Текст книги "Старикова тайна (Сказки Прикамья в записи И. В. Зырянова)"

Автор книги: Иван Зырянов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

14. КУКУШКА

В некотором царстве, в некотором государстве, а может быть, и в том, в котором мы живем, жил-был купец. Он торговал с заморскими странами. У него был свой флот. Жил он богато, вот только детей у него не было. Однажды он говорит своей жене, что товары у него на исходе, что ему надо отправляться в дальние страны. Собрался он в дорогу, простился с женой и уехал.

А дорога не близкая: три месяца в один путь, потом разгружать корабли, закупать товары – это еще на полгода. На исходе года возвращается он домой. Полтора месяца уже плывут его корабли по морю, и вдруг разыгрался шторм. Моряки принимают все меры, но справиться с бурей не могут. Сообщают ему, что все корабли в бедственном положении. Приходит к купцу капитан головного корабля и спрашивает:

– Хозяин, что будем делать? Никогда я еще не видел такого шторма.

– Боритесь. А я помолюсь.

Купец в палате начал молиться. Жаль ему богатства, жалко команду. Сотни пассажиров на кораблях.

Обращается купец с молитвами к богу, а шторм не утихает.

Купец и говорит:

– Хоть бы черт мне помог!

И появляется перед ним черт:

– Что тебе нужно?

– Да вот три часа богу молился, а бог не помогает. Помоги ты мне – я помогу тебе.

– Но что ты мне за это дашь?

– Я могу отдать тебе корабль с товарами.

– Нет, ты лучше отдай мне то, что не знаешь в доме, плюс отдай ровно через двадцать лет. Вот этого же числа в двенадцать часов ночи.

Думал, думал купец и согласился. Он все дома знает: жену, свои лавки, товары, все долги помнит.

Согласился купец. Написал черту расписку своей кровью.

– Через пять минут, – сказал черт, – будешь ехать спокойно.

Черт бултых в воду и был таков. Успокоилось море, докладывают хозяину капитаны кораблей, что все благополучно.

Купец никому не рассказал о своей встрече с чертом. Через полтора месяца приплыл он к родному берегу. Встречает его жена с ребенком на руках. Сыну второй месяц. В день его рождения к отцу и являлся черт.

Все поздравляют купца с наследником. Он тогда и понял, что отдал сына черту. И загоревал купец: много лет у него не было детей, а он запродал свое дитя нечистой силе. Год от года тает купец. А сын растет красавцем. Прошло пятнадцать лет, купец уже никуда не ездит – все делают приказчики. Жена допытывается, чем он болен. Купец заплакал и все рассказал жене. Стали они вдвоем переживать.

Сыну уже шестнадцать лет. Сын спрашивает у матери, что она все грустная. Год от года родители все хуже, они уже слегли в постель. Парень допытывается, чем они больны, а ему ничего не говорят.

Отец доверил сыну ведение своих дел. Парень энергичный, грамотный, ему уже скоро двадцать лет. Приходит он однажды домой – родители плачут. Он пал на колени и спрашивает:

– Папа, мама, что с вами? Скажите!

– Да это старость, сынок.

– Нет, скажите, пока не скажете, я не встану с колен.

Отец и говорит:

– Да вот какое дело, сынок. Я ведь отдал тебя черту двадцать лет назад.

И все рассказал сыну.

– Не печальтесь, – сказал он им, – значит, у меня на роду так написано. Ничего со мной не случится.

– Да как не случится! Ты ведь пойдешь к черту.

– Не бойтесь за меня. Только, папа, разреши мне напоследок погулять с друзьями. Я прощусь с ними и скажу, что поеду учиться.

Отец с матерью:

– Пожалуйста, пожалуйста!

Заказал парень банкет, собралась вся молодежь. Выпили, начали танцевать. Он и говорит друзьям:

– Извините, у меня больные родители. Я должен собраться в дорогу. – И ушел.

Приходит домой. Приближается уже двенадцать часов. Надо идти к черту. А куда идти, что брать с собой – кто это знает. И вдруг в двенадцать часов ночи стук по стеклу:

– Пора отдавать долг!

Отец и мать в обморок, а сын отвечает:

– Долг готов, сейчас иду.

Поцеловал он родителей и говорит:

– За меня не беспокойтесь. До скорой встречи!

Вышел из своего дома, подошел к тому окну, где стучали, – никого нету. Обошел вокруг дома – никого нету. А потом вспомнил, что идет к черту. Посмотрел вокруг – увидел лес и пошел туда. Пришел к лесу, под ногами тропинка. Темно вокруг – ночь, а тропка под ногами такая гладкая, что он нигде и не запнется. Идет он час, идет другой, уже солнце встало, а он все идет.

К утру он подходит к избушке. Стоит избушка на куриных ножках, на медвединых пятках. Стоит качается, во все стороны поворачивается.

– Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом.

Толкнул он дверь, заходит в избушку.

– Здравствуйте! – говорит. – Кто тут есть живой?

Никто ему не отвечает.

Старушка на печке старая-старая.

– Я еще здесь пока живая. Здравствуй, внучек. Иди садись на лавочку, я сейчас слезу. Далеко ли путь держишь? – спрашивает она.

– Сам не знаю, бабушка.

– Я-то знаю, – говорит, – сейчас я тебя накормлю.

– Да не беспокойся, бабушка, у меня есть с собой еда.

– Это тебе еще пригодится.

Полезла в печку. Покормила его. Спать уложила. Лег он спать.

Проснулся, она его спрашивает:

– Не знаешь, куда идешь?

– Не знаю.

– А я знаю. Твой путь далекий. Вот я тебе дам клубочек. Когда будешь из избушки выходить – его выброси вперед. За ним и иди.

Идет он за клубочком. Дорожка торная – ни сучка, ни задоринки. Идет он, остановится клубок – сядет, отдохнет, поест, попьет. Клубочек запрыгает – идет снова в путь. Скоро сказка сказывается – а дорогу пройти надо. Подкатывается клубочек к широкой реке, два раза подпрыгнул и в воду. Расступилась вода, дала им проход. Перешел парень через реку – снова сомкнулась вода.

Подкатился клубочек к кустам на берегу реки и остановился. Сел Иван рядом и отдыхает. Вдруг слышит шум: налетели двенадцать голубиц, покружились и стали падать на землю. Ударится голубка о землю и превратится в красную девицу, разденется и в воду. Смотрит парень на девиц – все как одна. А последняя, младшая, всех краше. Разделась она недалеко от него и тоже убежала купаться. Пока они смеялись, плавали, Иван забрал ее одежду и спрятался. Выкупались девицы, оделись, превратились в голубиц, собрались улетать, а младшая никак не может найти свое платье. «Ха, ха, ха!» – смеются сестры и улетели. Она ходит по берегу, горюет и говорит:

– Кто ты? Если женатый – будь мне братом, если холостой – будь моим женихом.

Парень и говорит из-за кустов:

– Простите меня, пожалуйста, за неуместную шутку. Вот ваше белье.

– Спасибо, – сказала она. – Я тебе пригожусь. Зовут меня Анастасия. А отец величает меня Премудрой.

Оделась она, стукнулась о землю, превратилась в голубицу и полетела догонять своих сестер.

Снова запрыгал клубочек, Иван котомочку на плечи и пошел дальше. Подкатился клубок к золотому дворцу. А что это за дворец, парень и не знает. Стукнулся клубочек в двери – открылись они, и встречает его хозяин.

– Ну что, привел? – обращается он ко клубочку. – Теперь можешь возвращаться обратно.

Отвели Ивану особую комнату во дворце, велели отдыхать три дня. Проходит это время. Слуга ведет купеческого сына к черту.

– Значит, отец выполнил свое обещание?

– Что делать? Раз дал клятву, надо рассчитываться.

– А тебе, наверно, было жалко оставлять отца с матерью?

– Конечно, жаль, – отвечает парень. – Сами знаете, в каком они состоянии.

– Хочешь к ним вернуться?

– Как не хочу!

– Вот выполнишь моих три задания, я тебя отпущу. Не выполнишь – сниму голову. Вот тебе первая задача. Надо в лесу приготовить поле в десять десятин. Там оно обозначено канавами. Ты сруби лес, переноси его за канавы, выкорчуй все пни, заровняй поле, засей семенами. Всю работу ты должен сделать от вечерней зари до утренней. Сделаешь?

– Постараюсь, – отвечает Иван.

Перед закатом солнца приходит к Ивану чертов слуга и показывает участок:

– Вот лес, вот топор, вот пила, вот плуг и борона. Семена в мешках. Утром я приду в шесть часов принимать работу.

Сел Иван под дерево и думает: «Вот так работа у черта! За такую ночь только одно дерево успеешь спилить и утащить его за канаву. А тут десять десятин!» Сидит он час, другой. Уже стемнело. И слышит он: подлетает к нему птица. Пала на землю и превратилась в Анастасию Премудрую.

– Что пригорюнился, Иванушка?

– Как не горевать? Разве такую задачу выполнишь?

– Это не служба, а службишка. Не печалься. Ложись лучше спать. Утро вечера мудренее. Я все сделаю сама. Ты вставай пораньше, возьми оставшиеся семена и рассеивай их по полю, чтобы видел слуга, что ты сам работал.

Утром встал Иван – поле уже приготовлено. В мешке осталось, может, горсточек десяток зерна неразбросанного. Взял он эти семена, раскидывает по пашне, а солнце уже всходит. Является слуга черта и спрашивает:

– Ну как, выполнил работу?

– Вот последнее зерно досеваю.

– Молодец, – хвалит его слуга, – все сделал, как было велено.

– Ну что, – спрашивает Иван у черта, – теперь отпустишь меня домой?

– Погоди. Отдохни пять дней и получишь новую работу.

Прошло пять дней. Вызывает черт к себе купеческого сына и говорит ему:

– Вот мой слуга рассыплет мешок мака в саду, а ты за одну ночь должен собрать его до последней маковки, чтобы ни одного макового зернышка на земле не осталось.

– Ладно, – ответил Иван.

Вечером дали ему пустой мешок. Вышел он в сад. Попробовал собирать маковые зерна и ни одного найти не мог. Где же увидишь их вечером в земле, в листве, в густой траве! Сел он на траву. Сидит час, другой, и вдруг прилетает к нему голубка, превратилась в девицу и говорит:

– Не печалься, Иванушка, я помогу тебе. Ложись спать, перед восходом солнца вставай, и когда придет слуга моего отца, ты должен завязывать мешок.

Анастасия Премудрая собрала всех насекомых и велела им обшарить весь сад.

Утром приходит слуга, а Иван завязывает полный мешок мака. Поднял тот мешок на спину и говорит:

– Молодец, Иван-купеческий сын, все до последнего зернышка собрал.

И стал черт думать, какую бы дать Ивану задачу, чтобы поскорее расправиться с ним. Вызывает он Ивана через пять дней и говорит:

– Вот на моем мизинце именное кольцо. Его мне надели в тот день, когда я родился. Ты должен ночью снять это кольцо, и чтобы я не услышал. Если разбудишь – тут тебе и смерть.

А это кольцо едва заметно на пальце, его давно кожей затянуло.

Ушел Иван в свою комнату и горюет. Давно уж вечер наступил. Ничего на ум нейдет. Душно ему показалось, открыл он окно, и залетает к нему голубка:

– Ох, Иванушка, неужели ты не мог догадаться пустить меня пораньше! Я уже третий час летаю у твоего окна. Знаю, какую задачу дал тебе отец, – она невыполнима. Отец уже знает, что первые два задания я помогла тебе сделать. Сестры рассказали ему. Надо бежать. Иначе завтра утром он убьет тебя. Рви простыни, одеяла и спускайся вниз. Я жду тебя. Перед тем как будешь спускаться из окна, плюнь в каждый угол и скажи: «Плюнка, плюнка, отвечай за меня».

Иван спустился из окна, Анастасия уже в облике девицы ждет его, схватила за руку, и они побежали.

Утром черт проснулся, видит, что кольцо на мизинце, и кричит слугу:

– Ага попался мне наконец-то, Иван! Веди его немедленно ко мне. Я с ним расправлюсь.

Слуга пошел к парню, стучит в комнату, а первая плюнка отвечает:

– Я уже встаю.

Проходит примерно полчаса. А Иван с Анастасией Премудрой все бегут. Посылает черт снова своего слугу к Ивану.

Приходит слуга к комнате, а вторая плюнка отвечает:

– Да я одеваюсь.

В третий раз прибегает слуга за Иваном, а плюнка снова говорит за него: сейчас, мол, выхожу.

Не мог черт дождаться купеческого сына, приходит сам. Открывает комнату, а четвертый угол: «Ха, ха, ха! А вот как они вас, дураков, надули!»

Черт понял, что Иван убежал с его младшей дочерью Анастасией Премудрой, и заорал:

– Вызвать ко мне немедленно всех дочерей!

Они явились одиннадцать.

– Где младшая? – спрашивает он.

– Не знаем.

– Немедленно догнать и представить ее мне!

А Анастасия чувствует, что скоро должна быть за ними погоня. Она говорит Ивану:

– Послушай землю, не гонятся ли за нами.

– Нет, я ничего не слышу, – отвечает он.

Она сама прислушалась и говорит ему:

– Летят за нами сестры. Скоро будут здесь. Я из тебя сделаю пастуха, а сама превращусь в стадо овец. Ты им ничего не говори, будто не слышишь.

Вот подлетели одиннадцать голубиц, ударились о землю, превратились в девиц и спрашивают у пастуха:

– Слушай, пастушок-овечий душок: не пробегали ли здесь парень и девица?

А пастух только покрикивает на овец да мотает головой: мол, я ничего не слышу. Обругали они его глухой тетерей и полетели обратно.

Дома спрашивает их черт:

– Ну что, догнали их?

– Нигде не могли их найти.

– А видели что-нибудь живое?

– Видели пастуха глухого, овец пас.

– Это они. Надо было брать пастуха. А она бы сама пришла.

На следующий день черт снова посылает своих дочерей в погоню. А Иван-купеческий сын все бежит с Анастасией Премудрой. Она снова просит Ивана послушать землю: нет ли за ними погони? Ничего он не услышал. Припала она к земле и говорит:

– Снова летят сестры. Я из тебя сделаю золотой ковшичек, а сама стану родничком.

Подлетели голубицы, превратились в девиц, уселись у родничка. Похвалили водицу, полюбовались ковшичком и пустились обратно.

Наутро спрашивает их черт:

– Ну как, догнали беглецов?

– Не могли мы их найти.

– Что вы видели?

– Видели родничок, а над ним золотой ковшичек. Наверно, проезжие купцы оставили.

– Обдурила вас младшая сестра. Это они и были. Надо было брать ковшичек, а она и сама бы пришла. Нет с вас толку, завтра я сам полечу.

Утром девица просит Ивана:

– Послушай землю, не слышно ли погони.

Ничего Иван не услышал.

Припала она ухом к земле и говорит:

– Летит сам. Но он еще далеко, побежали дальше. Задрожала земля, она и говорит парню:

– Ты будешь ершом, а сама стану озером. Черт превратится в щуку и станет тебя ловить. Ты поворачивайся к щуке хвостом и говори: «Щука остра, да не поймает ерша с хвоста!»

Подлетел черт, ударился о берег и кинулся щукою в озеро. Гонялся за ершом часа три, устал, вышел на берег и начал пить воду. Озеро стало убывать. Превратилось оно в небольшую лужицу. Не выдержала дочь и говорит:

– Чтоб тебя разорвало!

И тут как грохнет! Лопнула чертова утроба. Издыхая, черт произнес:

– Будь же ты, дочь моя, вечной кукушкой! Обернула она ерша добрым молодцем и говорит Ивану:

– Прощай, Ванюшка, иди домой. Скоро ты дойдешь до ведьмы, а оттуда и до дому недалеко. А я буду в лесу куковать до конца своей жизни.

– Нет, – говорит он, – ты спасла меня. Ты будешь мне женой. – Я проклята своим отцом. Я буду кукушкой. Скуковала она на прощанье три раза и улетела. Погоревал Иван-купеческий сын и пошел домой. Привела его тропинка к избушке на куриных ножках, на медвединых пятках. Повернулась к нему избушка, растворила двери. Он заходит:

– Здравствуй, бабушка, жива ли ты?

– Жива, касатик, жива.

Накормила она его, напоила, спать уложила, наутро стала расспрашивать.

Рассказал он ей все, что с ним было. Она и говорит:

– Черт – это мой брат. Ослушалась я его, он меня и отправил в лес. Вот тут триста лет и живу. Теперь я ему отомстила. Теперь иди домой, тропинка тебя и без клубочка доведет. А кукушку свою не забывай. Разрушится заклятье – она снова человеком будет.

Пришел парень в свою деревню. Встречают его на улице друзья:

– С приездом! Выучился уже?

– Выучился, – отвечает он, – извините, я к родителям спешу.

А родители все глаза проревели, уж и не надеются дождаться его.

– Папа, мама, выздоравливайте: я вернулся живой и здоровый.

Зажили они хорошо. Прошло года два, и стали родители поговаривать, что пора бы ему жениться. А у парня в сердце – кукушка. Подобрали ему хорошую девушку из деревни, стали готовиться к свадьбе. Собрались гости. Сидит он с нареченной и вдруг слышит: «Ку-ку, ку-ку, ку-ку!» Никто не слышит. А может, и слышат, да не обращают внимания. Он понял, что это прилетела его спасительница. Что ему делать? Выскочил он на улицу. Видит: сидит кукушка на тополе. Зовет он ее к себе, а она не подлетает. Полез он на дерево – она перелетела на другое. Выскочили из дому гости. Кто-то схватил ружье и выстрелил в птицу. Поднялось над деревом пламя. Пала птица на землю и превратилась в красную девицу. Взял Иван-купеческий сын Анастасию Премудрую на руки и внес в свой дом.

– Дорогие мои, – обращается он к родителям и ко всем гостям, – вот моя невеста.

И рассказал он тут все, что я вам поведал.

Все были рады за него. Сыграли настоящую свадьбу. И стали жить-поживать да добра наживать.

15. СИВКА-БУРКА

В некотором царстве, в некотором государстве, на ровном месте, верст за двести – отсюда не видать, жили-были старик со старухой, и у них было три сына. Два сына – хорошие, умные, а третий – дурак, Ванькой звали. И место у него было на печи. Мать у них умерла, а потом и старик стал похварывать. Сыновья хлебопашеством занимаются, пашут, сеют, хлеб продают. Занемог совсем старик и говорит сыновьям:

– Я умру, вы ко мне на могилку приходите.

– Ладно, придем, – говорят братья.

– И ты, Ваня, приходи.

– Ладно, батя, приду, – отвечает Ваня с печки.

Старик хворал, хворал и умер.

Похоронили отца. И вот приходится старшему идти на кладбище. А старшие братья договорились Ваню отправить.

– Ты, Ваня, сходи к бате на могилку-ту.

– Да, батя там меня поймает!

– Не бойся, Ваня, мы тебя встретим.

Ну, он собрался, взял с собой лапоток. Пришел на кладбище, сел на могилку, кок-кок лапоток.

– Кто на моей могилке?

– Это, батюшка, я, Ванька-дурак.

Отец выходит из могилки и кричит:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий. Каурушка, иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Они в право копытце пали – напились, наелись, в лево – хорошо снарядились, стали хорошие два молодца. Расставили бел полотняный шатер, насыпали белояровой пшены, и пришла к ним кобылица Златыница. Отец похлопал ее по спине и говорит:

– Вот, кобылица Златыница, я тебя благословлял старшему сыну. А он вот не пришел. Значит, ты подчиняйся только Ванюшке. Что тебе Ваня скажет, попросит – ты все выполняй.

Ваня понял, в чем дело, где в орехе зерно-то!

Вот они попрощались. Отец ушел в могилку, а Ваня – домой. Только отошел немного и кричит:

– Братья, батька-то за мной бежит!

Встретили его братья.

– Немножко меня батька-то не поймал – так за пятки и ловится.

– Не бойся, Ваня, – успокаивают братья. – Мы тебя караулили.

На другую ночь надо идти среднему брату, а он боится.

– Ваня, сходи!

– Да, батька-то вон как бойко бегает!

Уговорили Ваню.

Взял он лапоток, отправился на кладбище, сел на могилку, кок-кок лапоток.

– Кто ко мне пришел? – спрашивает из могилы отец.

– Я, батюшка, Ванька-дурак.

Выходит старик из могилки и кричит:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Вот они в право копытце пали – напились, наелись, в лево – хорошо снарядились, стали хорошие два молодца. Расставили бел шатер, насыпали белояровой пшены, и пришел к ним златорогий бык. Отец хлопает его по бокам и говорит:

– Ты подчинялся только мне, и только я был твоим хозяином. А теперь подчиняйся только Ванюшке. Ты был благословлен среднему сыну, а он не пришел. Теперь только Ваню и слушай. Что тебе Ваня скажет, то и выполняй.

Попрощались они. Старик – в могилку, Ваня – домой. Только отошел от кладбища и кричит:

– Братья, батька-то за мной бежит!

Подбежал к братьям и рассказывает:

– Вот столько немножко меня не поймал, за онучку схватил, еле я убежал от него. А вот как, братья, я завтра пойду – вы меня и не встретите? Покойник отец меня и поймает.

– Встретим, Ваня.

На третью ночь снова отправляется Ваня на могилку к отцу. Взял с собой лапоток. Пришел на кладбище, сел на могилку, кок-кок лапоток.

– Кто на моей могилке?

– Я, батюшка, Ванька-дурак.

Вышел старик из могилки и кричит:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время!

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Они в право копытце пали – напились, наелись, в лево – хорошо снарядились, стали хорошие два молодца. Расставили бел шатер, насыпали белояровой пшены, и вот приходит к ним свинка в золотую щетинку.

Старик и говорит:

– Вот, свинка – золоты щетинки, ты только мне подчинялась, больше никому. А теперь подчиняйся только Ванюшке. Ване ты была благословлена, Ваню и слушайся.

Вот они попрощались. Отец и говорит:

– Больше ко мне не ходи, мы с тобой попрощались. Все это твое. В любое время зови кобылицу Златыницу – она все выполнит.

Отошел Ваня от могилки и кричит:

– Братья, батька за мной бежит.

Братья его встретили.

– Батька-то меня уж за ногу схватил, да я еле вырвался.

На другой день отправляются старшие братья в город хлеб продавать. А неподалеку жил царь, и была у него дочь-невеста. Старших двух дочерей он уже выдал замуж, а эта была самая младшая, самая пригожая. Царь вывесил ширинку: вот, мол, кто поймает ее, за того и дочь отдам.

Вечером возвращаются братья и рассказывают:

– Ох, Ванька, такую баскую ширинку царь вывесил, а кто ее схватит, за того царскую дочь отдадут замуж.

Утром братья седлают коней и отправляются к царскому дворцу. А Ваня с печи:

– Братья, меня возьмите с собой!

– Сиди на печи, перегребай сажу-то. Кто тебя там не видал, неумытого!

– Да я, братья, погляжу.

– Сиди, тебе говорят, дома и никуда не ползай.

– Ну, ладно!

Братья уезжают. А он слезает с печи, выходит в чистое поле и кричит:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Он в право копытце пал – напился, наелся, в лево – хорошо снарядился. Стал таким молодцем неузнаваемым. Расставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел он на нее и поехал к царскому дворцу и только на два бревешечка не смог схватить шириночку.

Отпустил кобылицу Златыницу в чисто поле, а сам скорей на печку, пока братья не вернулись.

Приходят братья, рассказывают:

– Ванька, такой сегодня молодец-от был, да на такой лошади, и только на два бревешка не достал ширинку.

– А не я ли, братья, то был?

– Сиди ты, сопливая морда, – сердятся старшие. – Еще мне «я ли был»!

На второй день опять отправляются братья к царскому дворцу.

– Братья, меня возьмите, я хоть погляжу, что за добрый молодец.

– Сиди уж на печке-то. Никуда не ходи.

– Не пойду, ладно, сидеть буду.

Они ушли.

А Ваня слез с печи и в поле.

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. Он в право копытце пал – напился, наелся, в лево – хорошо снарядился. Стал таким красивым молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел на коня, подъехал к царскому дворцу да как махнет – только на одно бревешечко не достал ширинку. Выехал в поле, отпустил кобылицу Златыницу – и домой.

Приехали братья, хвалятся:

– Ванька, ой, что мы видели! Опять этот молодец, да на такой хорошей лошади приезжал, и только на одно бревешко не схватил шириночку.

– Не я ли, братья, был?

– Сиди уж ты, неумытая харя.

На третий день снова отправляются братья:

– Ну, наверно, сегодня схватит шириночку.

А Ваню, как он ни просился, не взяли. Уехали братья, а он слез с печи, вышел в чистое поле и закричал:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Приди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Он в право копытце пал – напился, наелся, в лево – хорошо снарядился. Стал пригожим молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и прибежала к нему кобылица Златыница. Сел Ваня на кобылицу, подъехал к царскому дворцу, прыгнул и схватил шириночку. Выехал в чистое поле, отпустил кобылицу Златыницу, прибегает домой, а сам скорее на печку. Шириночку за пазуху спрятал и ждет братьев.

Приехали братья, рассказывают:

– Ох, Ванька, тот же молодец сегодня живо схватил шириночку.

– Не я ли там, братья, был?

– Да сиди ты, сопливый дурак.

Поужинали братья, легли спать, а Ване охота взглянуть на шириночку. Только он достанет шириночку – в избе все осветит.

– Ванька, ты что балуешься спичками, – кричат братья, – зачем спички взял? Сожжешь избу-то.

– Ничо я не сожгу, нету у меня спичек.

Утром братья собираются к царскому дворцу. Невеста будет всех обносить пивом. И у кого будет шириночка – тот должен положить ее в тарелочку.

– Братья, меня возьмите, я хоть погляжу.

– Куда ты, Ваня, неумытый, весь в саже! Сиди уж на печке.

– Да я сажу вот так, – и показывает, как он рукавом будет вытирать свое лицо.

Братья отправились к царскому дворцу, а Ванька следом.

Народу у дворца собралось великое множество. Царская дочь всех обходит, подает каждому пиво. А Ванька далеко в стороне стоит. А царь с балкона смотрит. Ни у кого ширинки нету. Идет к царю царская дочь, а царь и говорит ей:

– Вон там, далеко, на краю поляны, стоит молодец.

– Ой, батюшка, да к нему подойти страшно: он весь в саже.

– А у тебя платочек есть, ты оботри его.

Невеста подошла к Ване, он ей и подает ширинку.

Пришлось царской дочери выйти замуж за неумытого дурака. Все удивляются. И как он достал ширинку – никто не знает. А больше удивляются братья, как Ванька-дурак попал в царские зятевья.

Вот Ваньку обмыли, одели в богатые одежды, обвенчали с царской дочерью. Живет Ванька с царевной. А та ревет, что выдали ее за сопливого.

– Не реви, дура, наше перед нами будет.

– Ну, что с тобой будет, ничего не будет!

– Все будет. Ты ничего не знаешь, молчи.

И вот вызывает царь старших зятевей. И Ванька тут же, слушает, какую царь задаст им задачу.

– Вот, – говорит царь, – как хотите, а достаньте мне златорогого быка. Хоть силой возьмите, хоть купите, а приведите мне его.

Зятевья сели на добрых коней и поехали. А Ванька-дурак к царю:

– Батюшка, дай и мне лошаденку о три ножонки, я тоже поеду.

– Иди, там лови какую-нибудь.

Поймал Ванька лошадь, какая всех похуже. Сел он задом наперед и поехал. Чики-чок, чики-чок. Выехал в чистое поле, кожу с лошади содрал – отдал кожевенникам, мясо – собакам, хвост – ситникам. Все рассортировал. А сам кричит:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, приди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Из ушей дым столбом, из носу искры валят. В право копытце пал – напился, в лево – хорошо снарядился. Поставил в поле бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и пришел к нему златорогий бык. Вот он ходит и гладит его.

Едут зятевья чистым полем, видят: стоит бел полотняный шатер, а около шатра ходит златорогий бык.

Подъехали они, а Ваню-то и не узнать.

– Здравствуй, добрый молодец!

– Здравствуйте, люди добрые, – говорит Ваня.

– Продай нам златорогого быка!

– Да нет, он не продажный.

– Что хочешь возьми, только продай.

– Нет, он у меня заветный.

– А что надо по завету?

– Да вот, со спины по ремню, – отвечает Иван.

– Ну что ты?

– А иначе он не продажный.

Вот они и так и этак, и вашим и нашим – ничего не выходит.

– Ну ладно, режь.

Вырезал он у них со спины по ремню и отдал им златорогого быка. А еще перед этим он сказал быку:

– Я тебя продам, но ты никому не подчиняйся, никого не слушай. Я твой хозяин. Тебя доведут до царского дворца, я там же буду, я туда же приду.

Уехали зятевья. Ваня запрятал в карман ремни. Настрелял по дороге сорок да ворон, подъезжает ко дворцу и кричит:

– Батюшка, куда сорок да ворон?

– Да вон вали в завозню, собаки съедят.

А младшая царская дочь ревет: сестры хвастаются своими мужьями – златорогого быка привели, а ее дурак сорок да ворон притащил собакам.

– Не реви, дура, – говорит Иван, – наше перед нами будет.

– Да что будет, да что будет? – А сама слезами уливается.

– Все будет! Ты ничего не знаешь.

На другой день вызывает царь старших зятевей и дает им новую задачу: найти свинку – золотые щетинки.

Отправились зятевья в чистое поле, а Ваня к царю:

– Батюшка, дай мне кобыленку о три ножонки, я тоже поеду.

– Да лови там какую-то.

Царь-от и сам не рад.

Вышел Ваня в поле, поймал самую худую лошаденку, сел задом наперед, взял хвост в зубы и едет: чики-чок, чики-чок. Выехал далеко в поле, вытряхнул кобыленку из кожи. Кожу отдал кожевенникам, мясо – собакам, хвост – ситникам. Все рассортировал.

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка! Приди ко мне на пору, на время.

Конь бежит – земля дрожит. Он в право копытце пал – напился, наелся, в лево – хорошо снарядился. Стал хорошим молодцем. Разоставил бел полотняный шатер, насыпал белояровой пшены, и пришла к нему свинка – золотая щетинка. Он ее углаживает и говорит:

– Ну, свинка – золотая щетинка, скоро мы поедем в царский дворец. Приедут сейчас люди, я тебя отдам. Но ты никому не подчиняйся. Помни, что я у тебя один хозяин.

Едут зятевья чистым полем, видят: стоит бел полотняный шатер, а около шатра бегает свинка с золотыми щетинками.

Подъехали они и опять не узнают Ваню:

– Здравствуй, добрый молодец!

– Здравствуйте, добрые люди, – отвечает Ваня.

– Продай нам свинку – золотые щетинки.

– Нет, не продам. Она у меня не продажная.

– Сколько запросишь, столько и дадим, – уговаривают его.

– Нет, не продам, и не просите. Она у меня заветная.

– А что по завету?

– От ног по пальцу.

Жалко им отдавать по пальцу, да делать нечего. Разулись они, отрубил Ваня по пальцу, завернул в платок и спрятал в карман.

Привели они свинку – золотую щетинку, а она никого не подпускает к себе.

А Ваня настрелял сорок да ворон, приходит ко дворцу и кричит:

– Батюшка, куда жаркое-то?

– Да сваливай в завозню, может, собаки съедят.

Радуются старшие царские дочери: какие у них расторопные мужья, достали свинку – золотую щетинку. А Ванина жена еще пуще ревет.

– Не реви, – успокаивает ее Ваня, – наше перед нами будет.

На третий день царь призывает к себе и зовет смотреть чудесные покупки.

Приходят в царские дворы. Стоит в стойле златорогий бык. Подходят к нему, а он всех на рога, никого к себе не подпускает.

Ваня и говорит:

– А кому этот златорогий бык подчиняется?

Подходит к быку, кладет ему руку на спину, бык стоит смирно, голову положил Ване на плечо.

– А ну-ка, батюшка, чем заплатили твои зятья за этого быка? Вели им снять рубахи.

Разделись они, и все увидели, что кожа по ремню снята у них со спины. Достает Ваня платок, прикладывает ремни – подходят.

Подошли к свинке – золотой щетинке. А она никому в руки не дается. Позвал ее Ваня – она к нему подошла.

– А не хочешь ли узнать, царь-батюшка, чем плачена свинка – золотая щетинка? Вели своим зятевьям разуться.

Сняли они сапоги, а у них на ногах недостает по одному пальцу.

– А теперь, царь-батюшка, вели запрягать карету и поедем в чистое поле.

Вышел Ваня в чистое поле и закричал:

– Вой еси, мои вой еси, Сивушка-Бурушка, вещий Каурушка, иди ко мне на пору, на время.