Текст книги "Большой (СИ)"
Автор книги: Иван Прозоров
Жанры:
Современная проза
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
==========
Глава 6 «Маленький чародей» ==========
Время до первого сентября пролетело для Гарри практически незаметно, но очень приятно. Профессор Дамблдор разрешил ему жить в Хогвартсе, где мальчик проводил время в библиотеке, читая книги о магии и магах, помогая Хагриду в огороде и в лесу, купаясь в Черном озере, где он смог подружиться с гигантским кальмаром. Единственным человеком, от которого парень держался подальше, был школьный завхоз Аргус Филч. Гарри пытался подружиться и с ним, но нелюдимый и ворчливый старик в ответ пару раз его грубо обругал, после чего просто отказывался идти на контакт.
Двадцать третьего августа во время завтрака в Большом зале, что назывался так абсолютно заслуженно, Гарри получил совой посылку, угодившую прямиком в чашку с овсянкой. В весьма объемной и длинной коробке находилась приличных размеров резная дубинка из полированного дерева, также к ней прилагался набор для ухода и письмо от мистера Олливандера. В нем мастер волшебных палочек восторженно писал, что работа над палочкой для молодого Гарри Поттера была крайне захватывающей и интересной. После тщательных расчетов, проверок и пробных образцов, Олливандер создал, по его словам, непревзойденный и уникальный шедевр, которым, в крайнем случае, можно просто настучать по кумполу всем несогласным. "Палочка" была выполнена из лиственницы с сердцевиной из рога дромарога, длиной в тридцать дюймов, толщина же ее составляла в среднем сечении около полутора дюймов, что определенно внушало. Впервые взяв в руки это чудесное творение, парень ощутил сперва осторожное подозрение, первый взмах дался с некоторым трудом, поскольку палочка натурально пыталась вырваться из крепкого хвата великана. Но вместе с небольшим снопом искорок ярко-оранжевого цвета, как те, что отлетают от раскаленной докрасна поковки из углеродистой стали под ударами молота, пришло чувство признания. Сильный и свободолюбивый, как дромарог, несгибаемый и мощный, как лиственница, инструмент покорился начинающему волшебнику, приняв его не просто хозяином, но и верным другом, с которым будет до конца, что бы не случилось. Гарри ответил палочке тем же, чувствуя невероятное единение.
Чуть позднее, Гарри вспомнил, что палочку ему обещал подарить профессор Дамблдор. Однако, директор Хогвартса попросил прощения, после чего подробно и логично объяснил мальчику, что вследствие непредвиденных обстоятельств, связанных с истерикой мистера Поттера в ателье мадам Малкин, ему стоило довольно больших трудов урегулирование последствий происшествия, в том числе и в финансовом плане, поэтому Гарри, как умный и понятливый мальчик, конечно, войдет в положение старого несчастного директора школы и поймет его.
Парой дней ранее в Хогвартс прибыли все профессора, что уходили на каникулы в заслуженный отпуск. Все, кроме нового профессора ЗОТИ, коим стал молодой волшебник Квиринус Квиррелл, в прошлом году читавший курс магловедения. В числе вернувшихся преподавателей был и декан факультета Рейвенкло Филиус Флитвик – человек очень малого роста, но очень большого сердца, мастер чар, чемпион Европы по спортивным дуэлям и большой любитель чая со сладостями. После довольно комичного знакомства, Гарри стал частым гостем в кабинете веселого профессора, проявляя живой интерес и неуемное любопытство в самых разных областях магической науки, отчего Флитвик буквально светился и подпрыгивал на месте, несмотря на довольно почтенный возраст.
Декан синего факультета разменял уже одиннадцатое десятилетие своей жизни, но оставался не только жизнерадостным и бойким, но и весьма молодо выглядящим. Во всяком случае, ему никто при встрече не дал бы больше сорока лет, в отличие от профессора Дамблдора, что будучи немногим старше выглядел хрестоматийным дедушкой-колдуном в цветастых одеяниях, смешном колпаке и с седой бородой, что лишь самую малость не доставала до пола, притом, что Альбус был весьма высоким человеком без малого семи футов росту. Как это объяснял Гарри профессор Флитвик, когда тот задал вопрос по поводу внешности близких по возрасту магов за чашечкой восхитительного чая с малиновым джемом, волшебник может выглядеть так, как сам того пожелает, поддерживая удобный образ, либо вообще не заморачиваясь внешним видом. Количество чар, зелий и артефактов косметического характера не поддавалось исчислению и, в зависимости от потребности колдуна носило как временный, так и постоянный эффект, при условии надлежащего ухода за самим собой, естественно. Собственно, маленький профессор с легкостью согласился обучить мальчика джентльменскому набору чар для ухода за собой, как и многим другим заклинаниям. Правда, поначалу молодому мистеру Поттеру придется освоить в совершенстве основные движения волшебной палочкой, развить моторику кистей рук и всего остального тела и научиться махать своим, без сомнений, впечатляющим инструментом так, чтобы никого ненароком не прибить. Последнее дополнение было внесено, когда Гарри отрабатывая базовый комплекс манипуляций палочкой для заклинания "Вингардиум левиоса" сломал глобус на столе учителя и запустил кексом в стену, словно шариком для гольфа, оставив безобразное пятно с торчащими во все стороны цукатами.
Также профессора Флитвика очень заинтересовала, собственно, волшебная палочка Гарри. Маленький чародей искренне восхищался уникальной работой Олливандера, с которой мог обращаться без риска получить этой дубиной себе в лоб только сам Поттер, благодаря весьма норовистой сердцевине, имевшей недюжинную силу и не признававшую никого, кроме своего владельца. Причем, как выяснилось в ходе специально поставленного эксперимента, сменить владельца палочка не смогла бы даже после после применения разоружающего заклятья. К тому же, концентратор имел еще одну уникальную особенность, малозаметную для великана с его невероятной физической мощью – гироскопический эффект, как у светового меча джедаев. Для Гарри было весьма шокирующей новостью увлечение Флитвика кинематографом, в особенности фантастикой. Как ему ответил учитель:
– Фантазия простецов не знает границ. Это вдохновляет меня на творчество в магии. Они любят мечтать о недоступном, в отличие от нас, волшебников. Мы ведь почти всемогущи. Маг может жить сотни лет, как Николя Фламмель, алхимик, создавший философский камень, летать как птица, что неоднократно демонстрировал в недалеком прошлом Тот-чье-имя-все-боятся-называть, двигать горы, оживлять камень или даже заставлять танцевать ананасы и кексы, что могут проделать почти все первокурсники Хогвартса на экзамене по чарам и делать еще бесконечное множество невероятных вещей. Но даже самый могущественный маг не способен победить смерть. И не может создать в ком-то истинную любовь. Можно опоить объект страсти приворотным зельем или держать под непростительным заклятьем подвластия, но это не вызовет искренних чувств у жертвы, а наваждение рано или поздно спадет, что может привести к очень печальным последствиям.
Мы разучились мечтать, получив магию. Что, без сомнений, очень печально, поскольку в фантазиях кроется не только средство побега от реальности, но и путь к развитию. А жизнь есть развитие, постоянная эволюция всего сущего. Как тебе, возможно, рассказывали в начальной школе, мы состоим из маленьких клеток, которые постоянно рождаются и умирают, сменяя друг друга на более совершенные и жизнеспособные версии себя. Так вот, когда этот процесс останавливается, живое существо умирает, потому что в нем более не остается жизни. Так и с обществом – мы должны постоянно двигаться вперед, становиться лучше, стремиться к новым горизонтам. В противном случае, цивилизация погружается в стагнацию и постепенно умирает, а на ее место приходит другая, более молодая и лучше приспособленная к постоянно меняющимся условиям жизни. Так было с Египтом, Римом, Византией, Золотой Ордой и Османской империей, с Пруссией и Австро-Венгрией. Это происходит прямо сейчас с Советским Союзом, а позднее произойдет с США. И похожий процесс происходит с магическим сообществом уже долгие годы. Когда волшебники проиграли Инквизиции и приняли Статут секретности они огородились от внешнего мира, уйдя вариться в собственном котелке в углу большой печи. Но похлебка не может вариться вечность, рано или поздно она выкипит и сгорит, после чего котелок отчистят, а грязь из него выбросят в помои. Вы молоды, мистер Поттер, и в ваших руках будущее нашего мира. А моя задача, как учителя – дать вам средства и направить на верный путь. Хотя, безусловно, конечный выбор всегда будет за вами, кто бы что не говорил.
Гарри понял далеко не все из того монолога профессора Флитвика, но запомнил на будущее, где-то внутри чувствуя, что маленький человечек сказал ему кое-что очень и очень важное.
Тем временем наступил тот день, которого мальчик ждал с огромным предвкушением последний месяц. Первого сентября профессора с самого утра суетились и наводили вокруг последний марафет, готовя школу и самих себя к приезду как новых, так и старых учеников, которые в одиннадцать утра сядут на Хогвартс-экспресс и отправятся в долгий путь навстречу знанииям. Гарри провел этот день с Хагридом, помогая ему носить продукты для торжественного ужина на кухню, после чего вымылся и, одевшись в ученическую форму, поздним вечером прошел в Большой зал, заняв место в уголке возле двери, из которой скоро выйдут первокурсники, чтобы пройти процедуру Распределения и на долгие семь лет влиться в большую и дружную семью под названием "Хогвартс".
Вот, когда все преподаватели заняли свои места за столом, строгая профессор МакГонагалл ушла встречать первокурсников, а шумная толпа студентов второго и последующих годов начала входить в зал, занимая привычные места за столами факультетов, Гарри почувствовал странное волнение. Он будто знал, что через несколько минут его жизнь изменится навсегда. Он найдет друзей, станет настоящим волшебником и все у него будет хорошо. Но, как и всегда бывает с людьми в такие моменты, мальчик все равно беспокоился.
Но вот небольшая дверь открылась, выпуская профессора трансфигурации, следом за которой неуверенно выходили дрожащие от волнения и страха дети, которые чувствовали то же самое, что и огромный великан в двух шагах от них, который переминался с ноги на ногу и осматривался по сторонам, периодически зависая взглядом в потолке.
– Сейчас я буду вызывать вас по-одному, а вы будете проходить к преподавательскому столу, где и пройдете распределение. – строго сказала профессор МакГонагалл, оставляя детей и уходя к большому столу, за которым сидело много взрослых людей.
Подойдя к табурету с тремя ногами, профессор получила от мистера Филча грязную остроконечную шляпу, поставила ее на табурет и достала откуда-то пергаментный свиток. Шляпа неожиданно зашевелилась, прокашлялась, кажется даже тихонько выругнувшись не самыми достойными выражениями, после чего запела хриплым баритоном, периодически используя расщепление, словно рок-звезда набирающего моду гранжа:
Может быть, я некрасива на вид,
Но строго меня не судите.
Ведь шляпы умнее меня не найти,
Что вы там ни говорите.
Шапки, цилиндры и котелки
Красивей меня, спору нет.
Но будь они умнее меня,
Я бы съела себя на обед.
Все помыслы ваши я вижу насквозь,
Не скрыть от меня ничего.
Наденьте меня, и я вам сообщу,
С кем учиться вам суждено.
Быть может, вас ждет Гриффиндор,
Славный тем, что учатся там храбрецы.
Сердца их отваги и силы полны,
К тому ж благородны они.
А может быть, Пуффендуй ваша судьба,
Там, где никто не боится труда,
Где преданны все, и верны,
И терпенья с упорством полны.
А если с мозгами в порядке у вас,
Вас к знаниям тянет давно,
Есть юмор и силы гранит грызть наук,
То путь ваш – за стол Когтевран.
Быть может, что в Слизерине вам суждено
Найти своих лучших друзей.
Там хитрецы к своей цели идут,
Никаких не стесняясь путей.
Не бойтесь меня, надевайте смелей,
И вашу судьбу предскажу я верней,
Чем сделает это другой.
В надежные руки попали вы,
Пусть и безрука я, увы,
Но я горжусь собой.
Закончив петь, шляпа начала оглядывать зал, периодически вскидывая то одну бровь, то другую. Профессор МакГонагалл развернула свиток и громко объявила:
– Аббот, Ханна!..
==========
Глава 7 «Первое сентября» ==========
Хогвартс-экспресс, как и каждый год до этого, стоял на платформе девять и три четверти, выпуская клубы пара и ожидая учеников школы чародейства и волшебства, что как и каждый год до этого, должны были отправиться на учебу в далекую Шотландию. Вокруг стоял привычный для первого дня осени шум и гвалт, перрон полнился школьниками и провожающими их родителями, багажом, частенько живым, снующими туда-сюда работниками вокзала и торговцами всякой всячиной, коих всегда хватает на любом вокзале, независимо от страны, времени и наличия у местных магии, как отличительной черты.
Драко Малфой, недавно выписанный из госпиталя Святого Мунго, прочесывал весь поезд, разыскивая Гарри Поттера. Отец дал ему четкое указание наладить отношения с героем магического мира, поскольку это будет выгодно Малфоям со всех сторон. Метка у Люциуса и других Упивающихся смертью никуда не исчезла, что может означать, что Лорд не погиб и может вернуться в любой момент, хотя эта перспектива и кажется все более призрачной с каждым годом. Поэтому, если Господин вернется, то можно будет подать ему Поттера на блюдечке и заслужить доверие Повелителя. Если же ничего подобного не произойдет, либо мальчишка каким-то чудом вновь победит Лорда, то быть близко к герою Британии будет весьма удобно для возвышения Малфоев и обеления славной фамилии. Как писал Сунь-Цзы: "Держи друзей близко, а врагов – еще ближе". А Поттер может стать и тем, и другим, причем одновременно. Однако, невероятный и блистательный Гарри Поттер не спешил находиться и Драко уже проклял тот миг, когда дал то обещание. Только его сквайры Крэбб и Гойл не думали и не злились – они просто следовали за боссом, переговариваясь друг с другом и периодически приветствуя знакомых.
Рон Уизли тоже слонялся по всему составу. Поначалу он, как и Драко, пытался найти Гарри Поттера, чтобы с ним подружиться и посмотреть на его крутой шрам. Однако, через пару часов после отправления поезда, рыжий паренек с чумазым нескладным лицом просто искал купе из которого его не выпихнут. Даже предатели-близнецы не пустили его к себе, вместо этого оставшись с какими-то девчонками. Они же противные! И тупые! Ну и Мерлин с ними.
Невилл Лонгботтом вышел из своего купе, чтобы найти Тревора – свою ручную жабу, которая опять куда-то пропала. В процессе поисков его угораздило познакомиться с Гермионой Грейнджер, которая взялась за поиски вредного земноводного с энтузиазмом, достойным Че Гевары, когда дело касалось коммунистической революции в очередной банановой республике. Невилл, само собой, не знал ничего про знаменитого команданте, но если бы знал, полностью согласился бы с такой характеристикой девочки с огромной копной непослушных каштановых волос на голове, которая сейчас методично прочесывала весь состав, таская бедного мальчика за собой, как собачку на привязи, ни на секунду не унывая.
Изредка в коридоры вагонов выходили и другие студенты, в том числе старшекурсники, которые сердито прогоняли надоедливую малышню и опасливо шушукаясь, шли в тамбур, доставая сигареты, либо переносили из одного купе в другое выпивку, прикрывая ее полами мантий. Хотя, находились и парочки, что страстно целовались в проходе, не в силах дотерпеть до школы, в которой укромных уголков не пересчитать.
В конце концов, произошло неизбежное.
– Привет, а здесь свободно?
– Добрый день. Мне сказали, что в этом купе едет Гарри Поттер.
Рыжий мальчик и бледный худой блондин в темно-зеленой мантии из дорогой ткани, отороченной серебряной тесьмой одновременно заглянули в купе, полное рубящихся в карты шестикурсников, что были слишком увлечены игрой. Вместо ответа дети просто получили резко захлопнувшуюся дверь, едва не попавшую по носу Драко, который все еще отходил от курса зелий и страдал небольшой задержкой реакции.
– Малфой? Ты чего здесь забыл? – удивленно выдал Рон.
– А? – блондин не сразу понял, что обращаются к нему, – Уизли? Какого Мерлина?
– Я ищу Гарри Поттера. Он мой друг! – с видом полным уверенности в собственных словах заявил рыжий. Не будет же он говорить этому... темному магу, что его не пускают ни в одно купе, по какой-то непонятной причине.
– Гарри Поттер – мой друг! – совершенно неаристократично дал петуха Малфой, – Национальные герои не общаются с отбросами вроде тебя, Уизли.
– Да как ты!?... – взбесившийся Рон кинулся на блондина с кулаками.
Заторможенный Драко пропустил чувствительный удар в нос, тут же ощутив соленый железный привкус во рту, заставивший его забыть обо всей гордости Малфоев и наброситься на мерзкого предателя крови, визжа и размахивая руками. Люциус не считал нужным обучать сына боксу, поскольку Малфои выше варварских драк этих никчемных маглов. Спустя пару минут, когда босс с рыжим ушлепком уже безобразно катались по полу коридора в непонятной свалке, отвисли Крэбб и Гойл, решившие спасать Драко, путем отпинывания Уизли. Они начали лупить ногами по бешеному клубку из волос и тряпок, ворча и похрюкивая.
Дерущихся детей, спустя еще минуту обнаружил староста Хаффлпаффа, просто и незатейливо закидавший всех "Петрификус тоталусом" и отлевитировавший их в вагон старост, для последующей выволочки и оказания первой помощи, поскольку двое лежавших на полу ребят были помяты слишком уж сильно. У рыжего было вырвано несколько клоков волос, разбита губа и красовался фингал под глазом. Блондину досталось куда серьезнее: сломанный нос, порванное ухо, следы ботинок по всей мантии. "Совсем мелкота озверела!" – возмущенно думал парень, собирая затвердевших первоклашек в единую связку с помощью наколдованной веревки, после чего поднял их в воздух левитацией и понес перед собой.
***
Поезд, скрипя колесами о рельсы, останавливался на станции Хогсмид. До знаменитого поселения полного различных лавочек и заведений увеселительного характера нужно было пройти пару миль отсюда, что, пожалуй, было к лучшему, иначе большинство студентов оставались бы в "Трех метлах" или в "Зонко" откуда их было бы невозможно выгнать в школу. Затормозив в клубах пара, состав возвестил гудком о своем прибытии и открыл двери вагонов, выпуская пассажиров наружу.
– Первоклашки, все сюда! – басил огромный бородач в гигантской шубе с большущим фонарем в руке.
Малышня собиралась вокруг великана, удивляясь его виду и размерам, а то и побаиваясь гиганта. Школяры постарше нестройной толпой шли по тропе в сторону пустых карет, что сами собой трогались с места, когда наполнялись пассажирами. Все переговаривались между собой, кого-то искали, веселились. Только четверо первокурсников шли с насупленными побитыми физиономиями, подгоняемые сердитым Перси Уизли, который торопился поскорее передать их Хагриду и найти Пенни.
Когда все новенькие собрались вокруг лесничего, тот еще раз всех пересчитал, что-то прикинул в уме, после чего, позвав детвору за собой, повел их по узкой козьей тропке через небольшой лесок, по горе. Когда дети вышли на широкую площадку, висевшую на приличной высоте, Хагрид улыбнулся:
– А сейчас, детишки, вы увидите Хогвартс! Правда красота?!
Дети, словно завороженные смотрели на огромный средневековый замок, стоявший на другом берегу огромного, черного как смоль озера. От зрелища монументальной громады, словно выраставшей из высокой отвесной скалы, натурально захватывало дух и лишало дара речи, особенно в первый раз.
– Ну все, пойдем скорее, пока все без нас не съели. – пробурчал Рубеус.
Детвора, дружно заурчав животами, засеменила следом за фонарем лесника, который словно блуждающий огонек вел их в ночи сквозь чащу. В мрачной глубине среди деревьев раздавались жуткие уханья филинов и вой, напоминающий волчий, что пугало малышню до мурашек, заставляя сбиваться ближе друг к другу.
– Это оборотни, они хотят нас съесть? – спросил испуганный парнишка.
– Да прям! Кто ж им позволит-то? Не боись! – подбодрил дрожащего мальчика Хагрид.
Спустя еще несколько минут, первоклассники вышли на берег Черного озера, где уже были пришвартованы лодки. Чистое звездное небо отражалось на поверхности воды, создавая абсолютно волшебную иллюзию космоса вокруг, в котором кружился островок земли, похожий на бублик и парили в невесомости маленькие лодочки, призванные доставить детей сквозь пустоту на противоположный берег, где возвышался величественный Хогвартс.
– Ух ты-ы! – пораженно выдохнула Гермиона, имевшая энциклопедические познания в астрономии и полностью проникшаяся волшебством и фантастичностью момента.
– Рассаживаемся по четверо и поплыли! – взрезал тишину сочный, глубокий бас Хагрида.
Дети поспешили расположиться в лодочках, после чего те, мерно покачиваясь на волнах, отправились в сторону высокой скалы. Они шли по воде не спеша, успевая разглядеть все вокруг и замерзнуть от холодного воздуха, что стелился по озерной глади. Гигантский кальмар приветливо помахивал щупальцами, проплывая мимо и уходя на глубину, отчего одна азиатка упала в обморок.
***
– А теперь все пригнитесь! – крикнул Хагрид, когда лодки начали подходить к низкому гроту в горе.
Войдя в пещеру, шлюпки пристали к узкому и вытянутому каменному причалу, позволяя своим пассажирам сойти наконец на твердую землю, где их уже ожидала высокая немолодая женщина крайне строгого вида в облегающей темно-зеленой мантии и очках из тонкой позолоченной оправы с прямоугольными стеклами. На голове дамы была прическа "шишка", скрепленная невидимками. Весь ее вид внушал подчинение и подсознательное желание встать по стойке "смирно".
– Все в порядке, мистер Хагрид? – задала она вопрос лесничему.
– Так точно, мадам МакГонагалл. – подобравшись ответил бородач.
– Тогда проследуйте в Большой зал, а вы – в шеренгу по двое и за мной. – повернула голову в сторону детей и сухо скомандовала дама.
Малыши шустро построились и направились следом за женщиной. Многие невольно старались держать спину прямо, как сама профессор МакГонагалл, словно проглотившая большую линейку. Строгая дама привела их в тесную комнатку, где остановила:
– Подождите тут, пока я вас не позову для прохождения церемонии Распределения. И приведите себя в порядок. – она строго посмотрела на Малфоя и Уизли, которые выглядели так, будто по ним прогулялось стадо слонов, а потом станцевал джигу медведь. Мальчики густо покраснели и уронили взгляд в пол, выложенный мрамором.
Как только профессор МакГонагалл ушла, закрыв за собой дверь, дети тут же начали наперебой обсуждать то, что ждет их впереди. Многие гадали о сути Распределения. Рон Уизли выкрикнул, что им придется сражаться с троллем, за что Драко поднял его на смех, не спеша при этом раскрывать правды окружающим. Однако, долго спорить малышне не дали самые настоящие призраки, что целой группой проникли в комнату прямо сквозь стену. Летающие мертвецы о чем-то увлеченно спорили, не обращая внимания на дрожащих от страха ребят.
– А я считаю, что Пивзу следует дать шанс и простить его. – сказал дух полного мужчины в рясе.
– Помилуйте, святой отец, разве мы не давали ему уже примерно... – человек эпохи Возрождения на секунду задумался, – миллион шансов? Я уж не говорю, что этот зловредный полтергейст вовсе и не призрак. О! А кто это тут с нами? Неужели новые ученики?
– И правда! Дети, прошу всех на Хаффлпафф – самый дружный и замечательный факультет в школе. Я и сам когда-то там учился. – улыбнулся Толстый монах.
– А ну кыш отсюда! – шикнула на призраков вошедшая профессор МакГонагалл, отчего те мигом разлетелись кто куда, – Стройтесь и пойдем за мной. – обратилась она уже к детям, впрочем, с не меньшей строгостью.
***
Пройдя сквозь небольшую дверь, дети попали в огромный зал, уставленный четырьмя очень длинными столами, за которыми уже сидели и весело переговаривались старшекурсники, поглядывая на малышню и перпендикулярно расположенным на небольшом возвышении пятым столом, занятым преподавателями и Хагридом. Потолка же видно не было, вместо него школьники раскрыв рты смотрели прямо на звездное небо, в котором парили небольшие свечи.
– Красота!
– Невероятно!
– О! Это иллюзия неба наложена на потолок Основателями. Я читала об этом в "Истории Хогвартса".
Некоторые из учеников, оглянувшись, заметили гигантского мужчину в форменной ученической мантии, что стоял, оперевшись на стену и водил головой по сторонам. Ростом он был выше Хагрида, но был гладко выбрит и коротко стрижен, а выразительные зеленые глаза придавали его облику некую мистичность. Великан же, в свою очередь, тоже разглядывал детей, отчего те чувствовали себя неуютно. Он почему-то не выглядел таким добрым, как улыбающийся за преподавательским столом лесничий. Хотя и угрозы от него не чувствовалось.
Все удивились, когда профессор МакГонагалл поставила на табурет возле учительского стола старую шляпу, которая не только ожила, но и запела странную песню весьма хриплым голосом. "Похоже на Лейна Стейли*, только поет какую-то ахинею." – заметила мысленно Гермиона Грейнджер.
Когда шляпа окончила песню, строгая профессорша развернула большой пергаментный свиток и начала вызывать детей по-одному. Те, подходя к ней, садились на табурет, после чего женщина одевала им на голову поющую шляпу, которая называла факультет, за стол которого потом присаживался новый ученик. Ханна Аббот и Сьюзен Боунс ушли в Хаффлпафф, Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом, Лаванда Браун, Симус Финниган, Парвати Патил, Дин Томас и Рон Уизли – на Гриффиндор. Большим удивлением для всех чистокровных стал и тот факт, что шляпа отправила под ало-золотое знамя и Драко Малфоя, который упал в обморок, услышав приговор.
Наконец, когда все малыши расселись за свои столы, включая оперативно возвращенного присутствующей на ужине колдомедиком мадам Помфри Драко Малфоя, профессор МакГонагалл зачитала последнее имя в списке:
– Гарри Поттер!
Все зашептались. Никто и никогда не видел Гарри Поттера, ни в Косом переулке, ни на платформе, ни в поезде, ни здесь. Тем большим шоком для абсолютно всех студентов стало то, что тот самый невероятный гигант, что весь вечер простоял у стены, вдруг выпрямился, громко выдохнул, после чего направился к декану Гриффиндора.
– Это Гарри Поттер?
– Ничего себе!
– Какой огромный!
– Не знал, что среди Поттеров были тролли или великаны...
– Какой он страшный...
– Смотри! Видишь шрам?
Все вокруг шептались, обсуждая его. Гарри заволновался еще сильнее, но пересилив себя, продолжал идти вперед. Тем временем зал погрузился в мертвую тишину, словно начинавшую звенеть все громе с каждым шагом парня.
Наконец подойдя к профессору МакГонагалл, Гарри взглянул на табурет, покачал головой, после чего встал на одно колен, низко склонившись, чтобы женщина смогла надеть на него Распределяющую Шляпу.
– О, что я вижу! – раздался голос в голове великана, – Тут и сила, и храбрость, и любознательность, и ум, и верность. Куда же мне вас отправить, молодой человек? – шляпа задумалась, – А еще я вижу боль, кошмар, страх, насилие. Бедный мальчик! Решено, я выбираю тебе...
*Фронтмен группы «Alice in Chains» умерший в 2002 году, после долгих лет борьбы с наркозависимостью.
==========
Глава 8 «Начало учебы» ==========
– Рейвенкло! – раздался оглушительный выкрик шляпы на весь зал.
Прочистив уши, Гарри выпрямился, кивнул профессору Флитвику и задумчавшемуся Альбусу, после чего прошел к столу под синим флагом, сев на пустое место на краю весьма основательно выглядящей дубовой скамьи.
Директор Дамблдор, встав из-за стола, постучал вилкой по хрустальному кубку, привлекая к себе внимание.
– Добрый вечер, мои дорогие ученики. У меня есть для вас несколько слов: Олух, Пузырь, Остаток, Уловка. А теперь ешьте!
Столы в мгновение ока заполнились яствами, буквально ломясь от жареного мяса, тушеных бобов, печеного картофеля, курицы, пирогов, яиц по-шотландски, фиш-н-чипс и прочей снеди, которую нельзя было назвать здоровым питанием даже с большой натяжкой. Впрочем, поборников такового, кроме Гермионы, тут не было, поэтому голодные подростки мигом набросились на еду.
После не менее обильного и вредного для зубов и желудка десерта, столы сами собой полностью очистились, а профессор Дамблдор вновь встал, позвякивая по хрусталю теперь уже чайной ложечкой:
– Прежде, чем все отправятся по своим спальням, мне хотелось бы сделать парочку объявлений.
Во-первых, Запретный лес по-прежнему запретный и студентам запрещено ходить туда без сопровождения ответственных лиц из числа преподавателей. Во-вторых, мистер Филч, наш завхоз, настойчиво попросил меня расширить список вещей, запрещенных к проносу на территорию школы. И, наконец, в-третьих, коридор на третьем этаже является запретным для посещения всем, кто не хочет умереть самой страшной смертью.
А теперь давайте споем вместе гимн Хогвартса. Если не знаете нот – пойте на любой манер по своему желанию.
И началась безумная какофония студентов, орущих слова гимна кто во что горазд. Гарри даже заметил, как многие старшекурсники Рейвенкло и Слизерина наколдовывали заглушающее заклятье или вставляли беруши. Когда все закончили петь, пара рыжих близнецов с Гриффиндора еще пару минут тянули слова на манер похоронного марша.
– О, музыка! – прослезился Дамблдор, – Именно она есть настоящее волшебство. Спокойной всем ночи!
После речи Дамблдора старосты факультетов стали собирать возле себя первокурсников, остальные же разошлись сами, создав небольшую очередь на выходе. Юных воронов подзывала к себе симпатичная девушка со светлыми волосами.
– Я Пенелопа Кристал, староста Рейвенкло и студент пятого курса. Сегодня я проведу вас к нашей башне, что стоит выше всех в Хогвартсе, где мой коллега в гостиной расскажет вам все необходимое на первое время. Пойдемте скорее, пока все не уснули прямо тут.
Девушка вела детей довольно быстро, часто пользуясь потайными проходами и срезками, что сильно сокращало дорогу. Гарри за последние дни привык к куда более длинному пути, когда ходил в гости к профессору Флитвику, кабинет которого располагался прямо у входа в гостиную синего факультета, попаданию на который парень очень обрадовался.
Подойдя к двери с литой из бронзы головой ворона вместо ручки, Пенелопа остановилась и сказала:
– Вот мы и пришли. За этой дверью находится гостиная Рейвенкло – факультета для людей, обладающих тягой к знаниям и пытливым умом. Поэтому у нас нет глупых портретов с паролями, как у кое-кого неподалеку, чтобы дверь пропустила вас, надо отгадать загадку.