Текст книги "Злата. Медвежья сказка (СИ)"

Автор книги: Ива Лебедева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 38

Айвен:

Наваждение какое-то. Я скоро с ума сойду, если уже не сошел. Я знаю, чувствую, вижу, что она другая. У нее другой запах, глаза, походка и волосы. Другая манера разговаривать… и странно, что, пока она была медведицей, я этого не замечал. Может, просто не хотел замечать?

Она другая, она не моя жена. И сама это признала.

Так какого черта, когда я смотрю этой в глаза, я вижу… ее?

Да что такое, в самом деле?! Ну думай, Айвен, думай! Почему эта пришелица так похожа на Золотинку? Если бы их рядом поставить – решил бы, что сестра-близнец. Но близнецы бывают в жизни, в этом нет ничего удивительного. А вот то, как эта чужая женщина, когда заплетает косички моей дочери, садится на лавку, поджав под себя ноги тысячу раз виденным способом, устраивает Крис у себя между колен и изредка, чтобы малышка не вертелась и не мешала ее причесывать, наклоняется и что-то явно смешное говорит ей на ухо…

Откуда она может знать такие мелочи, а? Это ведь не рассказ о нашей жизни, не сухие факты, которые можно выяснить тем или иным способом, это…

Она нарочно копирует мою жену. И при этом смотрит равнодушно, разговаривает со мной, когда Крис нет рядом, ровным тоном, как с деловым партнером. С ума сойти, женщина – и как с деловым партнером! В этот момент так и хочется забыть о ее поле; если закрыть глаза и не обращать внимания на тембр, только на слова, то кажется, что разговариваю с мужчиной.

Но вот тема касается хозяйственных хлопот – и тут же все меняется, тут уже с мужчиной ее не спутать. М-да…

– Эй! – Меня вдруг подергали за руку, и я спохватился. Неужели так увлекся своими мыслями, что перестал слушать, и это стало заметно?

– Не спи, замерзнешь, – незнакомо усмехнулась, глядя на меня, девушка с лицом Золотинки. – По-моему, ты половину того, что я говорила, мимо ушей пропустил. Устал, что ли? Тогда давай отложим разговор до завтра, все равно за ночь ничего не поменяется.

– Нет. – Я решительно встряхнулся. – Извини, я действительно задумался. И не услышал, что ты про второй выход сказала. Но сразу должен заметить, что первый нам не подходит. За это время весть о моей гибели и гибели моей… семьи уйдет на большую землю. А у меня там мать. Да и отец. Как бы мы с ним ни спорили и ни ссорились… Короче. Я не могу допустить, чтобы они считали меня мертвым. И кроме того, доказывать куче официальных лиц, что ты на самом деле не погиб, – то еще приключение и может плохо сказаться на будущем Кристины. Поэтому выбираться отсюда надо раньше. И уж коль скоро мы взяли под контроль наши превращения…

– Да где же взяли?! Крис скачет туда-сюда как бог на душу положит, а мы сами толком так и не разобрались, как оно работает и зачем друг другу в глаза при обороте смотреть. Так что… – перебила женщина, и я почувствовал глухое раздражение – не привык к такому. Или отвык за то время, что жил в фактории? – Так что рано радоваться. И с острова уходить рано.

М-да. В цивилизованном обществе приличная леди не позволяет себе перебивать мужчин, да… на людях и пока ты на ней не женат. А потом в семейной жизни бывает по-всякому.

А вот здесь на севере, в фактории, старый уклад местами проще, а местами и суровее. Здесь мужчина всему голова, потому что выжить без него нельзя. И перебивать его не принято. Золотинка не перебивала. Никогда. Правда, потом, после разговора, частенько умела все так повернуть, что я, сам не знаю как, соглашался с тем, что считала правильным она, и забывал о том, на чем настаивал полчаса назад. М-да…

И не поймешь, как лучше. С одной стороны, вещать с апломбом и уверенностью, что ты тут главный, приятнее для самолюбия. Но цена у этого своя: тобой будут вертеть исподтишка. Хитростью. А вот так прямо в глаза не соглашаться – занозит, но… честнее, что ли?

– Что ты предлагаешь? – В глаза я ей все же лишний раз старался не смотреть. Не потому, что боялся превратиться, а из-за того беспокоящего чувства несоответствия.

– А что я могу предложить? – Незнакомка пожала плечами. – Я твой мир совсем не знаю. Точнее, общее представление имею по учебникам истории. Но частности и нюансы мне недоступны. Пока. Поэтому сам думай. Но я считаю, что неделя-другая на острове ничего не изменит в общем раскладе, зато даст нам шанс окончательно разобраться с медвежьим обликом. А дальше все зависит от того, каким образом и через какие места ты собирался возвращаться к родителям на большую землю. Одно дело, если мы диким лесом пойдем мимо фактории несколько сот миль до первой станции железной дороги и объявимся уже там, и другое, если решишь сразу права качать и с врагами на месте разбираться.

– Нет. – Я помотал головой. – Такой глупости я больше не сделаю. Хватит, навоевался, чуть не потерял ва… дочь. Воевать с подонками по-честному не имеет смысла. Если я и вернусь за своим золотом, то с таким подкреплением, чтобы раздавить гадину наверняка.

– Значит, нам надо проползти в цивилизацию, чтобы нас не заметил никто из тех, кто может опознать, – уверенно констатировала женщи… да что такое! Сколько уже времени прошло, а я все не могу спросить, как ее зовут. То есть один раз спрашивал, но она тогда не ответила, и я успокоился. Точнее, отвлекся. Еще точнее – отчего-то боюсь услышать ее имя.

Боюсь?! Какого черта? Ну нет.

– Как тебя зовут? – прямо спросил и уставился ей в глаза, нарочно не отводя взгляда.

Она в этот момент что-то говорила, но осеклась и удивленно моргнула. Потом наклонила голову к плечу и как будто задумалась. Мне показалось, что она боится назвать свое имя или ее что-то смущает. Черт… как-то неловко стало. Хотел уже сказать, что ладно, не хочешь – не говори, как она упрямо мотнула золотисто-рыжими кудряшками и твердо произнесла:

– Злата. Меня зовут Злата. И я русская… тьфу. В вашем мире это называется, наверное, славская? Славянка? Как правильно?

– Э-э-э-э… – Ее слова почему-то привели меня в замешательство. С какой-то стати всплыли вдруг в памяти бабушкины слова: «И по воспитанию твоя жена правильная девочка, и по крови наша». А когда я попробовал узнать, что ба имеет в виду, она только загадочно улыбнулась.

Злата, значит. Злата. Почти Золотинка, да? Такие похожие имена. Случайное совпадение? Черт, ничего уже не понимаю.

Я уже открыл рот, чтобы задать один вопрос, очень важный. В этот момент мне казалось, что ответ на него решит все мои сомнения. Но не успел.

– Ма-а-ам! Па-а-ап! Я хочу кушать и сказку!

Глава 39

Злата:

У меня племяшка тоже имела привычку выскакивать со своим «кушать, писать, сказку» в самый неподходящий момент. Так что Кристинкиному появлению я не удивилась, где-то даже обрадовалась. Сама не знаю почему, наверное, испугалась, что наш с Айвеном разговор слишком далеко зайдет. Хотя чего бояться? Ну зайдет… и что? А не знаю. Просто когда дочь выскочила из избушки и требовательно запищала – я где-то глубоко внутри выдохнула с облегчением.

Как сложно все оказалось, прямо ужас. Пока я притворялась Золотинкой и по старой памяти проецировала на Айвена свою неприязнь к Гринчу, все как-то проще было. Понятнее. А, ладно, где наша не пропадала! Терпеть не могу всякие недомолвки и хождения вокруг да около. Вот будет у нас еще свободная минутка – я прямо в лоб и спрошу. То есть скажу… Тьфу! А что скажу-то?

Все, хватит самой себе голову морочить. Делом надо заняться, это всегда помогает от ненужных мыслей. И начать следует с того, что составить план. Новый. Старый я Айвену уже озвучила, он был вполне осуществимый и в целом неплохой. Но по тому, как упрямо сверкнули его глаза, когда мужчина говорил о своих родных и о том, что не может допустить, чтобы до них дошла ложная весть о его гибели, я поняла: и сам попрется, и Крис на закорках потащит, хоть я дерись.

А кроме того, я, когда его рассказывала, все время держала в голове еще один нюанс: а как повлияет на нас такое долгое нахождение в медвежьем облике? Вдруг вообще не проснемся? В смысле, память и разум не проснутся? Взрослым, я думаю, это все же не так сильно угрожает, а вот Крис… м-да. Короче, это был план на случай безвыходной с острова ситуации – просто шанс хоть как-то выжить в зиму. Но теперь обстоятельства немного изменились, и раз Айвен твердо намерен уходить – я только «за».

Ну, значит, выключаем режим «зимняя спячка» и включаем «дальняя дорога и три придурка в медвежьей шубе». Хотя почему три – Крис из нас как раз самая здравомыслящая. Просто маленькая еще.

Так… если через факторию идти опасно, значит, до железной дороги придется добираться лесами и на медведях. Тьфу, в медведях. Ну нормально, шанс дойти есть, это человеческими ногами с ребенком было бы почти нереально. А так – главная загвоздка в том, чтобы все запасы еды с собой уволочь. Ибо как там с охотой будет по дороге – неизвестно. Тренироваться с оборотом можно и на ходу.

Но все равно, уйдем с зимовья не завтра и даже не послезавтра. Надо все собрать, обдумать и рассчитать. Потренировать оборот. Надрессировать Крис, Айвена и себя самое, чтобы трусы снимали, прежде чем превратиться, и вообще держали себя в руках. А еще… ну вот вылезем мы из лесу у железнодорожной станции. Три оборвыша-дикаря. С запасом недоеденного лосося. Кто нас в поезд пустит? И билеты денег стоят, ко всему прочему. А еще надо как-то умудриться миновать знакомых Айвена и прошлой Золотинкиной жизни – лучше пусть никто не знает, что мы выбрались с острова живыми и уехали на большую землю. Мало ли… Этот козел, что затеял похищение женщины с ребенком, он явно упорный, сволочь. Может подстраховаться и посадить на станции человечка… с инструкциями.

Та-а-ак. Еще одна проблема. Буду думать. И Айвена позову, чего я одна да одна? Он тут мужик и абориген, вот пусть и направляет мою мысль в правильное русло!

Поговорить долго и серьезно у нас в тот день так и не получилось, потому что Крис как с цепи сорвалась – требовала внимания обоих родителей и капризничала аж до неба. Поскольку обычно она себя так не вела, я переглянулась с папашей, пожала плечами и решила, что один вечер погоды не сделает: надо ребенку ликвидировать острый недолюбит – ликвидируем. Но только в две каски – попытку Айвена дезертировать за дровами мы с Крис пресекли жестко. Хором.

Папа офигел и смирился.

Ну и вот, как-то так само собой склеилось, что утром следующего дня мы стали готовиться к путешествию, даже не сговариваясь между собой. Не то чтобы мы совсем не беседовали, но как-то это получалось… почти как раньше и почти всегда по делу.

– Что, совсем в мелкую крошку рубить? – Айвен пристроил на широченный пень копчено-вяленого лосося и задумчиво примерился к нему здоровенным, остро заточенным тесаком. – Крис, отойди, не суй пальцы под нож, ты что!

– Да. Руби в мелкую крошку, потом досушим до каменного состояния и упакуем в парусиновый мешок – в таком виде туда весь двухнедельный улов стрясти можно, – кивнула я, подтягивая к себе любопытно-непоседливую дочь за трусики и усаживая рядом с собой на бревно. – Ну в два мешка… даже в три. Это неважно, главное, объем поклажи сильно уменьшится. Крис, не егози, сейчас я дам тебе иголку и будешь сметывать мешок. Как большая.

– Да-а-а-а! – возликовал ребенок.

А я в очередной раз мысленно обозвала себя пеньком еловым – ребенок-то не первый раз прекрасно усмирялся серьезной, хотя и посильной хозяйственной помощью. Если Крис чувствовала, что ее работа действительно на пользу, а не просто так поручили дитю баловаться имитацией, лишь бы не мешалось, то она отдавалась своему занятию полностью. И выдавала вполне сносный результат.

Ну и вот… мы шили мешки, крошили рыбку и о предстоящей дороге на далекую большую землю, к цивилизации, полиции и родителям Айвена, говорили буквально на бегу, то тут, то там, парой фраз. И при этом как-то вроде получалось обсудить важные детали.

– Насчет денег на билет не беспокойся. На станции есть местное отделение банка, там я получу доступ к счету и возьму наличные, – кивал мужчина, старательно дробя ручкой тесака высушенные до звона рыбьи скелетики. Этот порошок нам в супе-то дорожном ой как пригодится.

– Хм-хм… а ты уверен, что это безопасно? На месте наших врагов я именно в банке устроила бы засаду. Просто на всякий случай. – Я задумчиво почесала нос, искоса поглядывая на Айвена и стараясь погасить в голове глупые мысли про сильные мускулы и кубики на прессе. Нашла время… – Подкупила бы мелкого клерка, чтобы он послал весточку кому надо, если ты объявишься. Поезд, насколько я помню, раз в неделю. А билеты надо брать хотя бы за день, перед самым отходом их может не быть. Значит, мы должны задержаться на станции, а это уже вдвойне опасно.

– Кхм! – Айвен чуть не стукнул себя по пальцам, едва удержал на языке нехорошее слово и уставился на меня со своей уже привычной смесью легкой настороженности пополам с полным офигением. – Откуда ты знаешь такие… м-м-м… криминальные подробности? В смысле, мне кажется, что женщина не должна даже подозревать…

– Э-э-э-э… – теперь уже обалдела я. – Ты здоров вообще? По-твоему, женщина – это нечто умственно отсталое? С какой стати? И твоя… жена такой никогда не была, что за вопрос вообще?

– Золотинка… – Айвен на секунду как будто потух, но потом встряхнулся и зло сжал губы. На кого он разозлился, на себя или на меня, было непонятно. – Золотинка никогда так прямо не заявляла мне, что я идиот.

– А я когда заявляла? – Мое изумление было совершенно искренним.

– Ты все время командуешь, а когда я предлагаю свое решение, сразу прямо критикуешь и указываешь слабые места, – вздохнул мужчина. – Мне это непривычно. Очень бьет по самолюбию, знаешь ли.

Глава 40

– Э… – Я озадаченно нахмурилась. Что-то такое было, помню. Тетка, кажется двоюродная, из той родни, что осталась в России. Приезжала в гости и все пыталась меня научить «женской мудрости». Лет семь мне было, и я поспорила с каким-то соседским мальчишкой, с которым дружила на тот момент, даже не помню из-за чего. Тетя Тома влезла в разборки и попыталась меня воспитать. Вот это все: обращайся с мужчиной как с недоразвитым кабаном, у которого во рту граната с выдернутой чекой. Иначе либо рванет, либо убежит в лес искать там другую девочку, чтобы дружить. Не спорь с ним, всегда улыбайся, хорошо корми и гладь по шерстке, хвали всегда, даже если он творит или несет явную ерунду. А потом тишком проворачивай свое. Он и не заметит.

Помню, я тогда так удивилась, что вытаращилась на тетушку и осторожно переспросила: она точно людей имеет в виду? Настоящих? Правда-правда? Это там… на бывшей родине такие? Тетя Тома, переезжайте к нам! Мама, давай заберем тетю Тому к себе насовсем! Здесь-то нормальные люди живут, и дяденьки, и тетеньки, а не кабаны с гранатой!

Взрослые тогда посмеялись. А я почти забыла этот разговор и не вспоминала, пока он мне лет в семнадцать не аукнулся рекламой в сети. Какие-то женские курсы «как привлечь мужчину» для русских эмигранток. Не помню, с какой радости я по баннеру кликнула, скорее всего, промазала по чему-то другому. И-и-и-и на меня оттуда как выскочило, как вывалилось! Столько «женской мудрости» про диких кабанов, что я минут пять сидела и рот разевала, как рыбка гуппи, которую из воды вытащили.

Эти, которые мудрые женщины… они реально не считали мужчин людьми! С ними предлагалось обращаться натурально как с дикими животными, и при этом все время обманывать.

У меня был шок. Тогда. И сейчас я его вспомнила.

– Ты знаешь, давай я тебе расскажу, как я все это вижу, – предложила я Айвену. Чувствуя себя при этом слегка по-дурацки: странное все же время для лекций по психологии отношений. А с другой стороны – если мы сейчас, на берегу, не договоримся о главном… тогда лысые лоси нам, а не коллективное спасение.

– Ну попробуй, – осторожно кивнул мужчина. Кажется, он тоже опасался этой лекции и вообще уже жалел, что поднял эту тему.

– Вот… значит, так. Я сильно подозреваю, что этому учат всех женщин в твоем… в этом времени. Потому что здесь пока никакой эмансипацией и не пахнет. А в моем мире такое преподносилось как древнее откровение – дескать, вот предки двести лет назад так жили, в борозде по десять детей рожали, и было на всей земле процветание и благоденствие. А теперь женщины забыли свое предназначение, везде разврат и попрание ценностей… ну и все такое.

– Пф-ф, знакомо как звучит, – хмыкнул Айвен. – Не знаю, как насчет забывших свое место женщин в вашем времени, но эту песню я слышал сто раз. В основном от всяких не очень умных господ под восемьдесят. У них еще раньше и трава зеленее была, и вишня слаще, и вино пьянее. А нынешняя молодежь все испортила, включая вишню.

– Вот! – обрадовалась я и улыбнулась собеседнику.

Айвен в ответ непроизвольно тоже начал улыбаться и вдруг замер. Сжал губы, отвернулся. Но я упрямо набычилась, хотя и вздохнула тихонько про себя, и продолжила:

– Все то же самое, да. Еще древние греки об этом писали, у них тоже молодежь была плохая, две тысячи лет назад. Но перейдем к женщинам. Слушай, чему нас учат.

И быстренько пересказала ему про кабана, по шерсти, гранату и «незаметно убеди мужчину, что он сам хотел не того, что сам хотел, а того, что хотела ты».

– А еще женщине положено вдохновлять своего кормильца, чтобы он шел и приносил ей как можно больше денег и свершений. Вдохновлять лучше всего юбкой в пол и опущенными вовремя глазками, – делилась я, старательно вспоминая выпавшие на меня с сайта мудроженственности советы.

– Так, погоди. – Айвен, ошарашенно молчавший, пока я делилась с ним сокровенными женскими тайнами, потер лоб и уставился на меня слегка осоловелыми глазами. – Этому учат девочек?! Всех?

– В вашем времени почти всех, – я пожала плечами. – Наверное. Точно я знать не могу. Но, судя по тому, что ты все время ждешь опущенных глазок и ущемляешься, если тебе прямо в глаза возражают…

– Но это… это чудовищно! – Мужчина буквально взвился с бревна и принялся бегать вокруг меня по полянке кругами. – Это подло! Это… отвратительно! И…

– И социально одобряемо, – подсказала я со своего места.

– Да к черту! К черту одобряемость! – Айвен даже не обратил внимания на то, какие слова я использую. – Вот что, Кристину этой ереси учить я не позволю! А если, когда она вырастет, какой-то идиот посмеет требовать от нее… он будет иметь дело со мной! Я ему живо объясню, что заставлять женщин становиться лгуньями и притворщицами – это…

– Ты словно сам из другого мира пришел, – хмыкнула я. – Но ведь столько лет тебя все устраивало.

– Да, я был идиотом, – после долгой паузы и не без труда выдавил Айвен, усаживаясь обратно на бревно рядом со мной. – Слепым идиотом. И не только в отношении женщин. Я просто никогда не задумывался… потому что так было всегда, все вокруг так живут… и так далее. Но это не значит, что я не умею признавать свои ошибки.

– Вот за это я тебя и уважаю. – Я протянула руку и дружески хлопнула мужчину по плечу. А потом поняла, что сделала, и замерла, испуганно сжавшись.

Айвен вздрогнул, посмотрел на меня удивленно, а потом вдруг улыбнулся.

– А ты… в твоей прямоте и честности что-то есть. Да. И я тоже не могу не уважать это качество в тебе. Я, правда, не понимаю, почему тогда ты сразу не призналась, что ты не моя жена, но…

– Уф-ф-ф… – Я окончательно смутилась и тяжело вздохнула. – Ну я просто не знала, как тебе это сказать. Вокруг черт знает что творится, я медведь, у меня дочь, стреляют, враги, ты полумертвый… Если честно, я сначала даже не была уверена, что я… не она. Ну, перепуталось все в голове. А потом поздно было разборки затевать, тут бы выжить.

– М-да. Ладно, оставим это. Дело прошлое. А нам надо о будущем думать.

– Больше не будешь самолюбием биться, если я начну предлагать и командовать? – с облегчением рассмеялась я.

– Больше не буду. Во всяком случае, постараюсь. Как вспомню про кабана с гранатой в зубах… – Айвен явственно передернул плечами. А потом все же улыбнулся мне.

Эх… ну… ну вот упертый он местами, мракобес и ретроград, и этот… и тот… и чурбан бесчувственный… а все равно он классный. Самый классный парень из тех, что я встречала. Потому что умеет быть искренним, а еще умеет слушать и признавать свои ошибки. Это ж вообще редко у кого из людей встречается, независимо от пола.

– Давай сейчас знаешь что… – вдруг сказал Айвен и придвинулся ко мне вплотную. Я затаила дыхание.

– Что?

– Давай потренируем оборот. Может, раза после десятого уже не надо будет друг другу в глаза смотреть? Ы-ы-ы-ы… эх.

– Ну давай. О нет! Стой!

– Почему?

– М-м-м… почему-почему. Трусы сначала надо снять.