Текст книги "Смерть ходит рядом"

Автор книги: Ирина Зарубина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 14

«Прости, Игорек. Прости, мой лучший друг, за все. За нашу несостоявшуюся любовь, за твою убитую молодость, за то, что я жива, а ты – нет».

Эти патетические, но вполне искренние слова Клавдия мысленно произносила скороговоркой. Она не слушала Малютова, который тяжело и долго выступал. Она смотрела на гроб, который выглядел дико в конференц-зале. Она просила у Игоря Порогина прощения за то, что не уберегла, что послала на смерть, но в первую очередь за то, что не может сейчас позволить себе даже по-настоящему всплакнуть. Она знала, Игорь понял бы ее.

Клавдия успела вовремя, потому что никто еще не ушел. Все были на месте. И она сейчас не слушала речей и не плакала потому, что следила. Ей нельзя было расслабиться.

По дороге забежала к компьютерщикам. Они показали ей результаты, но Клавдия даже не удивилась. Она уже знала. Ирина ей сумела сообщить.

Ай да Ирка, ай да сукин сын.

Одно слово – девушка-автомат.

А дальше все было просто.

Они вышли все вместе, распрощались.

А потом Клавдия села в серебристый «мерседес», и они поехали с Федором вслед за синей машиной.

– Подальше, Федя, подальше. Не спугни его.

Федор передвинул козырек у кепки назад и вцепился в баранку, словно это был спасательный круг.

Синяя машина выехала на Ленинградку и помчалась из Москвы.

В пробках стояли очень мало. Так сложились звезды, что в этот день им везло.

Через полчаса езды Клавдия заволновалась, но виду не подала. Федор был так увлечен преследованием, что, кажется, ни на что больше не обращал внимания.

Через час, когда ехали по Минскому шоссе, уже темнеющему, клочками освещенному фарами, Клавдия стала нервничать.

И только когда свернули с шоссе к деревне, Федор остановил машину и уставился на Клавдию.

– Это он куда?

– Езжай, – дрожащим голосом попросила Клавдия.

– Куда езжай, он нас заметит. Там машин нет.

– И что делать?

– Что делать?! Ехать, – нашел оригинальный выход муж.

Он потихоньку тронул машину, потом вдруг опомнился и выключил фары.

Клавдии было и страшно и смешно. Она терпеть не могла всяких гонок, преследований, стрельбы и заламывания рук. Она вообще считала, что это непрофессионально. Слава Богу, ей и не приходилось этим заниматься. На то были оперативники. Она могла бы их позвать и сейчас, но не стала. Она помнила слова Ирины – «речь идет о вашей семье».

Мобильный телефон теперь не редкость. Один звонок, и пока она берет преступника…

Нет, страшно даже представить. И не надо, не надо. Она никого не позвала, она все взяла на себя, на свой страх и риск.

– Остановился, – сказал Федор.

Клавдия и сама видела.

И ничего не могла понять. Синяя машина остановилась напротив дачи Валерии Павловны. А в этом доме сейчас были Ленка, Макс и Инна с больным сынишкой.

– Гони! – крикнула Клавдия.

Федор вдавил педаль газа в пол, машина европейского качества мужественно запрыгала по ухабам, Клавдия сунула руку в карман – нет, сейчас она и не задумается, будет стрелять, стрелять и стрелять.

Но они не проехали и двадцати метров, как человек вышел из синей машины и, оглянувшись по сторонам, двинулся вдоль по улице, миновав дом Валерии Павловны.

– Тормози! – крикнула Клавдия.

Федор так же рьяно, как только что давил на газ, ударил по тормозам, «мерседес» замер.

Человек подошел к домику, находящемуся от дачи, скрывающей семью Клавдии, метрах в ста. Прежде чем войти, он еще раз оглянулся, убедившись, что на улице нет никого.

Какая дикая случайность. Так и разрыв сердца можно получить.

А впрочем, никакой случайности. Валерия Павловна когда-то работала в прокуратуре, тогда все получали участки под дачи именно здесь. Как она могла забыть?! А если бы Ленка сейчас вылетела на крыльцо послушать сверчка? Или Макс пошел бы в деревянную будочку на огороде? Или Инна вышла бы подышать воздухом! Вот это называется – спрятала.

Но, слава Богу, из дачи никто не вышел.

А человек следовал своей дорогой. Клавдия все правильно рассчитала. Она знала, куда он сейчас поедет. Она знала, кого найдет в доме.

– Ну?! – нетерпеливо спросил Федор.

– Ждем, – шепотом сказала Клавдия. И вдруг напустилась на Федора, выпуская накопившийся страх: – Ты что, не мог машину поскромнее взять? Наш «мерседес» торчит, как пугало на огороде.

– Ну извини, насчет марки указаний не было, – резонно парировал муж.

– Съезжай с дороги, – сказала Клавдия. – Он сейчас поедет обратно.

Федор загнал машину в кусты.

Ждать пришлось довольно долго. И тронуться с места боялись, а вдруг как раз не успеют. Хотя до дачи Валерии Павловны было всего ничего.

Наконец человек вышел из домика. Снова оглянулся по сторонам, снова к машине – и прокатил мимо.

Клавдия вынула из кармана руку и утерла по-мужицки со лба пот.

– Так у тебя пистолет? – опешил Федор. – Чего ж ты?! Мы бы его сейчас взяли!

Клавдия и не заметила, что действительно сжимает в руках свой «Макаров».

– Тоже мне, Джеймс Бонд, – ласково сказала она. – Поехали.

Прихватив на всякий случай Макса, они втроем двинулись к домику.

Ну куда же ему было ехать сейчас, как не к Ирине? Кожину он не получил. Значит, Клавдию скоро ждет новый телефонный указ голосом Калашниковой. Теперь уже угрозы будут посерьезнее.

Макс дернул за ручку – заперто.

– Ломаем? – спросил он.

– Ломаем, – махнула рукой Клавдия.

Она махнула рукой на собственные сомнения. Хотя их было пруд пруди. Она могла ошибиться в своих расчетах, она могла вообще все навоображать. Завтра человек приедет, а дача его взломана.

«Но завтра, – подумала Клавдия, – все уже будет кончено».

Хрупнул замок, дверь открылась, они вошли внутрь.

В комнатах было пусто.

У Клавдии чуть не подкосились ноги.

Она не могла, не могла ошибиться. Никаких ошибок – отпечатки пальцев в свинцовом тайнике все сомнения сводят к нулю.

И все-таки Ирины здесь не было.

– Может, где в другом месте? – спросил Федор.

Клавдия безвольно пожала плечами.

– Может быть.

«Нет, не может быть. Не станет человек тащиться из Москвы за сто километров, чтобы посидеть на своей даче двадцать минут».

– Она здесь, – сказала Клавдия. – Ищите.

И после этого уже было веселее.

Клавдия откинула дорожку – так и есть.

Люк в полу откинулся беззвучно, тут же она услышала приглушенный стон.

– Иришка! – позвала Клавдия. – Дайте фонарь.

Калашникова сидела на полу. Руки и ноги у нее были связаны. Рот забит кляпом.

Но как только его вынули, Ирина сказала:

– Что ж вы так долго?

ГЛАВА 15

– …Позорно проваленное дело проститутки Кожиной, которое вела следователь Дежкина, к сожалению, результат нашего непрофессионализма.

Клавдия не вздрогнула, услышав свою фамилию. Она только вжала голову в плечи, стараясь стать невидимой. Но Малютов оторвал глаза от бумажки и поискал глазами Клавдию.

За его взглядом следил весь зал, поэтому, когда прокурор увидел Дежкину, когда взгляд его остановился, все головы обернулись к ней.

Аплодисментов, разумеется, не было.

Клавдии хотелось провалиться сквозь землю. Но она гордо смотрела на людей и даже слегка кивала, дескать, вот она я какая, мне все как с гуся вода.

С утра все снова сидели на совещании. По этому поводу гроб с телом Игоря вынесли в фойе.

Клавдия вздохнула. Как ей все это надоело!

– …что вокруг прокуратуры сложилась нездоровая обстановка. Я сначала думал, что это дурное влияние окружения мэра, но потом понял, что и сам мэр не доверяет прокуратуре…

Ну вот опять – любит, не любит, плюнет, поцелует.

Клавдия посмотрела на часы. Ну, если Малютов перешел к любви, значит, скоро конец.

Клавдия сидела с краю, поэтому никого тревожить ей не пришлось. Но она все-таки согнулась в три погибели, чтобы стать уж совсем незаметной.

Не получилось.

– Клавдия Васильевна, вы куда? – прервал свою речь Малютов.

Клавдия так и застыла в шпионской позе.

«Ну что ему сказать – я в туалет, у меня критические дни… Господи, как в школе».

Клавдия не стала оправдываться. Она повернулась к трибуне и спросила:

– А это еще надолго?

На этот раз Малютов нашелся сразу:

– Я как раз собирался дать вам слово. Расскажите нам, Дежкина, о перспективах ваших дел. Может быть, мы зря вас тут критикуем.

Клавдия постояла минутку, глядя на прокурора исподлобья, а потом спросила:

– Вы правда этого хотите, Владимир Иванович?

– Да. Мы все этого хотим, – немного удивился прокурор.

– А может, не стоит? – почти с угрозой спросила Клавдия.

– Почему это не стоит?

– Значит, вы настаиваете?

Малютов немного знал Клавдию и уже слегка пожалел, что затеял это публичное препирательство. Но отступать было некуда.

– Да, мы настаиваем.

– Хорошо.

Клавдия качнула головой и двинулась к трибуне.

Малютов, который так и не закончил свою речь, быстренько собрал бумаги и сел в президиум.

Клавдия постучала пальцем по микрофону, отчего Левинсон, спавший с открытыми глазами, встрепенулся посреди зала и начал аплодировать.

На него зашикали. Он сел, но заснуть уже не мог.

– Я сначала о жизни в прокуратуре, если позволите, – начала Клавдия. – Что ж это творится, коллеги! На областной конкурс мы не выставили ни одного танцевального номера. Да неужели среди нас нет ни одного Барышникова или Улановой? Никогда не поверю. Или возьмем биатлон. Почему на Всероссийских соревнованиях не было команды от прокуратуры? Мы что, не умеем навострить лыжи или палить по тарелочкам? Я уж не говорю про КВН. Где наша команда? У нас столько веселых и, главное, находчивых…

– Клавдия Васильевна, – перебил Малютов. – У нас тут не профсоюзное собрание. Мы о делах говорим.

– Спокойно, Владимир Иванович, приступаю к делам. Вы знаете, какой процент раскрываемости преступлений в России? Знаете? А знаете, сколько раскрытых дел доходит до суда опять же в процентном отношении? Тоже знаете. А знаете, сколько возвращается тем же судом на доследование? Это же наш брак, коллеги.

– Клавдия Васильевна, нельзя ли ближе к делу?

– Еще ближе? Ну я тогда не знаю! – Клавдия развела руками, а потом сделала многозначительную паузу. – Вы имеете в виду совсем-совсем близко к делу? Ладно, я несколько раз уточнила – вы настаивали. В прокуратуре стало нечисто. Воняет в прокуратуре. Нам тут один бизнесмен предлагал сделать европейские туалеты. Так вот я думаю – не поможет. – Клавдия повернулась к Малютову и сказала, глядя прямо в глаза: – Понимаете, Владимир Иванович, я вчера вдруг поняла, что живу и работаю среди врагов. Понимаете, иду по коридору, как Штирлиц по гестапо. Я стала двери закрывать, чтобы меня не слышали. Я стала шептаться, опасаясь, как бы завтра кто-нибудь не воспользовался информацией. Все знают, что в районках грязно, от Генеральной несет. Но своя, родная, городская прокуратура нам всегда казалась чистой, как невеста. Не бывает так, Владимир Иванович. Рыба гниет вся, от головы до хвоста, включая середину.

Малютов постепенно наливался багровой краской. Казалось, еще минута, и она брызнет во все стороны.

Клавдии неприятно было на него смотреть, и она повернулась к затихшему залу.

– Мелочи, казалось бы. Вот захожу давеча в соседний кабинет посмотреть видеокассету. А почему? Потому что у меня видеомагнитофона нет.

– Ты же знаешь, Дежкина, – вдруг сорвался и перешел на «ты» Малютов, – у нас нет денег.

– Да я не про это. Я про другое. Вот сижу я, смотрю телевизор, следователь сидит за моей спиной. Потом я ухожу, а он спрашивает – что интересного? Понимаете?

– Мы должны все друг другу доверять, – снова вставил Малютов.

– Да-да. Мы уже так надоверялись, что телепатами стали. Вот говорю я с тем же следователем о смерти Далматова. И задаю вопрос: ты его о Савелове спросил? И он мне отвечает – конечно. А откуда он про Савелова мог знать? Не мог он знать про Савелова, потому что про Савелова только я знала. Телепатия, не иначе.

– Какой Савелов? – спросил кто-то из зала.

– Да не важно. Или вот, идем мы с Калашниковой на встречу с подозреваемой. Только нам она доверилась. Никто не знает. И вдруг кто-то похищает Ирину возле самого места встречи. Откуда узнали? Телепатия – не иначе. Не следили же за нами, – иронично добавила она. – А то еще хуже. Говорила я по телефону с Игорем Порогиным. Последний наш разговор был. Это я его послала в Крылатское. И по дороге его убивают. А знаете почему? Дверь открыта была.

– Ты что хочешь сказать? – вдруг побледнел Малютов и невольно встал.

– Я хочу сказать, что в прокуратуре воняет. Я хочу сказать…

Шевкунов встал и, шагая по ногам, двинулся к выходу.

– Куда же вы, Станислав Сергеевич? – громко спросила Клавдия. – Я ведь про вас говорю!

Шевкунов не успел дойти до конца ряда. Застрял. Впрочем, самообладания не потерял.

– Да я по-онял, Дежкина, на кого ты бо-очку катишь, – улыбнулся он.

– На тебя качу, правильно.

– И после этого ты тут нам поешь о профессионализме? Какие-то домыслы, слова, фантазии… – продолжал гнуть свое Малютов.

– Я не хотела, – сказала Дежкина тихо. Микрофон разнес ее слова громом небесным. – Я думала – потом. Сядем, поговорим. Но вы, Владимир Иванович, меня заставили.

С этими словами Клавдия полезла в сумку и достала сложенный лист ватмана.

– Чей это портрет? – спросила она, разворачивая рисунок.

Ответа не последовало – сходство было разительным.

– Эту картинку нарисовала та самая Кожина, которая якобы убила Савелова и Коротного. Где она вас видела, Станислав Сергеевич? Где она могла вас видеть?

– Ма-ало ли… Да пустите вы меня.

– Она видела, как вы убили этих Савелова и Коротного.

Малютов бежал, чтобы взять у Клавдии рисунок, Шевкунов пробивался к выходу, его не пускали.

– Но это еще не конец. Я все-таки профессионал, Станислав Сергеевич. Ваши пальчики были в тайнике у Кожиной. Это наши ребята документально подтвердили.

В зале началось что-то невообразимое. Орали все. Кто-то хватал за руки Шевкунова, но тот умело отбивался.

– Это вы убили Порогина! – гремела Дежкина. – И не из «беретты», как вы мне сказали, а из того же пистолета ПМ. Я специально проверила – ствол тот же, из которого положили оперативника и милиционера. И Далматова вы довели до самоубийства.

– Она врет! Она все врет! – кричал Шевкунов, небезуспешно пробиваясь к двери.

Клавдия поднесла к микрофону аудиокассетник:

«Клавдия Васильевна, слушайте меня внимательно. Вам надо привести Кожину на то же место, в то же время. Никаких слежек, никому не сообщать. Речь идет о вашей семье», – прозвучал растянутый голос Калашниковой.

– Она дала мне знать! – крикнула Дежкина. – Она специально тянула слова. Вы слышите, она мне рассказала о вас.

Шевкунов наконец пробился к двери, ухватился за ручку, как утопающий хватается за соломинку, и распахнул створки.

В следующую секунду он лежал плашмя на полу.

В дверях, как символ мщения, стояла Ирина Калашникова. Удар у нее был не женский. Да, в общем, и накипело.

В воскресенье всей семьей пошли в зоопарк.

Клавдия уломала Федора, уговорила Макса и заставила Ленку. А уж Ирина и Кожина сами напросились.

Мальчишка у Инны был смышленый, но очень печальный. Только возле обезьян немного растаял.

Там одна обезьянка лежала, укрывшись картонной коробкой. Ну ни дать, ни взять – бомж.

– Уйду я из прокуратуры, – сказала Ирина, когда ели мороженое.

– Вместе уйдем, – сказала Клавдия. – Вот дела закончим – и все.

– Это когда же?

– Боюсь, не скоро. Все только начинается.

Произведения Ирины Зарубиной в серии «Госпожа следователь»

«Ночная бабочка», арестованная за кражу у клиентов крупной суммы денег, бежит, застрелив одного из представителей закона и тяжело ранив другого…

Казалось бы, все ясно? Но это только кажется. Расследование, которое начинает «госпожа следователь», внезапно принимает опасный оборот – одна-единственная видеокассета, найденная в квартире преступницы, превращает простое дело в стремительный вихрь похищений, подставок, убийств и погонь…

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.