Текст книги "О недугах сильных мира сего (Властелины мира глазами невролога)"
Автор книги: Иван Лесны
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)
Но Уилкес опять не сдался. В качестве члена Лондонского городского совета он опубликовал имена печатников, которые были арестованы за публикацию парламентских дебатов в связи с анонимной критикой правительства тори. Под лозунгом "Уилкес и свобода" было выдвинуто требование реформы парламента. Удалось добиться лишь того, что сообщения о заседании парламента было решено публиковать. Однако понадобилось еще тридцать лет для полного проведения этого принципа в жизнь. Уилкес был избран мэром Лондона и в шестой раз депутатом – и в шестой же раз в 1782 году был выведен из парламента.
Встает вопрос, были ли некоторые неподходящие действия, приписываемые Георгу III, действительно делом его рук и не принимали ли в них участие также премьер – министры из партии тори.
ПРЕМЬЕР-МИНИСТРОВ за весьма длительное правление Георга III (он был на троне почти столь же долго, как австрийский император Франц Иосиф I) было двадцать четыре, и именно они определяли английскую внешнюю и внутреннюю политику. Это был период великой экспансии. Создавалась первая колониальная империя, бурно развивалась промышленность и торговля, возникала Великобритания. Среди премьер-министров, которые оставили наиболее заметный след в истории, на первом месте стоят Питт Уильям Старший и Младший.
Уже само начало правления Георга III было успешным. Закончилась так называемая Семилетняя война, и в результате мира, подписанного в Париже, вечный соперник Англии – Франция уступила ей Канаду и другие обширные территории, лежащие на запад вплоть до реки Миссисипи. Испания отдала ей Флориду. Скромное в XVII веке начало привело к образованию великой колониальной державы, территории которой находились на всех континентах, включая недавно открытую Австралию. Все это, разумеется, вело к радикальным изменениям британской экономики и состава общества, отразилось в отношении к литературе, искусству, науке, публицистике. В создаваемых в этих областях произведениях стали отражаться социально-политические проблемы.
В публицистике появляется новый жанр – эссе, который вскоре завоевал широкую популярность. Английские журналы становятся образцом для всей Европы. Первая английская ежедневная газета "Юниверсэл Дэйли Реджистер", основанная еще в 1685 году, с 1785 года называется "Тайме".
В первой половине XVIII века большой популярностью пользуется роман. Заслуга в этом принадлежит в первую очередь Даниэлю Дефо, написавшему роман о жизни и приключениях Робинзона Крузо, перекликавшийся с тогдашними стремлениями к первооткрывательству и неизвестным странам. Другим известным автором был Джонатан Свифт, который в своих "Путешествиях Гулливера" замечательно отразил политические и общественные проблемы времени. Встречался и сентиментализм, распространенный в то время в Европе, предвестник романтизма или хотя бы некоторых его черт. Это относится к Оливеру Голдсмиту, написавшему сентиментальную историю под названием "Вексфильдский священник".
Самым известным художником того периода был Уильям Хогарт, творчество которого отмечено сильными критическими чертами.
Вскоре над недавно созданной британской колониальной империей начали собираться тучи. Из первой вскоре ударила молния
АМЕРИКАНСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ. Успешная семилетняя война обошлась Британии весьма недешево, поэтому Георг III вместе со своим правительством попытался поправить финансовые дела за счет американских колоний. Но тут нашла коса на камень.
В ходе войны с Францией произошли значительные изменения в обществе. Прекратило свое существование большинство феодальных институтов, которые были в XVII веке перенесены на американский континент, что принесло наибольшую выгоду так называемым средним слоям, то есть буржуазии. И она начала борьбу со своей метрополией, подняв на щит идеи английской революции XVII века и толкуя их буквально. Было выдвинуто требование представительства в парламенте всех, кто платит налоги, и полного отказа от так называемого божественного права королей, включая и британскую ограниченную монархию.
Наиболее точно, хотя и несколько патетически сформулировал эти революционные для своего времени мысли, опираясь на философа Локка, Джеймс Оутис:
"Нет ничего более очевидного, – по словам Локка, – чем то. что существа одного и того же вида и положения, в разных местах рожденные для пользования всеми одинаковыми выгодами природы и для применения одинаковых способностей, должны быть равными между собой, без подчинения и подданства, без того, чтобы их общий властитель мог каким-либо проявлением своей воли возвысить одного над другим и дать ему очевидным и ясным установлением бесспорное право на господство и суверенитет. Естественная свобода человека должна быть независимой от какой бы то ни было высшей земной власти и не должна подчиняться воле или законодательной власти человека, ибо ее основой должен быть только закон природы.
Только это есть свобода независимых государств, только это есть свобода каждого человека вне общества и того, кто решил так жить. Эта свобода ограничена лишь в определенных случаях, и ее не теряет тот, кто родился в обществе или кто добровольно вступил в него. Этот божий дар не может быть уничтожен. Колонисты являются людьми и поэтому имеют право считаться одаренными всеми правами природы, какими располагают европейцы... Тем, что они являются или стали членами общества, они не отказались от своей естественной свободы... Они, несомненно, имеют право ожидать, что их высшие и подчиненные властители будут с ними советоваться о их лучшем уделе, безотносительно к парциальным интересам того или иного острова...
В конце концов тот, кто прибегает к деспотическим мерам, получит такой ответ, какого заслуживает. Естественный закон не был создан человеком, и не в силах человека исправить его или изменить его ход. Его можно только применять и соблюдать или не соблюдать, или нарушать, что, однако, никогда не остается без наказания, которое наступает обычно уже при жизни, если для человека является наказанием сознание того, что он испорчен, что сам себя низвел своим безумием и подлостью с положения почтенного и доброго человека до положения тирана или превратился из друга, а может быть, и отца своей страны в жестокого льва или тигра...".
Разумеется, американские колонии начали бунтовать не только по этим возвышенным причинам. Когда после 1763 года лондонский парламент, в качестве парламента всей империи, начал предписывать американским колониям новые налоги, например, гербовый сбор, а позже препятствовать выгодной торговле ямайским ромом, мелассой и африканскими рабами, поднялась волна сопротивления метрополии. Свои симпатии американцам, как начали называть колонистов, проявляла и часть общественности Англии. Это объясняется в первую очередь тем, что эти действия были вызваны непопулярным правительством. Партия вигов полностью встала на сторону "американцев", поэтому Георг III большую часть требований удовлетворил.
Но не прошло и четыре года, как лондонский парламент стал взимать с колонистов новые, так называемые косвенные, налоги, которыми стали облагаться предметы повседневного пользования. Сопротивление американских колонистов привело через три года к столкновению у Бостона, после чего английский король отступил.
Лондонское правительство попыталось ввести в колониях монополию на продажу чая. Ящики с чаем, привезенные в Бостон, были сброшены в море, после чего началось восстание, в ходе которого 13 колоний провозгласили себя Соединенными штатами Америки (1176 год), или Соединенными колониями. Война, в которой Франция была на стороне восставших (в Америку были посланы отряды французских добровольцев), велась с переменным успехом английских и американских войск, которыми руководил Джордж Вашингтон. Наконец, Англия была вынуждена капитулировать и в 1783 году отказалась от всех американских колоний, за исключением Канады. Так Георг III перестал быть "последним американским королем", как его иногда называли.
Но не прошло и шести лет, как разразилась следующая революция. На этот раз
ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, идеалы которой с восторгом приняли либералы . Молодой поэт Уильям Вордсворт выразил эти ощущения в прекрасных стихах, говорящих, что в то время рассвета уже жить было благом, а быть молодым -просто счастьем. С исторической точки зрения, удивительным является тот факт, что французскую революцию принимали с удовлетворением и консервативные тори. Им было приятно, что их вековой соперник борется с разрухой.
Но радовались они слишком рано. Их охладило наступление французских революционных войск и особенно начавшийся подъем Наполеона. Поэтому Англия принимала участие в большинстве коалиционных войн против Франции. Наполеон на это ответил объявлением так называемой континентальной блокады (ни один европейский порт не смел принимать товар, доставленный английскими судами), которая нанесла ущерб не только Англии, но и всей Европе, привыкшей к заморским поставкам.
Англичане боролись с Наполеоном прежде всего на море, где проявилось их морское преимущество, которое впоследствии воспринималось как само собой разумеющееся. Флот непобедимого на суше Наполеона потерпел от британского флота два тяжелых поражения: в 1798 году у Абукира и в 1805 году у Трафальгара, где англичанами командовал легендарный адмирал Нельсон. С упрямством бульдога Англия боролась с Наполеоном даже тогда, когда все остальные отступили. Окончательной победы, на этот раз уже на суше, она добилась в 1815 году у Ватерлоо.
Георг III, вероятно, уже с трудом понимал значение и славу этой победы, поскольку состояние его здоровья давно уже было неудовлетворительным: за три года до этого он отрекся от престола по причине душевного заболевания.
Однако период его правления отмечен еще одной, весьма знаменательной революцией, какой была
ПРОМЫШЛЕННАЯ РЕВОЛЮЦИЯ. В период между 1760 и 1830 годами в Англии появился промышленный капитализм, чему способствовали аграрная и промышленная революции, а также быстрый рост народонаселения. Станки и машины, работавшие с помощью пара, позволили начать массовое производство потребительских товаров, а это повлекло за собой увеличение добычи угля и появление новых, крупных металлургических заводов. Быстро внедрялся новый революционный элемент в технике – паровая машина, изобретенная в 1769 году Джеймсом Уаттом. Вскоре ведущее место заняла текстильная промышленность, в частности производство хлопчатобумажных тканей.
Бурно развивающаяся промышленность требовала капитала и много рабочей силы, приток которой обеспечивали круги мелких предпринимателей и ремесленников, разоренных конкуренцией крупного промышленного производства, а также сельское хозяйство, которое тоже стало терять свой мелкотоварный характер. Так стал образовываться промышленный пролетариат, подвергавшийся жестокой эксплуатации. В ужасных условиях на заводах и фабриках работали много часов не только мужчины, но и женщины и дети.
После окончания войн с наполеоновской Францией британские фабриканты обнаружили, что в годы континентальной блокады в Европе сформировалась сильная конкурентная промышленность, в частности в нынешней Бельгии, Германии и Франции. Следствием этого была безработица и обострение уже существовавших социальных конфликтов. Безработицу увеличивало и включение в производственный процесс возвращавшихся к гражданской жизни солдат.
Начались столкновения. Серия их имела место в 1811 – 1812 годах в окрестностях Ноттингема, где местные чулочники выступали против индустриализации своей отрасли и вытекающей из этого безработицы, разбивая машины, считая их главной причиной своего несчастья. Этих чулочников называли "луддисты" по имени их организатора – "генерала" или "короля" Лудда. Когда в парламенте готовили против луддистов жестокие законы, в их защиту выступил двадцатичетырехлетний член Верхней палаты лорд Джордж Байрон, знаменитый английский поэт. Он говорил о страданиях рабочих, "людей, чьим смертельным грехом является бедность", и вопрошал лордов: "Какое же лекарство вы предлагаете?... Нужно ли лечить судороги смертью? Да и испугается ли голодный бедняк, который не побоялся ваших штыков, вашей виселицы?".
Однако правительство тори ожесточенно продолжало проводить свою реакционную антинародную политику. Был издан закон, по которому пойманные браконьеры ссылались в далекие колонии, были ограничены гражданские права, включая право на свободу собраний.
Когда в 1819 году в Манчестере состоялась почти восьмидесятитысячная демонстрация, требовавшая реформы парламента, против нее была послана конная полиция. В итоге было одиннадцать убитых и четыреста раненых, в том числе около сотни женщин. Эта неслыханная бойня, насмешливо называемая "Питерлоо" (по месту проведения манчестерской демонстрации – Питерсфилда и, конечно, по аналогии с Ватерлоо) привела к тому, что виги стали открыто выступать против тори.
Таким образом, Британия стала не только первой европейской страной, где началось развитие промышленной революции, но и колыбелью рабочего класса и его борьбы с нищетой и эксплуатацией.
Поэтому почти закономерен тот факт, что в 1848 году в Лондоне был впервые издан "Коммунистический манифест". Но это уже другая история.
Однако вернемся к Георгу III, который, как уже было сказано, в 1812 году отрекся от престола в связи с душевным заболеванием. Поэтому более чем правдоподобно, что развивающаяся промышленная революция и связанные с ней проблемы доходили до него очень смутно, если он вообще был способен их воспринимать.
Однако, прежде чем подробнее рассмотреть его заболевание, посмотрим, в каком состоянии находилась в то время медицина.
МЕДИЦИНА НОВОГО ВРЕМЕНИ. Ее корни уходят в период Возрождения, когда стали освобождаться чувства в искусстве я мышление в науке. Постепенно освобождалась от средневековых оков и медицина. Первым факел возжег немецкий врач и естествоиспытатель Теофаст Бомбаст фон Гогенгейм (1493–1541). который, в соответствии с тогдашней модой, принял латинское имя Парацельс ("как Цельс" – известный древнеримский врач). Он был первым, кто стал использовать в медицине и фармакологии химию. И как естественные науки постепенно отходили от постоянных ссылок на Аристотеля, так и медицина освобождалась от груза вечного цитирования Гиппократа и Галена. Повсюду начинают проводиться собственные исследования и эксперименты.
С расширением возможностей вскрытия увеличиваются познания в анатомии. (Известно, что в начале XVII века провел первое вскрытие в Праге Ян Есениус). К тому же времени относится великое открытие англичанина Уильяма Гарвея – большой и малый круг кровообращения. Перестает быть ремеслом и хирургия: в 1615 году Королевская коллегия брадобреев и хирургов (фельдшеров) была разделена на две, и хирургия отделилась в качестве самостоятельной медицинской дисциплины. Но еще за два поколения до этого во Франции Амбруаз Паре стал отцом подлинно научной хирургии, формировавшейся на основе многих успешных операций раненых на полях сражений.
В XVII веке появились медицинские исследования, которые уже начинают иметь почти клинический характер. Это, например, работы Томаса Синденгэма в Англии, который первым стал заниматься детскими болезнями; у нас научную медицину представлял профессор Карлова университета Марк фон Кронланд, описавший разные формы эпилепсии; при этом страдающий ею уже воспринимается как человек больной, а не как одержимый дьяволом. Основой новой патологической анатомии стал труд "О местонахождении и причинах болезней, выявленных анатомом", опубликованный в 1761 году Джованни Баттистой Морганьи, преподававшим в университете в Падуе.
В XVII веке происходит небывалое развитие естественных наук, в особенности химии и ботаники. Наблюдения начинают сопровождаться опытами. Медицина получает от этих новых исследований необычайную пользу. Благоприятное влияние на ее развитие оказали в первую очередь химики Лавуазье. Бэйли, Ломоносов, а также ботаники Линней, Бюффон. Не отставала и физика. Открытия Гальвани, Вольта и Фарадея в области электричества имеют прямую связь с тем, что позже будет называться электродиагностикой и электротерапией. Результаты их познаний проявятся в полной мере уже в наше время – в XX веке.
Начали появляться новые медицинские дисциплины. В конце XVIII века французский врач Пинель снял с душевнобольных цепи, в которых их держали со времен Средневековья, став таким образом основателем психиатрии. Люди с психическими заболеваниями перестали быть узниками и стали пациентами.
Большое развитие имело место в медицине в XIX веке. В это время произошло отделение терапевтической и детской медицины, где ведущее положение занимали французские и немецкие врачи. Новые познания обуславливаются открытиями в патологической анатомии. Основываются и строятся гражданские больницы, и пациентов уже не направляют в одни только монастырские приюты. Но главное – вскрытия становились обычным явлением, ибо именно они обуславливали познание причин заболеваний. В то же время возникло и большинство названий, обычно используемых не только в медицинских кругах, но и среди широкой публики (склероз, фиброз, цирроз и др.) Постепенно расширяется и лечебный арсенал по мере изучения действия строфантина, наперстянки и других лекарственных веществ.
Такими же темпами развивается и хирургия, что парадоксально связано с наполеоновскими войнами в начале XIX века. Врачи на обеих воюющих сторонах получали богатый опыт при обработке раненых, что к сожалению, продолжалось и во время первой и второй мировой войны. Крупными вехами в развитии хирургии стали два больших открытия в прошлом веке: около 1850 года была открыта анестезия с помощью эфира, а несколько позже – антисептика. Из анестезии возник наркоз, а за ним и все анестезиологическое и анестезиологическо-ресситутационное обслуживание, обуславливающее работу в сегодняшних операционных залах. Антисептика в значительной мере ограничила нагноения, которые невероятно осложняли операционное вмешательство.
То, что в первой половине XIX века означала для распознания причин болезней морфология (патологическая анатомия), то в его второй половине означало появление новой дисциплины – физиологии – науки о функциях органов человеческого тела. Это вело к более глубокому пониманию функционирования здорового и больного организма. Тут уже недостаточно было наблюдений, нужны были эксперименты. Стали появляться опытные физиологические лаборатории. К известнейшим ученым того времени относятся француз Клод Бернар и чех Ян Эвангелиста Пуркинье, считающиеся основоположниками физиологии.
Голландский естествоиспытатель Антони ван Левенгук, который в 1650 году усовершенствовал микроскоп так, что открыл кровеносные капилляры и наблюдал бактерии, не предполагал, что его работа будет способствовать развитию медицины, обусловит углубление исследований в анатомии, патологии и гистологии, проложит дорогу великим открытиям Луи Пастера во Франции и Роберта Коха в Германии, которые, как известно, обнаружили микроорганизмы, вызывающие инфекционные заболевания. Так были объяснены причины тифа, холеры, чумы, дизентерии и других "бичей" человечества. Отсюда уже вел прямой путь к изучению вирусов, к антибиотикам и к преодолению большинства инфекций.
Что касается неврологии, которая нас больше всего интересует, то она появилась в качестве отдельной дисциплины в XIX веке, когда от хирургии начали отделяться глазные болезни, заболевания уха, горла и носа, а от внутренних болезней – кожные, детские и нервные. Так, в некоторых больницах Парижа и Лондона среди терапевтов стали появляться врачи, которые специализировались только на заболеваниях нервной системы. Очень скоро обнаружилось, что для одного человека это более чем достаточно. От внутренних болезней неврология отделилась в качестве самостоятельной дисциплины во Франции, в России, в Скандинавии, Англии и Соединенных Штатах Америки.
Иным было развитие в немецкоязычных странах и в странах, находившихся под немецким влиянием (например, Италия). Когда в конце 1850 года немецкий психиатр Гризингер заявил, что душевные заболевания являются болезнью мозга, психиатрия должна была стать составной частью неврологии. В действительности же все получилось наоборот: неврология оказалась частью психиатрии. Так или иначе, возникла нейропсихиатрия, которая в течение долгого времени тормозила развитие немецкой неврологии. Интересно, что в нашей стране неврология возникла обоими путями: в Праге – из терапии, в Брно и Братиславе – вместе с психиатрией.
К настоящему времени произошло колоссальное развитие этих дисциплин, говорится уже о "нейрологических науках". Одна из них – детская неврология – выделилась в Чехословакии в отдельную дисциплину.
Медицина XX столетия переживает головокружительное развитие в технической области. Невероятного уровня достигла трансплантация органов человеческого тела. Однако никакие технические совершенства медицины не помогут человечеству, если они не будут связываться со вдумчивым, глубоким и правильным отношением врача к пациенту.
ОДНОЗНАЧНЫЙ ДИАГНОЗ? О болезни Георга III писалось немало. Некоторые врачи, которые изучали ее, пришли в последние десятилетия к выводу, что речь шла о порфириновой болезни.
Порфириновая болезнь – это редко встречающееся нарушение обмена веществ с образованием необычных порфиринов. какими являются уропорфирин и копропорфирин. Люди, страдающие этим нарушением, чувствительны к свету, на коже, даже темной, находящейся на свету, образуются пузырьки. У больных увеличена печень и замутнена роговица. Типичной является темная моча -цвета "бургундского вина". В острой фазе заболевания к этому добавляются спазматические брюшные боли, рвота, запор, а также нервные и психические признаки: паралич периферийных нервов и конечностей, эпилептические припадки, галлюцинации. Прогноз такого заболевания обычно плохой: больной острой формой порфириновой болезни быстро умирает. При хронической форме чувствительность к свету меньше, не бывают брюшные и нервные симптомы. Существует еще одна форма – смешанная, при которой появляются нервные, психические и брюшные признаки.
Диагноз порфириновой болезни был поставлен у Георга III на основе того факта, что его кожа была смуглой, иногда появлялись психические симптомы, моча временами бывала темной.
Говорить об острой порфирии в данном случае трудно, ибо она начинается в детстве, протекает тяжело и имеет ряд симптомов, которые не были обнаружены у Георга III. Не могла идти речь и о хронической порфирии, при которой отсутствуют психические симптомы. Остается смешанная форма, которая проявляется уже у взрослых людей, иными словами, редкая форма редкого заболевания.
А может быть, это было что-то другое? Нет, мы не исключаем заранее смешанную форму порфириновой болезни, но, возможно, имело место другое, более обычное заболевание?
Воспроизведем вкратце развитие болезни короля Георга III. Его поведение с самого начала было необычным. Это и ненужная твердость по отношению к американским колониям (или подчинение правительствам тори?), его неанглийское или, по крайней мере, неподходящее в тогдашней Англии стремление к личной власти и другие странности, которые, конечно, можно считать причудами не особенно одаренного короля. Позже у него стали появляться приступы галлюцинаций с агрессией, при которых он, например, рубил кусты и Виндзорском парке, принимая их за прусского короля, голландского короля, русскую царицу (Екатерина II была его современницей). Постепенно Георг III стал впадать в отупение, которое углублялось. и в 1812 году короля заменил регент – его сын, принц Уэльский, который после смерти отца в 1820 году вступил на британский престол под именем Георга III.
Это краткое описание приводит к мысли о том, что Георг III страдал одним из самых сложных и тяжелых душевных заболеваний – шизофренией, представляющей собой раздвоение личности с галлюцинациями, бредом, агрессивными состояниями, отупением эмоций и, наконец, ослаблением интеллекта. Темная кожа могла быть результатом совсем другого заболевания, темная моча могла свидетельствовать об отдельном печеночном заболевании (содержание билирубина), которое появлялось и появляется до сих пор по одной простой причине – алкоголизма.
И длительная ремиссия в заболевании, то есть перерыв в появлении признаков, длившийся более двадцати лет (первые признаки появились у короля в довольно молодом возрасте), говорит скорее о шизофрении, чем о порфирии, ибо даже при хронической форме порфирии ремиссии не бывают столь продолжительными.
Шизофрения является тем более правдоподобной, что в английском королевском роде существовала определенная родовая наследственность. Предки Георга III из династии Стюартов (Карл 1, Якоб II) отличались странностями в поведении, так же. как и оба сына Георга III – Георг IV и Вильгельм IV.
(Позже английские монархи избавились от этой родовой наследственности, заключая брачные союзы по возможности вне круга прямых родственников).
Можно, конечно, вести споры о том. насколько действительно повлиял или не повлиял на историю Англии конца XVIII и начала XIX столетия третий король из Ганноверской династии Георг III. Возможно, именно его болезнь открыла путь многим способным премьер-министрам. Ведь в тот период Великобритания достигла довольно значительных успехов, особенно но внешней политике...
А что бы было, если бы король был здоров? И в этом случае история Англии и мира развивалась бы в принципе также, поскольку болезнь Георга III влияла на нее совершенно незначительно.
СОДЕРЖАНИЕ (Книга 2)
БОЛЕСЛАВ II ВАЦЛАВ II РИЧАРД III ЖАННА Д'АРК ГЕНРИХ II РУДОЛЬФ II ВАЛЛЕНШТЕЙН МИРАБО, МАРАТ, РОБЕСПЬЕР, КУТОН НАПОЛЕОН ФРАНЦ ФЕРДИНАНД Д'ЭСТЕ
БОЛЕСЛАВ II Кто есть князь! Повелитель людей, которые его слушают. Повелитель людей услужливых. Ни больше, ни меньше. Он может вывести их на поле, может решать их дела правовые. Он повелевает, приказывает, мчится, как поток в русле. ВЛАДИСЛАВ ВАНЧУРА "КАРТИНЫ ИЗ ИСТОРИИ ЧЕШСКОГО НАРОДА"
Болеслав II, чешский князь из династии Пржемысловичей, правил во второй половине X века, точнее в 972–999 гг. В это время в чешской котловине развертывались чрезвычайно важные события, которые оказали значительное влияние на развитие раннефеодального государства Пржемысловичей и формирование чешского народа вообще. Многие из них, как мы вам покажем, происходили с легкой руки самого князя, что тогда и не могло быть иначе. В те времена – более чем когда-либо – признавалось право сильного, а им, как правило, был князь, вождь племени, правитель, располагавший вооруженной дружиной, с помощью которой он правил. В руках князя практически сосредоточивалась вся политическая, военная, экономическая и судебная власть. От него зависела жизнь и смерть его подданных, он мог, как ему заблагорассудится или скорее как позволяли обстоятельства и великодержавные интересы, на подчиненной территории распоряжаться землей, лесами, поместьями, селениями и поселенцами.
В нашем сегодняшнем восприятии X век представляется временем темным, варварским, жестоким и суровым. Жестокими и суровыми были и люди, которые своей жизнью, своими делами наложили на него отпечаток исключительности, создали его отличительную примету. Болеслав II был также человеком своей эпохи. И он оставил за собой следы своих деяний, но, невзирая на крупные успехи, не вышел за рамки своего времени. Он лишь сумел в подходящий момент воспользоваться напрашивавшимися возможностями и разумно приумножить то, что досталось ему в наследство от Болеслава I, по пути которого он шел целеустремленно и неукоснительно до самой смерти. Если мы хотим правильно понять сына, нужно сначала вернуться к отцу.
По следам предшественников. В начале X века, когда под ударами венгров – кочевников пала первая западнославянская держава Великая Моравия, центр чешского государства перемещается дальше на запад, на территорию, где правили князья племен Средней Чехии. Они происходили – как нам известно из "Чешской хроники" Козьмы – из рода легендарного Пржемысла Пахаря, существование которого исторически не доказано. Точно так же не существует хотя бы в какой-либо мере достоверных письменных сведений о его семи мнимых наследниках. Козьма приводит их имена (Незамысл, Мната, Войен, Внислав, Кршесомысл, Неклан и Гостивит), не скрывая того, что они были язычниками. Автор не отрицает и факта, что для составления родословной этого княжеского рода послужило ему всего лишь "повествование старцев", т. е. предания и легенды, не имеющие фактографической ценности.
Первым представителем Пржемысловичей, о котором есть упоминание в письменных источниках, был князь Борживой, правивший около 870 года. Приблизительно в то же время в соседней Моравии насильственно захватывает власть Сватоплук, который к державе Моймиров, т. е. к Великоморавской державе, составлявшей рубеж между Восточно – Франкской империей и Византией, присоединяет новые и новые славянские племена, населявшие Центральную Европу, и превращается в одного из могущественных правителей своего времени. Вскоре Борживой, подчинившийся Сватоплуку и ставший его вассалом, оказывает ему военную помощь и устанавливает с ним дружеские отношения. Поскольку Великоморавская держава к этому времени уже была христианским государством, Борживой и его жена Людмила, прибывшие в Велеград около 880–885 гг., принимают христианство. Их крестил моравский архиепископ Мефодий. Борживой и Людмила становятся ревностными последователями и распространителями новой веры (Людмила позднее была провозглашена святой). Борживой вызывает из Моравии и священника, для которого строят в городище Левы-Градец костел (по-видимому, первый в Чехии). Второй, посвященный Деве Марии, возводят на обширном городище в Праге, куда переводят резиденцию князя.
Крещение и христианизация чешских племен были первыми значительными шагами Борживоя в деле постепенного претворения в жизнь идеи создания вокруг столицы Праги более крупного государственного образования под властью Пржемысловичей. В это время на территории, населенной чешскими племенами, происходил распад родового строя и начинали формироваться раннефеодальные отношения собственности, т. е. процесс узурпации общего родового имущества сильными личностями, вождями, вельможами, захватившими с помощью вооруженной дружины в свои руки целые селения, этнически родственные роды и, наконец, племена, которых они заставляли работать на себя и содержание двора и дружины. Эти новые феодалы между собой соперничали и боролись за власть. Причем борьба была жестокой и беспощадной, часто завершающейся смертью противника и присоединением его владений к владениям победителя. Именно этот процесс объединения меньших этнических и территориальных единиц в более крупные, в более прочные формы государственной власти способствовал ускорению распространения христианства.
