Текст книги "Девять мечей Акавы"

Автор книги: Иван Франке

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 25 страниц)

Иван Владимирович Франке
Девять мечей Акавы

Девять мечей Акавы.

"Давным-давно, когда Акава была совсем молода и звезды, кружась в диком хороводе, пытались занять место на небосводе богами избранной планеты, а океаны спорили с горами, желая получить лучшее место под солнцем, и теряли свои силы в бесплодной борьбе, на земле еще не было людей. Могучие вулканы бросали свои раскаленные плети в воду и вода, корчась от боли, отступала, но лишь за тем, чтобы, собравшись с силами, ударить наотмашь ледяными кулаками волн и залить, загасить, остановить биение огненного сердца вулкана, осмелившегося спорить со стихией вод. Вулканы же встречали удары ледяных волн яростью огня и не было никого, кто мог бы встать на пути разъяренных стихий огня и воды, пока не родился воздух. Сын огня и воды он нежным лепетом ребенка остудил пыл огня и ласковыми касаниями успокоил ярость воды. И устыдившись, взмахнула рукой вода, и брызги, взлетев впервые так высоко, туда, где не было жара огня, не испарились, но застыли, превратившись в морских обитателей. А огонь тяжело вздохнул и искры огня, впервые не потушенные водой, опустились на землю, превратившись в обитателей суши. Воздух же взял немного огня и воды и вдохнул в свои создания легкости, и появились обитатели воздушной стихии.

Но недолго царил мир на богами избранной Акаве. Вскоре заспорили обитатели трех стихий, кто из них сильнее и кто должен править миром. И разгорелась борьба между обитателями воды, суши и воздуха. И горе было побежденным, ибо победитель питался кровью и плотью павшего, чтобы стать еще могущественнее, а затем, пав в борьбе, стать пищей и уйти в небытие к вящей славе победителя. И выплеснулась ненависть через край и долетели брызги ненависти до звезд. И померкли звезды, ибо не было их удивлению предела, как на богами избранной планете может плескаться океан ненависти и брызги его достают до звезд. И отправили звезды на землю на тонких нитях, сотканных из золотых лучей девять волшебников, коим подвластны были все три стихии и еще одного – властелина над ними.

И были у них имена.

Трех волшебников воды звали: Джон Кэй, Мэл Дирк и Александр Конев;

Трех волшебников огня звали: Себастьян Рафт, Петр Громов и Орам Озыр;

Трех же волшебников воздуха звали: Сергей Достов, Искандер Карим и Александр Семин.

И опустились чародеи на золотых нитях света на землю по трое на каждую стихию, и усмирились жители трех стихий, ибо жестокая кара ожидала непокорных. И взяли волшебники себе в жены обитателей трех стихий и появились на свет люди на земле, ваалы на море и айоры в воздухе.

Шло время и захотели волшебники выяснить, кто же из повелителей трех стихий вправе считать себя сильнейшим и главенствующим над всей Акавой. И разгорелся спор с новой силой.

Но тот, что был надо всеми, имя носящий Покоритель Звезд, сказал: "Да не будет между вами и сынами вашими крови. Возьмите вы огонь, воду и воздух и выкуйте каждый по мечу. И тот, чей меч будет лучше, станет повелителем всей Акавы, остальные же признают власть его."

И начали волшебники ковать мечи. И много дней и ночей ковали они мечи, и каждый новый меч был лучше прежнего, но ни один не мог разрубить тот камень, что был поставлен Покорителем Звезд для испытания мечей, и камень этот звался "Пространственно-временной Континум". И бросали они свои мечи в жерло вулкана.

Наконец самый юный из девяти – Саша Конев, призвав на помощь всю мудрость предков, зачерпнул из жерла вулкана пригоршню серебра, что осталось от мечей, выкованных другими волшебниками и брошенных туда за ненадобностью. Разделил он серебро на тонкие нити и стал сплетать их вместе, вплетая между ними золотые нити света и когда готов был меч его, призвал он воздух на помощь и вдохнул в свой меч жизнь, и дал ему имя: Повелевающий.

И вошел тот меч в камень. И признали другие волшебники его главенство над собою, и выковал он для каждого по мечу и дал им имена:

Пронзающий,

Стремительный,

Настигающий,

Карающий,

Защищающий,

Сверкающий,

Избавляющий

и Возвращающий.

И встали все волшебники в круг и каждый пронзил своим мечом тот камень, и засиял камень ослепительным светом, и влилась сила невиданная в жилы волшебников, и почувствовав ту силу великую, сказали они: – "Да будет мир планете этой", – и покинули Акаву, а мечи остались лежать там, где камень был.

Но нашлись немногие смельчаки из людей и подняли они мечи эти, и завладели ими…"

"Начало БЫТИЯ"

I

Владислав сидел в кресле на двадцать девятом этаже летающего дома-острова, напротив своего непосредственного начальника Гарри Тазена, являющегося Ареал-Менеджером двадцать четвертого сектора третьей галактики, и пытался поймать направление течения мыслей шефа. Он перевел взгляд с грузной фигуры на оконный проем и погрузился в размышления, отталкиваясь от происходящего снаружи. Шеф, казалось, был глубоко погружен в свои мысли и сейчас блуждал где-то в глубине трех галактик на расстоянии многих световых лет от кабинета, где терпеливый агент ожидал досконального разбора его первого, самостоятельно выполненного, отчета о проделанной работе. Человечество распространило свою власть на три, на целых три галактики. Для двухсот с небольшим лет, что люди были способны выходить в дальний космос, это было чертовски много. Каждая из трех освоенных человеком галактик делилась на пятьдесят секторов. Все планеты, а их на три галактики насчитывалось не много не мало две тысячи семьдесят три, заселенные человечеством, но не имеющие достаточно развитой цивилизации, а так-же планеты поставленные под надзор по ряду других причин, имели по одному закрепленному за каждой планетой наблюдателю. Таким образом, планетарный агент Владислав Раденко был одним из молодых, подающих надежды агентов межгалактического сообщества. В сообщество входили еще и две галактики, освоенные древоообразными и одна заселенная силикодами, земноводными и сколопендрами, причем силикоиды успели заселить тринадцать планет, а саламандры, так же как и сколопендры всего по две. Остальные виды внеземной жизни либо еще не вышли в космос, либо были в самом начале пути и соответственно обитали только на своих планетах. Одна галактика, галактика металлогоидов держалась особняком, не вступая в контакт с людьми, а еще одна с муравьинообразными была явно враждебно настроена и только печальный опыт предыдущих проигранных войн удерживал их от агрессии.

Тазен отошел от окна, где он стоял последние пятнадцать минут, наблюдая как к центральному порталу парящего города швартуются космические челноки, обслуживающие очередного "Разведчика".

Звездолеты типа «Разведчик», после изобретения новых ядерных двигателей на базе диполярного резонанса, строили огромными, хорошо защищенными многослойной броней, активными энергощитами и водяной оболочкой. Все они обладали невероятным резервом живучести с двенадцатикратным дублированием всех систем энерго– и жизнеобеспечения.

Ушли в прошлое маленькие, легкие, едва защищенные космические скорлупки с одним-двумя членами экипажа на борту. Современный звездолет имел экипаж в тысячу двести человек и еще около двух тысяч человек научного персонала. Такое огромное количество людей на борту «Разведчика», по мнению конструкторов и инженеров, обеспечивало существование человеческого сообщества даже в том случае, если бы корабль по каким либо причинам все же вынужден был остаться на всю жизнь на какой-нибудь планете, поскольку еще в начале двадцать первого века ученые пришли к выводу, что для сохранения генофонда человечеству требовалось около двух тысяч особей.

Кроме того, такой корабль имел еще огромную библиотеку на берилловых кристаллах и небольшую мастерскую по сборке роботов-рабочих. Роботы-слуги на звездолетах отвергались из этических, моральных, да и практических изображений, а роботы-рабочие на первых порах могли обеспечить людей необходимым парком машин и техникой для создания техногенной цивилизации. Разумеется, такой корабль был совсем неплохо вооружен, хотя и не мог сравниться с первоклассным космическим линкором.

Но за надежность и комфорт пришлось расплачиваться огромной массой. Корабль не мог садиться на планеты, не нанося ей урон, а уж взлет такого корабля означал если не гибель самой планеты, то гибель всего живого точно. Антигравы тоже не могли обеспечить старт такого корабля, поскольку сила их отталкивания сходила на нет еще в атмосфере планеты, где включать двигатели Коршунова-Веблея было еще не безопасно. Поэтому махина девятисотвосьмидесятиметрового корабля, обычно оставалась висеть на геостационарной орбите, а челноки, каждый с трех-пятиэтажный дом, сновали между кораблем и планетой.

Собственных шлюпок у корабля было только двадцать. Восемь из них: контактные шлюпки, расчитанные на одного-трех человек. Они требовались для осуществления разведопераций на планете. Остальные, на двестипятьдесят человек каждая, были спасательными и в грузовых операциях не участвовали. Хотя считалось, что при такой превосходной живучести корабля с экипажем не может ничего случиться. Даже если двигатели Коршунова-Веблея вдруг вышли бы из резонанса, угрожая взрывом, капитан, или автопилот, всегда мог сбросить двигательный блок, спасая корабль. Правда после этого огромный корабль, похожий на рассеченное надвое яйцо, лишался изрядной доли живучести и способности к межзвездным перелетам, хотя все еще мог очень долго находиться в космосе и даже совершить вынужденную посадку, пусть жесткую, но все же посадку на какую-либо из подходящих планет при помощи своих маневренных двигателей. Этих двигателей хватало для обеспечения всех энергосистем корабля, для маневрирования в космосе, однако для взлета с планет и тем более для перехода в субпространство мощности, увы, не хватало. Таким образом, корабль, потерпевший крушение на неопределенное время становился заложником принявшей его планеты. Разумеется большие транспорты оснащались мощными антигравами и могли садиться и взлетать с планеты в щадящем режиме, но «Разведчикам» антигравы были ни к чему, тем более что последние работали на черезвычайно дефицитных ксилловых стержнях.

Сами двигатели Коршунова-Веблея имели необычайно высокий КПД. Девяносто девять целых, девяносто девять сотых процента энергии, преобразовывалось в поступательную энергию, а ноль целых, одна тысячная энергии в тепло, которое отводилось от стенок двигателей теплоэлектрогенераторами, с избытком обеспечивая энергией все системы корабля. Остальное уходило в потери. Человечество, получив такой двигатель, с удвоенной энергией ринулось осваивать звезды…

Повернувшись к Владиславу, Гарри внимательно посмотрел на него. По его лицу скользнула легкая усмешка и тут же исчезла, хотя глаза все еще смеялись. Непосвященному наблюдателю могло бы показаться, что за этими веселыми глазами и добродушной внешностью полного круглолицего человека с аккуратной бородкой скрывается весельчак и даже легкомысленный человек, но агент прекрасно знал, что управляющий двадцать четвертым сектором человек жесткий и непреклонный, иначе бы он никогда не стал управляющим.

Сейчас эти холодные голубые глаза в упор смотрели на него.

– Так ты уверен, что на планете имеет место чужое вмешательство? – полуутвердительно, полувопросительно спросил Тазен.

– Да, абсолютно. – кивнул Владислав. – Я долго собирал информацию и поначалу был уверен, что речь идет о примитивных суевериях и колдовстве, но когда хан Когората послал своего лучшего разведчика узнать положение на границах, я, воспользовавшись случаем, отправил с ним робота-наблюдателя и получил ошеломляющие факты. Вот, можете убедиться. Он взял стоящий рядом кейс и, положив себе на колени, открыл. Гарри обошел стол и присел на угол, покачивая ногой.

– Ну-ка, ну-ка, что там у тебя? Это вот, что? – Тазен указал пальцем на лежащий внутри предмет, похожий на старинное оружие.

– Это? Это меч, – молодой человек достал из чемоданчика меч в ножнах, на рукоятке которого красовались три драгоценных камня. Положив оружие на стол, он, слегка прижав пальцем голубой камень, повернул его вокруг оси и с силой надавив, вернул его в исходное положение. Гарри, потирая свою рыжую ухоженную бородку с интересом наблюдал, как клинок меча вместе с ножнами на глазах начал таять и плавиться, пока не свернулся совсем, оставив на столе лишь рукоять с шарообразным утолщением, там где только что было лезвие.

– Что-то новенькое, я этого еще не видел. Откуда это? – пробормотал шеф, заинтересованный предметом.

– Это металлогоид, о котором я уже говорил – продукт, завезенный из галактики металлогоидов, а вот это робот-наблюдатель, – Раденко достал из чемоданчика небольшой шарик. – В нем вся интересующая нас информация.

– Ты что же это, нелегальной контрабандой занимаешься, что ли? – С высоты своего положения и возраста, Гарри считал возможным обращаться с подчиненными на ты, да еще и шутить таким образом.

– А разве бывает контрабанда легальная? – в ответ отшутился Владислав, и уже серьезно добавил. – Да нет, это мне ребята из третьего отдела галактической разведки подкинули, на время разумеется. Они там, на окраине, заброшенную планету обнаружили. Планета типа Плутон, мертвая или необитаемая, для Металлогоидов далековата да и холодная очень, они на таких не живут, но она входит в их юрисдикцию. Так вот, патрульный крейсер за «призраком» гонялся, пока на границе галактики Мегодов, себе на дюзы магнитный астероид ловушку не подцепил. Вы же знаете, если такой астероид на хвост сядет, у экипажа остается только десять секунд на маневр, иначе вечный причал. Взлететь с такого астероида еще ни один крейсер не смог. Земная техника там отказывает напрочь и экипаж обречен. Говорят, что некоторые астероиды-ловушки на границе их галактики вообще на ежиков похожи, так густо кораблями утыканы. В общем, пришлось им в «суб» уходить, да так, что потом неделю до базы добирались. Но погранцы народ злопамятный. Через месяц они с ребятами из третьего отдела вернулись туда, этот район пощупать на трех кораблях. В этот раз все прошло как надо. Капитан второго ранга Козаков, из особого отдела, все расчитал тип-топ. Теперь их там ждали уже два астероида, и пока патрульные крейсера уводили ловушки в сторону, малый разведчик прошмыгнул внутрь. Правда патрулю это нервов стоило, они в «суб» ушли на восьмой секунде, потом один лейтенант в психлечебнице оказался, он от каждого булыжника шарахаться начал. Разведчики нащупали там одну единственную планету. Ее и проверили. Что то вроде склада оказалось. Ребята, естественно, хапнули, сколько унести смогли, в том числе и вот эту вещицу, – агент кивнул на эфес меча.

– Это ты мне можешь не рассказывать, – отмахнулся Гарри. – Это я и сам слышал, точнее доклад читал. Сейчас там и мышь не прошмыгнет, весь район астероидами кишит.

– Ну… – Владислав слегка замялся, – я и говорю по делу: этот робот самым простеньким оказался, я его по блату и выпросил. Вот смотрите здесь, он ткнул пальцем в темляк, сам робот, а все остальное лишь его тело, принимающее различные формы. Ну, например, вот это. – Раденко произвел манипуляции с синим камнем и в его руке оказался меч в красных кожаных ножнах, украшенных инкрустацией с золотым тиснением.

– На самом деле это не ножны, – пояснил Владислав. – Это деактиватор. Как только клинок теряет контакт с ножнами, по краю его загорается вот эта голубая линия. Каждый атом на краю лезвия превращается в лазерный излучатель очень высокой мощности, правда только при минимальном контакте, проще говоря, этакий супер меч с лазерной накачкой…

Молодой человек поискал глазами подходящий предмет.

– Ага, вот… – Взяв со стола тяжелую пепельницу из молочно-белого стекла, он на весу, одной рукой, словно помидор, рассек его надвое.

Отрезанная половинка с глухим стуком упала на ворсистый ковер.

– Мистер Раденко, – ледяным тоном начал Гарри. Рассердившись он всегда использовал официальные выражения. – Вы испортили имущество бюро двадцать четвертого сектора третьей галактики, стоимостью в восемь кредитов. И вдруг, не сдержавшись, добавил. – Ты же, мерзавец, мою любимую пепельницу испортил.

Однако Владислав, ухмыляясь, переключил что-то на рукоятке меча, сложил обе половинки вместе и, закрыв глаза, прикоснулся лезвием к месту разреза. Последовала короткая яркая вспышка света, продолженная яростными ругательствами шефа, который все еще сидя на углу стола, теперь энергично тер руками глаза.

– Все в порядке, сэр? – послышался мелодичный голос молодой секретарши, испуганно заглядывавшей в приоткрытую дверь.

– Этот кретин… – начал было Гарри, но открыв глаза и увидев в руках невозмутимого агента целую пепельницу, осекся. – Ничего, крошка, все О'кей. Это так, издержки работы.

Когда за секретаршей снова закрылась дверь, Тазен повернулся к агенту и протянув руку, скомандовал:

– Дай сюда, – а затем оттолкнув руку с мечом, с ноткой раздражения добавил. – Пепельницу мою давай. – Внимательно ее осмотрев он удовлетворенно хмыкнул и осторожно поставил ее назад, на массивный стол из черного дерева накрытый стеклянной плитой. После этого, уставившись на подчиненного в упор, спросил с легкой издевкой:

– Поясни-ка нам, сирым да убогим, что это за фокус такой?

– Это – молекулярный синтезатор, – ответил Владислав. – Ну, когда меч что-то разрежет, он может в другом режиме, на молекулярном уровне, восстановить материал в первоначальном виде, потому что обладает памятью. Но я в общем-то, вам вот это хотел показать…

С этими словами, снова превратив меч в рукоятку с шаром на конце, Владислав Раденко убрал его в свой кейс и положил на стол шарик робонаблюдателя. Поколдовав над миниатюрным роботом, агент активировал его и отступил в сторону.

Гарри со стола как ветром сдуло, он с опаской глядел на робота, ожидая подвоха. На самом деле он давно знал, что еще на новый год все семнадцать его агентов, изрядно набравшись, поспорили, кто сможет подшутить над шефом, не переступая рамки дозволенного. Два месяца назад, коротышка-итальянец, от имени шефа, письменно назначил свидание его секретарше в рабочее время. Разумеется та, пол дня отсутствовала на работе, а Гарри был доведен до белого каления, вынужденный разбирать завал бумаг самостоятельно.

Еще больше смеялись над итальянцем, когда Тазен в ответ подменил ему дипиллирующий крем, на крем, усиливающий и укрепляющий рост волос. В результате чего за одну ночь итальянец Карло Маскони обзавелся роскошной бородой и густой черной шерстью на руках. От лишних волос незадачливый агент через месяц в конце концов избавился, а вот прозвище Карабас-Барабас стало его второй фамилией.

Управляющий вздохнул с облегчением, увидев наконец, как тонкие цветные лучи забегали по комнате, постепенно заполняя кабинет незнакомым рыжим пейзажем.

* * *

Восемь всадников в черных плащах скакали на низеньких лошадках. Двое, что ехали впереди, сидели прямо, гордо задрав головы. Один из них держал знамя красного цвета с изображением двух лун, точнее полумесяцев. Пятеро ехали чуть позади неровной цепью, а еще один держался чуть поодаль. Лица всех всадников закрывали черные маски, только тот, что со знаменем имел маску из красного линялого шелка.

Мерный стук копыт сопровождали лишь шум ветра в ковыле да посвист мелких пташек. Время от времени пофыркивали лошади, вспугивая мелких юрких ящерок с маленькой пастью на кончике хвоста. Вообще на этой планете почти все живое обладало хвостами-хваталками. Ничто не нарушало спокойствия, царившего в степи. На горизонте маячили стены какой-то древней крепости, сложенные из желто-коричневого камня.

Вдруг на рыжеватых стенах города-крепости произошло какое-то движение. Было видно, как вдали засуетились черные фигурки и на стене показалась фигура человека, одетого в золотые одежды.

– Сейчас начнется самое интересное, – подал голос Владислав.

Человек в золотом поднес к глазам какой-то предмет, напоминающий подзорную трубу времен флибустьеров, другой рукой выхватив из ножен клинок. И в этот момент в полуметре от первого всадника в воздухе появилось светящееся пятно, из которого вынырнула одетая в покрытую золотом кольчугу рука с мечом. Через мгновение голова всадника, снесенная хлестким ударом, с глухим стуком покатилась по земле. Лошадь второго с испугом прянула в сторону, но рука с клинком почти мгновенно переместилась вслед за ней, и вторая голова, глухо стукнув, упала под копыта испуганно захрапевшей лошади. Третий всадник, что гарцевал неподалеку, оказался рядом, и рука с клинком взмахнула еще раз, но в этот раз булатную сталь встретил меч. Рука с обрубком клинка замерла на какое-то мгновенье, и всаднику этой доли секунды было достаточно, чтобы взмахнуть еще раз своим оружием, после чего, обрубленная выше локтя рука, брызнув кровью, упала на жухлую траву.

Фигура в золотом, что стояла на стене, пошатнулась и подхваченная слугами тотчас исчезла из поля зрения. Громкий рев негодования раздался в крепости и через минуту городские ворота начали открываться, выпуская наружу наездников, которые размахивая саблями, понеслись навстречу всадникам в черном. Воин, разрубивший вражеский клинок, наклонившись с коня вниз, подхватил обрубок руки, все еще сжимающей рукоять меча. Один из воинов подхватил отрубленную голову в красной маске и клинок, лежащий в пыли. Двое других наклонились около убитых товарищей, обрезали подпруги, и трупы вместе с седлами упали на землю. Еще один поднял лежащие на земле знамя и весь отряд с гиканьем помчался прочь от стен крепости. Две освободившиеся лошади помчались следом.

Комната вновь приняла очертания кабинета.

– Есть у тебя этому какое-нибудь объяснение? – после минутного раздумья спросил Гарри, подняв глаза на Владислава. – И кстати, эти кочевники похожи на людей, но крови я не заметил, что там такое?

– Все очень просто. Командир этих людей отнюдь не глуп, он там у них за первого воина и разведчика слывет. Вот он и придумал сделать из соломы чучела. Просмолил их как следует, а вместо голов деревянные чурки использовал. Он даже заказал одному старому резчику лица вырезать на чурках, свое и еще одного воина. Все воины тогда гадали, что это он задумал. Ну а остальное замаскировал под одеждой да плащами с масками. Так что настоящая кровь была только когда он руку этому «Демону» снес.

А вот с ним, с «Демоном», совсем не все так просто. Когда до меня слухи стали доходить, что древние демоны или волшебники восстали из земли, чтобы принести славу побед одному лишь племени, меня это насторожило. Под видом то торговца, то наемника, я побывал в разных городах, но те слухи, что я собрал, лишь укрепили мое мнение, что без вмешательства извне не обошлось. И когда хан Свичар послал своего лучшего человека на разведку, я решил, что это и есть тот самый удобный случай и, пожелав ему удачи, вручил этого робота под видом меча. Как видите, робот пригодился и ему тоже. Правда вдогонку пришлось послать, «наблюдателя». Он у меня кинооператором был. Сталь клинка, которую разведчик разрубил, очень редкий вид булата. Перед ним даже простой булатный клинок словно мягкое тесто, а ведь кузнецы тех мест дело свое знают. Обычные же доспехи или железный меч для него вообще что бумага.

Согласно преданиям на этой планете существуют всего девять таких клинков, мечей королевской власти. Каждый из них имеет свое имя. К моему удивлению хан продемонстрировал мне еще один из них. Я востановил разрубленный меч вот этим, – Владислав кивком головы указал на свой чемоданчик, – и Хан вручил его Насыру-ловкому. А ведь владеть этим клинком, согласно преданиям, имеет право лишь один из князей или королей девяти правящих кланов континента. Тогда мне стало понятно, что Свичар знает об истином происхождении своего разведчика, ведь Насыр по крови один из князей севера – Князь народа рукоров. Как мне удалось выяснить, он хотел жениться на девушке неподобающего рода и группа заговорщиков подняла мятеж против князя, оскорбленная тем, что он отклонил девушку их семьи, отдав предпочтение безродной красавице. Во время смуты несчастная попала в руки мятежников, была обвинена в колдовстве и казнена мучительной смертью. В бешенстве князь Святослав поклялся повесить всех заговорщиков на их собственных кишках. Но собирать войска для борьбы с мятежниками отказался, не желая подвергать страну раззорению гражданской войны и ушел в степи к хану Свичару простым воином, где очень скоро под именем Насыра, стал правой рукой хана. Хан же через своих людей прекрасно осведомлен о состоянии дел на севере и понимает, что недалек тот день, когда недовольные правлением регента люди свергнут иго заговорщиков и тогда Насыр под своим настоящим именем князя Святослава вернется на Родину. Вот тут и сыграет свою роль этот древний меч. Когда хан держал оба меча в руках, он соединил их друг с другом и рассказал сагу об их появлении в мире людей. По древнему поверью это означает, что владельцы их никогда не обнажат мечей друг против друга. Насыр же принял дар, не проронив ни слова, чтобы не нарушить "согласия булата".

Таким образом Свичар заручился поддержкой северного соседа в предверии возможной войны против южан. Что же касается "руки из ниоткуда", то тут пахнет вмешательством, причем техника эта отличается от технических устройств обычной телепортации.

Я уже показывал эту запись техникам и экспертам телепортационных установок. Так вот, они все в голос утверждают, что это невозможно. То есть не сама телепортация, а частичная телепортация живого тела. Как мне объяснили, во время испытаний и налаживания телепроходов, в самом начале, еще не делали транспортцилиндров, и один техник, потеряв равновесие, пошатнулся и сделал шаг за круг силового поля, так его и телепортировало частично.

Теперь мы заходим в лифт, чтобы все его содержимое было доставлено в целости и сохранности. А тут он, этот человек в золотом, спокойно просовывает свою руку в телепортационный канал и орудует ею как ни в чем не бывало, да еще и телепортационный канал перемещает в процессе передачи. Руку эту отрубленную я видел – настоящая.

На мой взгляд это не просто техника другой цивилизации, но техника не нашей, не знакомой нам цивилизации. Я предлагаю придать этой планете статус «А» и направить туда группу инспекторов для выяснения происхождения этой техники. Кстати, вы обратили внимание на сам прибор. По сравнению с нашими, занимающими целую комнату установками, эта до неприличия мала, размером с подзорную трубу, да и легкая, он ведь ее одной рукой держал. – Владислав наконец сделал паузу.

– Ладно, отправляйся на планету. Решение комиссии охраны заповедников получишь позже, – Гарри усмехнулся. – Ах да! Я доклад тоже читал. Что-то не припомню, чтобы ты о камне "Пространственно-временной континум" упоминал.

Владислав, уже стоя у двери, обернулся и смущенно пробормотал:

– Простите, сэр, совсем вылетело из головы. Да это всего лишь легенда… – Он, краснея, ругал себя за то, что до сих пор не удосужился перечитать отчеты своего предшественника.

– Так вот, мой мальчик, – назидательно произнес Гарри, чеканя каждый слог, – запомни. Ты – «Наблюдатель» и должен иметь везде глаза и уши и все запоминать как компьютер, ясно?

– Да, сэр, – все еще смущаясь, ответил Владислав.

– Можешь идти, – смягчился Гарри, довольный тем, что расчитался за фокус с его любимой пепельницей.

Агент вдруг вспомнив что-то повернулся.

– Да, сэр, чуть не забыл, у этого робота есть еще одна функция, разрешите.

– Да, что там еще, – снисходительно разрешил управляющий.

Владислав вновь вынул из кейса рукоятку, прикрепил ее на запястье и проведя необходимые манипуляции, растопырил пальцы. Рябь пробежала по шарообразному утолщению и металл вдруг начал плавиться обволакивая ладонь и пальцы агента. Через десять секунд на руке Владислава красовалась красная бархатная перчатка.

– Ну…!? И что это? – Гарри заинтересованно смотрел на подчиненного.

– Это тоже сродни лазерному мечу, – Владислав, подойдя к столу, взял в руки любимую пепельницу шефа. – Смотрите, рукой как обычно я могу пользоваться до тех пор, пока она в перчатке, но сейчас… – он снял перчатку, показывая руку словно отлитую из ртути, по краям пальцев и ладони которой пробегали голубые жилки искр. – Сейчас это мощное оружие, смотрите… – Сжав рукой пепельницу, он поднял руку на уровень глаз, и Гарри увидел, как стекло словно воск потекло сквозь пальцы человека.

– Ну ладно, – буркнул он, – впечатляет, валяй, склеивай обратно…

Владислав, надев перчатку, деактивировал и, отстегнув рукоятку, принявшую первоначальный вид, положил ее в свой кейс.

– Видите ли, сэр! – ухмыльнулся он. – У перчатки нет обратной функции… точнее она мне неизвестна, сэр.

Взгляд управляющего медленно наливался кровью.

Воспользовавшись секундной паузой, планетарный агент юркнул за дверь. Вслед ему посыпалась отборная ругань на английском языке, затем в дверь грохнули осколки стеклянной пепельницы. Гарри Тазен был американцем и ругался как портовый грузчик, но… по английски.

Владислав, прижавшись спиной к двери, перевел дух, а затем, улыбнувшись удачной шутке и поправив лацканы пиджака, наклонился мимоходом к хорошенькой секректарше, шепнув ей на ушко:

– Сегодня в девять тридцать на площади трех фонтанов. – Он вдруг пощекотал секретаршу и, не дожидаясь ответа, выскочил из приемной. Секретарша от этого взвизгнула и начала искать глазами что-нибудь подходящее на столе. Ничего не найдя, она схватила со стола ручку – первое что ей попалось, и запустила ему вслед. Ручка, ударившись о стену, разлетелась в дребезги оставив там огромное чернильное пятно. Посетители невольно пригнулись, испуганно оглядываясь друг на друга. В этот момент дверь кабинета распахнулась, и Гарри, весь багровый от ярости, выскочил в приемную. Одна из старомодных подтяжек, поддерживающих брюки на его внушительном животе, отстегнувшись, свободно болталась, но Тазен этого не замечал. Подскочив к двери, ведущей в коридор, он рывком распахнул ее и заорал, еще больше напугав посетителей:

– Чтоб духу твоего здесь не было. Чтоб три месяца мне на глаза не попадался, – орал он. – Не то сгною в ссылке. Я тебя в такую «дыру» засуну, на такую планету, что мама родная не узнает.

Обернувшись на пороге кабинета, управляющий рыкнул:

– Следующий! – он зашел внутрь, так громко хлопнув дверью, что одна из висящих на стене картин, сорвалась с гвоздика и, покачиваясь, повисла одним углом вниз.

Посетители как по команде встали и, словно тараканы, начали расползаться, внезапно вспомнив про другие неотложные дела, поскольку все прекрасно понимали, что получить разрешение на доставку груза на закрытую планету сегодня нет никаких шансов. Через минуту приемная опустела. Девушка, вздохнув, нажала кнопку на пульте, и в комнату въехал робот-уборщик. Что-то бурча, он принялся собирать осколки и стирать пятна чернил на стене и полу.