Текст книги "Два и семь (СИ)"

Автор книги: Иван Булавин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Итого, имеем: винтовка с характеристиками, достойными современного снайпинга. При этом она осталась однозарядной, а с виду всё та же берданка, ну, то есть, винтовка Гра. Ну и ладно, так даже лучше не нужно, чтобы богатство бросалось в глаза.

Маузер мой тоже претерпел изменения, они коснулись ствола и некоторых деталей, которые Самоделкин обозвал изношенными. Детали заменили, ствол стал прочнее. Попутно обновили воронение, отчего пистолет окончательно стал как новый.

А вот дробовик пришлось делать с нуля. Сначала я хотел просто заменить стволы на предыдущем, но потом решил сделать полностью новое оружие. Моих способностей хватало только на гладкоствол, а винтовка не считалась новым оружием, замена всех частей оказалась апгрейдом. Странно, но вот так устроена игра.

Теперь я работал на станке, вытачивая из полуметрового стального параллелепипеда новый блок стволов. Самоделкин посоветовал сделать именно так, а не делать каждый ствол по отдельности. Все потроха от предыдущего обреза были повторены, хоть и в масштабе, а стволы я решил расположить горизонтально.

Параллелепипед постепенно приобретал форму восьмёрки в поперечной проекции, наружная форма, отчасти ради красоты, отчасти ради прочности, была сделана в форме восьмигранника. Теперь следовало расточить собственно стволы. Предыдущий был двенадцатого калибра, отличался неслабой отдачей, выбрасывал горсть картечи, сметающей на своём пути всё, что не прикрыто толстой броней.

Но теперь я могу выбирать, а некоторые изменения говорят в пользу большего калибра. Я стал сильнее и, что более важно, тяжелее, а потому смогу выдержать более сильную отдачу. Сделать дробовик многозарядным я пока не могу, нет той квалификации. Помповый, или с приставным магазином, или барабанный, – это пока мечты на будущее. Имеем то, что имеем. Два ствола с заряжанием переламыванием оружия. То есть, в ближнем бою (а для другого это оружие не предназначено) у меня будет возможность сделать всего два выстрела, потом последует долгая перезарядка. А врагами моими зачастую выступают огромные страхолюдии, у которых уйма хитов. Значит, нужно сделать так, чтобы этих двух выстрелов хватало всем и сразу. Собственно, однажды я уже нечто подобное видел, некто Ван Вейк, игрок сто двадцатого уровня был вооружён именно подобной штукой.

Значит, калибр увеличиваем. Подумав, я остановился на четвёртом. Это, в переводе на обычные меры, двадцать шесть и пять десятых миллиметра. Нет такого патрона? Во-первых, теоретически он есть, поскольку оружие под такой калибр уже выпускали, тот же СПШ, именуемый в просторечии ракетницей. Его патрон при нужной переделке подойдёт. Во-вторых, а не наплевать ли мне? У меня мастерская, где я могу делать уникальные патроны. Вот патрон к моей винтовке – он уникальный, его только я умею делать с помощью Самоделкина. Так что патрон не проблема. Подумав над длиной гильзы, я отдал приказ растачивать патронник до девяноста миллиметров.

Потом шлифовка, хромирование внутри, воронение снаружи, сборка механизма, пластик «под дерево», и вот уже передо мной почти классический обрез двустволки с поправкой на калибр. Курки, по совету станка, сделал наружными. Но не классические оленьи рога, как на антикварных двустволках, а просто клавиши, которые никак не выходят за внешние обводы оружия. Вставил палец, клац, клац, и оружие готово к бою. Немного подумав, я приделал сзади складной приклад, который складывался вниз, как на древнем АКМС, а вдобавок поместил на цевьё вторую рукоятку, для лучшего удержания, пока не решил, как будет удобнее.

Вы впервые создали огнестрельное оружие самостоятельно.

Механик +1

Оружейник +1

Опыт +1000

Желаете дать оружию имя?

Перед глазами появилась клавиатура с буквами. Я задумался. Имя для оружия должно быть подходящим, быстро запоминающимся, и отражать его суть. В руках у меня, по сути, небольшая пушка. Пушкам в древности давали имена, Василиск там, или Большая Берта, чаще всего имена женские. Какое можно дать название стволу, натурально отрывающему головы? Подумав (и про себя мерзко хихикнув), я отстучал на виртуальной клавиатуре «Элеонора». Нажал «Ввод».

Ружьё двуствольное гладкоствольное Элеонора, изготовлено кустарно, но с использованием высокотехнологичного оборудования, калибр 4Х90, патрон уникальный. Качество отличное. Урон: в зависимости от боеприпаса. Большой калибр и высокая начальная скорость пули позволяют частично занять нишу ручной артиллерии, возможно использование слабых фугасных снарядов.

Вот и посмотрим.

Потом занялся патронами. Всё те же латунные заготовки, пресс, и вот у нас гильза четвёртого калибра. Она даже своим видом впечатляла неслабо. А потом начали заряжать. Заряд пороха, можно сказать, смешной, но тут стоит помнить, что порох пушечный, хоть и обработан для более медленного сгорания, да и ствол короткий, всего пятьдесят сантиметров, из которых девять приходятся на патронник, большее количество просто не успеет сгореть. А поверх пыжа насыпалась картечь, вот тут впечатления были ещё более яркими, один такой выстрел, равен автоматному магазину, выпущенному в упор. Почти полный стакан свинцовых горошин.

Таких патронов я заготовил всего полсотни, потом, после испытаний, сделаю ещё. Попутно, после недолгой беседы с Самоделкиным, начал разрабатывать пулевой патрон. Свинцовая пуля меня интересовала мало, в конце концов, её функцию при выстреле в упор прекрасно выполнит картечь, а для стрельбы вдаль у меня есть винтовка. Самоделкин упирал на то, что у пули будет очень высокая начальная скорость, о том же сказала система, упирая на возможность стрелять гранатами. Нужно будет это как-то использовать.

Методом проб и ошибок получилось сделать подкалиберную бронебойную стрелку. Заряжать её полагалось, упаковав в пластик. Когда стрелка вылетает из ствола, пластиковые накладки просто отваливаются, а дальше она летит сама по себе. Стрелка изготовлена из прочной стали, а спереди острый вольфрамовый наконечник. Такой пулей можно стрелять как по легкобронированным целям, так и по крупным монстрам. Заброневое действие будет тоже неслабым, крылья стрелки порубят внутренности в фарш. Единственным неудобством были габариты, кончик стрелки торчал из гильзы сантиметра на четыре, а потому переносить их в патронташе будет неудобно. Впрочем, пользоваться ими я буду настолько редко, что ради этого можно парочку в зубах зажать.

Закончив работы, я прихватил запас патронов и отправился в безлюдный район города с целью опробовать новое оружие. Начал с винтовки. Подходящего стрельбища тут не было, но фонарные столбы на улице стояли с интервалом в пятьдесят метров плюс-минус, напротив каждого столба поставил мишени.

Полученный результат порадовал, не знаю, что тут сыграло большую роль, апгрейд винтовки и патронов, или же мои подросшие стрелковые навыки, но теперь меня можно было назвать снайпером средней руки. С расстояния в сто пятьдесят метров я легко попадал в круг диаметром десять сантиметров. С двухсот метров – в круг диаметром двадцать сантиметров, с двухсот пятидесяти поражал грудную мишень, а с трёхсот попадал в ростовую.

Прицельная планка в целом соответствовала расстояниям, делать поправки по вертикали не было нужды. Дальше трёхсот метров пока не стрелял, рано ещё, потом, когда навык подниму и оптикой обзаведусь.

После этого озаботился пробивным действием винтовки. Тут она тоже порадовала. С расстояние в двадцать метров пуля с вольфрамовым сердечником пробивала ту самую шейку рельса. Простая пуля делала в ней глубокую воронку, а пустотелая, что я приготовил для крупных тварей без брони, оставляла простую вмятину.

Потом настал черёд дробовика. Сначала картечь. Я отходил от стены деревянного дома на несколько шагов, потом стрелял в стену, отмечал попадания, потом отходил дальше и снова стрелял.

Итог был следующим: первые четыре метра картечь летит почти монолитно, являясь подобием пули. Дальше начинается разлёт. Если стрелять по толпе некрупных тварей или кучно стоящим людям без брони, то идеальным расстоянием будет двадцать-двадцать пять метров, дальше поражение уже не сплошное, а после сорока попадание может быть только случайным. То есть, цель, в которую наводишь ствол, скорее всего будет поражена парой картечин, но не более того.

Попутно стоит отметить, что отдача у ствола чудовищная. Даже с учётом выросшей силы и более массивного телосложения, рукоять била в запястье и локоть, словно копыто бешеного коня, постоянно угрожая сломать кость. После третьего выстрела вынужденно разложил приклад.

Ещё один момент: после десятка выстрелов стволы очень сильно нагрелись. Побочный эффект мощного пороха. Следует это запомнить, думаю, после ста выстрелов оружие станет для боя непригодно.

Теперь настал черёд противотанковой артиллерии. Нужно было испытать снаряды на бронепробиваемость. Долго не мог найти подходящую цель. Была уже мысль снова посетить корабль, благо, батискаф после трёхдневного ремонта выглядел и функционировал, как новый. Уж чего-чего, а бронелистов там хватает с избытком, любой толщины и с любым углом наклона.

Потом вспомнил, что на окраине города видел подбитый бронетранспортёр непонятной модели. Стоял он там уже очень давно, сильно заржавел, а внутри даже проросла трава. Но в некоторых местах броня сохранилась почти в первозданном виде, а толщина её составляла около двух сантиметров. Вот и попробуем.

Отдача после выстрела бронебойным патроном была ещё больше, но зато и результат превзошёл ожидания. Стрела пробила стенку, пролетела внутри и вошла в противоположную на половину своей длины. Это с двадцати метров. С сорока метров результат был чуть хуже, пробитие было, но снаряд я обнаружил погнутым на полу внутри, на противоположной стенке имелась небольшая вмятина. С шестидесяти метров стрела вонзилась в броню и застряла своими крыльями. Что же, можно сказать, что у меня в руках настоящая пушка. При большом желании даже военным смогу кровь попортить. Хотя, этот бронетранспортёр явно устаревшей конструкции, не думаю, что здешние вояки пользуются такими.

Довольный результатом, я отправился в бункер отдыхать и восстанавливать потраченные патроны. Теперь я готов к выходу в мир.

Глава двадцатая

Я сидел за столом перед чистым листом бумаги и старательно писал очередной рапорт, Элеонора Марковна поставила передо мной тарелку каши, на этот раз гречневой, а сама молча сидела напротив, глядя за моими движениями.

Настоящим докладываю, что с момента открытия мной бункера, я стал обладателем больших материальных запасов. Допуск, полученный мной, открывал массу складов, а также давал допуск к технике. Кроме того, удалось освоить стоявший на мели корабль класса «Крейсер», где тоже имелись некоторые запасы имущества. С целью поднятия уровня и навыков организовал охоту на крупных хищников. При этом использовал корабельное орудие, которое было заряжено особым боеприпасов. В расчёте на мощное фугасное действие, я выстрелил в уникального монстра, но впоследствии выяснилось, что заряд в орудии главного калибра был не фугасным, а ядерным, в результате, в акватории города Эдисто произошёл ядерный взрыв, что повлекло за собой массовую гибель местной фауны и радиоактивное заражение. В результате уровень мой поднялся на двадцать девять пунктов, что позволило мне прокачать навыки снайпера, механика и диверсанта. В данный момент считаю себя готовым к выполнению основного задания. С этой целью направляюсь в ближайшие анклавы, пока как торговец, но впоследствии планирую вступать в боевые группы и совершать рейды в составе группировок разных кланов.

Дата. Подпись.

– Ну, ты учудил, – усмехнулась Элеонора Марковна, дочитав рапорт. – Это же надо, ядрёную бомбу взорвал. Доедай, дело к тебе есть.

Каша закончилась до обидного быстро, а кефир оказался каким-то жидким, словно его разбавили водой из-под крана. Но жаловаться я не стал, вместо этого поинтересовался, что за дело ко мне.

– Сейчас дядя Миша придёт и всё объяснит.

Упомянутый дядя Миша вошёл секунды через три после этих слов и тут же, вместо приветствия, потребовал:

– Чего без штанов сидишь, одевайся, поедем.

– Ээээ… куда?

– Куда надо. Ты ведь стрелка качаешь?

– Ну, да, пятьдесят очков уже.

– Вот и проверим твои знания, у нас на базе нормального стрельбища нет, только тир для пистолетов.

– А что, есть шансы, что я и в реале стрелком стану? – уточнил я.

– Не факт, но игрой заинтересовалось начальство, планируют использовать для начальной подготовки бойцов спецподразделений. А тут подопытный нарисовался. Насчёт силы и ловкости вряд ли что-то получится, психологическая подготовка там качается, это уже установлено, а насчёт стрелковых навыков пока неизвестно. Вот на тебе и проверим. Ты стрелял раньше? Вживую, я имею в виду?

– Нет, – честно ответил я, – только в играх. Но это ведь ничего не значит, бывают ведь самородки, взял винтовку в первый раз, бах – и белке в глаз.

– Практика показывает, – дядя Миша, хоть и старательно маскировался под тупого быка, на деле явно был человеком образованным, – что в искусстве стрельбы первое место занимает не талант, а практика. Постоянными тренировками можно сделать снайпера даже и совершенно бесталанного человека, у которого глаза косят и руки трясутся. Он просто запомнит, в какой момент нажимать спуск, чтобы пуля прилетела точно. Ладно, хватит болтать, собирайся.

В качестве одежды мне выдали сильно поношенное солдатское хэбэ, к которому прилагалось бельё (вроде бы, новое) и старые кеды с носками. В самом деле, на дворе лето, в чём ещё на полигон ездить. После этого мы сели в УАЗ типа таблетка, дядя Миша нажал на педаль, машина сорвалась с места и направилась на выезд с базы.

На полигон мы попали через полчаса, там было безлюдно, на КПП солдат лениво глянул в бумаги и махнул рукой кому-то невидимому в будке, велев открывать шлагбаум. Скоро мы выгрузились почти у самого огневого рубежа.

– Занимай позицию, – велел дядя Миша, доставая из машины странного вида свёртки. – Из чего там стрелял?

– Дробовик, а из дальнобойного – винтовка Гра.

– Чего?

– Ну, винтовка такая, – я смущённо развёл руками. – Старая очень, типа Бердана. Затвор ручной, однозарядная. Я её сейчас немного усовершенствовал.

– И? Как результат?

– Со ста пятидесяти попадаю в девятку, с двухсот пятидесяти – в ростовую мишень.

– С оптикой?

– Где бы её взять? С механического.

– Вот и добро, – он хмыкнул, разворачивая первый свёрток. – Вот, это, конечно, не Бердан, это чуть лучше, но где-то около того, и тоже без оптики.

Он протянул мне классическую трёхлинейку, точнее, судя по длине, карабин на её основе. В принципе, почти то же самое.

– А не страшно вот так, осуждённому уголовнику оружие давать? – спросил я, принимая от него пять патронов в обойме.

– Нет, – он невозмутимо покачал головой. – Во-первых, я в людях разбираюсь, могу просто в глаза посмотреть и понять намерения. У тебя в глазах ничего такого нет, ты намерен просто отстреляться и вернуться на базу. А во-вторых, у меня четверть века выслуги, я всю жизнь занимаюсь тем, что убиваю людей, вот, только к старости расслабился на кабинетной должности. Ты ещё только ствол поворачивать начнёшь, как я уже тебя убью.

При этих слова он, словно фокусник, материализовал в пустой руке небольшой, но явно очень острый нож.

– Понял, – сказал я и открыл затвор.

Если честно, то я и в самом деле ничего плохого не планировал с самого начала. Нет у меня желания уходить в бега и жить на положении нелегала. Назначили наказание, значит, отбуду полностью.

Заряжать с обоймы было просто, но, ввиду отсутствия навыка, удалось только с третьей попытки. После этого я получил указания расстрелять все патроны в грудную мишень на расстоянии ста метров.

Собственно, ничего сложного. Прицел ничем не отличался. Ставлю на единичку, навожу в центр, замираю, чтобы оружие не плавало в руках. Жму на спуск. Отдача ударяет в плечо. Сильно, но терпимо, в игре всё точно так же. Затвор вверх, назад, гильза падает вниз, а я рефлекторно пытаюсь её поймать, рука замирает на полпути. Здесь это не нужно. Досылаю следующий патрон, стреляю снова.

После пятого выстрела дядя Миша отбирает у меня винтовку, после чего мы вдвоём идём в сторону мишени. Результат оказался отличным. Четыре пули легли в десятку, почти в самый её низ, а пятая легла ещё ниже, по верхнему краю девятки.

– Молодец, – удовлетворённо кинул дядя Миша. – По вертикали чутка поправку бери, ниже уходят. Теперь добавим расстояние.

Следующим испытанием была стрельба на сто пятьдесят. Я заранее взял поправку и это принесло результат. Две девятки, три десятки. Потом было двести и двести пятьдесят. Он предложил стрелять на триста, но я отказался, заявив, что просто мишень не вижу.

Но это был ещё не конец. После трёхлинейки в мои руки попала винтовка СВД с оптикой. Оптика, как я понял, самая простая, та, что солдаты срочники используют. Итак, что мы видим. А видим мы то, что все мишени приблизились, а вместо мушки есть специальный маркер. Добро, так даже удобнее.

– Попробуй пару раз для пристрелки, – посоветовал дядя Миша.

Так я и поступил, два выстрела, потом анализ попаданий. Оба ушли в сторону, причём прилично. Настраивать прицел я не рискнул, поэтому взял поправки, а дальше стрелял с учётом отклонения. Результат ощутимо превзошёл мосинку, только на трёхстах метрах вышло сильно хуже, отклонение пули было уже велико, а потому поправку я взял неправильно.

– Ну, как? – спросил я у старого солдата.

– Хм, – только и ответил он.

– Хорошо? Плохо? Пойдёт? – я попытался перевести малоинформативное междометие.

– Знаешь, когда я эту винтовку брал, мне сказали, что прицел сбит, причём, сбит ощутимо.

– Так я это сразу понял, а потому поправки делал.

– Просто вот так взял и сделал поправки?

– Да, а что?

– А то, что ты можешь быть стрелком-самородком, талант у тебя с рождения, но вот рассчитать отклонение пули на трёхстах метрах у тебя не получится, для этого знания нужны и тренировки долгие.

– Ну, так это, глазомер хороший, геометрию в школе учил.

– Угу, ты в курсе, насколько пуля уйдёт на трёхстах метрах, если не сделать поправку?

– Она и так ушла.

– Ушла, но не на метр, как должна была, а всего сантиметров на пятнадцать. Короче, больше мы ничего пробовать не станем, сейчас едем обратно, ты будешь чистить стволы, а я писать отчёт о проделанной работе. Есть мнение, что кое-кто этим заинтересуется.

– Кое-кто?

– Угу, кое-кто, о ком тебе знать пока рано. Сворачивайся, поехали.

Справедливости ради, грозному на вид старому вояке была свойственна и доброта. По дороге он пошёл на немыслимое нарушение режима: высадил меня в пригородном кафе, где на свои средства купил кофе и мороженое. Я от такой заботы чуть не прослезился. Мир не без добрых людей.

А потом мы вернулись на базу, где я немедленно начал чистку оружия. Если вычистить потроха мосинки получилось самостоятельно с помощью тряпочки, шомпола и собственных пальцев, то для проникновения в богатый внутренний мир винтовки Драгунова потребовалась посторонняя помощь. Дядя Миша куда-то пропал, видимо, пишет рапорт по результатам стрельб, а потому на помощь мне пришёл Аркадий. Тот, несмотря на ботаническую внешность, оказался не чужд военному делу и смог дать мне нужные рекомендации.

Ну, а потом, когда необходимость во мне отпала, я снова отправился в капсулу.

– Багги номер один прошла технический осмотр и готова к выезду, – сообщи мне Василий Филиппович, когда я снова очутился в бункере.

– Спасибо, я сейчас уеду, вернусь через пару дней, остаёшься за старшего.

– Не понял, – честно признался компьютер.

– Не надо ничего понимать, это юмор такой, у нас, человеков.

– Ха, ха, – язвительно произнёс он.

– Я знал, что тебе понравится. Где моё добро?

– Там же, погрузку я не производил.

– Правильно, дальше я сам.

Добро на продажу было сложено небольшой горкой рядом с готовой отправиться в путь багги. Прежде, чем начать погрузку, я осмотрел транспорт. Нда, лёгкая и подвижная машина, мощный двигатель, который ест мало бензина. Единственный минус – отсутствие всякой защиты. Корпус сварен из труб, причём, вряд ли из стальных. А потому меня на ходу можно достать не только пулей, но даже когтями, спрыгнет сверху мутировавший леопард, а потом оторвёт мне голову. Непорядок. Кое-какой доспех у меня есть, та же кольчуга, которую я довёл до ума и обшил двумя слоями ткани, теперь она не звенит. Но целиком спрятать тело в скорлупу я не мог, значит, придётся обороняться активно. Одной рукой буду держать баранку, а вторую положу на дробовик.

Дробовик, кстати, удалось закрепить на панели приборов, так, чтобы стволы смотрели строго вперёд. Получилось подобие танка без брони. Не знаю, насколько это будет эффективно, но я себя чувствовал увереннее.

Груз подороже, вроде патронов, наркотиков и взрывчатки, я сложил в инвентарь, нагрузив его до предела. Остальное, а именно, порох нескольких сортов, загрузил в машину, там имелся отсек под груз, в котором имелись крепёжные ремни. Присев на дорожку, я мысленно попрощался с гостеприимным бункером, после чего, приложив ладонь к воротам, открыл дорогу в большой мир.

Машину водить я умел, не в игре, а в жизни, даже права были в наличии, только вот, поскольку своей машины у меня никогда не имелось, практика была очень маленькая. С другой стороны, практика вождения в реальном мире сводится в основном к вождению в городе, где полно других машин, есть правила, светофоры и вездесущее ГИБДД. А здесь других машин не наблюдается, дороги чаще всего являются простыми направлениями, а про автоинспекторов только слышали краем уха, тут, скорее, бандита с кистенем встретишь, чем инспектора.

И всё же, когда мне доводилось порулить четырёхколёсным техническим чудом, я оставался водителем законопослушным и был не склонен к лихачеству. Рулил по принципу: тише едешь – никому не должен. Такую же тактику я взял на вооружение и сейчас. Торопиться мне некуда, расстояния, даже довольно большие, машина преодолеет за несколько часов, торопиться следует только в случае появления опасности, а я пока таковой не видел. Спидометр показывал сорок километров в час, чего мне хватало с избытком.

Двигался я вдоль железной дороги. Тут пролегала неплохая грунтовка на одну полосу. Раньше их был две, но лес успешно наступал с двух сторон, скоро тут будет тропа для мотоциклиста. Вот, кстати, ещё одна условность игры. Автомобильная дорога в полном соответствии с законами жанра пришла в упадок, некому чинить, некому расширять, менять покрытие и вырубать лес. А железная дорога цветёт и пахнет. В прямом смысле, пахнет, ветер доносил до меня запах креозота. А кто за ней ухаживает? Монтёр путей даже в наше время был личностью востребованной, человек в жёлтом жилете с ломом и кувалдой. Здесь их нет, а путь в исправном состоянии.

Без приключений получилось преодолеть примерно половину пути, а потом я стал замечать, что меня сопровождает некто большой и тёмный, что бежал через лес параллельно дороге. Приглядевшись одним глазом (вторым приходилось смотреть на дорогу), я определил в нём волколака, точно такого же (или того же самого), какой когда-то откусил мне голову. Вот и свиделись.

Так, брони у него нет, а потому достаточно будет выстрела картечью, осталось только подловить в нужный момент. А с этом были сложности: тварь, при всех своих огромных габаритах, отличалась необычайной подвижностью. Как минимум, надо дождаться, пока выскочит из чащи.

Волколак попался нетерпеливый, бросившись вперёд, он обогнал меня на корпус, а потом, ломая ветки, бросился наперерез. Вот только не знал лохматый всех возможностей моей машины. В тот момент, когда он только сменил направление, я уже утопил педаль газа в пол, мотор взревел, а стрелка спидометра быстро переместилась с отметки в сорок километров в час на отметку в восемьдесят.

Зверь, выскочив на дорогу, ухватил зубами пустоту, после чего ему не оставалось иного выбора, кроме как преследовать меня по дороге. Теперь технический гений машины спорил с силой и выносливостью зверя. Надо сказать, зверь показал себя отлично. В зеркала заднего вида я видел, как дистанция между нами стремительно сокращается, ещё немного, и он прыгнет на багажник.

Можно было разогнаться ещё, но я решил, что с одним волком справлюсь. Даже начал немного притормаживать. О когда он прыгнул, в мгновение ока оказавшись на машине, меня обдало зловонным дыханием, дробовик уже лежал у меня на плече стволами назад. Оставалось только нажать на спуск.

От звука выстрела едва не вылетела перепонка, отдача бросила оружие назад, приклад впечатался в панель приборов, к счастью, ничего не разбив. Волк свалился назад, это я почувствовал, осталось выяснить, насколько серьёзные повреждения он получил. Странно, что я не слышал визга, то ли сразу насмерть, то ли вообще не попал, а спрыгнул он от страха перед выстрелом. Нет, он точно жив, иначе бы пришло оповещение.

Заменив патрон в стволе, я затормозил, развернул машину и поехал назад. Тут система, сильно опоздавшая, начала докладывать.

Волколак получает урон 430

Критическое повреждение гортани

Критическое повреждение костей черепа и мозга

Критическое кровотечение

Волколак убит

Опыт +900

Когда я подошёл к убитому зверю, стало понятно, почему он не скулил. Нечем было скулить, там даже пасти не осталось. Заряд картечи прошёлся чуть наискосок, оторвав ему половину морды, разорвав горло, вырвав правую переднюю лапу вместе с плечом. Удивительно, что он после этого ещё прожил десять секунд или даже двадцать.

Вот и рассчитались, моё уязвлённое самолюбие было в восторге, так уж вышло, что я злопамятный. Пусть даже в тот раз волколак был другой, да и вообще это кусок программного кода, но мне отчего-то стало спокойнее.

Дальше ехал без приключений, а остановился уже у станции откуда вела неприметная дорога к одному из входов в бункер.

Глава двадцать первая

Машину мы загнали в специальный отсек, который снаружи был идеально замаскирован, когда нужно, крыша отодвигается в сторону (это можно сделать даже с помощью ручной лебёдки) вместе с землёй, дёрном, травой и даже несколькими чахлыми деревцами, машина выезжает, а крыша встаёт на место. Толковый следопыт, конечно, разглядит, но для этого нужно подойти вплотную.

А через полчаса я уже сидел в заведении Папуаса и рассказывал о своей нелёгкой жизни. Кое-что он уже знал, о моих подвигах с ядерным взрывом зловредная система раструбила на весь обитаемый мир. Потом пришла Соня и принесла нам по кружке крепкого кофе, Папуас спиртное не жаловал, я тоже не стал заказывать. При этом я, не удержавшись, залез ей под подол и проверил мягкие места, проверка прошла удачно, выявила полное отсутствие нижнего белья. Думал, треснет подносом по голове, но она только хихикнула, убрала мою руку и удалилась, одарив напоследок меня многообещающим взглядом.

– Значит, докладаю насчёт запасов, – сказал я, отхлебнув ароматный напиток, тут система постаралась, вкус и запах ничем не отличались от настоящих. – Ожидания не оправдались, склад оружия там есть, есть и склад боевой техники, вот только допуска у меня к ним нет, а как его получить я не знаю.

– Можно хакера позвать, – сказал Папуас. – Тут есть такие, не у нас в анклаве, а вообще, если подключится к системе…

– Тогда его пришибёт искусственный интеллект, – сообщил я. – У него есть полномочия. Да и не хочу я туда посторонних вести, опасно это.

– Согласен, так чем получилось разжиться?

– Одежду и консервы я сюда не повёз, – сообщил я, – товар громоздкий, да у вас и своего навалом.

– Не навалом, но запас приличный.

– Зато получилось поднять механика, что позволило работать на станке, вот, полюбуйся, – я положил на стол свой дробовик.

Папуас тут же схватил изделие, поднёс к глазам, читая характеристики, потом надел монокуляр на глаз, чтобы высмотреть что-то дополнительно, после этого он положил ружьё на стол и с удивлением поцокал языком.

– Серьёзно, сколько у тебя «Механик»?

– Тридцать.

– Странно, с тридцатью можно кремневый мушкет сварганить, а тут произведение искусства. Впрочем, у тебя ведь техника была отличная. Там, получается, часть работы за тебя машина сделала. Но даже так, ствол – моё почтение. Продаёшь?

– Этот нет, себе оставлю, на будущее, если закажешь, могу ещё один сделать. Только к нему ещё патроны уникальные нужны, четвёртый калибр, гильза девяносто. Если делать ствол, то и набор гильз в придачу.

– Договорились, ствол и к нему полсотни гильз, можно пустых. Даю восемьдесят золотых.

– Давай хоть сто, материалы тоже денег стоят и немалых.

– Пусть будет сто, – он вздохнул. – Чем ещё богат?

– Не то, чтобы богат, но винтовку свою я улучшил, – я положил на стол своё изделие, продавать, конечно, не собирался, но похвалиться был обязан. – Вот, сам посмотри.

Снова пятиминутный осмотр, снова удивлённый возглас:

– Серьёзно к делу подошёл. Сюда ещё оптику, и можно настоящим снайпером быть. Хотя выглядит дико. Такие винтовки нубы покупают, просто чтобы в руках что-то было. Потом, когда разживутся чем-то современным, просто выбрасывают или мне же сдают за копейки. Конкретно эту покупали раза четыре. Отзывы, кстати, были неплохие. И тоже не продаёшь?

– Нет, продать тебе хочу другое: патроны двух видов, автоматные, к калашу, и натовские винтовочные, триста восьмой калибр. Тех и других по тысяче штук.

– Цена?

– Давай по золотому за десяток.

– Не, по золотому я сам продаю, давай за пятнадцать. Тысячу разделить на пятнадцать получается шестьдесят шесть с половиной. Ладно, даю семьдесят за автоматные и восемьдесят за винтовочные. Идёт?

– Согласен, итого сто пятьдесят за две тысячи.

Патроны его несколько удивили тем, что показывали заводскую сборку. Я не стал повышать цену, упирая на этот факт. Потом в ход пошла взрывчатка, а за ней – порох, то и другое Папуас купил с удовольствием, если и обманул меня, то совсем немного. В итоге у меня в кармане (условном) лежали четыреста тридцать золотых, что, по местным меркам, было показателем, если не богатства, то уж точно материальной независимости.

После окончания сделки Папуас написал мне заказы на будущее. Требовалось ему много. Тот же порох он потреблял в огромных количествах, в этом анклаве пополняли свои запасы охотники со всей округи, большинство не брезговало патронами кустарной сборки, а тут Папуас стабильно имел свой гешефт. Взрывчатка ему тоже требовалась, как я понял, тут она была страшным дефицитом, а алхимики получать могли, но в мизерных количествах, никак не удовлетворявших нуждам множества рейдеров. Патроны, само собой, даже просто гильзы к ним. Он, кстати, купил у меня все ставшие ненужными гильзы к моей винтовке, у него была ещё парочка таких в запасе, будет продавать очередным нубам.