Текст книги "Афганистан. Последняя война Советского Союза"

Автор книги: Иван Тараненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Советская Россия – Афганистан

Россия была первой державой, признавшей государство Афганистан (27 марта 1919 года) и установившей с ним дипломатические отношения.

В декабре 1919 года в Афганистан прибыло первое советское полпредство во главе с Е. З. Сурцевым. В период правления Аманулла-хана отношения между Афганистаном и Советской Россией были дружественными, однако афганское правительство не всегда последовательно придерживалось принципиальной позиции, лавируя между Москвой и Лондоном, поддерживая бухарских басмачей и позволяя им с афганской территории совершать бандитские набеги не приграничные районы нашей страны. Несмотря на это 28 февраля 1921 года был подписан советско-афганский договор о дружбе. В соответствии с этим договором Советское правительство предоставило свободный и беспошлинный транзит афганских грузов через свою территорию, оказало финансовую помощь в размере 1 млн. рублей золотом (безвозмездно), передало 12 самолетов и 5 тыс. винтовок. Была также оказана помощь в создании в Кабуле авиационной школы, построен завод по изготовлению бездымного пороха, оборудовать телеграфную линию Кушка-Герат-Кандагар-Кабул, командировать в страну различных специалистов, содействовать вооружению афганской национальной армии. (Во время Великой отечественной войны афганцы передали Советскому Союзу 33 тысячи лошадей, боеприпасы и пушки, которые в 1918 году были захвачены у англичан. Придерживаясь реформистских взглядов, Аманулла-хан попытался провести ряд радикальных политических и социальных преобразований для которых в то время в стране не было никаких объективных предпосылок и условий. В частности, он отменил рабство, принял закон, запрещающий ранние браки, покупку жен и обязательный переход вдов к брату умершего супруга. Многие молодые афганцы были посланы на учебу в Европу и Турцию – приобретать знания, столь необходимые для быстрейшего становления и укрепления государства.

В 1923 году была принята первая Конституция Афганистана. Через три года был заключен советско-афганский договор о нейтралитете и взаимном ненападении. В это же время открылась первая оригинальная воздушная линия между Москвой и Кабулом через Ташкент, а в Герате и Мазари-Шарифе начали работать советские консульства.

Эти и другие радикальные преобразования эмира Амануллы-хана затронули интересы многих влиятельных сил в Афганистане. Афганцы во все времена с враждебностью воспринимали чуждые им элементы культуры Запада. К тому же Аманулла-хан замахнулся на вековые традиции и всемогущий ислам, что вызвало повсеместное недовольство населения. Решительную позицию против «революционного эмира» заняли многие вожди пуштунских племен. Мусульманское духовенство организовало антиправительственное восстание, итогом которого стало свержение реформатора.

Первая «интернациональная помощь»

В марте 1929 года посол Афганистана в Советской России генерал Гулам Наби-хан Чархи и министр иностранных дел Гулам Сидик-хан во время конфиденциальной беседы с И. В. Сталиным обратились к Советскому правительству с просьбой оказать законному правительству Амануллы-хана военную помощь. Возможность таких шагов предполагалась советско-афганским договором 1921 года о дружбе. В результате в Ташкенте был сформирован особый отряд под командованием героя Гражданской войны, атамана Червоного казачества Украины Виталия Марковича Примакова. В целях конспирации он носил имя «турецкого офицера Рагиб-бея» (для секретных донесений в Москву использовался псевдоним Витмар – по первым буквам имени и отчества). Его начальником штаба был кадровый афганский офицер Гулам Хайдар. Вместе с ним в отряде находились еще несколько офицеров афганской армии. В отряд входили подразделения 81-го кавалерийского и 1-го горнострелкового полков и 7-го конного горного артиллерийского дивизиона: всего около двух тысяч сабель, 4 горных орудия, 12 станковых, 12 ручных пулеметов и мощная радиостанция. По официальным документам того времени, эта боевая операция проводилась с целью «ликвидации бандитизма в Южном Туркестане». (См.: Ляховский А. А. Трагедия и доблесть Афгана. Ярославль, 2004. С.56.)

15 апреля 1929 года отряд, переодетый в афганскую форму, переправился через Амударью в районе таджикского города Термез и атаковал афганский погранпост Пата Кисар. За два дня части Примакова овладели городами Келиф, Ханабад и 17 апреля подошли к одному из главных политических и экономических центров афганского Туркестана, городу Мазари-Шариф. 22 апреля в результате многочасового и кровопролитного боя город был взят. 12 мая красноармейцы овладели городом Балх, а на следующий день Ташкурганом.

Завершение военной операции было столь же быстрым, как и ее начало. В последних числах мая стало известно, что Аманнула-хан решил прекратить вооруженную борьбу и вместе с родственниками, захватив значительную сумму государственных денег, бежал в Индию, а оттуда выехал на Запад. В этой ситуации продолжение кампании становилось не только бессмысленным, но и вредным. Она уже могла расцениваться как агрессия против суверенной страны. Сталин приказал отозвать отряд.

В конце июня 1930 года части Красной Армии вновь наведались в Афганистан. Однако на этот раз визит имел иной характер: части сводной кавалерийской бригады под командованием Якова Аркадьевича Мелькумова по приказу командования САВО уничтожали базы басмачей на афганской территории.

В отчете об этой операции отмечалось: «Командиры частей строго следили, чтобы в ходе операции бойцы случайно «не задели» хозяйства и имущество коренных жителей, не затрагивали их национальные и религиозные чувства… Местные жители нередко соглашались быть проводниками Красной Армии из-за недовольства чужаками, занимавшими, по их мнению, лучшие земли… Нашим частям не пришлось встретить организованное сопротивление, и они ликвидировали отдельные небольшие шайки численностью по 30–40 джигитов, отдельных басмачей и их пособников. Всего было уничтожено 839 басмачей и их активных пособников. Из главарей были убиты глава религиозной секты Пир-Ишан, идейный вдохновитель басмачества, курбаши Ишан-Палван, Домулло-Донахан…

Местное афганское население отнеслось к Красной Армии хорошо, не покинуло ни одной кибитки… Наши потери – один красноармеец утонул при переправе, ранено 2 человека.» (См.: Ляховский А. А. Трагедия и доблесть Афгана. М., 2004. С.31.)

Апрельская (Саурская) революция

После государственного переворота в апреле 1978 года, когда в Кабуле силами 4 танковой бригады королевской армии был свергнут принц Мухаммед Дауд и его правительство, к власти пришла левая Народно-демократическая партия Афганистана (НДПА) во главе с Нур Мухаммедом Тараки. (Нур Мухаммед Тараки родился в 1917 г. в провинции Газни в семье скотовода. По национальности пуштун, племя гульзай, клан Тарак, ветвь буран. С юношеских лет участвовал в создании политической группировки «Пробудившаяся молодежь», выступавшей за демократизацию общественной жизни в Афганистане. После образования НДПА стал ее лидером).

В течении первых двух лет своего существования НДПА претерпела несколько расколов, породивших крайне сложную проблему единства революционных сил Афганистана. Наиболее крупными организациями, выступавшими под названием НДПА, являлись «Хальк» («Народ») во главе Н. М. Тараки и «Парчам» («Знамя») во главе с Б. Кармалем. Между ними велась острая борьба за лидирующее положении в демократическом движении. Предательскую, провокационную роль в этой борьбе играл Х. Амин, близко стоявший к Н. М. Тараки. Волевой, хитрый и коварный интриган он хорошо знал как сильные, так и слабые стороны основателя НДПА. Стремясь к власти, Х. Амин будет долго идти к своей цели за спиной Н. М. Тараки, пока не сочтет, что настала пора отбросить ненужное прикрытие.

Тараки заявил, что великая Саурская революция совершена его сторонниками во имя «защиты принципов ислама и демократии». Внешне после революции все оставалось по-старому. Как и прежде, пять раз в день сзывали правоверных на молитву с кабульских минаретов муэдзины, в лавочках городского базара привычно дремали босоногие торговцы, по узким проулках рынка катили тележки, налегая голой грудью на деревянные перекладины, бритоголовые хазарейцы, стайками бегали за иностранцами, прося бакшиш, мальчишки, ночами в центре города надоедливо выли бездомные собаки.

Хотя все оставалось без перемен, но все до единого афганцы ждали перемен – одни с надеждой, другие со страхом. Однако уже вскоре выяснилось, что социализм и мусульманская религия – вещи несовместимые. Афганистан, который и до этого отличался внутриполитической нестабильностью, стал неуклонно катиться к гражданской войне.

Это в значительной мере объяснялось и тем, что Афганистан к концу 70-х годов оставался одной из самых отсталых стран мира. Жизнь его 16 миллионного многонационального народа раздиралась многочисленными очень сложными противоречиями.

По данным ООН Афганистан находился на 108 месте среди 129 развивающихся стран по доходу на душу населения. Крестьяне, составляющие 80 процентов населения, в большинстве своем не имели своей земли и находились в долговой кабале у помещиков и сельских ростовщиков. Урожайность основных сельскохозяйственных культур была одной из наиболее низких в мире. Страна постоянно испытывала нужду в продовольствии.

Крайне слабо была развита промышленность (всего около №)) промышленных предприятий с общей численностью фабрично-заводских рабочих 44 тыс. человек), занятых главным образом первичной обработкой сельскохозяйственного сырья. Кроме того, имелось 67 тыс. строительных рабочих. Даже при таком ограниченном количестве рабочих существовала хроническая безработица. Национальная промышленность обеспечивала потребности страны всего на 20 процентов. (См.: Война в Афганистане. М., Воениздат. 1991, с.40.) 90 процентов населения было неграмотным. Значительная часть афганцев была далека от политической жизни. Многие люди не знали даже имени короля, который ими правил. Для них авторитетом были местные муллы и старейшины. Как писал один из исследователей Афганистана, жизнь в Афганистане «…носила архаичный, привычный, недвижимый характер. Ход времени затормозился почти до полной остановки. Норма существования определялась поговоркой: верблюд не выдержит лошадиной скорости, поэтому мы идем своей дорогой, по пути, начертанному Аллахом». (См.: Социологические исследования. 1988, № 5, с. 109).

В этих условиях Апрельская революция была обречена. Попытки установить сильную централизованную власть встречали сопротивление не только у племенных вождей и других местных правителей, но и массе народа.

Аграрные реформы и безумная антирелигиозная политика правительства Мухаммеда Тараки быстро накалили обстановку в стане. Образовалась исламская оппозиция. Защитники ислама объявили кабульским властям священную войну – джихад. Первый мятеж вспыхнул в начале мая в Нуристане. Правительственная авиация разбомбила селения повстанцев-моджахедов. Весной и летом мятежи и волнения шли уже по всей стране. Крупнейшим стало мартовское восстание в гарнизоне Герата, где погибли и советские советники – первые жертвы еще не начавшейся войны.

Дело усугубилось тем, что мятеж произошел при широком участии местного населения и воинских частей 17-й пехотной дивизии, а также при активной поддержке со стороны иранских наемников.

Это событие вызвало большую озабоченность у политического руководства СССР. Тем более, что практически в течение первого дня гератского мятежа лидеры НДПА несколько раз обращались с просьбой ввести советские войска для его подавления.

Буквально через несколько дней после вспышки в Герате произошел мятеж офицеров в Джелалабадском гарнизоне. Имели место вооруженные выступления оппозиционных сил в Баглане, Пактии и ряде других провинций. И хотя они были все подавлены, Тараки и, особенно Амин, продолжали упорно просить ввести в Афганистан одну-две наших дивизии под любым предлогом. Призывы о срочной помощи оружием войсками следовали почти еженедельно. Правительство Тараки для «поддержки революции», кроме двух дивизий нуждалось в десантных частях, спецназовских бригадах, экипажах к боевой технике, батальонах личной охраны и даже подразделениях советской милиции.

Из Афганистана в соседние Пакистан и Иран хлынул первый поток беженцев, которые стали источником живой силы для антиправительственных вооруженных формирований исламского толка, прежде всего фундаменталистов. Основная масса беженцев оказалась на пакистанской территории, где проживало несколько миллионов пуштунов (афганцев). В приграничном городе Пешеваре обосновался штаб вооруженной оппозиции. Были созданы первые учебные центры исламистов.

Вместе с тем в государстве не утихала борьба за власть. Тараки сделал попытку устранить своего главного противника Хафизуллу Амина. По одной из версий, когда Амин прибыл во Дворец Народа, его попытались расстрелять, но Амина спас ценой своей жизни один из телохранителей. В итоге конфликта Мухаммед Тараки был арестован и после трехнедельного заключения задушен в камере.

Ввод ограниченного контингента

Всякий раз, отмечая очередную годовщину со дня окончания афганской эпопеи, встречаясь с боевыми друзьями, мы невольно вспоминаем об ее истоках. При этом возникает много вопросов. Как и зачем и почему наши войска оказались в этой горной стране?

Необходимо отметить, что просьбы ввести в Афганистан советские войска впервые поступили в Москву еще при Тараки. 20 марта 1979 года Председатель Совета Министров СССР А. Н. Косыгин заявил прибывшему в Москву Н. Тараки следующее: «… Мы будем оказывать вам помощь всеми доступными средствами – поставлять вооружение, боеприпасы, направлять людей, которые будут вам полезны в организации руководства военными и хозяйственными делами страны… Ввод же наших войск на территорию Афганистана сразу же возбудит международную общественность, повлечет за собой резко отрицательные многоплановые последствия. Это, по существу, будет конфликт не только не только с капиталистическими странам, но и с собственным народом. Наши общие враги только и ждут того момента, что бы на территории Афганистана появились советские войска. Это даст им предлог для ввода на афганскую территорию враждебных нам вооруженных формирований. Хочу еще раз подчеркнуть, что вопрос о вводе войск рассматривался нами со всех сторон, мы тщательно изучили все аспекты и пришли к выводу, что если ввести наши войска, то обстановка в вашей стране не только не улучшится. А наоборот, осложнится. Нам придется бороться не просто с внешним агрессором, а еще с какой-то частью вашего народа, а народ таких вещей не прощает…» (Цит. по: Война и вооруженные конфликты второй половины XX века. М., 2003. С.127).

Забегая вперед отмечу, что в октябре 1979 г. у А. Косыгина случился обширный инфаркт. Естественно, будучи тяжело больным, он уже не мог активно участвовать в обсуждении вопроса на заседании Политбюро ЦК о направлении нашего «ограниченного воинского контингента» в Афганистан. Думается, что если бы он присутствовал на этом обсуждении, то решительно выступил бы против такого решения…

Однако обстановка в Афганистане все больше выходила из под контроля. В течении лета 1979 года оппозиционные выступления охватили большую часть страны и вылились в гражданскую войну. Обострению ситуации способствовало активное вмешательство в дела Афганистана зарубежных государств и организаций, в первую очередь стран НАТО, мусульманских организаций и Китая.

У советского правительства тогда хватило выдержки не вмешиваться в «афганские разборки», ограничившись военно-технической помощью и вооружением, посылкой советников и обучением афганских военных. Четырехлетний период (1975–1979 гг.) трудной и кропотливой работы в афганской армии группы первых военных консультантов довольно обстоятельно изложено в книге «Афган накануне трагедии: воспоминания военного советника» /Л. В. Себякин. – М.:РГГУ, 176с/.

23 декабря 1979 года в газете «Правда» появилось сообщение: «В последнее время западные, особенно американские, средства массовой информации распространяют заведомо инспирированные слухи о неком «вмешательстве» Советского Союза во внутренние дела Афганистана. Дело доходит до утверждения, что афганскую территорию будто бы введены советские «боевые части». Все это, разумеется, чистейшей воды вымысел». Однако приказ о вводе войск был уже отдан. Через несколько дней Л. И. Брежнев в интервью той же «Правде» объяснил необходимость ввода войск «…не допустить превращения Афганистана в империалистический военный плацдарм на южной границе нашей Родины».

В условиях жестко противоборства со США для Советского Союза исключительно большое значение имело обеспечение безопасности на юге страны. США стремились окружить СССР своими военными базами. Американцы особое внимание уделяли укреплению своих позиций в Турции, Иране, Пакистане. После того как в Иране был свергнут Шах Пахлеви и вместе с ним были изгнаны американцы, они первоочередное внимание стали уделять Афганистану.

Сейчас рассекречены совершенно секретные документы из Особой папки Политбюро ЦК КПСС по афганским вопросам.

Судя по архивным документам, в декабре 1979 г. под руководством Л. И. Брежнева состоялось совещание, в котором принял участие узкий круг членов Политбюро ЦК КПСС: Ю. Андропов, А. Громыко, М. Суслов и Д. Устинов. Они долго обсуждали положение, сложившееся в Афганистане и вокруг него, взвешивали все «за» и «против» ввода туда советских войск. В качестве доводов необходимости такого шага со стороны Ю. Андропова и Устинова приводилось: предпринимаемые ЦРУ США (резидент в Анкаре Пол Хенци) усилия по созданию «Новой Великой Османской империи» с включением в нее южных республик из состава СССР; отсутствие на юге надежной системы ПВО, что в случае размещения в Афганистане американских ракет типа «Першинг» ставит под угрозу многие жизненно важные объекты, в том числе космодром «Байконур»; возможность использования афганских урановых месторождений Пакистаном и Ираком для создания ядерного оружия; установление в северных районах Афганистана власти оппозиции и присоединение этого региона к Пакистану и т. д..

И, наконец, убедительным фактом усиления американского влияния в Афганистане стала «случайно» добытая резидентами ГРУ в Вашингтоне копия секретной директивы Белого дома о помощи внутренним врагам промосковского режима в Кабуле». Автор этого документа, помощник Президента США Збигнев Бзежинский позже признавал, что в июне 1979 года ему «с большим трудом» удалось убедить Дж. Картера подписать эту дезинформирующую директиву с грифом «Совершенно секретно». Смысл этой акции, по словам Бзежинского, заключался в том, чтобы «как можно глубже вовлечь СССР в гибельную трясину афганской политики и тем самым победить Советы в холодной войне». (Яроменко В. Афганский «Шторм»// Политический журнал. 2004.№ 48 (51). С.82).

В американском журнале «Каррент Хистории» говорилось, что «одна из причин заинтересованности Америки в Афганистане – возможное значение этой страны в будущем в качестве плацдарма для нападения на Россию. Рано или поздно Западные страны предпримут вторжение в Советский Союз» (См.: «Коммунист Вооруженных Сил», 1991, № 12, с.73).

Если бы США удалось поставить под свое влияние Афганистан и установить там враждебный для СССР режим, они получили бы возможность создать для Советского Союза весьма серьезную долгосрочную угрозу.

Наша страна, впервые придавшая интернационализму поддержку всем народам, борющимся за социальное и национальное освобождение. Бессмертный подвиг советского народа в Великой Отечественной войне, разгром гитлеровской Германии, братская помощь народам в освобождении от фашистского ига навсегда останутся в благодарной памяти человечества.

И в послевоенные годы советский народ, воины Вооруженных Сил СССР не раз приходили на помощь странам, борющимся за свою свободу и независимость. Так было в 1950–1953 годы, когда реакционные круги Южной Кореи, американского империализма пытались поставить на колени корейский народ; так было в 1962 году на Кубе, в 60–70 годы во Вьетнаме, когда поддержка советского народа сыграла исключительно важную роль в борьбе и победе вьетнамского народа над американским агрессором.

Каждый раз, когда того требуют интересы безопасности страны, когда нужно помочь жертвам агрессии наш воин показывает себя бескорыстным и мужественным патриотом, интернационалистом, готовым преодолеть любые трудности.

Так было в Алжире когда молодая республика, освободившись от колониального ига, обратилась к Советскому правительству с просьбой оказать помощь в расчистке огромной территории от мин, которые оставили после себя французские колонизаторы; так было в Египте, когда по просьбе правительства Арабской Республики Египет советские военные моряки проделали огромную работу по разминированию Суэцкого залива и восстановлению судоходства в этом регионе; так было при восстановлении порта Читтагонг в Республике в Республике Бангладеш, где наши моряки в необычайно трудных условиях осуществили подъем затонувших судов и расчистили акваторию порта… Невозможно в полной мере оценить значение той помощи, которую оказала наша страна Афганистану.

К принятию решения о вводе войск безусловно подтолкнуло и убийство Тараки, с которым Л. И. Брежнев незадолго до этого встречался в Москве. Амин даже не посчитался с мнением советских представителей, которые от имени правительства обращались к нему сохранить жизнь Тараки после того, как он был отстранен от должности.

Смена руководства лишь накалила и без того взрывоопасную ситуацию в стране. Авторитет новой власти был с первых дней подорван массовыми арестами, расстрелами неугодных, поспешными, не отвечающими национальным традициям реформами. Коснулись репрессии и афганских вооруженных сил. Численность многих соединений армии в 1979 году сократилась в три-четыре раза, а численность офицеров – примерно в 10 раз. (Известия. 1989. 5 мая).

Однако самые серьезные ошибки были допущены в вопросах религии. Было запрещено обучение исламу, осквернены многие минареты и мечети, по приказу Х. Амина физически уничтожены большое количество мулл.

Решение об устранении Амина и о вводе советских войск в Афганистан было принято на заседании Политбюро ЦК КПСС 12 декабря 1979 года:

«К положению в «А»

1. Одобрить соображения и мероприятия, изложенные тт. Андроповым Ю. В., Устиновым Д. Ф., Громыко А. А… Разрешить им в ходе осуществления этих мероприятий вносить коррективы непринципиального характера. Вопросы, требующие решений ЦК, своевременно вносить в Политбюро. Осуществление всех этих мероприятий возложить на тт. Андропова Ю. В., Устинова Д. Ф., Громыко А. А.

2. Поручить тт. Андропову Ю. В., Устинову Д. Ф., Громыко А. А. информировать Политбюро ЦК о ходе выполнения намеченных мероприятий».

(См.: Решение Политбюро ЦК КПСС № 176/125 от 12 декабря 1979 г. – gazeta/aif/ru/1100/01-print).

Л. И. Брежнев в интервью газете «Правда» (13.01.80 г.) говорил: «Для нас было непростым решение направить в Афганистан советские военные контингенты. Но ЦК партии и Советское правительство действовали с полным сознанием своей ответственности, учитывая всю совокупность обстоятельств. Единственная задача, поставленная перед советским контингентом, – содействие афганцам в отражении агрессии извне. Они будут полностью выведены из Афганистана, как только отпадут причины, побудившие афганское руководство обратиться с просьбой об их вводе».

Правительство Республики Афганистан около 20 раз обращалось к Советскому правительству о вводе советских войск в Афганистан. Первоначально эти просьбы отклонялись. Советское руководство не считало возможным посылать войска в Афганистан, ограничиваясь направлением в афганскую армию советников, специалистов и предоставлением ей оружия, военной техники, горюче-смазочных материалов и продовольствия.

Ввод наших войск рассматривался как интернациональная помощь оказавшемуся в беде дружественному государству. Предполагалось также, что наши войска пробудут в Афганистане недолго, что после быстрой стабилизации обстановки в стране, после создания афганцами собственных вооруженных сил наши войска будут возвращены домой…

Однако ситуация в Афганистане для нас складывалась непросто. Видя усиление позиций Советского Союза в этой стране США и их союзники стали активно снабжать оружием и деньгами афганскую вооруженную оппозицию. Именно там при поддержке американцев начал свою террористическую «карьеру» Устама бен Ладен, воевавший с советскими войсками.

Решение СССР о вводе ограниченного контингента войск имело прочное международно-правовое основание: Советский Союз и ДРА исходили из обязательств, взятых на себя по статье 4 Договора о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве от 5 декабря 1978 года, и опирались на статью 51 Устава ООН, дающую государствам право на коллективную и индивидуальную самооборону. (См.: Афганистан: борьба и созидание. М., 1984. – С.112).

Сейчас, спустя многие годы, находятся люди, которые называют наших воинов-афганцев «оккупантами», объявляют нашу интернациональную помощь Афганистану ошибочной и даже преступной, но советские воины до конца были верны своему воинскому долгу и в целом достойно его выполнили. Нет ни каких-либо оснований говорить о поражении наших войск в Афганистане. В отличие от американцев во Вьетнаме, бежавших из этой страны, наши войска организованно вошли и организованно вышли из Афганистана по решению своего правительства.

Несмотря на казалось бы формальную логичность выводов по принятому решению о вводе войск, при их рассмотрении с учетом анализа всех факторов и с учетом перспективы развития международной обстановки и внутреннего положения в СССР, решение советского руководства о вооруженном вмешательстве в афганские дела имело в конечном счете ввод советских войск в Афганистан был ошибочным шагом, нанесшим огромный урон афганскому и советскому народам как на международной арене, так и внутри страны. (СМ.: Гареев М. А. Афганская страда (с советскими войсками и без них) – М.: ИНСАН, РФК, 1999. С. 40–41).

Генерал Б. Громов в ноябре 1989 года говорил: «Я не берусь подробно разбираться во всех деталях ввода войск в Афганистан. Скажу лишь то, что для меня очевидно: защита афганского народа была нужна. С учетом всей сложности обстановки в этом регионе нельзя было оставлять Афганистан без защиты. Ведь неизвестно, чем все события, назревающие там, могли обернуться. Я не говорю сейчас о боевых действиях 40-й армии. Нас вынудили к ним перейти. Первоначальная тактика была: стоять гарнизонами. Она нами неуклонно выполнялась. Но события сложились так, что мы вынуждены были вступать в навязанные нам боевые действия. Для того, чтобы понять суть труднейшего «афганского» вопроса, надо знать законы и специфику Востока. Когда наши войска вошли на территорию Афганистана, враги афганской революции, силы оппозиции сработали значительно лучше, чем силы, возглавляемые правительством. Они подняли народ быстрее, начали нападение на наши гарнизоны, на коммуникации, охраняемые нашими солдатами… И вот когда начались острые выпады со стороны сил оппозиции, мы вынуждены были отвечать». (См.: Советская Россия, 15.11.1989 г.)