Текст книги "История одной джарийе (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

XVII. Тайна

   На следующий день в жизнь вернулась повседневная рутина. Целый день Сезен помогала прачками, относя постельное бельё в разные комнаты и доставляя в прачечную грязные вещи.

   В какой-то момент наложнице прачки дали очень большую корзину с чистым бельём, чтобы она отнесла её в комнату для калф. Корзина была настолько тяжёлой, что Сезен прошла с ней несколько коридоров, а затем, когда руки устали, положила её на пол и прижалась к стене, чтобы отдохнуть. Переведя дух, наложница уже собралась продолжить путь, как вдруг она услышела странный скрежет, доносящийся из-за угла. Читай книги на _к_н_и_г_о_ч_е_й._н_е_т_ Помня о своей истинной задачи в гареме, Сезен решила подсмотреть. Осторожно заглянув за угол, она увидела, как кусок стены рядом с закреплённым факелом открылся, и из прохода вышел, держа в руках лампу, Мирза-ага вместе с белым евнухом. Когда проход закрылся сам собой, чёрный евнух отдал белому маленький свиток.

– Ночью отдашь его месье Тракенару. – отдал приказ Мирза перед тем, как отпустить евнуха.

   Прекратив слежку, Сезен схватила корзину для белья. Теперь она уже не казалось такой тяжёлой, особенно, когда пытаешься убежать.

   Позже, когда работа была закончена, наложница, взяв с собой лампу, вернулась к стене с закреплённым факелом. Девочка сразу догадалась, что он служит рычагом. Убедившись, что рядом никого нет, Сезен открыла проход. Когда девочка зашла во внутрь, проход через несколько секунд закрылась. Повернувшись к двери, джарийе обнаружила, что между кирпичами есть небольшая щель, через которую был виден коридор.

“Я так понимаю, через неё проверяют коридор перед тем, как открыть дверь.” – подумала Сезен, направляя лампу на комнату.

   Очень маленькое помещение, которое вряд ли бы могло представлять интерес, если бы не труба, торчащая в стене.

“И чьи же Мирза-ага подслушивает тайны?” – не понимала Сезен, – “В любом случаи, надо будет рассказать об этом Мите.”

XVIII. Попалась

   Дождавшись глубокой ночи, Сезен тихо встала со своего спального места. Решив, что все девочки спят, она без лишнего шума покинула общую комнату. Однако Сезен ошиблась. Накши, которая подозревала конкурентку в нарушении правил гарем, делала вид, что спит. Увидев, как Сезен покинула комнату, она также без лишнего шума встала с места и пошла по следам соперницы. Конечно, грузинка старалась быть не замеченной для глаз русской джарийе.

*** 

   В посольстве Дмитрия предупреждали, что частые встречи очень рискованные, но юноша не мог приказать своему сердцу. Смотря каждый раз на Варвару, ему казалось, что за его спиной вырастали крылья. И та ночь не стала исключением.

   Когда Митя увидел Варю, он подбежал к ней и встретил долгим поцелуем в губы.

– Ты с каждым днём становишься всё прекраснее! – произнёс юноша, прервав поцелуй.

– Ты лекарство для моей тоскующей души! – затем Варвара прервалась на робкий смешок, – Всё-таки хорошо, что мы изучаем персидскую поэзию. 

   После обмена комплиментами Варя рассказала любимому о последних новостях.

– Месье Тракенар? – Митя призадумался, – Если память мне не изменяет, то Аркадий Васильевич упоминал его, когда говорил о французских дипломатах. Слушай, может из этой комнаты можно подслушать совет Дивана?  

– Возможно, но если это так, то во время совета эта секретная комната будет занята Мирзой-агой.  

– Мда, это плохо. Нужно что-то... – вдруг звук ломающихся мелких веток сбил Митю с первоначальной мысли, - Что это? 

   Подростки оглянулись и увидели между деревьев Накши. Варя испугано ахнула. Когда грузинка поняла, что её заметили, она кинулась в бега, а русская наложница побежала за ней.

– Накши-хатун! – закричала Сезен, догнав джарийе и схватив её за руку.

– Отпусти меня! – грузинка оттолкнула девочку от себя, – Тебе конец, хатун!

– Да? А как ты всё это объяснишь?

– Я скажу, что видела, как ты зашла в тайный проход!

– Прошу не надо! – взмолилась Сезен, – Я что угодно для тебя сделаю!

– Ни одна твоя жалкая попытка не будет стоить так высоко, как видеть твою казнь!

– Какая же ты жестокая! – русская джарийе снова перешла на повышенный тон, – Ты правда думаешь, что у тебя проблем не будет?

– Сезен-хатун, – Накши продолжала насмехаться над соперницей, – Ты сейчас не в том положении, чтобы угрожать...

   В этот момент раздался звук выстрела. От испуга Сезен вскрикнув невольно закрыла уши руками. Накши прохрипев опустила взгляд на свою сорочку, на которой пятно крови становилось всё больше, после чего упала замертво. Снова взглянув на мёртвую наложницу, Сезен зажала рот рукой, дабы снова не закричать.

– А-а? – Митя, наконец, догнал Варю, - Аркадий Васильевич?

   Господин Лицын, убедившись, что свидетельница мертва, спрятал пистоль за камзолом. Затем мужчина недовольно посмотрел сначала на Дмитрия, а затем на Варвару, которая не отрывала глаз от тела Накши, после чего медленно протянул: “Идиоты!”

XIX. Вечное молчание

   – Аркадий Васильевич, я... – промямлил Митя.

– Я всего лишь, хотел узнать, как дела у Варвары лично, – Аркадий подошёл к девушке, – А в итоге вынужден исправлять ваши ошибки! Я ведь кое-кого предупреждал.  

– Сударь, мы понимали риски, но кто ж... – начал Дмитрий.

– Аркадий Васильевич, – всхлипнула Варя, – Зачем? Я ведь могла с ней договориться!

– Варвара! – господин Лицын схватил девочку за горло, – Несмотря на свою сообразительность, ты порой бываешь бессовестно глупа! Так эта девица будет гарантировано хранить молчание. Навечно. 

– Но, барин...  

– Заткнись! – Аркадий сильнее сжал горло девочке, – Не заставляй меня жалеть о том, что внедрил тебя в гарем!  

– Аркадий Васильевич, – Митя, дабы спасти любимую от удушающей хватки, привлёк внимание на себя, – Нужно что-то делать с телом. 

   Эта проблема заставила господина Лицына спустить пар. Он снова окинул взглядом тело Накши.

– Скинем в Босфор! – решил мужчина, а затем обратился к Варваре, – Никаких встреч! По крайне мере на пару месяцев точно. К тайнику можешь подходить только в случаи крайне важной информации. Поняла? 

– Да, барин. – проскулила Варвара.

   Господин Лицын и Митя, схватив Накши за руки и ноги, ушли в глубь леса. Варвара вернулась в гарем. Во время пути она умоляла Бога о том, чтобы всё обошлось.

XX. Новый (не)друг

   Рано утром Пелин-калфа пришла в общую комнату, чтобы разбудить девочек. Она сразу заметила, что спальное место Накши пустует и, конечно, начала задавать вопросы, но никто из джарийе ничего не мог ответить.

   Во время завтрака новость о пропаже Накши стала обсуждаемой среди джарийе. Одни считали, что грузинка сбежала, другие предполагали, что её ночью казнили за провинность. Сезен очень хотела быть на месте эти не ведающих сплетниц. Девочка задумчиво смотрела на завтрак. Из головы не выходили воспоминания о том, как Аркадий Лицын застрелил наложницу. Сезен была уверена, что это убийство будет долго посещать её в ночных кошмарах.

– Сезен-хатун, – Пакизе больше не могла игнорировать мрачный вид подруги, – Ты из-за Накши переживаешь?

– А? – девочка резко подняла голову, – Я просто... В голове не укладывается, куда она пропала?

– Думаю, правда скоро выясниться. – была уверена Увлие.

“Не дай Боже!” – подумала Сезен.

– Девушки! – окликнула всех Пелин-калфа, – Закончили завтракать! Приберитесь и идите на урок.

   В этот день джарийе занимались в музыкальном классе. Когда Сезен практиковалась в игре на уде, Увлие и Пакизе заметили, что подруга играет очень печальный мотив.

– Сезен-хатун, ты и Накши ведь не ладили, так почему ты такая печальная? – спросила Увлие.

– Это не из-за неё, Увлие-хатун. – улыбнулась русская джарийе, – Я просто слишком сильно сосредоточилась на мелодии.

– В чём дело, Зейнеб-хатун? – Пакизе обратила внимание на то, как грузинка обеспокоено смотрела на Сезен.

– Простите. – промямлила Зейнеб, снова сосредоточившись на игре на уде.

   Подружки были удивлены. Было очевидно, что исчезновение Накши её очень сильно подавило. В этот момент Сезен вспомнила, что Зейнеб общалась только со своей землячкой, остальные же лишь за глаза потешались над ней. Сезен вспомнила, как перед уроком случайно услышала разговор двух наложниц, а точнее одну фразу: “Похоже, вместе с Накши-хатун ушли и остатки ума этой курицы.” На душе русской наложницы стала ещё мрачнее от вида грузинки.

“Надеюсь, она скоро придёт в себя. Всё-таки не такая уж она и плохая, просто ведомая и не очень сообразительная.” – Сезен в мыслях пожалела Зейнеб.

***

Четыре месяца спустя

   Когда всё стихло, Варвара возобновила свои ночные выходы из Топкапы. Только теперь её встречал на месте Аркадий Лицын, который дал ей новое задание.

– От аги одно из пашей мы знаем, что завтра должен состояться совет Дивана. Тебе нужно пробраться в ту тайную комнату и подслушать, что они там говорят.  

– Барин, но я уверена, что Мирза-ага тоже будет подслушивать!  

– Есть одно средство. - Лицын отдал девочке стеклянный пузырёк, – Это хорошее слабительное. Я надеюсь, что ты придумаешь, как подсунуть его евнуху. В общем, завтра ночью я жду от тебя новостей. 

   На следующие утро, Сезен надеялась, что ей поручать помощь на кухне, ибо она считала это единственной возможностью нейтрализовать евнуха. Однако Пелин-калфа отправила её на помощь в мастерскую к портнихам. До полудня Сезен помогала им кроить ткань, заодно пытаясь найти повод уйти на кухню.

– Ох, пить хочется. – сказала одна из портних, подойдя к кувшину, – Хм, вода закончилась.

– Я могу сходить! – резко вызвалась Сезен, поняв, что это хорошая возможность.

   Портнихи рассмеялись от, как им казалось, излишнего рвения джарийе, но от предложения не отказались.

– Хорошо, хатун, – разрешила начальница портновской мастерской, – Но если Энвер-ага сейчас готовит щербет, то попроси налить его.

   Сезен, весело кивнув, ушла из мастерской вместе с кувшином. Придя на кухню, девочка среди полуденной суматохи, заметила Мирзу-агу. Как она и предполагала, чёрный евнух обедал обособленно в дальнем углу комнаты. Быстро набросав план действий, Сезен подошла к Энверу-аге. Увидев джарийе, повар недовольно закатил глаза.

– Сезен-хатун, – устало молвил мужчина, – Сегодня совет Дивана, и у меня работы больше, чем обычно. Извини, но у меня нет времени на твои расспросы!

– Не волнуйся, Энвер-ага! – улыбнулась девочка, приподняв кувшин, – Я по делу.

   Когда Сезен объяснила цель своего появления на кухне, повар указал ей на самый дальний стол, где стоял котёл с щербетом.

– Спасибо! – девочка мельком глянула на обедающего Мирзу-агу, а затем снова обратилась к повару, – Энвер-ага, а что тебе такого сделали чёрные евнухи, что ты им специально пожарил тухлую баранину?

– Что? – возмутился мужчина.

– Не злись, пожалуйста! – тон Сезен стал менее уверенным, – Просто один белый евнух мне сказал, будто ему Мирза-ага сказал, что ты пожарил из мести тухлую баранину!

– Что за чушь?

– У Мирзы-аги и спроси. Только, пожалуйста, не говори, что это я тебе сказала. Я просто услышала то, что мне сказали!

   Прежде, чем злой повар позвал чёрного евнуха, Сезен успела отойти подальше. Из-за суматохи перед советом Дивана, никто не увидел, как девочка осторожно подошла к месту, где обедал Мирза, и подлила в стакан с щербетом слабительное. Затем Сезен подбежала к котлу со сладким напитком и налила его в кувшин, после чего поспешила прочь из кухни прежде, чем Энвер и Мирза закончили ругаться.

   Сезен пришла в тайную комнату как раз в аккурат начала совета Дивана. Предположение было верным, и из этой комнаты действительно можно было подслушать заседание совета. Достав из-под одежды кусочек бумаги и карандаш, джарийе записывала те моменты, которые, как ей казалось, будут интересны господину Лицыну. Во время этого заседания Сезен боялась того, что Мирза-ага может заявиться в комнату в любой момент, однако страх был напрасен. Подслушивание государственных дел Османской империи прошло без всяких осложнение, оставалось только передать депешею Аркадию Васильевичу.

   Дождавшись глубокой ночи, Сезен направилась к тайному проходу. Не считая неприятности с Накши, случившиеся три месяца назад, наложница уже настолько привыкла к ночным побегушкам, что даже перестала чувствовать страх того, что её могут поймать. И это было очень зря! Едва Сезен открыла проход в стене, как некто толкнул её во внутрь. Девочка не успела ничего понять. Её прижали к стене туннеля, депеша была вырвана из, ранее сжатой, ладони, а шея оказалась во власти крепкой руки. Затем наложница поняла, что этот некто был Мирза-ага. Хныкая девочка пыталась вырваться, но евнух был сильнее. И казалось, что в этот момент для русской шпионки настал конец, но...

– Хатун, – на лице Мирзы появилась заинтересованная улыбка, – Почему ты тогда меня спасла?

Этот неожиданный вопрос заставил страх отступить на второй план. Теперь Сезен непонимающе глядела на евнуха.

– Не заставляй меня повторять дважды! – тон Мирзы стал более агрессивным.

– К-ка-а-ак п-почему? – прохрипела девочка, – Как я могла просто смотреть на то, как убивают человека?

На краткий миг воцарилось молчание, которое достаточно быстро было нарушено смехом Мирзы.

– Какая же ты забавная, хатун! И почему те, кому ты служишь, выбрали тебя? – после этого вопроса, смех, который нервировал наложницу, прекратился, и евнух стал более серьёзным, – Знаешь, я могу вернуть тебе должок, только если ты отведёшь меня к своему сообщнику. Ты же ведь к нему шла?

   У джарийе не было другого выбора. Ведя евнуха к месту встречи, Варвара была бледная словно луна и шла так, будто её вели на плаху. И не трудно было предсказать, какое выражение лица было у Аркадия Лицына, когда он увидел Мирзу.

– Хатун, – смотря на дворянина, евнух обратился к девочке, – Скажи, что я хочу предложить ему свои услуги!

– Я знаю ваш язык! – рявкнул Аркадий так, что сердце Вари забилось намного быстрее.

– Прекрасно! – улыбнулся евнух, – Значит мы можем поговорить наедине.

   Недовольно зыркнув на Варвару, Аркадий с Мирзой отошёл чуть подальше. Вовремя их переговоров, девочка стоял как вкопанная, прижав руку к сердцу от воспоминания смерти Накши. Когда же разговор был закончен, Аркадий посмотрел на Варю.

– Аркадий Васильевич, пожалуйста... – девочка уже собиралась молить о пощаде.

– Мирза-ага, её жизнь принадлежит мне! Я в любой момент могу зарыть её в землю, – раздражённый Аркадий указывал пальцем прямо на то место, где был зарыт тайник, – Хочу завтра её жизнь заберу, хочу через месяц! В общем, решать это буду только я!

– Я вас понял! – евнух взглянул на наложницу, – Ты будешь отдавать поручение мне.

   Варя молча кивнула, смотря на землю, а точнее на место, где был скрыт тайник. Она поняла намёк барина. Евнух схватил наложницу под руку и направился вместе с ней к тайному проходу. На обратном пути из головы Вари не уходили слова барина. И хоть она сейчас Сезен – джарийе из султанского гарема – но в действительности она осталась Варварой Кузьминой – крепостной семьи Лицыных.

“Крепостной родилась, крепостной проживу и крепостной умру!” – снова напомнила себе девочка, но теперь эта мысль приносила куда большую боль.

   На следующую ночь, Варвара прибежала к тайнику. Как она и ожидала, внутри было письмо от барина.

   Варвара, я не хочу знать, как так получилось, но запомни: шпион, работающий лишь за деньги – не самое удачное приобретение, а даже наоборот! Однако у тебя ещё мало возможностей, учитывая твою должность. Надеюсь, ты поняла мой намёк. А от этого евнуха мы всегда успеем избавиться. И всё же не спускай с него глаз! 

XXI. Экзамен

Март 1794 год 

   И вот наступил долгожданный день. Спустя почти два года обучение джарийе должны были пройти итоговый экзамен, который принимала лично Валиде-султан. От него зависело дальнейшие будущие наложниц. В течение двух недель Пелин-калфа каждый день вызывала по три-четыре наложницы и провожала их в покои Валиде, где и проходил экзамен.

   Сезен наблюдала за тем, как подруги по-хорошему сходили сума от волнения. Увлие и Пакизе же удивлялись тому, насколько русская джарийе была спокойна. Это было не удивительно, ведь по сравнению с тем, что Сезен пережила за эти два года, экзамен казался таким пустяком. Однако подругам же не расскажешь о своих злоключениях.

   Наконец, настал день, когда в покои Валиде для сдачи экзамена вызвали Сезен, Пакизе и Увлие. Войдя в самые роскошные покои гарема и увидев Михришах-султан, которая сидела на длинном диване, наложницы учтиво опустили головы. Валиде спросила у каждой имя, и Азиза, которая сидела за небольшим столом рядом с госпожой, записала каждое на чистом листе.

   Экзамен начался с мелких поручение: Увлие ходила на кухню за закусками и щербетом, Сезен делала массаж рук Валиде, а Пакизе готовила стол к маленькой трапезе.

– Хорошо. – тихо произнесла Михришах-султан, – Теперь я хочу узнать, какими умениями вы овладели за время обучения.

– Валиде, – начала Увлие, смотря в пол, как того требовал этикет, – Я хорошо овладела искусством каллиграфии.

– Вот оно что. – женщина обратилась к хазнедар, – Азиза, продиктуй этой хатун письмо, которое я собираюсь сегодня отправить!

   Поклонившись Увлие подошла к хазнедар и начала писать письмо под её диктовку.

– Валиде, – Пакизе также опустила голову, – У меня музыкальный талант. Я умею играть на уде, арфе и кеманче.

– Думаю, стоит разбавить обстановку музыкой. – Михришах указала на музыкальную комнату, – Возьми любой инструмент и сыграй что-нибудь спокойное и лёгкое.

   Поклонившись Пакизе ушла в музыкальную комнату и вернулась от туда с кеманчой. Вскоре покои Валиде наполнился приятной мелодией струнного инструмента.

   И вот очередь дошла до Сезен. Она опустила голову и замерла на несколько секунд. В этот момент девушке было сложно сказать, каким талантом она хорошо овладела. И всё же джарийе выбрала то, что было ей ближе, то есть любовь к книгам.

– Валиде, во время обучения я увлеклась поэзией и знаю наизусть множество персидских и французских поэтов. Так же я сама пишу стихи.

– Тогда вспомни из персидской поэзии что-нибудь такое, что подошло бы к этой мелодии.

   Немного подумав, Сезен выбрала подходящий стих:

Шиповник алый нежен? Ты – нежней. 

Китайский идол пышен? Ты – пышней. 

Слаб шахматный король пред королевой? 

Но я, глупец, перед тобой слабей! 

Утром лица тюльпанов покрыты росой, 

И фиалки, намокнув, не блещут красой. 

Мне по сердцу еще не расцветшая роза, 

Чуть заметно подол приподнявшая свой. 

Кумир мой, вылепил тебя таким гончар, 

Что пред тобой луна стыдиться чар. 

Другие к празднику себя пусть украшают. 

Ты-праздник украшать собой имеешь дар. 

К сиянию луны, красавицы ночной, 

Добавлю я тепло, даримое свечой, 

Сверканье сахара, осанку кипариса, 

Журчание ручья… И выйдет облик твой. 

Многих женщин в парчу, жемчуга одевал, 

Но не мог я найти среди них идеал. 

Я спросил мудреца: – Что же есть совершенство? 

– Та, что рядом с тобою! – Он мне сказал.  

– У тебя красивый голос, хатун. – Валиде указала на книжную полку, – Почитай мне ещё что-нибудь.

   Подойдя к книжной полке, Сезен выбрала сборник сонетов Шекспира, переведённый на турецкий и начала его читать. В это время Увлие закончила письмо и отдала его Михришах-султан. Пройдясь взглядом по нему, Валиде довольно хмыкнула.

   И пока шёл этот экзамен, Азиза записывала характеристику каждой джарийе, основываясь на эмоциях Валиде, которой она служила много лет.

   Прежде, чем было озвучено решение Михришах-султан, джарийе, успевшие пройти через экзамен, не могли спокойно работать, задавая себе вопрос: смогла ли я понравиться Валиде? Для них дни в ожидание решения были очень волнительны.

   На следующий вечер после окончания экзамена в общую комнату пришла Азиза вместе шестью младшими калфами. Она приказала джарийе, которые в этот момент ужинали, подойти к ней. Поначалу хазнедар молча смотрела на возбуждённые лица наложниц. Наконец, окинув взглядом каждую, Азиза приказала младшим калфам собрать первую группу из наложниц. Что и было исполнено. В первую группу вошла большая часть наложниц, среди которых была и Зейнеб.

– В ближайшее время вас распределят по свитам султанских кадын, – озвучив волю Валиде, хазнедар обратилась к двум калфам, – Отведите их в другую комнату. Вещи перенесёте позже.

   Когда джарийе, которым было не суждено повысить свой статус, покинули общую комнату, Азиза приказала собрать вторую группу. В неё вошла Увлие. Не понимая, что это значит, Сезен и Пакизе сначала вопросительно взглянули на неё, а затем друг на друга.

– Вы пройдёте дополнительный курс для калф. – объяснила хазнедар.

   Это означало, что эти наложницы, в том числе и Увлие, не будут рассматриваться на роль фаворитки. Сезен взглянула на подругу. На лице Увлие не было печали. Она давно понимала, что статус калфы это максимум её возможностей.

   И вот в общей комнате осталась не большая группа наложниц, среди которых оказались Сезен и Пакизе.

– Валиде отметила вас как наложниц с статусом уста, – объяснила хазнедар, – То есть Михришах-султан посчитала вас самыми способными. Скоро вы станете одалык, и, возможно, одной из вас повезёт, и она станет гёзде, то есть фавориткой нашего падишаха. А сейчас собирайте вещи, вас переселят в другую комнату.

   После ухода Азизы помещение заполнилось весёлыми голосами наложниц с статусом уста.

   Когда Сезен собирала вещи, она не могла без улыбки наблюдать за счастливым лицом Пакизе. Трудно было поверить, что два года назад эта наложница в первую ночь пыталась покончить собой. Теперь, живя в гареме, она просто летала на крыльях счастья.

– Сезен-хатун, – Пакизе обратила внимание на задумчивое лицо подруги, – Почему ты такая грустная? Радоваться же надо!

– Я радуюсь. Просто мне жалко Увлие-хатун.

– Не волнуйся. Помнишь, что говорила Пелин-калфа? Если Увлие-хатун будет девять лет служить верой и правдой, то ей устроят хороший брак.

– Да, в этом есть смысл.

   Собрав вещи, наложницы направились за калфами в новую комнату. Во время пути, Сезен пересеклась в коридоре с Мирзой-агой. По его взгляду было сложно что-то понять. Однако девушка понимала, что отношение с этим евнухом будут не подарок.