Текст книги "Афганистан. Последняя война Советского Союза"

Автор книги: Иван Тараненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

Тридцать лет спустя

В канун 20-летия вывода советских войск из Афганистана в кабинете начальника Института военно-технического образования и безопасности Уральского госуниверситета полковника Леонида Хабарова раздался телефонный звонок. Позвонил Виктор Бабенко, председатель правления Свердловской областной организации им. Героя Советского Союза Юрия Исламова, входящей в Общероссийскую общественную организацию «Российский Союз ветеранов Афганистана».

– Есть возможность побывать «за речкой». Как вам такое предложение?

– Обеими руками – за! – ни на секунду не задумываясь, отозвался полковник Хабаров.

Спустя несколько дней трое уральских «афганцев», бывшие комбат 56-й десантно-штурмовой бригады и первый комендант Саланга капитан Леонид Хабаров, сержант 22-й бригады спецназа ГРУ Виктор Бабенко и старшина 345-го отдельного гвардейского парашютно-десантного полка Евгений Тетерин улетели в Кабул.

Вскоре Хабаров побывал на Саланге. Спустя тридцать лет он не узнал высокогорный перевал. Разве что пробитый в скалах тоннель оказался прежним, правда, в очень запущенном виде. Но местность в округе заметно преобразилась. Не осталось следов от разрывов мин и снарядов. Появились новые строения. В общем поэтому Хабарову так и не удалось найти то место, где три десятка лет назад располагался его штаб.

Зато на перевале встречал уральских «афганцев» нынешний афганский комендант Саланга. За разговором собеседник поинтересовался, в каком звании был его гость, первый комендант Саланга.

– Капитан, – ответил Хабаров.

– Выслушав переводчика, радушный до этого момента хозяин неожиданно нахмурился, – рассказывал потом Леонид Васильевич. – Оказывается, сам он был в звании… генерал-полковника. Выходило, что генералу Саланга пришлось встречать капитана Саланга.

Побывали уральцы и в Панджшерском ущелье, которое батальон капитана Хабарова прошел насквозь в апреле 1980-го.

– Панджер – делился впечатлениями Хабаров, – до сих пор безмолвно напоминал нам о жесточайших боях, происходивших в ущелье на протяжении всего периода пребывания советских войск в Афганистане – пересказывает увиденное Леонид Хабаров.

Вдоль дороги то и дело встречались ржавеющие остовы автомашин, бронетехники. Не покидало ощущение, будто движемся мимо незахороненных бойцов.

Но главное – нам довелось убедиться, что на советских солдат афганский народ зла не держит. К нынешней России относятся с соседским уважением. Ведь Советский Союз за десять лет построил в Афганистане десятки заводов, электростанций, элеваторов, сотни километров дорог, туннелей, ирригационных каналов. И для сравнения – американцы за 13 лет присутствия в Афганистане Международных сил содействия безопасности (так официально именовалась оккупировавшая страну коалиция) здесь было построено всего… два промышленных предприятия – небольшая фабрика по производству грифельных карандашей и завод кока-колы в Кабуле.

Судьба коменданта

Тот рабочий день 1-го сентября 2011 года для меня начался как обычно.

Просматривая газеты, увидел в газете «Коммерсанть» фотографию своего афганского побратима. Отчего-то вдруг защемило сердце. Читаю: «В Екатеринбурге группа офицеров ВДВ вчера выступила в защиту бывшего директора Института военно-технического образования и безопасности Уральского федерального университета, полковника в отставке Леонида Хабарова, которого ФСБ обвиняет в организации вооруженного восстания». Первое о чем подумал, может, это сон. Нет, не сон, значит чушь собачья.

Человек-легенда со светлой душой и горячим сердцем. Патриот России. Об этом скромном человеке писали книги, снимали фильмы, а пионерские отряды боролись за право носить его имя и вдруг – МЯТЕЖ!!!

19 июля 2011 года спецназом ФСБ в Екатеринбурге были задержаны четверо подозреваемых, которые, по версии следствия, занимались подготовкой вооруженного мятежа и входили в состав «Народного ополчения им. Минина и Пожарского», возглавляемого полковником в отставке Владимиром Квачковым. В СИЗО оказался и 63 летний ветеран ВДВ Хабаров. Ветераны якобы собирались организовать мятеж 2 августа – в день ВДВ, рассчитывая, что к ним примкнут бывшие десантники. Согласно материалам уголовного дела, Хабаров с сообщниками планировали подорвать опоры линий электропередачи Екатеринбурга, ТЭЦ, железнодорожный тоннель, разрушить все нефте– и газопроводы. Воспользовавшись возникшей паникой, они собирались убить руководителей местных подразделений силовых структур, представителей власти и лидеров еврейской, азербайджанской и армянской диаспор, захватить склады с оружием, установить контроль над спецназом МВД, мобилизовать все воинские части и населения, практически захватить всю Свердловскую область и держать оборону в ожидании поддержки из соседних регионов. Восстание, которому было присвоено кодовое название «Рассвет», не удалось начать. «Заговорщиков» задержали, а потом определили в СИЗО по решению суда.

Сослуживцы и сын Леонида Хабарова заявили на пресс-конференции в Екатеринбурге, что полковник Хабаров не участвовал в подготовке переворота.

«Обнаруженные у Леонида Хабарова оружие и боеприпасы были коллекционными, «наркотиком» был назван промедол из индивидуальной аптечки военнослужащего, а «экстремистской литературой» посчитали книги Владимира Квачкова, находящиеся в свободной продаже», – пояснял сын арестованного Дмитрий Хабаров, который также является офицером ВДВ.

Полтора года шло следствие. Все это время Хабаров находился в СИЗО. Наконец-то состоялся суд. Леонида Хабарова осудили за коллекцию боеприпасов, которой он гордился, хранил ее на своем рабочем столе. Эту коллекцию много раз видели представители МВД и ФСБ, и никому в голову не приходило, что она незаконна.

Суд исключил из дела Хабарова обвинение в подготовке вооруженного мятежа и подготовке к сбыту наркотического вещества промедола. Снятие большей части обвинений было прямым доказательством необъективности следствия, но тем не менее Хабаров получил 4,5 года общего режима. Это о нем писал поэт – сослуживец:

 
И несмотря на ордена и ранги,
Сидит полковник, мучаясь от ран.
Тот самый первый комендант Саланга,
Хабаров – легендарный капитан!
 

P. S. Из заметки в июльском номере газеты «Коммерсантъ»: Абаканский городской суд (Хакасия) смягчил наказание полковнику ВДВ Леониду Хабарову, что позволило ему покинуть исправительную колонию № 35 и вернуться домой.

Склоняю свою седую голову перед мужеством этого наследника ратной славы русского воинства, боевого офицера, прекрасного человека и надежного товарища, умевшего побеждать в любых критических ситуациях.

Как штурмовали дворец Амина

И в строгой летописи ратной

останутся на долгий век

штурм и захват дворца Тадж-Бек

сквозь строй охраны многократной.

Михаил Селезнев

Дворец Амина был взят штурмом 27 декабря 1979 года. Об этой операции, талантливо спланированной менее чем за трое суток, и проведенной менее чем за час, написано немало, но к сожалению однобоко. О том, что дворец штурмовали «Альфа» и «Вымпел», имевшие тогда название «Гром» и «Зенит» соответственно, в настоящее время знают очень многие. Об остальных участниках говорили, что «еще был какой-то мусульманский батальон, который или вроде бы помогал, да десантура какая-то. Или нет, десантура прибыла потом…»

Для мировой общественности долго оставалось тайной, что же произошло тогда в Кабуле. Высказывалось много различных суждений, витали самые невероятные слухи и домыслы.

Так в «Литературной газете» (2.08.1995 г.) посол РФ в Швеции Олег Гриневский опубликовал отрывок из своих мемуаров «Как мы брали «Афганистан», где дал свою версию взятия дворца Тадж – Бек, которая, мягко говоря, вызывает большое сомнение. Он пишет: «Роковое решение было принято Политбюро 12 декабря 1979 года в строгой тайне – никаких протоколов не велось…»

Пятнадцать дней спустя спецотряд КГБ численностью примерно в тысячу человек штурмом взял дворец президента Амина, а советские войска вошли вы Афганистан. Накануне штурма личный врач Амина, майор медслужбы Советской Армии, дал своему пациенту лошадиную дозу снотворного. Но тот почуял неладное – к тому времени он уже не доверял своему советскому окружению. Воду, к примеру, пил только из разных сосудов небольшими порциями боялся, что отравят. Ночью, спал в разных местах, порой даже в танке. Поэтому снотворное как следует не подействовало. Но все же Амин чувствовал какую-то слабость и недомогание…

Амина уложили в кровать, сделали промывание и поставили капельницу. Он задремал, но автомат положил рядом с собой. В это время раздались первые выстрелы – это десантники начали штурм дворца и рвались наверх. С вертолета на крышу была выброшена вторая группа, которая пробивалась вниз. Охраняли Амина советские солдаты – узбеки, одетые в афганскую форму, которые не знали, кто штурмует дворец, и потому стойко защищали афганского президента.

Стрельба приближалась, но Амин лежал спокойно и спал. Врач – майор спрятался в шкафу здесь же, в комнате, а посольский врач с медсестрой выбежали в коридор и укрылись в какой-то нише. Мимо них с топотом пробежали солдаты в камуфляже и ворвались в кабинет Амина. С ходу дали очередь из автоматов крест-накрест по шкафам, и оттуда вывалилось прошитое пулями, окровавленное тело военврача.

Неожиданно Амин, который до того, казалось, спокойно спал, схватил автомат и стал стрелять. Хотя приказ был брать живым, десантники дали очередь по постели, и президент затих навсегда.

Эту грустную историю поведал нам в МИДе Василий Степанович Сафрончук – советник афганского президента по внешнеполитическим вопросам, тоже находившийся в день штурма во дворце», – пишет уважаемый посол. Не знаю, где в это время находился Сафрончук, но точно знаю. что в его рассказе правды нет ни на йоту…

Далек от истины и военный историк и писатель, как он сам представляется в печати, А. И. Шишов. «25 декабря 1979 года на аэродромах в Кабуле и Баграме высадилась 105-я воздушно-десантная дивизия численностью в четыре тысячи человек. Вместе с ней прибыл отряд спецназа Главного разведывательного управления, которому была поставлена задача ликвидировать Амина, – пишет Шишов. И далее: 27 декабря президент Амин дал большой обед в своем дал большой обед в своем дворце Даруламан. К тому советские десантники уже фактически взяли под свой контроль афганскую столицу. Переодетые в форму военнослужащих Афганской армии спецназовцы и десантники на бронетехники начали штурм президентского дворца, но аминовская охрана приняла бой. В ходе 5-часового приступа Даруламан был взят, при этом погибли полковник Бояринов и руководивший спецоперацией генерал Папутин…» (См.: Меримский В. А. Загадки афганской войны. – М.: Вече, 2015. – 320 с. – (Великие тайны истории. XX век. С.301). К сожалению, так бывает когда на тему Афгана пишут авторы, которые никогда не были в Афганистане и знали о ведущейся войне в этой стране понаслышке или бывали там, но очень непродолжительное время, что не позволяло им глубоко разобраться в происходивших событиях, а до изучения документов того времени «руки не доходят».

Хотелось бы отметить, что правда здесь даже не посредине. Во-первых, полковник Бояринов никогда не служил в спецназе ГРУ и во-вторых, операцией по взятию дворца Амина руководил полковник ГРУ Василий Колесник. Что касается генерала Папутина, то он никакого отношения к этой операции не имел и в списках погибших не значится.

Следует отметить, что все участники событий в Кабуле давали подписку о неразглашении сведений, касающихся этой операции, длительное время они не имели права ничего о ней рассказывать. Некоторые из бойцов не выдерживали и кое-чем делились с родными и близкими. Причем, не имея общей информации, отдельные сотрудники пытались домыслить остальные события и излагали свои версии далекие от действительности. Рассказывая же им полуправду, или вообще вымысел, некоторые сами в них поверили.

Вместе с тем опыт таких операций, да и всех войн свидетельствует, что даже их участники не всегда полно и точно знают о всех обстоятельствах и фактах, которые оказывают влияние на ход и исход тех или иных событий. Полная их картина может быть раскрыта не по «горячим следам», а после их окончания скрупулезной работы исследователей.

Конечно, в условиях отсутствия цензуры, каждый пишет и издает, что он считает нужным, но при этом надо иметь элементарную совесть и нести моральную ответственность за написанное.

Многие думали, что в Кабуле находится лишь малочисленная горстка офицеров из спецподразделений КГБ СССР, которые фактически являются смертниками. Считали, что именно они самостоятельно выполнили главную задачу по захвату дворца Тадж-Бек и отстранению от власти Х. Амина. отсюда появились различного рода «мифы» и «легенды»… Отдельные рядовые сотрудники спецназа КГБ СССР в нале 90-х годов первыми появились на экранах телевизоров и рассказывали, что они штурмовали и захватывали дворец Тадж-Бек, забывая добавить, что они были там не одни. У широкой общественности сформировалось ложное убеждение, что дворец Амина захватила одна только группа «Альфа» (24 человека), внеся решающий вклад в исход всей операции в Кабуле. Об участии группы «А» и группы «В» в операции, носившей кодовое название «Шторм-333», написаны книги. Что же касается Главного разведывательного управления Генерального штаба, то оно всегда отличалось незаурядной скромностью и суперсекретностью. Именно вследствие этого главные исполнители этого одноактного спектакля с продолжение на девять лет до недавнего времени оставались в тени. Не умаляя заслуг спецназа КГБ, участвовавших в штурме, было бы несправедливо не рассказать о тех, без кого этот штурм просто бы не состоялся. Речь идет о полковнике спецназа ГРУ Колесникове Василии Васильевиче, который 2 мая 1979 года получил приказ от руководителя ГРУ генерала армии П. Ивашутина сформировать 154 отдельный отряд специального назначения. Выполняя приказ В. В. Колесников разработал штат батальона и приступил к его формированию. В его штат входила боевая техника и личный состав общей численностью пятьсот двадцать человек. Ни такого вооружения, ни такого штата в спецназе до этого не было. Но главная особенность отряда заключалась в том, по какому принципу в него отбирались солдаты, сержанты и офицеры. Это должны были быть лица трех национальностей: узбеки, туркмены и таджики. Отряд в спецназе соответствует батальону в сухопутных войсках. Отсюда название «Мусульманский батальон». Бойцов отбирали только двух призывов, прослуживших год и полгода. В каждой роте был переводчик, курсант военного института иностранных языков, направленный для стажировки. Батальон возглавил майор Х. Халбаев, исполняющий до этого в пятнадцатой бригаде должность заместителя командира одного из отрядов спецназа по воздушно-десантной подготовке. Сформированный отряд в течении июня-августа занимался боевой подготовкой.

А в это время на личный состав батальона в Москве уже шили униформу Афганской армии, а также готовили необходимые документы.

Решение о переброске спецбатальона в Афганистан принималось на самом высоком уровне. В протоколе № 156 заседания Политбюро ЦК КПСС «Об обстановке в Демократической Республике Афганистан и возможных мерах по ее улучшению», говорилось: «…В начале августа с.г., после завершения подготовки, направить в ДРА (аэродром Баграм спецотряд ГРУ Генерального штаба с целью использования в случае резкого обострения обстановки для охраны и обороны особо важных правительственных объектов…».

Формально, спецотряд ГРУ, о котором говорилось в документе Политбюро от 6 декабря 1979 года, посылали в ответ на просьбу Амина.

Совершенно секретно

Выписка из протокола № 176 заседания Политбюро ЦК КПСС

от 6 декабря 1979 г.

О направлении спецотряда в Афганистан.

Согласиться с предложениями по этому вопросу, изложенными в записке КГБ СССР и Минобороны от 4 декабря 1979 г. № 12/2/0073 (прилагается)

Секретарь ЦК Л. Брежнев

ЦК КПСС

Председатель Революционного Совета, Генеральный секретарь ЦК НДПА и премьер-министр ДРА Х. Амин в последнее время настойчиво ставит вопрос о необходимости направить в Кабул советский мотострелковый батальон для охраны его резиденции.

С учетом сложившейся обстановки и просьбы Х. Амина считаем целесообразным направить в Афганистан подготовленный для этих целей отряд ГРУ Генерального штаба общей численностью около 500 человек в униформе, не раскрывающей его принадлежность к Вооруженным Силам СССР. Возможность направления этого отряда в ДРА была предусмотрена решением Политбюро ЦК КПСС от 29.6.1979 г. № П156/ИХ.

В связи с тем, что вопросы о направлении отряда в Кабул согласованы с афганской стороной, полагаем возможным перебросить его самолетами военно-транспортной авиацией в первой половине декабря с.г. Тов. Устинов Д. Ф. согласен.

Ю. Андропов, Н. Огарков

№ 312/2/0073

4 декабря 1979 г.

Разумеется «мусульманский батальон» направлялся в Афганистан не для охраны Амина, а ровно наоборот – для его свержения. В ноябре отряд был переброшен самолетами в Баграм. Согласно первоначальным планам руководства, отряд должен был выдвинуться из Баграма и с ходу захватить резиденцию Амина, которая первоначально находилась в самом Кабуле. Тадж-Бек был недавно отстроенной резиденцией Амина, которую он для себя создал после неудачного покушения на него в городе. Видимо, в связи с изменением места резиденции в планы внесли изменения.

В декабре отряду была поставлена задача совершить марш своим ходом и прибыть в Кабул для усиления охраны дворца главы государства, такова была легальная задача отряда.

Непосредственно дворец охраняла рота личной охраны – это считалось первой линии охраны. Вторую линию должен быть составить «мусульманский батальон», а третьей была бригада охраны, которую возглавил майор Джандат – главный порученец Амина. В свое время он закончил иностранный факультет нашего воздушно-десантного училища в Рязани, а позже учился в Военной Академии имени Фрунзе. От ударов с воздуха дворец прикрывал зенитным полком. Орудия и пулеметные установки находились на позициях, которые позволяли вести огонь по наземному противнику в случае такой необходимости.

Общая численность данных воинских частей составляла около двух с половиной тысяч человек.

С нашей стороны в операции по захвату дворца Тадж-Бек участвовали объединенные силы МО и КГБ СССР: группа «Гром» – 24 человека (командир майор М. М. Романов), группа «Зенит» – 30 человек (командир майор Семенов), «мусульманский» батальон – 530 человек (командир майор Х. Т. Халбаев), 9-я парашютно-десантная рота 345-го ОПДП – 87 человек (командир старший лейтенант В. А. Востротин) и противотанковый взвод – 27 человек (командир взвода старший лейтенант Совостьянов).

Руководителем операции по захвату дворца Амина был назначен полковник спецназа ГРУ В. В. Колесник. его заместителем по руководству спецподразделениями КГБ СССР – начальник Управления нелегальной разведки КГБ генерал-майор Ю. И. Дроздов.

Отработанный на карте план штурма дворца Тадж-Бек подписал полковник В. Колесник и привез его в посольство. Как он вспоминал позже:

«План, отработанный на карте и подписанный мною, я принес для подписи Магомедову и Иванову. Однако, утвердив план устно, ни тот, ни другой свою подпись на план не поставили. Ясно было, что в то время, когда мы решали, как выполнить задачу, поставленную руководством страны, эти хитрецы думали о том, как избежать ответственности в случае неудачи нашей акции. Тогда я в их присутствии на плане написал: «План устно утвержден Главным военным советником Магомедовым С. К. и Главным советником КГБ Ивановым Б. И. От подписи отказались», поставил время, дату и свою подпись, после чего направился в батальон, чтобы поставить задачи участникам предстоящего штурма.

Утром 27 декабря Дроздов и Колесник по старому русскому обычаю перед боем помылись в бане, сменили белье. Для остальных бойцов тоже развернули походную баню. Выдали свежее белье и тельняшки…

Время штурма дворца было перенесено на более ранний срок, так как возникли подозрения по поводу того, что афганцы догадываются о наших планах.

Как развивались события дальше вспоминает полковник В. Колесник:

«В связи с этим в девятнадцать часов пятнадцать минут группа Сахатова, согласно замыслу, за пятнадцать минут до начала штурма выдвинулась к своему объекту. Но, проезжая через расположение третьего батальона, они увидели, что в батальоне объявлена тревога. В центре плаца стояли комбат и его заместители. Личный состав получал оружие и боеприпасы. Мгновенно оценив обстановку, Сахатов принял решение захватить командование третьего пехотного батальона. Двигаясь на полном ходу, автомобиль с нашими разведчиками внезапно остановился возле афганских офицеров, и через считанные секунды они лежали в кузове ГАЗ-66, который рванул вперед, оставляя за собой шлейф пыли. В первые минуты солдаты батальона даже не понимали, что произошло, но потом открыли огонь вслед удаляющейся машине, однако было поздно. Из-за пыли, которая скрывала машину, он оказался неэффективным. Сахатов же, проехав метров двести, остановил машину, спешил личный состав, который тут же залег и открыл огонь по атакующим солдатам охраны. Оставшись без управления, они наступали толпой и представляли собой прекрасную мишень. Два пулемета и восемь автоматов спецназовцев оставили на поле боя убитыми более двухсот человек. Снайперы тем временем сняли часовых у танков.

Услышав стрельбу в расположении третьего батальона, я дал команду на начало операции, запустив серию ракет. Две «Шилки» открыли огонь по дворцу, а еще две – по расположению танкового батальона для того, чтобы не допустить его личный состав к танкам. Расчеты АГС-17 открыли огонь по расположению второго батальона, не позволяя личному составу покинуть казармы. Вторая, третья и рота десантников выдвинулась для блокирования батальонов бригады охраны, а первая рота совместно устремились ко дворцу…».

Дворец стоял на холме, возвышаясь над окрестностями. К нему вела серпантинная дорога и пешеходная лестница шириной метра полтора. Под прикрытием огня «Шилок» рота Шарипова на БМП шла ко дворцу по серпантину. На основании документов и воспоминаний непосредственных участников той операции события развивались следующим образом.

Едва первый бронетранспортер миновал поворот и подъехал к лестнице, ведущей к торцу Тадж-Бека, из здания ударили крупнокалиберные пулеметы. Бронетранспортер, где находилась подгруппа Бориса Суворова, сразу же подбили, он загорелся. Личный состав срочно стал десантироваться, некоторые получили ранения. Самому командиру подгруппы пуля попала в пах, чуть ниже бронежилета. Его спасти не удалось. Десант, сидевший в ней, покинул машину и при помощи штурмовых лестниц начал взбираться на холм.

В это время подгруппы «Грома» тоже стали выдвигаться к Тадж-Беку. Первая боевая машина успешно преодолела шлагбаум, раздавив бросившегося его закрывать афганского солдата, а остальные, сбив внешние посты охраны, устремились по единственной дороге, что серпантином взбиралась в гору с выездом на площадку перед дворцом. Дорога усиленно охранялась, была хорошо пристреляна, а другие подступы к дворцу заминированы.

Через двадцать минут после начала штурма девять БМП первой роты оказались на площадке перед дворцом. Двери десантных отделений распахнулись, и бойцы спецназа КГБ и ГРУ ворвались во дворец. Завязался жестокий бой с личной охраной Амина, состоявшей в основном из его родственников.

Спецгруппы КГБ и ГРУ прикрывали основные силы роты В. Шарипова и взводы Р. Турсункулова. другие подразделения «мусульманского» батальона и рота десантников обеспечивали внешнее кольцо прикрытия, отражая атаки батальонов бригады охраны. Два взвода 1-й роты и группа 4-ой роты «мусульманского» батальона под командованием капитана Кудратова при поддержке двух «Шилок» блокировали казармы 1-го пехотного и танкового батальонов, захватили танки. В орудиях танков и пулеметах не было затворов. Это постарались наши военные советники.

Из окон дворца велся ураганный огонь, он прижал спецназовцев к земле. Атака захлебнулась. Это был самый кульминационный момент боя, когда нужно было во что бы то ни стало поднять людей в атаку. В этот момент получила ранения основная часть бойцов. Командиры Г. Бояринов, Э. Козлов, В. Карпухин, С. Голов первыми пошли на штурм.

Бой в самом здании сразу принял ожесточенный характер, так как внутрь дворца удалось прорваться лишь небольшой группе. Спецназовцы действовали отчаянно и решительно. Если из помещений не выходили с поднятыми руками, то они выламывали двери, бросали гранаты.

Из тридцати «зенитовцев» и двадцати двух бойцов из «Грома» в дворец Амина удалось прорваться не более двадцати пяти человекам, причем многие из них были ранены. Этих сил было мало, чтобы гарантированно устранить Амина. Ситуация была близкой к критической. Полковник Г. И. Бояринов в нарушение собственного приказа выскочил в афганской форме из парадного подъезда и стал призывать бойцов «мусульманского» батальона, чтобы они шли в дворец на помощь. В этот момент его настигла пулеметная очередь: одна из пуль, срикошетив от бронежилета, попала в шею полковника. По своему служебному положению и возрасту (57 лет) полковник Бояринов мог не участвовать в штурме лично, а осуществлять руководство, находясь в штабе. Однако это противоречило его жизненной позиции – на штурм шли его выпускники, «его ребята», поэтому он должен был быть рядом с ними. Ему предстояло координировать действия групп «Гром» и «Зенит» и фактически действовать в качестве простого штурмовика. Лейтенант Р. Турсункулов услышав крик: «Мужики, помогите!» – поднял своих бойцов в атаку, проник вместе с ними в здание дворца и стал помогать в подавлении сопротивления охраны. Эта помощь была своевременной и эффективной, она позволила переломить ситуацию.

Во дворце офицеры и солдаты личной охраны Амина, его телохранители (около 100–150 человек) сопротивлялись стойко, не сдаваясь в плен. Их погубило то, что все они были вооружены в основном немецкими пистолет-пулеметами МП-5, а наш бронежилет они не пробивали.

Из воспоминаний адъютанта известно, что Амин приказал ему известить наших военных советников о нападении на дворец. При этом он сказал: «Советская помощь». Но адъютант доложил «Стреляют советские». Эти слова вывели генерального секретаря ЦК НДПА из себя, он схватил пепельницу и бросил ее в адъютанта, закричав: «Врешь, не может быть!» Затем сам попытался позвонить начальнику генерального штаба.… Связи уже не было. Амин помолчал, а потом удрученно проговорил: «Я об этом догадывался, все верно…»

Постепенно стрельба прекратилась, и пороховой дым рассеялся, атакующие узнали в лежащем возле стойки бара человека Амина. Он был мертв. Возможно, его настигла пуля кого-то из спецназовцев, возможно – осколок гранаты. Некоторые высказывали версию, что Амина убили афганцы. Что на самом деле явилось причиной его гибели, сейчас выяснить довольно сложно. Да и кому это нужно.

Командир роты старший лейтенант В. С. Шарипов связался с начальником штаба «мусульманского» батальона Ашуровым и доложил, что Амин убит. Начальник штаба сообщил об этом командиру батальона майору Халбаеву и полковнику Колеснику. О захвате дворца и ликвидации Амина было доложено генерал-лейтенанту Н. Н. Гуськову, а он доложил начальнику генерального штаба Маршалу Советского Союза Н. В. Огорькову.

После захвата дворца Амина радиостанция Кабула передала сообщение, что по решению революционного трибунала предатель Хафизулла Амин приговорен к смертной казни и приговор приведен в исполнение. Затем в 2 часа ночи 28 декабря передали записанное на пленку обращение Б. Кармиля к народам Афганистана. В нем были такие слова: «Сегодня сломана машина пыток Амина и его приспешников, диких палачей, узурпаторов и убийц десятков тысяч наших соотечественников – отцов, матерей, сестер, братьев, сыновей и дочерей, детей и стариков…»

Хотя значительная часть солдат бригады сдалась, бой после взятия дворца Амина не прекращался. Часть подразделений продолжала оказывать сопротивление. В частности, с остатками третьего батальона наши бойцы воевали еще сутки, после чего афганцы ушли в горы. Основная часть афганских солдат и офицеров сдалась в плен. Так, например, практически, без боя сдался зенитный полк. Танковый батальон также не оказал сопротивления. Всего было пленено около тысячи семисот человек.

Штурм и бой за дворец продолжались минут 30–40. Во время штурма погибли 11 человек, среди них полковник Г. И. Бояринов, четыре десантника и 6 спецназовцев из «мусульманского батальона» майора Халбаева, 38 человек получили ранения различной тяжести.

В течение ночи спецназовцы КГБ и бойцы «мусульманского» батальона несли охрану дворца, поскольку опасались, что на его штурм пойдут дислоцировавшиеся в Кабуле дивизии и танковая бригада. Но этого не случилось. Советские военные советники, работавшие в частях афганской армии, и переброшенные в столицу части воздушно-десантных войск не позволили им этого сделать. К тому же спецслужбы заблаговременно парализовали управление афганскими силами.

Одновременно со штурмом дворца Тадж-Бек группами спецназа КГБ при поддержке десантников из состава батальона 345 парашютно-десантного полка, находившегося до описываемых событий в Баграме, были захвачены Генеральный Штаб, Узел связи, здания ХАД и МВД. Важную роль в том, что части Кабульского гарнизона не были подняты по тревоге, сыграла диверсия, проведенная «Зенитовцами» непосредственно перед штурмом. Они подрывом уничтожили узел коммуникаций города, находящийся в специальном бетонном колодце. Так, минимальными силами с минимальными потерями был осуществлен государственный переворот в Афганистане. Члены семьи Амина находились под охраной батальона еще сутки. У нас же находились некоторые члены будущего афганского руководства. Операцию по прибытию в Афганистан Бабрака Кармля осуществлял КГБ.

Как вспоминал потом руководитель оперативной группы ВДВ генерал-лейтенант Н. Н. Гуськов:

«Когда самолет заходил на посадку и был уже на первом приводе, на всем аэродроме в Баграме вдруг погас свет. Как правило, здесь садились военно-транспортные или боевые самолеты, а это был ТУ-134. при полете самолета аэродром функционировал нормально, но, когда он уже начал снижаться, выпустил шасси и готов был коснуться взлетно-посадочной полосы, везде погас свет. Самолет садился в полной темноте. Правда, бортовые фары у него были включены. Командир экипажа вынужден был выбросить тормозной парашют, но самолет катился почти до самого края взлетно-посадочной полосы».

Как выяснилось позже, ярый сторонник Амина начальник авиабазы Хаким заподозрил неладное и при заходе на посадку необычного самолета выключил освещение, решив таким образом устроить авиакатастрофу. Однако высокое профессиональное мастерство летчиков позволило им выйти из этой непростой ситуации. После доклада причин происшествия руководству поступила команда – в час «Х» начальника авиабазы Хакима арестовать, чтобы не было больше недоразумений.