Текст книги "Четыре грации (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 11 страниц)

Марианна V

– … В общем, сделаем вид, что это был всего лишь кошмарный сон, а такие сны обсуждению не подлежат. – жёстким тоном сказала Аглая, – Ты поняла, Ма?

Марианна утвердительно кивнула, после чего Глаша выскочила из комнаты. Немая грация же села за туалетный столик, дабы выполнить сложный, но обязательный утренний ритуал. Девушка оглядела свои волосы, длинна которых была уже чуть больше собственного роста.

– Русалочка. – ласковый голос Натальи Алексеевны заставил Марианну резко вскочить с места, – Прости, милая, если напугала. Давай, я тебе помогу.

Пока мадам Геворкян причёсывала Марианну, юная девушка через отражение в зеркале смотрела на свою благодетельницу. Лицо Натальи было таким умиротворённым, словно причёсывание воспитанницы доставляло ей удовольствие.

– Я так рада, что три года назад нашла тебя в доме трудолюбия. Ты, пожалуй, самая трудолюбивая и послушная девочка. Оставайся такой всегда, и тебя ждёт прекрасное будущие.

Сделав глубокий вдох, Марианна закрыла глаза. И стоило ей это сделать, как в воображении появился образ Константина: его добрые глаза и улыбка, приятный голос, от которого веяло теплом, мягкие и плавные движение рук.

– Ну, вот и всё, милая. – сказала Наталья, закончив с причёской, – Клара подаст завтрак через полчаса.

Когда Марианна осталась одна в комнате, она села за письменный стол. Немного подумав, она достала бумагу и перо с чернилами. Три года ей удавалось держать в своей душе тяжкий груз, но с появлением её жизни Константина опоры, которые помогали ей держаться начали рушатся, поэтому нужно было создавать новые, а для этого надо сбросить тёмный и тяжёлый балласт. Девушка взяла в руки перо и, промокнув его в чернила, занесла над бумагой.

Своё покаянное письмо она начала с фразы:

Я убила человека.

***

– Вы принадлежите мне. – на лице хозяина цирка появилась похотливая улыбка, которая напугала Марианна, – Ты хоть и убогая, но очень красивая. Почему я этого раньше замечал?

Девочка даже не успела встать на ноги, как вдруг Зиновий, словно дикий зверь, набросился на неё. Прижав Марианну к земле, мужчина начал рвать на ней рубаху. Немая девочка со слезами на глазах пыталась вырваться из его мерзких объятий, но эти попытки были бесполезны. Мирелла не могла позволить, чтобы её “дочку” изнасиловал этот мерзавец.

– Не смей ублюдок! – закричала цыганка.

Забыв о боли, Мирелла накинулась на хозяина бродячего цирка, сомкнув свои руки на его шеи. Тот, встав на ноги, без проблем оттолкнул от себя женщину, а затем не жалея сил и злости начал её бить.

– Я убью тебя, курва! – гневный тон голоса Зиновия говорил о серьёзности его намерений.

Марианна поняла, что хозяина цирка нужно остановить. Понимаю, что физической силы не так уж и много, девочка схватила небольшой ларец с документами и разбежавшись ударила им Зиновия по голове. Мужчина успел лишь тихо и слабо ойкнуть перед тем, как упасть на землю. В этот момент в воображении немой девочки послышался звук разбитого стекла. Увидев, как из головы хозяина цирка потекла кровь, Марианна, бросив ларец в сторону, упала на колени. Девочку начало трясти. Мирелла, придя в себя после побоев, подползла к Зиновию. Поняв, что мужчина мёртв, она, несмотря на боль в теле, кинулась к испуганной “дочке”

– Марианна, миленькая! – цыганка покрывала лицо девочки поцелуями, – Тебе надо бежать!

Девочка, залившись слезами, начала отрицательно кивать головой.

– Надо, миленькая! – “мама” прижала девочку к груди, – Ты заслуживаешь более хорошей жизни. А за меня не волнуйся, я сделаю всё, чтобы тебя это не коснулось!

Поняв, что Мирелла хочет сделать, Марианна вцепилась в “маму” мёртвой хваткой.

– Так надо! Обещаю, мы снова встретимся! – эта фраза цыганки заставила напуганную дочку отстраниться, а Мирелла достала из-под складок своей юбки открытку, на которой была изображена Белая площадь Александрограда, – Когда я вернусь, я буду каждый день приходить туда и ждать тебя.

Марианна, всё ещё не хотя убегать, собралась снова прижаться к “маме”, но цыганка, глаза которой тоже начали наполняться слезами, держала её на расстоянии вытянутой руки. Женщина достала из-под складок юбки мешочек с деньгами, который она и украла у, недавно почившего, Зиновия.

– Это то, что мы честно заработали. Оно всё твоё! Обещай мне, что какие бы новости ты не узнала бы, ты будешь держаться! Ради меня! Я же буду держаться ради тебя! Ради нашей встречи! Ты мне обещаешь? – когда Марианна не хотя утвердительно кивнула, Мирелла поцеловал “дочку” в лоб, – Я люблю тебя, мой маленький июньский цветочек! А теперь беги!

Марианна, которая ещё не могла поверить в то, что ей сейчас же нужно будет расстаться с “мамой”, продолжала стоять на месте. В итоге Мирелла схватила из одного открытого сундука нож для бумаги и направила на Марианну с криком: “Беги и не оглядывайся!”

Марианна выбежала из шатра аки ошпаренная. Она бежала без оглядки, не видя, что происходит вокруг. Девочка ещё никогда в своей жизни так быстро не бежала. Через десять минут она уже была далеко от бродячего цирка, когда силы покинули её. Марианна упала на траву и горько разрыдалась. Она могла только догадываться, что теперь будет с “мамой”. Девочка хотела уснуть на этой земле и больше не просыпаться, но затем она вспомнил об обещание, что дала Мирелле. Высушив слёзы и немного отдохнув, Марианна встала на ноги и направилась в неизвестном направлении.

К утру следующего дня девочка добралась до посёлка Машино. Спустя целой ночи неведения Марианна набрела на большой трёхэтажный дом. К тому моменту силы были уже на пределе. Дойдя до порога, девочка потеряла сознание.

Когда Марианна очнулась в светлой и прохладной комнате, возле кровати сидели несколько девочек и госпожа Ларина – хозяйка дома трудолюбия, у порога которого девочка и потеряла сознание. Так Марианна стала одной из подопечных госпожи Лариной. Когда девочка научилась читать, она не пропускала ни одной газеты в надежде узнать новости о Мирелле. Их Марианна нашла в газете “Феодоровских вестник”. Как немая и боялась, Мирелла взяла всю вину за убийство Зиновия Длиннобородого и отправилась на каторгу на два с половиной года. Читая такие новости, у Марианны всякий раз возникало желание прибежать в ближайший полицейский участок и во всём сознаться, однако она тут же вспоминала об обещание, что взяла с неё Мирелла. Это и надежда на воссоединение не давало немой сломаться. Так девочка и жила в доме трудолюбия до декабря, пока в её жизнь и в жизни ещё троих девушек не пришла мадам Геворкян.

***

Ближе к вечеру Марианна и Клара помогали Надежде подготовиться к свиданию с Вахлаковым. Затягивая корсет на талии Нади, Марианна чувствовала, как сестра дрожит. Закончив немая грация набрала на своём браслете: “Всё будет хорошо!”

– Ох, Ма, я очень на это надеюсь! – сказала Надя.

– Надежда Михайловна, – с улыбкой обратилась Клара, подав госпоже платье цвета шампанского с белыми кружевами, – Вы очаруете любого.

– Надеюсь, что только очарую, но не воспалю! Эх, надо было у Глаши совета попросить. Она ведь много раз через это проходила. И я ведь хотела с ней об этом поговорить после завтрака, но она была такой злой, что я не решилась. Ма, ты не знаешь, в чём дело? – одев платье, Надя, сев за туалетный столик, обратилась к сестре, та в ответ отрицательно покачала головой, – Просто мне ночью показалась, что она опять плакала во сне.

Марианна не стала ничего комментировать. В этот момент в коридоре раздался телефонный звонок. Клара поспешно вышла из комнаты. Марианна же приступила к причёске для Надежды. Увидев, что сестра по-прежнему нервничает, немая грация, прервав работу над волосами, обняла девушку за плечи.

– Спасибо, Ма! Всё-таки я привыкла выполнять задание в месте большого скопления людей, а тут… – Надя опустила взгляд, – Для меня мужчина – это бушующий ураган, который идёт к своей цели напролом, не замечая других. Выживу ли я, как думаешь?

Высказывание светлой грации заставили Марианну призадуматься, но на короткое время. В комнату вернулась Клара.

– Марианна Петровна, – служанка была очень удивлена, – Вы, наверное, удивитесь, но вас зовут к телефону.

Девушка знала, что только один человек может позвать её к телефону. Подбежав к аппарату, она постучала два раза по трубке. Как немая грация и предполагала, на другом конце провода был Константин. Они договорились встретиться завтра в Главном городском храме и после торжественного богослужения поговорить.

Когда Надежда вышла из комнаты, она увидела, что лицо немой грации сияет от счастья.

– О, Ма, да ты вся расцвела! – затем Надя попыталась пошутить в стиле Пелагеи, – Не уж то ты в тайне от нас начала амурную историю.

Марианна залилась краской, Надежда же мягко улыбнулась и похлопала сестру по плечу. И после краткой паузы немая грация набрала на своём браслете: “Завтра я иду в Главный городской храм!”

Пелагея V

Всё ещё подозревая Феодора в убийстве Кати, Пелагея приехала в трактир “Сытая дворняга”, дабы лично проверить, насколько алиби часовщика достоверно.

Тёмное подвальное помещение, в котором не выветривался запах алкоголя, не утихали звуки весёлой, но примитивной музыки, а также пьяные голоса.

Оценив обстановку, Пелагея подошла к стойке трактирщика. Крепкий лысый усач долго смотрел на рыжеволосую грацию, чистя стеклянные пивные стаканы.

– Чем могу помочь, красавица? – наконец, изрёк он.

Пелагея словесно описала Феодора Якушева и спросила: был ли он в трактире четыре дня назад. Немного подумав, трактирщик указал на столик, за которым сидел долговязый еврей противной наружности, игравший в напёрстки с одним из пьяных посетителей трактира.

– Кажется, я видел, нужного вам человека, пьющего вместе с Иосифом Дрейфусом. – сказал трактирщик, – Так что спросите у него.

Когда Иосиф закончил разводить очередного пьяного дурачка, Пелагея подсела к нему.

– О, таки чем могу помочь, красавица? – спросил еврей гнусавым голосом.

Пелагея задала Дрейфусу тот же вопрос, что и трактирщику.

– Таки дайте подумать… – прижав пальцы к подбородку, Иосиф хитро улыбнулся, – О вэй! Красавица, память моя таки стала слабой аки наша действующая власть. Быть может феодоровский рублик поможет мне излечить головушку.

– Рублик, значит… – у Пелагеи не было желания торговаться с евреем, – У меня есть более действенное средство. Надо только городовых позвать.

– Ха-ха, милая, и таки зашо?

– Поверь мне, у меня достаточно возможностей, чтобы придумать и притворить жизнь повод. – сказала девушка, а когда еврей засомневался, она добавила, хитро прищурив глаза, – Хочешь проверить?

– Ладно-ладно. Я таки скажу! – сдался Иосиф, – Этот мамзер таки действительно был тут четыре дня назад. О, он, конечно, успел наскучить, но можно таки потерпеть, всё-таки он оплатил выпивку.

– И чем же он докучал?

– Он таки ревел в три ручья, типа от него жена ушла! Таки зрелище противное! И это длилось два часа! Это таки всё, шо могу тебе сказать, красавица.

Услышав достаточно, Пелагея резко встала с места и с широкими шагами покинула трактир.

***

Пелагея и Фёкла целые сутки просидели в ямах наказания без еды и воды. Любой житель Белянской слободы мог подойти к ямам и бросить в сторону девочек плевки и оскорбления. Пелагея, уткнувшись лицом в колени, на каждое такое действие закрывала уши и кричала: “Я ни в чём не виновата!”

Когда солнце было на самом верху небосвода, к яме подошла Феодосия. Так Пелагея узнала, что старшая сестра поймала их на месте преступления и донесла мужу, а тот рассказал отцу и ещё нескольким мужчинам.

– Ты оскорбила Бога! Я это сделала ради тебя! – оправдывалась Феодосия, – Лучше покайся во грехе!

Пелагея никак не отвечала на слова старшей сестры. Когда женщина устала от попыток достучаться до младшей сестры, Феодосия плюнула на землю и со слезами отошла от ямы.

Ближе к вечеру к яме подошёл отец.

– Ты падшая сука! – сквозь зубы произнёс Иван, – Паршивая овца, опозорившая нашу семью!

И тут Пелагея подняла голову. Она впервые решилась посмотреть в глаза отцу.

– О своих грехах ты, мужчина, конечно же, забыл. – с отвращением произнесла девочка.

– Мои грехи без обидны, и Бог простит их. А ты, шлюха, будешь вечно гореть в адском пламене. – плюнув в свою дочь, Иван отошёл от ямы.

На следующий день состоялось публичное наказание. Пелагею и Фёклу под гневные крики жителей слободы притащили на лобное место и привязали к толстому столбу. К лобному месту подошёл один из старейшин. Когда жители успокоились, он взял слово.

– Вы ведь помните слова Святых отцов? – спросил старейшина, жители хором утвердительно ответили, – Эти падшие девицы мерзки перед глазом Божьим! Они осквернили нашу святую слободу, а мы обязаны отчистить родной дом от греха.

После слов старейшин на лобном месте снова раздались гневные крики жителей слободы, а на эшафот взошли двое мужчин с плетями. Пелагея закусила нижнюю губу, а Фёкла начала рыдать. Вскоре всю слободу пронзили девичьи крики. С каждым ударом плетью возгласы жителей слободы становились всё более яростными. Чтобы отвлечься от адской боли, Пелагея ни на секунду не забывала о том, что она ни в чем не виновата, и Бог поругаем не бывает, чтобы не говорили жители слободы.

Когда всё закончилось, экзекуторы взяли девочек под руки и под улюлюкание толпы потащили к главным воротам. Когда Белянская слобода изгоняла девочек, жители надеялись, что провинившиеся умрут либо от болевого шока, либо через несколько дней от голода и обезвоживания.

И вот Пелагея и Фёкла остались одни в лесу. Когда рыжая девочка отошла от болевого шока она подползла к Фёкле. Любимая выглядела более ужасно. Её организм оказался куда слабее.

– Фёкла, миленькая, – проскулила Пелагея, – Держись, умоляю. Всё будет хорошо. Ты, милая, только держись!

– Это всё из-за тебя… Это ты виновата… – прохрипела Фёкла в предсмертной агонии, – Боже, будь милостив! Я во всём каюсь…

Не выдержав боли, Фёкла испустила дух. Пелагея начала нервно её трясти, но это было бесполезно. На рыжую девочку нахлынула истерика, которая заглушала боль. Она чувствовал нисколько боль физическую, сколько моральную. Любимая Фёкла предала перед смертью. Пелагея рыдала до тех пор, пока силы не покинули её. Перед тем, как потерять сознание, девочка услышала чьи-то шаги, но разглядеть никого не успела.

Очнулась Пелагея в хижине, которая, как позже выяснилось, принадлежала одинокому охотнику. В это время у него гостил мужчина, входивший в поисковую группу по поискам Анны Демидовой.

– По возрасту она подходит, – посмотрев на очнувшуюся девочку, сказал поисковик своему другу, – Но не по внешности.

– Наконец, очнулась. – сурово сказал охотник.

– Где я? – пропищала рыжая девочка.

– У меня в хижине. Я так понимаю, ты из слободы. И за что соплеменники тебя так? – спросил охотник, но девочка промолчала, – Ладно, можешь не отвечать. Я подлатаю твои раны, но остаться ты тут не сможешь, мне лишний рот не нужен.

– Но куда я пойду?

– А знаешь, – вмешался поисковик, – Ты можешь поехать со мной в Машино. У нас там есть Дом трудолюбия. Думаю, тебя там приютят.

У Пелагеи не было другого выбора, кроме как согласиться.

Во время пути в Машино девочка была аки воду опущенная. Из головы не выходили последние слова Фёклы. Поисковик пытался узнать причину грусти, но Пелагея всю дорогу молчала.

В Доме трудолюбия госпожи Лариной жизнь была, конечно, не простой, ибо к девочке из Белянской слободы относились с большой долей скептицизма, но эта жизнь здесь была куда лучше, чем в злобном месте, в котором она выросла. Так Пелагея и жила в доме трудолюбия до декабря, пока в её жизнь и в жизни ещё троих девушек не пришла мадам Геворкян.

***

Когда Пелагея зашла в мастерскую Якушева через открытый чёрный вход, она стала свидетельница того, как Феодор, сидя за столом напротив фотокарточки Екатерины и револьвера, заливал своё горе водкой. Зрелище было поистине печальное.

– О! – безутешный вдовец достаточно быстро обратил внимание на Пелагею, – И зачем ты сюда явилась?

– И не стыдно тебе? – с печальным укором спросила девушка, – Пока ты тут себя жалеешь, убийца Кати безнаказанно гуляет на свободе.

Вдруг Феодор резко схватил револьвер и направил на любовницу покойной жены. На Пелагею это не произвело никакого впечатления, она лишь подавила внутри себя отвращение.

– Назови хотя бы одну причину, – злобно прошипел Феодор, – Почему я не должен в тебя стрелять.

– Ты знаешь, что я невиновна, – спокойно сказала рыжая грация, – А я знаю, что ты тоже её не убивал.

Это объяснение для Феодора оказалось вполне разумным. Положив пистолет на стол, вдовец сел за стол и продолжил заливать своё горе водкой. Взяв рядом стоящий стул, Пелагея села напротив Якушева.

– Этот ребёнок был не от тебя, ведь так? – догадалась Клёнова.

– А ты не ухмыляйся! Она и тебе рога наставила. – с отвращением произнёс Феодор, – Думаешь, она по любви хотела с тобой сбежать Мономахобург? Она и тебя использовала, глупая ты девка!

– Послушай, – сквозь зубы процедила Пелагея, схватив мужчину за грудки, – Вместо того, чтобы изливать яд друг на друга, давай напряжём извилины! Кто ещё мог сделать такое с Катей? Подумай!

В этот момент Феодор как будто протрезвел. Он начал лихорадочно соображать. По его взгляду, Пелагея поняла, что у вдовца есть подозреваемый.

– Вот ублюдок! Он вполне мог такое сделать! – затем Феодор обратился к Клёновой, – Завтра этот вонючий подонок будет в Главном городском храме.

– Значит завтра мы отправимся туда! – поддержала рыжая грация.

Надежда V

Ближе к вечеру все приготовления к свиданию были завершены. Несколько минут Надежда стояла у зеркала, пытаясь успокоиться. Положив руку на грудь, девушка почувствовала, как сердце бешено стучит. Надя медленно затягивала воздух в лёгкие, и через какое-то время она почувствовала облегчение. Плавно опустив руку перед зеркалом, светлая грация подошла к своему письменному столу. У неё было ещё немного времени, чтобы привести небольшую стопку бумаг в порядок. Такая медитация тоже помогала душевному состоянию. Иногда девушка перечитывала письма от поклонников из высшего общества. В большинстве своём она не вникала в их содержания и про себя же лишь оценивала стиль письма. В них были высокие, но неискренние комплименты. Надежда понимала, что нужна этим “рыцарям” лишь, как трофей. И Лев Вахлаков не был исключением.

Убрав любовные признания в ящик стола, взгляд Нади упал на старый пожелтевший конверт. Письмо отца Саввы было единственно дорого сердцу, хоть конверт так и не был вскрыт. Девушка по-прежнему не была готова прочитать попытку батюшки примирить отца и дочь, хотя она была уверена, что Савва искренни хотел помочь. А сейчас, когда его уже нет в живых… Имеет ли смысл прочтение этого письма?

– Надежда Михайловна, – Клара окликнула девушку, прервав её рассуждения, – Наверное, вам уже пора.

Молча кивнув, Надя убрала конверт в ящик стола и, взяв горжетку и ридикюль, вышла из комнаты.

Служанка проводила грацию до повозки. Когда Надя села в экипаж, она с доброй улыбкой помахала Кларе и велела кучеру двигаться в отель “Петрополь”.

Приехав к парадному входу фешенебельного отеля, Надежда перед тем, как войти, открыла свой ридикюль. Проверив наличие маленького зелёного пузырька, девушка сделала глубокий вдох, расправила плечи и уверенной, но быстрой, походкой вошла в “Петрополь”.

Искать Льва Иннокентьевича долго не пришло. Он сидел в вестибюле с букетом белых роз. Увидев девушку, мужчина краешком губ улыбнулся и, встав с места, подошёл к ней.

– Надежда Михайловна, – Лев поцеловал руку Надежды, – Я рад, что вы в последний момент не передумали.

– Я не из пугливых, Лев Иннокентьевич. – приняв букет роз, Надя насладилась ароматом цветов, – Очень красивые.

Взяв девушку под руку, Лев вместе с ней направился в свой номер. Уже внутри мужчина помог Наде снять горжетку и пригласил её за стол со свечами, шампанским и фруктами.

– Благодарю, Лев Иннокентьевич, – Надежда, сев за стол, накрыла салфеткой свои колени.

– Можно просто Лев. – мужчина, сняв пиджак, взял в руки бутылку шампанского, – А вы позволите называть вас Надеждой?

– А… Думаю, да. – смутилась светлая грация.

Тихий звук открывающейся пробки шампанского заставил девушку слегка вздрогнуть. Лев же, издав смешок, налил напиток в бокалы. Надя поняла, что это её шанс.

– Простите, Лев, – девушка поправила выбившийся локон из причёски, – Что-то немного душно… Вы можете открыть окно.

Лев, утвердительно кивнув, подошёл к окну. Пока он стоял спиной к девушке, Надежда, воспользовавшись моментом, достала из ридикюля зелёный пузырёк и вылила его содержимое в бокал Льва.

Приоткрыв окно, мужчина сел за стол и поднял бокал.

– И какой тост вы предложите? – Надя повторила последние действие Вахлакова.

– За этот прекрасный вечер!

Тихий звон бокалов, после которого мужчина и девушка поднесли напиток к губам. Надя обратила внимание, что Лев лишь слегка пригубил шампанское.

“Ох, хоть бы сработало!” – подумала девушка, отпив немного из своего бокала.

– Лев, – Надя решила первой начать беседу, – Вы в Александрограде чисто по рабочим делам или есть что-то ещё?

– Я скорее собрался убить двух зайцев. У меня в Александрограде младший брат живёт. Вот заодно и решил его навестить.

– Вы хорошо ладите?

– По сравнению с другими братьями, у нас просто идиллические отношения.

– А сколько вас в семье?

– Двенадцать братьев. Я шестой в семье, а Петька, который живёт тут, самый младший.

– Забавно. – Надя сдержано улыбнулась.

– А у вас, Наденька, – Лев прижал руку к лбу, в дальнейшем его речь стала более тихой, – Есть братья или сёстры?

– У меня есть старший брат. Павел. – попробовав одну виноградинку, Надя взглянула куда-то в сторону, – Мы не общаемся.

В этот момент Лев медленно привстал с места, тихо выдохнул, а затем упал на пол. Надя, вскочив со стула, подбежала к мужчине. Решив, что он спит от снотворного, которое и хранилось в зелёном пузырьке, Надежда подбежала к письменному столу.

Светлая грация решила начать с писем. Поначалу они ни о чём подозрительном для государственной безопасности не сообщали. В основном в них говорилось о делах компании Льва.

Отложив несколько конвертов в сторону, Надя обратила внимание на письма, адресант которых заставил её призадуматься. На конвертах, как отправитель, была указана Екатерина Якушева. По этому имени и адресу Надя сразу поняла, что речь идёт о подруге Пелагеи. Все конверты были открыты, поэтому Надежда решила потратить время на их прочтения.

“Думаю, Пелагеи будет интересно.” – с этой мыслю девушка достала письмо из первого конверта.

Мой Лев.

Прошло три дня с тех пор, как я вернулась в Александроград. Я не могу забыть твои руки, которые нежно гладили моё тело, твои губы, ласкавшие мою кожу. После тебя я уже не могу терпеть прикосновения своего мужа. Они мне кажутся омерзительным. Феодор теперь для меня живое воплощение слова “Мерзость”. Пишу тебе в надежде на то, что однажды ты снова заключишь меня в свои объятья.

Я с замиранием сердца буду ждать твоего ответа.

Твоя Катрин.

Немного обдумав прочитанное, Надя достала следующие письмо.

Мой Лев.

Прошло уже два месяца с тех пор, как я отправила тебе письмо, а ответа всё нет. Я не знаю, что и думать! Я хочу надеяться, что моё первое письмо затерялось где-то на почте, ибо не хочу верить, что ты забыл всё, что между нами было. В твоей воле посмеяться над моими словами, но я никогда и никого прежде не любила так сильно! Ты заставил пылать моё сердце ярким пламенем, которое никогда не погаснет! Этот огонь любви мучает меня с каждым днём всё сильнее. Помоги мне! Мне нужен твой ответ, иначе я вся сгорю!

Твоя Катрин.

И, наконец, в руки Нади попало последние письмо Екатерины.

Мой Лев.

Я так больше не могу! Прошло уже четыре месяца, но ты как будто не замечаешь мои письма. Я бы могла ждать дальше твоего ответа, но только не теперь! Мне кажется, я беременна. Я не смогу приписать этого ребёнка Феодору, ибо мы не спали вместе уже полгода. Ты был единственным в последние месяцы. Так что я больше не могу ждать твоего ответа. В ближайшее время я уеду в Мономахобург. К счастью, благодаря одной странной особе, мне подвернулась такая возможность.

Хочешь ты того или нет, но нам НУЖНО будет поговорить.

Твоя Катрин.

Положив все письма на места, Надежда приступила к просмотру счетов. Это были выписки из банка. В них говорилось о переводе крупных сумм Захару Сафарову.

“Сафаров?” – была удивлена Надежда, ибо она неоднократно слышала эту фамилию от мадам Геворкян и Аглаи, – “Что связывает Льва и этого прохиндея? Эти денежные переводы, конечно, подозрительны, но ещё ничего не доказывают!”

Немного поразмыслив, девушка пришла к выводу, что Лев вряд ли станет держать доказательства пособничества террористам в открытом месте. Надя решила осмотреть мусорную корзину рядом со столом. В ней лежало куча скомканных бумажек, но ни одна из них не представляла интереса. Затем Надежда обратила внимание на незажжённый камин.

“А что, если…” – девушка подошла к нему.

Среди углей и пепла, Надя нашла обгоревший кусок письма. Сняв перчатки, девушка взяла его в руки и прочитала.

…Возможно, вы сами не понимаете, какой вклад внесли в создание нового общества. Просвещённого общества без мракобесия. Главный городской храм будет лишь началом. Когда слепые овцы прозреют и увидят всю истинную мерзость митрополита Андрея, мы начнём наставлять их на правильный путь. Однажды церковь, как источник лицемерного зла, будет уничтожена, и на её место придёт общество сознательных граждан, готовых работать ради величия Империи. Воскресенье Глав…

Это обгоревший кусок письма был уже более весомой уликой. Взяв перчатки в одну руку, а улику в другую, Надежда подбежала к столу, чтобы взять ридикюль и убежать. И в этот момент девушка заметила, что Льва, который ранее лежал у стола, нет на месте.

Вдруг прикосновение к спине заставило Надежду резко обернуться. Девушка увидела ухмыляющегося Вахлакова. Не успела Надя задать вопрос, как мужчина плотно прижал к её лицу тряпку. Светлая грация начала сопротивляться, но Лев был физически сильнее.

– Тихо-тихо, милая. – нежно шептал он, смотря, как сопротивление девушки становилось слабее.

Пары снотворного, которым была пропитана тряпка, быстро проникли в организм Нади. Руки слабели, а голова становилась очень тяжёлой. Когда сопротивление пропало, Надежда обмякла на сильных мужских руках.

– Спи. – нежно прошептал Лев на ухо Нади, поглаживая её голову.

Силы окончательно покинули светлую грацию, и она, уткнувшись в плечо мужчины, уснула крепким сном.

***

На похоронах Анастасии Расцветовой присутствовало немного народу. Надя была даже этому рада, ибо она не хотела выставлять своё горе на всеобщее обозрение. Надежда была рада только присутствию отца Саввы и его семьи: жены Ирины и дочери Анны – одногодкой девочки, с которой она провела детские годы.

После похорон состоялись скромные поминки. Пока немногочисленные взрослые сидели за столом, поминая усопшую, Надя и Аня стояли на крыльце, дыша свежим воздухом.

– Не понимаю, – тихо возмущалась Аня, – Как Павел мог не приехать на похороны матери?

– Мы не знаем его адреса, чтобы сообщить. – затем на лице Нади появилась горькая усмешка, – Он как будто вычеркнул нас из своей жизни. Почему он такой жестокий?

Надежда закрыла лицо руками и начала рыдать.

– Наденька, – Демидова обняла подругу, – Я понимаю, как тебе сейчас больно, но…

Эта фраза разозлила девочку. Она резко оттолкнула Аню от себя.

– Да что ты понимаешь, Аня? – затем Надя произнесла фразу, о которой в последствии будет очень сильно жалеть, – Вот, когда ты потеряешь дорого человека, тогда и смей говорить о боли!

Анна в полном шоке взглянула на свою одногодку. В этот момент Надежда поняла, что перегнула палку, и снова залилась слезами, шепча: “Прости!” Демидова снова обняла подругу.

В этот момент на крыльцо вышел отец Савва.

– Девочки, с вами всё в порядке? – мужчина сначала взглянула на дочь, а затем перевёл взгляд на Надю.

Юной Расцветовой было стыдно смотреть в глаза батюшки.

– Простите, отец Савва. – проскулила девочка, – Эти деньги…

– А-а… Ты об этом. – батюшка сочувственно похлопал Надю по плечу, – Не нужно, милая, корить себя. Твоя мать сделала свой выбор.

Затем мужчина попросил девочек вернуться к поминальному столу. Когда Надя села за своё место, она обратила внимание, как матушка Ирина сверлила взглядом Михаила Расцветова. Мужчина же делала вид, что не обращает на это внимание.

– Ты доволен? – тихо процедила сквозь зубы Ирина, – Твои бесовские изобретения Настеньку и погубили.

– Ирина! – Савва без лишнего шума смог приструнить жену.

Наконец, Михаил обратил внимание на матушку.

– О чём ты? – тихо произнёс Расцветов, залпом выпив стопку водки, – Она умерла от болезни. Бог так решил.

Ирина хотела вставить слово, но Савва положил свою руку на руку жены, дабы та воздержалась от комментариев. Матушка, забыв о том, что хотела сказать, тяжело вздохнула.

К вечеру все гости покинули дом. Семья Демидовых были последними, кто покинули Надю и Михаила. Попрощавшись, Надежда ещё несколько минут стояла на крыльце, провожая взглядом Демидовых. Когда они уже были далеко, девочка обратила внимание, что Савва и Ирина о чём-то разговаривали друг с другом. Внезапно матушка резко остановилась и очень громко воскликнула: “Когда-нибудь я сожгу твою мастерскую!” Затем Савва взял свою жену за плечи и быстрым шагом продолжил вместе с ней и Аней путь.

Уже ночью Надежда, лежа в своей постели, обдумывала слова матушки Ирины. Времени ушло немного для того, чтобы девочка согласилась со словами женщины. Встав с места, Надя вышла из дома в мастерскую. Летающий велосипед по-прежнему стоял там. Чем дольше девочка на него смотрела, тем сильнее в ней кипела ненависть. Когда же гнев достиг критической точки, Надя схватила, рядом лежащую, кувалду и замахнулась на изобретение, чтобы его уничтожить, но… Не успела девочка нанести удар, как его перехватить Михаил. Несмотря на опьянение, мужчина крепко держал руки дочери.

– Дура, не смей! – прохрипел Михаил, – Не смей губить мой многомесячный труд!

Расцветов отбросил кувалду в сторону, а после Надежда оттолкнула отца от себя.

– Даже сейчас? – возмутилась девочка, – Ты даже сейчас возишься с этой кучей металла как с дитём! Ты пренебрёг своей семьёй ради этого металлолома!

– Я уделял твоей матери достаточно внимания! Я любил её, оберегал. От неё я просил самую малость: я хотел, чтобы она меня любила. Но она только притворялась, что делает это. А ведь я повёл её под венец, зная, что она брюхатая от другого. – затем Михаил, будучи пьяным, произнёс с отвращением, – И я не исключаю, что она и тебя нагуляла от кого-то другого!