Текст книги "Спросите Сессора(СИ)"

Автор книги: Из Ниве

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Мариэль отошёл от шока, наблюдая за ними, и всё же решился спросить.

– Что со мной было?

Сессор глубоко вдохнул, поднимая брови, бросил взгляд на Элизабет, которая тоже сделала странное лицо, и в итоге сказал:

– Собственно, я жду, когда очнётся Шеши, чтобы расспросить его.

Но Шеши не пробудился и через полтора часа, когда они прибыли к «Поджарому ястребу». А там молодёжь, после некоторых уверений Элизабет о том, что Шеши, в общем-то, неплохой, и ему можно доверять, решила оставить его в карете, а самим пойти дегустировать сверстные вина.

И первую половину ночи они действительно именно этим и занимались. Мариэль, правда, сокрушённо цедил какой-то пряный мёд, ведь на него не действовало спиртное в силу его дара. Сессор пил обильно, много и не пьянел, и очень старался споить Элизабет – но та была ловчее лисицы, и не поддавалась.

– Ну, всё, мне пора! – поставив свой бокал на стол, заявила девушка к полуночи.

– Куда это? – возмутился Сессор, – Мы и половины не попробовали!

А Элизабет достала из своей заплечной сумки скрипку и полумаску, и, смешно прижав её подбородком, усмехнулась на мага исподлобья, принявшись настраивать инструмент.

– О нет-нет, барышня, – запротестовал он в ответ, – Это не тот кабачок, где можно так...

– Ты мне не указ, – строго отбила его Лизи, – И ещё момент. Не снимай робу. Она защищает о всякого дурного, ты же знаешь.

Сессор будто рыба похлопал пару раз губами, пытаясь что-то ответить, но Элизабет уже поплыла между столиков к середине зала, наигрывая какую-то простенькую мелодию.

– Вот зараза!

– Сесс, – позвал Мариэль, что-то доставая из кармана.

– А как ещё?

– Смотри, – провидец покачал кулаком, из которого свешивался амулет с двойной цепочкой. Снова, правда, разлепившийся надвое.

– Что за...

– Она не уйдёт без него, и без Шеши, – ухмыльнулся блондин, – Есть догадки?

Маг только потёр глаза тыльными сторонами ладоней.

– Мари, какие догадки?! – Сессор умело смахнул с себя изможденное раздражение, – Я дважды за вечер чуть не помер. Я пьян без вина, а женщина, которая в этом виновата, пошла стрелять бабки, показывая свои сиськи под музычку! – и, убрав руки от лица, устало улыбнулся, – Как считаешь, у меня есть шанс?

Мариэль ответил ему мордой кирпичом и бесстрастным:

– Выжить или уложить?

Сессор скривился.

– Впервые слышу от тебя такую пошлость.

Элизабет в это время уже наяривала какую-то плясовую, и те, кто ещё был способен держать себя в вертикали, повставали с мест, чтобы размяться в танце. Девушка была полностью одета, что радовало и одновременно огорчало Сессора.

– Фу, боги, – всфыркнул провидец, – Друг мой... иди умойся, что ли.

– А что?

– Вдруг у тебя получится смыть это выражение лица.

– А что? – повторил маг, давясь улыбкой.

– Выглядишь, как придурок.

– Мари.

– Умойся, фу.

– Мари, я женюсь, – почему-то пререкательство с Мариэлем всегда его вдохновляло на всякие сомнительные подвиги.

– И помолись заодно! – взмахнул театрально-наставительно пальцем Мариэль, и вдруг замер. Пелена Затмения в третий раз за вечер покрыла его глаза, он медленно осел, вглядываясь в видение.

Сессор резко протрезвел. Настороженно изучая лицо приятеля, он стоически пытался привести свои мысли в порядок. Он попробовал приготовиться ко всему, в первую очередь – к подтверждению предсказания о смерти, но Мариэль озадаченно сморгнул туман с глаз, и вопросительно уставился на Сессора. Будто маг мог ему как-то помочь.

– И?

– Мой язык отнимется, если я тебе скажу.

– Знаю, – вздохнул Сессор, наблюдая за тем, как провидец роется в напоясном талмуде кодов Затмения, – А вы, кхм, господин выпускник, не должны ли знать наизусть всё это вот?

Мариэль грозно блеснул в его сторону глазами:

– Ты вообще маг Огня, иди на кухню, жарь шашлык, раз такой умный.

– Но-но! Я выпускник Экономического! Огонь – это хобби.

– Что?! – раздался голос Лизи рядом с их столиком, – А я думала, ты военный!

Повисла неловкая пауза, в течение которой Сессор пытался оценить масштабы провала, Элизабет ждала подтверждения своему разочарованию, а Мариэль спешно листал замусоленные странички, чтобы, наконец, нарушить молчание своим удивлённым:

– Ого-го?! – но затем, вчитываясь в текст, нахмурился, и постепенно начал истерично похихикивать. – Ей-ей, сегодня день Перелома!

– Прости, что? – уточнила Элизабет, ставя длинную узорчатую бутылку на стол.

– День, когда Судьбы радикально меняются, – серьёзно пояснил Сессор, ликуя про себя, что удалось избежать объяснений насчёт того, что он не то, на что она рассчитывала.

– То есть как это... меняются? – скрипачка постукала себя по плечу смычком, поджёвывая губу, – Разве судьба – это не постоянность?

– Нет, конечно. Зачем бы Луттар дала дар Провидения нам, если бы мы не могли менять свои судьбы? – начитанно изрёк Мариэль, – Это особенно ничего не значит, дни Переломов случаются не так уж редко, и, по сути, я счастлив, что могу хотя бы как-то немедленно сигнализировать о том, что я вижу. Провидцам можно сообщать о днях Перелома. Он у вас один на двоих.

– Один?..

– На двоих? – заулыбался Сессор почти что по-злодейски.

Элизабет закатила глаза и двинула бедром в плечо магу, чтобы подвинулся, но тот коварно обхватил её за-под коленки, и опрокинул на себя, ловко уклонившись от нарочно неаккуратно приземлившихся смычка и скрипки.

Девушка поджала губы, и кивнула на край стола.

– Я вообще-то тут вам эльфийского раздобыла.

– Э... – Сессор смущённо засопел, не зная, как сказать, но ему помог Мариэль.

– Он ненавидит эльфов и всё, что с ними связано. Ни разу не пробовал эльфийское именно поэтому.

Лизи скорчила удивлённо-непонимающую рожицу, ненавязчиво обнимая мага за шею.

– Я затяну корсет потуже, – и приподняла ровненькую волевую бровку вверх, укладывая скрипку и смычок на сиденье рядом, – и ты передумаешь.

Сессор вынуждено поперхнулся воздухом, безудержно краснея, будто взмахи её ресниц были мехами для пожара на его коже. Его брали на абордаж.

– Ууу!

– Уоооо!

Со всех сторон послышались возгласы-подначки,– похоже, Элизабет привлекала к себе столько внимания, что за ней почти что следили, и услышали её предложение.

– Давай!

– Вот это да!

– Лизи, мне тоже! Напои и меня тоже!

– Да!

Сессор почувствовал неприятные едкие уколы ревности, но и они все тонули в жаре от – от того, как Элизабет, сидя у него на коленях, её бедра приятным весом давили на него, нежно одной рукой затягивала шнуровку корсета, а другой собирала его длинные волосы в кулак. Очень сложно было оторваться от её глаз, которые в этот миг соблазняли ещё сильнее, чем все её прелести, – в них он сразу увидел приглашение, доверие, азарт, любование... Кто-то рядом открыл вино и подал ей, и вот Элизабет делает это – в ямочку между туго стянутых грудей тонкой струйкой полилось эльфийское. Аромат расцвёл, чтобы наверняка сдвинуть крышу Сессору, он будто застыл в этом миге – предвкушение, страсть и вызов кружили ему голову. Не медля ни секунды он решительно нырнул, наплевав на то, что весь кабак на них смотрит, что начали даже делать ставки на то, сколько он успеет, а он лакал, и забывался, и не понимал, пьёт ли он что-то, и от чего так рассветает на душе – от ощущения теплой мягкой кожи под языком, или же зря он всё это время отказывался от эльфийского...? Лизи подливала ещё, чуть отклоняясь, иногда отдёргивая его за волосы, а он ловил её обратно.

И это было прекрасно.

И дальше он плохо помнил.

Сессор просыпался медленно и вальяжно. Нега не отпускала его, тело было будто пёрышко, послесловия весёлых и радостных снов провожали его до самого момента, когда он всё же решился открыть глаза.

Чтобы увидеть прямо над собой с презрением изучавшего его светлобородого мужчину в зелёном домашнем кафтане. Сессор вскинулся, попутно опрокидывая с себя чьи-то ноги, и, пятернёй сгребая свою гриву волос к затылку, выпалил:

– Вы кто?!

Мужчина крайне возмутился, бессловесно глотнул воздух, и наконец, гаркнул, отступая, чтобы направиться прочь из комнаты:

– Оденьтесь и после этого я смогу говорить с вами, молодой человек!

Дверь хлопнула и тут же, почему-то с другого края одеяла, вынырнула Элизабет:

– Папа?! – девушка, также как и маг, в свою очередь попробовала пятернёй убрать золотистые кудряшки с лица, чтобы получше рассмотреть обстановку.

– Это – Атна Трель Зимы?! – пришёл ещё раз в ужас маг.

– СЕССОР? – заметила его Лизи, – О милостивая, что мы...

– Ну, судя по нашему почтенному валету – ничего криминального.

Сессор ожидал, что она сейчас закатит ему истерику, но Элизабет не упустила шанса удивить его: она с устало-раздражённым вздохом откинулась, чуть подтягивая на себя одеяло, и серьёзно сказала:

– Осталось узнать, где мы потеряли Мариэля и Шеши.

Минута задумчивости и усиленных, но бесполезных воспоминаний, и маг обнаружил, что, по крайней мере, их амулеты снова на их шеях. Он вроде собрался ещё раз поднять этот вопрос, но тут Элизабет выпрыгнула из постели, и, расправляя волосы, потянулась. Не в силах оторвать глаз от идеальных изгибов спины и нежных округлостей бёдер красавицы, Сессор почувствовал мелкую трепетную дрожь внутри по всей грудной клетке. Дрожь плавно нагрелась и скатилась ниже, и он вспыхнул. Дело было дрянь.

– Лизи, я хочу... я хотел бы сказать... ээ... – он правда хотел кое-что сказать, важное кое-что, но девушка повернулась к нему лицом, и он испытывал чудовищные трудности с мыслеизъяснением, – Ты... ааа, отвернись!

Она фыркнула, и направилась к ширме-гардеробу, что находился в противоположном углу комнаты.

– Сообщи, если маги умываются, я прикажу, чтобы принесли и на тебя водички, – послышалось из-за ширмы вместе с плеском воды, и Сессор понял, что за ширмой была также и умывальная. И откуда у неё столько предубеждения в адрес магов? Неужто все Трель Зимы воины?

– Эм, Элизабет, я серьёзно, я хотел бы обозначить, что я не имею привычки пить до беспамятства, спать в день знакомства с дамой, и вообще до свадьбы желал бы не быть вовлечённым в подобные действа...

Девушка резко выглянула из-за ширмы, чуть прикрываясь полотенчиком, на её лице галочкой сошлись русые бровки, а взгляд полуприкрытых глаз ещё раз транслировал буквальное "ты, что, идиот?".

– Сессор, ты сейчас это всё серьёзно?..

Маг выдержал должную паузу, и строго вздёрнув подбородок, подтвердил:

– Да, я уже обозначил это – я серьёзно.

И сделав ещё одну паузу, добавил:

– Оставь мне немного воды. Не хочу, чтобы нас видела ваша прислуга.

Элизабет только ещё раз усмехнулась.

Примерно через полчаса, когда Сессор умудрился побриться и не порезаться своим ножом, а также выслушать подробные разъяснения касательно собственной упёртости, но при этом исправно осилить зашнуровывание барышни в корсет – не только не угробив её, но даже отрегулировав оптимально удобную утяжку, – они встали перед зеркалом, завершая последние штрихи своего облика.

– Как я тебе? – в шутку спросил маг. *

– Как сват, не иначе, – с сарказмом, почти не глядя на него, оценила девушка, – Не сильно торчит?

Она имела в виду клубочек, который она свила из своих кудряшек на голове, и из него были кокетливо вниз отпущены некоторые прядки, хотя Сессор видел, скольких шпилек и трудов стоил этот клубочек.

– Нормально. Для папки ты и так красавица.

Элизабет подарила ему своё фирменное бетонно-разочарованное выражение лица, и после этого ещё пару раз попудрилась, положила все причиндалы на свои места, чуть одёрнулась, поклонилась в уголок с алтарём, и вздохнула:

– Да пребудет с нами Двуликая.

– Да пребудет, – согласился Сессор, тоже нервно одёргивая одежду и направляясь за девушкой.

Атна встретил их немедленно, как только они спустились вниз по большой парадной лестнице. Сессор то и дело отвлекался на семейные портреты, даже нашёл один с маленькой Лизи, и умиление удушьем накрыло его, заставляя раскраснеться раньше положенного.

В самом деле, он почти не нервничал. Он просто знал, что делать, и был уверен в своих силах, к Мариэлю не ходи. Понимая, что отец для дочери был авторитетом, он должен был завоевать сначала эту крепость. Понимая также, что ему, которого издалека уже сочли безответственным повесой, рискожором и ненадежным фокусником, доверия не будет даже на одно свидание, он должен был повысить ставки. Ну а поскольку из всего перечисленного, чем уж действительно Сессор являлся, так это конкретным рискожором, ситуация просто вызывала его на новый подвиг.

Поэтому, когда Атна, максимально нахмурив свои кустистые исседа-русые брови, вышел к ним, и просто молча встал перед ними, изучая, и явно подбирая слова, маг решил, что ждать здесь нельзя.

Правда, Элизабет немного помешала его планам. И они оба, друг за другом сказали две противоположности.

– Отец, у нас с ним ничего нет!

– Атна, сын Омодора Трель Зимы, позвольте просить руки вашей дочери.

И он сел на одно колено, как полагалось, не обращая внимания на Лизино "Что?!", а затем "Вставай!", "Меня забыл спросить", "Ты совсем дурной, Сессор?!" и так далее.

– Молодой человек, представьтесь, как подобает. Дочь, – обратился он к ней, не меняя строгого тона, – Уйди. К тебе у меня приватная беседа.

Элизабет гневно и смущённо вспыхнула, поджала губы и, подобрав подол платья, выбежала вон.

Сессор встал и с поклоном, представился:

– Сессор Ицио, сын Дектора Ицио, выпускник Академии Магических Искусств Адэнфа, экономическое направление. Мне двадцать лет, кормилец. У меня четверо младших братьев, младшая сестра, и больная мать.

– Почему без робы, маг? – угрожающе прорычал Атна, видимо, потеряв его мысль где-то в начале, – Послушай же, Сессор Ицио, – его имя было букетом кинжалов в устах отца Элизабет, – Меня не волнует происхождение твоей самоуверенности, но будь ты самим Верховным магом – даже тогда я не отдам свою дочь замуж за подобных..!

"Да батенька у нас, выходит, ханжа!"– подумалось магу, это требовало ещё больших ставок. Ему захотелось так подзадрать пыхтящего вельможу, чтобы у него язык отнялся. И поэтому он ответил:

– А что, если я буду Королём?

Повисло молчание на пару секунд, Атна переваривал объёмы куража своего оппонента.

– Я бы посмотрел на это, – это было бы насмешкой, если бы не что-то в его тоне, что отвечало Сессору уважением и переоценкой.

– Тогда замётано! – быстрее ухватился за лазейку в беседе Сессор и весело мотнул своей гривой в попытке откинуть её с плеч на спину, – К весне готовьте приданное!

– Ты...! – рассвирепел отец, – Я ни на что не соглашался!

– Очень, очень зря. Если нужно стать королём, чтобы получить Ваше добро на свадьбу с Вашей дочерью, я стану.

На этом Атна остался смотреть на его спину, пытаясь совладать одновременно с восхищением и гневом от этого мальчишки.

Сессор нашёл Лизи в беседке в саду, грустную и ещё более не в духе, чем была до этого.

– Ты не сказал?! Не сказал ему ведь..?!

Она вспрыгнула со скамьи, чтобы ухватить его за рукав, и вылить на него всю свою тревогу.

Сессор нахмурился.

– За кого ты меня принимаешь, миледи? Конечно, нет. Я ведь собираюсь на тебе жениться, а не красть тебя из семьи. Хотя с моими шансами последнее было бы менее хаотично.

Элизабет смотрела на него долгие полминуты и потом спросила:

– Он сказал тебе про то, что я обручена со Ставленником?

Сессора как громом ударило, но он стоически разулыбался и, покашливанием вернув себе дар речи, бойко ответил:

– Он очень намекнул.

– О. Тогда, если что, это секрет.

– Ага.

– Да. Но мы с Руфу не э-ээ...

– Ага. Передай ему, когда вы в следующий раз 'не эээ', что твоим мужем буду я. Надеюсь, он не будет сильно против.

– Элизабет!– раздался на весь сад голос Атны.

Девушка чуть дёрнулась, но не обернулась. Она смотрела на мага задумчиво и озадаченно, будто пытаясь найти в его полуулыбке ответ на невысказанные вопросы.

– Элизабет! – голос Атны превратился в рык.

– Сессор, – её голос был горьким, она шагнула к нему, – Приходи за мной Королём, – и это прозвучало, как прощание навсегда. Как будто она не верила в него. Она обняла за шею, притягивая к себе, убрала с его лица пряди каштановых волос, и поцеловала.

У мага захватило дух. Он обнял её в ответ, чувствуя через глубокий поцелуй её жар, с каким обычно провожают, извиняясь. Стройные изгибы её тела прилегали так уютно, что казалось, они были вылеплены друг для друга. Но она высвободилась из его объятий неожиданно-мягко, и, грустно взглянув на него, побежала к дому.

Мариэль задумчиво смотрел на здоровяка, который накануне вечером чуть не раскатал его друга на арене. Они сидели в таверне недалеко от дома Шепота Звезд, и Шеши уплетал суп, закусывая мясным пирогом, так аппетитно и безобидно, что провидцу было неловко за свою предубеждённость.

Он всё раздумывал, как спросить про камень и вообще всё, что случилось с ними перед поединком, но Шеши опередил его:

– Ты что-нибудь видел, связанное с ...мм, – он взял небольшой таймаут, чтобы прожевать кусок пирога, – новым Королём?

Мариэль чуть не поперхнулся.

– Я эээ, – замялся провидец, поправляя косу белых волос, и непроизвольно нащупывая сзади шеи печать, – не могу...

Шеши широко и даже дружелюбно улыбнулся.

– Ничего, – он по-доброму кивнул и продолжил поглощать обед, – И так всё понятно.

– Что понятно?– втупую спросил Мариэль, допивая свой медовый морс.

– Вчера был день Перелома, да?

Мариэль испуганно покачал головой в подтверждение.

Шеши удовлетворённо крякнул, и, слегка оглядевшись, вытер руку о льняную салфетку, и извлек из кармана розовый камушек.

– Знаешь, кто это? – он поперекатывал камень между пальцев.

Мариэль попытался напрячь память, но пухляк опередил его:

– Это Миссионерша.

Но Мариэль все ещё пытался напрячь память.

– Это дух, по сути баньши. Но если баньши...

– Стоп! Погоди! – запротестовал, перебивая, Мариэль, – Ты хочешь сказать, что ты ... Заточил баньши в камень?!

– Ну да. Я из Уничтожителей.

Он сказал это так буднично, что провидец споткнулся об свои заготовленные для продолжения диалога слова.

– Но-оо, – Мариэль испытывал некоторые трудности с мыслеизъяснением от небольшого шока.

– Вас все ещё учат, что нас истребили?... – он неприязненно поморщился и решил продолжить, – Так вот, по сути Миссионерша – это баньши – письмо смерти. И если его уничтожить вовремя, она не вернётся. Однако, – Шеши оглянулся на вход, – Это значит, что будут ещё.

– Мариэль! – полурык Сессора, материализовавшегося буквально из ниоткуда, напугал провидца, – Едва тебя нашел, какого демона тут происходит?! – он удивлённо переводил взгляд с провидца на недавнего соперника и обратно.

– Твоя жизнь в опасности, – начал Мариэль, и тут же начал задыхаться. Его язык пронзило полосой боли.

– Я в курсе, Мари, – бетонно ответил маг, стараясь не поддаться панике, и тихо добавил, – И зря ты это...

Обоим вдруг стало кристально ясно, почему провидцам рекомендуется быть отшельниками. Сессор в ужасе перебирал в уме тот скудный набор лечебных заклинаний, что был доступен ему, как эконом-магу, но ни одно не могло бы помочь.

Шеши, смекнув, что дело плохо, поднялся горой из-за стола, достал из кармана лист пергамента, и, оглянувшись и поджав нижнюю губу, приложил лист к спине хрипевшего от муки провидца и мощно хлопнул. Мариэлю на мгновение стало ещё хуже, и он вцепился в рукава своего друг от отчаяния. Но тут весь морок развеялся, и Шеши крепко сжал его плечо, косо ухмыляясь:

– Следи за собой, провидец.

– Он – Уничтожитель, – поспешил поделиться открытием с другом чуть не онемевший Мариэль.

Но Сессор его эгоцентрично проигнорировал, радостно объявив:

– Я баллотируюсь!

Повисла пауза, и оба друга будто бы переваривали сказанное.

– И у меня уже есть план. Ты со мной? – Сессор был серьезен и собран, и явственно имел в виду всё, что сказал.

Но пока Мариэль думал, ответил Шеши:

– Я – с тобой.

Кошмары, уже совершенно не связанные с провидением, мучили Мариэля пуще прежнего. Он знал, что видение Перелома что-то закрепляло, и когда он увидел Бурю, уже даже без дополнительных знаков, он понял, что ему придётся хотя бы как-то подвинуть фундамент этого кошмара. Пока он не увидит такого Затмения, который не будет выжимать из него душу и протирать через мелкое сито его совесть.

Первое, что он предпринял, это пошёл на поклон к Наместнику Зик Эрильнерна, благо что, будучи единственным молодым провидцем на весь Адэнф, у него была должная квота подобных визитов. В конце концов, его хоть и держали крайне засекреченным от общественности с детства, и подчеркнуто редко трогали его, пытаясь хотя бы создать дымку свободы воли, Мариэль имел право Провидца, заключавшееся в том, что он не был подотчетен Королю.

Пока что. До тех пор, пока жив Верховный Провидец, точно.

Вот с ним-то и попросил он связи через Наместника, хотя бы передать письмо. С одной маленькой, жалкой просьбой недоученного, брошенного в море событий птенца, о помощи, о совете, о наставлении. Мариэль не чаял, что ему будет хотя бы какой-то ответ. Поскольку, если уж он видит Бурю, Верховный видит, скорее всего, всё в подробностях. С трупами и горящими генеалогическими деревьями. В деталях всю лестницу событий, приведших к этому. И он в курсе, как поступить. И в курсе, что Мариэль будет писать ему, и что Мариэль не умеет, – ещё не умеет, – быть хладнокровным наблюдателем истории, коим должен быть настоящий Провидец.

Возможно, когда Мариэль насмотрится всего этого вдоволь, и может, научится грамотно оставлять шифры и намёки на будущее, он сможет быть хладнокровным и не рыпаться от каждого Затмения. Но в двадцать три надежда ещё жива.

И, пока юный провидец был занят тем, что помогал другу с баллотированием, подачей заявлений, доработкой научного проекта Сессора, который он превращал с его минимальной помощью из проекта в реальность, ему всё же пришло письмо от Верховного Провидца.

Письмо гласило: "Дорогой Мариэль, это не та притча, где выживает самый активный лягушонок. Смотри в ночь за семью алыми звёздами. Всё зарисуй и оглянись. И не усердствуй с искусственным, нервы будут прочнее, когда не."

Мариэль, конечно, всё понял, но внутренне ужаснулся – он что, так же будет выражаться по прошествии лет?..

Зал третьего этажа Дворца имени Дьярис Первостепенной был заставлен по периметру столиками и диванами, отгороженными друг от друга наподобие алькове где колоннами, где причудливо организованной драпировкой. Например, тот столик, что занимал Вайлин Три Леса, с одной стороны закрывала ширма, полностью из бисера диллов, гармонируя с мозаичным зеркальным покрытием столика.

Впрочем, Вайлин мало мог оценить эту красоту. Был январский угрюмый вечер, и его больше интересовал опохмел, нежели то и дело присаживавшиеся к нему юные дарования со своими горящими глазами и вдохновленными проектами. Поэтому он просто ждал очередного раунда, когда приятного вида молодая дама принесёт ему ещё немного замечательного эльфийского.

По правде говоря, эльфийское было одним из первопричин посещения этого Зимнего Бала Талантов. Конечно, немаловажно было и то, что дотации короля отчасти зависели от его участии в подобных мероприятиях, и в последнее время сил Вайлина хватало только на погоню за право на дотацию. Ничего не вдохновляло, даже конкуренты как-то растеряли свои преимущества, и перестали представлять собой опасность.

Но когда к нему подсел высокий брюнет в короткой робе с вышивкой королевской армии на плечах, его пальцы сами сложились в кулак, чтобы нащупать выкидной дротик у запястья. Пьян или не очень, Вайлин строил своё дело с юности сам, и защищаться зачастую приходилось не только переговорами. Молодой человек перед ним всем видом сигнализировал опасность. Хотя бы даже странного происхождения амулетом на шее. Розовый. Вайлин не знал общепринятых маркировок зачарования, но его визуального опыта было достаточно, чтобы попросту не вспомнить, чтобы кто-то носил розовые камни, особенно мужчины.

– Вайлин Три Леса, именем Луттар, – почтительно поклонившись, молодой человек присел на гостевой пуф, – Позвольте представиться, я Руфу Хребет Прерий.

Сам Ставленник. Ну ничего себе.

Вайлин поборол желание задрать удивлённую бровь, и вместо этого просто долил остатки эльфийского себе в бокал.

– Я хотел бы представить Вам свой проект водообеспечения, а также хранения товаров. Вот документация, – Руфу положил перед ним толстенькую папку.

Будто он будет сейчас её читать. Жилистые руки с просвечивающими жилами. Маг воды. Вайлин снова был вынужден подавить выражение эмоций, на этот раз вызывающую ухмылку.

– От того, что ты наворожишь воды, больше её в этом мире не станет, юноша, – медленно, чтобы язык не заплёлся вокруг слов, выговорил Вайлин.

– Я знаю, – лучезарно улыбнулся Ставленник, – Проект не об этом. Я учёл все особенности движения вод в районе ваших пастбищ, и уверен, что Вы оцените.

Руфу наклонился, и амулет на его шее взблеснул, хотя был матовым, и не должен был отражать никаких бликов.

– Я почитаю, – и Вайлин грубо улыбнулся, слегка приподнимая руку с дротиком, – тоже блеснуть, так сказать. Что бы ни было на уме у мальчишки, ему нужно было показать его место.

Тут подошла девушка с вином, и, раскладывая заказ Вайлина, напомнила, что время Руфу истекло. Тот очень старательно скрыл свою досаду, но старый купец знал все стандартные ужимки молодёжи. И когда Ставленник ушёл, Вайлин просто глубоко вздохнул, чувствуя, как мягкое действие эльфийского принимается лечить его тяжкую голову.

– Здрасьте, – очень спешно подсел к нему следующий участник, и тут же, быстрее собирая разметавшиеся пряди каштановых волос с лица, начал шептать заклинание.

За ним проявился бледнющий паренёк с белесыми волосами, заплетенными в косу, в форменной и знатно поношенной робе, и чуть не блеющим голосом произнёс:

– Это Сессор Ицио, претендент от Академии Магических Искусств, в Короли на новый срок. Он продемонстрирует Вам новую систему денежно-товарного учёта.

Вайлин будто резко протрезвел. Он нахмурился и смотрел в разворачивающуюся перед ним модель книги.

– Итак, я покупаю у вас, положим, эту вот пустую бутылку, – начал торопливо Сессор, положил на стол пару жестяных монеток, и забрал бутылку.

Модель тут же колыхнулась и отобразила операцию красивыми резными вензелями: сколько денег, какая бутылка, будто свиток сам считывал данные окружавших его предметов.

– Сложность зависит от ваших оборотов. К каждой модели прилагается обучающая инструкция, бесплатные консультации и наладка. Спасибо за внимание, вот мои координаты, – молодой человек шлёпнул на стол удивительно опрятную бумажку с картой, и резко поднялся, кивая своему спутнику.

– Стой, – буркнул Вайлин, придавливая Сессора пьяным взглядом, хмуро и неопределённо удивлённый такой странной демонстрацией, – Сколько оно стоит? Я беру.

– Всё потом, почтенный Три Леса, – неловко протараторил маг, – Я благодарен за Вашу высокую оценку, но нам ещё три четверти зала обежать надо.

– Не надо, – так же каменно придавил его голосом Вайлин, – Я куплю, и порекомендую всем.

Повисло беременное молчание. У Сессора горели пятки слинять, у Вайлина – язык спросить.

– Сколько?

– Как договоримся, – хитро улыбнулся юноша.

– Да не, – потерял контроль над ровной речью Вайлин, – Сколько детей?

– Что?.. – недоумённо переспросил Сессор, теряя веселье.

– Скольких ты содержишь?

Сессор проглотил ещё одно "что", пытаясь отогнать от себя лёгкий ужас подозрительности, но Вайлин поспешил коряво улыбнуться ему, и буркнуть:

– У тебя на рукаве еда, – и, махнув по-доброму рукой, добавил: – У меня четверо. Ступай. Я пришлю человека по твоему адресу.

Сессор покидал здание, нахмуренно потирая рукав, пытаясь нащупать предательскую утреннюю кашу. Конечно, немудрено, когда одновременно кормишь двоих сорванцов, и пытаешься перекусить сам, но всё же досадно. Сколько ещё купцов увидело это недоразумение? Хотя, несомненно, их внимание больше было занято совсем не этим. Кроме Вайлина Три Леса. А он был самым влиятельным из них. И пьяным.

– Как ты считаешь, Мари, Вайлин был пьян, потому что он может, или потому что всем можно?

– А?

Мариэль будто вынырнул из сна.

– Тебя снова Затмило? – озабоченно спросил маг, вглядываясь в светлые глаза в поисках дымки.

– А, нет, – он прокашлялся, – Нет. Просто, кхм, отвлёкся. Многое предстоит сделать, и я очень волнуюсь.

– А что тут волноваться, тем более тебе? – Сессор сверкнул жизнерадостной улыбкой, – Мы ничего не теряем! И если нам повезёт, то что-то и приобретём!

– Я бы на твоём месте озаботился бы вопросом баньши.

– О! – маг легко впрыгнул в наколдованную тыкво-карету, – Тут план простой. Я уже спросил вчера, когда мы подготавливали, – письменно спросил, чтобы получить должную переадресацию в случае чего, – у Жрицы, как поступить в этом случае.

– И что, она ответила? – Мариэль нервно подбирал полы своей робы и ерзал.

– Да, как раз сегодня утром. Я и не ожидал такой оперативности сам.

– Так и что же она ответила? Какой у нас план?

Сессор, не моргнув, ответил:

– Вечером мне назначен приём.

Жрица Зик Эрильнерна назначает приём сразу же по получению запроса? Это слишком подозрительно. Провидец почувствовал укол досады, почему Затмение не намекнёт никак в таких ситуациях?

– Куда мы сейчас-то едем?

– Как куда, к Элизабет, конечно!

– Я тебе зачем? – пожалуй, Мариэль давно не был так несогласен со своим приятелем, как сейчас.

Сессор прищурился на что-то за окно. Город оледеневал под влажным суровым ветром, поблескивал сосульками в мутном от облаков солнце.

– Действительно, – медленно и задумчиво произнёс он, потирая подбородок, – Иди-ка ты к моим на обед.

Если бы кто-то поинтересовался у Мариэля, что он думает касательно всей этой странной вереницы событий, в которую они погрузились сразу после выпускного, провидец вряд ли стал бы выбирать выражения. На его взгляд, Сессор натурально пользовался тем фактом, что у Мариэля не было друзей кроме него.

Баньши пугали Мариэля больше всего. Сессор странно-поверхностно воспринимал угрозу спонтанного убийства, как будто не понимал, что это дело стоит внимания, по крайней мере, Королевских Стражей Магического Порядка. Впрочем, рискнул бы он сам обратиться к закону за защитой, если они оба грешны перед ним?

И этот Шеши Уничтожитель... Провидец знал о них только то, что их истребили накануне Перерождения, то есть порядочное количество столетий назад. А также, что они были государственными палачами. История умалчивает, зачем их всех перебили, и что стало с самим понятием Уничтожителя – ведь это были ненаследуемые маги, их специально обучали и тренировали, и человек, выбранный в Уничтожители, должен быть рожден под Руиндолом, а не под Луттар. Сейчас же превалировало магическое население, которое настырно выбирало в короли тех, кто был под Руиндолом – будто из боязни прогневать Двуликую.