Текст книги "Ворона и ее лорд (СИ)"
Автор книги: Ива Лебедева
Соавторы: Мстислава Черная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
О-о-о, я идиот. Я же сам принес эту птицу в дом, а потом она меня еще и до крови цапнула. И выходит… воспринимается защитной системой именно как часть меня. Ну здорово. Отлично. Великолепно! Край, тебе пора не просто выспаться, а голову как следует пролечить. Ладно…
– Кар-р!
– И тебе доброе утро, в смысле вечер, – ну а какие к ней претензии, если сам дурак? – И где тебя носило?
– Кар-р?
– Да. Пока тебя не было, ко мне какая-то девица пробралась. И сбежала, – впору напрячься и вспомнить, не притаскивал ли я в дом голых женщин, о чем сам забыл. И не кусали ли они меня до крови. Тьфу!
– Кар-р-кар-р, – ворона… пожала плечами. М-да. Ладно, потом разберемся.
Я сходил в ванную, быстро привел себя в порядок, вернулся в спальню, оделся. Мне, правда, показалось, что птичка наблюдает за моим туалетом с нездоровым интересом, но это уже совсем маразм.
Пернатая привычно вспорхнула мне на плечо, и я машинально погладил шелковистые перья. Да, с вороной тоже надо разобраться, только позже. Появилась у меня одна мысль…
Завтрак уже был накрыт в малой столовой. Прислуга давно привыкла к моему ненормальному графику и спокойно под него подстраивалась. Еще бы, я им столько плачу, что они обязаны накрыть мне стол к завтраку хоть в полдень, хоть в полночь.
Я сел за стол, зачерпнул овсяную кашу и задумчиво уставился на тарелку с беконом, мысленно уже улетая в детали расследования. Но мой полет был довольно бесцеремонно прерван.
– Кар-р-р! – ворона взъерошила перья и даже клюнула меня в руку. В ту самую, в которой я держал ложку.
В этот раз я отчетливо опознал возмущение. Ха! Еще бы не опознал…
– М-да… это я ступил, – самокритично признался и продолжил, глядя на сурово нахохленную птичку: – Зерна тебе какого принести? Вороны любят клевать зерно вроде бы.
– Кар-р-р?! – еще больше возмутилась чернокрылая, а потом ловким ударом опрокинула на стол сахарницу, деловито размазала крылом ее содержимое ровным слоем по скатерти и… клювом написала на получившейся поверхности:
«Сам клюй зерно. Вороны – хищники!»
– Кхм, – я аж поперхнулся несъеденной овсянкой. А потом просто уже из интереса возразил: – Вообще-то вороны – падальщики. А не хищники.
Нахальная птица отчетливо фыркнула, независимо задрала клюв, цапнула когтями с тарелки полоску бекона и ловко оттащила в сторонку – хорошо, не прямо на скатерть, а на салфетку. Потом глянула на меня, подскакала к рассыпанному сахару и написала:
«А это мертвая свинья. Моя».
– Ешь с тарелки, незачем скатерть пачкать, – смирился я, но вместе с тем решительно отобрал у вороны бекон и положил обратно на фарфоровое донышко, к другим кускам «мертвой свиньи». – Салфеточку тебе повязать? Тонг? Настойку?
– Кф-ф-ф-ф! – и ворона чинно устроилась на краю фарфорового блюда. А крылом ткнула в графин с водой, стоявший в центре стола.
Я послушно налил воды в пустую сахарницу, и дальше мы завтракали в полном согласии, главное молча.
После завтрака я собрался в Комитет. Ну и что, что на ночь глядя, там круглые сутки кипит жизнь.
Таинственные птицы и не менее таинственные обнаженные леди в моей постели – это интересно, но, судя по всему, не опасно, во всяком случае пока. Значит, подождут. А вот заговор и работорговцы… Интуиция вопит, что эти два преступления тесно связаны, а своей интуиции я привык доверять.
Ворона точно намеревалась последовать за мной, она целенаправленно перелетела на дверцу кареты и уселась там, перышки стала чистить. А я вдруг задумался.
– Послушай… Ты ведь понимаешь, что такое поместье с тайными подвалами может быть не одно? Люди пропадают давно, и не только молоденькие девочки.
– Кар-р? – ворона задумчиво склонила голову и потом кивнула. – Кар-р!
– У меня есть список возможных адресов. Официального повода для обыска у меня не было. Неофициально проверять пытался, но… Короче. Можешь слетать и посмотреть, что там и как?
– Кракрокро! – согласилась пернатая.
– Запросто? – понял вдруг я. – Тогда подожди здесь!
Бегом вернулся в кабинет, выхватил из ящика запасную карту, расстелил на столе и жирными красными крестами отметил нужные дома в городе и поместья поблизости от городской черты. Боги и демоны, это же какая возможность! Хорошо, что быстро додумался, а то потом локти бы кусал, кляня собственную несообразительность.
Как бы так оставить эту птичку себе насовсем? Я обязательно разберусь, откуда она взялась, но потом, потом. Такая полезная птица! Вдруг ничья?
Пашка:
Я изо всех сил работала крыльями, несясь сквозь ночь и печные дымы к зданию Комитета. Услышанный разговор гнал меня быстрее, чем если бы на хвосте висел хищный птеродактиль и щелкал челюстью.
Хорошо, что я умная! Когда меня вивисектор на разведку послал, я таки догадалась проследить сначала, куда поехала его карета. А то добуду сведения – и чего мне их, солить? Если Край неизвестно где, а я с разведданными на трубе у дома, как дура.
И вот точно – я молодец!!! Потому что надо спешить, потому что новость страшно ужасная, и надо прямо со всех ног бежать!
«Почему этот мерзавец еще жив и не в моем трюме?! Скоты! Бездельники! Мы потеряли всю партию, вы это понимаете?! И под угрозой вся сеть!»
Жаль, я не видела обладателя этого холодного, но яростного голоса. Окна были закрыты плотными шторами, а в трубе, в которую я залезла, была решетка, не пустившая меня в камин. Пришлось так подслушивать, вслепую. Я там чуть не поджарилась, чер-р-р-рт побери, но зато! Зато!
«”Гордость Фарры” должна отплыть не позже полуночи. Плевать, что трюмы полны только наполовину! Мы не можем потерять корабль и груз, заказчики в Султанатах и в самой Фарре сожрут нас живьем, если не привезем свежее мясо. Готовьтесь к выходу в море, я отдам приказ разобраться с формальностями и портовым начальством. Проверьте трюм! Ни одна маленькая тварь не должна выбраться. Если все не успеют уйти – самый жесткий вариант. Уничтожить всех, но сохранить корабль. Это понятно?!»
Я в своей трубе едва не задохнулась от ненависти и рванула вверх по дымоходу, почти забыв об осторожности. Они говорили о детях! О детях, мать их за ногу коленвалом в крошку!
Кажется, уроды всполошились, когда в камине зашуршало и посыпалась сажа, но толку? Я уже вылетела в темное пасмурное небо и со всех крыльев рванула к своему вивисектору. Пофиг на другие дома, пофиг на разведку! Срочно искать эту проклятую гордость с фарами, или как ее там!
Плохо, что я не знала, за каким именно светящимся в темноте окном огромного здания кабинет Края. Их тут пять этажей! А заглядывать в каждое некогда, поэтому я ворвалась в центральный вход, воспользовавшись моментом, когда кто-то из входящих открыл дверь, и принялась носиться по холлу, каркая во все воронье горло. Не до конспирации, мне нужен вивисектор! Пусть выглянет на шум, гам, тарарам, с которым перепуганные служащие носятся за мной и пытаются ловить.
Быстрее, быстрее! Кар-р-р!!! Полночь уже вот-вот!
Глава 17
Пашка:
А-а-а! Сволочи! Авоськами магическими кидаются! Йи-ху! Промазал… И сапогами! Наябедничаю… вивисектору, мать вашу!!! Где-где-где он шляется, уж полночь близится, а Крайчестера все нет! Дети же пострадают… кар-р-р-р!!!
В конце концов мне крайне повезло наткнуться на таинственного мужика в плаще с капюшоном, которого мой лорд называл учителем. Он вошел в помещение почти сразу после того, как какой-то чокнутый юнец начал швыряться в меня сеткой из красных магических нитей, промазал, обрушил на фиг сначала одну люстру, потом вторую, потом… потом все начали бегать и орать, их по голове ушибло. И нет бы криворукого магеныша стукнуть – эти придурки начали в меня чем попало бросать!
И тут такой таинственный, в черном плаще и пахнет корицей. Я его вчера в карете запомнила вместе с запахом – он всю дорогу ехал молча и вообще за время операции хорошо если пару слов сказал. А Край на него смотрел чуть ли не с обожанием и глубоким почтением. То есть – хороший мужик, свой. И пахнет как горячая слоеная булочка с яблоками. Штрудель.
На ходу поймав просвистевший мимо уха башмак, которым в меня опять не попал какой-то придурок, таинственный учитель одним движением капюшона прекратил бардак, нашел меня взглядом из загадочной темноты и протянул руку, явно приглашая на нее сесть.
– Не кричи, дорогая, пойдем, я отведу тебя куда надо.
А я чего, я ничего. Я этого, собственно, и добивалась. Пойдем, конечно! Точнее, поедем. На плече у вкусного учителя.
Дверь, к которой мы в конце концов прибыли, впечатляла. Никаких табличек с именем или даже номером, никаких вообще опознавательных знаков – такая же безликая и серая, как остальные в длинном коридоре. Но вот на вороний взгляд – прямо новогодняя елка, а не дверюга! Столько на ней разноцветных магических линий понакручено. Я даже легонько каркнула, оценив.
Учитель чуть повернул в мою сторону капюшон, и я почувствовала идущее от него легкое веселье:
– Все звуки глушит звукоизоляция, – пояснил он. – Мало ли какой шум в коридоре случится, допросу мешать нельзя. Так что зря ты устроила побоище в приемной. Это было очень неосторожно. А если бы тебя серьезно ранили или даже убили? Или просто спеленали и заперли? Край знает, что ты его ворона, Кристина – наверное… А остальные?
– Кар-р-р… – я виновато пожала плечами. Признаю, ступила. С кем не бывает. Но теперь-то мы уже войдем?
Ну мы и вошли. И я прямо на этом входе карром поперхнулась от возмущения.
Заглушка! Как же! Да если бы дверь была настежь открыта, а я орала прямо с порога, меня все равно никто не услышал бы!!!
Вивисектор и сейчас не заметил, как я ворвалась верхом на учителе, потому что носом был в вымени этой рыжей коровы, которая Теана! Тьфу! И кличка у нее коровья, и сиськи у нее рогатые, и вообще! Безобразие.
Спасли и тебя, и твою племянницу, когда ты уже ни на что не надеялась, – понимаю, благодарна. Но это не повод своим природным богатством моего вивисектора душить!
Не удержавшись, я злобно заорала и спикировала ей на голову, прямо в рыжую пышную прическу когтями, и чувствительно клюнула поганку в темя. Кто молодец? Я молодец! Могла до мозга проклевать, но сдержалась и только простимулировала ей умственную деятельность, даже не поцарапала.
– А-а-а-а-а-а-а-а! – завизжала грудастая мымра, с невероятной скоростью отдернула свое вымя от моего лорда и схватилась за голову. – Что это?! Спасите!
– Кар куре и каро, кукрка курярая, – от избытка эмоций, не иначе, я постепенно начинаю каркать все внятнее. – Кар каркура!
Клюнула эту сушку, в смысле курку, еще разок и слетела на стол, где и нахохлилась на вивисектора.
– Край, нехорошо заставлять леди ревновать и ругаться, – из-под капюшона было не видно, зато отчетливо слышно, что этот яблочный пирог нагло ржет. – Тем более когда у нее такие важные и срочные новости, что она весь Комитет на уши подняла и разгромила приемное отделение.
– Кар-р-р! – совсем обиделась я и на штруделя, и на выглядевшего полностью обалдевшим вивисектора. Я разгромила! Фига себе! Да я приличная ворона, всего лишь немного пошумела, чтобы привлечь внимание, а люстры они сами посбивали, и ботинками в окна тоже не я швырялась. И вообще…
– Кар-р-р! – и демонстративно схватила карандаш, намекая Краю, что новость действительно срочная. В смысле, убирай лишние глаза, уши, сиськи – и все внимание на меня.
– Леди Теана, продолжим позднее. Прошу, – надо отдать ему должное, мой лорд сразу понял главное, отложил все разборки и глупые вопросы на потом. Нажал какую-то кнопку, в мгновение ока сплавил корову явившемуся на короткий звяк подчиненному и как-то очень быстро организовал темный поднос, засыпанный светлым песком. Кажется, он его из-под стола вытащил… Заранее готовился? Про сахар вспомнил, у-у-умничка. Другое дело! Не с карандашом корячиться, а нормально клювом вычертить в разы быстрее и легче.
Лорд Крайчестер:
Вот кого ненавижу допрашивать – это условно невиновных аристократок. Условно – потому что по-настоящему невиновные за все время мне попадались от силы пару раз. А такие, как Теана… С одной стороны, совершила череду преступлений, причем весомых. С другой стороны, по-человечески я ее прекрасно понимаю. Одинокая женщина, у которой одна любовь – единственная племянница. Что могла Теана сделать?
Приходится быть вежливым, утешать. Обращаться в соответствии с титулом, шрядь! А руки так и чешутся взять за шкирку и хорошенько встряхнуть, чтобы говорила по делу, а не растекалась соплями. Скоро уже захлебнусь в разведенном розовом болоте.
– Ох, мне не о чем сожалеть, лорд Крайчестер. Да, я сделала то, что сделала. Мне больно думать, что вы могли пострадать! Мое сердце обливалось кровью. Но ради моей девочки… она мне как дочь. Если бы я не подчинялась их приказам, спасать было бы просто некого! Моя бедная сиротиночка. Совсем одна остается. Я безропотно приму любое наказание, что назначит ее величество, – плаксивым соловьем разливалась пышная вдовушка, постепенно перемещаясь все ближе ко мне.
Угу, конечно. А то я слепой.
Я видел немало рыдающих женщин. Одни были искренни, другие разыгрывали драму. Теана изо всех сил давит на жалость. Слезинки катятся по щекам, но ни тебе распухшего носа, ни воспаленных красных глаз. Красиво плачет, напоказ.
А уж как свое декольте выпячивает… Неужели я раньше велся на это? Хотя нет, не велся никогда. Просто раньше меня устраивало такое положение. Мне ничего не стоит и теперь отправить леди под домашний арест и время от времени навещать. Ужин, массаж, любой каприз… Что изменилось? Почему не хочется?
Теана вздохнула особенно глубоко, и я невольно вспомнил совсем другую грудь. У нахальной загадочной сони из моей кровати такие аккуратные небольшие полушария с розовыми… кхм!
– Кар-р! Кар-ру кур-рка! Кар-р-р!
Ворвавшаяся в кабинет злющая и громко возмущающаяся ворона ввела меня почти в ступор, тем более что следом за ней вошел учитель. Он же терпеть не может появляться в Комитете и… Да что вообще происходит?!
Глазам своим не верю. Как она меня нашла, эта чокнутая птица? И зачем она дерется с Теаной? Что?! Ревновать?!
Так, стоп. Стоп, дурацкие предположения. У нее срочные новости, а ведь я посылал ее не просто крылья размять. Так что хоть пусть заклюет эту рыжую дурынду, лишь бы быстрее рассказала. Неспроста ведь встрепанная такая. Шрядь, неужели еще одно поместье? Только бы успеть…
Спихнув Теану помощнику, я быстро вынул из ящика стола заранее приготовленный поднос с песком – как пришел, приказал секретарю устроить необходимое. В Комитете секретарь у меня идеальный. Обеспечил заказом в считанные секунды и не задал ни одного идиотского вопроса.
Я отодвинул поднос к взъерошенной вороне и сосредоточился.
– Рассказывай!
Глава 18
Лорд Крайчестер:
«Гордость Фарры» отплывает в полночь.
У нас меньше часа, чтобы успеть в порт. Я смотрел на часы и чувствовал, как леденеют внутренности. Потому что если мы не успеем… Думать об этом было невыносимо мучительно. Легче выпить раскаленной лавы и сдохнуть от ожогов, честное слово. Каждое движение стрелки отдавалось тупой резью где-то в шее.
Не успеем перехватить в порту – значит, навсегда не успеем, судно либо уйдет, либо, если мы его уже в море возьмем на абордаж, затопит трюмы.
Учитель понял меня без слов, и на захват «Фарры» мы рванули малой группой. Учитель, я, еще один сто раз проверенный-перепроверенный маг в поддержку. Моя ворона, куда без нее. Пятеро гвардейцев.
Взять бы больше, но… Я ни на секунду не забывал про предателя, засевшего слишком близко ко мне, и снова не рискнул поднять Комитет. А вдруг опередит? Вдруг подаст сигнал с берега? Затапливать недолго…
Кажется, я искусал губы в кровь. Быстрее! Быстрее!
– Край, – недовольно осадил меня учитель.
Да, знаю, эмоции могут помешать. На эмоциях легче легкого допустить ошибку. Только перед глазами стояли детские лица, и внутри все скручивало.
– Край!
Я мотнул головой.
– Кар-р, – вздохнула ворона и несильно цапнула меня за ухо, словно заранее и сочувствовала, и одобряла. И почему-то от ее «кар-р» мне стало легче. Может, потому, что ворона тоже переживала вместе со мной? Но она же птица…
Мы влетели в порт грохотом копыт по мостовой, порывом черного ветра. Экипаж пришлось бросить и последние метры до нужного пирса преодолевать бегом. На лошадях быстрее, но темные тени, которыми мы были в ночи, почти незаметны, а нам непонятно, что нужнее – скрытность или скорость.
Только вот… У меня все оборвалось. Мы не успели!
Нужный нам корабль отплывал. Медленно распускались в темноте синие крылья фарранских парусов, это было даже красиво и величественно, если не знать, что там, в потайном трюме, в тесных и душных клетушках навсегда уплывают в рабство пропавшие в королевстве дети. Дети, которых Комитет безуспешно разыскивал уже несколько недель.
Я бессильно сжал кулаки и почувствовал, как клокочущая лава ярости вот-вот выплеснется из меня неконтролируемым магическим выбросом. Шрядь! Шрядь!
– Кар-р! – заорала ворона и, словно почуяв, как я теряю контроль, пребольно клюнула меня в шею. – Кар-р! Кур-рак! – она снялась с моего плеча и исчезла на фоне черного неба. Корабль полетела догонять? Зачем?! Бесполезно…
– Край, не смей, – с ледяным спокойствием сказал где-то в темноте рядом со мной учитель. И меня словно холодной водой из ведра окатило – опомнился и устыдился, а потом…
– Держи контроль. Головой думай. Активируй большую ловчую сеть и останови судно. Подключи элементаля воды, – все так же спокойно, без моего глупого надрыва и драматизма приказал учитель. Словно мы на уроке и я выполняю задание. – Плазменной защиты на корабле нет, а залить трюмы я не дам. Делай!
– Считайте, – я уже окончательно опомнился и был готов работать. Если учитель верит, что у нас еще есть шанс…
– Три. Два. Один.
Я один за другим опустошал лучшие накопители. Не зря выгреб с собой все. Как предчувствовал. Их заряжали годами, а я потратил все накопленное в считаные секунды. Я просто наплевал на все остальные корабли. Суда могут и пострадать, главное, что ничего смертельного не грозит тем, кто на них. Я все же дотянулся управляющей нитью до кормы корабля, дернул, преодолевая сопротивление. Ощущение – будто в руках мышцы и связки рвутся. В глазах потемнело, но нить я удержал, потому что… проще сдохнуть, чем ее выпустить. И подключил последний кристалл водного элементаля. Вырвавшаяся на свободу стихия послушно подняла и направила встречную волну, и море само вынесло корабль обратно к пирсу, крепко приложив его кормой о гранит. Затрещало дерево, но борта из фарранского кедра выдержали удар. А вот кое-кто из команды не удержался на палубе и с воплем улетел в воду.
Хорошо. Меньше противников при захвате.
Учитель рядом со мной вдруг захрипел, пошатнулся. Я подхватил его под локоть.
– Держу, – сквозь стиснутые зубы выдавил он.
И я в который раз то ли поразился, то ли восхитился его силой. Справиться с сигнальной сетью корабля без поддержки, без помощи направляющего мага, с одним-единственным накопителем. Боги… он ее не уничтожил, он ее просто заблокировал, кажется.
Но и этого пока хватает. Я следил, как наш третий маг наводит на корабль усыпляющие чары, как гвардейцы под защитой амулетов по цепям взбираются на палубу. Минута – и нам сбросили трап.
По-прежнему придерживая учителя за локоть, помог ему взойти на корабль.
– Край, следи, чтобы вытащили детей. Я чувствую элементаля.
То есть трюм может залить несмотря на то, что мы вернули проклятое корыто к причалу?! Боги!
– Порядок, – почти сразу отчитался кто-то. – Работаем.
Значит, мое участие пока не требуется. Скорее помешаю, потому что ноги подкашиваются. Я позволил себе просто выждать пять минут, привалившись к мачте, а потом даже присел на свернутые канаты. Но уже скоро с усилием поднялся на ноги, потому что откуда-то из темного зева раскрытого трюма пушечным ядром вылетела моя ворона и, налетев на меня, вцепилась когтями в камзол.
– Что?!
– Кар-р! – ворона успокаивающе провела клювом по моему виску, крылом взъерошила волосы.
Она пару секунд посидела со мной, заодно убедилась, что мои люди один за другим бесшумно ныряют в недра корабля, и снова взлетела, юркнув за ними.
– Учитель?
– Иди, Край, – из-под привычного темного капюшона голос звучал на удивление незнакомо и надтреснуто. – Ты там нужен. Со мной все в порядке. Потом отдохну и буду как новенький.
Я не поверил, но учителю я действительно ничем не помогу, а детям – возможно. И я направился к трюму, прямо навстречу первым гвардейцам, которые живо выстроились цепочкой и из рук в руки стали передавать мокрых, грязных, измученных и истощенных детей. Совсем крохи, лет пяти-семи… Как только я найду мразь, которая все это организовала, клянусь, я его вскрою по всем правилам анатомии. Живого вскрою.
Меня затошнило от злости и невозможности сию секунду придушить каждую гниду на этом корабле. Кто из этих детей дожил бы до рабских рынков Фарры и Султаната?! В лучшем случае каждый третий, и все равно сволочи, затеявшие это преступление, заработали бы огромные деньги. Оставшихся отмыли бы, наскоро подкормили и продали. Работорговцам не было смысла заботиться о слабых, все равно в трюме не создать нормальных условий, нечего и тратиться тогда, все равно треть умрет в дороге. Поэтому уже сейчас дети в ужасном состоянии.
Хорошо, что совсем рядом на пирсе раздалось характерное завывание рожка на карете лекарской помощи. Кто-то из подчиненных вызвал, как только стало ясно, что корабль все равно будет взят штурмом и скрытность больше не нужна. Молодец, надо не забыть потом премию выписать…
– Где ворона? – уточнил я, протискиваясь мимо гвардейцев в трюм.
Птица отозвалась отчаянным воплем, вылетела прямо на меня, врезалась в плечо и ощутимо, до крови, вцепилась когтями мне в запястье. Раньше она никогда так не делала. И замолотила крыльями по воздуху, словно пыталась тащить меня за собой.
Ее громкое карканье даже показалось мне как никогда похожим на внятную речь, но я и сам уже бежал со всех ног по узким проходам и лестницам вниз, вниз, с одной палубы на другую, к самому дну корабля.
– Последнего ребенка забрали, – услышал я доклад гвардейца.
Выдохнул. Блокировку можно снимать. Жаль, что затопление неминуемо. Вдруг что важное смоет. Но это такие мелочи по сравнению с тем, что детей мы забрали.
– Кар-р!
Да бегу я, бегу. Это ноги не бегут. Я держался ради детей, больше такой необходимости нет…
– Кар-р! – ворона заорала еще отчаяннее, и я послушно спрыгнул в трюм.
Видимо, учителю уже сказали, что всех вытащили, потому что по полу стремительно побежали первые ручейки воды.
– У нас не больше четырех-пяти минут, – предупредил я пернатую.
Люк открыт, в крайнем случае буду выбираться вплавь. Лишь бы не утонуть. То-то дурацкая смерть, глупее не придумаешь. Боги, о чем я?
– Кар-р!
Я чуть не споткнулся о валяющееся на полу тело одного из работорговцев, мимоходом отметил, что бок ему вскрыли халтурно, удар лезвия прошел наискось.
– Кар-р!
Пернатая пыталась расковырять когтями какие-то кривовато прибитые доски. Я пришел ей на помощь, рывком отодрал квадратную заплату от стены.
Боги!
В щели, прикованная за ногу цепью, сидела девочка лет восьми. Вода закрыла ее уже по пояс. Какая-то минута – и накроет с головой. Я попытался приподнять малышку, только толстая цепь не пускала. Я с ужасом осознал, что ключей у меня нет и сил, чтобы выломать металлическое кольцо из стены, тоже нет.
– Папа? – девочка очнулась от моего прикосновения и посмотрела мне прямо в глаза.
Вода же почти поднялась ей по плечи.
Я ощутил колебания магического фона, успел оглянуться.
– Сдохни, тварь! – недобитый рабовладелец не только очнулся, но и нацелил на меня свой перстень-артефакт.
Щит мне не поставить. Никак. Я выжат больше чем досуха. Я могу уклониться, удар боевой магии пройдет мимо… и ударит в девочку. Я сделал единственное, что мог, – собственным телом закрыл малышку, у которой над водой оставалась лишь голова на тонюсенькой шейке.
– Кра-а-а! КРА-А-А-А-А!!!
– А-А-А-А-АХР-Р-Р-Р-Р-Р…
Глава 19
Пашка:
Ах ты, гад поганый! Н-н-на тебе когтями по харе, н-на!!!
Этот недобиток рабовладельческий, этот утопленник недорезанный хотел замагичить какой-то гадостью в моего вивисектора!
Да я ж тебя на лоскуты порву, шибздюка неправильного! Да я ж тебя без консервного ножа на прокладки порежу! Да я!!!
Кар-р-р-р-р-р!!!
Видела, главное, пучок синих ниток, который выскочил из перстня и давай лететь прямо в ту дыру, где Край девчонку пытался от стены отодрать вместе с цепью. Кра-а-а-а-а вам всем! Щас я как устрою ледовое побоище посреди тропиков… глаза бесстыжие как выцарапаю… и нитки эти поганые… крыльями их, крыльями! В стороны! Жгутся! Больно! Кра-а-а-а! Ничего, Пашка, где наша не пропадала!
Я одновременно била крыльями, разгоняя жгучие нитки, страшно орала, драла когтями морду вражины и клевала его в глаза, стараясь достать до мозга, еще и подпрыгивать на нем умудрялась, чтобы утрамбовать гада в стремительно прибывающую воду, чтоб он там захлебнулся совсем, фашист проклятый.
Сама не знаю, в какой момент злыдень перестал хрипеть и забулькал, а я поняла, что почти лишилась голоса и вместо боевого клича из птичьего горла вылетает какой-то сиплый мат. В последний раз шлепнув крыльями по темной воде, я через силу взлетела с погрузившейся башки теперь уже настоящего утопленника и оглянулась на Края.
И застала потрясающий момент – озверевший вивисектор с утробным рыком намотал цепь, так и не отпустившую ребенка, на руки и ка-ак рванул! Вздулись буграми мышцы на плечах и на спине, деревянная стена побежденно затрещала, с плеском выскочив на поверхность воды выломанным куском бревна с ввинченным туда кольцом и цепью, а мой лорд подхватил почти захлебнувшуюся девчушку вместе с цепью и бревном на руки и ломанул к лестнице вплавь, а я из последних силенок полетела за ним. А потом и поплыла, когда просвет между потолком трюма и бурным потоком почти исчез. Кар-р-р… вороны плавают плоховато, но тонут тоже не так чтоб – воздух в перьях превратил меня почти в поплавок.
Короче, как мы из трюма на поверхность выскочили, я уже плохо помню. В какой-то момент надо было поднырнуть под балку в коридоре, а меня оперение не пускало – клювом-то я пыталась поглубже в воду вонзиться, а оперенная попа с хвостом так на поверхности и болтались, пока из воды не высунулась мужская рука и не цапнула меня за крыло, не протащила под водой несколько метров и не выдернула на поверхность.
– Лорд Крайчестер! – вокруг сразу заорали, зашумели и засуетились. А мне было уже пофиг, я валялась на палубе дохлой тушкой, хрипло откашливала попавшую в клюв воду и мечтала умереть – что-то как-то самочувствие резко ухудшилось.
Дальше все смутненько так и тошненько. Одно радовало – наши победили. Девочку у Края сразу отобрали большие ласковые тети в оранжевых халатах, надетых задом наперед, с завязочками на спине – как я поняла, местные доктора. Его самого раздевали, растирали, обратно одевали в сухое, поили и облучали какой-то полезной лечебной хренью – еще бы, блин: на улице мороз, а мы тут ныряльный сезон открыли.
А на меня никто внимания не обращал – примерзает себе дохлая птица к палубе, и фиг с ней. Пока вдруг вивисектор не встрепенулся и не начал оглядываться и отбиваться от ласковых оранжевых рук. Нашел меня взглядом, подскочил, отодрал от мокрых мерзлых досок, отряхнул льдинки с кончиков крыльев и сунул себе за пазуху, под сухую чистую рубашку и меховой плащ.
На груди согрел, ишь ты… Пр-р-риятно. Мне сразу потеплело и как-то получшело, жаль я не в кошку превратилась – помурлыкала бы. А так только потерлась головой о могучую грудь. Мур-р-р, в смысле кар-р-р.
– Негодяев в управление и сразу на операционный стол, поднимайте всех судебных магов-хирургов, со всех отделений, – окрепший голос лорда Крайчестера перекрыл гвалт. – Подчиняющие артефакты изъять все до единого раньше, чем это отребье очнется. Корабль осушить и обыскать. Потом опечатать и выставить охрану. И фиксировать каждого – каждого! – кто попробует приблизиться под любым предлогом. Даже если это будет начальник порта, даже если сам министр морской торговли, иностранных дел или посол Фарры. Всех брать на заметку и отправлять с любыми вопросами ко мне лично. Все понятно? Выполнять!
Ожил, родимый. Командует – любо-дорого послушать, а если голову к его груди прижать – и вовсе голос отдается в перышках приятной вибрацией. И усыпляет.
– Учитель, вы как?
Точно, капюшончика штруделя забыла, а ведь он так магическими нитками крутил, когда мы корабль ловили, что аж со стороны страшно смотреть было – не мужик в плаще, а прямо пипидастр натуральный. Неудивительно, что у него такой тусклый, усталый голос:
– Я в порядке, Край. Отосплюсь, приму укрепляющие зелья и буду как новый. Что и тебе советую. Настоятельно. Даже нет. Приказываю. Здесь теперь справятся без тебя, через полтора часа подъедет Кристина – я послал отсроченного вестника, девочке надо хоть одну ночь поспать до рассвета. Она закончит все формальности. Так что езжай домой, и никаких Комитетов, иначе повредишь ядро и останешься калекой, хорошо, если только на пару лет без магии.
– Понял я, понял, – тяжко вздохнул вивисектор. – Еду.
А я подумала: какой умный у нас яблочный пирог, в смысле учитель… Домой и спать – это самое правильное занятие в мире! Я вот так прямо сейчас и начну. Пригреюсь на груди у своего лорда и ба-аиньки.
Лорд Крайчестер:
Я бы рванул в Комитет, наплевав на ледяное купание и усталость, но здравый смысл победил. Прав учитель: упрямство ни к чему хорошему не приведет, «перегорю». Поэтому, забравшись в салон, я откинулся на сиденье, запрокинул голову на подушку и приказал ехать домой.
Ворона уютно и немного щекотно возилась у меня за пазухой, и я успокоенно выдохнул – оклемается моя птичка. Увидев ее, распластавшуюся на палубе, я, признаться, изрядно струхнул. За нее испугался. Но птица оживала на глазах, так что можно не нервничать и даже подремать по пути.
Дорога домой прошла словно мимо моего сознания. Я даже не сразу сообразил, когда экипаж остановился. Так хорошо было, тепло у сердца. Я встал, поправил куртку. В ответ раздалось приглушенное:
– Кар-р.
– Ты молодец, пернатая. Девочку спасла, меня спасла. Дома посмотрим, что там с твоими крыльями.
– Кар-р! – ответила ворона гораздо бодрее, высунувшись из-под рубашки. А потом потянулась и совершенно не по-вороньи, скорее по-кошачьи, потерлась головой о мой подбородок. Вот ведь… никогда не был сентиментальным, а тут растаял и сам потерся щекой о шелковистые подсохшие перышки. Хорошо, не видит никто посторонний.
Я решил, что слугам ворону лишний раз видеть незачем. Приказал принести легкий ужин прямо в спальню. В этот раз я был умным: про ворону не забыл, сразу поделил ужин приблизительно пополам. И что удивительно, пернатая съела все подчистую, хотя я думал, что не осилит. Хмыкнув, я прищурился, вспомнив привидевшееся мне в прошлый раз странное любопытство, с которым птичка смотрела на мое переодевание. Если бы я не знал совершенно точно, что трансформация человека в животное невозможна в принципе, я бы подумал… чушь всякую. Нет, надо отдохнуть.
