Текст книги "Особенности разведения небожителей (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)
Глава 13
Евгения:
Чертовщина какая-то. Я совершенно точно видела здесь душевую кабинку, когда переодевалась, прежде чем бежать проверять слоновьи филеи. А когда вернулась, обнаружила вместо нее только древнекитайскую бочку без никаких удобств.
М-да… ну хорошо хоть, инициативный архитектор сортир не догадался ликвидировать. Вот это была бы жо… и даже не слоновья.
Ладно, я потом выясню, с какой стати вредительство. Явно не от обиды, мотивы другие. Но сейчас я слишком устала, чтобы разбираться в психологии крылатых тюленей.
Да еще и замерзла. Да-да, я помню, как «хорошо» в Китае с отоплением. Здешние жители считают, что раз летом тепло и это лето длится почти девять месяцев в году, то зимой и потерпеть можно, вот еще, какое-то там утепление-отопление встраивать.
Сама виновата. В отеле, рассчитанном на иностранцев, были теплые полы, а в этом домике из китайской шелковой бумаги… м-да. Ну хоть розетка здесь есть, я проверила и выдохнула. Все остальное решаемо. Интересно, а откуда на том свете… в смысле, за завесой электричество? Кто его тут вырабатывает? Надеюсь, генератор, а не какой-нибудь очередной несчастный хуньдунь в колесе.
Эти и другие мысли позволяли не околеть окончательно под тонким одеялом и десятком шелковых халатов, которые я безжалостно выгребла из шкафа и свила в них гнездо. Не Африка, понятно, но хоть трястись перестала. Только сон все не идет… мыслей много.
Завтра сгоняю по магазинам еще раз и куплю электрокамин! Или тепловую пушку. Мне чего-то уже даже хуньдуня в колесе не жалко… экономить расхотелось.
Уснула я под утро и сама не поняла, в какой момент мне вдруг стало не просто тепло, а очень даже жарко. А еще тесно. И странно.
– М-м-м? – Под рукой был мех. Или не мех? Волосы, но очень густые и мягкие. А в волосах… рога? Маленькие такие рожки, как у козленка. Очень гладкие, чуть изогнутые и на ощупь прохладные.
– Спи, дура, еще рано, – буркнули сбоку.
Я открыла глаза, оценила меблировку «гнезда» из небожительского шелка и усмехнулась: этого кукушонка мне явно не пролетавшая мимо птичка подкинула. Сам приполз. Еще и ругается.
Немного поглазев на наглого тюленя, зарывшегося в мои халаты так, что одни рога наружу торчали, и крепко вцепившегося в мою талию обеими руками, я немного подумала и ущипнула нахала за ребра.
– Руки отгрызу, – фыркнул тот.
– А я за задницу ущипну. И вообще, где ты «госпожу» потерял, вредитель сантехнический?
– Кто?! А? Какая госпожа? – Тут тюлень подслеповато прищурился на меня из-под слоев ткани и осознал: – А, ты ж… точно. Извините, госпожа, не признал спросонья.
– А кровать ты тоже не признал? Типа, перепутал, где твоя, где моя, все такое? – хихикнула я, машинально продолжая поглаживать рожки. Они были чуть-чуть ребристые, сразу не почувствуешь, только если долго водить пальцами, начинаешь ощущать.
– Госпожа поступила слишком опрометчиво, решив в первый же день умереть от холода, – пробухтело из глубины шелков. – В вашем контракте есть пункт, запрещающий самоубийство до первой…
– Зарплаты? – живо заинтересовалась я.
– Зеленой кометы тысячелетия. До 3000 года по-вашему, – поправил себя Яоши.
– Нет, комета мне до одного места, мне зарплата интереснее, – решила я, проигнорировав смешную цифру. Кто-то забыл, что я не небожитель. Мне и самоубиваться не понадобится, так помру, от старости. – Что там в контракте насчет суммы? Не, так-то, конечно, здорово, отопление прямо в кровать подают, но собственный трудовой договор прочесть до сих пор не удалось. У тебя он, случайно, не с собой?
– Потри нефритовый жетон управляющего с тыльной стороны. – Тюлень нагло притянул меня ближе, так и не вылезая из гнезда.
За что получил обещанный щипок. Мягкое место у него… ну ничего такое. Упругое. Как тюленям и положено.
– Жетон, а не меня. – Яоши дернулся и заворчал, стараясь зарыть пострадавшее место поглубже в халаты. – И вообще…
– Госпожа Тай Жень! – позвали вдруг откуда-то с улицы. – Госпожа? Вы дома?
– Да чтоб у тебя пингвин в глотке застрял! – Яоши мгновенно исчез в недрах гнезда, даже кончики рогов наружу не торчали. Весь его вид красноречиво говорил: нет меня. И не было. И не будет!
– Минуточку! – бодро отозвалась я, выпутываясь разом и из тюленя, и из одеяла. Вот блин… где мои джинсы? А… Хорошо, косы плести не надо. Вот умыться не помешает. Благодаря кое-кому – на кухне. – Две минуточки!
– Простите, госпожа. – Янью покаянно склонил голову над чайником. В качестве компенсации за свое «бесцеремонное вторжение» сей вежливый вьюнош вызвался по всем местным правилам заварить нам чай, к которому, как оказалось, он предусмотрительно принес цветочные пирожные выдающейся марки «мама пекла». – Простите еще раз. Но мне вчера показалось, что вам может понадобиться помощь. Все же не каждый день человек из-за завесы попадает в такое место. И становится его главой.
– О да! – согласилась я от всей души. – Спасибо, и перестаньте извиняться через слово, тогда будем считать, что мы квиты. А после завтрака, если вам не сложно, помогите мне, пожалуйста, прочесть один документ. Я вроде бы благодаря ему начала понимать разговорную речь Поднебесной и даже читать немного, но…
И выложила на стол тот самый нефритовый жетон. Ага, потертый, как и советовал тюлень-дезертир. Как потерла – так над круглой резной бляхой высветился виртуальный свиток с иероглифами. Почти сплошь незнакомыми.
– Хм… странный контракт, как для человека, – вчитался Янью, – да и должность у вас не «управляющий»… а «хранитель ключа». В контракте на директора зоопарка обычно есть пункты о перенастройке на него защитной системы и духов. Здесь же все системы настроены именно на «ключ». И еще… вот тут. Смотрите: подписавший контракт работник несет ответственность за жизнь, здоровье и размножение всех обитателей «Цветения»… включая «ключ».
– О как! – заценила я перспективу размножения тюленя. – А там не написано, как часто и много их всех надо размножать?
– Нет… кажется. Это на ваше усмотрение. Да и глупо было бы ставить какие-то сроки и рамки в контракте, ведь многие животные дают потомство раз в несколько сотен лет, человек бы просто… ой, простите, – одернул себя парнишка.
– И то слава пряникам, – машинально кивнула я. Подходящей самки рогато-крылатого тюленя у меня на примете не было. – Читаем дальше?
– «Запрещено самоубийство до появления зеленой кометы тысячелетия», – послушно прочел Янью и завис. – В смысле? Это совсем странный пункт…
– О, про это я уже в курсе! – обрадовалась я. – Еще странные пункты есть?
– Запрещено выходить за завесу без ключа на… поводке? Ключ что, действительно какое-то животное? Собака?
– Не совсем, – усмехнулась я. – Скорее, котик.
Глава 14
Яоши:
Я едва успел изменить этот демонов текст! Да что там изменить – написать! Ведь раньше этого контракта в медальоне и вовсе не было. И я мог произвольно изменять пункты на чистом – в буквальном смысле – пергаменте. На чистом пергаменте, где уже заранее стояла печать и подпись человечки! Пиши – не хочу!
А я ведь мог и в рабыни ее увести при желании… И опять этот небожительский золотой сопляк порушил все мои планы. Совестливый на мою голову.
Пришлось в срочном порядке прямо из-под одеяла выдавать пункт за пунктом, лихорадочно стараясь ничего не пропустить и не напутать. И конечно, лажанулся, небось, не один раз. Идиот. Но кто ж мог знать, что этот вредитель появится прямо с утра?!
А еще… мне кажется или он строит глазки Тай Жень? Отвратительно. Только я обрадовался, что она не обращает внимания в этом плане на магических животных-оборотней, так тут же появилась угроза в виде влюбчивого недонебожителя. Из-под мамкиных хвостов еще даже не вылез, лис недоделанный, а все туда же – по бабам. По чужим бабам!
Так бы и дал по… но нельзя. И не смогу – вот что самое обидное. Стоит мне только ошибиться, и все усилия пойдут в акулью глотку. К тому же Янью – последнее существо, перед которым можно было бы открыться. Этот дурак до сих пор верит в торжество справедливости и доброту окружающих. Он просто не поймет, он… наивный и слишком чистый идиот, прикрытый со всех сторон могущественными родственниками. Которые его никогда не предавали. Я так… завидую.
Я тоже когда-то таким был. Тоже верил. Не боялся ничего и никого. Пока в один далеко не прекрасный момент правда не обрушилась мне на голову кровавым дождем и последним льдистым выдохом ма… и собственной почти смертью.
Поэтому мое укрытие останется тайной для всех. И для тебя тоже, бывший лучший друг.
Так, а ну, убрал свои ручонки! Тоже мне, пикапер недоделанный, случайно он. Чай подавал, ага. Я ж тебя, жопокосый ловелас, с первого хвоста знаю, и все твои уловки могу по памяти записать. Поганец! Куда листаешь, все! Нету там больше пунктов! Вали! Из-за тебя и не будет… а так удобно было вносить эти поправки по мере необходимости.
Пыхтя от злости, я еще какое-то время следил, как эти двое мило беседуют, обсуждая каждый пункт контракта, и тихо наливался злостью – уже не знаю, на себя за то, что торопливость вылилась в весьма странные требования, или на них за то, что вот прямо сейчас читают, хихикают еще! И закрепляют эту галиматью намертво до первой, мать ее, зеленой кометы!
Потом отвлекся (все равно не могу вмешаться, не раскрыв своего убежища) и стал думать: что предпринять? Чем отвлечь? О, можно устроить искажение ци сразу за порталом, снаружи. Пусть бежит проверяет.
На крайний случай сойдет, да. Жаль, не смогу часто устраивать такие пляски с энергией. Иначе Янью просто здесь поселится, пытаясь найти источник искажения в районе портала. Но все равно придумать способ его спровадить нужно. И вообще! Сколько можно пить чай? Вали давай, ей работать надо.
Хм… работать… а ну-ка, птички, помогайте. Вам нужно срочно захотеть есть. А вот ты, золотая мартышка, сейчас у нас пригорюнишься от холода и споешь свою пронзительную грустную песенку. Чего это хозяйка зоопарка пренебрегает своими обязанностями в пользу каких-то патлатых?
На что я не рассчитывал, так это на то, что Янью увяжется за моей… за Тай Жень, когда та после сигнала духов рванет выяснять, что приключилось в ее новом хозяйстве. Ну куда, куда ты бежишь, хвост тебе между льдин прищемить?! Тебе что, в своем департаменте справедливости вообще заняться больше нечем, дедушкин лодырь?! Или по блату можно вообще не работать?
Я угрюмо крался следом, прячась в тенях, и матерился на чем свет стоит. Стоп! Да что ж такое?! Это мои шлепанцы, в смысле, мои ноги, в смысле… лапы куда тянешь, Янью?! Сама она вытряхнет камень, если девчонка такая дура и не сообразила сапоги надеть. А ведь я ей целый десяток пар у входа еще вчера поставил, нет, ходит в этом убожестве. И ничему ее холодные ночи не учат. Не надо ее на руки ловить! И за щиколотки нежно щупать не надо, да что ж такое!
Ладно, перестали все петь. Заткнулись все, я сказал! Вижу, что добежала, да. Вот и заткнулись. А то я уже боюсь думать, на что этот герой пойдет, чтобы услужить своей новой знакомой, мать его… меня простит, если что. Тетя Янли добрая. Местами.
Я едва от злости не лопнул, пока они вдвоем перещупали всех мартышек, обсудили всех птичек и решили наконец, что ужасного ничего не происходит, вызывать небесное войско или хотя бы подкрепление из департамента справедливости (предложил-таки, гаденыш, кто бы сомневался?) не стоит.
И пока шли по центральной аллее обратно к павильону, хвосты бы ободрать одному чересчур галантному лису за то, как тот вроде бы невзначай поддерживает спутницу под руку, а сам на ее босые ноги в шлепанцах косит.
Все? Свалит уже? Не собирается же он тут весь день ошиваться? О! Кстати.
Если Янью заняться нечем, то моя «управляющая» тут для того, чтобы работать. Вот пусть и займется.
Я отправил младшего духа преподнести нашей госпоже на согласование списки рационов для и-пуи, хуньдуня и райдзю, с некоторыми ошибками. В бумажки Янью точно не полезет, отросшие хвосты на месте не дадут усидеть. Я его всю жизнь знаю, у него шило в одном месте и категорическая непереносимость каллиграфии. В маму.
Как жаль, что в контракт уже нельзя внести пункт: «Хранительнице запрещается общаться с посторонними лисами более получаса в луну!»
Ха! Так и знал, что каллиграфия его победит. Или совесть проснулась, про собственную работу напомнила? Какая разница, ушел! Уф!
– Госпожа, этот ничтожный может чем-то помочь? – Я дисциплинированно присел на колени у низкого традиционного столика на террасе, за которым еще недавно распустивший три хвоста лис разливал чай.
– О! Смотрите, кто явился. – Странный тон, вроде бы обрадовалась, но как-то неправильно. – Скажи, а про размножение ключа ты сам придумал или подсказал кто?
– Хм? – Я состроил невинное лицо и сделал вид, что удивился, но на самом деле уже давно придумал ответ на этот вопрос. – Разве с этим есть какие-то проблемы? Вы прекрасно сможете выносить моих детей. Мое благополучие в ваших руках, госпожа. Но не волнуйтесь, ни я, ни контракт вас не торопим.
– Вот спасибо. – Нет, неправильно она все же радуется, не… не нравится мне. – Боюсь тебя разочаровать, но я все же не самка тюленя. Возможно, ты что-то перепутал, когда торопился внести побольше пунктов. Думаешь, я не заметила, как они дописывались прямо на ходу, когда я свиток прокручивала?
Я величественно проигнорировал подколку и вернулся к главному:
– Тюленя? При чем здесь эти вкусные, но глупые животные?
– То есть ты не тюлень, – сделала парадоксальный вывод странная женщина. – А кто тогда?
Глава 15
Евгения:
– Яоши, – пожал плечами наглец и улыбнулся во всю свою рыбоядную пасть.
– Млекопитающее. – Я почесала бровь и продолжила рассуждать вслух: – Ест тюленей. Хм… пингвинов. Рыбу. Слушай, а киты на вкус какие?
– Язык неплох, остальное так себе, – машинально ответил он, моргнув от неожиданности.
– Да-а-а, – протянула я. – Ты у нас не морской котик, ты у нас дельфин-переросток и вообще кит-убийца. Как мило. Слушай, а как же плавники?
– Что… плавники? – Кажется, кто-то сдерживается, чтобы не отодвинуться от меня с опаской.
– Ну, где они у тебя?
– Вы бы еще спросили, где у человеческого облика хуньдуня вторая задница, – проворчал тю… косатик. Да, оказывается, все это время я разговаривала с человекоподобной косаткой. А ведь теперь многое становится ясным.
Игривые, как дельфины, очень семейные и общительные, но при этом воинственные и беспощадные, способные охотиться на таких морских гигантов, как синий кит или белая акула.
А еще у косаток матриархат. Хм-м-м… как интересно.
Вообще-то, именно последний факт сейчас мне на руку. Я немного опомнилась от фейерверка чудес, выспалась, поговорила с относительно вменяемым челове… небожителем. И решила, что скопившиеся за сутки вопросы самое время озвучить. Но сначала…
Янью, когда помогал мне разобраться с договором, вскользь заметил, что, кажется, пункты вписывали наспех и их количество ограничено только размером «виртуального» свитка. Но, мол, еще один столбец могли бы впихнуть, наверное. До того, как мы все прочли.
И я сразу спросила – а могу ли я сама что-то вписать в свой договор?
Янью немного подумал и сказал, что да, могу. Но для этого нужны специальные чернила. А еще надо уметь писать.
И он не отказался помочь мне кое в чем, так что благодаря милому мальчику и собственной хорошей памяти я сейчас решу часть своих проблем. Ну и шпаргалки никто не отменял, опять же.
Вчера мне действительно было слишком… странно, я еще не отделалась от мысли, что вижу забавный, хотя и несколько сюрреалистичный сон. А сегодня…
Так вот, то маленькое свободное пространство в договоре я собираюсь использовать, чтобы окончательно не сгинуть среди окружающих чудес и не потерять то, что для меня ценнее жизни, – свободу.
– Принеси кисть и чернила с ци, – велела я Яоши, даже не пытаясь смягчить приказ в голосе.
– Зачем вам, госпожа? – прищурился он. Но все равно дернул пальцами и позвал маленький синий огонек с хвостиком.
– Ты принеси – и увидишь. – Ни малейшего послабления в голосе.
– Хм… – На столике передо мной появилась темно-зеленая каменная чернильница и такая же кисть с мягким рыжим мехом.
Я щелкнула пальцем по нефритовому жетону и развернула договор. Еще раз убедилась, что вот оно – свободное место между последним внесенным пунктом и моей подписью. Его мало, сильно не разбежаться, поэтому формулировка должна быть предельно лаконичной и четкой.
Ну что ж, Янью даже потренировал меня немного, показав, как держать кисть, а еще я брала пять уроков каллиграфии у мастера в Шанхае, когда мы снимали там сюжет. Просто для себя и общего развития. Ерунда, на самом деле одно из шести высоких искусств не постигнуть за такое короткое время. Но перерисовать со шпаргалки иероглифы, вспомнив все положения кисти, что мне показал Янью, можно.
– Госпожа?! – очень явно забеспокоился тю… дельфин, чтоб его.
– Ну не все ж коту масленица, – усмехнулась я, глянув на него искоса, и приступила к начертанию.
«Ключ обязан правдиво отвечать на вопросы хранителя, не имеет права вредить хранителю прямо или косвенно. Ключ не имеет права изменять данный договор.
Нарушение любого из этих правил ведет к разрыву договора по вине нарушителя».
Последнее – важно. Потому как в этом случае мне должны свободу и неустойку. В размере заработной платы за тысячу лет – о как!
Кстати, на саму зарплату Яоши не поскупился, это мы еще с моим новым небожительским знакомым выяснили. Она, конечно, исчислялась в местных денежных единицах – ци. Но при пересчете на доллары я тихо пискнула, а Янью подтвердил – даже по небесным меркам неплохо.
Во-от. Последний штрих нанесен, можно развернуть договор в сторону косатика, и пусть читает.
Яоши, все это время просидевший возле стола с напряженным видом, вчитался в новый столбец иероглифов и застыл. Потом взглянул на меня как на врага народа и медленно начал просачиваться обратно в тень.
– А ты как хотел? – Я пожала плечами. – Стоять! Рабство давно отменили, знаешь ли. И верни мне душ, пожалуйста. Вместе с раковиной. А то на кухне неудобно зубы чистить и умываться.
– И почему же госпожа написала только о разрыве договора, а не о наказании для ключа за нарушение правил? – буквально прошипел он сквозь свои рыбьи зубки.
– Ты мазохист? – удивилась я.
Самое смешное, что хищный «рыбк» (я помню, что косатки не рыбы, но мысленно обзываться мне никто не запретит) вдруг почти незаметно вздрогнул и на долю мгновения отвел глаза, а потом снова стал собой – очень недовольным и даже злым котиком. Пофиг, что на самом деле он ни разу не этот сухопутный обладатель когтей и шерсти.
Я пожала плечами и потянулась, чтобы уже почти привычно почесать его между лопаток. Похоже, у него там кнопка-переключатель из «я злое зло» в «мур-р-р, ну ладно, пока не укушу». Кстати! Дельфины очень любят, когда им чешут спинной плавник и около него. Может, это оно?
– Я обязан ответить на этот вопрос? – буркнул тем временем Яоши, слегка нахмурившись.
– Не-а. – Я улыбнулась. – Душ мне нужнее. И вопросы у меня есть гораздо более важные.
Почему мне кажется, что кто-то снова надулся? То есть отвечать он… не хотел, но то, как я легко сдалась, не став вытягивать из него подробности, его задело.
– Уточните параметры душа, – сверкнул он на меня глазами, – и ванны.
– Просто сделай как было, – кивнула я. – А заодно ответь, зачем ты его вообще убрал.
– Как было… в каком из вариантов? Их было более девяноста семи, – прикинулся дурачком он.
– Вот как было вчера, – не сдалась я, выжидательно глядя на него – второй вопрос никто не отменял. О чем я ему и напомнила.
– Я хотел, чтобы вы приняли ванну, – угрюмо выдал морской житель. – Горячую. И чтобы… – тут он так явственно запнулся, что я даже еще раз почесала его «плавник», поощряя и успокаивая. – Чтобывыкаждыйразпросилименяеенаполнить! – выдал он после этого скороговоркой и надулся окончательно.
Божечки-кошечки. Ага. А еще он явно готов был стоять рядом с бочкой в качестве вешалки для полотенец и чего там еще? М-м-м… наверняка держателя ковшика, чтобы поливать меня, смывая мыло. Хитрый какой любитель мокрого стриптиза.
Глава 16
Яоши:
Один… два… нет, все три хвоста выдерну этому… гаденышу! Шпаргалку ей нарисовал! И кто он после такой подставы? Нагадил так, что даже самому хуньдуню на зависть. А ведь они считаются чемпионами в данной деятельности… после хули-цзин, м-да. Только хуньдуни натуральный навоз могут тебе на голову вывалить, а лисы, мать их… короче, они гораздо хуже.
Повезло еще, что он не додумался подсказать, как вычеркивать не понравившиеся пункты в договоре. Теоретически Тай Жень это могла… до окончательного утверждения. То есть подпись она поставила, но договор считается нерушимым именно после того, как прочитан и подтвержден обеими сторонами – пусть даже мысленно. В ее случае – принят к сведению, и несогласия она сразу не выразила. Уф-ф-ф…
Но все равно. Все равно! Теперь нельзя врать. Что ж, придется недоговаривать… еще и учитывая, чтобы это не шло ей во вред. Гадство! Но с другой стороны, это должно сделать нашу игру интереснее. И я все еще могу сделать одну вещь.
Я протянул руку и мелкими иероглифами вписал рядом с последним словом «ключ» имя девушки. А потом резко поставил внизу собственную печать-согласие, полностью завершив договор и сделав его нерушимым.
В итоге вышло вот так:
«Ключ обязан правдиво отвечать на вопросы хранителя, не имеет права вредить хранителю прямо или косвенно. Ключ и Тай Жень не имеют права изменять данный договор.
Нарушение любого из этих правил ведет к разрыву договора по вине нарушителя».
Вот теперь мне полегчало. С единственным чужим пунктом договор не так уж плох. Хе…
– Справедливо, – вздохнула хранительница. – Хотя ты все равно поросенок.
– Я ключ. В крайнем случае – косатка. А не этот грязный мешок мяса, выведенный людьми!
– Душ верни, чистюля, тогда поговорим.
– Ладно…
Хитрая все же девчонка. Не повелась сразу на возможность меня как-то прижать. За нарушение своих правил оговорила лишь разрыв договора. Я же могу ее просто убить. В смысле, после разрыва договора и выплаты неустойки. И даже деньги назад забрать, трупу они ни к чему.
Знает, что не убью? А откуда, если я даже сам этого не знаю? И еще – значит, ей наплевать на месть мне… на меня… так, пока не злиться! Думать мешает.
Похоже, Тай Жень важнее собственная свобода. Нет, я уважаю… но хрен ей с мороза, да поглубже. Так просто от меня не отделаться.
Спишу на то, что моя «хранительница» знает меня всего чуть больше суток и еще просто не успела проникнуться. Зуб даю, скоро ей станет не все равно, и тогда…
– А это что? – Всунутый под нос блокнот я даже не сразу заметил, увлекшись мыслями и планами.
– Список первоочередных вопросов, – невозмутимо ответила девушка.
Я оценил исписанный лист, перевернул его, повинуясь недоброму предчувствию, потом листнул еще и поднял на страшную женщину глаза:
– Ты когда успела это накалякать? И вообще… денег нет! – Я честно признался, даже не соврал. Денег ее мира у меня точно нет, да и… не заработала еще ни монетки, чтобы требовать буквально полной перестройки зоопарка.
– Где ты там про деньги увидел? – Она потянулась, взлохматив свои возмутительно короткие и светлые волосы. – Там вопросы.
– То есть это не список желаний? – Я со скепсисом уставился на закорючки чужого языка.
– А так можно было? – Зуб даю, дразнит. Щурится и дразнит. – Но нет пока. Это вопросы.
– Вы, госпожа, еще не продали ни одного детеныша, не выполнили ни одного заказа и не собрали ни одного ингредиента, – не стал отвечать я прямо. – Сначала пополните счет зоопарка, тогда поговорим о желаниях.
– Разберемся, – вспомнила свое любимое присловье Тай Жень. – Давай пока ответы.
Я мысленно застонал.
– Можно вслух? Я не люблю письменность островных варваров и тратить время и ци на перевод тоже не очень рационально.
– Запросто. – Тай Жень отобрала у меня блокнот, вытащила из пружинки, державшей листы вместе, ручку и явно приготовилась записывать ответы. – Где мы находимся? Что конкретно это за место? Как оно устроено?
– Это «Цветущие равнины плодородия», зоопарк, который создал владыка бездны Тиньмо в одолженном у друга духовном оружии небожителя, в миру известном как «гуцинь с ху… жезлом плодородия».
– Сразу стоп! То есть мы внутри… э… – она явно подбирала слово, – внутри местной арфы? Хотя, наверное, гусли правильнее. А какого они размера?
– Снаружи или внутри? – уточнил я.
– А это большая разница? Понятно…
– Да, снаружи это гуцинь обычного размера. А внутри него открыт проход в созданное владыкой справедливости (это друг повелителя бездны) отдельное пространство. Оно существует в великой пустоте, не соприкасаясь с другими мирами больше нигде, кроме этого портала. – Я кивнул в сторону врат. – Размер… пока не так велик, как хотелось бы. Примерно как тот город, в который мы ездили за покупками. И еще где-то на треть этого города – морская зона.
– Ого! – Тай Жень присвистнула. – Это ты называешь «не так велик»?
– Если госпожа изволит заработать достаточно небесной ци, можно будет расширить «Равнины» вплоть до размера небольшого мирка. Примерно с вашу Землю. Основа у него хорошая, делал светлый бог…
– Разберемся… Какой тут климат? Почему было так холодно ночью, если мир искусственный?
– Великая пустота холодна сама по себе, а она окружает «Равнины плодородия» со всех сторон. Днем светит отражение солнца, но оно слишком затратно. Если бы магическим существам не требовался хотя бы минимальный световой день, всегда было бы только звездное небо. А ночью в нужных клетках включается местное отопление. Но на самом деле не так уж много божественных и магических зверей, которые не смогут вытерпеть этот холодок. Так что это достаточно экономно.
– Местное отопление, говоришь… – Я невольно передернул плечами от проскользнувшей в голосе Тай Жень интонации. Снова зачесался… плавник. – Как интересно.
Я сделал самые честные глаза, на какие только был способен.
Не прокатило, потому что следом, как подзатыльник, прилетел следующий вопрос:
– А в доме отопление есть?
– Ну, можно включить, – выдавил из себя буквально со скрипом. Р-р-р-р! – Просто раньше им практически никто не пользовался. Небожители не мерзнут.
– Я не небожитель, – сказано было так легко, без тени зависти. Непривычно для человечки, они же всегда мечтают, из кожи лезут вон, а тут…
– Ну… упс? Так вы, кажется, говорите, – снова ушел я от прямого ответа.
– Включи, – коротко велела она, и я подавил тяжелый обреченный вздох. Собственно, понятно было, что к этому идет.
– Откуда в доме электричество? – прихлопнула она меня по макушке следующим вопросом.
У-у-у-у!
А вот на него отвечать мне крайне не хотелось. Крайне!
