Текст книги "Четыре грации (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Эта фраза стала последней каплей. Отходя задним шагом к улице, Надя с гневом крикнула: “Будь ты проклят!”

Убежав в дом, Надежда начала собирать свои вещи. Михаил, с бутылкой водки в руках, лишь со смехом смотрел на всё это, не веря, что дочь действительно убежит из дома. Однако Надя была настроена серьёзно. Собрав сумку, она навсегда покинула ветхую халупу.

О доме трудолюбия госпожи Лариной Надежда узнала от соседей, которые предлагали ей и Павлу уйти туда, дабы не обременять бедных родителей. И вот девочка решила последовать этому совету.

В доме трудолюбия Надежду приняли без проблем. Вскоре к трудолюбивой девочке привязалась даже сама госпожа Ларина. Однако вести из прошлого не оставляли юную Расцветову. Когда Михаил осознал, что случилось, он начал закидывать казённое учреждение письмами с просьбами вернуться. Сначала Надежда принимала их, читала, а затем уничтожала. Но вскоре она перестала их даже принимать. Девочка навсегда вычеркнула мужчину из своей жизни. Да и не только его, но и Павла, который, по мнению Надежды, также, как и Михаил, наплевал на семью.

Когда же летом Надя неожиданно получила письмо от отца Саввы, она была удивлена. Девочка сразу поняла, Михаил убедил его помочь вернуть её.

“Видимо папаша не рассказал батюшке всей истории, иначе отец Савва не стал бы писать подобные письма” – подумала тогда Надежда, отложив конверт.

Надя забыла об этом письме на пару дней, а когда же она о нём вспомнила, то решила, не читая его, уничтожить, но не успела…

Надежда никогда не забудет, как одна из подопечных дома трудолюбия бегала по коридору с газетой в руках, крича: “Какие жуткие новости!” Вскоре всему дому трудолюбию стало известно о гибели отца Саввы в своей мастерской, в которой прогремел мощный взрыв. Когда Надежда узнала о случившемся, она перекрестилась и с конвертом в руках убежала в уборную. Закрывшись там, девочка, упав на пол, разревелась.

– Прости, Аня! Прости! – скулила Надя, вспоминая те ужасные слова, которая она в сердцах бросила подруге.

Теперь письмо батюшки стало для Надежды своеобразной памятью об удивительном человеке.

Через сорок дней Надю, как весь дом трудолюбия, огорошила более жуткая новость: вдова Саввы Демидовой убила собственную дочь. Анна была для девочки, как сестра, поэтому с её смертью какая-то часть внутри юной Расцветовой также умерла.

Чтобы не сойти сума от горя Надежда с головой погрузилась в работу. И это приносило облегчение. До декабря девочка жила аки автоматон, пока в её судьбу и судьбу ещё трёх девочек не пришла мадам Геворкян.

***

Надежда очнулась рано утром на кровати. Её руки были привязаны простынёй очень крепким узлом к изголовью. На самой девушке вместо вечернего платья был длинный белый халат. Осознав своё положение, Надя начала нервно ёрзать, пытаясь выбраться.

– Не нервничайте, Надежда. – от голоса Льва Надя в испуге подползла к изголовью.

Надев пиджак, мужчина сел на кровать.

– Что вы со мной сделали? – с дрожью спросила девушка.

– Переодел и спать уложил, но не более того. Дамы в бессознательном состоянии у меня желания не вызывают. – на лице Льва появилась ласковая улыбка, – Следующий раз выбирайте более подходящий момент, чтобы подлить снотворное. Например, когда рядом нет зеркал или отражающих поверхностей, как стекло окна. Я подозревал, что разведка приставит ко мне хвост, но я не думал, что это будет привлекательная юная особа.

– Да вы… – Надя хотела вставить слово, но мужчина прижал палец к её губам.

– Простите, Надежда, я бы с удовольствием с вами ещё поболтал, но у меня нет сейчас времени. – когда Лев подошёл к двери, взяв бирку “Не беспокоить”, он остановил и произнёс для девушки неожиданное, – Когда всё закончится, я вас отпущу.

Надя осталась в номере одна. Девушка начала лихорадочно искать способ развязать руки. Чтобы избавиться узла, она подключила зубы. На это ушло много времени, но Надя удалось выбраться.

Встав на ноги, светлая грация начала собирать в голове все кусочки головоломки. Подойдя к окну, Надя увидела толпу, идущую по улице с иконами в руках и громко читающую молитвы.

“Сегодня возвращение александроградской иконы Феодора Студита в Главный городской храм” – вспомнила Надежда.

И тут девушку осенило. Она вспомнила обгоревшую записку, и поняла, что сегодня в Главном городском храме должно случится что-то ужасное. Надя кинулась к телефонному аппарату, чтобы связаться с имением. К сожалению, трубку взяла Клара.

– Наталья Алексеевна только что ушла. – объяснила служанка, – Остальных девушек тоже сейчас нет в имении.

Затем Надежда решила напрямую связаться с генералом Шиловым, но главы феодоровской контрразведки также не было на месте.

Тяжело вздохнув, грация откинулась в кресле. Вдруг она вспомнила, что Марианна сегодня собирается посетить Главный городской храм. Осознав, что жизнь сестры, как и многих других, под угрозой, Надежда вскочила с кресла и кинулась к двери. Выйдя в коридор, девушка позвала в номер горничную. За пару феодоровских рублей Надя забрала у неё служебное платье, а затем переодевшись выбежала из номера.

“Только бы успеть!” – думала Надежда, выбегая из отеля.

Аглая (Глафира) V

Оставалось всего несколько часов до дела, ради которого Аглая жила последние три года. Прежде чем уйти из имения, девушка решила составить для сестёр письмо. Думая над текстом, в голове Глаши крутились мысли о предстоящем деле. Наконец, митрополит Андрей будет наказан. Причём тем же оружием, которым он и семья Журовых уничтожили её.

Когда дела в имении были завершены, Глаша вышла во двор. Там она увидела Семёна, который колол дрова. Впервые за долгое время тёмную грацию замучила совесть перед мужчиной. Когда Семён увидел Аглаю, он встал по стойке смирно. Юноша едва сдерживал дрожь.

– Аглая Тарасовна, – чуть слышно обратился лакей, – Я… Я хотел…

– Это я должна просить прощение. – произнесла Глаша с усталой улыбкой, – Ты же ничего не знал.

Семён многозначительно взглянул на Аглаю, но та, ничего не ответив, покинула территорию имения.

***

Когда Глафира врала своим родителям, что её избили хозяева, она надеялась, что самое страшное уже позади. Отец и мать подобному объяснению поверили, наказав, чтобы дочь больше господ не провоцировала. Однако самое страшное было ещё впереди.

Как бы Глаша не хотела возвращаться к Журовым, но через два дня она была вынуждена выйти на работу. Бредя по дорогам Ставросино, девочка слышала шёпот жителей села за своей спиной. И с каждым шагом ей казалось, что односельчане обсуждали только её. В эти минуты Глаше хотелось оглохнуть, лишь бы не слышать всего этого. Она от шёпота не избавилась даже, когда пришла в дом Журовых. Не понимая, что происходит, Глафира подкараулила в прачечной Машу.

– Чего тебе? – презрительно произнесла молодая горничная.

– Ты всё знала, ведь так? – не своим голос спросила Глафира.

– Не понимаю о чём ты! – Маша хотела покинуть прачечную, но Глаша преградила ей путь.

– Всё ты понимаешь! Ты же уговорила меня тогда еду отнести, чтобы не встречаться с митрополитом. И это вовсе не из-за боязни оплошать!

– Да, я знала! Я уже устала от того, что митрополит проявлял ко мне нездоровый интерес. И ведь не пожалуешься, иначе тебя таким позором заклеймят, на всю жизнь не отмоешься!

– И поэтому ты решила меня подставить? – не верила своим ушам Глаша.

– Я просто хотела, чтобы меня оставили в покое! Только я одного не могу понять, чем ты спровоцировала владыку, что он решил тебя повалить?

– Я? Спровоцировала его?

– Ко мне он только приставал, но не более того! Не уж то ты сама этого хотела?

Глаша оттолкнула Машу в сторону и выбежала из прачечной. Добежав до коридора второго этаж, девочка прижалась к стене, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать. В этот момент из своей комнаты вышел Феликс Журов.

– О, что ты такая грустная? – спросил сын барина.

– Барин, я… – девочка была удивлена, что он задал этот вопрос служанке.

Однако удивление было не долгим. Феликс, прижав Глафиру к стене, стал развязывать её фартук.

– Что вы делаете? – закричала Глаша.

– Что ты противишься аки девственница? Все знают, что ты по соседним селам шатаешься мужиков ублажать! Так зачем далеко ходить, когда хозяин нуждается в ласке.

Когда Феликс вознамерился утащить Глашу в свою комнату, девочка ударила его ногой в пах. Освободившись от хватки барского сына, служанка приняла решение уйти из дома Журовых навсегда.

Возвращаясь домой по лесной тропе, Глафира встретила Авдотью, которая устанавливала новые капканы. Глаша собралась пройти мимо, но…

– Лучшая защита – это нападение. – эта внезапная фраза женщины, заставила девочку остановиться и повернуться к ней, – Интересно, кому в голову пришла эта мысль: владыке или Журовым?

– О чём вы? – не понимала Глаша.

– О слухах! Я лично слышала, как госпожа Журова тебя сельской портнихе в таких красках описывала, что любая шлюха покажется монахиней. Теперь даже, если ты и попробуешь рассказать правду об изнасиловании, то тебя всё равно посчитают лгуньей. Твои слова теперь ничего не стоят. Печально, не правда ли?

Не веря в слова Авдотьи, Глаша быстрым шагом добралась до Ставросино. Шепот односельчан стал более громким. Были те, кто при виде девочки плевал ей под ноги, и даже те, кто за её спиной восклицал: “Потаскуха!” Девочка думала, что умрёт от стыда, не дойдя до дома. Вернувшись, Глафира стала надеяться на то, что в доме она будет в безопасности, однако она столкнулась с осуждающим взглядом родителей, сестры же испугано сидели на печке.

– Мама, папа, – Глаша всё поняла, – Это не правда!

– Если это так, то зачем односельчанам на тебя клеветать? – сурово спросил отец.

– Я не знаю!

– Глаша, зачем ты нам врёшь! – мать едва сдерживалась, чтобы не заплакать, – Какой же это позор!

– Мы отведём тебя отведём тебя к доктору. Проверим, правда это или нет. – мужчина грубо взял дочь за руку.

– Не надо! – воскликнула Глафиру.

Не выдержав девочка призналась в том, что её изнасиловал митрополит. Эта новость привела в шок чету Морозовых и их младших дочерей. Однако этот эффект был недолог. Отойдя от шока, матушка дала дочери пощёчину.

– Лживая потаскуха. – злобно процедил сквозь зубы отец.

– Мало того, что развратничаешь, так ещё на людей неповинных клевещешь! – закричала мать, – Господи, за что ты нам такую дочь блудливую послал? За какие грехи?

В наказания чета Морозовых посадили свою дочь под домашний арест. Так юная Глаша за пару дней превратилась в общественного изгоя. Однако злобному року и этого было мало.

Через месяц в одну из холодных зимних ночей Глафира прибежала к Авдотье. Открыв дверь, женщина увидела бледную, закутанную в палантин, девочку с опухшими от слёз глазами и дрожащими губами.

– Помогите мне, пожалуйста! – этой девичьей мольбы было достаточно, чтобы всё понять.

Авдотья затянула Глашу в хижину и закрыла за собой дверь.

– Ты в этом точно уверена? – спросила женщина.

– Да, – проскулила девочка, – Все признаки.

Авдотья начала собирать из своих запасников травы, которые были нужны для абортивного отвара. Трезор подбежал к бедной девочке и начал перед ней сочувственно скулить. Глафира же, не обращая внимание на собаку, достала из кармана своего пальто деньги. Прервавшись от приготовления отвара, Авдотья взглянула на купюры феодоровских рублей, которые девочка бросила на стол.

– Это всё что есть. – прошептала Глаша, опустив голову.

– У родителей стащила?

– Какая вам разница?

– Мне дела нет, но… Хм… Понимаешь, я привыкла брать деньги с идиоток, которые не думают о последствиях. – Авдотья положила деньги обратно в карман пальто девочки, – Ты другой случай!

Пока женщина делал отвар, Глаша не могла понять, как благочестивые люди могли над ней надругаться, а потом заклеймить позором, а изгой общества Авдотья протянуть ей руку помощи.

– Держи! – Авдотья протянула Глафире абортивный отвар, – Будет немного больно, но это ещё щадящий способ избавиться от проблемы.

После размышлений на тему того, что благочестивое общества создают исключительно лицемерные люди, Глаша не задумываясь выпила отвар.

На следующие утро Авдотья проснулась от лая Трезора. Резко поднявшись с постели, женщина увидела, что Глафиры нет в хижине. Подойдя к столу, Авдотья собрала в кучу окровавленные тряпки и положила в ведро. Трезор же скулил у открытой двери.

– Не переживай! – сказала женщина псу, – Кровотечение, видимо, уже прекратилось, раз следов нет. Думаю, до дома она дойдёт.

Тем временем Глафира шла по заснеженной лесной тропе, но не в Ставросино. Опозоренной девочке там уже нечего было делать…

Юная Глаша никогда и никому не рассказывала, как она узнала о доме трудолюбия госпожи Лариной. Да и, по правде сказать, девочка и сама не понимала, зачем она пришла в это место. Там никто не знал о случившемся, но Глафира всё равно боялась, что кто-то из подопечных казённого места начнёт показывать пальцем и кричать: “Шлюха!” От этого страха девочка пряталась, закутавшись в палантин, а на все предложения снять его она отвечала: “Здесь очень холодно.” Однако на этом проблемы девочки не заканчивались. Каждую ночь Глаша видела это ужасное воспоминание, которое разделило её жизнь на до и после. Всё дошло до того, что Глафира наотрез отказалась посещать местный храм, боясь, что она там может столкнуться с митрополитом Андреем, хоть и вероятность этого была мала.

Находясь долгие месяцы в плену собственных кошмаров, Глафира пришла к не утешительному выводу: “Я не живу, а существую!” Девочка несколько раз обдумывала возможность самоубийства, но что-то её останавливала. Как будто в её жизни есть ещё дело, которое нужно завершить. Она долго не могла понять, что это, пока однажды в один судьбоносный день до её ушей не дошла фраза: “…Но если ты умрёшь, кто тогда отомстит за твою честь?” Эти слова как будто оживили Глафиру. Месть, вот для чего ей стоило жить. И в тот день, когда Глаша нашла смысл своего существования, в её судьбу и судьбу ещё троих девочек пришла мадам Геворкян.

***

Аглая встретилась с Захаром и Демьяном на узкой улочке недалеко от Главного городского храма.

– Я уже установил бомбы. – объяснил Демьян и отдал Глаше детонатор.

– Прекрасно. – затем Сафаров обратился к девушке, – Ты очень отважная, Аглая! Потомки нового общества будут тебя с благодарностью вспоминать! А теперь идите и выполните свой народный долг!

Аглая и Демьян направились к храму. Во время пути Глаша не без отвращения вспоминала высокопарные слова Сафарова. Да пусть весь мир воспламенится, ей было плевать на него.

Семён

Он полюбил Аглаю с первого взгляда, но скрывал свою любовь не только от неё, но от всех остальных. Они бы вряд ли поняли, как можно было полюбит такую холодную барышню. Однако Семён под толстым слоем льда видел прекрасную розу, которая в целях защиты обросла шипами. Юноша никогда не мог наглядеться на девушку. Каждое её появление было для него большим праздником.

И всё же его очень сильно тревожила состояние Аглаи. Он как будто чувствовал, что кто-то однажды тяжело ранил душу девушки. Поэтому он дал себе обещание, что всегда будет рядом с госпожой Морозовой, чтобы по возможности защитить её. И несмотря на все грубые фразы и попытку удушения, которые любой бы нормальный мужчина вряд ли бы стал терпеть, любовь лакея к барышне не угасала ни разу.

И вот однажды наступил день, когда самочувствие Аглаи, очень сильно насторожило Семёна. В то утро юный лакей колол дрова, пока к нему не подошла госпожа Морозова. Юноша встал по стойке смирно. Он не знал из-за чего дрожал: от благоговения перед прекрасной брюнеткой или же от воспоминания недавнего инцидента с удушением.

– Аглая Тарасовна, – чуть слышно обратился лакей, – Я… Я хотел…

– Это я должна просить прощение. – произнесла Глаша с усталой улыбкой, – Ты же ничего не знал.

Семён многозначительно взглянул на Аглаю, но та, ничего не ответив, покинула территорию имения. Вид брюнетки казался лакею мертвенно бледным. В этот момент юноша не на шутку испугался за жизнь госпожи Морозовой. Он долго колебался, пока не принял решение. Семён ушёл из имения, дабы проследить за своей любовью, пока та не наделал бы глупостей.

Грации V

Аглая и Демьян проникли в Главный городской храм через маленький вход в западной стороне ограждения. За то время, что мужчина работал сторожем, он успел подобрать подходящие путь и время, при котором они бы остались не замеченными. Подойдя к стенам трапезной со складной лестницей, которую Демьян заранее заготовил, Аглая огляделась по сторонам.

– Хм, странно. – призадумалась девушка, – Почему в такой день, городские власти выделили всего парочку городовых, и то только у парадного входа?

– Ничего странно, снежная баба! – отмахнулся Демьян, – Над охраной храмов у нас никогда извилины не напрягают. А ещё православным государством называются!

– Да, но…

– У нас мало времени!

Демьян поставил лестницу к стене трапезной и помог Аглаи взобраться на крышу. Дабы не упасть и не быть замеченной, девушка осторожно передвигалась по кровле, пока не добралась до крытой лестнице, ведущей к двери полого фронтона. Открыв дверь ключом, который Демьян отдала ранее, Глаша попала во внутрь. Полый фронтон действительное напоминал маленькую комнату с высотой чуть выше роста девушки и дырой снизу, из которой можно было увидеть всё, что происходит внутри храма. Убедившись, что Демьян установил бомбы в нужных местах, Аглая стала ждать подходящего момента. Из кармана пиджака она достала детонатор, который мог сработать только вблизи от бомб.

***

В Студитский александроградский храм или, как жители Александрограда привыкли называть, Главный городской храм с утра начала стекаться толпа людей с иконами и свечками в руках. И дождливая погода никак не влияла на настроение прихожан. Глубоко верующие жители города считали возвращение александроградской иконы Феодора Студита, которая ранее была утеряна во время Наполеоновских войны, благим предзнаменованием. Поэтому Марианна, слившаяся с толпой, идущей в храм, могла наблюдать лица людей, сияющие от счастья. Они и молитвы, звучащие в унисон, вызывали у девушки благоговение в сердце.

Когда немая грация прошла через ворота, в неё врезались мальчики-близнецы, которые слишком сильно заигрались. Это были Мишка и Гришка Вахлаковы. Поняв, что чуть не сшибли с ног девушку, мальчики встали по стойки смирно и отдали честь аки солдаты.

– Простите нас, сударыня! – одновременно произнесли близнецы.

Марианна же, широко улыбнувшись, помахала рукой. К тому моменту к мальчикам подошли остальные члены семьи Петра Вахлакова.

– Малышики, – ласково обратилась Маргарита, погладив сыновей по голове, – Что-то вы расшалились.

– Милостивая государыня! – начал Мишка.

– Мы не малышики, а солдаты. – подхватил Гришка.

После этой реплики старшие дочери: Александра и Елена, – рассмеялись.

– Сударыня, – Пётр обратился к Марианне, – Надеюсь, они не доставили вам не удобства?

Немая грация всё с той же улыбкой отрицательно помахала головой. Затем семья Вахлаковых пошла ко входу.

– Да благословит вас Господь, сударыня! – сказала Рита Марианне перед тем, как вместе с мужем и детьми войти во внутрь.

Постояв пару секунд на месте, немая девушка вошла в Главный городской храм. Поначалу от большого количества народу Марианна почувствовала духоту, и, дабы отвлечься, она перевела взгляд на икону Феодора Студита, стоящую впереди. И хоть девушка стояла далеко от иконостаса, но икона была настолько большой, что её можно было увидеть даже, стоя у входа. Затем девушка перевела взгляд на клирос. В среди певчих она нашла Константина. И пока он Марианну не заметил, немая грация снова перевела взгляд на иконостас, возле которого стоял митрополит феодоровский Андрей, готовый начать службу.

***

Убедившись, что Аглая проникла во фронтон, Демьян вышел через тот же проход, через который вошёл. Он прошёл пару метров и завернул за угол ограды, где его ждали, стоя рядом с колодцем, Пелагея и Феодор. Рыжая грация заметила, что Демьян занервничал при виде Якушева.

– Ты ж кусок дерьма! – закричал Феодор, дойдя за пару широких шагов до мужчины, – Это ты её убил!

После этого заявления Якушев ударил Демьяна кулаком по лицу. Затем часовщик достал из внутреннего кармана пиджака револьвер, но грязный мужик, быстро пришедший в себя, благодаря быстрой реакции, сумел выбить его из рук, и оружие отлетело к ногам Пелагеи. Феодор же, ещё сильнее разозлившись, повалил Демьяна на землю и начал его избивать.

– Феодор, прекрати! – закричала Пелагея, которая хотела узнать мотивы Демьяна.

Вдруг часовщик остановился, но вовсе не из-за крика девушки. Якушев почувствовал острую боль в животе. Опустив голову, Феодор увидел, что Демьян ножом, который ранее лежал в кармане брюк, пронзил ему живот. У часовщика резко перехватила дыхание, и он, схватившись за лезвие, упал на землю. Встав на ноги и вытащив нож из раны Феодора, Демьян уже собрался убежать, но Пелагея быстро подняла револьвер и наставила на него.

– Шаг влево, шаг вправо, и пристрелю аки собаку! – пригрозила девушка.

– А тебе какое дело, рыжая? – не понимал Демьян, – Я себя защищал! Этот неудачник свою жену не был способен удовлетворить, ну я ей и показал, кто настоящий мужик. Кто ж знал, что он её за это убьёт, а потом до меня доберётся?

– В смысле? – Пелагея была уже настолько зла, что на её лице начали проявляться судороги.

***

“Только бы успеть!” – не переставала думать Надежда, сидя в повозке и прося кучера гнать как можно быстрее.

Но всё же автоматон лошади не был живым существом, и потому его гнать было куда проблематично, чем живого коня. Внезапно повозка остановилась. Длинный и непрекращающийся поток людей, стекающийся в Главный городской храм, преградил путь экипажу.

– Прости, милая, – сказал кучер, – Но дальше ни одна…

Надежда выскочила из повозки прежде, чем мужчина успел договорить. Однако, пробежав всего пару метров и не успев слиться с толпой, кто-то схватил девушку за руку и затащил в свой экипаж. Надя быстро поняла, что это был Лев. Затащив девушку в повозку, он свободной рукой запер дверцу.

– Надо было вас по крепче связать. – сказал Вахлаков, по-прежнему держа девушку за руку.

– Вы негодяй! – Надя начала сопротивляться.

Пытаясь выбраться, девушка начала бить мужчину свободной рукой, но это не наносило ему никого вреда. Наконец, Лев смог перехватить вторую руку Надежды.

– А вот сейчас, Надежда, я вас не понимаю. – прижав руки Нади друг другу, Вахлаков притянул девушку к своей груди, – Почему вы хотите помешать работе полицаев?

Этот вопрос заставил светлую грацию застыть аки статую.

***

Чутьё не подвело Семёна. Когда во время слежки через малый вход ограды, лакей увидел, как Аглая проникает в полый фронтон Главного городского храма, он сразу понял, что дело идёт к беде. Стоило Демьяну, который не заметил юношу, покинуть территорию храма, Семён побежал к стене трапезной. Оттолкнувшись от оконного карниза, лакей ухватился за край, а затем забрался наверх, после чего добежал до крытой лестнице, а там уже до входа в полый фронтон.

Бомбы, стоящие в определённых местах, и Аглая с детонатором в руках – , такая картина не нуждалась в комментариях. Глаша ждала момента, когда митрополит подойдёт к иконостасу и начнёт богослужение. Когда этот момент наступила, девушка уже собралась нажать на кнопку, но…

– Не надо, Аглая Тарасовна! – тихо взмолился Семён.

Девушка резко повернулась к лакею.

– Семён, что ты тут делаешь? – спросил брюнетка.

– Пришёл за вами. – юноша сделал один маленький шаг вперёд.

– Не подходи! – закричала Аглая, её губы начали предательски дрожать, – Я сделаю то, что должна, а ты убирайся по добру по здоровому!

– Что эти люди вам сделали? Почему вы так на них злы?

– Я? Зла на них? Ошибаешься! У меня к ним нет ненависти, наоборот я хочу дать им возможность прозреть. Чтобы они увидели, что за монстр скрывается под священными одеяниями, пока ещё одна девочка не пострадала от его лап!

В помещении повисло молчание, которое прерывалось всхлипываниями Глаши и торжественной службой. Семён был, конечно, прав, но он не представлял, что травма девушки настолько ужасна.

– Аглая, – впервые лакей осмелился обратиться к девушке только по имени, при этом делая к ней маленькие шаги – Но ведь можно…

– Что? По закону наказать? – глаза Глаши наполнились слезами, – Как будто ты не знаешь, кто он есть. Слово девочки, заклеймённой как шлюха, перед словом того, кто представляет духовную власть острова, ничего не стоит в глазах народа!

– Но вы ведь даже не попытались. Я уверен, мадам Геворкян…

– Наталья Алексеевна? Не смеши меня! Я для неё всего лишь кусок мяса, который можно кинуть на ублажение подозрительным толстосумам. Не будь таким наивным, лучше…

Не успела Аглая договорить, как Семён обнял её. И в этот раз вместо того, чтобы оттолкнуть, девушка прижалась к груди лакея и разревелась.

– Аглая, – ласково шептал Семён на ухо девушки, – Там внизу столько хороших людей. Почему они должны из-за одного монстра погибать? Поверь мне, Бог его однажды накажет, но ты не бери грех на душу.

– Я все три года представляла этот миг. Всё до мельчайших деталей. Это предвкушение и давало мне движение… – после этих слов Глаши, Семён почувствовал острую боль в животе от ножа, которым его пронзила девушка, – И это единственный смысл моего существования!

Отстранившись от Аглаи, юноша, схватившись за рану, упал на колени.

– Я тебя предупреждала! – взгляд девушки был мёртвым.

Не теряя больше времени на разглагольствование, Аглая без всяких колебаний нажала на детонатор. Из бомб потекла жидкость, которая начала очень быстро разрушать каменный фронтон.

***

Всё произошло очень быстро. Никто ничего понять не успел. Вскоре полуразрушенный храм наполнился криками, слезами, пылью, кровью и каплями дождя.

Обрушение случилось в тот самый момент, когда Надежда хотела потребовать от Льва объяснений, но крики убегающих людей заставили её забыть об этом. Мужчина и светлая грация выскочили из экипажа и побежали к тому, что осталось от храма. Подбежав к воротам, Лев увидел своих племянников, сидевших на земле и прижавшись к ограде. Александра и Елена, в растерянности оглядываясь, успокаивали близнецов, которые рыдали навзрыд.

– Саша, Лёнечка! – Лев бросился к племянникам, – Вы целы?

– Да, но… – Александра едва сдерживалась от истерики, дабы не пугать братьев ещё сильнее, – Родители там остались! Отец нам велел убегать подальше.

– У него голова вся в крови, – чуть ли не задыхаясь тараторила Елена, – А матушка… Мы не поняли, что с ней случилось.

Услышав это, Лев кинулся в храм. Надежда последовала его примеру, молясь о том, чтобы Марианна не пострадала.

***

Пелагея не могла поверить в то, что только что увидела. Главный городской храм разрушился прямо на её глазах. Рыжая грация несколько раз перекрестилась. Произошедшие ей казалось каким-то ужасным предзнаменованием.

Из шокового состояния Пелагею вывел хрип Феодора. Когда девушка оторвалась от разрушенного храма, то обнаружила, что Демьян сбежал, а Якушев потерял много крови.

– Вот же… – Пелагея наклонилась к тяжело раненому мужчине, – Феодор, я… Я даже не знаю, что…

Якушев пытался что-то сказать, но силы его уже покинули. Подняв взгляд на дождливое небо, мужчина затих. Поняв, что часовщик скончался, Пелагея, прикрыв глаза, сделала глубокий вдох, который выражал сожаление.

***

Когда на Марианну начали падать с фронтона мелкие камушки, она невольно, прикрыв голову руками, упала на пол. А когда же девушка, почувствовав капли дождя на своей коже, решилась открыть глаза, перед ней лежала груда камней. Немую грацию охватила дрожь, которую она была не в состоянии контролировать. Она нервно оглядывалась, пытаясь оценить обстановку. Куча камней, тысячи кричащих голосов и струи крови. Вот такая смесь осталась от Главного Александроградского собора. Одни люди в панике бегали из угла в угол, другие неистово молились перед иконами, которые уцелели после происшествия, третьи рыдали над трупами близких.

“Что с Константином?” – с этой мыслю Марианна испугано взглянула в сторону клироса.

Картина была ужасная. Девушка увидела, под грудой камней большую лужу крови и торчащие руки и ноги. Не веря своим глазам, Марианна резко встала на ноги и побежала туда. Когда она зашла за эту груду, то увидела Константина, лежащего на животе. У немой грации перехватило дыхание, и она упала на колени. Девушка осторожно подняла юношу и развернула к себе. Всё лицо Кости было в крови и цементной пыли. Марианна дотронулась до его шеи, после чего она осторожно его обняла, поняв, что он жив.

Когда Надежда забежала в храм, она невольно прикрыла рот рукой. Её шаг стал более медленным. С каждой секундой ужас охватывал девушку всё сильнее. Вдруг Надя почувствовала, что кто дотронулся до её ноги. Вскрикнув девушка отскочила, но затем она быстро успокоилась, обратив внимание на того, кто до неё дотронулся. Под большой каменой плитой лежал человек. Упав на колени, Надя взглянула в щель.

– С-семён? – от шока Надежда начала заикаться, – Чт-то? Как т-ты т-тут…

– Я… Я хо… Хотел её спасти… Простите… – это были последние слова лакея перед тем, как он испустил дух.

Перед смертью Семён свободной рукой указал на другой каменный завал. Подойдя к нему, Наде показалось, что у неё сейчас разорвётся сердце. Из-под камней выглядывал окровавленный локон чёрных волос и кусок палантина, принадлежавший Аглае.