Текст книги "Посланник (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

– Я – обязательно, ты – желательно. Винокуру деваться некуда, а ещё парнишка тот, Немой, высказал желание ехать.

– Немой – парень толковый, – одобрил я, вспомнив его поведение во время боя. – Итого, вчетвером.

– И я с вами, – решительно заявила Марина, высунувшись из-под одеяла.

– Видишь ли, солнышко, – я постарался ответить дипломатично. – Наличие рядом тебя в таком месте – лишний повод нас убить.

– Ну, в этот раз всё должно пройти нормально, – Коростин почесал затылок. – Если очень хочет, можем взять. Ещё один ствол не помешает, а место в машине есть.

– Ладно, – я вздохнул. – Думаю, самое время грузиться.

Машину нам выделили самую… не хочу ругаться, но это был УАЗ-буханка. Нет, я знаю, что машина неплохая, но вот комфорт… кроме того, авто было старое, местами битое, с неработающей фарой и неизвестно ещё, что там с двигателем. Увидев мой скептический взгляд, инженер тут же сообщил:

– Ты не смотри так, машина не новая, зато крепкая, сам проверял. А самое главное – кузов. Чтоб ты знал, туда титановые пластины вставлены, такие, что винтовка не пробивает. Почти везде, причём, вставлены не вертикально, а под углом, что увеличивает вероятность рикошета.

– Так надо было танк брать, – скептически заметил я. – Чем это нам поможет, если колёса прострелят?

– Ничем не поможет, – признал он. – А вот от шальной пули спасёт и отбиться позволит. Не привередничай, скажи спасибо, что хоть такую нашли.

– А что с грузом? – спросил я, смирившись с машиной.

Стоявший рядом Немой показал пальцем внутрь, я наклонился и заглянул. Ага, сзади стоят ящики. Это, видимо, товары для обмена. А остальное?

Тут же подошла Марина, в военной форме, пусть не такой, как на солдатах, но тоже вполне современной. Брюки и куртка в цвете «лиственного» камуфляжа. На плече висела всё та же винтовка, которая обзавелась какой-то допотопной оптикой. Для этого ещё и рукоять затвора отогнули вниз стараниями местных кузнецов.

– Я готова, – заявила она, вытянувшись передо мной, как перед генералом.

– К чему? – скептически спросил я. – Воевать будешь?

– Она, между прочим, стреляет намного лучше среднего, – сказал Коростин, вынимая с водительского места карабин СКС. – Вот, кстати, начали выдавать охотникам. Не всем, но лучше, чем раньше. И патронов теперь вдоволь, только гильзы нужно сдавать.

Тут же рядом Немой продолжил загрузку, вставив в крепление на стене кабины тот самый ППШ, с которым участвовал в бою.

– А это? – спросил я, указав на его оружие. – Тоже разрешено?

– С бумагой от коменданта, – пояснил Коростин, – я выпросил, но только на эту поездку.

– И то хлеб, – согласился я, глядя, как к нам приближается офицер, которого я раньше не видел.

Офицер оказался майором и, судя по въедливому взгляду, отнюдь не простым.

– Собираетесь? – задал он вопрос с очевидным ответом, тут же обратил взгляд на штуцер в моей руке. – Как вам экспериментальное оружие? Просто вы – единственный, кто использовал его в бою и остался жив.

– Оружие? – я вздохнул, – оружие неплохое, по бронепробиваемости претензий нет, летальное действие пули тоже на уровне, дальнобойность и точность попадания отличные.

– Но? – мой унылый тон сказал много больше слов.

В ответ я просто расстегнул куртку, что была накинута на голое тело, и продемонстрировал всем огромный фиолетовый синяк, что расползался от плеча до лопатки. Выстрелил я в том бою раз шестьдесят, притом, что такой калибр для стрельбы с плеча вообще не предназначен. Просто чудо, что кости целы.

– Мощность патрона избыточна. А противники, как я понимаю, далеко не всегда спрятаны за броневым листом. Если нет возможности доработать патрон, уменьшив калибр и размер гильзы, то хоть навеску пороха уменьшить. Всё равно, длина ствола меньше, часть сгорает зря. Ну и пулю сделать мягкой, а лучше разрывной. Нам ведь важнее поражающее действие. А тут пуля насквозь будет пролетать.

– Я вас понял, – кивнул майор. – Конкретно это оружие сделали за неделю на коленке по многочисленным заявкам пограничных жителей. Недостатки, само собой, имеются. В будущем планируем выпускать карабины калибром около десяти миллиметров, многозарядные и с оптикой. Пулю тоже доработаем. Пока же, местный кулибин, как его… Гриценко, может поработать с имеющимися патронами, в том числе и путём добавления алхимической начинки. Кстати, вы ведь отправляли заявку на крупнокалиберный револьвер?

– Заявку? – я даже растерялся. – Да там не заявка была, там просто пожелание, высказанное военным, ну и чертёж кое-какой приложил.

– Инженеры ваш чертёж высмеяли и выбросили, – майор усмехнулся. – Но идея признана здравой, да подобные идеи и раньше возникали, в столичных КБ сейчас разрабатывают специальный крупнокалиберный пистолет. Для армии, естественно, а вот поселенцам можно предоставить и наспех сконструированные револьверы. Соответствующее решение командование приняло. Короче, вашу идею взяли в разработку. Думаю, через пару недель предоставят образец.

– Так или за деньги? – с подозрением спросил я.

– Вам в подарок, – с улыбкой сказал он. – А вообще планируем снабжать оружием и боеприпасами в виде вознаграждения за успешную охоту с предъявлением трофеев. Так уж вышло, что сил армии не хватает, а подготовленные поселенцы с оружием всегда пригодятся.

На этом майор удалился, насвистывая какую-то мелодию, которую я никак не смог распознать. А Коростин с Немым закинули оставшееся снаряжение. Питаться в дороге предстояло всё теми же консервами, но, к счастью, не столетними, найденными в квартирах, а новыми, что привезли военные. Имелся набор одежды для боевых действий (всё та же брезентуха с алюминиевыми вставками), имелся запас воды, как оказалось, кое-где с питьевой водой проблемы. Мне ещё выдали запас патронов. К нагану отсыпали два десятка, причём, новых, недавно с завода, явно свежие поступления. А попутно я получил ещё один подарок от Петровича – брезентовый патронташ, напоминающий пулемётную ленту, что полагалось носить спереди на груди, как революционный матрос. Вмещалось туда три десятка, отчего весил этот девайс немало. Зато видны были пули, позволяя выбрать нужную. Бронебойные я воткнул отдельно, десять штук, МДЗ мне не дали совсем, а остальные были доработаны оружейником, имели мягкую пулю с закруглённым концом. На этом конце была нацарапана буква «З» или «Р», видимо, разрывные и зажигательные. Вообще, огневая мощь отряда была приличной, ещё потом Винокур прибудет, и тоже не с пустыми руками. Впрочем, я ведь не знаю, какие твари встретятся на пути. Да и двуногие в количестве больше десятка могут быть смертельно опасны. Вся надежда на караван.

Впрочем, после того, как мы собрались, пришлось ждать ещё почти два часа. Мы успели перекусить в столовой, а Немой даже вздремнул, развалившись на ящиках у входа в школу. Потом прибыл караван. Зрелище было внушительное, отчего я проникся надеждой на успех нашего мероприятия. Восемь кустарно бронированных грузовиков, которые, как я понял, тяжёлое вооружение убрали уже на подъезде к городу, когда выяснили, кто тут стоит. В кузовах имелся запас товаров, а ещё в каждом сидели вооружённые люди, всего примерно полсотни стволов. В глаза бросилось то, что у многих бойцов имелось холодное оружие, вроде сабель и коротких копий с перекрестием, видимо, при наличии навыка, некоторых монстров лучше убивать в рукопашной, экономя таким образом дефицитные патроны.

Разумеется, тот факт, что в городе поменялась власть, у караванщиков восторга не вызвал. Впрочем, и военные не стали тут же вытряхивать товары и ставить караванщиков враскоряку, обыскивая на предмет запрещённых вещей. Так уж вышло, законы, даже странные, должны соблюдаться, хотя бы внешне. Поэтому торговцы не вываливали особо важные товары и не ходили по городу с автоматами, благоразумно оставляя их в транспорте. В итоге получалось сохранить видимость мира и благополучия.

Коростин немедленно отправился беседовать с караван-баши, объясняя ему, что нас нужно непременно взять с собой, на что тот недовольно морщился и что-то втолковывал инженеру, периодически поглядывая на солдат. Ещё один мужик, невысокий, толстый и уже немолодой, стал «жертвой» Башкина. Учёный, материализовавшись из ниоткуда, тут же взял торговца в оборот, что-то шёпотом ему объяснял, активно при этом жестикулируя. Мужик сперва отмахивался, как от назойливой мухи, потом, когда учёный сообщил ему что-то шёпотом на ухо, удивлённо на него посмотрел и медленно кивнул.

Учёный моментально испарился, а минут через десять вернулся. Следом шли два солдата, которые несли небольшой, но очень тяжёлый ящик с неизвестным содержимым. Проверять товар на месте они не стали, солдаты поставили ящик в кузов, куда потом залезли оба участника сделки. После пятиминутных переговоров Башкин с довольным видом спрыгнул вниз, пряча за пазуху какой-то свёрток. Как у них всё гладко. Вот учёный, непосредственно работающий с артефактами. Пользуется услугами мутных личностей, чтобы эти артефакты раздобыть, явно передаёт им армейское добро, а военные смотрят на это ровно. Или такое простительно, поскольку он не для себя старается, а для пользы государственного дела?

Впрочем, бурная деятельность учёного этим не ограничилась. Совершив выгодный обмен, он отправился к Коростину и начальнику каравана, бесцеремонно влезая в их беседу. Беседа от этого стала ещё более оживлённой, потом участники стали тыкать друг в друга пальцами и что-то высказывать, явно переходя на личности. Наконец, Коростин махнул рукой и отправился ко мне.

– Плохие новости? – спросил я, глядя на его недовольное лицо.

– Не то, чтобы совсем, – он поморщился. – Короче, первое: у каравана вышла накладка с маршрутом, пришлось изменить по причине военных действий. Поэтому вместе проедем только половину дороги, а дальше сами. Но я насчёт маршрута подумал, должно пройти гладко. Второе: вон тот учёный болван, – он указал пальцем на болтавшегося вдалеке Башкина, – поедет с нами.

– Это плохо?

– Скажем так, наличие человека, работающего не правительство, будет негативным фактором при разговоре с тамошним начальством. Впрочем, он утверждает, что поедет, как частное лицо, просто купит то, что ему нужно, после чего вернётся и будет дальше жить своей жизнью. Вот только глаза ему никто завязывать не станет, а там негативно относятся к утечкам информации.

– Ну, он ведь тоже не идиот, – высказал я своё предположение, – как и его начальство, думаю, сообразит, как себя вести.

Башкин вернулся минут через двадцать, когда караван уже начал грузиться в дорогу. Весь товарооборот свёлся к выгрузке трёх ящиков и погрузке четырёх. Видимо, не желали светить товаром перед ненужными свидетелями, да и теперь, с появлением военных, многие товары стали просто не нужны, всё поступало через них.

Учёного было не узнать, о его профессии напоминали только очки и тощая комплекция. В остальном был прикинут, как матёрый спецназовец. Камуфляж странного серо-зелёного цвета, при том отдельных пятен не различить, цвета переходят один в другой постепенно. Имеются наколенники, налокотники и крепкие берцы с очень толстой подошвой. Поверх надета разгрузка, в которой виден патронташ с патронами двенадцатого калибра. Там же воткнуты пистолетные обоймы к «Стечкину» с глушителем, и сам пистолет пристёгнут апереди. На боку висит нож в стиле Рэмбо, а на плече – дробовик, но не навороченный армейский, а тот самый, импортный, которым пользовались местные охотники. Последним элементом экипировки был компактный, но явно тяжёлый рюкзак.

– Я не опоздал? – спросил он, оглядев нас.

– Почти, – Коростин сморщился так, словно разжевал лимон. – Садись в машину, караван уже выдвигается.

Караван в самом деле уже тронулся с места, выезжая по одной из улиц на разбитую междугородную трассу. Впрочем, машины в одном месте остановились, видимо, руководство каравана захотело посмотреть, как работают военные.

А посмотреть было на что. Солдаты как раз зачищали какое-то административное здание, названия я прочитать не смог, поскольку табличка валялась недалеко от входа. Солдаты, закованные в настоящую броню, собирались выкуривать оттуда неких монстров. Но сначала собрались убедиться в их наличии. К входу подошёл кинолог, ведущий на поводках трёх огромных волкодавов, не знаю, что это была за порода, напоминают немецкого дога, но тот почти лысый, а эти покрыты короткой серой шерстью. Псы, немного постояв у входа, разразились отчаянным лаем, а как только внутри раздалось шевеление, тут же рванули назад, утаскивая с собой кинолога.

Когда свора скрылась за стеной щитов, наружу показались твари. Что-то, похожее на чёрного, как смоль, медведя, только длинного и тощего, а ещё с длинным хвостом, который украшала нелепая рыжая кисточка. Их было трое, но все они оказались абсолютно безмозглыми. Имея хоть толику разума, странно было бы нападать на противника, превосходящего тебя числом в семь раз.

Но твари, разинув огромные пасти (при этом сходство с медведями разом исчезло), кинулись на стену щитов. В них ударили автоматные очереди и хлопки полдюжины дробовиков, а потом, когда все трое уже упали, так и не достигнув противника, накрыла волна огня из огнемёта. Не дожидаясь, пока трупы догорят, группа солдат, прикрывая друг друга, вошла в здание для полной зачистки. В каждом движении солдат виден отменный профессионализм, явно не первый раз таким занимаются. Даже собаки показали себя отлично.

Колонна двинулась дальше. Следующую сцену мы наблюдали мельком из окна машины. Ещё одна группа солдат пыталась выкурить врага из подвала жилого дома, для чего кидала туда газовые гранаты. Сами бойцы были в противогазах. Развязки мы не увидели, но потом далеко за спиной слышны были автоматные очереди. Хорошо работают, глядишь, в ближайшее время город и людьми заселят.

Когда отъехали от города километров на пять, Коростин сказал что-то в рацию, после чего колонна затормозила. Выглянув в окно, я понял, в чём причина остановки, выбравшись из придорожных кустов, в нашу сторону бодро шагал Винокур с автоматом и тяжёлым рюкзаком за плечами.

– Славик, ждать себя заставляешь? – укоризненно сказал Коростин с переднего сидения. – Я же сказал: у дороги будь.

– А если патруль армейский поедет? – проворчал недовольно тот.

– Можно подумать, тебя тут каждый в лицо знает, – фыркнул Коростин. – А с патрулём всегда прокурор катается.

– А вы и есть тот самый… – спросил Башкин, точнее, попытался спросить, но осёкся на полуслове, поскольку рука Винокура с ножом оказалась у его горла.

– Фёдорыч? Какого беса с нами этот очкарик?

– Пришлось, – Коростин пожал плечами, не отрываясь от управления. – Он по своим делам, съездит и вернётся.

– Давайте определимся, – учёный аккуратно двумя пальцами отвёл от себя нож. – Так уж вышло, что ваша история мне известна в подробностях, кроме того, лично я считаю, что сам в той ситуации поступил бы так же, у вас просто выбора не было. Кроме того, даже если бы я считал вас виновным, то это не моё дело, я не военный прокурор, не судья и не палач, а потому обещаю никому не рассказывать о том, что видел вас. В данный момент вы для меня – ещё один хорошо подготовленный боец, который поможет мне выполнить задание.

Винокур буркнул в ответ что-то невразумительное, но нож убрал.

– Задание? – уточнил я. – Я думал, вы туда по своей воле двинули. Вообще, глядя на вашу контору со стороны, местами вижу натуральную анархию.

– Всё так и есть, – согласился Башкин. – По крайней мере, в том, что касается меня. Государственная власть в нынешних условиях не может контролировать всё и везде, часть функций приходится отдавать на откуп таким, как я. Сверху мне спускают задание, более того, часто результат этого задания до конца не ясен. А в том, что касается путей его выполнения, я обладаю большой степенью свободы. Например, могу отправиться в рейд с мутными личностями, чтобы достать недостающие компоненты. Могу также расплачиваться казённым добром, хотя потом придётся писать пространный рапорт. Или не придётся, поскольку я в хороших отношениях с военными, а потому можно надеяться, что они это имущество тихонько спишут.

Слово «рапорт» меня насторожило, учёный-то наш в погонах.

Винокур сидел молча, поставив автомат между ногами. Я заметил, что в разгрузке у него сплошь длинные пулемётные магазины, да и сам автомат подозрительно новый, без единой царапины. Тут Коростин, не поворачиваясь, протянул ему карту, открытую на нужной странице.

– Славик, глянь, как нам поступить. С караваном накладка вышла, они только до Раковки доедут, а дальше повернут на север, оттуда придётся самим.

Винокур уставился на карту.

– В Раковке перекрёсток?

– Угу, но там вдоль идёт трасса, а вправо и влево – козьи тропы.

– Тогда поворачиваем направо, по козьей тропе выезжаем на параллельную, оттуда уже следуем дальше. Вот этот участок должен быть безопасен, – он обвёл пальцем большой овал. – Да и дальше места относительно знакомые. Люди там бывают, и мне доводилось. Единственное – вот этот мост.

– А что там?

– Чёрный мох, весь зарос им, проезжать с закрытыми окнами и желательно в противогазах.

– Ну, противогазов нет, а вот респираторы найдутся.

– А что такое чёрный мох? – спросил я.

– Не эндемичное растение, – витиевато объяснил Башкин. – Сам я его не видел ни разу, но представление имею. Очень ядовито.

– Оно дважды ядовито, – сообщил Винокур. – Над зарослями постоянно летают его споры, которые, попадая в лёгкие, вызывают кровавый кашель. А ещё он выделяет ядовитые испарения, которые действует, как нервнопаралитический яд. Концентрация отравы небольшая, ветром его сдувает, да и вещество нестабильно, быстро распадается на воздухе. Но сами заросли при этом очень опасны. Думаю, если проскочить на скорости, а потом, километра через три-четыре остановиться и помыть машину, опасности нет.

– Ещё момент: есть вторичная опасность, – добавил Башкин. – Иногда у зарослей чёрного мха селится колючий прыгун. Существо мерзкое, падальщик, но не брезгует живой добычей, даже если она крупнее его. Сам он размером с большую собаку, покрыт колючками и, как следует из названия, способен высоко и далеко прыгать. А ещё он совершенно невосприимчив к яду. У зарослей постоянно гибнут животные, от мышей до оленей, прыгун их потом с удовольствием ест, для него это отличное место проживания.

– Опасен? – спросил я.

– Может машину попортить.

Сидевшая рядом Марина поёжилась и крепче сжала винтовку, того и гляди, станет жалеть, что со мной увязалась.

Дорога с караваном заняла четыре часа с небольшим. Покрытие на этом участке оказалась относительно приличной, поэтому скорость почти постоянно держали под сто, я даже не знал, что старая буханка на такое способна. А потом, посреди небольшой деревеньки, мы отвернули в сторону, а караван продолжил путь вперёд по главной дороге, сразу за деревней сворачивая на север.

Глава пятнадцатая

Перед тем, как свернуть направо, мы устроили привал. Ехать ещё долго, лучше сейчас остановиться и перевести дух. Коростин вылез из кабины и прошёлся по кругу, разминая ноги. Его примеру последовали остальные, при этом каждый держал в руках оружие и внимательно озирался по сторонам.

– Помню, на жаб тут охотились, в болоте, метров сто отсюда, – сказал Винокур. – Здоровые, с собаку размером, с каждой по двести грамм слизи соскребли.

– Слизи? – спросил я. – Для галлюцинаций?

– Нет, там всё сложнее, – начал объяснять офицер, но Башкин его перебил:

– Слизь гигантских жаб – это кладезь фармакологии, куча готовых лекарств, способных исцелять самые разные болезни, в первую очередь, мозговые. Часть веществ мы научились получать в лаборатории, а остальные – только так, из жаб, которых ловят на заражённых территориях.

– А если их в неволе развести?

– Насколько мне известно, такие эксперименты были, – сказал учёный, но, поскольку за слизь охотникам всё ещё неплохо платят, думаю, успеха не принесли.

– Предлагаю перекусить, – сказал Коростин.

Предложение было признано своевременным, мы завтракали ещё в крепости, а с тех пор прошло уже часов восемь. Немедленно из машины был извлечён примус, а минут через двадцать на нём уже булькало густое варево из тушёнки, картофеля и риса. Попутно инженер с довольным видом нарезал хлеб, теперь эту проблему смогли решить, у военных имелась небольшая пекарня.

– Успеем до темна мост проскочить? – спросил я с набитым ртом, суп из подручных продуктов после долгой голодовки показался необычайно вкусным.

– Думаю, да, – Коростин активно изучал карту, не забывая работать ложкой. – По моим расчётам, ночевать будем вот здесь, а завтра к обеду уже приедем на место.

– Там что, деревня? – спросил я, заглядывая через плечо.

– Угу, безлюдная деревня, каких тут множество. Там есть крепкие дома, колодец с водой, дрова и, может быть, свежие овощи. Они растут иногда сами по себе.

Несмотря на активный процесс поглощения пищи, никто не расслаблялся. Немой активно патрулировал окрестности, временами возвращаясь, чтобы закинуть в рот очередную ложку супа из котелка. Башкин и вовсе вынул странный прибор, которым сканировал окрестности. Марина старалась не отходить от меня.

– Странно тут, – сказала она шёпотом. – И страшно.

Я открыл было рот, чтобы напомнить, что её никто не тащил сюда насильно, но она тут же объяснила свою тревогу:

– Это ведь лес, самый обычный, а тут тишина гробовая, только и слышно, как мы ложками стучим. Птицы не поют, белок нет. Даже комары куда-то делись.

Я промолчал, а ведь замечание было к месту. Не знаю насчёт птиц и белок, но комаров не видно, а это странно. Круглый год плюсовые температуры, высокая влажность, а где-то рядом есть болото. А комаров нет. В болоте, кстати, жабы живут, а что они едят.

– Слушай, Слава, – позвал я Винокура. – А эти жабы в болоте, они чем питаются?

– При наличии возможности, съедят даже тебя. А вообще едят мелких зверьков, птиц, рыб, с голодухи могут и растительность щипать. Там очень неприхотливая пищеварительная система. А почему интересуешься?

– Заметил, что комаров нет.

– Комары для них не еда, комарами такую тварь не накормить.

– С насекомыми нашего мира случилась беда, – объяснил Башкин. – Не скажу, что вымерли совсем, но в местах, где прошлась нечисть, их почти не осталось, я имею в виду наших, земных насекомых. В местах применения магии, происходило что-то, что заставляло их собираться тучами, особенно летающих. Некоторые маги даже использовали, скажем, пчёл или муравьёв в своих нападениях. Недолго использовали, потому как огнемёты – это серьёзно. В итоге, численность членистоногого поголовья упала до критической отметки, теперь, вроде бы, понемногу восстанавливается. А из-за гибели насекомых нарушились пищевые цепочки, в результате пострадали ещё многие существа, вроде птиц или обычных лягушек. Их численность тоже упала до критической и теперь…

Его лекцию прервал Немой, который тронул его за плечо и указал куда-то в глубину леса.

– Там кто-то есть? – спросил учёный, а потом, не дожидаясь ответа (что правильно) поднёс к глазам свой прибор, напоминающий слегка переделанный микроскоп, и посмотрел в указанном направлении.

– Ага, фиксирую движение, тварь приличных размеров, холоднокровная, судя по габаритам… щитковая змея.

– Готовьте стволы, – скомандовал Винокур, отставляя в сторону опустевший котелок.

Отряд немедленно занял позиции справа и слева от машины. Не знаю, какова скорость змеи, но лучше встать так, чтобы не попасть под первый бросок.

– Дима, постарайся сразу в голову, – негромко сказал Винокур.

Я и так уже понял, что ставка на меня. Как бы не хаял я свой штуцер, а в пробивной силе ему не откажешь. А тварь совершенно точно имеет защиту, иначе бы её не называли щитковой.

Через пару минут раздался скрежет змеиного тела по сухим листьям, после чего на дорогу высунулась змеиная морда. Размером она была с десятилитровую канистру, в каких мы перевозили запас воды, а сверху вместо чешуи, её покрывали костяные щитки, которые шли дальше, видимо, защищая всё тело.

Расстояние было всего метров восемь, тут и слепой не промажет, тем более что цель на пару секунд замерла и осматривалась вокруг, выбирая добычу.

Снова выстрел оглушительно ударил по ушам, яркая вспышка заслонила цель, а многострадальное плечо отозвалось болью, хотя я подложил под него самодельную подушку из ткани. Не разглядев результата, я быстро сместился назад, чтобы перезаряжать оружие под прикрытием машины.

– Отличный выстрел, – раздался голос Башкина, судя по направлению, он уже стоял возле змеи. – Ещё и железу не повредил. Сейчас я её…

Учёный сунул руки в карман рюкзака и вынул странный инструмент, весьма зловещего вида, помесь стамески со скальпелем.

– Ты сейчас целый час будешь возиться, – возразил Коростин. – А нам выдвигаться пора.

– Нууу… – учёный едва не заскулил. – Вам ведь всё равно нужно котелки помыть, погрузиться. Двадцать минут, обещаю, что справлюсь.

Инженер поморщился, но возражать не стал. Я подошёл поближе, чтобы рассмотреть результат своего выстрела. Неплохо, костяные щитки, какими бы толстыми ни были, а защитить от бронебойной пули не способны. Да и расположены они не единым монолитом, а в виде множества наползающих друг на друга кусков. Пуля пробила условный затылок твари и пошла дальше, вырвав большой кусок из шеи вместе с позвоночником.

Башкин активно ковырял голову монстра, когда я попытался оценить размеры. Тридцать восемь попугаев. А каждый попугай размером со страуса. Как-то так. Рулетки у меня нет, но тварь просто огромная.

– А она съедобная? – зачем-то спросил я.

– Ну, с голодухи, наверное, можно съесть, – проговорил он, вскрывая голову. – Да только зачем? Лично мне от неё яд нужен и больше ничего.

– Кладезь фармакологии?

– Куда там, просто яд, хорош тем, что химически устойчив и сохраняет свойства больше года. А ещё убивает всё живое при попадании в кровь микродоз. Насколько знаю, его уже пытались синтетически получить. Вроде, даже что-то там получилось, но я не в курсе, пригодится, как химическое оружие.

Надо отдать должное учёному, он умел работать не только языком. Голову гигантской змеи он вскрыл минут за восемь, а потом еще минут пять сцеживал яд в пробирку, стараясь при этом не дышать. Потом протёр руки каким-то раствором и, с довольным видом убрав пробирку в рюкзак, запрыгнул в машину.

Движение по основательно заросшей проселочной дороге не затянулось. Мы выбрались на широкую асфальтированную трассу. Состояние покрытия меня, кстати, приятно удивило. Никак не скажешь, что за дорогой уже пять лет никто не смотрит. Даже трещин немного. Свои замечания я изложил инженеру, который теперь сидел с нами, доверив руль Винокуру.

– Это положительный эффект от изменения климата, – сообщил он. – За последние четыре года температура воздуха ни разу не упала ниже ноля. Понимаешь?

– Ну.

– Так вот, дороги портятся от перепада температур. Зимой всё время холодно, летом – жарко, но есть два больших периода весной и осенью, когда температура в течение суток прыгает выше и ниже ноля. Утром солнце пригрело, снег растаял, вода собралась в трещинах, вечером она замёрзла, лёд сделал трещину глубже. На утро он растаял, и всё по новой. И таких циклов в отдельные годы насчитывали до двухсот. Вода и лёд грызли асфальт, как отбойный молоток. А теперь этого нет, что очень радует. Глядишь, возвращение в эти места цивилизации пройдёт не так болезненно. В городах, кстати, водопроводы и канализация большей частью целы, восстанавливать меньше придётся. Разумеется, в том случае, если сам город цел.

Замечание насчёт целостности городов было к месту. Например, здесь, пока мы ехали, попались два десятка деревень, больше половины из которых были сожжены, да и оставшиеся несли следы боевых действий. В последней моему взору предстала ржавая гаубица, вроде бы, Д-20, пострадавшая от удара неизвестного оружия. Что это было, я не понял, но ствол был разрублен вдоль почти до середины, при этом края разруба были идеально ровные. Его точно не разорвало изнутри. А разрезать так толстую сталь можно только чем-то, вроде лазера.

Я хотел спросить у знающих людей, но тут в салоне началась суета, народ спешно надевал респираторы и задраивал окна. Приближался тот самый злополучный мост. Я тоже надел защиту, более того, когда расстояние сократилось до ста метров, сделал вдох и задержал дыхание. Мост мы пролетели быстро, я даже не рассмотрел, что собой представляет тот мох. Ну и ладно, не жалко, ботаник из меня так себе, главное – оказаться подальше, раз он настолько опасен.

Мост проскочили на скорости при закрытых окнах, потом проехали ещё километра три, после чего остановились у какого-то мелкого ручья, что протекал под дорогой в бетонной трубе. Коростин и Винокур, не снимая респираторов, выскочили наружу с вёдрами в руках и принялись набирать воду и окатывать ей машину. Только когда споры чёрного мха по всеобщему мнению были полностью смыты, остальным разрешили покинуть машину, объявив двухминутный привал.

– Прыгуна кто-нибудь видел? – спросил Винокур, глядя вдоль дороги, в сторону, откуда приехали.

– Нет, я не видел, – заявил Башкин. – Впрочем, можно подождать, прыгун – тварь упрямая, если сразу машину не потерял, может и сюда добежать.

Я вынул бинокль и посмотрел вдаль. В самом деле, на грани видимости по дороге двигалось какое-то тёмное пятно, двигалось быстро, перепрыгивая с места на место.

– Это что ли ваш прыгун? – спросил я, передавая бинокль учёному.

– Ага, – сказал он, быстро заглянув в окуляры. – Он. Сейчас догонит, тогда и конец ему.

– А он нам нужен? – мрачно спросил Винокур.

– Не очень, – ответил учёный, – просто хочу одну штуку проверить, новая разработка для охоты на мелких тварей.

Из своего рюкзака он вынул странный предмет, напоминающий завёрнутую в брезент теннисную ракетку. Ожидая приближения твари, он снял чехол, под которым оказалась мешанина тонких металлических тросов и грузов. Потом нажал кнопку, на рукоятке, вспыхнула лампочка. Прыгун приближался, как мне показалось, уже выбирая цель для атаки. Существо, как я понял, тупое, сообразить, что добыча превосходит его числом и размерами, было выше его сил.

Когда расстояние сократилось до двух прыжков (при этом учёный стоял впереди, а остальные благоразумно спрятались за машину, ощетинившись стволами), Башкин метнул устройство навстречу зверю. В полёте оно раскрылось в виде стальной сети, в которую и влетел прыгун. Сеть немедленно обернулась вокруг его тела, грузы замкнули её позади, а в довершение бед глупого падальщика по тросам проскочил электрический разряд, вызвавший тучу искр.

Башкин с торжествующим видом подошёл к поверженному прыгуну, что бился в конвульсиях после разряда и объявил: