Текст книги "Ты вышел из тьмы (СИ)"
Автор книги: Иванна Осипова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 27
Холодный ветер дул вдоль улиц, пробираясь под одежду горожан. Осень переходила в зиму. А зимы в Фолганде всегда случались рано и внезапно.
Чем ближе время ритуала, тем сильнее становился озноб Стефана, который от погоды не зависел, а настроение портилось. Вернулась тоска, которую не могла до конца прогнать даже Вельда. Давала силы, поддерживала, но и этого мало для сорокадневной жертвы Дивного бога.
В означенный день все подготовились к своей роли. Стефан с трудом уговорил Вельду остаться в «Пустой бочке». Пришлось поговорить с тётей Рейной, чтобы она проследила за племянницей. Хотя бы насчёт Бельчонка он мог не волноваться. Знал, что она будет переживать, не находить себе места, но её не коснётся опасная правда.
Сосредоточился на собственных действиях, а предстояло трудное. Не стал Стефан в этот раз пить специальный настой, что так часто выручал во время ритуалов. Нужна была ясность мысли, пусть ненадолго, но возможность анализировать и всё замечать. Поэтому готовился к боли.
Дознаватель с Григором получили последние инструкции, амулеты, ключ и плащи. Григору плащ оказался маловат, но при действии амулета могло сработать. Как только уведут жрецы Стефана, они должны через галерею добираться до крипты. До этого момента они сидели на кухне дома мага, ожидая своего часа для действий.
Стефана возили каретой до Дома Дивного бога, спускались в нижнюю часть здания и далее в крипту. Именно там Шаун мог незаметно присоединиться к общей процессии и миновать последнюю запертую дверь. В день ритуала все двери открывались для жрецов ревнителей лика.
В двенадцать дня сосредоточенного и мрачного Стефана вывели на улицу. Сохраняя внешнее спокойствие, он запер дверь в свой дом, стараясь освободить мысли от лишней информации, не думать даже о напарниках, оставшихся в доме, готовых к исполнению опасной части задумки. Стефан экономил силы для более важного, что предстояло в крипте.
События следовали в привычном для мага порядке. Тринадцать лет происходило одно и тоже каждые сорок дней, подчиняя и жизнь Стефана этому ритму. Жрецы и маг приехали в Дом Дивного бога, спустились в крипту. Здесь Стефан начал готовить себя – дышал определённым образом, как научил его Бертран, мысль работала чётко, условный хрупкий покой сдерживал сердцебиение. Процессия из жрецов проследовала в квадратное помещение с низкими сводами, относительно небольшое, освещённое факелами. Свет размытыми бликами лежал на изображениях ликов Дивного бога на стенах.
Рют Тарвит по традиции преклонял колени перед небольшим возвышением, расположенным в центре квадратной площадки. Квадрат вокруг каменного возвышения отличался по цвету и фактуре от основной части пола. Острые, местами оплавленные до полупрозрачного состояния камни покрывали это место, бесформенные наплывы остекленевшей белой пыли окаймляли низкий постамент, над которым клубилось пространство, искажаясь в немыслимых конвульсиях и разломах. Характерные бурые пятна на камнях не оставляли сомнений в своём происхождении. Книгоед.нет
Продолжая дыхательные упражнения, Стефан медленно снял обувь и верхнюю одежду, оставшись только в облегающих черных брюках, доходивших ему до середины икры. Он не пил настоя, но мысли начинали путаться, а внутри тело скрутило спазмом. Противный липкий страх заползал в душу. Никогда не привыкнет к тому ужасу, что мучает его в крипте, не смирится с силой, которая ломает и причиняет боль. Злость на самого себя помогла вернуть равновесие.
Некоторые жрецы расположились вокруг площадки ближе к стенам крипты, а другая группа обходила с молитвами по кругу. Пока трудно оказалось определить есть ли среди них дознаватель Шаун.
– Приносим дары наши тебе, Дивный бог – добрый бог, – нараспев читал Рют Тарвит, продолжая стоят на коленях перед порталом. – Вот извечная жертва тебе. Навсегда твоя.
Стефан медленно взошёл к постаменту, переступив тонкую границу между обычным полом и камнями, чьи острые края тут же изрезали ему ступни.
– Прими кровь Фолганда хозяина нашего мира и раба твоего, – пропел ревнитель лика.
Такой боли Стефан давно не замечал, обошёл по кругу портал, оставив кровавые следы.
– Возьми больше крови, Дивный бог и оберегай нас, – Тарвит поднялся с колен и встал напротив мага, что теперь находился спиной к порталу.
Ощущая приближение неведомого, Стефан задрожал, пронизывающий холод от портала усилился. Обычно маг закрывал глаза, отсекая возможность хотя бы видеть весь ужас происходящего. Но теперь заставил себя не закрывать глаз. Всё только начиналось.
Жрецы-лекари подошли с двух сторон держа в руках кинжалы, острее которых не знал Фолганд. Мучители точно знали, где и как надо резать, чтобы была кровь, но не пришла смерть, и чтобы лики Кукловода нашли свой путь. Резали медленно, мучительно. Часто Стефану казалось, что сами жрецы испытывают определённое удовольствие от процесса. Иначе объяснить неспешность пытки было невозможно.
В этот раз они опять прошлись остриём по середине спины, вдоль позвоночника, старая рана, нанесённая тринадцать лет назад, давно закрылась. Новой нужды вскрывать спину не было. И это Стефана насторожило. Искусав губы до крови, только бы не дать насладиться жрецам страданиями, он пытался анализировать происходящее. Позвоночник затрагивали только в первый ритуал, потому что таким образом Кукловод мог завладеть жертвой, соединиться с живым порталом на границе миров. Маг помнил, что тогда нечто проникло в позвоночник и осталось там навсегда. Зачем это понадобилось теперь, оставалось неясным. От боли мысль уплывала вместе с сознанием. Жрец-лекарь поднёс флакон с зелёной жидкостью и резкий запах ударил в ноздри, заставив проясниться сознание.
Нельзя падать, нельзя. Так он не сможет увидеть, получилось ли у Шауна добраться до нужного места и найти тайник. Стефан лишь в теории мог объяснить, где необходимо искать, рисовал схему крипты, описывал подробно. Но во время ритуала он падал почти всегда.
Тело переставало слушаться. Короткие спазмы дёргали нервные окончания и это означало, что Он приближается. Все-таки упал. Тело просто сложилось, и Стефан упал коленями на острые камни, почти уткнувшись лицом в них же, руки безвольно раскинулись в стороны и вывернулись ладонями вверх. Жгучая невыносимая боль в позвоночнике вырвала тихий стон из его уст. Неприятное шевеление в ране на спине перерастало в рвущую боль от прорастающих черве-нитей.
– Прими же это тело, Дивный бог, как дар Фолганда, во имя силы и власти, – произнёс ревнитель.
Стефан дёрнулся, его сознание разом прояснилось на пару секунд, потому что это была новая формулировка, ранее не используемая в ритуале. Крыса Тарвит задумал нечто ужасное и непоправимое.
– Поднимайся, – сплёвывая кровавую слюну прошипел Стефан. – Вставай!
Невероятным, немыслимым усилием воли он заставил тело повиноваться. Перед глазами стоял один образ, который мог спасти – огненные локоны, шёлк волос, что помнили руки, тепло тела. Огонёк среди тьмы. Жизнь в мёртвой пустыне.
Мерзкий шёпот в ускользающем сознании, сообщил, что Кукловод уже здесь.
Он протягивает руки
И берет тебя за плечи.
Тот, стирающий улыбки,
Что пришёл из темноты.
"Ты моя навеки кукла", -
Шёпот древнего заклятья.
И сквозь веки наблюдайте,
Танцы куклы на стекле.
То почти живая кукла,
Кровь её питает землю.
Нарисована улыбка,
Нервы-нити, как струна.
И за нити держит крепко,
Тот, стирающий улыбки,
Кто казался чистым светом,
Древний, тёмный кукловод. *
*Авторское стихотворение
– Мы все твои подданные, – взвыл дурным голосом Рют Тарвит. – Прими нас всех! Дай нам свою власть!
А Стефан прекрасно знал, что там, позади него – бесформенная масса, не имеющая ни определённого цвета, ни названия. Нечто меняющее лики, как кукольник меняет кукол. Нечто из чего на свет появляется Дивный бог с завязанным ртом и в жёлтых одеждах, сияющий в своей славе; и самые тёмные создания, которые не может вообразить себе человеческий разум.
Дивный бог выплывает из портала вместе с ветвящимися черве-нитями, нависая над жертвой, руки его тяжелее молота кузнеца, придавливают мага к земле и голос от которого немеет сам ужас шепчет, шепчет в ухо бесконечные строчки безумного стиха. Голос немого бога ужасает, проникая в сознание. Те, кто идут следом клацают несчитанным количество пастей, скребут острыми когтями, пытаясь достать до Стефана и рвать на части, иногда это им удаётся, и новая рана появляется на теле.
И венчает безумие на пике ритуала сонм белых черве-нитей, скручивающихся жгутом. Они ищут путь к живому телу, находят Стефана, проникая в свежие порезы, блуждая под кожей, которая белеет, иссушивается, проявляя синие прожилки сосудов. В присутствии черве-нитей площадка начинает плавиться как от огня, образуя белую стекленеющую массу, а боль Стефана достигает возможного максимума. Напрасно он пренебрёг настоем и платит несоразмерную цену страданием. Черви-нити находят своих собратьев, выбравшихся из позвоночника мага, сливаясь с ними в тошнотворном танце, почти выдёргивая позвонки, причиняя страдания, от которых он вновь падает, заходясь в крике. Мерзкий стрёкот разрывает барабанные перепонки. Глаза мага закатились под веки.
Флакон с зелёной жидкостью услужливо поднесён жрецами-лекарями и боль немного отступила, а может быть просто стала привычной. Стефан заставил себя подняться, его качало в такт пульсации нитей, картинка перед глазами под веками расплывалась. Как и на площади в день празднования, он видит особым зрением, что этот ритуал принёс с собой – каждый жрец теперь тонкой черве-нитью соединён с порталом, в том числе и Тарвит, продолжающий нараспев произносить бессмысленные обрывочные фразы.
Нет, не все подчинены Кукловоду. Одна фигура стоит в сером плаще у колонны под Немым богом. Но черве-нити продолжают танец по крипте, находя живое, устремляются к серой фигуре. Осознавая, что дознавателя нужно спасать, Стефан резко бросился вперёд, разрывая связь между собой и ликами, отвлёк на себя червей-охотников. Сам разрыв оказался настолько болезнен, что вырывает очередной крик, смешавшийся с другим надтреснутым криком Рюта Тарвита.
– Чужие в крипте!
Уходя по тёмному коридору собственного сознания, Стефан успевает заметить, как высокая широкоплечая фигура выбегает в зал, разметав жрецов, позволяя уйти тому, кто не был заражён Кукловодом, и уходит сама захлопывая единственную дверь.
Облегчённо Стефан позволяет себе упасть на острые оплавленные камни и потерять сознание. Григор и Шаун сделали всё так, как было оговорено – взяли бумаги и ушли, что бы не случилось, оставив мага в крипте.
Глава 28
– Живучий, – отвратительно масляный голос змеёй вполз во тьму, где было так спокойно. – Осторожнее, он нам нужен.
Тело продолжали терзать. Минуту назад Стефан находился в чём-то теплом, окутывающем влагой и травами, но подняли, причинив новые страдания, положили на живот прямо так, мокрого, вода стекала на постель.
– Убирайтесь, – процедил сквозь зубы чуть слышно.
Серые тени задвигались. Одна наклонилась к телу.
– Вы уверены, замечательный, Стефан, что справитесь один, – сколько же ехидства было в словах Рюта Тарвита.
Стефану казалось, что на нём нет места, которое не ныло бы, не горело огнём. Невозможно пошевелиться без мучительной боли. Но он предпочитал умереть, только бы не видеть рядом жрецов.
– Убирайтесь, – повторил громче.
– Как хотите. Я подумаю, как помочь вам и не раздражать. К слову, вы не знаете, кто смог пройти в крипту? – в голосе ревнителя появилась угрожающая твёрдость.
– Я себя не помню…
– Вы уверены?
Произошло движение, и кто-то с силой ухватил Стефана за запястья, поднял и завёл руки за спину вверх, вызвав сильный болезненный спазм в разрезанной спине. В ответ он только скрипнул зубами, сдерживая стон.
– Вы уверены!? – руки сильнее свели и потянули вверх, держали некоторое время, наблюдая за мучениями. – Ладно, оставьте этот кусок мяса, всё равно узнаем.
Даже теряя сознание Стефан испытывал ненависть способную выжечь весь Фолганд. Прекрасная, сладкая тьма, из которой не хотелось просыпаться приняла его как родного ребёнка.
В следующий раз очнулся от лёгких осторожных прикосновений, но всё равно болезненных для измученного тела. Уловил движение в комнате и шёпот.
– Приходит в себя, – такой знакомый мужской голос, сейчас взволнованный срывающийся, очень эмоциональный.
Вероятно, начались галлюцинации и Стефану мерещится голос Аспера, но что ему делать в доме ненавистного брата. Рыжий всполох опустился на уровень глаз. Вельда заглядывала в лицо с беспокойным вниманием. Дрожат губы у Бельчонка, но лицо суровое, точно сейчас ругать будет. Подвёл своей слабостью.
– Не смотри, – закрыл глаза. – Не надо тебе…такое.
– Молчи.
Вельда прибежала ночью, разрываемая страхами и дурными предчувствиями, не осознала даже, кто открыл дверь и пустил в дом. Через ступеньки взлетела по лестнице, увидела Стефана. Ноги подкосились, так и села рядом с кроватью. Слезы тут же застыли на полпути, ненависть к жрецам оказалась сильнее. Не видела ритуала, но все поняла по ранам на теле. Измучили немилосердно, не жалея. Спрашивала Григора, что было, а тот глаза отводит в ужасе, врёт, что не видел ничего. Не отпустит она больше Стефана, кошкой вцепится, но не отдаст жрецам.
Она продолжила дело, которым занималась. Воспользовалась запасами Стефана, что всегда стояли на комоде и промывала раны. Стефан только вздрагивал и шипел, одновременно прислушиваясь к звукам вокруг.
Чутье подсказало магу, что в комнате находятся двое людей, не считая Бельчонка. Позже пришло осознание, что он лежит голый, прикрыт лишь немного покрывалом. Мысли ворочались медленно, нехотя, обрывками, не желая связываться в логические цепочки.
– Сейчас зашивать буду, – предупредила девушка.
Вцепившись зубами в подушку, Стефан выдержал и это, борясь с желанием завыть раненным зверем.
– Переверните, – попросила Вельда.
Какая-то ещё живая часть Стефана внутри светло отозвалась на строгий голосок. Послушно подошли с двух сторон. Фолганд приготовился к новой порции страданий, но действовали аккуратно, сам попытался помочь, управляя телом, как уж вышло. Разлепил веки, увидел, что рыжая девчонка покраснела и отвернулась. Кто-то помог ему прикрыться, не видел лица маг, дневной свет бьёт в окна. Сколько прошло времени с момента ритуала – сутки, двое? О бумагах Бертрана боялся и думать. Оставил этот вопрос на потом.
А его девочка такая серьёзная. Смелый Бельчонок старается не плакать, видит Стефан, что губы дрожат, но воля сильнее. Юная, а сильная, подстать магу, что каждые сорок дней спасает земли Фолганда.
Вельда осторожно касалась ран. Считай повезло, что зашивать не придётся больше ничего. Она догадалась по движению губ, как на спине лежать больно закончила с обработкой ран.
– Как лучше повернуть? Обратно?
Стефан помолчал, думал.
– В лаборатории стоит ящичек на столе. Принеси. Выпью настой.
Шустро ускакала. Другие фигуры в комнате придвинулись.
– Ноги ещё, – сказал знакомый голос.
– Я перебинтую, умею, – кажется дознаватель тут.
Маг подумал, что это хорошо, значит не поймали жрецы помощников. Занялись ногами, небольшое облегчение. Вернулась рыжая с настоями, поднесла ящичек, почти на ощупь выбрал, что нужно, руки дрожали, но сам выпил. Теперь боль станет не такой сильной. Опять подошли с двух сторон, осторожно перевернули набок, и Стефан провалился в сон, похожий скорее на тьму беспамятства.
– Я посижу с ним, – Аспер придвинул кресло и всем видом показывал, что конкуренции не потерпит.
Белка закусила губу, но спорить не стала, впервые сдержалась. Не время теперь спорить. Глаза слипались, почти двое суток не спала. Решила, что ляжет в гостиной на диванчик. Уходя из комнаты, бросила взгляд на спящего Стефана, сердце сжалось. Как же могли жрецы с ним так поступить? Не понимала, да и не желала понимать. Не было для неё никаких оправданий для мучений.
Под дверью спальни мага сидел Григор. Увидел Вельду, вновь глаза отвёл. Никогда не расскажет, что видел, она поняла. Только ей и не нужно было, история на теле мага красноречивее любых слов.
– Не бойся, – тихо сказал Григор, кулачища свои сжал. – Любого жреца придушу на месте, пусть только придёт.
Она не смогла даже слова сказать в ответ, просто кивнула. Диван в гостиной оказался мягче её кровати под крышей трактира, поэтому заснула мгновенно и крепко. Силы будут нужны, когда Стефан проснётся.
Проспав полные сутки, Стефан очнулся, как вынырнул из глубокой воды, дыхание перехватило, сердце колотилось бешеным ритмом. Перед самым пробуждением пришло сон-видение – портал поглощающий мир Фолганда, фигурки людей, животных, растений – всё утекало, плыло в мир Кукловода. Во сне осознал, что умершие от труханки там, развлекают лики всех мастей. Всё забирает мёртвая пустыня.
Проснулся, не открывая глаз попытался собрать силу от земли. Лучше бы на ней стоять, но где ж ему сейчас. Пропитанная кровью земля отозвалась, дала поддержку, затянула немного раны. Стефан понимал, что старый маг спас его, обучив всему, что знал сам. Не будь магии, он давно бы умер, не вынеся исполнения сделки или сошёл с ума от ужасов крипты.
Со спиной придётся повозиться. Тринадцать лет назад Бертран заботился о мальчике после первого ритуала, выхаживал, снимал боль. Теперь только сам. Бельчонок помогла, но грузом для неё быть не собирался. Вспомнил про голоса в комнате. Один точно был Шаун, а второй напомнил брата, только невозможно, чтобы Аспер пришёл в дом мага. Вероятно, навсегда разошлись братья.
Раскрыв глаза, Стефан приподнялся на кровати. Медленно, контролируя каждое движение, развернулся спуская ноги на пол и встретился взглядом с братом. Красными воспалёнными глазами Аспер наблюдал за младшим братом, на лице его явственно читались чувства вины и сострадания.
Лицо же Стефана осталось маской, только губы сжал, да пальцами вцепился в покрывало, и мысль, что Рют Тарвит подготовил очередную мерзость тяжёлым камнем легла на сознание. Не ждал ничего хорошего от визита брата.
Молча встал, как был в покрывале, забинтованные ноги не слушались и пары шагов не прошёл маг. Аспер успел подхватить, помог дойти до ванной, затем обратно. Бесконечное молчание натянулось струной, готовой лопнуть.
Вернулись к исходному положению – Стефан сел на постель, Аспер в кресло напротив.
– Я же трус, ты знаешь. Никогда не хватало смелости на настоящий поступок. Помнишь ту историю с лошадью? – сбивчиво начал старший Фолганд. – Я бы никогда не смог так, как ты. И я действительно идиот. Понятия не имел, что такое крипта ревнителей лика.
– Как узнал? Тарвит сказал?
Аспер сделал неопределённый кивок головой.
– Показал. Решил, что так я стану сговорчивей. Потом отпустил к тебе.
– Ты был там? – ледяное спокойствие со стороны Стефана.
– Над криптой есть верхняя галерея, полуэтаж. Привели и держали под охраной. Тарвит напел, как это он умеет, что я в любой момент могу оказаться внизу, ведь именно там моё место, – лицо Аспера побледнело при воспоминании о ритуале. – Я всегда считал, что жрецы просто взяли у тебя кровь. Они и тогда делали это?
– Когда мне было двенадцать? – губы Стефана дёрнуло судорогой. – Да. Они всегда делали это. Их Дивный бог любит сделки и своих кукол. Я одна из них.
– Прости…меня, – лорд прикрыл глаза ладонью, чтобы не показывать слез.
– А ещё он очень хочет земли Фолганда, – младший брат сделал вид, что не заметил. – Тебе придётся встать на защиту своей земли, как лорду.
– Но как?! Ревнители следят за всем. Знаешь сколько их у твоего дома сейчас? Дознаватель и тот огромный парень не могут выйти уже третьи сутки.
– Как закон Фолганда. Ты и городской совет можете поставить ревнителей вне закона. Насчёт шептунов, уходите подземной галереей до Вороньего замка. Вельда покажет.
– Рыженькая? – старший лорд немного оживился. – Очень недурна…, – заметил взгляд Стефана и осёкся. – Молчу-молчу. Она тут носилась с тобой, как дикая кошка с котёнком. Чуть с ног меня не сбила, когда ночью в дом ворвалась. Чувствуется с характером девчонка.
– Ещё с каким, – мысленно маг улыбнулся, а лицо так и осталось неподвижным. – Сам побаиваюсь.
Глава 29
Словно услышав, что разговор идёт о ней, Вельда проскользнула в комнату, боялась разбудить мага. Но увидела сидящим в постели и стремительно убежала обратно вниз. Вернулась с подносом – горячая чашка с бульоном, хлеб, зелень. Только теперь Стефан ощутил сильный голод.
Вельда стояла рядом пока ел, помогала, заметив, что руки Стефана трясутся, как ни пытался скрыть. Таким естественным движением убрала выбившуюся прядь волос, упавшую на лицо мага, что он опять внутренне улыбнулся, прижался щекой к маленькой тёплой руке.
– Колючий.
– Ненадолго. Сам не люблю.
Она улыбнулась и ушла с посудой на кухню, а Стефан прилёг. Силы восстанавливались, но не так быстро, как хотелось бы.
– Я вижу, что за тобой хорошо ухаживают, – продолжал посмеиваться Аспер, немного наиграно из-за чувства вины. – Значит могу быть спокоен за брата. Подумаю над твоими словами про городской совет и закон.
Старший лорд делал вид, что между ними нет больше той стены, что построило время и он сам, когда попытался убить Стефана. Получалось это у него не очень хорошо. Младший Фолганд оставался закрытым и настороженным. Аспер собрался уходить и протянул руку Стефану, тот помедлил, но сжал ладонь брата, коротко бросил:
– Я тоже подумаю.
Аспер кивнул, понимая, что его поступок трудно простить, и покинул комнату.
Долго побыть в тишине Стефану не получилось. К нему поднялись Григор и Шаун. Пришлось сесть для разговора. С надеждой маг смотрел на дознавателя. Неужели всё было напрасно, и они не смогли достать бумаги из тайника или дневника там вовсе не было.
Шаун вытащил свёрнутые листы из-за отворота камзола, протянул молча, смотрел со сдержанным сочувствием. То, что они с Григором увидели в крипте, навсегда перевернуло представления и о Дивном боге, и о маге, которого так часто ругали жители Фолганда.
Прежде, чем читать бумаги, Стефан задумался о другом:
– Думаю, что должен поблагодарить вас за помощь. Благодарю, что рискнули своей жизнью. Знаю, что несколько дней здесь просидели из-за шептунов.
– Они и теперь следят за домом, – подтвердил дознаватель. – Мы успели добежать до второй двери и закрыть её ключом, тайный ход перекрывать не стали, чтобы не навести на мысль о причастности кого-то из ваших знакомых, но вариантов все равно мало у жрецов, так что догадываются. Мы отсиделись в погребе. Жрецы не нашли, хотя очень старались. Потом появился лорд Аспер.
– Выйти можно через ту же галерею и доберётесь до Вороньего замка, если двигаться в противоположную сторону от крипты. Главное не встретить жрецов.
Шаун и Григор радостно переглянулись, не надеялись выйти из дома мага, чтобы не попасть под наблюдение ревнителей лика.
– Только одна просьба, – продолжил Стефан. – Никогда не рассказывайте Вельде, что видели.
– Никогда, – пообещал великан. – Я бы и сам забыл лучше, – потом повернулся к Шауну, – Я подожду внизу.
Дознаватель задержался, потому что требовалось обсудить некоторые вопросы расследования.
– У нас мало времени, – сказал маг, как только за Григором закрылась дверь. – Тарвит и ближайшие ревнители повязаны с… тем существом, – он понимал, что Шаун догадывается о ком идёт речь. – Видел по время ритуала. И Тарвит изменил ход самого ритуала. У существа достаточно сил, чтобы произошло слияние с нашим миром. Ревнители обязательно используют меня, чтобы повторить попытку через сорок дней, уже немного меньше.
– Зачем им это?
– Начиналось всё ради избавления от чёрной чумы. Помогло. Только Тарвиту мало своей власти, он хочет быть первым при Дивном боге. Считает, что завладеет Фолгандом, вместе с существом. Не важно, что мир станет другим. Думаю, так.
– Безумие, – у дознавателя из головы не выходили жуткие образы из крипты.
– Мой брат и городской совет могут законным образом остановить культ. Вы свидетель ритуалов, которые при желании можно представить как еретические. Хороший аргумент для совета. Мы не сможем полностью покончить с верой в Дивного бога, она слишком древняя. Но избавиться от группы ревнителей под силу. Вся их тайная сеть сразу развалится. Шептуны без Тарвита ничего не стоят. К отчёту можете приложить свои наблюдения в крипте. Я дам показания. Ещё убийства.
– Продолжу работать над отчётом, – согласился Шаун. – Дальше?
– Во время следующего ритуала должно всё решиться. Я не могу от него отказаться, потому что пока открыт портал требуется жертва. Не будет жертвы – вернётся чёрная чума. Ритуалы дают силы существу. Выход только один – закрыть портал. Я могу попытаться. Нужно кольцо, что пропало у Бертрана я видел его на руке Тарвита. Это доказывает, кто причастен к убийству мага.
– Официально не забрать. Хитростью?
– На каждую хитрость у Рюта Тарвита своя мерзость и хитрость.
Стефан не видел вариантов. Выходило, что кольцо можно забрать только силой в прямой борьбе с ревнителем и рядом с порталом. Скорее всего Тарвит не снимает кольцо весь день. Отнять заранее с помощью магии возможно, но жрецы сразу догадаются и предпримут меры, чтобы маг не смог закрыть портал. Повяжут вплоть до дня исполнения сделки. А в крипте колдовать не получается. Кольцо позволит это сделать для работы с порталом. Всё тот же замкнутый круг. На вопрошающий взгляд дознавателя ответил:
– Придётся мне его убить во время ритуала. Там и портал сразу закрою. Иначе у нас останется не больше суток. Без моей жертвы.
– Жрецы не дадут убить Тарвита.
– Что-нибудь придумаю, – Стефан и сам прекрасно понимал, что план практически невыполним.
Дознаватель попрощался и присоединился к Григору, чтобы попытаться уйти подземной галереей. Выдохнув, Стефан вернулся в лежачее положение, устал от разговоров и мыслей. А рука сжимала бумаги со второй частью записей Бертрана. Он решил, что тянуть не следует и начал читать.
…После всех исследований я пришёл к выводу, что жертва Стефана действительно была необходима, но не в той мере. Старые записи предков не лгали – кровь Фолганда спасает. Но после одного ритуала портал должно закрыть. Ревнители же не позволили сделать это, призвали Кукловода, соединив его с жертвой, и обрекли Фолганд на вечную зависимость от жертвоприношения, а Стефана на годы страданий. Опасность для земель в силе Кукловода, что растёт с каждым ритуалом…
…хитрость старого лорда может помочь Стефану. Если бы старший сын был посвящён лику Дивного бога, то никогда бы не мог стать свободным, даже закрытый портал не прервёт такой связи с Кукловодом. Он останется единым с ним существом. Но Стефан – подменная жертва, а значит может освободиться…
…Ревнители не должны знать, что жертва может ускользнуть от них. Сам способ не такой уж сложный, я бы мог сам применить его, искупив вину перед мальчиком. Никто другой кроме меня. Как сын мне стал Стефан. Кто другой полюбит Стефана теперь, когда он теряет человеческий облик, теряя и саму свою душу? Ведь только тот, кто любит жертву должен оставить свою кровь на камнях алтаря и навсегда уйти в мир Кукловода. Тот, кто любит Стефана, может спасти его, ценой своего существования…
…Мне не позволят спасти Стефана, а если и смогу, то некому закрыть портал. Ревнители следят за мной…
– Они ушли?
Как же тихо вошла Вельда в комнату, застигла врасплох. Дёрнулся до боли в спине, сжал бумаги в кулак.
– Ушли, – отозвался эхом.
– Все было напрасно? – села рядом на кровать, по глазам поняла, что-то не так. – Спасения нет?
– Нет и не будет.
Стефан закрыл глаза и отвернулся. За пару минут он всё решил для себя, приговорил Рюта Тарвита, схематично распланировал будущий ритуал. Через месяц закроет портал, а Кукловод останется един с телом навсегда. Кукла навеки, до самой смерти. Когда земли освободятся от влияния Дивного бога и ревнителей, он уедет. Куда угодно, главное как можно дальше от рыжей девчонки. Все надежды напрасны, вместе им не быть. Стефан не хотел убивать Бельчонка своей любовью. Освободит Вельду от себя. Вот только побудет рядом последние недели, каждому дню будет радоваться, держать за руку, отдаляясь постепенно. Медленный яд сладок.
Другой дороги нет. В этом мире его любит только она. Но войти в портал Стефан ей не позволит. То, что Вельда обязательно захочет пожертвовать собой – не сомневался ни на минуту, зная характер и волю девушки. Значит решено – добить культ и уползти во тьму, где самое место чудовищу вроде него.
А Бельчонок словно всё понимает, смотрит горько, лицо уставшее. С трудом перевернулся на спину, чтобы видеть Вельду. Склонилась, обхватила лицо мага ладошками, а он мятую бумагу под матрац спрятал.
– Ты что-то задумал, – нахмурилась, веснушки побледнели.
– Убить Рюта Тарвита и закрыть портал, – не стал лгать в этом.
– Сможешь?
– Любой ценой.
– Больше не отпущу туда.
– Последний раз. Чтобы завершить начатое тринадцать лет назад.
Задумчиво пальцами прошлась по шее, плечам, легко коснулась щекой груди, без давления, берегла его раны. Огненным шёлком согрела кожу. С глазами полными отчаянья склонилась целуя. Не смог не ответить. Руки сами притянули девичье тело, впились пальцами в рыжие волосы. Горячее наслаждение охватило мгновенно, но желалось намного большего, опасного, невозможного.
Они проваливались в омут ровно до того момента, как спина Стефана отозвалась зудом и болью прорастающих черве-нитей. Охладило пыл неизбежно. Тем же руками, которыми только что ласкал, оттолкнул от себя.
– Нет! – закусил губу до крови. – Что же за мука такая?! В крипте легче.
Вельда уже ощутила смесь тошнотворного ужаса и удовольствия на границе сознания, но не сдавалась.
– Пусть умру, – и добавила с надеждой. – А может случится чудо?
– Не случится. И не смей говорить о смерти.
– Даже в страшных сказках случаются чудеса, – вздохнула, поправила подушки, постель. – Тебе нужно поспать.
Стефан проводил её взглядом до дверей, убедился, что вышла и сунул руку под матрац. Бумаг не было.
– Бельчонок, что же ты натворила.
Почти услышал, как внутри, в самом сердце, что-то оборвалось с болью.
Не скрылось от Вельды, как испугался Стефан, когда она вошла в комнату. Бумаги смял, не хочет, чтобы видела. Неужели настолько нехорошее в них. Села рядом, не могла не прикоснуться, в глаза посмотрела и поняла, что-то страшное задумал. Да, жрец, что виноват в его ранах должен быть мёртв. Никогда не была злой Вельда, а тут ни на секунду не дрогнула. Только на ритуал не отпустит. Глупый, прячет от неё бумаги.
Измученный, раненный воронёнок, как можно такого снова на пытки отпустить. Допустить, чтобы резали живого. Остальное Вельда боялась и представить.
