Текст книги "F814 (ЛП)"
Автор книги: Ив Лангле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)
И все же, несмотря на все предосторожности, F814 совершенно не была готова услышать шепот у своего уха:
– Ты ведь не думала, что сможешь убежать от меня, не так ли?
Логика не сумела помешать ей закричать от шока, вызванного его внезапной близостью. Потрясенная криком и своей реакцией, она зажала свой рот рукой.
Солус, чей голос она сразу узнала, усмехнулся.
– Не знал, что дроидов можно напугать.
– Нельзя, – пробормотала она, с опозданием осознав неточность своего ответа.
– Интересно. Я запомню это. Почему-то мне казалось, что тебя будет труднее выследить.
– Что меня выдало?
– Ты слишком громко ходишь и забываешь регулировать дыхание и частоту сердечных сокращений.
– Ты не мог этого слышать. Ни один человек не может.
– Но, как уже говорилось ранее, я киборг, а не человек.
– Ты выглядишь как человек, – обвинила она.
– Уверяю, это лишь неудачное последствие нашего создания, – сухо заметил Солус, даже не пытаясь скрыть, что сидит рядом с ней. – Но ты умеешь выражать свои мысли. И кроме руки, ты такая же, как и я.
«Создание? Разве он не был рожден?» – впрочем, ей было все равно.
– Если бы я не обладала столькими дефектами, то мои ежедневные задачи включали бы что-то более подходящее для данной формы тела, однако, во мне есть некоторые недочеты, из-за которых я была сослана сюда. Знаю, моя плоть не предназначена для добычи полезных ископаемых. Бывали моменты, когда пыль была особенно густой, и я завидовала другим машинам и их гладким щитам.
– Я испытывал такую же зависть, когда был покрыт потом и кровью после битвы. Но, опять же, твердая металлическая оболочка вряд ли сможет испытывать те же ощущения наслаждения, что и кожа.
Какое странное наблюдение и необычный разговор.
– Мне еще не приходилось сталкиваться с чем-то, что заставляло бы меня наслаждаться ощущениями благодаря коже.
– Значит, тебе предстоит еще многое попробовать, – прошептал он ей на ухо, овеяв дыханием ее мочку и вызвав непроизвольную дрожь. Теперь она начинала задаваться вопросом, что заставит ее испытать эти наслаждения?
– Итак, ты была спроектирована как рабочий дроид. Ты помнишь, откуда пришла? – Солус задал вопрос с небрежным видом, но плечо, прижимавшееся к ней, казалось напряженным, как будто ее ответ был важен.
Что он хочет от нее? Мужчина задавал вопросы вместо того, чтобы пытаться причинить ей вред. Вел себя дружелюбно, чему F814 не доверяла, но в то же время это успокаивало ее, поэтому она неосознанно ответила:
– Меня доставили сюда прямо с производства, когда я находилась в стазисе. Моя первая системная загрузка была в офисе компании у входа в шахту. Я никогда не знала ничего другого.
– Никогда не видела Землю? – в голосе Солуса прозвучало недоверие.
Это ее раздражало.
– Нет. Да и какое это имеет значение?
– А ты не задумывалась о своем происхождении? – как странно, что он задал ей вопрос, который F814 задавала себе сотни раз.
– Нет. Роботы не интересуются подобным, – как по-человечески с ее стороны лгать.
Он снова усмехнулся, как будто ее ответ позабавил его.
– Тебе должно быть безразлично, и все же ты выглядишь оскорбленной. Для дроида, конечно, ты довольно интригующая. Твое имя, полагаю, F814, правильно?
– Да.
– Хммм, – столько смысла в этом простом звуке, который она не сумела расшифровать. – Итак, F814, если я назову имя Хлоя, оно покажется тебе знакомым?
– Нет.
– С791.
На мгновение в ее сознании возникла пара зеленых глаз, наполненных глубокой печалью. Через мгновение все исчезло.
– Нет. Почему ты задаешь мне все эти вопросы? – Чего ты от меня хочешь? Вы здесь по велению компании? – Вы прилетели, чтобы уничтожить меня по приказу генерала?
Солус стиснул в ладонях ее руки, и хотя из-за темноты черты его лица были неясными, F814 заметила блеск в мужских глазах, которые пристально смотрели на нее.
– Какой генерал? Что ты о нем знаешь? Ты ведь имела в виду генерала Боулдера?
«И почему это имя кажется мне таким знакомым?»
– Я ничего не знаю ни о каком генерале. Ну кроме того неизвестного генерала, который отдал приказ о моем демонтаже. Кстати, ты не ответил на мои вопросы? Кто вы и чего хотите?
– Я Солус, освобожденный киборг, и я собираюсь тебя спасти.
Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что странный звук исходил от нее.
– Почему ты смеешься? – спросил он.
– Я совершенно серьезна, – звук прекратился. – У меня нет способности смеяться. – Скажи это той шумихе, которую ты устроила секунду назад. – Я не умею издавать подобные звуки.
Она услышала, как Солус вздохнул.
– Прости. Я забыл, как мало ты еще знаешь.
– Я знаю достаточно, – ответила она.
– А что, если я скажу тебе, что ты вовсе не дроид?
«Не дроид?»
– Невозможно. Я была запрограммирована людьми, чтобы работать на них. Поверь, несмотря на мою внешность, я машина.
– Ох, ты гораздо больше, чем машина, F814. Ты киборг, и я собираюсь забрать тебя домой.
***
Чем больше она, казалось, цеплялась за свою личность дроида, тем усерднее Солус пытался ее переубедить. Он разозлился, услышав, как она говорит о себе с таким безразличием. Будто она была не более чем набором металлических частей.
И все же F814, очевидно, немного пришла в себя, иначе никогда бы не взбунтовалась. Никогда бы не проявила мужество и ярость, чтобы сбежать или заговорить с ним. Но как заставить ее понять, что он говорит правду? Потому что, несмотря на ее мнение, Солус был на девяносто девять процентов уверен – F814 одна из пропавших женщин-киборгов.
Дроиды не были такими живыми. Их ответы, произносимые человеческими голосами, звучали неестественно независимо от программирования, так как роботы не были способны к самостоятельному мышлению.
– Я не киборг. Я результат слияния плоти и металлических частей.
Дроид. F814 встала и хотела уйти, но Солус оказался проворнее, вскочив на ноги и схватив ее за плечи, останавливая.
– Киборги – это слияние живого человека с машиной.
– Невозможно.
– Но это правда. Дроиды не обладают настоящей плотью. А киборги обладают. Дроиды не могут самостоятельно мыслить. А киборги могут. Дроиды ничего не чувствуют, – Солус наклонился, очарованный ее карими глазами, которые смотрели на него, не мигая. – А киборги чувствуют. И заботу. И ненависть. А некоторые даже любовь, – он не мог поверить, что произнес последнюю часть.
F814 фыркнула, вот только это подтвердило слова, которые она предпочитала отрицать.
– Я, очевидно, продвинутая модель, даже со всеми недостатками.
Солус раздраженно зарычал.
– Упрямая женщина. Что я должен сделать, чтобы доказать свою правоту? – он скорее почувствовал, нежели увидел, как она пожала плечами в темноте.
– Я не понимаю, зачем тебе понадобилось превращать меня в то, чем я не являюсь.
– А если я представлю тебе доказательства?
– Какие доказательства?
– Когда мы выберемся отсюда, что, если мои спутники не задержатся, произойдет в ближайшие несколько часов, я отведу тебя на наш корабль и предоставлю все ответы на твои вопросы.
– Зачем ждать так долго, если мы можем добраться до твоего корабля в течение часа?
– Ты знаешь другой выход?
Ее белоснежные зубы сверкнули, когда она улыбнулась.
– Конечно. Следуй за мной.
Она повернулась и уверено зашагала в темноте.
Солус, зрение которого уже приспособилось к отсутствию освещения, рассматривал стройные ягодицы, обтянутые толстыми парусиновыми штанами. Следуя за ней по пятам и не давая ей увеличить дистанцию между ними больше, чем на нескольких футов, он не мог не думать о том, как F814 будет выглядеть на свету… и когда помоется.
Из-за работы в шахте F814 была покрыта слоем пыли и грязи, из-за чего цвет ее кожи было невозможно определить. Ее волосы тоже казались темными, но был ли это ее естественный цвет или накопившаяся грязь от времени, проведенного в туннелях?
Подобные объекты, как правило, не имели самых обычных условий для жизни. Стоило забыть о душе с настоящей водой, слишком дорого, а F814, как скромный работник, считавший себя дроидом, скорее всего даже не оценила кабины для очистки человеческого персонала.
Интересно, что она подумает о своем первом душе?
Но самое странное, Солус надеялся мельком увидеть ее обнаженной, это значило, что ему пора просканировать свой разум на наличие дефектов, ведь на самом деле кроме ее ягодиц и глаз, которые он считал очаровательными, киборг так и не рассмотрел F814, чтобы понять, находит ли ее привлекательной.
«Возможно, я слишком долго находил удовлетворение от своей руки, и пришло время снова посетить бордель».
Но ему не нравились секс-боты с этими фальшивыми улыбками, пластмассовыми телами и заранее записанными фразами: «ох, – имя какого-то клиента – это так приятно», или «ты заставляешь меня видеть звезды». Как бы Солус не относился к людям, какая-то часть его хотела заняться сексом с одним из них хотя бы один раз, чтобы убедиться, что его техника действительно совершенна, ведь он долго изучал женскую анатомию, желая услышать настоящие стоны и крики наслаждения, причиной которых был только он.
«И посмотреть, каково это, когда плоть другого человека стискивает мою».
Но тогда это бы означало, подпустить к себе человека, а Солус не мог так рисковать, потому что первым его побуждением было убить их.
С другой стороны, женщина-киборг… Он подавил свои блуждающие мысли. F814 была жертвой и целью миссии. Он не имел права думать о ней как о средоточии своих сексуальных потребностей. Солус был обязан вернуть ее на родную планету, где она могла бы научиться делать собственный выбор и жить так, как считает нужным.
Нравится ей это или нет.
Им потребовалось меньше часа, чтобы пройти лабиринт туннелей и выйти на холодную поверхность астероида.
В тусклом свете звезд Солусу удалось лучше рассмотреть ее лицо с прямым носом, высокими скулами и широким лбом. Не совсем классически красивое по человеческим стандартам, ее черты были слишком грубы, но не менее интригующими даже со слоем грязи.
– Ты не носишь маску, чтобы дышать? – спросил он, пристегивая свой головной убор к поясу, пока его легкие вкалывали, фильтруя бедный на кислород воздух.
Она пожала плечами.
– Когда я прихожу в жилые помещения, то вдыхаю кислород и удерживаю внутри для тех моментов, когда я без него. А ты так можешь? – F814 бросила на него многозначительный взгляд.
Солус почему-то усмехнулся.
– Могу. Видишь, еще что-то, в чем мы похожи.
– Мы совсем не похожи, – проворчала она, поворачиваясь и прыгая в направлении, как он предположил, купола.
Солус быстро догнал ее и схватил за руку, заставив споткнуться, но в условиях низкой гравитации было легко удержать ее от падения.
– Что ты делаешь?
– Держу тебя за руку. Вообще-то это очевидно.
– Но зачем?
Потому что ему нравилось это ощущение. Неправильный ответ.
– Чтобы ты больше не пытался сбежать.
– Оу.
Он ожидал, что F814 отстранится, но она оставила свои пальцы переплетенными с его, и они молча продолжили прыгать по астероиду.
Это оказалось удивительно приятным.
Вскоре показался его корабль, тогда Солусу наконец пришло в голову дать понять Сету и Арамусу, что им больше не нужно никого откапывать. Он отправил соратникам сообщение, чтобы они встретили его у корабля.
Всего в нескольких ярдах от люка F814 затормозила, немного дернувшись, когда Солус по инерции попытался потянуть ее за собой. Он остановился и повернулся к девушке.
Широко раскрытые глаза встретились с его взглядом.
– Я не могу подняться на корабль.
– Тебе мешает программирование?
– Нет. Но если я поднимусь на борт, то окажусь в невыгодном положении.
– Ты и так в невыгодном положении, или забыла, как легко я могу тебя одолеть?
Ее губы сжались в упрямую линию.
– Я не доверяю тебе.
– Ладно, но как тогда я могу предоставить тебе доказательства твоего происхождения, если ты не идешь на контакт?
– А другого способа нет? Если ты тоже машина, то, конечно, сумеешь как-то это продемонстрировать?
– Идентификатор расположен у меня в голове. Мои кости сделаны из металла. В моей крови есть наночастицы, которые исцеляют мою плоть при ранении, но моя версия не имеет никаких внешних признаков киборга.
– Значит, ты можешь лгать?
Так много сомнений, но Солус не мог винить ее за подозрительность.
Хлое тоже было трудно принять правду, даже когда та ударила ее по лицу. Но как показать все F814? Разрезать тело и продемонстрировать металлический скелет? Либо тот, у кого есть во внешности металл, может вразумить девушку?
«Арамус, ты далеко?»
«Мы как раз выходим из купола. А что?»
«Я уверен, что F814 киборг, одна из сестер Хлои. Но она не верит мне. Она считает себя дроидом и требует доказательств».
«Так возьми ее на борт, а там Эйнштейн покажет все на компьютере».
«Она отказывается подниматься на корабль».
«Отказывается? Ну и что? Только не говори, что ты не можешь заставить ее повиноваться. Это для ее же блага».
Если говорить о пользе для F814, то Арамус был прав, но Солусу претила сама мысль о том, чтобы принуждать ее к чему-либо.
«Не думаю, что нам нужно заходить так далеко. Она просит визуального доказательства. Моя кибернетика скрыта, но…»
«Можешь не продолжать. Хоть мне это не нравится, я продемонстрирую твоей женщине доказательства».
– Что происходит? Слышишь жужжание? – F814 огляделась, и Солус нахмурился.
– Ты слышала, как я разговаривал с Арамусом?
– Ты же понимаешь, что здесь кроме нас никого нет?
– Я использовал для общения беспроводную связь. У тебя есть беспроводной передатчик или приемник?
Она покачала головой.
– Все мои приказы отдаются орально.
Слово «оральный» заставило Солуса сосредоточить внимание на ее губах, вероятно, самую чистую часть ее тела, пухлые и красные, киборг так легко мог представить оральные игры, которыми они могли бы заняться.…
Не желая ждать Арамуса и нуждаясь в отвлечении, Солус потянул ее на встречу его братьям. F814 неохотно зашагала, держась позади вместо того, чтобы оставаться рядом с ним. Но когда они оказались лицом к лицу с Сетом и Арамусом, она ничем не выдала своего волнения.
F814 упрямо выпятила подбородок, расправила плечи и скрестила руки на груди.
Сердитый Арамус сделал шаг вперед и оглядел девушку с ног до головы. Он не насмехался над ней, но и не был мягок в своих словах:
– Все мы киборги, наполовину люди, наполовину машины. Вот твое доказательство, – Арамус снял шлем, затем наклонился и показал ей голову. Тускло блестящий в свете звезд металл, искусственный череп, покрывающий наполовину его головы, который они создали после несчастного случая.
– У тебя есть металлическая пластина. Это ничего не значит.
Упрямая женщина. Солус хотел было ответить, но Арамус опередил его:
– Ты киборг. У тебя есть сердцебиение, ты дышишь, и, я уверен, где-то в твоем толстом черепе спрятан какой-то разум. Впрочем, учитывая твое игнорирование доказательств, думаю, что твой идентификатор с дефектами. Возможно, нам следует позволить Эйнштейну попробовать тебя перепрограммировать.
F814 отступила.
– Не подходи ко мне. Никто не тронет мое программирование. Никто.
– Мы и не собирались. Но ты должна перестать отрицать правду.
Она ткнула пальцем в Сета.
– Покажи мне свои раны.
Пожав плечами, Сет шагнул вперед и разорвал дыру в ткани на плече, чтобы показать уже затягивающуюся рану.
– Мое тело вытолкнуло пулю. Как видишь, к завтрашнему дню все следы травмы исчезнут.
F814 прикоснулась к сморщенной коже, и Солус сжал кулаки, по какой-то причине не одобряя ее действий. Она потерла шрам, вызвав усмешку у Сета.
– Дорогая, если ты хочешь уединиться со мной, так и скажи, – она посмотрела на киборга, который своими кокетливыми словами умолял Солуса дать ему кулаком по лицу.
– Зачем? Ты стесняешься демонстрировать обнаженную плоть перед своими сородичами?
Сексуальный намек, казалось, прошел прямо F814. Солус расслабился и рассмеялся в ответ на шокированный взгляд Сета.
– Теперь ты нам доверяешь? – спросил он.
– Нет, но я буду слушать, поскольку ты явно не человек.
– Мы можем поговорить на корабле?
Она покачала головой.
– Если хотите поговорить со мной, то можете сделать это в одном из жилых помещений. Я заняла самое маленькое, но вы можете использовать другие. Настало время для моей регенерации.
Не попрощавшись и даже не оглянувшись, F814 зашагала прочь, не обращая внимания на взгляды трех киборгов, которых оставила позади.
– Черт побери, какая же сексуальная…
– Закончи предложение, и я дам тебе пинка под зад, – прорычал Солус.
– Обидно. Досадно. Неужели кое-кто запал на женщину, которая думает, что она дроид? Держу пари, она очень хочет помыться. Эй, как думаешь, ей нужна помощь, чтобы потереть спинку?
Кулак Солуса врезался в челюсть Сета прежде, чем тот успел опомниться. Однако, как только удар произошел, он набросился на молодого киборга, охваченный нелогичными яростью и гневом, вызванными не оскорбительными замечаниями Сета, а скорее невыносимой мыслью о том, что его брат-киборг прикоснется к девушке. И Солус не понимал почему.
Глава 5
F814 услышала звуки борьбы, но не обернулась, чтобы посмотреть. У нее было слишком много других задач, чтобы думать об этих мужчинах.
Для начала, и это самое важное, стоило поразмыслить об убежденности незнакомца в том, что она киборг, как и они. Невозможно. Или возможно?
Вспомнив свое недолгое существование, F814 все же согласилась, что отличалась от других машин. Конечно, у нее была бионическая рука и идентификатор в голове, но кроме этих частей все остальное было другим. F814 была мясистой, легко травматичной и отвратительно похожей на человека. Она даже истекала кровью, когда была ранена, как и ее создатели.
А еще на ее голове росли волосы, в отличие от блестящих лысых макушек металлических коллег. Ее рука потянулась к коротким и неровным локонам, которые стали длиннее, чем когда-либо прежде, ведь раньше бригадир стриг ее каждую неделю, чтобы они не мешали.
После освобождения F814 отрастила волосы. Когда она смотрела в зеркало, то видела нечто странное. Лицо в отражении казалось незнакомым с этой смуглой, покрытой пятнами из-за пыли кожей, которая не отмывалась независимо от того, сколько влажных салфеток ей выдавали… к тому же семь дней назад она использовала последние. Ее волосы, спутанные от грязи, казались тусклыми и темными, хотя другие волоски на ее теле, скрытые костюмом, имели более золотистый оттенок. Цвет был похож на локоны Сета. Солус, однако, имел темные волосы, строго подстриженные, как у солдата, под цвет глаз и бровей. Его кожа была бледной, но не такой, как белый снег, который F814 видела на картинках, а скорее бледно-коричневой, как пляж, изображенный на фото покойного бригадира.
Так необычно, что она знала все эти цвета, хотя только некоторые из них встречались в реальности. Жизнь в шахтерском лагере пестрила оттенками серого и черного из-за пыли от раскопок, покрывающей все вокруг и обесцвечивающей ткани и тела, пока не оставалось ничего от первоначального цвета.
Могли ли яркие цвета, которые она видела на изображениях, действительно существовать? Неужели трава была такой зеленой, а небо голубым? А как насчет белого? Почему люди носили белое, самое чистое из оттенков, которое было легко испортить даже самой маленькой капелькой грязи?
«Когда-то я любила розовый цвет».
F814 не могла понять и объяснить, откуда взялась эта случайная мысль. Она списала это на волнение от встречи с незнакомцами и приготовилась к отдыху. Скинув куртку и брюки, F814 осталась в теплой рубашке и трусах.
Она уже включила обогрев хижины… маленькая роскошь, которую она позволила себе, не будет длиться вечно. Однажды источник питания генератора иссякнет, тогда F814 попрощается с теплом и светом. Она надеялась, что этот день не наступит в ближайшее время, потому что боялась мысли о том, что ей всегда будет холодно.
Забравшись в кокон из одеял, F814 зарылась в теплые и пушистые слои. Заставив свой разум рухнуть в пустоту, которую она на данный момент предпочитала, F814 погрузилась в сон.
***
Я знала, что будет дальше.
Так как уже сотни раз видела это в своем воображении. А кричала еще чаще.
Несмотря на мою осведомленность о происходящем, я никогда не могла остановить это. Никогда не могла остановить свою смерть.
Фары со стороны встречной полосы ослепили меня, без сомнения в этом был виновен какой-то придурок, который включил дальний свет. Впрочем, это все равно не имело значения. Они предупреждали о гололеде. А я, идиотка, по глупости оплатила аренду квартиры вместо того, чтобы купить зимние шины, а затем поехала домой с работы, несмотря на свою сильную усталость. Можно было винить многие факторы, и все же ничто не могло остановить неизбежное.
Машина заскользила по льду и вышла из-под контроля. Как причудливая карусель на ярмарке, только страшнее, потому что никто не мог остановить меня, во всяком случае так, чтобы никому не навредить. Первый автомобиль врезался в меня во время очередного разворота, громкий хруст казался громче моего пронзительного крика ужаса. Застряв в безумном кошмарном сне, я не могла помешать инерции от удара отправить меня в следующую машину, а затем в еще одну. Меня бросило вперед, из-за чего я ударилась носом об руль с такой силой, что моя машина издала звуковой сигнал, а из моих ноздрей хлынула теплая кровь, заливая распахнутый от тяжелого дыхания рот.
Смаргивая слезы боли, я кувыркаюсь из стороны в сторону, пока удар за ударом поражали мою машину. Поражали меня.
К тому времени, когда мой измученный автомобиль остановился, я хрипела и была ослеплена липкой влагой в глазах, ощущая соленый привкус крови и желая, чтобы пронзительный вой истерзанного животного прекратился.
С ужасом я поняла, что не могла пошевелиться, а истерзанным животным была я.
Боль была невыносима, уволакивая меня в неспокойные и неумолимые волны. Страдания были настолько интенсивными, что я удивлялась, как до сих пор была жива и, что еще хуже, понимала происходящее.
«Ох, Боже, так же остро ощущается каждый мучительный миг. Избавь меня от страданий. Пожалуйста, Господи, просто убей меня».
Кто-то услышал мою молитву, и я провалилась в темноту.
Сирены заставили меня проснуться, я попыталась открыть глаза, но они были крепко зажмурены. Я хотела пошевелить рукой. Старалась изо всех сил, чтобы вытереть лицо и посмотреть, что происходит. Во мне возникла иррациональная потребность понять, почему я больше не чувствовала боли в теле. Но моя рука так и не сдвинулась.
Моих ног, казалось, больше не было. Только одна часть меня до сих пор функционировала, поэтому я застонала, а затем закричала, что вскоре переросло в визг, когда кто-то вытер тряпкой мое лицо и доказал, что я все еще что-то чувствовала. Как могло мое лицо испытывать такую агонию? Это было хуже, чем страшное онемение моего тела, за которое теперь я благодарила Бога. Все, что угодно, лишь бы остановить этот ужас. Сейчас я бы поприветствовала объятия смерти.
Чей-то голос обратился ко мне:
– Я вколю тебе обезболивающее.
Я бы поблагодарила, но меня снова поглотила темнота.
В следующий раз, когда я пришла в сознание, то осознала какое-то движение рядом. Поток звуков, какофония голосов и криков, перемешанных с терпким запахом смерти. Раньше я смотрела телевизор и навещала отца во время его борьбы с раком, чтобы понять, что сейчас находилась в больнице.
На этот раз, когда я попыталась разомкнуть ресницы, они поддались, и я заморгала от яркого света над головой. Ослепляющий свет пронзал и вызывал слезы на моих глазах. Я хотела стереть их, но мое тело было инертно, заморожено и больше не подчинялось.
«Что происходит? Что со мной не так?»
Надо мной появилось чье-то лицо, и я заметила, что оно с кем-то разговаривало. Я даже улавливала некоторые слова и их значение, но они ускользали прежде, чем я могла сосредоточиться. Я открыла рот, пытаясь сформулировать свои вопросы. Но из него ничего не вышло, кроме стона. Расстроившись, я заплакала, но мне повезло, они отправили меня обратно в сон, но даже там я не могла избежать ужаса и агонии, поэтому надеялась никогда не проснуться.
От некоторых кошмаров не следовало просыпаться. Но я никогда не была удачливой.
Время потеряло всякий смысл. Каждый раз я просыпалась и возвращалась к одному и тому же виду: потолок с пятнами грязи и одна перегоревшая лампа. Ужас, которым можно было обозначить мое обездвиженное тело, не менялся. Я могла моргать.
Глотать. Но на этом был предел моих возможностей. Девушка, которая раньше бегала, как ветер, танцевала, как балерина, и жила полной жизнью, теперь была всего лишь разумом, медленно сходящим с ума внутри непробиваемой скорлупы.
Я ничего не чувствовала ниже шеи. Я понимала понятие речи и даже говорила сама с собой, но не могла ни формулировать слова, ни понимать их, когда слышала. Мое разочарование выливалось в слезы и стоны, пока я просила их с помощью искаженной речи убить меня. Но они не подчинились, хотя, казалось, понимали мое отчаяние и отправляли меня обратно спать, вот только вскоре я вновь просыпалась в том же кошмаре.
И вот однажды, я не знала когда и через какое время после катастрофы, я открыла глаза и обнаружила новое место. Они перевезли меня. Я видела над собой машины и слышала голоса. Но не могла понять их, хотя была рада, что покинула эту никогда не меняющуюся комнату ужасов, поэтому оставалась тихой. Хитроумные приспособления надо мной, казалось, указывали на предстоящее действие.
«Мне будут делать операцию? Или они наконец убьют меня?»
В этот момент я была открыта для всего. И я имела в виду все, что позволило бы мне избежать этого кошмара.
На меня надели маску, и я вдохнула. Лекарство заставило меня вновь погрузиться в темноту.
В следующий раз, когда я проснулась, боль прошла. Несчастный случай, моя жизнь и все, кроме далеких воспоминаний, исчезло, потому что я больше не была собой. Теперь я не какой-то человек. Я модель F814, и мне пора на работу.
***
Солус потратил несколько часов, помогая Арамусу и Сету погрузить руду на корабль. Несмотря на интригующую тайну F814, они должны были выполнить миссию. Эйнштейн находился на астероиде достаточно долго, чтобы скачать информацию с жесткого диска корпорации и пообещать в ближайшее время дать Солусу отчет для ознакомления.
Вот только Солус сомневался, что они найдут нечто полезное.
«Навряд ли информация, которую мы ищем, будет лежать на поверхности».
Тем не менее, кто-то, где-то мог быть небрежен, когда дело доходило до сокрытия тайны киборгов. В конце концов, операцией руководили люди, а они были склонны к ошибкам.
Вскоре Солус с братьями выполнили работу, запланированную на сегодняшний день. Несмотря на отсутствие очистительных кабин он предпочел спать в одном из жилых помещений, самом близком к F814. Кому-то нужно было присматривать за женщиной-киборгом.
Он не мог понять причин, но ему становилось легче, когда он знал, что она отдыхала где-то рядом.
Прежде чем сесть, Солус заглянул в окно ее комнаты, с ужасом обнаружив пустую койку. Неужели она проскользнула мимо них? Сбежала? Он чуть не вломился в комнату, но вдруг его внимание привлекло какое-то движение. Уютно устроившись на полу в груде одеял, лежала, свернувшись клубочком, F814, ее веки подрагивали, а глаза двигались из-за какого-то сна.
Еще одно доказательство, подтверждающее его уверенность в их схожести. Дроиды не видели снов. Черт, как и большинство киборгов. Солусу стало интересно, всегда ли F814 видела сны или их появление что-то спровоцировало. И какого черта она спала на полу?
Но с ответами придется подождать. Солус никогда бы не разбудил F814, чтобы получить ответы на вопросы, основанные на любопытстве, а не на потребности.
Лежа в соседней комнате на койке, которая, вероятно, была не намного удобнее, чем пол, он заставил себя заснуть, используя это время для восстановления сил, потому что солдат никогда не знал, когда его могли призвать на службу.
Однако, в отличие от загадочной F814, Солус не видел снов.
Ровно через три часа сорок три минуты после того, как Солус заснул, он проснулся, уловив тихие звуки движения. Встав с койки, все еще полностью одетый, он вышел из жилища как раз вовремя, чтобы увидеть женщину, шагающую в направлении шахты.
«Что она делает?»
Крадясь с безошибочной осторожностью, Солус последовал за F814, хотя она даже не потрудилась оглянуться или попытаться скрыть свои намерения. Он был в нескольких шагах от нее, когда девушка вошла в шахту. Солус не произнес ни слова, пока не увидел, как она схватила кирку.
– Зачем ты вернулась сюда? Больше не нужно вкалывать на людей, словно раб.
Вздрогнув, F814 расправила плечи и выпрямила спину, прежде чем повернуться.
– Почему ты преследуешь меня?
– Ты уходишь от ответа. Зачем? Смысл возвращаться туда, где тебя заставляли работать? Почему бы не взорвать эту шахту? Уничтожь место, в котором ты считалась рабом. Я помогу, если хочешь.
Выражение ужаса на ее лице выглядело комичным.
– Нет. Ты не можешь этого сделать.
Солус не стал язвить, продолжая смотреть на нее, пока она не поняла намек.
– Я пыталась перестать приходить сюда. И даже какое-то время не приходила. Но здесь больше нечем заняться. К тому же я больше ничего не умею делать.
– Но ведь ты могла бы… – Солус не договорил, задумавшись о ее лагере и анализируя имеющиеся занятия. Что она могла сделать? Когда ему было скучно, он изучал земные архивы, которые они украли. Общался со своими братьями. Гулял в лесу. Охотился на какую-нибудь дичь для еды и спорта. Плавал. Солус даже мог покинуть планету, если бы действительно хотел. Но у F814 не было ничего подобного. Даже поговорить не с кем.
Когда до Солуса дошло ужасающее положение F814, он задался вопросом, как ей удалось выжить, не потеряв рассудок, тем более девушка совсем недавно начала восстанавливать свою человечность.
F814 продолжила, чтобы заполнить тишину:
– Я исследовала астероид несколько раз. Посмотрела все видео, которые остались от персонала. Прочла все книги. Научилась всему, чему могла по учебникам. А когда занятия закончились… – F814 сосредоточила на нем спокойный взгляд, в ее глазах не стояло слез в отличие от слабых человеческих женщин, которых некоторые киборги брали в пару. – Когда занятия закончились, осталось только одно. Единственное, что я умела делать. Тем более без бригадира работа стала в радость. Мне понравилась эта привычка.
– На нашей планете ты найдешь множество развлечений.
– Я не поеду на вашу планету. Мое место здесь.
– Нет, это твоя тюрьма. В Галактике гораздо множество интересных мест в отличие от этой бесплодной, холодной скалы. Пойдем со мной, я покажу тебе, – слова, сорвавшиеся с губ, удивили Солуса. Почему он обращался с ней так нежно? Почему пытался ее убедить? Он должен был просто приказать.
