Текст книги "Четыре грации (СИ)"

Автор книги: Иса Браус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц)

Марианна I

Поблагодарив Пелагею за причёску, Марианна переоделась для прогулки. Однако, перед тем как покинуть имение, девушка достала из-под своей кровати почтовую открытку и прижала её к груди. Казалось бы, обычная картонка, на которой был изображен чёрно-белый рисунок фонтана на Белой площади Александрограда. Однако для девушки это вещица была очень личной. Самая сокровенная для неё и для Миреллы.

***

Июль 1910 год.

Бродячему цирку Зиновия Длиннобородого оставалось всего 10 километров, чтобы к утру добраться до города Кутузова, жителей которого он планировал развлекать несколько недель. Жуткий рёв хищных животных в клетках; весёлые для маленьких детей клоуны с красным носом, которые после шумного дня вымещали злость на других членах цирковой семьи; вечно пьяные карлики и истеричные женщины с бородой. Марианна росла в этой атмосфере с младенческой поры. И другой, более лучшей жизни, она и не знала. В этом грубом и безумном мире девочку опекала Мирелла. Эта коренастенькая цыганочка с чёрными очами в своём шатре гадала посетителям цирка на хрустальном шаре.

Сидя в обнимку в одной из тележек, запряжённой автоматоном лошади, Марианна и Мирелла во время длительного пути, в очередной раз, разглядывали почтовую открытку с изображением Белой площади, мечтая о новой жизни в Александрограде.

– … И лет где-то через десять Марианна жила в хорошем тёплом доме с любимым мужем. – Мирелла каждый раз рассказывала своей "дочке" эту чудесную сказку, – Он был очень красивым и добрым. Нежно любил её. У них было очень много детишек, с которыми любила проводить время уже постаревшая Мирелла.

Когда сказка заканчивалась, Марианна крепко обнимала свою "мать". Цыганка же целовала девочку в макушку, шепча на ухо: "Мой маленький июньский цветочек." Такое сравнение было не с проста. Когда тринадцать лет назад бродячий цирк проезжал мимо старой деревни, в которой аномальным образом исчезли все жители (в своё время об этом писали все газеты острова), Мирелла нашла плачущую годовалую малышку, которая сидела в густых зарослях травы как маленький цветок. Так Марианна и получила фамилию "Травникова".

– Скоро мы приедем. Ты больше не нервничаешь? – спросила Мирелла, Марианна, приподняв ладони, пошевелила пальцами, – Молодец. Ты замечательно справляешься. Народу нравится твой образ. И так мы быстро заработаем денег, чтобы покинуть цирк.

Марианна утвердительно кивнула, а затем взглянула на мешок, лежащий в телеге, внутри которого хранился механический рыбий хвост.

***

Белая площадь была одним из самых красивых мест Александрограда. Центром этого места был белокаменный фонтан, а вокруг него расположились несколько красивых зданий, чей фасад украшали движущиеся шестерёнки.

Сев на краю фонтана, Марианна снова стала ждать Миреллу. По подсчёту девушки, "мама" должна уже быть в Александрограде. Сидя в ожидание, Марианна часто попадались женщины, гуляющие с детьми. Это не удивительно, ведь Белая площадь считалась самой чистой частью города. От нежности, которые горожанки прилюдно проявляли к своим детям, девушке становилось грустно. Она вспоминала, как Мирелла укладывала её спать. Цыганка после сказки нежно целовала "дочку" в лоб, а затем накрывала тёплым плащом, который женщина выйграла в покере у иллюзиониста.

Дабы отвлечься, Марианна глядела на здание напротив, которое принадлежало семинарии. Оно отличалось от остальных архитектурных сооружений тем, что на его фасаде не было шестерёнок. Девушка, глубоко вдохнув, закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями, но шум доносящихся от автоматонов уборщиков, подметавших улицу, мешал сосредоточиться.

Так Марианна просидела до позднего вечера. Поняв, что Мирелла сегодня не придёт, она решила вернуться в имении.

"Я всё равно буду ждать тебя. Мы опять разминулись. Ну, ничего. Я приду завтра." – так немая грация думала каждый вечер на протяжении целого месяца.

Уже вернувшись в имении, Марианну встретил звон телефонного аппарата в коридоре, однако никто не спешил ответить на звонок.

"Куда все подевались?" – подумала девушка.

Немного подождав, Марианна решила поднять трубку.

– Алло? Наталья Алексеевна? – узнав голос информатора из полиции, грация постучала по трубке, – А-а, Марианна Петровна… Ладно, тогда я вам скажу.

Надежда II

Перед тем как подготовиться к походу в казино, Надежда решила навестить человека, который уже два с половиной года покоился на Александроградском кладбище. Его могила с белокаменным крестом, стоящим на постаменте, располагалась меж двух ив, а напротив неё находилась старая беседка, поросшая мхом. Подойдя к могиле, Надя положила на холмик к множеству свежих цветов ромашки.

Не боясь запачкать перчатки, девушка смахнула песок с постамента, на котором было написано:

Священник

Савва Феодорович Демидов

13. IV. 1859 – 7. VII. 1910

Анна Саввична Демидова

9. V. 1896 – 14. VIII. 1910

Покойся с миром тот, кто думал не только физическом, но и духовном благе простых людей. Остров святого Феодора не забудет тебя.

Несмотря на то, что на надгробие было написано два имени, Надежда из газет знала, что её подруга не покоится под этим крестом, ибо, несмотря на чательный поиск в Нестеровских горах, тело бедной Анны Демидовой так и не было найдено.

– Здравствуйте, батюшка. – тихо поздоровалась Надежда.

***

Визит отца Саввы для семьи Расцветовых был приятной неожиданностью. Савва, Михаил и Анастасия вместе росли под крылом одной из самых богатых женщин Иван-да-Марьяграда – мадам Шелинговой. Это детская дружба была пронесена сквозь года. Савва был крёстным отцом Павла, также он крестил Надю. Анастасия же в свою очередь была крёстной матерью Анны – единственной дочери Саввы, которая родилась в один год с Надеждой.

Надю первая встретила на пороге батюшку. Она обняла мужчину, который был для неё как второй отец. Затем Анастасия вышла встретить старого друга.

– Савва! – Настя, опёрлась к стене дома, – Какими судьбами?

– У меня в Кутузово были дела. – не вооружённым глазом было видно ужасное состояние женщины, но батюшка не стал пока это комментировать, – Поезд до Александрограда будет через три часа, поэтому я перед возвращением решил навестить вас.

– Вот оно что. Что ж, милости просим! – затем Настя обратилась к дочери, – Наденька, позови папу.

Надежда побежала в мастерскую. На удивление девушки, новость о прибытие Демидова заставила Михаила оживиться, и для него приезд друга стало весомым поводом покинуть мастерскую.

Анастасия для гостя накрыла стол и поделилась тем немногим, что есть.

– Что Бог послал. – сказала женщина, сев напротив друга.

– Благодарю. – улыбнулся Савва, отпив из чая из чашки.

– Что нового в Александрограде? – спросил Михаил.

– В Главном александроградском соборе полным ходом идут реставрационные работы. – после этой новости Демидов призадумался.

– Тебя что-то беспокоит? – спросила Настя.

– Расчёты. Вы же знаете, что в Главном соборе архитектура достаточно своеобразная, и поэтому мне было любопытно взглянуть на чертежи. Архитектор долго не соглашался мне их показывать.

– Но ты его убедил? – спросил Михаил.

– Не совсем, но мне удалось на них взглянуть. И меня смутили расчёты. – Савва тяжело вздохнул, – Когда митрополит Андрей осматривал храм, мне удалось с ним поговорить на эту тему, но он сказал, что я не архитектор и что не нужно принижать работу профессионалов. Может он и прав, но я боюсь, как бы беды не случилось.

– Савва, не нужно себя накручивать. – сказала Настя.

– Да, наверное, ты права. – улыбнулся Савва.

– Батюшка, – обратилась Надя, – Как Аня? Меня её последнее письмо напугало.

– Всё в порядке, милая. Ей намного лучше. – ответил Демидов, – Когда она заболела, внутри меня была такая паника, что я даже думал отменить поездку Кутузово. Слава Богу, это была обычная простуда, и Аня её быстро поборола.

– Это хорошо. – Надежда отдала батюшке конверт, – Раз уж вы тут, то может передать ей это письмо, когда вернётесь.

– Конечно, милая.

– По правде сказать, я рад, что ты приехал. – сказал Михаил, – Ты должен кое-что увидеть.

Расцветов привёл друга в свою мастерскую, чтобы показать свой новый проект. Михаил уже несколько месяцев работал над крылатым велосипедом на бензиновом двигателе.

Расцветов продолжительное время описывал в мельчайших деталях своё будущие изобретение, показывая другу чертёж.

– Это очень смелая идея. – Савва не отрывал взгляд от заготовки крылатого велосипеда.

– Я знал, что тебя это впечатлит!

– Ты на это все деньги тратишь?

– Приходится. – затем Михаил с укором добавил, – Меня, в отличии от некоторых, Штукенберг не финансирует. Тебе повезло, а меня-то он бездарностью назвал!

– Миш, ты ведь прекрасно понимаешь, чего я хочу сказать. – спокойно, но сурово сказал Савва, – Мне не жалко денег на создание вещей, которые будут полезны жителя острова, но я никогда не буду жертвовать семьёй даже ради самого гениальной изобретения.

– Вот уж не думал, что я для тебя такая мразь. Или же ты завидуешь, что это идея не к тебе, гениальному Савве Демидову, в голову пришла.

– Я не это имел в виду.

– Пойду, подышу! – схватив с подоконника свёрток с папиросами, Михаил вышел из мастерской.

После этого неудачного разговора Савва вернулся в домик. Анастасия и Надежда хоть и не знали содержания разговора, но они знали, что Михаил был способен на резкое словцо.

– Прости, Савва. – извинилась Настя, – Миша в последние месяцы стал таким нервным.

– Не нужно. – улыбнулся батюшка.

– Наденька, пожалуйста, оставь нас на пару минут. – попросила женщина.

Надежда выполнила просьбу матери, выйдя за порог, однако любопытство взяло вверх, и девочка решила подслушать.

– Не надо ругать Мишу. Он меня долгие годы терпел. – сказала Настя, после чего прервалась на кашель, – Лучше скажи мне, ты с Серафимом до сих пор не общаешься?

– Я бы и рад был поговорить со своим братом, но он слишком гордый, чтобы отвечать на мои письма. Братец после той ссоры соизволил пойти на контакт всего один раз. Когда родилась Аня, он прислал мне поздравительную открытку.

– Да, в этом весь Серафим. – Настя смущённо опустила голову, – Павел свою гордость унаследовал от него. Пойми меня правильно, Савва, та слепая первая любовь к твоему брату уже давно прошла, но я не могу понять: неужели я для него была одной из многих?

– Насть, не надо себя мучить этим.

– Знаешь, я видела в его глазах чувство вины всего один раз. Ты же помнишь, когда у меня случился выкидыш, он целых четыре месяца меня опекал… Потом он уехал учиться актёрскому мастерству в Северный Рюрикслав и окружил себя там юными актрисами. – женщина снова прервалась на кашель, – Так что по сравнению с ним, Миша просто святой. Ведь какой мужчина захочет венчаться с порченой женщиной, тем более, когда она от другого брюхатая?

– Только тот, кто очень сильно любит. Слушай, я, конечно, не хочу задавать этот неприятный вопрос, но… – прежде чем продолжить Савва откашлялся, – Скажи, Павел мог каким-то образом узнать, что Миша не его, так сказать, биологический отец?

– Думаешь, он из-за этого убежал? – Анастасия нервно замотала головой, – Нет-нет! Я и Миша никогда этого не обсуждали!

Надежда не могла поверить своим ушам, однако для неё это было разумным объяснением. Девочка вспомнила, как за день до побега Павла случайно подслушала его ссору с отцом, и как юноша в сердцах крикнул: "Да, ты мне вообще никто!"

Раздался истошный кашель на весь дом, и Надя тут же забежала во внутрь. Трясущимися руками девочка налила воды и отдала матери.

– Спа… Кх-кх… Спасибо, Наденька. – поблагодарила больная женщина.

– Ох, Настя. Скажите, вы обращались к док… – Савва осёкся, взглянув на бедную обстановку в халупе, – Простите, не нужно было этого вопроса задавать.

– Ничего. – слабо улыбнулась Настя.

Вдруг батюшка немного призадумался, а затем достал из своего кошелька тридцать феодоровских рублей и вложил их в ладонь Нади.

– Не надо! – одновременно сказали Настя и Надя.

– Они вам нужнее.

– Батюшка, но… – хотела вставить слово Надежда, пытаясь вернуть деньги.

– Надежда, посмотри на меня. – попросил мужчина, когда девочка это сделала, он уже шепотом продолжил, – Скажи, как добро может восторжествовать, если люди не будут прилагать к этому усилия?

Эти слова произвели на девочку сильное впечатление. Она молча приняла эти деньги.

– Спасибо, Савва. – поблагодарила Настя.

– Только Мише об этих деньгах не говорите. – попросил мужчина.

– Хорошо. – сказала Надя, и всё же она хотела сделать что-то приятное в ответ, – Но я вас провожу до дрожек!

Провожая Демидова, Надежда первые минуты пути молчала, смущённо смотря на тающий снег.

– Не переживай, милая. – Савва первый нарушил молчание, – Всё будет хорошо.

– Спасибо. Вы такой… Такой… Даже смотря на вас, я до сих пор с трудом верю, что вы существуете, и что вы не являетесь нашим воображение.

***

– Я до сих пор не могу поверить, что вы когда-то существовали. – сказала Надя, не отрывая глаз от надгробия.

Девушка достала из ридикюля старый пожелтевший конверт. Это было последние письмо от отца Саввы, которое она получила, живя уже в доме трудолюбия. Тогда Надя решила, что батюшка в этом письме просит её вернуться и помириться с отцом, поэтому она не стала его открывать. А уже через два дня стала известно о взрыве в мастерской Демидова, в результате которого Савва погиб. Так что для Надежды это не открытое письмо стало своеобразной памятью об этом удивительном человеке.

– Вы уж простите, но я до сих пор не могу его открыть. Это, наверное, очень глупо. – девушка прикрыла глаза рукой, чтобы сдержать слёзы, – Простите.

Немного успокоившись, Надежда поцеловала крест и направилась к выходу. Нужно было готовится к новому заданию.

Аглая (Глафира) II

Это задание Аглая получила месяц назад. Всё началось с Захара Сафарова – молодого и расчётливого проходимца, который ранее отбывал каторгу за распространение антиправительственных листовок. Контрразведка заподозрила его в организации террористической деятельности, поэтому Глаше было поручено войти к нему в доверие и вступить его кружок. Для этого был устроен небольшой спектакль. Когда Сафаров ночевал в участке за крупную драку в трактире, к нему в камеру закинули замаскированную Глашу, которую по легенде арестовали за выкрикивание в общественном месте антиправительственных лозунгов. После долгого и убедительного диалога, длинной целую ночь, Аглая попала в кружок Сафарова. Сразу после первого собрания, девушке стало понятно, что этот тип от бумажек перешёл к подготовке настоящей террористической атаки.

Очередное собрание должно было, как обычно, состоятся в часовой мастерской одного из членов кружка – Феодора Якушева. Под личиной этого простого часовщика скрывался настоящий подрывник.

Придя в мастерскую, Аглаю встретил громкий мужской смех. Он принадлежал, сидящему за столом, неопрятному мужчине лет сорока. Девушка едва сдерживалась, чтобы не зажать нос рукой, ибо от этого мужика очень сильно воняло.

– Добрый вечер, снежная баба. – неряха почесал свою щетину.

Аглая, ничего не ответив, села за стол. Из кухни вышла Екатерина Якушева, неся на подносе чай. Стоило девушке положить поднос на стол, как неопрятный мужик, резко схватив её за руку, прижал её к себе.

– Катюха, ты с каждым днём всё прекраснее. – сказал мужик, пытаясь поцеловать жену часовщика.

– Отвали, Демьян. – Екатерина со всего размаху залепила пощёчину и освободилась от противных объятий.

– Стерва. – едва слышно произнёс Демьян, а увидев ухмылку Аглаи, он бросил грубое, – А тебе только о бродягах мечтать, а не о таком Аполлоне как я.

– А ты вообще знаешь, кто такой Аполлон? – спросила всё с той же ухмылкой Глаша.

– Добрый вечер. – со второго этажа спустился часовщик Феодор.

Все присутствующие обратили внимание на то, что мужчина держал в руках небольшой булыжник и свёрток. Поцеловав жену в щёку, Якушев положил предметы на стол, а затем взял в руки свежий номер газеты "Александроградские комментарии".

– Вы ведь читали интервью митрополита по поводу канонизации Демидова? – спросил часовщик, – Я вам сейчас такой интересный момент из жизни расскажу!

– Федя, не надо. – сквозь зубы попросила Екатерина.

– Нет, а что? Это очень забавный факт! – увидев заинтересованные лица Аглаи и Демьяна, Феодор продолжил, – Два с половиной года назад я получил анонимный заказ на создание взрывчатки, которая могла бы взорвать целый дом. Я всё сделал, как надо, и получил достойную оплату. А через четыре дня после сдачи заказа мастерская отца Саввы была взорвана.

– Хочешь сказать, ты приложил руку к смерти Демидова? – спросила Глаша.

– Я в этом до конца не уверен, но нельзя это исключать.

В комнате повисло молчание, которое вскоре было разрушено громким смехом Аглаи и Демьяна. Феодор от этих насмешек побледнел.

– Я же говорила, не надо. – раздражённо процедила Катя.

Раздался звон дверного колокола, и на пороге появился Захар Сафаров. Феодор велел жене занавесить окна и поставить на патефон пластинку. Когда комнату накрыл полумрак, а воздух наполнился русскими романсами, кружок начал собрание.

– Ну что ж, Феодор Николаевич, покажите нам свой труд. – попросил Захар.

Якушев раскрыл свёрток, за которым скрывалась деревянная шкатулка. Открыв крышку, Феодор достал одну пробирку с зелёной жидкостью. Несколько капель этой жидкости упало на булыжник. Всего каких-то пару секунд, и камень раскрошился.

– Ух ты! – удивилась Глаша.

– И всё это без огня! – подхватил Демьян, – Во чудеса!

– То, что надо! – воскликнул Захар, – Феодор Николаевич, когда вы сможете создать полноценную бомбу?

– Думаю, за пару дней.

– За этот срок я и чертёж храма черкану. – сказал Демьян.

– Замечательно! – Захар в предвкушение начал потирать руки, – Воскресенье состоится возращение Александроградской иконы Феодора Студита в Главный городской храм. Это идеальная возможность показать народу истинное лицо митрополита Андрея.

– Ценой невинных человеческих жертв? – резко вставила Екатерина, все присутствующие покосились на девушку, – Я не понимаю, если есть доказательства преступлений митрополита, почему их просто не предъявить общественности?

– Ха, Катька, ну ты и дура! – усмехнулся Демьян, – Я две недели работаю сторожем в Главном храме. Там просто слепые овцы! Даже если им прямо в глаза всучишь доказательство, они всё равно яростно будут кричать, что это клевета! Тем более, что эта громадина рано или поздно всё равно рухнет, учитывая какие большие суммы митрополит присвоил себе при реставрации.

– Вот уж не думала, что я с тобой буду согласна, вонючка. – поддержала Глаша, а затем обратилась к Кате, – По другому слепцам правду не донести. Они поверят только божьему знаку.

– А вы тут причём? – сказала жена часовщика.

– Святая нашлась? – с презрением произнесла Аглая, резко встав с места, – Ты хоть представляешь, сколько митрополит жизней загубил?

– А ты-то откуда это можешь знать? – Катя также резко встала с места.

– Прекратите! – вмешался Захар, – Этот пустой спор ни к чему.

– Катя, да что с тобой такое? – спросил Феодор.

Екатерина, ничего не ответив, направилась к лестнице, а муж, извинившись перед гостями, последовал за ней. Аглая же, снова накрыв свою голову палантином, устремила свой взгляд на раскрошенный камень.

"Уж я-то знаю!" – подумала девушка.

***

После того как Тараса Морозов уволили с металлургического завода, семья стала испытывать острую нехватку денег. Конечно, глава семьи позже устроился работать плотником, однако в одиночку с обеспечением семьи он не справлялся, а Валентина сидела с маленькой Ульяной. Веду этого, когда Глафире едва исполнилось четырнадцать, она устроилась прислугой в дом Журовых. Чета Морозовых считала, что старшей дочери очень повезло получить работу у этой семьи. Журовы были настолько богаты и влиятельны в Ставросино, что за глаза их называли истинными хозяевами села.

Очередной рабочий день не предвещал ничего нового. Глафира собиралась заняться уборкой кухни, однако планы поменялись, когда её окликнула другая служанка Маша, которая служила у Журовых уже целый год.

– Глашенька, отнеси еду хозяевам, пожалуйста.

– А какие у тебя проблемы? – удивилась Глафира.

– А… Я… – Маша попыталась подобрать слова, – У меня много дел… В… В этом… Как его…

– Подожди… Ты что митрополита боишься?

– Ну это… Понимаешь, Глаша, он очень важное лицо на острове, а я боюсь оплошать.

– Что? – удивилась Глафира.

– Ну, я когда волнуюсь, становлюсь очень-очень неуклюжей. – Маша совместила ладони в мольбе, – Умоляю, выручи меня.

– Ну… Ладно. Мне в принципе не сложно.

Глафира отнесла поднос в столовую. Там обедали глава семьи пожилой господин Аркадий Журов, его молодая жена Элеонора, их сын Феликс, который по возрасту был ровесником служанки, и митрополит Андрей, который приходился главе семьи двоюродным братом. Все они обсуждали семейные дела. Как было положено, Глафира каждому члену семьи подносила тарелку с едой и наливала в чашку минеральную воду. Когда же очередь дошла до митрополита, случилось нечто странное. Девушка положила тарелку на стол, и она тут же почувствовала касание мизинца мужчины на тыльной стороне ладони. Глафира невольно отдёрнула руку, а Андрей, лишь потянулся к вилке, возле которой ранее была рука девушки.

– Какие-то проблемы, дитя моё? – спросил митрополит, увидев, как служанка удивлённо на него смотрит.

– Я… Это… Просто…

– Братец! – привлёк внимание Аркадий, – Ты мне ведь ещё одну вещь не сказал.

Семейный диалог продолжился. Элеонора, натянув улыбку, шепотом бросила Глафире: "Пошла вон." Девушка тот же покинула столовую.

Служанка шла по коридору красная как рак. Ей хотелось провалиться от стыда.

"Дура! Дура! Дура! Да как ты могла такое подумать?" – в мыслях корила себя Глафира.

***

Аглая вернулась в имение поздно вечером. В коридоре она застала Марианну, стоявшую у телефонного аппарата. Лицо сестры было очень тревожным. Когда же она заметила Аглаю, её губы нервно затряслись.

– Что случилось, Ма? – спросила Глаша, в ответ Марианна постучала подушечками пальцев по своим щекам, а затем в воздухе нарисовала очертания решётки, – Что?