сессор уже подходил к Садам Ставленника, он никак не ожидал обнаружить там провидца.

Между ним и Ставленником шёл какой-то спор, повышенные тона со стороны Руфу охлаждались о ровный голос Мариэля, и Сессор вглядывался в одежду, в лицо, в обстановку, и понимал, что здесь Мариэль был не за себя, а кого-то играя, изображая. Одевшись, как побирушка, замазавши лицо, сгорбившись, он выглядел нищим сумасшедшим, и это, видимо, то, что было нужно Руфу, чтобы поверить.

Сессор хотел вслушаться в их спор, но никак не мог расслышать Мариэля.

– Всё уже сделано, – возражал Руфу, – Будет подозрительно отзывать сейчас этот иск. И что значит, Перелом Судьбы?!

И вдруг Руфу развернулся, и случайно скользнул взглядом по магу огня, будто не заметив его за оградой сада. Но в следующую секунду он всё же заметил его. Сверкнул взглядом, узнавая, и явно попытался сбавить бурю своих эмоций, но, очевидно, не смог и в следующий миг всё же зло скривился и раскрыл ладони для того, чтобы сплести заклинание.

– Я потратил десять лет. Десять лет. – шипел он, не особенно стараясь, чтобы Сессор его услышал, – Чтобы ты – да кто ты такой! – Украл исподтишка у меня всё, чего я добился!

Ледяная стрела была пущена прежде, чем метнувшийся в его сторону Мариэль смог поймать его за рукав, и от резкого движения с провидца спал капюшон, прикрывавший его светлые распущенные волосы.

Сессор удачно уклонился и его прошиб пот от усилия: ранения давали о себе знать. Он хромым бегом через боль дотрусил до ворот, и, всё ещё не до конца понимая, что происходит, но очень неохотно и всё активнее догадываясь. Он приблизился к несерьезной потасовке между провидцем и магом воды и одним загребающим движением охватил Руфу и откинул его в сторону, пустив кружить над ним Шар-на-шорох, который грозил его ударить в тот миг, когда тот сделает неправильное па в сторону мага. У Руфу в арсенале, скорее всего, были подобные же заклинания, и Сессор не счел необходимым пояснять.

И как бы ни тяжело было сейчас осознавать связь между событиями, он должен был уточнить. А уточнить значило усомниться в той святыне, которую он так долго не хотел трогать грязью недоверия.

Он развернулся к Мариэлю и выдавил из себя:

– Ты знал.

Мариэль молчал.

– Я должен был погибнуть, – сквозь ком в горле, говорил маг в полуутвердительном манере, глядя другу в глаза, и не находя там ни капли чего-то, за что он мог бы зацепиться в той буре сомнений и ужаса, в которую он погружался секунда за секундой. Ни раскаяния, ни страха, ни укора, только какая-то холодная отрешенность и твердость, совершенно непохожие на его лучшего друга.

Провидец молчал дальше, прижимая губы ещё тоньше. Сессор бросил взгляд на замершего на траве Руфу, который в непонимании переводил взгляд с одного на другого. Он напоминал птицу, которая застала брачную драку двух котов за кошку. Птицу, за которой была бы охота, не будь дела поважнее вкусного обеда.

– Баньши? – Сессор указал на Руфу, имея в виду что-то, чего не мог сам осмыслить, но розовые камни в амулете Ставленника и розовый камень, получившийся у Шеши после заключения баньши, – оно ведь точно как-то связано ? Но ответ Мариэля поставил что-то на место.

– Отчасти, – голос провидца прозвучал звонко, как будто удар молота по наковальне.

Магу огня подурнело, но он сдержал волну скользко-кислого разочарования и обиды. Он совершенно не хотел спрашивать дальше, хотел уйти, не слышать, и остановить всё это. Но в то же время не мог остановить свои близкие к суицидальным порывы вызнать правду и что-то понять.

– Шеши? – имея в виду: умереть от его руки, быть им преданным, как и почему..?

Но Мариэль ответил:

– Нет.

Это несколько облегчило хватку ужаса и ненависти вокруг горла Сессора и он осилил ещё один вопрос:

– Саламандра?

– Да.

– Орки?

– Да.

Тут Сессор рассвирипел и бросился на провидца, хватая его за грудки, и клокоча ему словами прямо в лицо:

– Так что же ты сейчас-то стоишь, скотина?!

Но Мариэль был невозмутим... казался таким, пока он не сщурил глаза так, будто ему внезапно их обожгло, теряя контроль над лицом, показывая боль и какую-то неприкаянную злость.

– Я всё.. всё починил, – он сказал это через пришибленное дыхание, будто Сессор его душил, а не простенько по-дружески отрезвительно тряс .

Сессор замер, более не намереваясь его раскатать о ближайший дуб, и скорее прижать, будто лимон, выдавить из него всё, что надо было знать, чтобы понять.

– Что?

– Всё починил, Сесс. Ты узнаешь. Ты всё узнаешь, – быстро заверил Провидец, и голос его дрогнул.

Маг огня молчал ровно полминуты, вглядываясь в лицо друга-предателя, которое рябило от сдерживаемых чувств.

– Ты принял неверные решения.

Мариэль отвёл взгляд.

– Я прощу.

На этом он отпустил его как можно мягче, и сделал шаг назад.

– Я прощу, однажды, да. Не будем... всё так...

– Молчи, – шепотом посоветовал провидец, и это было единственным, что сохранило их дружбу, позволив не наговорить лишнего, договориться с Руфу, и разойтись подобру и поздорову.

Атна Трель Зимы происходил из семьи, в подобных которой было принято планировать поездки за месяц как минимум, завтраки накрывать исключительно ровно в восемь утра, и помалкивать о неурядицах между родственниками.

Однако ему ничего не мешало эти неурядицы обсуждать с этими самыми родственниками.

Поэтому, сидя за огромным, пышно и сытно заставленным яствами столом, он внимательно изучал Сату Ицио, что была в специальном кресле-подушке напротив. Женщина то и дело утирала слезы, послушно тостовала со всеми каким-то рубиновым соком, и периодически пыталась отказаться от разной помощи, настойчиво предлагаемой её единственной дочерью, Герден.

Молодожёны волновали Атну меньше всего. Он вдоволь насмотрелся на все эти дикие нервы спешного свертывания всякого следствия в отношении Арены, подсчета голосов, переговоров со Ставленником и последующего за избранием свадебного переполоха. После таких перипетий и скромного повторного прошения руки его дочери, без пяти минут король Сессор Ицио уже стал до неприятного родным. Внутренне, Атна признавался себе, что не отказал бы ему даже в случае провала на выборах. Ибо насколько же должен быть слеп и жесток отец, чтобы отказом разбить сердце ненаглядной дочери?

Атна проникся глубоким уважением к зятю, особенно после того, как тот так чётко уладил вопрос с Руфу. Он не просто предложил ему альтернативу, он еще и продемонстрировал ему, как оно будет работать. Руфу принял тот факт, что если Сессор не согласится стать Королем после того, как сам баллотировался и его выдвинул целый ряд провинций, будет очень жарко, всем и сразу. Они сходили вместе на присягу Сходящему королю, Тогралесу Нграю, и тот одобрил их план по совместной работе и сотрудничестве, а также о проекте назначения Ставленника предварительным наследником Короля, впереди всех родственников. Таким образом, Сессор, как мог, примирился с конкурентом, и никого особенно и не обидел – его младшие братья явно не были в восторге от того, что, в случае чего, в ближайшие 40 лет правления новоизбранного короля, им придется сесть на трон вместо него. Хорошо, что никого, так же мощно лидировавшего бы среди кандидатов-выдвиженцев от провинций, не было, иначе бы ситуация получилась крайне непростой.

Предстояло еще немало дел. Присяга, коронация. Обучение. Согласование плана реформ с предыдущей династией и подданными. Атна был рад, что его задумка сделать дочь королевой удалась, но теперь ему было её немного как-то жаль, ведь её юность действительно заканчивалась прямо сейчас, в этом огромном зале, с песнями и эльфийским, с поздравлениями и подписями в официальных документах о том, что Элизабет Трель Зимы отныне не герцогиня, а Её Величество, Королева Адэнфа и его подопечных земель, Элизабет Ицио.

Но было еще кое-что, что заботило Атну.

Он наконец дождался преддесертных плясовых, и подсел к смиренно улыбавшейся матери Сессора. Она была до неприличного просто одета, но это обуславливалось удобством для больного человека, нежели бессребренным состоянием избранника в короли.

Сата посмотрела на него очень добро и устало, и снова отвела взгляд, тихо произнося:

– Мне не рассказали, почему у милой Элизабет нет сегодня на свадьбе её матери.

– Потому что она не надела свой амулет вовремя.

Сата понимающе-спокойно покачала головой, будто бы ожидала такой ответ.

– Как же вы спасли малышку? – почти шепотом спросила она.

– У меня был рядом спиритуалист и целитель.

– Элизабет не знает, да? О предназначении амулетов.

– Сессор также. Но, думаю, уже догадываются. После всего этого.

Они переглянулись, будто пытаясь найти друг у друга сил во всем признаться.

– Был мальчик... – совсем глухим шепотом продолжила их странную беседу Сата, – Он всё поправил. Так сказал мне сын. Это был его лучший друг.

Атна не сдержал вздрог губой от услышанного явно прошедшего времени.

– Мы не можем знать, Сата.

– Герцог, – с полуулыбкой проговорила женщина, – Я верю в своих детей. Они справятся, и всё сделают, чтобы предотвратить войну.

Атна в ужасе округлил глаза, воровато оглядываясь, не услышал ли их кто часом.

– А если даже и нет, то мы-то с вами точно уж не доживем, чтобы увидеть этот кошмар.

– Вы...умеете ободрить, – с ядовитым скепсисом отметил Атна, всё же расслабляясь в кресле.

Сата только фыркнула, и блаженная улыбка вновь наползла на её рано состарившееся лицо.

– Мне любопытно, – из-за пелены задумчивости вырвался вопрос у Атны, – если наши амулеты сохраняли от баньши тех людей, кто в особенной мере будет ответственнен за воскрешение Дракона Времени... То наверняка, где-то есть такие же носители... Наследники Совета о течении времени... Которые, может быть...

– Атна, – перебила его Сата, – Жизнь идет своим чередом. Маги, провидцы, Луттар, а также всякие там несчастные зарытые в землю некроманты, грозящие стереть наш мирок в прах, сами всё разрешат. Серьезно. А сейчас либо налейте мне еще гранатового сока, либо придумайте, как меня потанцевать, коли уж ноги мои сегодня не работают.

Атна в очередной раз поразился истинной невозмутимости матери нового короля, и, немного подумав, взял её на руки, и понёс потанцевать.

Им аплодировал весь зал, с присвистами и шокированными ахами, но Атна честно исполнил свой долг перед человеком, унявшим и разделившим его последние тревоги.

С приходом к власти династии Ицио, в стране наступил долгожданный рассвет. И человек, знавших о том, что это затишье перед бурей, можно было пересчитать по пальцам одной руки. И только двоим из них было известно, что было принесено в жертву тому, чтобы эта буря прошла без потерь.