Текст книги "19 египетских рассказов"

Автор книги: Иса Убейд

Соавторы: Мухаммед Саид аль-Арьян,Юсуф Идрис,Абдуррахман аль-Хамиси,Бинт аш-Шати,Махмуд Бадави,Абдуррахман аш-Шаркави,Абдуррахман Фахми,Махмуд ас-Саадани,Мухаммед Сидки
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

МУХАММЕД САИД АЛЬ-АРЬЯН

Солдат народной армии

Перевод Р. Айтуганова

Юноша слушал молча. Различные чувства боролись в нем. Когда его глаза встречались с заплаканными глазами Бадрии, он почти готов был отказаться от своего решения. Раджих чувствовал, как она крепко сжимает его руку, словно боится, что он пойдет навстречу смерти, не сказав прощального слова!

Из-за крон финиковых пальм выглянула луна, и ее серебристый свет упал на лица юноши и девушки, сидевших неподалеку от становища своего племени.

Вокруг царила такая тишина, что слышно было, как бьются их сердца. Но напоминание о гибели родных вернуло Раджиху силы и укрепило его решимость. Он отстранил руку своей подруги и встал.

– Пролитая кровь моих родных, Бадрия, кровь твоего отца и честь родины… все это зовет меня, – твердо возразил Раджих. – Я поклялся отомстить или умереть, и я отомщу или умру. Тогда я буду достоин наших отцов, так как я пролью свою кровь за мой народ, за мою родину…

И он с винтовкой на плече медленно двинулся в сторону песчаной пустыни, освещенной лунным светом. Раджих не обернулся, чтобы попрощаться с любимой девушкой, для которой он был дороже всего на свете, и пошел на зов родины.

Это произошло десятки лет назад, когда итальянская армия начала наступление из укрепленного района на побережье Барка, где она стояла несколько лет. Итальянцы пытались распространить господство Италии на юг, как они распространили его на север, чтобы восстановить в пустыне Римскую империю и воздвигнуть ей трон из пальмовых ветвей в тени оливковых деревьев…

В борьбу вступили две силы. Одна сторона владела железом и огнем, в руках у нее были меч и золото. А другая – веровала в право каждого созданного аллахом народа вести честную жизнь на земле, на которой аллах взрастил этот народ, его отцов и дедов из поколения в поколение, из века в век…

И вот эти силы столкнулись. Началась битва, и полилась кровь. Черный дым тучей висел над головами сражающихся. Смерть косила людей. Девушка потеряла отца и дядю. У юноши тоже погибли отец и дядя. Они остались одни среди развалин, и тогда Раджих дал клятву отомстить…

* * *

Вторгшимся завоевателям казалось, что они одержали победу и установили свое господство. Но они были далеки от победы. Волнения бедуинов не прекращались ни на один день. В их сердцах горел огонь ненависти к врагу, который то вспыхивал, то затухал, но никогда не угасал совсем.

Раджих командовал небольшим отрядом, который укрылся в пещере у проезжей дороги. Здесь он выставил засаду и установил наблюдение. Кто бы ни проезжал по этой дороге, будь это друг или враг, Раджих выходил к нему навстречу, объяснял, кто он такой и какая у него цель, и предлагал вступить в отряд…

Раджих стал опасен для противника. Его власть усилилась, отряд численно рос и становился могучим. К нему шли свободолюбивые сыны бедуинов – дети пустыни, чтобы бороться за начатое им дело. Они вручили Раджиху знамя и избрали его своим предводителем. Враг находился в большом затруднении. Он не знал дороги к лагерю отряда и не мог уничтожить его, несмотря на превосходство в численности, силе и вооружении.

Весть о Раджихе дошла до Бадрии. Обратив взоры к небу, с трепетом и надеждой она молила аллаха.

Враг в поисках отряда бросил свои соединения к пещерам. Шли итальянские танки, разрушая дома и сметая палатки; самолеты сеяли смерть и огонь; вражеские войска окружали и блокировали деревни, занимали дороги. Отряд был обнаружен. На рассвете завязался бой. Произошло неизбежное. Враг беспощадно убивал и уничтожал. Он достиг своей цели – маленькая героическая армия была разбита… Трупы ее бойцов устлали землю… Возвращались самолеты победителей. Пролетая над покоренными деревнями, они сбрасывали тела погибших в борьбе сынов народа.

Весь народ оделся в траур. Бадрия носила траур по своему любимому, как до этого она носила траур по отцу и дяде…

* * *

Несколько лет тому назад я увидел Бадрию в палатке на восточной окраине Александрии, примыкающей к пустыне.

Я проводил там лето. Ее палатка находилась недалеко от моего дома, так что Бадрия ходила мимо меня и я каждый день видел, как она отправляется на базар или по другим делам и возвращается обратно…

Бадрия принадлежала к тем арабам беженцам, которые прибыли из Барки и разбили здесь свои палатки. Я ничего не знал о ее прошлом, и никто не рассказывал мне о ней, но ее вид вызывал во мне странное любопытство. Едва, бывало, я увижу Бадрию издали, как мои глаза начинают следить за ней до тех пор, пока она не скроется, а в голове рождаются всякие мысли и вопросы.

В бедуинской одежде, с задумчивым взглядом и всегда грустной улыбкой на губах, она была похожа на безмолвное изваяние, воплощающее одиночество, отчаяние и отрешенность. Стоило кому-нибудь ее увидеть, как этот человек благоговейно умолкал. Она была очень красива, ее задумчивые глаза были полны очарования, непорочность светилась в ее глазах. Хотя ей уже минуло сорок лет, она была нежна, как ребенок…

Несколько лет подряд я проводил лето на этом побережье и привык видеть Бадрию. Я даже искал ее, когда она не показывалась. Затем я узнал об ее прошлом. И глубокая жалость и преклонение перед ее верностью овладели мной.

Прошли годы с той ночи, когда Раджих расстался с любимой и ушел по зову долга, чтобы отомстить за своего и ее отца, отстоять родину, но Бадрия осталась такой, словно она только что виделась с любимым. Настали другие времена, она покинула родину, но осталась верна памяти своего Раджиха.

Бадрия вынуждена была покинуть свою страну вместе с родными и соплеменниками. Но сердце ее осталось там, где она стояла в последний раз, провожая глазами любимого. Когда до Бадрии дошла страшная весть о поражении отряда, она потеряла всякую надежду встретить Раджиха и жила лишь памятью о нем. Она дала обещание быть верной ему, не вышла замуж и носила траур. Бадрия потеряла своего возлюбленного, но не утратила свежести чувств молодости!

* * *

Бадрия лежала в постели в тот вечер 1940 года, когда раздались тревожные гудки, извещавшие о первом наступлении итальянцев на Александрию и призывавшие жителей готовиться к защите города…

Настало утро. Половина жителей покинула город, спасаясь бегством от смерти. Бадрия, собрав необходимые вещи, бежала вместе со всеми.

Да сжалится аллах над несчастной за те преследования, которым подвергалась она! Бадрия устала от ходьбы и села отдохнуть у дороги. Мимо шли войска. Она всматривалась в ряды бойцов…

Это были не египетские войска, но и не английские. Это были отряды бедуинов пустыни, которые составили армию. На бойцах были значки действующей армии…

Вдруг Бадрия увидела Раджиха и закричала. Но ее голос затерялся в шуме движущейся толпы. Бадрия побежала вслед за войсками и продолжала звать. Идущие по дороге люди растоптали брошенные ею вещи. Но ее зова никто не услышал, словно она звала того, кто канул в Лету, а теперь десятки лет прожитой жизни отделяли ее от него.

Несчастная и растерянная, Бадрия пошла куда глаза глядят. Она почти ничего не видела и не слышала. Не было у нее ни цели, к которой она стремилась, ни пристанища, где можно было бы приклонить голову. Наконец Бадрия выбилась из сил и в изнеможении упала на дорогу. Она лежала без чувств и движения, не проявляя признаков жизни. С трудом она пошевелилась и пришла в сознание.

Перед глазами Бадрии вставало ее прошлое день за днем. Она посмотрела вокруг и пустилась бежать…

Долго бродила Бадрия в поисках Раджиха. Наконец в палатке офицера, командовавшего отрядом бедуинов-добровольцев, встретились мужчина и женщина, которые не виделись десятки лет. Женщине было лет сорок. Черная шаль закрывала ее лицо, на ней была заплатанная одежда, но улыбка играла на ее губах, которые уже давно разучились смеяться. Мужчина был седой, с морщинами на лице и шрамом от раны на лбу. Он был в военной форме. Большая бедуинская феска с кисточкой была надвинута ему на уши…

Женщина нежно произнесла:

– Раджих!

Она вся сияла, щеки ее горели.

Мужчина сказал:

– Я не надеялся встретить тебя вновь, Бадрия!

Он глубоко вздохнул и склонил голову, пытаясь скрыть набежавшую слезу. Командир отряда сидел за столом в глубине палатки, с радостной улыбкой прислушиваясь к их разговору.

Бадрия снова повторила имя своего любимого:

– Раджих!

Улыбаясь, он погладил ее по плечу и сказал:

– Теперь ты ничего не бойся, Бадрия. Мы больше не расстанемся надолго. Наступил день, моя дорогая, которого я так давно жду, чтобы кровью смыть кровь. Я отомщу.

Тогда мы вернемся на свою родину, которую вынуждены были покинуть, и настанет…

Бадрия застенчиво склонила голову. Вновь воскресла надежда, которой они оба жили все эти годы. Они задумались. Мысли унесли их туда, где они встречались каждый вечер при лунном свете в тени высоких пальм, туда, где они говорили друг другу сладостные слова и поверяли сердечные тайны юности. Раджих улыбался, улыбалась и Бадрия…

Прозвучал звук трубы, зовущий отряд на ратные дела. Раджих быстро встал и вышел из палатки. Глаза любимой, источавшие нежность и ласку, сопровождали его, а уста шептали добрые пожелания и молитву…

* * *

Прошло пять лет. В одну из лунных ночей весной 1945 года, в нескольких милях к западу от Александрии, под пальмами, недалеко от палаток сидели мужчина и женщина и тихо разговаривали, вспоминая прошлое…

А в городе, расположенном в нескольких часах езды, радио оповестило о событии, которого все давно с нетерпением ждали, заранее уверенные в том, что оно обязательно произойдет.

Диктор сообщил о казни Муссолини в Милане. Слушатели мысленно перенеслись туда, они будто воочию видели, чем кончил этот человек: его повесили на городской площади за ноги на столбе. Голова его свешивалась к земле, словно там скрывалась ее былая слава!..

Когда Раджих узнал эту весть, он сказал:

– Если бы это было сделано моими руками!..

Бадрия ему ответила:

– А разве это сделано не твоими руками и руками твоих братьев и соплеменников?.. Это твоя стрела пронзила его сердце раньше, чем прикончил его собственный народ!

Год назад Надар была совсем не такой, как теперь. Какая огромная разница между той Надар и нынешней.

Сегодня Надар вышла наконец из своего убежища, где она много месяцев скрывалась от людей. И люди смотрели на нее так же, как торопливый путник смотрит на статую, случайно замеченную на дороге.

Ничто не связывало ее с людьми после того, как умер отец и жених покинул ее. Какое ей было дело до людей? Чего ей ждать от них?

Праздник весны

Перевод Ю. Грядунова

За время своего длительного уединения она узнала людей лучше, чем в то время, когда жила среди них. Бывает, что истина познается легче теми, кто наблюдает за событиями со стороны.

Кроме отца и жениха Рашида, у Надар никого не было. В доме отца она жила в полном довольстве и под надежной защитой. После смерти матери ее отец стремился только к одному – сделать дочь счастливой. Он жил лишь для нее, ей отдавал всю свою любовь и все помыслы. Он не считал себя вправе пользоваться жизненными благами, пока не добился счастья для своей дочери.

Надар была очаровательна. Юноши наперебой стремились добиться ее благосклонности. Однако только один из них смог покорить сердце девушки. Это был Рашид. Уже назначили день, когда Надар перейдет из дома отца в дом Рашида.

Так жила она счастливо в мире грез, не обремененная никакими житейскими заботами. Но однажды Надар внезапно очнулась. Ее отец неподвижно лежал в кровати, окруженный друзьями. Надар посмотрела в их полные слез глаза и в ужасе закричала: «Отец!» Голос ее замер, но ответа не последовало. Подошел жених и с печалью в голосе стал утешать ее. На ресницах его блеснули слезы, он закрыл глаза и отвернулся.

Отец Надар ушел из дома навсегда. Ушел и ее жених, сопровождая погребальную процессию, да так и не вернулся. Девушка осталась одна…

Умолк звонок на дверях. Никто больше не спрашивал у нее позволения войти. Надар больше не слышала ни шагов отца, возвращающегося со службы, ни голоса жениха, пришедшего навестить ее вечером. Она знала, куда ушел ее отец, но что касается жениха…

Дело в том, что Рашид узнал о девушке то, чего не знал ранее.

Отец Надар занимал видное место, его влияние составляло все богатство девушки. Но он умер, и ничего не осталось.

Что же могло побудить юношу жениться на девушке, у которой нет ни средств, ни влиятельных родственников? Ведь стоило ему захотеть, и он мог с другой девушкой найти и положение, и деньги, и счастье. Сердце Рашида ничего другого не хотело, и он поступил так, как оно подсказывало.

Прошел месяц. Надар отправилась за ежемесячным пособием, которое установило для нее правительство после смерти отца. Когда она вернулась домой, в ее руке было несколько фунтов – все ее состояние, вся оплата за труд умершего отца. На следующий день вещи Надар на большой повозке были перевезены из дома, в котором она жила с отцом, в небольшую комнатку на чердаке одного из больших домов квартала. Служанка принесла узелок с платьями Надар.

С этого дня жизнь Надар изменилась. Но постепенно девушка смирилась со своей участью.

Она оставляла свою комнатку на чердаке только в случае крайней необходимости. Она отдалилась от людей и не замечала их, и они смотрели на нее как на неодушевленный предмет.

Прошел год. И вот она оставила свое убежище без какой бы то ни было необходимости. Ей захотелось перемен после тоскливой жизни в уединении, которую она вела так долго.

* * *

Сегодня праздник весны. Люди с раннего утра покидали свои дома, направляясь на берег Нила, к Нильской плотине, в парки Гезире, в сады Гизе, чтобы полюбоваться на красоту природы и насладиться тем, чем позволил аллах, и даже тем, что он запретил.

Надар вспомнила прошлое. Кто обратит внимание на нее, сидящую на деревянной скамье на улице Масперо в этом траурном черном платье, с лихорадочным блеском в глазах, с мертвенно-бледными щеками?.. Кто посмотрит на нее, узнает и вспомнит, какой она была прежде?

Она выбрала это отдаленное место, где не было никого из знакомых ей жителей квартала, чтобы избавиться от назойливых взглядов. Она предполагала, что кто-нибудь из жителей квартала сможет узнать ее. В ней еще оставалось что-то такое, что заставляло ее хорошо думать о людях.

Мимо Надар проходили празднично одетые дети с букетами цветов в руках. От них веяло ароматом весны и душистых трав. За ними стайками следовали девушки в расшитых платьях и красивых костюмах. Они кокетливо резвились, шутили и смеялись. Вот прошла группа молодых людей, они пели о любви, молодости и заветных мечтах. На берегу двое мужчин пили вино, на ближайшей скамье шептались юноша и девушка. И только Надар сидела на скамье одна, вслушиваясь, наблюдая и вспоминая пережитое. Она вспомнила юношу, которого любила, вспомнила отца. В такой же день год тому назад она была с ним. Надар перенеслась в прошлое, как бы погрузившись в продолжительный сон.

Мимо Надар прошел юноша. Они обменялись взглядами, и Надар смущенно потупилась. Она опять обратилась к воспоминаниям, но юноша, улыбаясь, шагнул к ней и, многозначительно глядя, сказал:

– Ты одна, и я тоже один!

Щеки Надар запылали от смущения и гнева, но она промолчала. Юноша опять заговорил с ней. Надар еще раз взглянула на него и хотела ответить, но сдержалась. Пусть говорит что хочет, поговорит и уйдет. Ей не следует разговаривать с таким человеком. Юноша подошел еще ближе и присел на скамью. Девушка испугалась и встала. Ее глаза выражали негодование.

Потеряв надежду добиться своего, юноша ушел. Надар вернулась к своим мыслям. Перед ее глазами сменялись картины жизни… А мимо нее одна за другой следовали группы юношей и девушек. Их песни о любви и молодости эхом отдавались в душе Надар. Она вспомнила Рашида, и ей страстно захотелось к нему. В душе Надар боролись два чувства – обида и любовь. В ее глазах заблестели слезы…

* * *

С болью в душе Надар направилась к своему убежищу. А вокруг нее все еще звучал ликующий и веселый смех. Она шла, прислушиваясь к тому, что творилось в ее душе. Но что это?! Рашид и с ним девушка? Боже мой! И эта девушка – ее подруга Саадия! Почему Рашид и Саадия? Где и когда они встретились? Может быть, он сменил Надар на ее подругу? Но Саадия уже несколько лет была помолвлена со своим двоюродным братом! Возможно, и она тоже бросила жениха, когда у него умер отец?

Надар душили слезы. Отвернувшись, едва не падая, она оперлась о стену. Юноша и его спутница исчезли в праздничной толпе. Надар пришла в себя и продолжала путь. По дороге все время встречались пары. Никто не был одинок. В груди Надар бушевали противоречивые чувства. Ей хотелось плакать: «Вот, все они вместе… а ты одна!»

Ах, если бы можно было вернуться обратно и опять сесть на скамью на улице Масперо у берега Нила, где совсем недавно один юноша сказал ей: «Ты одна, и я тоже один». У нее больше не было сил выносить это полное унижения одиночество. А ведь сегодня праздник весны!

Девушка стиснула зубы и, подавив свои мысли, продолжала идти. Она спрашивала себя: «Разве это жизнь? О, лучше бы ничего не было»…

Она стала подниматься по лестнице, ступенька за ступенькой, машинально пересчитывая их. Сидевший у лестницы привратник что-то шептал на ухо своему приятелю. Их смех резанул уши Надар. Она остановилась. Ее лицо пылало. Может быть, привратник говорил о ней! Или, может быть, он считал ее такой же легкомысленной девицей, как те, кого она видела сегодня? Но откуда ему знать правду? Да и что могли думать люди об одинокой девушке, которая живет в комнатке на чердаке и уходит одна, куда и когда захочет. И никто не знает, куда она уходит и откуда возвращается.

Собравшись с силами, Надар продолжала подниматься по лестнице. Дойдя до своей комнатушки, она, рыдая, бросилась на кровать.

Надар забылась коротким тяжелым сном, а когда очнулась, то ее взгляды на жизнь стали совсем другими. Что пользы в том, что она стремится не сойти с пути добродетели? Люди остаются людьми, и всякая девушка для них – это только девушка.

* * *

Надар присела перед зеркалом, чтобы привести себя в порядок. Она уже целый год не садилась перед зеркалом так, как это обычно делают девушки. Затем она надела другое платье вместо траурного, которое носила целый год.

В этот момент в дверь постучали. Это был привратник. Улыбаясь, он сообщил, что ее спрашивает какой-то молодой человек. Побледнев, Надар спросила с дрожью в голосе: «Как его звать? Чего он хочет?»

Однако привратник не знал ни его имени, ни зачем он пришел. Ему поручили только сообщить, что Надар спрашивают. Привратник повернулся и быстро спустился вниз. Надар пошла было за ним, чтобы выяснить, в чем дело, но внезапно у нее из глаз полились слезы, она вспомнила о своей жизни в последнее время и уже не могла больше ни слушать, ни смотреть, ни думать о чем-либо.

Целый год ее не называли по имени и не навещали! Кто же это мог быть?

Но прежде, чем Надар нашла ответ, возвратился привратник, на этот раз с запиской в руках. Надар взяла ее дрожащей рукой и, читая, пошла к себе в комнату. Две крупные слезинки капнули на бумагу. Надар робко улыбалась. Прошло некоторое время, прежде чем до ее сознания дошло, что привратник стоит тут же, около нее. И впервые с тех пор, как Надар поселилась в этой уединенной комнатке, она почувствовала, что должна как-то отблагодарить привратника. Она порылась в сумочке и протянула ему целый пиастр!

Закрыв за привратником дверь, она еще раз прочитала записку. Потом поднесла ее к губам, поцеловала и прошептала:

– Да, я люблю тебя, потому что ты… тот, кто любил меня, когда уже никто обо мне не помнил!

Затем она сложила записку и спрятала у себя на груди…

* * *

Надар и Сами давно знали друг друга. Сами любил ее. Каждую ночь он видел ее во сне и разговаривал с ней. Однажды, когда Сами уже совсем решился на сватовство, он вдруг узнал о ее помолвке с Рашидом. На Сами обрушилось горе, но он промолчал…

Прошло много дней. Надар очутилась в своей комнатенке на чердаке, а Сами судьба бросала с одного места на другое.

Вернувшись, он узнал, что случилось с Надар, и написал ей…

* * *

Все устроилось согласно желаниям Сами. Теперь они жили под одним кровом. И жизнь, которая прежде была так сурова к Надар, начала ей улыбаться.

Прошел еще один год. И когда наступил праздник весны, Сами спросил:

– Где ты хочешь провести этот день, дорогая?

Надар потупилась. На нее нахлынули воспоминания, до глубины души взволновавшие ее. Затем она посмотрела на Сами, улыбнулась ему и ответила:

– Согласишься ли ты, Сами? Я предпочитаю посидеть на деревянной скамье у берега Нила на улице Масперо и потом вернуться домой.

Сами удивленно засмеялся и переспросил:

– На деревянной скамье? На улице Масперо? Что за мысль! Ради бога, почему? Что это тебе пришло в голову?

У Надар внезапно заблестели глаза, и она ответила с нежностью в голосе:

– Ты спрашиваешь – почему? Потому что ты был со мной там. Я была одна, и в то же время я была с тобой… У нас тогда впервые совпали порывы души и сердца стали биться вместе.