Текст книги "История языкознания"

Автор книги: Иван Сусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

С 70-х гг. анализ дискурса становится междисциплинарной областью исследований, использующей достижения антропологии, этнографии речи, социолингвистики, психолингвистики, когнитивной науки, искусственного интеллекта, лингвистической философии (теории речевых актов), социологии языка и конверсационного анализа, риторики и стилистики, лингвистики текста. Аналогичное движение наблюдается и в европейской науке: от формальной лингвистики текста через семантику текста и прагматику текста к теории текста (текстоведению, текстологии; Зигфрид Й. Шмидт).

Конверсационный анализ (conversational analysis) как широкое течение возникает в 70-х гг. в русле этнометодологии (выдвинутой в 1967 социологом Х. Гарфинкелом теории способов и приёмов организации членами социокультурной общности своей повседневной деятельности) и направлено на эмпирический анализ разговоров (Х. Закс, Э. Щеглов, Г. Джефферсон, Ч. Гудвин).

На начальном этапе здесь в конверсационном анализе исследовались процессы практического умозаключения (inference) и приёмов, посредством которых участники речевого взаимодействия (например, при повествовании историй или при шутках) осуществляют внутреннее структурирование социальных событий и "устанавливают порядок" ведения разговора, указывая попеременно друг другу на предстоящие речевые ходы.

На следующем этапе учёные обратились к исследованию упорядоченности социальных событий, воздействующих повторяющимися в них образцами и своими структурными свойствами на организацию разговоров. В качестве наиболее сильного и эффективного средства организации разговора стал рассматриваться переход (turn) от одной смены коммуникативных ролей к другой (turn taking), характеризующей границы отдельного речевого вклада (move, хода) каждого и затрагивающего интересы всех сторон. Коммуникативные ходы квалифицируются как средства манифестации говорящими своего понимания направления, в котором развиваются совершаемые действия (т.е. их интерпретации предшествующего хода, соответствующих ожиданий партнёров и своих собственных ожиданий в отношении следующего хода). Границы речевых ходов (как и в анализе дискурса) устанавливаются на основе: а) формальных критериев (паузы, синтаксические конструкции, сигнализирующие возможность очередной мены ролей); б) функциональных критериев (совершение по крайней мере одного коммуникативного хода).

Речевой вклад понимается как результат процесса, длина и структура определяются ходом речевого взаимодействия (интеракции). Идеальный речевой ход обладает триадической структурой – в первой части указывается на отношение к предшествующему ходу; в третьей части устанавливается отношение к следующему ходу; ради промежуточной части совершается речевой ход. Устанавливается зависимость особенностей речевых ходов от этнокультурных и возрастных факторов, типа дискурса. В исследованиях используются стохастические модели (симулирование статистически частых образцов мены ролей), вероятностные модели (акустические свойства речевых вкладов, следующих друг за другом или производимых одновременно, и паузы), наблюдения над использованием дискретных вербальных и невербальных сигналов в целях управления поведением друг друга (в частности исследования А.С. Недобуха, А.А. Романова, С.В. Кресинского, С.А. Аристова). Мена коммуникативных ролей трактуется как система взаимодействия, гарантирующая беспрерывное протекание разговора, обеспечение как говорящим, так и слушателями условий и соответствующих сигналов (неязыковых или языковых) передачи кому-то из участников права на очередной речевой вклад. Разрабатываются теории последовательности речевых ходов, теории маркированности – немаркированности оптимального хода и теории преимущественного права на определённый речевой ход. Исследования (в частности Н. А. Коминой, О.Д. Белецкой, С.А. Аристова) отмечают правила сочетаемости и взаимной обусловленности речевых ходов в рамках парных последовательностей (нормативные сочетания и отклонения от нормы).

Конверсационный анализ существенно отличается от лингвистики текста и от теории речевых актов в характеристике разговоров как результатов конкретных актов деятельности, во внимании к организованной последовательности речевых ходов и мене коммуникативных ролей, к обоснованию выбора говорящим языковых и неязыковых средств с учётом существующих у реципиента предварительных знаний и ожиданий, к возможным нарушениям в смене коммуникативных ролей и их характеру.

Анализ разговора (Gespraechsanalyse) является немецким вариантом конверсационного анализа, в котором наблюдается сближение с теорией речевых актов (Г. Унгехойер, Д. Вегенер, Х. Рамге, Й. Диттман, Х. Хенне и Х. Ребок, А. Буркхардт). Особое внимание уделяется конверсационным словам (Gesprдchswцrter), включающим в себя сигналы членения, сигналы обратной связи и междометия (в англо-американской традиции маркеры дискурса).

Прагмалингвистика (лингвистическая прагматика) выделяется как область лингвистических исследований, имеющих своим объектом отношение между языковыми единицами и условиями их употребления в определённом коммуникативно-прагматическом пространстве, в котором взаимодействуют говорящий/пишущий и слушающий/читающий и для характеристики которого важны конкретные указания на место и время их речевого взаимодействия, связанные с актом общения цели и ожидания.

Прагмалингвистика ввела в описание языка акциональный (деятельностный) аспект. Появляется понятие прагматики в пионерских работах по семиотике, ставивших целью изучение структуры знаковой ситуации (семиозиса) в динамическом, процессуальном аспекте, включая и участников этой ситуации (Чарлз Сандерс Пирс, 1839–1914; Чарлз Уильям Моррис, р. 1901). Ч.У. Моррис (1938) провёл различение трёх разделов семиотики – синтактики (или синтаксиса), имеющей дело с отношениями между знаками, семантики, изучающей отношения между знаком и десигнатом, и прагматики, направленной на исследование отношений между знаком и его интерпретатором. В развитии идей формальной прагматики большой вклад сделан Рудольфом Карнапом. Лингвистическая прагматика на начальном этапе обратилась к описанию дейксиса (шифтерные категории Р.О. Якобсона). Лингвистическая прагматика тесно связана с социолингвистикой и психолингвистикой (особенно в американской науке, где прагматика часто растворяется в них), с философией естественного языка, теорией речевых актов, функциональным синтаксисом, лингвистикой текста, анализом дискурса, теорией текста (отождествление прагматики и теории текста наблюдается в работах Зигфрида Й. Шмидта), конверсационным анализом, этнографией речи, а в последнее время с когнитивной наукой, с исследованиями в области искусственного интеллекта, общей теорией деятельности, теорией коммуникации. В лингвистическую прагматику при широком её понимании включаются проблемы дейксиса, конверсационных импликатур, пресуппозиций, речевых актов, конверсационных структур (Стефен Левинсон, 1983).

В прагматике имеются два течения: а) ориентированное на систематическое исслеование прагматического потенциала языковых единиц (текстов, предложений, слов, а также явлений фонетико-фонологической сферы) и б) направленное на изучение взаимодействия коммуникантов в процессе языкового общения и строящее по преимуществу коммуникатороцентрические (автороцентрические) коммуникативные модели.

Усилия представителей первого течения направлены на решение вопроса об установлении границ между семантикой и прагматикой, в равной степени имеющими дело с языковыми значениями (Ханс-Хайнрих Либ, Роланд Познер, Дж. Р. Сёрл, Петр Сгалл, Н.П. Анисимова). Имеются попытки отнести к ведению семантики независимые от контекста значения языковых единиц (и независимую от контекста сторону условия истинности пропозиций/высказываний), а к ведению прагматики -речевые функции языковых высказываний и ситуационно обусловленную сторону выраженных в них пропозиций. Ведутся споры об отношении семантических и прагматических моментов при трактовке значения дейктических знаков (указывающих на взаимное положение коммуникантов в системе координат "Я -Сейчас – Здесь"), проблем топикализации (помещение составляющей, не несущей функции субъекта, в начало высказывания), пресуппозиций (само собой разумеющиеся и не нуждающиеся в выражении предпосылки данных высказываний) и т.д. Здесь имеет место автороцентрический подход к анализу высказывания. В нем могут выделяться прагматическая рамка и пропозициональная часть.

Второе течение лингвистической прагматики в начале 70-х гг. смыкается с теорией речевых актов. Растёт интерес к эмпирическим исследованиям в области конверсационного анализа, к конверсационным максимам Пола Г. Грайса. Делаются новые попытки исследовать взаимоотношение семантики и прагматики (на материале дейксиса, пресуппозиций и т.п.). Особое внимание уделяется правилам и конвенциям языкового общения, организующим чередование речевых ходов коммуникантов, структурирование и упорядочение в смысловом и формальном аспектах линейно развёртывающегося дискурса, диктующим отбор языковых средств и построения высказываний (в соответствии с требованиями количества, качества и релевантности передаваемой информации, подходящего способа её передачи, соблюдения вежливости к собеседнику, допущения в определённых случаях иронии, учёта статусных ролей коммуникантов, предвидения имеющихся у собеседника знаний и его информационных потребностей).

Исследования в области лингвистической прагматики имеют интернациональный характер и отличаются исключительной многоаспектностью (П. Вацлавик, Дж.Х. Бивен, Д.Д. Джексон, Х.П. Грайс, Д. Хаймз, Р.Ч. Столнейкер, Д. Вундерлих, Й. Ребайн, Дж. Версурен, Д. Вандервекен, Т.А. ван Дейк, С. Левинсон, Дж. Лич, Я. Мей, И.П. Сусов, В.В. Богданов, Л.П. Чахоян, Г.Г. Почепцов, Г.Г. Почепцов мл., О.Г. Почепцов, В.В. Лазарев, Ю.С. Степанов, Т.В. Булыгина, Н.Д. Арутюнова, Е.В. Падучева, А.Е. Кибрик, И.М. Кобозева, В.З. Демьянков, А.А. Романов, С.А. Сухих, М.Л. Макаров, Л.Г. Васильев, В.И. Иванова, В.И. Заботкина и др.). Существует Международная прагматическая ассоциация, регулярно проводящая свои конгрессы. Издаются журналы "Pragmatics" и "Journal of pragmatics".

10.2.3. Психолингвистика и нейролингвистика

Психолингвистика как отдельная дисциплина возникла в 50-х гг. 20 в. в русле психологического направления и ставит своей задачей исследование процессов и механизмов речевой деятельности (порождения и понимания, или восприятия, речевых высказываний) в её соотнесённости с системой языка. Ей присуще стремление интерпретировать язык как динамическую, действующую, "работающую" систему, обеспечивающую речевую деятельность (речевое поведение) человека. Её внимание направлено не на языковые единицы (звуки, слова, предложения, тексты) сами по себе, а на их психологическую реальность для говорящего человека, на их использование в актах порождения и в актах понимания высказываний, а также в усвоении языка. Она разрабатывает модели речевой деятельности и психофизиологической речевой организации индивида и осуществляет их экспериментальную проверку.

Психолингвистика решает свои практические задачи в тех условиях, когда методы "чистой" лингвистики недостаточны. Особое внимание уделяется речи в условиях тех или иных помех, к общению в затруднённых по тем или иным причинам условиях, в нестандартных ситуациях: детская речь, речь при различного рода патологиях, речь на иностранном языке при недостаточном его знании, речь в состоянии эмоционального возбуждения, коммуникация при помехах в канале связи или в искусственных человеко-компьютерных системах, общение в условиях использования "нестандартных" форм языка – просторечия, сленга, жаргона, местного говора.

Психолингвистика исследует следующие проблемы: психолингвистические единицы восприятия речи, этапы порождения и понимания речевого высказывания, обучение языку (особенно иностранному), речевое воспитание дошкольников и вопросы логопедии, клиника центрально-мозговых речевых нарушений, диагностика нервных заболеваний на основе наблюдений над речью, проблемы речевого воздействия (пропаганда, деятельность средств массовой информации, реклама), лингвистические аспекты авиационной и космической психологии, а также судебной психологии и криминалистики, вопросы организации внутреннего лексикона человека, проблемы машинного перевода, проблемы диалога человека и компьютера, автоматическая обработка текста, информатика, теория и практика искусственного интеллекта.

Психолингвистика как стыковая наука близка по предмету исследования к лингвистике, а по методам к психологии (обычное наблюдение с записью его результатов на магнитофон, видеоплёнку или бумагу или с использованием принадлежащих испытуемым лицам сочинений, дневников, писем и т.п.; эксперименты на детекцию речевого сигнала, различение, идентификацию, интерпретацию (аналогичные экспериментам в психологии и в фонетических исследованиях щербовской школы); свободный ассоциативный эксперимент, направленный на исследование отдельных слов или групп слов и позволяющий установить для слов их ассоциативные поля, внутри которых выделяются связи-ассоциации парадигматические, синтагматические и тематические; направленный ассоциативный эксперимент, вводящий ограничения либо в сам стимул, либо в экспериментальное задание; методика "семантического дифференциала" Чарлза Осгуда, предполагающая оценку стимула в каких-либо признаках на основе заданных экспериментатором шкал и находящая применение не только в исследовании отдельных слов, но и звуков одного языка, корреспондирующих звуков разных языков и даже целых текстов -радиорепортажей, научно-популярных и поэтических текстов; вероятностное прогнозирование, позволяющее оценить субъективную частотность отдельных слов и её влияние на распознаваемость в условиях помех; индексирование текста путём выделения в нём ключевых слов, установления их частот и выделения малого, среднего и большого наборов ключевых слов, отражающих соответственно основную тему текста, ситуацию взаимодействия между его "героями" и основное содержание текста).

В психолингвистике сочетаются естественнонаучный и социальный подходы. Она находится в тесных контактах с нейролингвистикой, когнитивной психологией, когнитологией, информатикой, теорией и практикой искусственного интеллекта, социальной психологией, социолингвистикой, прагмалингвистикой, анализом дискурса. Появляются новые дисциплины стыкового характера (этнопсихолингвистика, социопсихолингвистика, психолингвистика текста и т.п.). В психолингвистике разрабатываются проблемы, затрагивавшиеся в прошлом В. фон Гумбольдтом, А. Шлайхером, Х. Штайнталем, А.А. Потебнёй, В. Вундтом, А. Марти, К. Бюлером, Дж. Дьюи, С. Фрейдом, Р. Юнгом, Ж. Пиаже, Ф. Кайнцем, Г. Гийомом, И.П. Павловым, Л.С. Выготским, Р.О. Якобсоном, А.Н. Гвоздевым.

О возникновении психолингвистики официально было объявлено в 1953–1954 гг. в США на совместном семинаре специалистов по психологии, лингвистике и теории информации (Чарлз Эджертон Осгуд и Томас Алберт Себеок, "Psycholinguistics: A survey of theory and research problems", 1954). Участники семинара сделали попытку опереться в лингвистическом плане сперва на дескриптивную лингвистику, затем психолингвисты переключились на трансформационную порождающую модель Н. Хомского и после этого на когнитивную лингвистику. Соответственно происходил переход от исследования отдельных слов к изучению предложений в трансформационном аспекте и в конечном итоге к тексту (дискурсу). Первоначальной опорой американской психолингвистики были психологические необихевиористские концепции Чарлза Осгуда, Джорджа Армитеджа Миллера, Дэна Исаака Слобина и др., а затем когнитивная психология и в целом когнитология, изучающая структуры знаний (когнитивные структуры). В 80-х гг. разрабатываются модели параллельной обработки информации в связанных в единую сеть системах.

Отечественная психолингвистика (первоначально теория речевой деятельности) ориентируется на психологические и неврологические теории Льва Семёновича Выготского, Александра Романовича Лурия, Алексея Николаевича Леонтьева, Николая Ивановича Жинкина и на лингвистическое идеи Льва Владимировича Щербы, Льва Петровича Якубинского, Михаила Михайловича Бахтина (В.Н. Волошинова), Соломона Давидовича Кацнельсона, Льва Рафаиловича Зиндера. Отечественные психолинвистические школы имеются в Москве (А.А. Леонтьев, Т.В. Ахутина-Рябова, И.А. Зимняя, Р.М. Фрумкина, А.М. Шахнарович, Е.Ф. Тарасов, Т.М. Дридзе, А.И. Новиков), в Петербурге (Л.Р. Зиндер, В.Б. Касевич, Л.В. Сахарный, Т.И. Зубкова, А.С. Штерн), в Саратове (И.Н. Горелов), в Твери (А.А. Залевская и её ученики), в Перми (Л.Н. Мурзин и его ученики).

Активная разработка психолингвистических проблем ведётся в Германии, Франции, Польше, США и многих других странах.

Нейролингвистика как научная дисциплина возникла в русле натуралистического (биологического) языкознания на стыке нейрологии (как раздела нейрофизиологии), психологии и лингвистики и изучает систему языка в соотношении с мозговым субстратом языкового поведения. Она располагагает эпизодическими наблюдениями расстройств языкового поведения при очаговых нарушениях мозга с эпохи средневековья. Их систематическое изучение началось во второй половине 19 в. Внимание к фактам языковой патологии проявлялось со стороны А. Шлайхера, Г. Вернике, И.А. Бодуэна де Куртенэ, В.А. Богородицкого, Л.В. Щербы, Р.О. Якобсона, Л.Р. Зиндера и др. В современной науке обращение к роли биологических факторов стало частым (Э.Х. Леннеберг, У. Пенфилд и Л. Робертс, а также др.), с тем чтобы понять процессы глоттогенеза, функционирования и развития человеческого языка. При этом не исключается учёт данных социологии, антропологии, этнологии, психологии, палеоневрологии, исторической типологии языков, семиотики, кинесики. Множатся попытки найти аналогии в строении многоуровневой системы языка и многоуровневой структуры генетического кода (Р.О. Якобсон, Вяч. Вс. Иванов). Проводятся многочисленные наблюдения над сигнальным поведением животных и опыты их обучения человеческому языку.

Развитие нейролингвистики как специальной дисциплины о системном строении высших психических функций и наличии корреляций между строением языковой системы и нейрофизиологическими нарушениями языкового поведения (афазиями) раскрывается в работах Т. Алажуанина, А. Омбредана и М. Дюрана, К. Конрада, К. Брэйна, Ф. Гревеля, Р. Юссона и Ю. Барбизе, К. Кольмайера, А. Лайшнера, П.М. Милнера, Александра Романовича Лурия (1902–1977), который опирается на работы Л.С. Выготского, И.П. Павлова и П.К. Анохина; в исследованиях В. Пенфилда и Л. Робертса, Е.Н. Винарской, Т.В. Ахутиной. Ими описываются различные фонологические, грамматические, лексические и семантические расстройств. Нейролингвистика проявляет также интерес к неафазическим формам расстройств языкового поведения (речевые агнозии и апраксии, дизартрии, алексии и аграфии).

В нейролингвистике изучаются психофизиологический механизм языкового отражения действительности (в том числе распознавания речи), механизмы интеграции знаковых комплексов, поступивших от разных анализаторов мозга, и процессы языковых обобщений. В ней изучаются механизм языкового поведения (в том числе порождения речи) и работа систем, сопряжённых с реализацией устной и письменной речи. Учитывается функциональная асимметрия полушарий мозга, обусловливающей преимущественную локализацию языковых обобщений и мышления в языковых понятиях в левом (доминантном) полушарии, а конкретно-образного мышления – в правом (субдоминантном) полушарии. Проводятся наблюдения над языковым поведением билингвов и полиглотов, страдающих очаговыми поражениями мозга. Но предиписывается осторожное отношение к чисто лингвистическому диагнозу (без полного комплексного системного анализа) в клинической практике.

Исследования осуществляются на материале языков английского, немецкого, французского, русского, чешского, в последние десятилетия японского и др., доказывающие общность нейролингвистических проблем. Ведутся исследования речевых нарушений у билингвов (и полиглотов), свидетельствующие по потере языковой компетенции (и соответственно её восстановления), сперва касаются проблем в области неродного языка.

Нейролингвистика обладает своими методами. Часто предполагается вхождение нейролингвистики в качестве раздела в нейропсихологию, входящую, в свою очередь, вместе с нейрофизиологией в нейрологию. Учитываются связи нейролингвистики с психологией, психолингвистикой, психоакустикой, когнитологией, когнитивной лингвистикой, кибернетикой, семиотикой и т.д. Результаты нейролингвистических исследований влияют на более адекватное понимание биологических аспектов природы языка.

На стыке нейролингвистики, психолингвистики, прагматики, когнитивной науки и психоанализа возникла теория и технология нейролингвистического программирования, которая имеет целью изучение и применение способов оптимизации через речевое воздействие функционирования коры головного мозга, отвечающей за сознание, и центров, несущих ответственность за сферу подсознания. Применяется эта технология в целях мобилизации (посредством направленного речевого воздействия) глубинных резервов мозга, необходимых при психотерапевтическом лечении психических расстройств. Она используется при необходимости изменить в оптимальную сторону поведение человека; при ведении ответственных переговоров, предполагающих не тактику "удара", а методику податливого следования действиям оппонента и незаметного его привлечения на свою сторону (дипломатия, бизнес, политическая дискуссия); при подготовке публичных выступлений; в тестировании способностей человека; при необходимости переубедить человека, не поддающегося логическим доказательствам, с помощью "метафоры" (введение в подсознание пациента, погружённого в транс, некой картины фрагмента мира, где больному предлагается "навести порядок"). Нейролингвистическое программирование преподаётся во многих зарубежных бизнес-школах. Довольно близка к этой дисциплине психолингвистическая суггестология.

Возникновение когнитивной лингвистики явилось реакцией на бихевиористскую методологию исследования поведения в терминах стимула и реакции в конце 50-х гг. в США. Она распространилась впоследствии также в Европе как междисциплинарное направление, представители которого ставят целью исследование ментальных процессов при усвоении и использовании и языка, и знаний. За поведением признаётся лишь роль опосредствующего звена в исследовании ментальных процессов. Когнитивные/ментальные структуры исследуются путём анализа когнитивных стратегий, используемых людьми в процессах мышления, накопления информации, понимания и порождения высказываний. Исследования активно продолжаются в 70-80-х гг. (У.К. Эстес, П. фон Геерт, Д.У. Ховарт, Т. Бивер, Й. Байер, М. Бирвиш, Ф. Саша, С. Каннгисер, Г. Рекхайт). Издаётся журнал "Language and cognition".

Когнитивная грамматика была построена (1986) Роналдом Уэйном Лангакером (р. 1942) как концепция лингвистического описания, кладущего в свою основу представления о процессах когнитивной переработки. Её представители отказываются признавать грамматику автономной системой, отводя ей служебную роль в процессах структурирования и символизации понятийного содержания. Лексические, морфологические и синтаксические единицы определяются как единицы символические, входящие относительно произвольно в различные образования. Отождествляются значение и концептуализация, указывается на возможность характеристики семантических структур лишь по отношению к элементарным когнитивным сферам (эмпирический знание времени и пространства и т.п.). Когнитивная лингвистика ставит перед собой задачу выявить возможности разной (в зависимости от языка) категоризации определённых перцептуально или концептуально заданных ситуаций.

10.2.4. Язык и этнос

Содержательно ориентированная грамматика (inhaltbezogene Grammatik, Sprachinhaltsforschung) создана в 50-х гг. неогумболдтианцем Лео Вайсгербером (р. 1899) в духе "энергейтического" понимания языка. Она предназначена прежде всего для использования в преподавании немецкого языка в школе.

Неогумбольдтианство представляет собой совокупность концепций и школ, исходящих из приписывания В. фон Гумбольдтом языку созидающей силы, которая создаёт благодаря своей классифицирующей и структурирующей роли своеобразный мир языковых содержаний (значений). Процессы умственного структурирования мира и формирования мировидения членов определённой языковой общности сводятся к действию внутренней формы языка. Неогумбольдтианцами акцентируется творческая роль языка в упорядочении хаотичного опыта и конструировании картины мира как связного целого, в процессах мышления и познания, в построении культуры, соответствующей данному языку. Подчёркиваются различия между картинами мира у носителей разных языков. Внутренняя форма языка трактуется как система его понятийных и синтаксических возможностей, являющихся ключом к миропониманию и основой различий в мышлении говорящих на разных языках людей.

Неогумбольдтианство возникло в 20-х гг. 20 в. как реакция на "формализм" младограмматического подхода к языку в европейском и американском языкознании 20 в. (философская концепция неокантианца Эрнста Кассирера; работы школа Лео Вайсгербера, Йоста Трира, Ханса Глинца, Харольда Хольца, Гюнтера Ипсена, Петера Хартмана, Хельмута Гиппера, Йоханнеса Эрбена). В США идеи неогумбольдтиансставлены в антропологической лингвистике Эдварда Сепира и Бенджамина Ли Уорфа. Европейское течение неогумбольдтианства, неоромантическое по своей окраске, наиболее чётко представлено прежде всего в Германии и других немецкоязычных странах (с его преимущественным вниманием к семантической стороне языка, к изучению связей языка и культуры, языка и мышления, языка и познания мира).

В содержательно ориентированной грамматике исследуется постулируемый (на основе идеи В. фон Гумбольдта о внутренней форме языка) "языковой промежуточный мир" (sprachliche Zwischenwelt), представляемый свойственной родному языку "картиной мира" (Weltbild). Промежуточный языковой мир понимается как духовная, умственная структурирующая инстанция, связывающая неупорядоченный реальный мир вещей с соответствующей языковой общностью и направляющая динамический процесс освоения мира через родной язык, через процесс "вербализации мира" (Worten der Welt) путём понятийного развёртывания словаря. Подчёркивается категоризующая познавательная функция языка в построении словаря (представление в нём, например, созвездия Ориона не как материально существующего объекта, а как результата умственного приёма). Акцентируются отличия мира языковых содержаний от языка к языку.

Предлагается четырёхступенчатая структура содержательно ориентированной грамматики: а) грамматика, ориентированная на звуки или структуры (формы); б) грамматика, ориентированная на содержания (семантически обусловленная организация лексики в лексические поля); в) грамматика, ориентированная на функции (Leistungen), изучающая процесс умственного освоения мира через посредство языка; г) грамматика, ориентированная на результаты действия (Wirkungen) в жизненной практике языковой общности. Первые двух ступени имеют статический характер и последние двух ступени – динамический характер

Европейские неогумбольдтианцы (В. Порциг, Г. Ипсен, Й. Трир) внесли заметный вклад в построение теорий понятийных (семантических, лексических) полей, что обусловило более глубокое понимание системных связей в лексике и в формирование современной структурной лексикологии (и структурной семантики). В 50–60-х гг. их идеи внедряются в школьные и народные грамматики (грамматика немецкого языка в серии Duden).

Главные упрёки критиков данной концепции направлены на такие моменты, как преувеличение познавательной роли языка в ущерб его коммуникативной функции, как недооценка роли самого говорящего. Немецкие неогумбольдтианцы уже на начальном этапе пытались дополнить гумбольдтовский подход к языку соссюровскими идеями (понятия языкового знака, системы языка, дихотомии языка и речи); в 70–80-х гг. они ищут точки соприкосновения с генеративной лингвистикой и особенно с лингвистической прагматикой.

Этнолингвистика (этносемантика, антрополингвистика) представляет соборй американский вариант социологического направления в языкознании. В этнолингвистике, близкой по идейной направленности европейскому неогумбольдтианству, язык трактуется как историческое наследие коллектива, которое предшествовало становлению материальной культуры и затем продолжало с ней взаимодействовать. Этнолингвистика сосредоточивается на изучении языка в его отношении к культуре, взаимодействии языковых, этнокультурных и этнопсихологических факторов в функционировании и эволюции языка. Данная проблематика принадлежит к более широкому комплексу проблем, намечавшихся, в частности, и в России в работах Ф.И. Буслаева, А.Н. Афанасьева и особенно А.А. Потебни и в американской этнографии на рубеже 19–20 вв. в связи с интересом к языкам и культурам многочисленных индейских племён Северной, а затем Центральной Америки, связанных с исследованием посредством лингвистических методов "плана содержания" культуры, народной психологии и мифологии независимо от способов их формального представления (слово, вещь, обряд и т. п.).

Собственно этнолингвистика выделилась в первой четверти 20 г. благодаря работам Франца Боаса (1858–1942) и первого поколения его учеников. Свою роль сыграли научные опыты генеалогической классификации америндских языков с использованием подходов сравнительно-исторического (Эдвард Сепир, 1884–1939–1939; Сидней Лэм, р. 1929), глоттохронологического (Моррис Сводеш, 1909–1967), историко-типологического и ареального (Кеннет Ли Хейл, Чарлз Ф. Вёглин, Джордж Леонард Трейджер). Интересные результаты дало изучение взаимовлияния контактирующих с языками индейцев европейских языков -английского, испанского, французского – и соответственно проблем билингвизма и мультилингвизма, а также исследование влияния социокультурных факторов на развитие языка (Делл Хатауэй Хаймз, Харри Хойер, Генри М. Хёнигсвальд). Было обращено внимание на проблемы семантики: Ф. Боас (семантика грамматических категорий), Э. Сепир (аномальные типы речи в языке нутка, звуковой символизм, понятийные поля). В конце 20-х – начале 30-х гг. 20 в. исследования велись на материале ещё не описанных языков: Х. Хойер (языки тонкава и апачей). Б.Л. Уорф (язык хопи), Дж.Л. Трейджер (язык таос).