Текст книги "История проституции"

Автор книги: Иван Блох

 
Der Phadria
Trieb gleich ein junges Cithermadchen auf,
In das er bis zum Sterben sich verliebte.
Sie war im Dienst beim ärgsten Filz von Kuppler
Und etwas anzubieten, dafür hatten
Die Vater nicht gesorgt. So blieb nichts übrig,
Als sich die Augen weiden, hinterdreingehn,
Sie in die Schule führen und zurück.
Wir hatten nichts zu thun und leisteten
Dem Phadria Geselischaft. Da wo sie
Singstunde nahm, der Schule gegenüber,
Wohnt ein Barbier. Hier pflegten wir gewöhnlich,
Bis sie nach Hause ging, auf sie zu warten.
 

(«Phormio» Akt I, Szene 1).

(Федрия сейчас же возбудила молодая девушка, игравшая на цитре, в которую он смертельно влюбился. Она была в услужении у самого отвратительного скряги сводника, а чтобы предложить что-нибудь – об этом предки не позаботились. Таким образом, не оставалось ничего другого, как только любоваться на нее, ходить ей вслед, провожать ее в школу и обратно. Нам делать было нечего и мы составили компанию Федрию. Против школы, где она брала уроки пенья, жил цирюльник. Здесь мы обыкновенно ожидали ее, пока она не возвращалась домой).

В «Protagoras» (стр. 347д) Платон резко нападает на пустое времяпрепровождение молодых людей с флейтщицами, танцовщицами и играющими на лютне девушками. Он думает, что человек умственно и нравственно образованный находит развлечение не в таких шалостях и забавах, а в серьезной беседе, как бы он ни предавался вину.

Рафинированным продуктом жизни наслаждений в Ионии была уже упомянутая нами «Лаура» Поликрата на Самосе, в подражание которой впоследствии устроена была аналогичная в Александрии. Согласно сообщениям историков, Клития, Алексиса и Клеарха, Поликрат стремился сделать Самос центром роскошнейшей жизни и выписывал из всех стран самые. избранные предметы чувственных наслаждений. Он увенчал свою деятельность в этом направлении постройкой своей «Лауры» – места, где всеэти материальные наслаждение самым рафинированным образом сочетались с проституцией. На основании описаний, я считаю это странное учреждение типичным пассажем, где проститутки и кинеды продавали в лавках всевозможные пикантные лакомства приезжим из всей Эллады и, вероятно, отдавались им в комнате позади лавки. Все в целом было рафинированным соединением гастрономических и половых наслаждений. Таково замечательное сообщение Клеарха. Атеней (XII, стр. 540 f, 541а), приведя его, прибавляет, что и в его время в Александрии еще имелось такое увеселительное заведение, которое носило название «улицы счастливых» и в котором можно было купить все чувственные наслаждения.

Насколько мне известно, никто еще не исследовал это своеобразное изобретение Поликрата, а потому, мне кажется, интересно было бы выслушать по этому поводу мнение филологов, на суд которых я охотно отдаю свои взгляды.

О половых наслаждениях в банных заведениях и в модных курортах древности и об отношении их к проституции была уже речь выше.

К характерным явлениям в мире античных наслаждений принадлежат «арделионы» времен империи, античные снобы, денди и бездельники, ничтожную жизнь которых описали Марциал (VIII, 44, X, 58, 7), Петиций (V, 61), Фсдр (Fabul. II, 5), Сенека (De tranquilitate animi 12).[840]840
  См. Friedlander I, 411.


[Закрыть] По Галену (Methodus medendi, изд. Кюне, Лейпциг 1825, X, стр. 3), арделионы следующим образом убивали свое время. Утром они делают визиты, затем многие из них отправляются на форум, на судебные разбирательства, еще большее количество – к возничим и пантомимам, не малое число проводит это время в любовных похождениях, в игре в кости, в банях, попойках и других физических наслаждениях, и так продолжается, пока не наступит вечер. Тогда все снова собираются за ужином, где развлекаются не музыкой и серьезными беседами, а дикими кутежами, продолжающимися часто до утра.[841]841
  Friedlander I, 412.


[Закрыть]

Необходимым дополнением такого ничтожного, бессмысленного существование является типичная «скандальная хроника»,[842]842
  Там же, I, 431.


[Закрыть] которая без всякого стеснение касалась в особенности половых отношений, причем даже женщины обнаруживали особое рвение к раскрытию малейших деталей (Ювенал, VI, 403–404); тайные пороки того или иного лица или расходы его на его метрессу составляли предмет сплетен и болтовни (Марциал, VII. 10). В то же время, с другой стороны, там очень сильно было и описываемое часто Марциалом лицемерие в половых вопросах, так что ответ гордой британки (у Дио Кассия 76, 16), осмеянной за ее свободные половые отношения, имеет свое оправдание. Она сказала: «Мы гораздо лучше удовлетворяем свои естественные потребности, чем вы, римлянки. Мы открыто имеем сношение с лучшими, а вы тайно живете в прелюбодеянии с худшими».

В тесной связи с жаждой наслаждений находится маммонизм, это истинное удобрение для проституции. Охота за деньгами и наслаждениями – вот печать времен империи (Гален, изд. Кюне, X, 2 и 172). «С тех пор, как собственность сделалась единственной радостью, мы потеряли прелесть жизни. Что раньше называли вообще, как высшее благо, свободными искусствами, то превратилось в свою противоположность; с тех пор успех достигался только любовью и пониманием рабства. Но как бы это различно ни проявлялось, в одном все согласны – в желании и в надежде разбогатеть. Так началась дикая жажда жизни, но сама жизнь потеряла свою ценность» (Плиний, Natur. histor. 14, I).[843]843
  Uebersetzung von It. von Pohlmann, Aus Altertum und Gegenwart, Munchen 1911, S. 437.


[Закрыть] Ювенал (VI, 298–300) справедливо приводит в связь половой разврат и проституцию с жадностью к деньгам:

 
Чуждые нравы пришли впервые с бесстыдной корыстью и расслабляющее богатство роскошью гнусной сокрушило нам жизнь. Что пьяной Венере заветно?
 

(Перев. Фета).

Кроме половых, в круг античных наслаждений входили еще удовольствие стола (Апиций, Лукулл и фигура Трималхия в романе Петрония), роскошные одежды, купания, мази, благовония, роскошная постель, музыка и т. д. Все это до мельчайших деталей описано в 12-ой книге «Deipnosophistae» Атенея и художественно правдиво – в «Coena Trimalchionis» Петрония. У них можно также найти известное философское обоснование и оправдание сибаритски-эпикурейского образа жизни; так например, у Атенея (XII, гл. 64 и 65) посланник Полиарх в большой речи развивает такую философскую точку зрение перед, тарентинцами; или еще короче это выражено в соответственных стихах на серебряном скелете, на пиршестве Трималхия:

 
eheu nos miseros, quam totus homuncio nil est.
sic erimus cuncti, postquam nos auferet Orcus
ergo vivamus, dum licet esse bene.
 

(Peiron. Satir, 34).

Все описанные нами явление античной цивилизации должны были в высокой степени повышать спрос на проституцию. Теперь нам, остается еще рассмотреть некоторые чрезвычайно важные социальные причины повышенного предложения проституции. Главным образом, оно, конечно, зависело от упомянутого уже нами развитого рабства. Но здесь в значительной степени играли роль и такие моменты, которые и теперь еще считаются ответственными за большое предложение проституции. В настоящее время их объединяют в общем понятии «социальный вопрос». Как показывает законодательство Солона, социальный вопрос уже очень рано появился и в поле зрение древних, а в последнее время республики и в эпоху империи он стал не менее жгучим, чем у нас. Древним не менее, чем нам, были известны явление социальной нищеты, пауперизм, перенаселение и жилищная нужда, и им приходилось в полном объеме испытывать на себе их последствия.

В нашем обзоре античных городов мы указывали, что торговля и промышленность и, как последствие их, капитализм развились уже очень рано. К старейшим торговым и фабричным городам, процветавшим уже в 8-м и 7-м веке до Р. X., принадлежали Тир, Милет, Коринф, Афины. Дурные последствие капитализма и латифундий действительно можно проследить так далеко в глубь истории.[844]844
  См. G. Ruhland, System der politischen Ökonomie, Berlin 1908, Bd. Ill, S. 14–31.


[Закрыть] Законодательство Солона, изданное в начале 6-го века, является, по-видимому, первой попыткой проложить мост через глубокую уже в то время пропасть между пролетариатом и капитализмом. В 4-м и 3-м веке до Р. X. почти всюду в Элладе, даже в Спарте, замечалась тенденция к обострению экономических противоположностей, вследствие возрастающей концентрации капитала и земельной собственности. Последствием этого было полное исчезновение среднего сословия, ужасный пауперизм и материалистически-маммонистический образ мыслей всех слоев народа; все это потрясло основы общества и вызвало злосчастную классовую вражду.[845]845
  Cm. Robert Pohlmami, Geschichte des antiken Kommunismus und Sozialismus, Mttnchen 1893, Bd I, S. 146–147.


[Закрыть] Контраст между богатством и бедностью со всеми его гибельными последствиями для нравственности подробно описывает Платон в своем «Государстве» (VIII, 548а-565а) и в «Законах» (VIII, 831 д), где он выясняет тесную связь между охотой за деньгами и охотой за женщинами, между жадностью к деньгам и служением брюху и фаллосу.

Возникновение пролетариата и пауперизма в Римеотносится к 3-му столетию до Р. X., когда быстро развилось ни с чем не считающееся капиталистическое хозяйство, которое при помощи процентов на долги отняло у трудящихся крестьян земельную ренту и передало ее в руки бездельничающих рентьеров,[846]846
  Mommsen, Romische Geschichte, I, 871.


[Закрыть] а 50 лет до Р. X. римское общество фактически состояло уже из миллионеров на одной и нищих на другой стороне.[847]847
  Там же, III, 503.


[Закрыть] При этом происходил чрезмерный прилив население в города, потому что деревня, благодаря латифундиям, заморской конкуренции в хлебной торговле и т. п., запустела, а обедневшие сельчане бежали в города. Шмоллер[848]848
  Gustav Schmoller, Grundriss der allgemeinen Volkswirtschaftslehre, 4–6. Aufl., Leipzig 1901, Bd. I, S. 259.


[Закрыть] видит особенность греческих и римских городов во времена империи в том, что рост их покоился не на экономической целесообразности, а на существовании таких антисоциальных явлений, как рабы, клиенты миллионеров, обедневшие селяне, нищенствующие авантюристы, живущие подаянием бедняки и проч. Он считает, что пролетариат больших античных городов составлял в целом половину или даже три четверти всего населения. Тогда было гораздо худшее бегство из деревень, чем теперь, и предпочтение городской жизни сохранилось с тех пор во многих местах, прилегающих к Средиземному морю, и поныне. Неизбежным последствием такого порядка вещей было перенаселение и жилищная нужда в античных больших городах, которую осветил в превосходной работе Пельман.[849]849
  R. Pholmann, Die Uebervolkerung der antiken Grossstadte im Zusam– menhange mit der Gesamtentwieklung der stadtischen Zivilisation, Leipzig 1884. Vgl. auch R– Pohlmann, Die Wohnungsnot der antiken Grossstadte. In: Aus Altertum und Gegenwart, MQnchen 1911, S. 199–227.


[Закрыть] Вот что он говорит о неотразимом и гибельном влиянии перенаселение и жилищной нужды на нравственность население и социальные условия, в частности на проституцию:

«Чрезмерное скопление людей рядом и друг над другом (до 10 этажей, Марциал, VII, 20) было, конечно, совершенно немыслимо без различных нарушений семейной жизни, без смешение полов и умножение искушений, которые тем более должны были вредить нравственности народа, чем меньше могло служить противовесом ничтожное умственное и нравственное развитие масс.

Когда мы слышим далее, что в этих зданиях, в которых имелись обыкновенно и кабаки, существовали потайные углы, в которых ютились воры и мошенники, то мы и сами не можем не додуматься до мысли, что они, вероятно, жили в подземных помещениях, если бы мы даже и не знали из случайных заметок Марциала о существовании античных подвальных жилищ, этих «clusus phornix», служивших кровом для пролетариата (Х, 5, 7). Очень часто, наконец, эти же помещение служат для целей проституции (Ювен. X, 239: career fornicis: XI, 171: olido fornice; Гораиип, сат. 1, 2, 30: olenti in fornice ef. ep. 1, 64, 21; Марциал, XII, 61, 8; niger fornix; Сенека, vit. beat, 7, 8). Из этого можно приблизительно определить, в виду жилищной нужды, с одной стороны, и жадной на барыши спекуляции на квартиры с другой, – как велико было значение именно подвальных помещений в вопросе о снабжении низших слоев население надлежащими квартирами.

Если представить себе совокупное действие всех этих факторов, имеющих решающее влияние на уклад жизни городского населения, то нам станет понятным колоссальный рост так называемых (опасных классов) в Рим е, которые могут быть названы словами одного современного экономиста «низшими осадками относительно избыточного населения» мирового города, нищенства и бродяжничества, всякого рода бездельничающих безработных, проституции, мошенничества и преступления. Все эти элементы выступают в такой ужасающей численности, что мы должны признать лишь чрезвычайно меткой характеристику условий, когда говорили о населении Рима, как о какой-то клоаке или болоте, нуждающемся в постоянной чистке и в отводящих каналах. Аммиан Марцеллин, описывая беспутное поведение лентяя пролетария, который на улицах и площадях, в кабаках, в цирке и в театре, всюду держит себя с большой важностью, дает мрачную, но в общем совершенно верную картину римской народной жизни своего времени».

Жилищная нужда и высокие наемные цены на квартиры, в которых всего очевиднее сказываются печальные социальные условия, существовали, впрочем, не только в Риме и других столицах, как Александрия и пр., но и в больших провинциальных городах. Так, например, в столице Египта некий Герод имел дом, который разделен был на части. В десятой части этого дома жили 20 членов одной семьи и сверх того еще 7 жильцов![850]850
  Th. Birt, Zur Kulturgeschichte Roms, S. 39.


[Закрыть]

Бедность, естественно, могла быть в древности причиной проституции только у свободных от рождения или у вольноотпущенных, у рабов же – разве только в том случае, если их вынуждал заняться проституцией их обедневший господин. Демосфен[851]851
  Demosthenes gegen Ne'era a. a. O. S. 2235 (p. 533).


[Закрыть] упоминает о возможности проституции среди дочерей свободных граждан, лишенных средств и не имеющих возможности дать своим дочерям приданое. В третьей беседе гетер Лукиана мать увещевает дочь, чтобы она старалась удержать своего любовника, потому что они «нищие»; а в шестой беседе Кробила в следующих выражениях объясняет своей дочке, Коринне, почему она должна сделаться гетерой: «Я не вижу для нас другого средства, чтобы просуществовать. Тебе ведь известно, милая моя, как скудно мы должны были жить последние два года, с тех пор как умер твой отец… После его смерти я сейчас же вынуждена была продать щипцы, молот и наковальню за две мины, и на эти деньги мы жили, насколько их хватило. Затем я с большим трудом старалась добыть кусок хлеба пряжей, тканьем и шитьем, чтобы прокормить тебя, милая дочка. На тебя я возлагала все свои надежды».[852]852
  Lucians Werke, übers. von A. Pauly, S. 1577.


[Закрыть] В «Castellaria» Плавта (ц. 1 сц. 1) сводница Миленис говорит проституткам Силенион и Гимназион:

 
Zu Boden uns zu drücken, trachten sie, dieweil.
Wir Freigelassne sind. Wir beide waren, ich
Wie deine Mutter, Freudenmadchen; sie hat dick,…
Ich die erzogen – doch die Vater kennt man nicht.
Auch war’s nicht Hochmut, dass ich die zum Buhlgewerb
Anhielt: dem Hunger nur wollt ich dadurch enigekn.
 

(Только о том, чтобы унизить нас, думают они, потому что мы вольноотпущенные. И я, и мать твоя, обе мы были проститутками. Она воспитала тебя, а я се-отцы же неизвестны. И это не было высокомерием с моей стороны, что я заставила ее заняться проституцией: я только хотела избежать таким образом голода).[853]853
  Titus Maccius Plautus, Lustspiele, deutsch von W. Binder, Charlottenburg 1866, Bd. V, S. 13.


[Закрыть]

Ювенал (1, 46) упоминает об одной девушке, обманутой своим опекуном, которая впала в нищету и занялась проституцией. Свободные девушки, вынужденные из бедности заниматься проституцией, как и теперь, переселялись обыкновенно в другой город. Иногда их, однако, вынуждала к тому лишь относительная бедность – девушки, имевшие честный, но скудный заработок, не могли устоять с течением времени против соблазна большого города. Это наглядно описывает Теренций в своей «Andria» (акт I, сц. 1):

 
Indessen zog,
Drei Jahre mögen’s sein, ein Frauenzimmer
Aus Andros hierher in die Nachbarschaft.
Durch Not und der Verwandten Lässigkeit
Dazu gezwungen, reizend von Gestalt
Und in der vollsten Jugendblute.
Erst lebte sie ganz ehrbar, knapp und hart,
Ihr Brot mit Spinnen und Weben sich
Verdienend; aber als sich ein Liebhaber,
Geld anerbietend, eingefunden, einer
Und bald ein zweiter – wie der Menschen Sinn
Sich von der Arbeit denn zur Wollust neigt —
Ging sie den Antrag ein und trieb darauf
Ein förmliches Gewerbe.
 

(Около трех лет тому назад сюда переселилась из Андроса молодая женщина в расцвете юности, очаровательная собой, вынужденная к тому нуждой и леностью своих родственников. Вначале она жила честно, скудно и сурово, зарабатывая свой хлеб пряжей и тканьем. Но когда нашелся любовник, который предложил ей денег, а затем и второй – а человек ведь так склонен заменить работу наслаждением – то она согласилась на предложение и потом сделала себе из этого настоящий промысел).[854]854
  Des Publius Terentius Lustpiele. Deutsch von J. Herbst, Charlottenburg 1885, Bd. I, S. 8.


[Закрыть]

В IV действии (сц. 5) говорится о Хризис, что накапливание богатства в Авинах бесчестным путем она предпочитала честной, но бедной жизни на родине. Таким образом тяготение к столице уже и в древности являлось причинным фактором для развитие проституции. Не нужно также забывать, что в древности труд в общем ставили очень низко или даже совершенно презирали его;[855]855
  Цицерон (De officüs I, 42) называет всякий наемный труд «неприличным и подлым» и утверждает, что в мастерской нельзя быть джентльменом. См. резкую критику Моммзена (Римская история, т. III).


[Закрыть] во всяком случае, он не пользовался таким общественным признанием, как теперь. Только умственный труд считали достойным свободного человека, физический же предоставляли рабам. Идея об освобождении индивидуума благодаря труду, как таковому – все равно, будет ли он физический или умственный – была совершенно чужда древнему миру. Поэтому свободные, но бедные девушки (и юноши) в то время без сомнения еще гораздо чаще становились жертвами проституции, чем теперь.

Рассмотрев главнейшие факторы античной цивилизации и общественной жизни, благоприятствовавшие развитию проституции, мы перейдем теперь к детальному изучению условий, в которые она была поставлена в древности.

Различные виды проституции. – Как мы уже упоминали, существующая в настоящее время чрезвычайная дифференцировка и специализация проституции совершилась уже в классической древности. Дело идет не только о различии между бордельной и свободно живущей проституткой, но и о гораздо более тонких оттенках отдельных категорий проституток, начиная с низших из них и кончая высоко развитыми умственно гетерами и подругами (amicae). Здесь можно построить чуть не целую скалу различных переходов, причем каждую отдельную категорию опять-таки можно дифференцировать. Ниже мы, например, увидим, что гетеры отнюдь не представляли однородной группы, а что в нее, напротив, входили весьма разнообразные элементы.

Картина античной проституции становилась еще более пестрой, благодаря различиям между свободными от рождение и вольноотпущенными проститутками и подлежащими проституции рабынями, между явными и тайными проститутками и т. д., а также благодаря многочисленным переходам от одной категории к другой. Совершенно так же, как и в настоящее время, детальная дифференцировка проституции сказывалась, прежде всего, в богатой терминологии античной проституции, с которой мы познакомимся при рассмотрении отдельных типов ее. Лексикограф Гезиох насчитывает, например, не менее 66 различных имен для женской и даже 74 для мужской проституции!

Прежде, чем перейти к обзору отдельных категорий женской проституции,[856]856
  Мужская проституция будет ниже описана особо.


[Закрыть] мы еще перечислим общие греческие и римские название проституток, как таковых, независимо от более детального их подразделения.

Наиболее общее и употребительное греческое название проститутки было pome,[857]857
  Уменьшительное отсюда «Pornidiom = проституточка (Аристофан, Облака).


[Закрыть] наша «публичная женщина». Оно встречается уже в 8-м или 7-м веке до Р. X., у Архилоха (26).

Еще древнее, по-видимому, слово Hetara, так как оно встречается уже в Илиаде Гомера (IV, 441), но там оно еще означает «подруга жизни, товарищ, друг» в хорошем смысле слова. Уже позже афиняне перенесли это название на проституток. Плутарх (Солон, 15) и Атеней (XIII, стр. 571 d) сообщают, что афинянам приписывали уменье тонко скрывать отвратительные вещи под приличным и красивым названием: так, например, проституток они назвали «подругами»(«гетерами»). Это произошло, вероятно, в 6-м веке. В то время и в период расцвета гетеризма под «гетерой» разумели, правда, проститутку высшего ранга и, прежде всего, – свободно живущую, в противоположность обыкновенной бордельной проститутке; но впоследствии различие между «гетерой» и «публичной женщиной» все более и более стиралось. Многие гетеры были обыкновенными проститутками, которые часто принимали несколько посетителей в день, и только меньшинство из них довольствовалось одним или несколькими более или менее постоянными любовниками.

Третье часто употребительное обозначение было demiurgos, т. е. публичная женщина (Гезихгй I, 458; Атеней XII. стр. 540f).

Остальными общими названиями были: paidiske, девка (Атен. X, стр. 437f); koriske, девчоночка (Атен. XIII, стр. 570f; XIV, 665d); laikas, публичная женщина (Aristaenet. И, 16); polos, молодая проститутка (собственно жеребенок), см. Гезих. 111, 416; lypta, публичная женщина (Гезих. III. 56), собственно волчица, от латинского «lupa» (см. ниже), machlas, развратная девка (Гезих. III, 77); pandosia, все дозволяющая (Eustath. 1921, 61); Ieophoros, всемирная проститутка (Eustath. 1082, 39); ergasimoi, «работающая» (т. е. «работа» в античном, презрительном смысле), у Artemidoros (Oneirocrit 78) и пр.

Из римских общих названий проституток мы приведем следующие: merethrix – наемница;[858]858
  См. выше, стр. 11.


[Закрыть] scortum; scorülum (Плавт, Poenul. 1, 2, 53 и сл.; Катулл 10, 3 и др.) – публичная женщина; Lupa – публичная женщина, собственно «волчица» (Ювенал III, 66; Плутарх, Ромул, 4; Auson. epigr. 25, 11); infamis femina – срамница (Quintilian, VI, 3, 51); famosa – любовница (Гораций, Od. IV, 15, 1; Sueton. Domit. 8); mulier quaestuaria, qttaesiuosa – наемница;[859]859
  См. выше, стр. 13.


[Закрыть] quaestuavia тапс i р ia – рабыни для половых наслаждений (Dig. Ill, 2, 4); publica – публичная женщина (Сенека, epist. 88. 37); puella – молодая девушка (Ювен. VI, 126; Ювен. III, 65).

Кроме этих общих обозначений, применявшихся безразлично ко всем проституткам, древние различали еще обыкновенную проститутку без всякого образование и проститутку, обученную музыке. Первая была проститутка низшего разряда, которая занималась своим ремеслом, ничем не прикрывая его – без музыки, танцев или вообще какого бы то ни было искусства, в противоположность другой проститутке. Прокоп называет Феодору такой (Histor. arcan., гл. 9, вероятно, несправедливо). Эта низшая категория проституток совпадает, вероятно, с нашими бордельными и уличными проститутками. Вторая категория обнимала у греков проституток-музыкантш и вольноотпущенных гетер – «scorta nobilia» или «bonae meretrices» римлян. Третью, вышестоящую группу составляли образованные проститутки, часто свободные от рождения – собственно, гетеры в лучшем смысле слова. Каждая из этих групп в свою очередь делилась на различные подгруппы.

А. Бордельные и уличные проститутки.

Сюда принадлежали обитательницы «порнеиона» или «коинеиона», или «оикема», проститутки Солона (prostasae), позднее носившие также название «stegitis» (Гезих. IV, 73) или «state» (Гезих. IV, 71) или «Kasaura», «Kasori», «Easalbas» (Гезих. II, 418; Аристофан; Экклез., 1106); по-латыни они назывались «сasalides»; они стояли у дверей низших борделей напоказ. Это так называемые римские «prosedae», «prostibula», «fornicariae» и «fornicatrices».[860]860
  См. выше, стр. 11–12.


[Закрыть]

Разновидностью этих бордельных проституток должны считаться м ельн ичные проститутки. Уже у Гомера (Одисс. XX, 107) встречаются мельничные рабыни, которые мелют рожь ручными мельницами и которые впоследствии пользовались всеобщим презрением, так что мельницы считались борделями. Алкман (у Бергка, Poetae Иугиси, стр. 648) упоминает о разврате на мельницах; в другой лирической песне мельничная рабыня, мельничная проститутка, Хетри («Aletris») описана, как распутная женщина, которая во время помола поет эротические песни.[861]861
  Otto Grasius, Die Mimiamben des Herondas, Gottingen 1893, S. 65.


[Закрыть] (Аристофан, Облака, 1358; Плутарх, Gastmahi der sieben Weisen 14). У Герона (I, ст. 75) упоминается о мельничных проститутках, как об известном типе самой низкой категории проституток. По Ксенофонту (Memorab. II, 5, 2) мельничные рабы вообще считались самыми ничтожными, стоившими лишь полмины, между тем как за более образованных и ловких рабов платили 30-100 мин.

И в Риме также мельницы и булочные с древних пор были местами проституции.[862]862
  Mommsen, Romische Geschichte I, 872.


[Закрыть] Плавт упоминает в «Poenulus» (1,2, 54), «pistorum аmiсае», проституток из булочных, и «reliquia alicarie», «мельничные отбросы» (см. выше перев. этого места, стр. 9). Название этих проституток, «alicarie», происходит из Кампании, где они стояли перед лавками, предлагая себя.[863]863
  Paulys Realencyclopadie der Altertumswissenschaft I, 774.


[Закрыть] В более поздние времена римской империи многие булочные и мельницы еще связаны были с борделями, которые в большинстве случаев составляли пристройки к ним (Сократ, Histor. ecclesiast. V, 18). Обычай этот сохранился до средних веков, когда мы снова встречаемся с ним, между прочим, и в Германии. В Помпее над дверьми одной булочной находилась доска с рельефным большим фаллосом и надписью: «Нiс habitat Felicitas».[864]864
  E. Gerhard und Th. Panofka, Neapels antike Bildwerke, Stuttgart and Tilbingen 1828, Bd. 1, S. 464.


[Закрыть] «Продавщицы», о которых у Артемидора (Oneirocrit. 78)[865]865
  Artemidoros aus Daldis, Symbolik der Traume, übersetzt von F. S. Krauss, Wien 1881, S. 92.


[Закрыть] сказано, что «они что-то продают» и «получают плату за любовь», вероятно, продавщицы из булочных.

Наряду с бордельными проститутками в древности было еще чрезвычайно много так называемых уличных проституток, которые отправлялись на «отлет» и бродили по улицам, совершенно как нынешние, они не только завлекали на улице своих клиентов, но нередко тут же и отдавались им в каком-нибудь темном углу. Общими названиями для них были «Dromas», «бегунья» (Гезих. 1, 537; Pollux. VII, 203); Chamai– type или Chametaris, отдающаяся на земле (Suidas, стр. 5; Hesych. IV, 272, 273; Плутарх, Anton. 9; Athen. XIII, стр. 570f) или scoria erratica, vagae puellae (Propert. I, 5, 7), ambulatrices (Cato, de re rust. c. 143), circulatrices (Priap. 18), pedoneae, noctilucae, noetivigilae, node vagatrices, что можно перевести вместе с Группом[866]866
  Georg Grupp, Kulturgeschichte der romischen Kaiserzeit, München 1903, Bd. I, S. 324.


[Закрыть] «ночные бабочки», «праздношатающиеся» и «странницы».

Бесчисленны были специальные типы уличной проститутки, сохранившиеся и поныне всюду, где античная культура послужила основой для современной. Наиболее старый тип[867]867
  Проституция на дорогах, где проходили караваны, и на перекрестках дорог очень древнего и религиозного происхождения. См. выше стр. 65–66. – См. также Плавта (CisteIIar. II, 3: adstat in via sola).


[Закрыть] представляет, вероятно, Spoesilaura – проститутка, занимавшаяся своим ремеслом на большой дороге (Гезих… IV, 67). Ее имел в виду Катулл в 58 стихотворении, когда он говорит о своей Лесбии, что она опустилась до состояние низшей проститутки и проституируется на перекрестках (in quadrivüs) и в тесных переулках (angiportis).

Наиболее известны были dieteriadae (Атен. XIII, 576 и дал.), проститутки из афинского портового рынка (Ксеноф. Hellen. V, 1, 21; Диод. Сиил. XIX, 45), которых Атеней называет представительницами самой низкой проституции. Затем существовала еще категория мостовых проституток (gephyris, Hesicli. I, 427), которые продавали себя на мостах.

Еще больше была дифференциация среди римских уличных проституток. Здесь были «bustuariae», кладбищенские проститутки, которые продавали себя между могильными памятниками (Марциал, III, 93; I, 34, 8);[868]868
  Под этим разумели, быть может, также плакальщиц, функционировавших во время погребений, которые занимались еще кроме того проституцией.


[Закрыть] деревенские и лесные проститутки (ruricolae lupae, inter salicta et densas sepes obscoena cubilia ineuntes – Prudentius contr. Symmach. I, 107); schoeniculae, называвшиеся так потому, что они продавали себя в волчьей траве (roivot, schoenus) близ воды или же, как думает Фест, вследствие употребление ими дурной мази, Schoenus (Плавт, Poenul. I, 2, 55); принадлежащие к грязнейшим подонкам бродячих проституток – «scrantiae» и «scrupedae» (Плавт, Nervolaria 2), «limaces» (Плавт, Fragm. Bacchid. 10), «blitene» (Плавт, Trucul. IV, 4, 1), «puti», «ри tilli» (Плавт, Asinar. III, 3, 103), gallinae (Плавт, Asinar. III, 3, 76), junices (Плавт, Mil. glor. II, 3, 32) и мн. др.

Б. Проститутки Муз и Вакха.

К этой рубрике мы относим всех тех проституток, которые применяют, как средство для привлечение клиентов, искусство, алкоголь и вообще все описанные нами выше средства самоотречение и опьянения, что их и возвышает над обыкновенными проститутками-бордельными и уличными– действующими преимущественно при помощи чисто полового возбуждения. Таковы «свободные, необузданные» люди, «liberi homines» Геллия (Noct. attic XX, 4б 1), которых греки называли «вакхическими артистами». Они развлекали игрой на флейте и цитре, танцами, фокусами, драматическими представлениями, пантомимами, пеньем и принимали участие в вакхической разнузданности во время симпозиумов, празднеств, в кабачках, трактирах и банях или же вообще имели то или иное отношение к художественной и дионисьевской стороне жизни.

Все это элементы, которые Аристотель обозначает, как «в большинстве случаев порочные», потому что они, «большую часть своей жизни употребляют на необходимое для них искусство и добывание куска хлеба, а большую часть своего времени проводят в невоздержности, частью в нужде, а между тем и то, и другое (и разврат, и нужда) являются поводом и побудительной причиной для порочности».[869]869
  Die attischen Nachte des Aulus Gellius tibers. von Fritz Weiss, Leipzig. 1876, Bd. II, S. 483.


[Закрыть] К этой группе принадлежат также многие «гетеры»; в задачу их большей частью входило присутствовать при всякого рода случаях дионисьевской распущенности, из которых наиболее частыми были попойки после трапезы.

В собственном смысле слова (Атеней, ХИ, 531b) нужно понимать, прежде всего, флейтщиц или «аулетрид», которые упоминаются всего чаще, так как они должны были присутствовать при всякой трапезе, чтобы трубить на флейте во время жертвенного возлияния. Они появлялись обыкновенно на пирушках во множественном числе, так что каждый мужчина мог иметь в своем распоряжении флейтщицу (Аристофан, Лягушки), а потом происходили общие оргии (Платон, Theaetet., стр. 173D; Платон, Protagorus, стр. 347D); при этом нередко бывали настоящие кулачные бои за обладание флейтщицей (Атеней, XIII, стр. 607е; Лукиан, Dial– meretr. 15). Аулетриды занимали среднее положение между обыкновенными бордельными и уличными проститутками и, собственно, «гетерами» в том отношении, что они не были ни так грубы и низки, как первые, ни так жадны к деньгам и хитры, как вторые. Этим объясняется, почему, например, Эпикрат в своей «Antilais» советует обращаться к аулетридам и предостерегает против холодных и расчетливых гетер (Атеней, XIII, стр. 570Ь). Как опасные конкурентки, аулетриды пользовались большой ненавистью со стороны гетер, которые всегда выставляли их презренными существами. Так, например, lоёсса объявляет Лизию (12 беседа гетер Лукиана), что, лаская флейтщицу Цимбалион, он сам опозорил себя. С другой стороны, молодые люди нередко искали у аулетрид более дешевой любви, как, например, Дорион в 14-ой беседе гетер Лукиана, совершенно разоренный гетерой Мирталой. Многие гетеры, впрочем, раньше и сами были флейтщицами или же занимались этим искусством, чтобы иметь возможность и в этом отношении состязаться с аулетридами, как Партенис (15-ая беседа Лукиана). А многие знаменитые аулетриды достигали потом звание гетеры, как Мегара (Алкифрон, epist. I, 39), Бромиадиа (Атен. XIII, 605Ь), младшая Ламия (Atheti. XIII, 577с, XIV, 615е, f), Немеас (Атен. XIII, 587с), Галатея (AtJien. I, 6f, 7а Атен. XIII, 576f) и др.