Текст книги "Подвиг начинался в апреле"
Автор книги: Исай Давыдов
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
НА БРОНЕПЛОЩАДКАХ
Мама! Мама! Я дошла до цели,
Но в степи, на волжском берегу,
Девушка в заштопанной шинели
Разбросала руки на снегу.
Юлия Друнина
На Ленинских горах в Москве, близ пулеметного расчета тагильчанки Нины Климовой, в той же самой девятой роте Б. Айрапетяна, начинали свой боевой путь две тагильские комсомолки, две Гаевы: студентка учительского института Фаина и браковщица Высокогорского механического завода Тоня.
Тоню и Фаину все считали сестрами – одна фамилия, обе из Тагила. А были девушки не похожи друг на друга и внешне, и по характеру. Фаина – тоненькая, стройная, как тростиночка, очень сдержанная и рассудительная. Тоня – круглолицая, плотно сбитая, хохотушка, почти по-детски непосредственная. Тоня все пыталась и никак не могла стать такой, как Фаина, – спокойной и сдержанной.
Девушки были даже не знакомы в Тагиле. Но когда в армии их называли сестрами, они не возражали. Девушки на самом деле сблизились, как сестры. Всю войну прошли вместе, в одном пулеметном расчете. Какое братство может быть крепче боевого?
Весной и летом 1942 года тагильчанки прикрывали своими пулеметами завод и железнодорожный мост через Москву-реку.
В сентябре 1942 года Московский фронт ПВО отправил большой отряд своих бойцов на помощь осажденному Сталинграду. В длинном эшелоне, который шел из Москвы на юг, в эшелоне, который не раз бомбили по дороге, ехали обе Гаевы, ехала тагильская студентка Валя Короткова – пулеметчица из той же роты Б. Айрапетяна, ехали еще три тагильчанки.
На Сталинградском фронте эти девушки тоже остались зенитными пулеметчицами. Только пулеметы их были поставлены «на колеса» – располагались на железнодорожных платформах.
Платформы были укреплены броневыми листами или мешками с песком и назывались бронеплощадками. Такие бронеплощадки защищали эшелоны и железнодорожные станции, через которые шло снабжение Сталинградского фронта.
В первые месяцы боев на Сталинградском фронте в воздухе господствовала фашистская авиация. Генерал-полковник Н. П. Анисимов, который был начальником тыла Сталинградского фронта, вспоминает, что фашистские самолеты
В этих условиях зенитчики были главной защитой от авиации врага. Они должны были обеспечить сохранность грузов, которые шли в Сталинград. Потому что без боеприпасов, без одежды и продовольствия сталинградцы не смогли бы выстоять.
Тоня и Фаина Гаевы защищали эшелоны, которые курсировали на линии Балашов – Камышин. В Камышине грузы, предназначенные для Сталинграда, переваливали на баржи и отправляли в Заволжье. Оттуда, из Заволжья, они поступали в Сталинград. Иного пути не было – железная дорога перерезана, Волга севернее Сталинграда заминирована…
«Сестры» Гаевы отбили столько воздушных налетов, что потеряли им счет. Налеты продолжались с сентября до декабря 1942 года. Только в декабре, когда силы фашистской авиации были сосредоточены на снабжении окруженных войск Паулюса, у зенитчиков Сталинградского фронта работы убавилось.
Видимо, «сестренки» Гаевы были неплохими зенитчиками. В их эшелоны не попала ни одна бомба. А эшелоны везли снаряды, мины, патроны.
Но запомнились девушкам не сотни однообразных налетов, а один – особенный.
В тот день, как и обычно, от группы немецких самолетов отделился один и, тоже как обычно, зашел с головы эшелона.
Но еще до того, как зенитчики открыли огонь, самолет резко метнулся в сторону и торопливо, беспорядочно сбросил бомбы в поле. А потом летчик поравнялся с бронеплощадкой – Фаина и Тоня ясно видели его лицо, – помахал девушкам рукой и улетел.
Он мог бы обстрелять зенитчиков, но не стрелял. Он явно не хотел, чтобы его бомбы попали в эшелон.
Зенитчики потом долго удивлялись, гадали, кто этот вражеский летчик: может, коммунист? Может, наш разведчик?
Весной 1943 года, когда армия Паулюса сдалась и Сталинградский фронт был ликвидирован, Фаина и Тоня прошли пешком путь от Балашова до Курска и были зачислены в 1696-й зенитно-артиллерийский полк, который действовал в составе 5-го гвардейского танкового корпуса и прикрывал его танки с воздуха.
«Сестренки» Гаевы принимали участие в боях на Курско-Орловской дуге. Тоня была ранена. Фаина тоже была на волосок от смерти: машину, в которой она ехала, разбил снаряд, и Фаина – одна из всех – осталась живой.
Во время этих боев, как и на Сталинградском фронте, девушкам порой приходилось круглыми сутками, без сна и отдыха, отбивать налеты фашистской авиации.
Об интенсивности борьбы с авиацией врага на Курско-Орловской дуге говорят следующие цифры:
«В первый день наступления немцы потеряли 203 самолета, во второй – 113, а в третий – 299! Таких потерь немецкая авиация еще никогда не несла за весь период второй мировой войны. Из 1392 фашистских самолетов, сбитых на Курской дуге, 660 приходится на зенитчиков»[17]17
Я. Кекало. Советские зенитчики. Воениздат, 1959, стр. 89.
[Закрыть].
За участие в этих боях Фаина Гаева была награждена медалью «За отвагу». Позже Тоня и Фаина Гаевы участвовали в боях за Харьков, форсировали Днепр, брали Киев.
В Молдавии, в Яссах, пулеметчица Тоня Гаева вышла замуж. Война кровью обвенчала молодых. Перед ними, у крыльца ЗАГСа, разорвался вражеский снаряд. Муж Тони – майор Пахомов был ранен в голову. С окровавленной повязкой, порой теряя сознание от боли, он сидел за свадебным столом.
Московская однополчанка Гаевых и их землячка-пулеметчица Валя Короткова попала на другое крыло Сталинградского фронта.
Валя Короткова была девушкой тихой, задумчивой, мечтательной. Эта склонность к мечтательности сблизила в свое время Валю Короткову с тагильчанкой Верой Повенских. Девушки вместе работали в отделе главного механика Высокогорского механического завода и дружили. Валя была в этом отделе архивариусом. А потом Вера ушла в цех, браковщицей, а Валя поступила в горностроительный техникум.
Военная судьба вновь свела этих девушек в Звенигороде. Валя была в одном расчете с Верой Повенских и отбивала массированные налеты вражеской авиации.
Из Звенигорода Валя попала на Сталинградский фронт.
Слева направо: Зина Зырянова (1945 г.), Валя Короткова (1942 г.), Зина Гензик (1944 г.).
Валя Патракеева (1942 г.) с Ольгой Таракановой (Нижний Тагил).
Слева направо: Людмила Блохина (1941 г.), Аня Прохорова (1943 г.), Лена Железкова (1944 г.).
Она защищала станцию Чапчачи, через которую шло в Сталинград снабжение из Астрахани.
На этой станции она погибла во время налета 20 ноября 1942 года. Так сказано в «похоронной», которая пришла позже в Нижний Тагил Валиной матери – Марии Агафоновне.
ПРЕДШЕСТВЕННИЦА
Интересна военная судьба еще одной тагильчанки. Она не была комсомолкой и уходила в армию не в апреле 1942 года, а значительно раньше. Но она также принимала участие в защите Москвы и была на Московском фронте одной из первых уральских девушек-добровольцев. По существу, она была предшественницей тех, кто потом уходил тысячами.
Перед войной Людмила Блохина, выпускница Тагильского медицинского училища, работала на станции Нижний Тагил фельдшером, руководила санитарно-гигиенической лабораторией. Как и десятки других тагильских девушек, она в начале войны просила отправить ее на фронт. Других не взяли – их посылали учиться на курсы медсестер. А Людмила Блохина уже была готовым, квалифицированным специалистом. Ей сказали:
– Явиться с вещами!
16 августа 1941 года Людмила получила предписание тагильского военкома отправиться к месту пополнения 82-й мотострелковой дивизии.
Ехать пришлось не на запад, а на восток.
К удивлению Люды Блохиной, дивизия эта оказалась тоже уральской. Она была сформирована в Пермской области. Среди бойцов и командиров дивизии встречались и жители Среднего Урала и даже земляки Людмилы – тагильчане.
Вскоре дивизию повезли на запад. А 4 октября 1941 года ночью дивизия выгрузилась в Звенигороде и через два часа, на рассвете, пошла в бой – отражать немецкое наступление на Москву.
Целую неделю после этого Людмила Блохина не спала. Медсанбат, где она служила, был переполнен ранеными. Близ медсанбата нередко рвались вражеские снаряды – до передовой было всего 800—900 метров. На палатки с красными крестами сыпалась земля, валились горячие осколки. Непрерывно шли операции.
Надрывно гудел в медсанбате автомобильный мотор, и в хирургических палатках был свет – тусклый, неровный, мерцающий, а в остальных света не было и по ночам, Людмила перевязывала раненых при свечах.
Раненые недолго оставались в этом полевом госпитале. Их быстро переправляли в тыл. Но все же многие из них на всю жизнь запомнили спокойную терпеливость «сестрички-уралочки», как называли Людмилу, ее готовность по первому зову прийти на помощь каждому, ее умение облегчить страдания людей душевным словом.
Лишь через неделю после начала боев врачи и медицинские сестры полевого госпиталя стали спать – по очереди, час в сутки.
82-я мотострелковая отступала под Москвой, потом наступала, брала Можайск. И по улицам этого освобожденного города раньше многих других уральских девчат прошла тагильчанка Людмила Блохина, гвардии старший военфельдшер.
За бои в Подмосковье 82-й дивизии было присвоено звание гвардейской, и именоваться она стала 3-й гвардейской мотострелковой дивизией. В мае 1942 года дивизия перешла на Западном фронте к стойкой обороне.
И в то самое время, когда тысячи уральских девчат прибывали на пулеметные, аэростатные и прожекторные точки Москвы и Подмосковья, тагильчанку Людмилу Блохину увезли в московский госпиталь. Давняя болезнь почек обострилась на фронте.
Приговор врачей был безжалостен: передвижения на автомашинах категорически противопоказаны. На много лет.
Людмилу Блохину демобилизовали, и она вернулась в Нижний Тагил.
Сейчас Людмила Ивановна на пенсии и живет по-прежнему в Нижнем Тагиле. По праздничным дням она с гордостью надевает строгий темно-синий жакет, на котором прикреплены четыре медали: первая из них – «За оборону Москвы».
У Людмилы Ивановны есть давняя, близкая подруга – Анна Михайловна Заложнева. Много лет Анна Михайловна работала старшим мастером на Тагильском медико-инструментальном заводе. В 1969 году она ушла на пенсию. Анна Михайловна тоже служила в армии, тоже ушла в нее добровольно, и военная служба ее тоже прошла в Москве.
ПОДВИГ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
К осени 1941 года в части Московской ПВО поступила первая радиолокационная станция орудийной наводки – СОН-2. Она была установлена на юго-западе столицы, в секторе наиболее частых в то время налетов вражеской авиации.
Станция позволяла зенитным батареям вести огонь по ненаблюдаемой цели. В те годы такой способ стрельбы многим представлялся почти фантастическим. Однако эффективность его оказалась неожиданной. После третьего залпа невидимый артиллеристам бомбардировщик вынужден был беспорядочно сбросить бомбы.
«Принятие на вооружение станции орудийной наводки (СОН) было началом качественно нового этапа в развитии техники и способов стрельбы зенитной артиллерии. С этого момента радиолокационная техника стала все шире и шире внедряться в зенитную артиллерию. Уже в апреле 1942 года части 1-го корпуса ПВО имели 17 станций орудийной наводки»[18]18
Войска противовоздушной обороны страны. Исторический очерк. М., Воениздат, 1968, стр. 116.
[Закрыть].
На одной из этих радиолокационных станций служила молодая тагильчанка Аня Прохорова (ныне – Заложнева), кандидат в члены партии, в прошлом лаборантка ТЭЦ на металлургическом заводе.
Та станция, в команде которой состояла Аня, находилась в Черемушках. Возможно, это и была первая в стране боевая радиолокационная установка. Стояла она в поле, рядом с редким леском. Обслуживавшие ее тридцать бойцов жили рядом в землянках. Одну землянку освободили для девчат. А девчат здесь было немало – больше половины состава. Когда их обучили, прежние бойцы взвода были отправлены на новые радиолокационные установки, прибывающие в войска ПВО.
На станции были два отделения – приемное и передаточное. В приемном служили одни только девушки. И среди них – комсомолка с Урала, из Петрокаменского района, Полина Перевозкина. В передаточном отделении служила лишь одна девушка – Аня Прохорова.
За годы службы на станции орудийной наводки Аня почти отвыкла спать ночью. По ночам была самая горячая работа. Однако и днем отдыхающих бойцов часто поднимали по тревоге. Особенно в облачные дни, когда фашистские самолеты старались незамеченными проникнуть в Подмосковье. Станция орудийной наводки была одним из надежнейших сторожей московского неба. Она обнаруживала цель в радиусе 50 километров.
Весной 1943 года станцию перевели из Черемушек на Ленинские горы, и здесь она стояла до конца войны.
В военные годы Ане Прохоровой редко давали увольнительные, и поэтому она не успела как следует разглядеть Москву.
Застенчивость не позволяла девушке просить дополнительные дни или часы. Но и те, что перепадали, девушка старалась использовать прежде всего для поездок к своей тагильской подруге Лене Железковой. Они вместе учились в школе, а потом работали на электростанции металлургического завода, вместе уходили в армию, в одной теплушке ехали до Москвы.
Лена служила пулеметчицей в 54-й зенитно-артиллерийской дивизии, на юго-западе Подмосковья, и защищала там один из аэродромов. Немцы регулярно пытались бомбить его, и зенитчики порой по месяцу не могли гимнастерки снять.
За время этих налетов, этих непрерывных бессонных ночей Лена так сильно изменилась, что Аня Прохорова не узнала свою давнюю подругу, когда впервые приехала на аэродром. Аня подошла к группе девушек-пулеметчиц, посмотрела прямо на Лену и спросила:
– Девочки, где я могу Лену Железкову найти?
Впоследствии Лену перевели на охрану крупнейшего в Москве автомобильного завода.
Эти уральские девчата прибыли в Москву с Урала не весной 1942 года, а поздней осенью, в последних числах ноября.
Они тоже были добровольцами. Они тоже были комсомолками. Лишь немногие, как Аня Прохорова, перед уходом в армию были приняты кандидатами в члены партии.
Их эшелон тоже шел на запад из Свердловска. Однако в нем были не только уральские, но и сибирские девчата.
Не все девушки из этого эшелона попали в войска противовоздушной обороны Москвы. Многие были направлены в снайперские школы, в части аэродромного обслуживания. Но и в ПВО Москвы была зачислена значительная часть этого нового армейского пополнения.
Из Нижнего Тагила 23 ноября 1942 года добровольно ушли в армию 58 девчат. В списке, который и сейчас хранится в Ленинском райвоенкомате Тагила, значатся и Аня Прохорова, и Лена Железкова, и петрокаменская комсомолка Полина Перевозкина. Все петрокаменские шли тогда в армию через Нижний Тагил.
В ноябрьском эшелоне уехала на запад большая группа девушек-добровольцев из Ирбита. И в этой группе была Феня Архипова с Ирбитского мотозавода, впоследствии спасавшая аэростат в расположении третьей аэростатной дивизии. В этой же дивизии служила Валя Коморникова, медсестра из села Зайково, близ Ирбита. Обе эти женщины и сейчас живут в Ирбите. Валентина Федоровна Зенкова (Коморникова) руководит производственным отделом в Ирбитской ветеринарно-бактериологической лаборатории. Федосья Васильевна Архипова – по-прежнему на мотоциклетном заводе, старший бухгалтер расчетного отдела.
К сожалению, из числа добровольцев ноябрьского эшелона известны пока лишь судьбы Прохоровой, Железковой[19]19
Ныне – Калининой. Елена Терентьевна Калинина живет в Нижнем Тагиле, работает официанткой в вагоне-ресторане.
[Закрыть] да двух ирбитских комсомолок.
Возможно, со временем удастся узнать о судьбе многих девчат-добровольцев, которые продолжили комсомольский подвиг, начатый в апреле 1942 года. У подвигов во имя Родины, во имя свободы и счастья народа, особенно у подвигов коллективных, есть такое свойство: они не иссякают, они продолжаются.
Разве не было коллективным подвигом восстановление разрушенных войной городов и заводов? Разве не было коллективным молодежным подвигом освоение целины? И разве прорыв нашей страны в космос – это не коллективный подвиг? А кто станет отрицать, что коллективным комсомольским подвигом было создание на Северном Урале города юности – Качканара?
Очевидно, история нашей страны все больше и больше становится историей коллективного подвига великого народа, первым в мире прокладывающего путь к коммунизму.
ПОБЕДА
9 МАЯ 1945 ГОДА
9 мая 1945 года лучшие аэростатные посты поднимали над столицей праздничный стяг и знамя Победы.
Отделения тагильчанки Нины Двойниковой и уральской комсомолки Тони Егоровой поднимали на аэростате из Зарядья знамя Победы с гербом Советского Союза. Командовал подъемом знамени начальник политотдела 2-й аэростатной дивизии Д. А. Захватаев.
Три аэростатных поста в тот вечер поднимали над столицей аэростаты с праздничным стягом. Одним из этих постов командовала тагильчанка Нина Волженина, другим – ее землячка, спортсменка из Черноисточинска Дуся Кучумова. В подъеме стяга на Пушкинской площади принимали также участие ленинградка Вера Гукова, уральские девушки Евгения Фоминых и комсорг аэростатного отряда Мария Самохвалова.
Знамя Победы висело над Красной площадью под куполом из голубых прожекторных лучей. Казалось, знамя парит в воздухе. Аэростат, поднявший его, не был виден, он был отброшен прожекторными лучами в темноту.
А по Садовому кольцу стояли прожекторы. Они своими лучами создавали то конус над центром Москвы, то как бы громадную чашу, дном которой был весь центр столицы. Затем по черному московскому небу прожекторные лучи стремительно гонялись друг за другом, будто в небе над столицей кружилась гигантская карусель.
Немало уральских девчат стояло в тот вечер у своих прожекторов на Садовом кольце. Немало связисток прожекторных рот передавало своим расчетам команды из штаба Особой Московской армии ПВО. И среди этих связисток была алапаевская комсомолка Реветта Тарская.
Тысячи праздничных ракет поднялись в этот вечер над Москвой. Почти все служившие в столице уральские пулеметчицы участвовали в салюте 9 мая.
Москва салютовала победителям.
Москва салютовала великому народу, одержавшему великую победу.
ДОМОЙ!
После Дня Победы почти все думали о доме. Еще шли во взводах военные и политические занятия. Еще приходилось подкачивать водородом стоявшие на биваках аэростаты, но в воздух их уже не поднимали.
По ночам зенитно-артиллерийские, прожекторные и аэростатные полки выстраивались на московских площадях и маршировали – готовились к параду Победы. Однако на этот парад попали очень немногие бойцы Московской ПВО. За право участвовать в параде боролись лучшие соединения Советской Армии.
К прожектористкам, аэростатчицам и пулеметчицам приезжали представители московских фабрик, заводов, приглашали на работу.
Некоторых девушек уже в то время переводили с комсомольской и партийной работы в армии на комсомольскую и партийную работу в Подмосковье.
Однако большинство уральских девчат стремилось домой, на Урал.
После парада Победы 24 июня 1945 года в аэростатных полках началась сдача материальной части. 25 июня аэростатчицы «давили газ» – выпускали водород из аэростатных оболочек. Потом эти тяжелые шелковые оболочки укладывали в специальные пакеты и свозили на сборные пункты отрядов.
Проводы аэростатчиков (1945 г.). В центре – командир 2-й аэростатной дивизии Э. К. Биринбаум. Слева от него – начальник политотдела Д. А. Захватаев.
26 июля 1945 года в Москве состоялась встреча демобилизованных из Советской Армии девушек-воинов с Михаилом Ивановичем Калининым.
«Здесь говорили, – сказал М. И. Калинин, – что они (девушки. – И. Д.), дескать, ничего героического не совершили. Геройство, такое геройство, которое, как молния, освещает человека, выпадает только на долю отдельных лиц. Оно, это геройство, в значительной степени основано на случайностях… Но люди, которые совершили героические дела, могли использовать эти случайные стечения обстоятельств потому, что физически, психологически, морально и политически они были подготовлены к проявлению героизма. Я уверен, что у нас среди женской молодежи очень большой процент людей, способных совершать героические подвиги, если стечение обстоятельств сложится для этого… Героизм состоит в том, – сказал далее Михаил Иванович, – чтобы точно, при всех обстоятельствах, выполнять свои обязанности. И вот это точное, при всех обстоятельствах, выполнение своих обязанностей – это тоже героизм, и за этот героизм, героизм общий, которым были охвачены сотни тысяч, миллионы юношей и девушек, за этот героизм правительство наградило комсомол орденом Ленина…»[20]20
«Комсомольская правда», 31 июля 1945 года.
[Закрыть]
В последних числах июля и в последних числах августа 1945 года с Ржевского (ныне Рижского) вокзала Москвы уходили на Урал два эшелона. В них уезжали защитницы московского неба – пулеметчицы и аэростатчицы, связистки и наблюдатели ВНОС, артиллеристы и прожектористки.
Их провожали командиры полков и дивизий, политработники, представители штаба Особой Московской армии ПВО, представители Моссовета. Они благодарили уральских девчат за отличную службу, говорили, что Москва никогда не забудет их подвига.
А потом девушки плясали на длинном перроне Ржевского вокзала. И вместе с ними плясал начальник политотдела 2-й аэростатной дивизии Д. А. Захватаев.
Защитниц московского неба торжественно встречали на многих станциях. Им приносили цветы и гостинцы. Их приветствовали речами и песнями.
И Урал тоже торжественно встретил своих дочерей – цветами, оркестром, приветственными речами.
Эшелоны, ушедшие из столицы, были короче тех, длинных, военных. Многие девушки остались в Москве. Некоторые погибли. Немало пулеметчиц военная судьба разбросала по различным фронтам, и они возвращались на Урал уже не из Москвы.
До свидания, Москва! (1945 г.).
