Текст книги "История одной джарийе (СИ)"
Автор книги: Иса Браус
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)
Сезен. История одной джарийе
Иса Браус
I. Огонь судьбы
Август 1792 год.
Крепостной родилась, крепостной проживу и крепостной умру. Юная Варвара Кузьмина, живя с матерью в имении престарелого графа Лицына, к четырнадцати годам уже свыклась с мыслю, что её жизнь пройдёт под таким печальным девизом. И всё же у девочки было одно отличие от матери и других дворовых крепостных: она была внебрачной дочерью, ныне покойного, брата графа. Поэтому Вареньку учили элементарной грамоте: чтению, счёту и письму, – и когда ей исполнилась четырнадцать лет, она стала личной служанкой своей ровесницы Александры Лицыной – единственной внучки графа. Её хозяйка была девочкой очень капризной, и могла легко повесить все свои прегрешения на свою прислугу. К счастью, наказание для Вари ограничивалось заточением в сарае без еды и воды на всю ночь. “Счастье”, конечно, было относительным, но, благодаря своему происхождению, Варвара избегала порку розгами и клеймения. И, конечно же, не обходилось без постоянного напоминания, которое чаще всего исходило от графини Лицыной и госпожи Александры: “Крепостной родилась, крепостной проживёшь, крепостной и умрёшь.” Так бы Варвара и прожила бы свою оставшуюся жизнь, если бы не странная барская воля, круто поменявшая её жизнь.
В то утро Варвара и её матушка, жившие ветхой одноэтажной избушке, встали, как обычно, чуть засветло. Пока исхудавшая женщина, выглядевшая старше своего тридцатилетнего возраста, заплетала длинную светло-русую косу своей единственной дочери, юная Варенька читала книжку, взятую из барской библиотеки. Литература была одним из немногих развлечений, которое могла позволить себе девочка.
– Ох, милая... – устало выдохнула матушка, которая грамоте не была обучена, – Эти книжки до добра не доведут. Ты забыла, что в прошлый раз тебя наказали за то, что барышня тебя поймала в библиотеке?
– Не серчай, пожалуйста, матушка. В этот раз я более осторожна. – сказала Варя, не отрывая глаз от книги, – Тем более, это моё единственное утешение в этой жизни!
– В Боге надо искать утешение! – сурово вставила женщина, – В Боге, а не в глупых сказках безбожников!
Когда мать закончила причёсывать дочь, Варя спрятала книгу под своим сарафаном. Затем, помолившись у красного угла, маленькая семья Кузьминых вышла во двор.
Всё имение Лицыных стояло с утра по раньше на ушах. Это было немудрено, ибо сегодня вечером должны были состояться именины графини Ульяны Никаноровны – жены графа. Было решено провести праздник на свежем воздухе. Во дворе в предпраздничных хлопотах нервно сновали туда-сюда дворовые крестьяне под руководством старой управляющей. Увидев мать и дочь Кузьминых, управляющая крикнула им: “Эй, Параскева, живо на кухню! Праздник через девять часов, а у вас ещё и половины меню не готово!”
– Сейчас-сейчас. – прежде, чем уйти на кухню, Параскева поцеловала свою дочь в макушку, – Ну, с Богом! Беги к барышне, Варенька.
Однако прежде, чем бежать на службу, нужно было вернуть книгу в барскую библиотеку. Благо, Александра в это время ещё спала, а большая часть крестьян была во дворе.
Придя в большую барскую библиотеку, Варя вернула книгу и уже собралась уйти, как вдруг ей попалась на глаза большая красная с названием “Тициан”, лежащая на столе. Решив, что есть ещё пару свободных минут, девочка решила пролистать книгу. Его портреты были очень чувственные и выразительные, однако был тот, которая заставила задержать свои взгляд на чуть более длительное время. Это был потрет пышной женщины с рыжими кудрями, одетая в восточном стиле: бело-зелёное платье и длинный белый колпак, украшенный золотой тесьмой и драгоценными камнями.
– Роксолана. Любимая жена султана Сулеймана Первого. – прочитала Варвара название под портретом.
В этом портрете крепостной понравился взгляд Роксоланы. Он казался таким весёлым и жизнерадостным, что невольно вызывал улыбку. Крепостная девочка могла бы ещё очень долго наслаждаться красотой портрета, если бы не писклявый девичий возглас: “Варвара!”
Варю, которую от этого возгласа пробила кратковременная дрожь, быстро закрыла книгу и выбежала в коридор. Добежав до лестницы, девочка увидела толстую одногодку, чьё лицо уродовалось вторым подбородком и курносым носом.
– Простите, барышня. – Варвара чуть склонила голову.
– Нет, Варвара, что ж это за непорядок? – низким голосом спросила Александра, – Я значит просыпаюсь, а тебя рядом нет!
– Простите, барышня, великодушно!
– Хватит, мне от твоих причитаний скоро дурно станет! Живо в мою комнату!
Утро у Александры начиналось с омовения ног, которое совершала Варвара. Во время этой рутины барышня, помимо не очень умных замечаний касательно внешности и положения Вари, иногда себе позволяла ступнёй чуть плеснуть водицы в лицо крепостной. А Варя никак не могла ответить.
– Ну, ничего, Варюшка, даже такую неказистую можно хорошо устроить. Вот оглянуться не успеешь, как дедушка выдаст тебя замуж за свинопаса или кучера. А ты представляешь, какие они вонючие?
На этих словах Варвара невольно отстранилась, что вызвало у Александры дичайший смех.
– Ой, Варюшка, насмешила! – затем барышня вернула серьёзный вид лица, – Что уставилась? Подготовь моё платье.
До вечера Варвара аки пчёлка провела вокруг Александры. И дело было в большом красном парике, на укладку и украшение которого ушло несколько часов. Кое-как надев его на голову барышни, Варвара украсила его живыми белыми розами и бриллиантовыми маленькими птичками.
Когда Александра вместе с Варей вышла из комнаты, ей на пути встретилась графиня Ульяна Лицына. Когда усохшая и бледная старуха увидела внучку, она с улыбкой на лице подошла к Александре и чмокнула в щёчку, едва коснувшись губами напудренной кожи.
– Красавица! – восторженно сказала графиня, – Я пригласил на именины столько кавалеров на выданье, так что на следующие будем гулять твою свадьбу.
– Я знаю. – затем Александра обратилась к Варваре, – Не отходи от меня ни на шаг, но держись на расстоянии. Не хочу, чтобы ты меня позорила.
Уже вечером веселье, залитое светом множество свечей, было в самом разгаре. Музыка, вино и смех гостей лились рекой. Варвара, как и было приказано, держалась на расстоянии, смотря, как Александра танцевала один танец за другим. Её кавалерам можно было только посочувствовать, ибо не было такого, которому барышня не отдавила ноги.
А тем временем, граф Василий Лицын на какое-то время отстранился от торжества, дабы поболтать с сорокалетним сыном Аркадием, который в скором времени должен был уехать в составе посольской делегации в Османскую империю.
– Война окончена, и теперь пора восстанавливать отношение. – сказал Аркадий Васильевич, – Благо, султан Селим теперь настроен более-менее дружелюбно.
– Конечно, ведь наша русская армия дала пинок под зад его янычаром. – рассмеялся Василий.
– И всё же нам важно иметь своего шпиона в Топкапы.
– Ты уверен, что твой план сработает?
– Мы зашлём шпиона в самое сокровенное место.
– Допустим, у тебя получится заслать какую-нибудь девку в султанский гарем, но пользу она начнёт приносить не сразу.
– Ничего, всё приходит для того, кто умеет ждать. Я уже договорился с одним работорговцем, осталось только найти толковую и послушную девочку, желательно знающую грамоту.
А праздник тем временем не думал утихать. После танцев у Александры начала кружиться голова (да и вино тому поспособствовало). Барышня, продолжая смеяться, отошла задним шагом к одному из высоких подсвечников. От тяжести причёски девочка невольно запрокинула голову, и одна из свечек воспламенила большой парик так, что через секунду он стал напоминать яркий факел. Александра сразу поняла, что что-то не так по возгласам гостей и закричала. На помощь самой первой пришла Варвара. Не теряя времени, крепостная схватила графин с вином из-за стола и вылила его на огонь. Когда пожар погас, все шокированные гости посмотрели на барышню. Александра же, выплюнув вино, попавшее в рот, посмотрела на свою спасительницу. Пожалуй, Варвара была единственной, кто была больше взволнована, чем шокирована.
– Барышня, вы в порядке? – спросила крепостная.
Граф Лицын тут же побежал к внучке, пока Аркадий рассматривал Варю, чья находчивость его удивила. Ранее он особо не обращал внимание на внебрачную дочь покойного дяди Юрия, теперь же Аркадий Васильевич считал, что девочка может ему пригодиться.
Вот так один небольшой пожар стал для юной крепостной Варвары Кузьминой судьбоносным.
II. Барская воля
После произошедшего конфуза на именинах графиня старалась успокоить гостей, Александра восстанавливалась в своей комнате, а Василий и Аркадий Лицыны поспешно ушли в барский дом, приказав Параскеве и Варваре следовать за ними.
Во время пути коридоры дома наполнялись шёпотом молитв Параскевы.
– Матушка, прошу тебя, успокойся. – шёпотом попросила Варя, – Всё будет хорошо.
– Цыц! – цыкнула женщина, – Лучше молись!
Наконец, Лицыны и Кузьмины зашли в барский кабинет. Стоило старому графу сесть за рабочий стол, а сыну встать за его спину, Парскева упала на колени.
– Милостивый барин, не гневайтесь на Вареньку! – закричала в слезах женщина и начала тянуть за сарафан дочь, – На колени! Проси прощение у барина!
– Простите, барин, – прошептала Варвара, – Я просто хотела спасти барышню.
– Я знаю. – спокойно сказал граф Лицын.
– Твоя преданность и находчивость сыграли тебе хорошую службу, – сказал Аркадий, – И теперь я хочу поручить долговременную работу.
– И что же это? – спросила Варвара.
– Послезавтра я отправляюсь в составе посольской делегации в Османскую империю, – объяснил сын графа, – Ты, Варвара, отправишься с нами.
– В Османскую империю? – удивилась Варя.
– Зачем вы её туда посылаете? – забеспокоилась Параскева.
Когда женщина узнала, что из её дочери хотят сделать шпионку в султанском гареме, она забилась в истерике.
– Барин, – закричала Параскева, – Ради Бога! Не разлучайте меня с моей кровинушкой! Не отдавайте душу её христианскую на растерзание басурманам!
– Цыц, дурёха! Не перечь воле барской! – граф Василий яростно ударил ладонью по столу, а затем обратился к девочке, – Ты поняла, Варвара?
– Д-да, барин. – Варя побледнела от этой новости, но она знала, что перечить барской воле себе дороже.
После этого разговора Лицыны приказали крепостным покинуть кабинет. Параскева продолжала биться в истерике, поэтому Варвара поспешила взять мать под руки и удалиться вместе с ней из барского кабинета.
III. Матушка желает только добра
Когда Параскева и Варвара вернулись в свою избушку, их начало трясти от страха. Матушка начала молиться и причитать у красного угла. Варя же сидела на кровати, обняв себя. Больше неясности судьбы девочку пугало состояние матушки: что с ней будет, когда она покинет родные края?
– Матушка, – Варвара, наконец, решилась подать голос, – Молись – не – молись, но барская воля не измениться.
Однако Параскева её не слушала. С тех пор, как десять лет назад умер Юрий Лицын – отец Варвары – женщина нашла утешение в единственной дочери и в Боге. Однако излишняя вера порой пугала девочку. И что же будет с Параскевой, когда Варвара её покинет?
– Ладно, матушка, – Варя подняла мать на ноги, – Нужно поспать. Утром вечером мудренее.
Однако в ту ночь Параскеве не спалось. Она долго наблюдала за спящей дочерью. Женщина вспомнила, как четырнадцать лет назад держала в руках маленький сонный новорождённый комочек. Тогда при родах присутствовал Юрий. Хоть Парскева была для него женщиной на одну ночь, однако мужчина был рад рождению единственного ребёнка. Тогда Параскева плакала от счастья, держа в руках чистое создание. Сейчас же её слёзы были вызваны горем. Она не могла представить, как её девочку сгубят проклятые басурмани.
“Нет, я этого не позволю! Пускай сама буду гореть в аду, но сохраню чистоту своей девочки.” – приняла решение Параскева.
Высушив слёзы, женщина подошла к красному углу и попросила у Бога прощения за то, что собирается сделать. Затем Параскева взяла со своей кровати подушку и подошла к спящей дочери. Едва Варвара успела проснуться, как Параскева прижала подушку к лицу девочки. Варя начала трясти руками и ногами, пытаясь оттолкнуть от себя мать. Женщина, дабы не слышать стонов дочери, сама начала кричать. Её лицо было красным от напряжения и мокрым от слёз.
На крики Параскевы прибежали крестьяне, живущие рядом. Увидев эту страшную картину, они схватили женщину и вывели из избы. Получив возможность снова дышать, Варя, упав на пол, начала изтошно кашлять. Когда же её дыхание восстановилось, она осознала, что её мать пыталась только что сделать, и залилась горькими слезами.
На следующие утро об случившиеся знало всё имение. Когда весть дошла до Аркадия, он тотчас отправился навестить Варвару. Девочка сидела на кровати, по-прежнему пребывая в шоке. Рядом с ней сидели крестьянки, опасавшиеся за здоровье Вари. Прогнав их прочь, Аркадий сел на табурет напротив Варвары.
– Ну, и какая же она мать после этого? – без эмоций спросил мужчина.
– Не говорите так, барин. – всхлипнула Варя, – Она же моя мать!
– Но это не даёт ей право тебя жизни лишать... В общем, я не собираюсь с тобой об этом спорить. В любом случаи, ты увидишь её очень нескоро. Может к тому моменту она осознает, что пыталась сделать.
Не попрощавшись Аркадий покинул избу и запер дверь на замок. Стоило ему сделать пару шагов, как к нему подбежал один из холопов.
– Барин, беда! – кричал крепостной.
– Тихо! – Аркадий раздражённо схватил мужчину за горло, – Девка может услышать!
– Простите, барин. Это Параська.
– Что с ней?
– Ну, мы же ночью её в амбаре закрыли. Федька её сторожил. Он же, бедненький всю ночь не спал. Он на пару секунд глаза закрыл, а когда проснулся... Параська сбежала.
– Что? – Аркадий едва сдерживался, чтобы не закричать, – Вы пустоголовые болваны! Да как вы...
Не успел Лицын договорить, как к нему подбежала взволнованная крестьянка.
– Барин, горе то какое! – причитала она, – Там у озера!
Все трое подбежали к озеру, где у берега лежала мёртвая Параскева, которую только что вытащили из воды. Аркадий и холопы невольно перекрестились.
– Вот так значит. Может оно и лучше. – тихо молвил Аркадий, а затем обратился к холопам, – Больше никто об этом не знает?
– Нет, барин. – молвил холоп, который вытащил тело Параскевы.
– Замечательно! До моего отъезда вы все будете молчать! Если об этом узнают раньше, вам всем языки отрежут! Параську захороните в лесу.
– Барин, – негодовала крестьянка, позвавшая Лицына на озеро, – Как же так? Не кладбище, без священника...
– Разве самоубийца заслужила подобные почести? – спросил Аркадий и, не дожидаясь ответа, вернулся в имение.
IV. К чужим берегам
Дневное пасмурное небо укрыло порт. Брюнет шестнадцати лет отроду смотрел как матросы с посольского корабля совершали последние приготовления перед отплытием и наслаждался морским воздухом и криком чаек. Благодаря родственным связям, его ждала работа в русском посольстве в Стамбуле. Хоть юноша и был мальчиком на побегушках, но он был уверен, что впереди его ждала блистательная карьера. От умиротворительной картины юного члена посольской делегации отвлёк стук лошадиных копыт.
Карета Аркадия Лицына прибыла в порт. Когда мужчина вышел на свежий воздух, он поднял голову на серое небо, а затем оглядел матросов, собирающихся дорогу. Юноша склонил голову перед дворянином в знак почтения. На долю секунды позже барина из кареты вышла Варвара. Девочка с задумчивой грустью смотрела на землю. Оценив обстановку, Аркадий хотел подойти к юноше, но внимание мужчины привлекла Варя.
– Барин, матушку, ведь не сильно накажут? – полушёпотом спросила девочка.
– О, господи! – закатил глаза Лицын, – Не волнуйся, посидит несколько дней в амбаре и довольно с неё. Лучше о себе и о своей миссии подумай. Несколько лет хорошей службы, и ты вместе с матушкой получите вольную. Хотя... Тебя может ждать и более лучшая участь.
– Что вы имеете в виду?
Аркадий, ничего не ответив крепостной, подошёл к юноше.
– Отличное утро! – обратился к юнцу барин, – Не правда ли, Митя?
– Не могу не согласиться, сударь. – с улыбкой ответил Дмитрий, почесав затылок.
Варвара, наконец, решила поднять голову и взглянуть юношу. Оливковая кожа с едва заметными веснушками, прямые волосы, завязанные в хвостик, и маленькая родинка под нижней губой. Когда Митя обратил внимание на Варвару, девочка смутившись снова опустила взгляд. Юноша хотел спросить у Лицына про неё, но барин успел пресечь этот вопрос, велев ему и Варваре подниматься на корабль.
Наконец, канаты были сброшены, якорь поднят, и корабль тронулся в путь.
Всё морское путешествие Варвара просидела в маленькой каюте, смотря из окна на бесконечное море. Пока она наслаждалась этим спокойным мгновением, ведь дальше её ждала другая и, возможно, опасная жизнь. Те часы, которые девочка просидела в каюте казались бесконечными. Она вряд ли бы смогла подсчитать сколько прошло времени с тех пор, как зашла в каюту, и до того момента, как к ней, по приказу барина, пришёл Митя с похлёбкой супа.
– Благодарю, сударь. – приняла Варвара еду, – Вы, будете работать в посольстве?
– Как видишь? – после краткой улыбки, Митя, немного посомневавшись, спросил, – И ты тоже?
– А-а... Я... – не зная, что ответить, Варя съела ещё несколько ложек супа, а затем тихо молвила, – Мне запрещено говорить об этом.
– Что ж, я всё понимаю. – снова улыбнувшись, Митя протянул руку, – Не знаю, единственная ли эта встреча или Богу будет угодно снова нас свести, но представлюсь. Меня зовут Дмитрий Нелидов.
– Нелидов? Так значит, вы дворянин? – Варя робко протянула руку в ответ, – Варвара Кузьмина.
Вместо ответа Митя, вспомнив этикет, поцеловал руку Варвары. Девочка залилась краской. С ней впервые обращались не как с крепостной, а как с благородной дамой.
– Прости, если я тебя смутил. – Дмитрий подошёл к двери, – Я не знаю, что тебе приготовил Аркадий Васильевич, но я желаю удачи.
Оставшись в одиночестве, Варя, закончив с супом, снова взглянула в окно. Небеса окрасились в оранжевый цвет. Солнце катилось вниз, отеняя берега Константинополя, которые были ещё очень далеко. Также как и её судьба.
– Мамочка, – тихо прошептала Варвара, коснувшись оконного стекла, – Мне очень страшно.
V. Теперь это твой дом
Корабль приплыл к берегам Стамбула, когда маленькие и яркие огни освещали вечерний порт. Когда Варвара, выйдя из каюты, увидела город, у неё перехватило дыхание. Впервые она находится так далеко от дома. Она много читала о разных городах, в том числе и о Константинопле, но девочка никогда не думала, что увидит столицу мусульманской империи, как и любой иностранный город, своими глазами. Варе трудно было поверить, что этот город, наполненный турецкой речью, был когда-то очень давно центром православной империи.
Впечатление было настолько сильным, что, когда Аркадий, подойдя сзади, дотронулся до плеча девочки, Варвара вздрогнула от неожиданности.
– Мы отправимся на встречу с Хюсейном эфенди. Он тебя и передаст в дворцовый гарем. – объяснил Аркадий Васильевич, – Будь послушной. В гареме тебе дадут новое имя, и, возможно, тебе даже придётся принять ислам.
–Что? – Варвара испугано перекрестилась, – Как же так, барин?
– Так надо! Не волнуйся, Бог простит, учитывая, что будешь служить нашей империи.
– А как я буду вам передавать сведения?
– Вот и твоя первая задача. Чаятельно осмотри дворец. Мы тоже будем искать способ с тобой связаться. Что ж, думаю, я тебе всё объяснил. – Аркадий достал из-под камзола маленькую эмаль с изображением Божьей матери и отдал Варваре, – Она легко спрячется под одеждой. Смотря на неё, не забывай, кто ты и зачем здесь.
Взяв одну из лошадей, которых делегация привезли с собой, Аркадий и Варвара ускакали из порта в сторону леса. К счастью, дорога освещалась факелами, поэтому путь не был ничем осложнён.
Когда Аркадий увидел на пути турка, стоящего в ожидание, Лицын остановил лошадь и вместе с девочкой спустился на землю.
– Хюсейн эфенди, я рад, что вы приняли наше предложение. – Аркадий поблагодарил работорговца на, не понятном для Вари, турецком.
– Правильная цена любого уговорит. – затем Хюсейн взглянул на девочку, – Красивая. Думаю, её возьмут в гарем.
– Я в этом не сомневаюсь. – Аркадий протянул турку мешок с золотом, – Вот ваша награда. Теперь делайте, что нужно.
Получив золото, Хюсейн грубо взял Варвара под руку и повёл за собой. Растерянная девочка, вынужденная идти вперёд, наблюдала за тем, как Аркадий Лицын сел на лошадь и поскакал своей дорогой. Хюсейн привёл Варвару к повозке, накрытую белой тканью, которую охраняли ещё двое турков на лошадях. Работорговец взмахом руки велел Варе сесть в повозку. Когда девочка послушалась и залезла вовнутрь, экипаж двинулся с места.
Кроме Вари, внутри повозки находились ещё несколько девочек её возраста. Юные черкешенки, грузинки и абхазские девицы обреченно смотрели друг на друга, словно ожидая плахи. Когда-то они были свободными и жили своей, возможно, беззаботной жизнью. А Варвара...
“Крепостной родилась, крепостной проживу и крепостной умру.” – снова напомнила себе девочка, уткнувшись головой в колени, – “Надеюсь, с матушкой будет всё в порядке.”
До ушей Варвары дошли едва слышимые всхлипывание. Подняв голову, девочка увидела рядом с собой свою сверстницу. Юная рабыня из Кавказа, едва сдерживая слёзы, смотрела на свои перебинтованные ступни.
– Сильно болит? – спросила Варвара, не надеясь на то, что её поймут.
– Очень. Очень болеть. – неожиданно произнесла рабыня на русском языке.
– Так ты знаешь русский. Откуда?
– Папа работать на русского князя. Сколько себя помнить. А потом... – рабыня уткнулась головой в колени и расплакалась, – Князя убить и папа с мама убить!
– Прости. Прости, что напомнила. – Варвара обняла девочку, – Как тебя зовут? Откуда ты?
– Нино. Я жить Очамчира.
– Очамчира? – Варя вспомнила атлас, который она любила читать в библиотеке графа Лицына, – Так ты из Абхазии. Ясно. А меня зовут Варвара. Почему твои ступни перебинтованный?
– Пытаться убежать, но они поймать.
Всю дорогу Варвара разговаривала с Нино, попутно и успокаивая абхазскую девочку. К сожалению, Варя не могла полностью понять её страдания, ибо крепостная никогда не знала, что такое свобода, однако тоску по потере семьи она могла понять.
Так девочки не заметили, как быстро пролетело время. Повозка остановилась, и Хюсейн эфенди велел рабыням выйти. Перед Варварой и Нино предстали высокие ворота дворца Топкапы.
Евнух, ожидавший работорговцев, оглядел всех рабынь и дал отмашку на вход во дворец.
Вскоре Варвара стояла в одной из холодных комнат гарема вместе с остальными новоприбывшими рабынями. Среди них были даже те, которые не были привезены Хюсейном эфенди. Оглядевшись Варя заметила, что большинство из них уже смирилось со своей участью. Однако на глаза крепостной невольно попалась девочка с Кавказа, чьё лицо было красным, а глаза опухшими от слёз. От вида её лица Варе самой становилось не по себе. Дабы отвлечься, девочка решила оглядеть комнату. Холодный каменный пол и холодные расписные стены. Их не согревали даже лампады, освещавшие помещение от ночного мрака.
Наконец, ожиданию был положен конец. В комнату вместе с евнухом зашла миниатюрная молодая девушка. Судя по её смуглой коже и тёмным волосам, можно было предположить, что она была также родом из Кавказа. Девушка была служанкой. Это можно было понять по тёмно-зелёным шароварам, охровому короткому халату, закреплённый поясом с золотой круглой пряжкой, и коротенькой красной феске на голове.
– Пелин-калфа, - обратился евнух к девушке, – Теперь обучение этих джарийе под вашей ответственностью.
Пелин оглядела всех рабынь. На Варваре она чуть дольше задержала свой взгляд. Это было неудивительно, ибо Варя была единственной из новоприбывших рабынь не кавказского происхождения. Пелин также обратила внимание на рабыню с опухшим от слёз лицом. Калфа лишь тихо выдохнула. Позвав ещё двух калф, Пелин велела отвести рабынь в хаммам для осмотра.
В хаммаме во время ожидания Варвара и Нино не отходили друг от друга ни на шаг, смотря, как гаремный лекарь осматривала девушек. Очередь до Варвары ещё не дошла, она уже залилась краской от смущения. Конечно, девочка была девственницей, но этот осмотр казался ей унизителен, хоть она и понимала, зачем он был нужен. Когда же очередь дошла до Вари, она крепче сжала покрывало, которое прикрывало её юное тело. Под этой белой материей девочка прятала крохотный образ Богородицы, подаренный Аркадием Васильевичем. Стараясь пережить этот унизительный момент, Варя начала молиться, отведя взгляд на Нино, которой тоже было не по себе.
Когда новоприбывших джарийе осмотрели, им дали длинную белую сорочку и отвели в общую комнату, приказав каждой подготовить для себя спальное место. Когда все девочки выполнили распоряжение, Пелин-калфа, приказав всем ложиться спать, покинула комнату.
– Что теперь с нами будет, Варвара? – спросила Нино, которая лежала рядом с новой подругой.
– Будем хорошо себя вести, и ничего плохого не случиться. – Варя разжала кулак, в котором был образ Богородицы, – Это теперь наш дом. Хотим мы этого или нет.
