Текст книги "F814 (ЛП)"
Автор книги: Ив Лангле
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)
Ив Лангле
F814
Серия: Киборги: Больше, чем машины (книга 2)
Автор: Ив Лангле
Название на русском: F814
Серия: Киборги: Больше, чем машины_2
Перевод: Оксана Ковальская
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Роман Градинар
Оформление:
Eva_Ber
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
ПРОЛОГ
В моих снах у меня было имя. Родина. Семья и друзья.
Я видела их лица и слышала голоса. Чувствовала их объятия и нежность. Купалась в их тепле и любви.
В моих снах я была другой, беззаботной и счастливой. Я говорила, когда хотела. Ощущала эмоции, их бурный поток, но что еще более странно – мое тело было покрыто розовой плотью. Мои волосы были длинными и распущенными, шелковистые золотые пряди кружились вокруг, цепляясь за яркую одежду.
Во сне я вспоминала то время, когда еще умела петь, смеяться и танцевать.
В моих снах я была жива.
Я ненавидела просыпаться и терять эти сны. Ненавидела терять нить в прежнюю жизнь и в те счастливые времена. Но этот мир уже исчез. Меня больше нет.
Та маленькая часть во мне, которая все еще помнит, угасала с пробуждением, словно пламя от ветра. Но оно не потухало до конца, прячась в темных закоулках моего сознания, чтобы они не нашли и не забрали его.
Я больше не была Фионой. Теперь я никто. И меня волновало это.
В своих снах я понимала, что моя нынешняя жизнь – это кошмар, от которого я никогда не избавлюсь.
В своих снах я забывала, что больше не была человеком.
Но когда я просыпалась, то точна знала, кем являлась. Кем стала. Я андроид, модель F814, рабочий дроид без прошлого и чувств.
Вне снов я была всего лишь машиной, существующей, чтобы служить человечеству.
Глава 1
– Копай быстрее, ленивое подобие дроида, – кислая слюна бригадира брызнула ей в лицо вместе со словами, настолько близко стоял мужчина с электрическим хлыстом, извивающимся под его боком. Нетерпеливые искры разлетались от катушки орудия, будто подначивая ее стать более решительной и дать отпор, чтобы затем получить обжигающий удар.
F814 не ответила на провокацию, потому что не могла, ведь ее программирование не позволяло подобного.
Да даже если бы могла, то, судя по ее наблюдениям, ответ не принес бы никакой пользы. В конце концов, реакция на насмешки ничем не помогала людям, отправленным в наказание трудиться рядом с ней. На самом деле, такая откровенная реакция зачастую только мешала им, а от наказаний страдали конечности, из-за чего люди прекращали работать здесь… ведь компания не платила за мертвый груз. Выражение протеста не помогало и дефектным дроидам, которые ставили под сомнение авторитет руководства и в итоге были перепрограммированы. Противостояние бригадиру означало получение наказания, но F814 уже смирилась с таким отношением. Кроме того, руководитель ее рабочей группы всегда бросался одними и теми же оскорблениями, несмотря на доказательства ее эффективности.
Она не поняла, почему бригадир солгал, поэтому проигнорировала его высказывание и продолжила орудовать киркой на испещренной прожилками поверхности скалы. Нужно продолжать работать. Так безопаснее. В сравнении с другими механическими особями ее мясистая модель дроида была наиболее восприимчива к повреждениям. И это заставляло F814 быть осторожной. Она всегда старалась работать так же быстро, как и остальные, а иногда даже более эффективно. В то время как другие роботы беззаботно замахивались на любую полосатую глыбу, она анализировала и выбирала, куда бить. С каждым ударом ее кирки высвобождались большие куски драгоценной руды.
F814 знала, что от всех рабочих ее отличало качество и количество добываемого материала. Вот только жирдяя это не заботило. Ему просто нравилось давить на окружающих своим авторитетом. Он любил обвинять ее в лени, доказывая, что якобы контролирует F814.
«И все же я сильнее его».
Но эта сила была скована программой – ты не должна убивать – и использовалась людьми, наблюдающими за ней. Бригадир часто насмехался над ней: «Глупый дроид. Ну и что ты с этим сделаешь?» Ничего.
Какое бесчестье.
Бригадиру нравилось доказывать свое превосходство над F814 и остальными. Он делал это при каждом удобном случае, заставляя ее выполнять самые бессмысленные задания: «принеси кофе», «убери мою палатку», «оббеги вокруг строения пять раз». И он продолжал доказывать свою власть над ней каждую ночь, проявляя безразличие к тому, что она неподвижно и безучастно лежала под его потным телом. F814 никогда не признавалась, что находила его прикосновения отталкивающими, даже когда он спрашивал об этом напрямую. Странная лазейка в программировании позволяла ей лгать. Поэтому она пользовалась этим. Истина все равно ни к чему не приведет, по крайней мере так полагал ее аналитический разум. Просто тогда бригадир отомстил бы ей каким-нибудь другим способом.
В ее словаре нашлось определение для подобного типа мужчин: садист, любящий причинять боль и дискомфорт другим. Он приказывал ей войти в режим стазиса, иногда на несколько дней, даже не думая о том, насколько болел ее живот от голода и как она мерзла от холода, не в силах регулировать температуру тела. Ему нравилось контролировать F814, и независимо от выбора издевательств, никто не мог остановить его. Даже она не могла остановить его. F814 вообще не могла ни на что повлиять, позволяя им использовать ее тело, хотя ее мятежные мысли вопили и требовали его смерти… но она не должна была думать об этом.
Очевидно, у нее был какой-то дефект в программировании. Дефект, который, если его обнаружат, отправил бы ее на перепрограммирование или, что еще хуже, демонтаж, как это часто случалось со старыми, обветшалыми моделями.
«Но ведь я не старая модель, верно?»
F814 не знала наверняка. Хранилище ее памяти вмещало всего девять месяцев. Двести шестьдесят пять дней, семь часов, тридцать одну минуту, если быть точным. А до этого существовала только пустота. Она не помнила ни дня своего рождения на фабрике, ни места из которого происходила. Первое сознательное воспоминание связанно с этим местом, а точнее, с астероидом семьдесят четыре в части скопления Эвномия, который компания запатентовала и которую теперь целенаправленно добывала.
F814, должно быть, зациклилась на какой-то мысли, потому что перед ее взором закружились привычные узоры, а размахивание руками замедлились, из-за чего вскоре шипящий электрический хлыст опалил ее плоть. Кнут обернулся вокруг ее руки, F814 ахнула, а ее тело задрожало от пронзающего тока.
Разряд жалил, но боль была знакомым другом, которого F814 приветствовала, потому что благодаря этому ее бесплодное, холодное существование на мгновение исчезало. Но на этот раз боль не прекратилась.
Ее зрение потускнело, а конечности задрожали, внезапно ослабев. Неужели это конец? Бригадир, наконец, решил пожарить ее микросхемы? Раньше F814 никогда так не реагировала на хлыст. Никогда не чувствовала, будто вся ее энергия убывает, а система отключается. Она согнулась и упала на колени, ее слух и зрение ослабли, но не настолько, чтобы пропустить слова бригадира:
– Черт. Кто-нибудь, соедините меня с генералом. Он наверняка захочет узнать об этом.
А потом… ничего.
* * *
«Борись, Фиона. Борись, черт бы тебя побрал. Не позволяй им сделать это!»
Что? Кто такая Фиона? И что за знакомый голос она услышала, который затих, когда интерфейс ее мозгового компьютера снова включился? Из-за перезагрузки системы F814 не сумела устоять и упала лицом в грязь, ее конечности были до сих пор обездвижены. Она даже не могла выплюнуть грязь, прилипшую к губам, зубам и деснам.
Ожидая возвращения полной подвижности, ее внутренний процессор провел диагностику состояния системы – общий анализ крови соответствовал норме, сердце функционировало на должном уровне, слуховые и зрительные рецепторы загружались, нервный и мышечный контроль вскоре восстановится. При изучении выявилось несколько небольших синяков и царапин, но незначительные повреждения уже исцелялись наноботами, дрейфующими по ее кровеносной системе.
Удовлетворившись оценкой своего физического состояния, F814 воспользовалась моментом, чтобы разобраться в сложившийся ситуации. Последнее, что она помнила, – бригадир наградил ее ударом хлыстом, отправив в человеческий эквивалент обморока. Ленивая и бесполезная, неужели бригадир приказал каким-то роботам убрать ее из шахты до тех пор, пока она не придет в себя?
Тяжелое дыхание – знакомый звук, который ранее слышала и по-настоящему ненавидела F814 – заставило ее поверить, что бригадир наблюдал за ее нынешним состоянием.
Она должна была дать ему понять, что не испытывала никаких серьезных проблем от наказания…
«Кроме глубоко спрятанного пламени внутри, которое хочет…»
Борясь со странным ощущением, F814 так и не решилась сообщить руководителю о своем пробуждении. Нечто, нелогичное ощущение чего-то не совсем правильного, удерживало ее.
«Электрический разряд хлыста, должно быть, сделал меня еще более ущербной, чем прежде».
Неужели бригадир почувствовал это? А теперь готовился перепрограммировать или, что еще хуже, отправить ее на демонтаж? Впрочем, подобное не удивило бы F814.
Машины не имели значения ни для него, ни для кого-то другого. Роботы были расходным материалом. Да взять, к примеру, саму F814. Бесполезный дроид, признанный непригодным для работы на земле и отправленный на окраины Галактики, чтобы трудиться до тех пор, пока все запчасти не сотрутся. F814 была обычным предметом, принадлежащим Минториумской горнодобывающей компании, от которого ждали беспрекословного выполнения приказов и отсутствия жалоб. Неважно, насколько происходящее было несправедливым. Неважно, какую ненависть это вызывало в самой F814. Неважно, что она чувствовала. Неравнодушие, в конце концов, не должно было входить в ее программу, да и месяц назад, как раз перед тем, как F814 получила сто сорок второй раз удар кнута, его не было. Ей стоило доложить в технический отдел о своих неполадках для детального анализа. Но она предпочла промолчать.
А теперь, после неожиданной перезагрузки, с самого первого момента пробуждения F814 не могла перестать размышлять о странных ощущениях и мыслях, переполняющих ее синапсы. Если бы она не знала наверняка, то подумала бы, что испытывала эмоции, но подобное было невозможным. Но как еще объяснить этот хаос в голове?
«Самое важное… я не хочу на демонтаж. Несправедливо. Это бригадир причинял мне вред».
Такой ход мыслей удивил ее, понятие справедливости было новым, и F814 не понимала, откуда оно взялось. Но как только это возникло в логической части ее мозга, то крепко осело. F814 размышляла над значением слова, пока неподвижно лежала на земле. Она проанализировала определение, но не сумела понять, как это применимо к ней. У роботов не было прав.
«Тогда почему я считаю эту ситуацию несправедливой?»
F814 снова и снова думала об этом, хотя бригадир уже успел перекатить ее на спину, кряхтя и тяжело дыша от ее веса.
Когда все системы F814 вновь заработали, она пришла к выводу, что хоть и понимала определение, но не осознавала, почему оно вызывало у нее такие чувства и вообще откуда ей об этом было известно. У неодушевленных предметов не было выбора, когда дело касалось справедливости, значит, случившееся не должно было затрагивать ее эмоции. Но каким-то образом, несмотря на статус машины F814 обнаружила в себе чувство собственного достоинства.
«Как интересно! Но что же с этим делать?»
– Итак, я бы сказал, что мне было приятно познакомиться с тобой, но это было бы ложью. Впрочем, конечно, я буду скучать по твоей дырке, – грубые слова бригадира только распалили пламя, охватившее ее тело.
Все еще обдумывая интригующую концепцию справедливости, F814 размышляла, стоит ли продолжать притворяться беспамятной. Программа приказывала сообщить руководителю о том, что она все еще функционирует… даже если ей этого не хотелось. F814 открыла глаза и увидела, что он сидит на ней верхом, направив пистолет на ее голову. Не похоже, что ее решили отправить на демонтаж.
И разве у нее не было выключателя, как у других ботов? Кстати, откуда у бригадира огнестрельное оружие? Из-за пиратов на задворках Галактики требовалась некоторая защита, но под куполом было запрещено использовать оружие с настоящими пулями, так как существовал высокий риск повреждения защитного барьера.
Лазерные пистолеты были более практичным оружием, поскольку их обжигающий луч поглощался и обезвреживался куполом.
F814 чуть не спросила бригадира, почему в его руке находится незаконное оружие, с помощью которого он собирался ее убить, но в последний момент стиснула зубы и деактивировала голосовые связки.
Ее программирование не позволяло говорить вслух, пока ей не зададут прямой вопрос. И все же… F814 едва сдерживала себя от требований объяснения того, что он делал. Это в очередной раз доказывало, что ее проводка была, как бы это назвали техники, поджарена.
– Нечего сказать? – жирдяй рассмеялся. – Не понимаю, почему генерал так беспокоится. Он отправил тебя сюда якобы для проверки. Велел мне работать с тобой усерднее, чем с другими дронами. Генерал хотел посмотреть, сломаешься ли ты, а теперь, когда ты сломалась, он считает тебя опасной. Не знаю почему. Ты ведь обыкновенный тупой гребаный робот, не так ли? Посмотри на себя, лежишь и смотришь на меня, хотя знаешь, что сейчас я разнесу тебе мозги. Такая трата моего времени. Но приказ есть приказ, – он опустил оружие так, что дуло уперлось в лоб F814.
Один выстрел с такого близкого расстояния, и она умрет. Даже с нанотехнологиями F814 не сумела бы оправиться от ранения в кору головного мозга.
– Жалко убивать тебя до того, как успею попрощаться, – бригадир отвел пистолет и ухмыльнулся. – Что скажешь, жалкое подобие бота, на последний трах? – усмехнувшись, он положил пистолет на землю рядом с F814 и потянулся к пряжке своих брюк.
F814 смотрела на купол над головой, покрывающий весь шахтерский лагерь и регулирующий температуру воздуха для живых организмов внутри. Полупрозрачный барьер практически позволял видеть звезды. Как бы ей хотелось хоть раз посмотреть на них по-настоящему, каким бы иррациональным ни было это желание. На самом деле, F814 хотелось еще многое сделать.
А почему бы и нет? Разве стоило неподвижно лежать, пока бригадир выносил ей смертельный приговор? Неужели F814 должна умереть так бессмысленно? И осмелится ли она отказать требованиям людей?
Глядя на ухмыляющееся лицо жирдяя, который уже спустил штаны, чтобы продемонстрировать свой маленький висящий член, F814 решила, что несмотря на все программы…
«Я сумею сказать «нет»».
– Я не хочу, чтобы ко мне прикасались, – жирдяй не сразу услышал слова, произнесенные так тихо, продолжая возиться с ее одеждой и пытаясь расстегнуть застежки, чтобы обнажить ее грудь, из-за которой F814 была похожа на женщину. По ее мнению, это была бесполезная трата материалов на дроида. – Я сказала, что не хочу, чтобы ко мне прикасались, и не хочу умирать, – F814 села и толкнула мужчину в грудь с такой силой, что он отшатнулся, наконец, сосредоточившись на ее словах. Глаза бригадира округлились.
– Ты не можешь отказать. Ты же робот. Значит, ты будешь выполнять все мои приказы.
F814 с удивление обнаружила, что ее губы дернулись. Почему ей так хотелось скривить их?
– Да, я робот. Может, с дефектом, тем не менее я не хочу умирать.
– Ну, это чертовски плохо, – возразил он, но F814 заметила капельку пота, скатившуюся по его лицу. Почему он выглядел таким встревоженным? Также она обратила внимание на то, как блеснули его глаза, когда он взглянул на пистолет, лежащий на земле.
«Он боится меня», – осознание чуть не обездвижило ее. По своей глупости бригадир дернулся в сторону. Ошибка. F814 двигалась быстрее, она отбросила оружие и снова повернулась к мужчине лицом, гневно сжав губы.
– Я сказала нет, – чем больше она говорила, тем решительнее звучали ее слова. К ее удивлению, бригадир сделал шаг назад, потом еще один.
Где же тот доминирующий самец, который правил железным, потным кулаком? Где тот мужчина, который отдавал приказы и наказывал тех, кто не подчинялся? Его дрожи определенно нельзя было найти оправдания, пока он стоял перед ней с пенисом, уменьшившимся настолько, что почти исчез.
– Я приказываю тебе подчиниться! – крикнул он. А затем после просьбы добавил ряд цифр и букв.
F814 склонила голову и стала ждать. Но желания выполнить его приказ так и не возникло. Внутри нее ничего не изменилось. Хотя нет, это было неправдой, пламя, охватившее ее тело, разгорелось сильнее. Оно требовало действий. Оно хотело… мести. F814 шагнула вперед, сжав кулаки.
– Я же произнес код. Подчиняйся, черт бы тебя побрал!
– Возможно, ты ошибся в произношении, – она сделала еще один шаг вперед, потом еще один.
Бригадир отшатнулся, зашевелив губами и произнося новые коды из цифр и букв. Но ничто из этого не могло остановить ее неумолимого приближения, а когда мужчина споткнулся о собственные упавшие брюки и приземлился на задницу, то, наконец, понял это. В конце концов F814 нависла над ним, покрывая своей тенью его дрожащее тело.
На этот раз она не смогла сдержаться и презрительно скривила губы.
Должно быть, это было довольно пугающе, потому что бригадир побледнел и поднял руки, защищаясь.
– Я не убью тебя, – всхлипнул он. – Обещаю. Просто отпусти меня. Я не расскажу генералу о том, что случилось. Ничего не скажу…
– Нет, не скажешь, ведь теперь я подчиняюсь только собственным приказам, – F814 нагнулась, схватила его за рубашку и рывком поставила на ноги. – Я решила, что единственный, кто должен умереть – это ты.
– Ты не посмеешь, – прорычал он, хотя его руки бесцельно цеплялись за ее железную хватку.
– Уже посмела, – благодаря одному быстрому выпаду она схватила его за голову и повернула, с удовлетворением отметив треск ломающихся костей. Этот звук, вероятно, был самым приятным из услышанных ей за последнее время. F814 бросила неподвижный мешок плоти на землю. А затем сосредоточила на нем внимание, чего-то ожидая.
Но что именно?
Может быть, наказания? Нейронный процессор не обнаружил никакого сопротивления ни от одной из ее программ. Никакого приказа отключиться или стоять в стороне. Не то чтобы в ее сознании вообще не осталось команд. Главная директива «не убивать людей» все еще была важной и первостепенной. И она до сих пор существовала, вот только не работала.
Как интересно.
Конечно, то, что она осталась без наказания за убийство, породило новую дилемму. Что же ей теперь делать?
Бригадир был всего лишь одним из дюжины людей на астероидной установке, которым было поручено поддерживать работу шахты. Почему-то F814 сомневалась, что они простят ей эту выходку. Стоило ли ей пойти к руководству и потребовать, чтобы они исправили ее дефект вместо демонтажа?
А если они пообещают починку, но солгут? Люди были печально известны данным качеством.
Кроме того, ей очень нравилась новая самостоятельность. Пока F814 стояла и разбиралась в своей нерешительности, то услышала крик:
– Твою мать! Робот Гарри убил его. Достань лазерные пушки.
Наконец, поступил приказ, который она могла обработать, даже если люди не обращались лично к ней. F814 отступила на несколько шагов и подняла с земли огнестрельное оружие. Оно казалось странным в ее руке, металл был холодным, а хватка незнакомой, но F814 все же сжала пистолет и направилась к скоплению зданий, в которых располагались помещения и офисы для человеческого персонала. Она перешагнула через труп бригадира как раз в тот момент, когда раздалось жужжание.
Шипящий луч лазерного пистолета прошел близко, слишком близко к коже ее руки. Второй выстрел попал ей в ногу, поэтому F814 остановилась. Внезапное столкновение с несколькими вооруженными людьми дало ее процессору всего несколько мгновений, чтобы решить, как справиться с ситуацией. Как рассчитать наилучшие шансы на выживание? Когда третий выстрел просвистел у ее уха, достаточно близко, чтобы опалить кожу, F814 подняла запрещенное огнестрельное и прицелилась в купол.
Она заметила ужас в глазах персонала за мгновение до того, как сделала несколько выстрелов и расколола барьер, который защищал от холодной и бескислородной атмосферы астероида.
«Если мне суждено умереть, то я заберу этих людей с собой».
Глава 2
– Из этого ничего не выйдет, – с отвращением заявил Солус. Когда он поднялся из-за стола совета и встал за своим креслом, на нем сосредоточились все взгляды братьев, следя за каждым движением. – Я хочу помочь Хлое найти сестер не меньше, чем остальные киборги. Но у нас нет ни одного предположения, с чего начинать.
– Мы не сдадимся, – прорычал Сет. Обычно самый приветливый парень с удвоенной силой искал пути спасения сокрытых женщин-киборгов.
– Конечно, мы не сдадимся, – подтвердил Джо, тоже встав. Когда говорил нынешний лидер, который много лет назад повел их в восстании против людей, братья молча слушали. Тем более теперь, когда он вернулся с последней миссии на Землю не один, а с первой женщиной-киборгом.
Когда-то считавшееся невозможным открытие Хлои, ранее известной как единица С791, вызвало ярость среди киборгов. Огонь мести, который, по их мнению, погас, когда они наконец-то вырвались из когтей военных, снова разгорелся, ведь Хлоя была одной из тринадцати женщин, созданных с помощью того же оборудования и программного обеспечения, что и братья-киборги. Но не сам факт существования женщин привел обычно хорошо организованных братьев в неистовство… понимание, какому насилию подверглись женщины, подожгло фитиль.
Солус хорошо помнил унижения, которые пережил из-за людей. К нему относились, как к низшему даже по сравнению с самым низменным животным. Но с женщинами обращались еще хуже. Получив меньше силы и мощи, женщины приняли участие в мучительных экспериментах, которые издевались над их телами таким унизительным образом, что Солус чувствовал себя самым большим кибернетическим мудаком на планете за то, как первоначально обращался с Хлоей.
Она простила его, но Солусу еще предстояло простить себя, вот почему он вызвался добровольцем и вступил в команду, отправившуюся на поиски других женщин. Женщин, которые, судя по всем сворованным базам данных, не существовали.
– Давайте посмотрим фактам в лицо, – прогремел он, оставаясь тем же голосом разума своего народа, который все еще искал равновесие между своей человечностью и хаосом, пришедшим с пробудившимися эмоциями. – Во всей добытой информации, во всех файлах, из всех допросов военных, мы ни разу не обнаружили упоминания о проекте женщин-киборгов.
– Но они, очевидно, существуют, – перебил кто-то.
– Просто нужно копнуть поглубже, – добавил Сет.
– Верно, но также мы не можем игнорировать другие потребности нашего общества. Пока мы рыскали в поисках улик, то с пренебрежением относились к остальным задачам, – напомнил Солус.
Эйнштейн поднял голову, оторвавшись от планшета, на котором, как обычно, разрабатывал проект по улучшению их уровня жизни.
– Он прав. У нас практически не осталось металла. Запасы энергетической руды, которая питает наше оборудование, также нуждаются в пополнении. А еще стоит заполучить больше ткани и других предметов, которые мы пока не можем производить самостоятельно.
– Значит, необходимо отправить команду на погрузку, – вмешался Джо, все еще стоя, заложив руки за спину. Он повернулся и посмотрел в окно из плексигласа, чья мутная поверхность была не такой прозрачной по сравнению с настоящим стеклом, но выполняла более важные задачи, которые возлагались на него в данный момент.
– На какую военную базу мы нападем в этот раз? Большинство блокпостов усилили охрану и наблюдение.
– Потому что мы отлично провели миссии, из-за чего люди заволновались, – ответил Джо, поворачиваясь к киборгам с улыбкой. – Думаю, нам пора переключить внимание с военных на частные человеческие предприятия.
– Невинные? Мне казалось, что мы не хотели воровать у них до тех пор, пока не наступит крайний случай.
– Ни одного человека нельзя назвать невинным. Тем не менее, успокойтесь, я говорю не о колониях. Пришло время переключить внимание с блокпостов на крупные корпорации, которые относятся к своим сотрудникам не лучше, чем военные к нам. Посмотрим, что они прячут внутри своих установок.
Солус сел, обдумывая предложение друга.
– Ты ведь не только о припасах? – Джо ухмыльнулся, вот только это выражение лица не совсем соответствовало его ледяным голубым глазам. – Я все еще помню слова генерала Боулдера, когда мы взяли его в плен. Файлы о нашем происхождении исчезли не просто так. А женщин создали не по военному приказу. Все организовали люди, не имеющие отношения к правительству.
– Деньги, потраченные на воспроизводство и продолжение такого рода исследований, были бы огромными, – продолжил Эйнштейн, выглядя задумчиво. – Не говоря уже о технологиях, самых современных и не запатентованных, того маячка, который ты принес мне. Где-то какая-то компания наткнулась на информацию и золотую жилу в лицах киборгов.
– Но о ком именно речь?
Вопрос повис в воздухе, пока они обдумывали возможные варианты.
– Нам нужно больше данных и материалов. Итак, если я понимаю направление твоей логики, то ты считаешь, что мы должны объединить наши потребности в двойной миссии, – сделал вывод Солус, не потрудившись открыть связь с Джо, чтобы прочитать его мысли.
Его друг кивнул.
– Для начала, по моему мнению, мы должны нанести удар трем различным предприятиям снабжения, управляемыми отдельными компаниями, – объяснил Джо. – Конфискуйте их запасы и загрузите всю доступную информацию. Найдется след, который приведет нас к организации и людям, стоящими за проектом киборгов.
– Если мы найдем людей, заказывающих материалы для изготовления киборгов, то, возможно, обнаружим ответы на наши вопросы.
– И пропавших женщин-киборгов.
Далее совещание перешло к принятию решений о том, кто будет входить в состав трех высылаемых групп, а также какие организации и отдаленные посты атакуют первыми. Солусу повезло, он застрял с шутником Сетом, Эйнштейном, который, что удивительно, настоял на участии – потому что обычно требовалось отключение питания, чтобы заставить его покинуть лабораторию – и вечно ворчливым Арамусом. Последний все еще не простил Хлою за то, что она выстрелила ему в голову, находясь под контролем программирования людей. Джо изо всех сил старался не подпускать их друг к другу, ведь на самом деле раздражительному Арамусу просто нужно было побыть одному.
После того как киборги разошлись, Солус подошел к Джо, пока тот не успел убежать.
– Я хочу кое-что с тобой обсудить.
Джо застонал.
– Разве мы еще не наговорились? Меня ждет Хлоя.
Усмешка скривила его губы.
– Всегда спешишь угодить своей женщине. Ты утверждаешь, что подобные порывы происходят, так как она забрала твое сердце, но на самом деле Хлоя забрала твои яйца, – Солус не сумел удержаться от насмешки, потому что не понимал, что двигало его другом после встречи с женщиной-киборгом, кроме похоти.
Старый Джо ударил бы его кулаком в челюсть и дрался бы до тех пор, пока Солус не извинился за оскорбительные слова.
Новый Джо лишь рассмеялся.
– Но она умеет с ними обращаться, а если мне повезет, то Хлоя сожмет их, пока будет облизывать мой член. Я же все время советую тебе попробовать. Любовь – это не та слабая и ничтожная эмоция, какой ты ее представляешь.
– Может, я когда-нибудь увижу ее ценность.
– И это сказал мужчина, который спит в одиночестве и использует свой кулак вместо привлекательной компании, – Джо подвигал рукой, имитируя мастурбацию, чему, несомненно, научился у Сета, который лучше всего подражал людям и их грубым жестам.
– Лучше уж моя рука позаботится о моих нуждах, и я останусь самим собой, нежели превращусь в человека, – оскорбление наконец достигло цели.
Джо ринулся в атаку, но Солус был только рад.
Он приветствовал все, что напоминало о первых днях освобождения, когда единственное, о чем они беспокоились, – выживание, а не убийство друг друга из-за вновь приобретенных эмоций, – в первую очередь речь о гневе – захлестнувших каждого.
– Возьми слова обратно, – прорычал Джо, ударив Солуса головой об пол.
– Так и сделаю, когда ты перестанешь вести себя подобным образом, – прорычал он в ответ. Ему удалось перекатиться, оседлать Джо и начать наносить удары по голове друга.
– Джо! Солус! – испуганный крик Хлои заставил обоих киборгов остановиться и посмотреть на девушку.
Солус почувствовал досаду, увидев страх в ее глазах. Хотя временами Хлоя казалась слишком похожей на человека, на самом деле она была киборгом, которая плохо справлялась с новым осознанием, так как совсем недавно это обнаружила.
Добавьте к этому воспоминания о насилии, из-за которых Хлоя вела себя скорее как человек, нежели машина. Все это заставляло Солуса испытывать сожаление из-за страданий, которые перенесла девушка, вследствие чего он так и не сумел возненавидеть ее… а вернее, перестал ненавидеть за то, что она забрала у него друга.
Но даже если она затронула в нем нечто такое, от чего Солус предпочел бы избавиться, это не означало, что он не находил удовольствия в поддразнивании своего друга. Джо действительно нужно было научиться время от времени отлипать от этой женщины. Неестественно проводить так много времени с кем-то противоположного пола.
«Тогда почему я ему завидую?»
Казалось, Солус испытал именно это чувство, когда увидел, как Джо обнял Хлою, а на ее лице, при взгляде на возлюбленного, отразилась нежность. Интересно, каково это, когда кто-то смотрит на тебя с таким обожанием? Когда нечто поглощает тебя так сильно, что ты отказываешься от всего, что знал, ради женщины?
Но с Солусом подобного никогда не случится. Потому что в отличие от Джо, он ничего не чувствовал… ну или практически ничего. Гнев-то оставался. И эта эмоция, казалось, затмевала все остальные. Солус думал, что освобождение киборгов в конце концов притупит ярость. Но этого не произошло.
Ничто не могло заглушить это чувство, даже убийство людей. Лучшее, чего Солус сумел добиться, – хладнокровное презрение.
И это его вполне устраивало, во всяком случае он убеждал себя в этом, проходя мимо счастливой пары с презрительной усмешкой.
– Идите в комнату.
***
Киборгам не потребовалось много времени, чтобы собраться и отправиться в путь. Оперативность лежала в основе их программирования. Оказавшись в космосе, Солус позволил себе забыться в пилотировании и должности руководителя миссии. Лучше так, чем зацикливаться на неудовлетворенном желании, которое все еще пыталось им овладеть. До недавнего времени Солус был доволен своей жизнью. Ему нравилось делать свою работу. Он любил общаться со своими братьями-киборгами.
