Текст книги "Смерть ходит рядом"

Автор книги: Ирина Зарубина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

ГЛАВА 4

До следующего дня надо было ждать отчета из районной прокуратуры. А сегодня оставалось только съездить на бывшую работу Кожиной и расспросить сослуживцев.

Клавдия не ждала особых откровений. Если человек ведет двойную жизнь, он об этом не болтает на работе.

Банк арендовал два этажа в небоскребе «книга», бывшем СЭВе.

Долгая возня с пропусками, но наконец трое следователей поднялись в офис «Импэксбанка».

Офис как офис, черная мебель, серый палас, пищат телефоны и факсы, деловито скучают секретарши.

– А где же банк? – спросила Клавдия.

– Это он и есть. Просто тут не работают с частными лицами. Банк занимается обслуживанием предприятий.

– К мэрии имеет отношение?

– Косвенное. Впрочем, нет, не совсем. Мэрия через них проводит деньги на развитие малого бизнеса.

– Много?

– Для нас с вами – море. Для них – лужа.

Директор вышел из кабинета стремительно-деловой походкой, на ходу распахнул объятия и нацелился облобызать Игоря.

– Рады! Рады, товарищ следователь.

«Вот зараза, – весело подумала Клавдия, – следователю прокуратуры он рад!»

– А вы не улыбайтесь саркастически… – обернулся директор к Дежкиной. – Простите, нас не представили.

– Следователь по особо важным делам прокуратуры Москвы Клавдия Васильевна Дежкина, – отлил из бронзы Игорь.

– Не выговорю, – честно признался директор.

– Тогда называйте просто госпожа следователь, – смилостивилась Дежкина.

– Меня тоже, – сказала Ирина.

– Ну что ж, господа следователи, милости прошу в мой кабинет.

И он снова распахнул объятия, словно собирался сгрести всю троицу в кучу и внести в кабинет на собственных руках.

Клавдия невольно посторонилась.

И кабинет был обычный. Белая мебель, синий палас, телефоны пиликают.

Правда, еще вся стена была уставлена мониторами. Впрочем, только по одному шли новости CNN, а на остальных мелькали малопонятные цифирьки.

Традиционное:

– Чай, кофе, пить или выпить?

Традиционное:

– Спасибо, нет.

– Итак? Опять Кожина?

– Наслышаны?

– Более чем.

– И что скажете?

– Как все – не ожидал. Деловая, практичная женщина, расчетлива, как третий Пентиум, хладнокровна, как кондиционер. И вдруг – проституция, убийство… Не укладывается.

– А раньше?

– В смысле, было ли что-нибудь заметно? Нет. Никогда. Чиста и талантлива, как ребенок.

– Кстати, по поводу ребенка. Вы не в курсе, где он?

– В Англии. Или в Америке. А скорее всего в Германии.

– Не знаете?

– Увы.

– Родственники у нее есть?

– Нет. Только работа. Хотите покажу?

– Что?

– Ее рекламные успехи.

– Если можно, мы бы с собой взяли кассету.

– Минутку.

Он щелкнул кнопкой селектора и отдал распоряжение.

– Еще вопросы?

– Сколько она у вас получала?

– В банке Кожина получала двенадцать тысяч долларов по курсу ММВБ.

– Друзья, приятели были у нее?

– Мы все – одна семья. Кстати, это ее рекламный слоган.

Клавдия подумала, что под напором гендиректора перешла на какой-то задорно-деловой тон. Одни голые, как голландские куры, факты. И от этого неживые и безвкусные.

Но Ирина поняла это первой, потому что вдруг спросила:

– А кто-нибудь здесь за ней приударял?

И попала в точку. Директор вдруг суетливо забегал руками по столу, зачем-то открыл и тут же закрыл ящик.

– Вы имеете в виду – флирт?

– Да. Только не говорите, что работа и была ее флирт.

– Ну, разве чуть-чуть…

– А кроме вас? – спросила Ирина, словно о само собой разумеющемся.

– Кроме меня? – задумался директор. Он попался на эту простенькую уловку. Правда, тут же спохватился: – Нет, если вы имеете в виду флирт, то я решительно отвергаю…

– Мы не полиция нравов, – успокоила Ирина.

– Но это была просто симпатия.

– Ну кто же без симпатии флиртует? – сочувственно согласилась Ирина.

«Молодец, – подумала Клавдия, – на бреющем полете».

– Вы когда-нибудь провожали ее домой, сидели в ресторане, ходили, я не знаю, на Аллу Пугачеву?

– Я терпеть не могу попсу.

– На Шнитке, – поправилась Ирина.

– Дома у нее я не был, – отрезал директор. – Рестораны она не любила. Мы один раз ходили в кино. Это был «Английский пациент» в Киноцентре.

– Ну и расскажите.

– Фильм?

– Нет, о Кожиной.

– Какие-нибудь мелочи, да? Детали? Вам все сейчас интересно? – снова сел на своего иронично-делового конька директор.

– Нет, не все. А только об Инне Петровне.

– Хорошо. Я вам скажу, но это лично мое мнение, и может быть, ошибочное.

– Учтем.

– Она никак не могла расслабиться. Ну, на работе – понятно. Но и после работы. Это чувствуется. Человек отвечает невпопад, смотрит куда-то в сторону. Одно слово – напряжен. Когда мы после кино шли домой, я ее провожал, мы всю дорогу промолчали.

– Она не говорила, из-за чего?

– Не говорила. И знаете, почему?

– Почему?

– Я не спрашивал.

– А что у нее с ребенком?

– Точно не скажу. Знаю, что она все время искала няньку.

Вошла длинноногая секретарша, положила на стол видеокассету.

– Намек? – спросила Клавдия.

– Увы! – широко улыбнулся директор. – Чем мог, помог. Заходите, если будут вопросы.

– Мы бы хотели осмотреть ее рабочее место.

– Вас проводят.

Раскланялись.

Большой стол Кожиной был пуст. В сейфе лежали только бэтакамовские кассеты, на которых было написано непонятное для непосвященных «Предмастер», «Мастер».

– Рекламные ролики, – сказала секретарша.

– Ну? – спросила Клавдия в лифте.

– Вот как они ухитряются все время говорить и ничего не сказать? – сказала Ирина, имея в виду директора.

– Да нет, Ириша. Он сказал, и даже больше, чем знал.

Игорь и Калашникова уставились на Клавдию.

– Мы сегодня обыскивали с вами что угодно, только не дом Инны Кожиной.

– Почему? – спросила Ирина.

Но Игорь уже понял:

– Точно. Не мог же он ее в Крылатское провожать пешком от Киноцентра.

– Так надо вернуться и спросить, где она живет?

– А он не знает. Она довела его до какого-нибудь дома и попрощалась.

– Может, она его просто динамила? – спросила Ирина.

– Да нет, не думаю. Понимаешь, обеспеченная женщина не будет покупать «Сибирские пельмени». Эту гадость и бедная съест лишь от крайности. А каждый день… Инна там не жила. По крайней мере последние полгода.

– А где?

– Она живет с сыном, – сказала Клавдия.

– Жила? – переспросил Игорь.

– Живет, – сказала Клавдия. – А по поводу тайника – это действительно экран, Игорь. Только там хранились не радиоактивные материалы. Там хранились видеокассеты.

Весь вечер Клавдия пыталась заниматься семьей. Но получалось плохо. Ее Федор тоже мог бы сказать – напряжена.

Никак не могла расслабиться.

ГЛАВА 5

Утром на столе лежал пакет из районной прокуратуры.

Клавдия вскрыла его так шумно, словно получила новогодний подарок.

Однако…

Клавдия даже заглянула в разорванный пакет. Нет, пусто. Отчет был самый приблизительный. Все это она уже знала. Кожину повели на выемку денег, а там она достала пистолет и застрелила оперативника и ранила милиционера.

«Погодите, – чуть не вслух сказала Клавдия. – А протокол обыска? А баллистическая экспертиза, а медицинская…»

Клавдия набрала номер следователя.

– И что же это вы мне прислали, уважаемый?

– Отчет, – непритворно удивился следователь.

– Это не отчет, а черт знает что, – разозлилась Клавдия. – Где протоколы, заключения, где все?

– Виноват, но мы считали, что раз вы взяли…

– Так. Вы напортачили, а мы взяли…

Клавдия даже сама не понимала, чего она взъелась на несчастного следователя.

– Ладно. Тогда хоть на словах скажите, что обнаружено в результате обыска? Что вы нашли в тайнике?

– А мы обыск не производили, – виновато промямлил следователь.

– Как это? А разгром в квартире ветер устроил?

– Какой разгром? – через минуту молчания переспросил следователь. – Мы только забрали наших сотрудников.

– И все?

– И все.

– А тайник, тайник?

– Где?

– В ванной!

– Я не видел.

– Вы что, забирали тела и не видели под ванной тайника?

– Нет, – еле слышно ответил следователь.

Клавдия положила трубку.

Вот тебе и на.

Нет, вчера, когда они вскрывали квартиру, печати были целы. Впрочем, это ничего не значит. Могли залезть через окно. Да и есть умельцы, которым снять печать не повредив – раз плюнуть.

Ну вот, снова-здорово, теперь надо туда посылать группу. Хорошо, что они вчера там не наследили.

Клавдия строго-настрого запретила работать на обыске без перчаток. Значит, пальчики, возможно, появятся.

Значит…

Господи, это значит, что…

Клавдия уже готова была сформулировать мысль о том, что кто-то интересовался квартирой Кожиной не меньше, чем милиция, но остановилась.

– Алло, это снова я. Как там сержант? С ним поговорить можно?

На этот раз следователь молчал невыносимо долго.

– Он умер, – сказал наконец.

Клавдия опустила трубку, но тут же схватила ее снова.

– Игорек, ты уже на месте?

– Давно.

– Собирай группу, отправляй на квартиру Кожиной.

– По полной программе?

– По самой полной. И результаты вскрытия Савелова и Коротного.

– Хорошо. Мне тоже поехать?

– Да, и прихвати отчет, повторение пройденного.

Теперь Клавдия и не пыталась скрывать своего беспокойства. Если она права, то… Худо дело. Очень худо.

От Ирины новостей не было. Клавдия попросила ее сызнова проверить показания иностранцев. Ирина помчалась по посольствам.

И Клавдия решила наудачу позвонить Кленову.

Это был известный психиатр, когда-то работал в группе Дежкиной над делом маньяка. После этого встречались редко, иногда созванивались. Клавдия почему-то каждый раз после таких телефонных разговоров чувствовала себя виноватой. Нет, не перед Кленовым, не перед собой, а перед мужем.

Словно она ухитрилась изменить.

Если честно, Кленов ей нравился. Очень нравился. Клавдия чувствовала, что и ему не безразлична. Но ни он, ни она ни разу даже полунамеком не приблизились к опасной теме. Они говорили, шутили, иногда весьма рискованно, Клавдия даже консультировалась у Кленова по поводу своих женских проблем, но все это выглядело со стороны как разговор двух приятелей или, скорее, пациента и врача.

– Алло.

– Здравствуй, Клавдия, – сразу узнал Кленов.

– Нет, богатой не буду.

– Нет, не будешь.

– Ты злодей.

– Я честный.

– Потому и злодей.

– Стараюсь. Народ сам ко мне тянется. А вот ты – нет.

– Я тебя люблю, – сказала Дежкина, – вообще мне нравятся психиатры.

– Это ты злодейка, Клавдия.

– Стараюсь.

– Итак?

– Ты мне можешь сказать, чем болеют дети?

– Легче сказать, чем не болеют, – ответил Кленов грустно. – Всем, чем болеют взрослые, и еще целый букет.

– Я имею в виду психические заболевания.

– И тут то же самое. Уточнить можешь?

– Ребенку три года. На его лечение уходит уйма денег.

– Слишком общо.

– Он не может оставаться без присмотра.

– Это еще общее.

– Тогда не знаю. Я, честно говоря, позвонила наудачу.

– Увы. Аутизм очень распространен среди детей нашего времени.

– Аутизм?

– Дисконтактность с окружающим миром. «Человек дождя» видела?

– Видела.

– Вот. Только в трехлетнем возрасте они еще и говорить чаще всего не умеют. Мука для родителей.

– А это лечится?

– С годами, может быть, любовью, лаской…

– А медицина?

– Бессильна.

– Значит, что-то другое.

И вдруг Клавдия поняла.

– Еще один уточняющий вопрос. В доме почти нет мебели, толстые ковры на полах. Обои такие, знаешь, мягкие, поролоновые.

– Эпилепсия, – сказал Кленов. – Да, припадки бывают, судороги, убирают все предметы. Вот это лечат за кордоном.

– А где лучше всего?

– Во Львове.

– А, ну да. Теперь закордон.

– Есть там один целитель. Чудеса творит.

– И ты в это веришь?

– Я сам к нему людей направляю.

– А сколько он берет за лечение?

– Он вообще не берет денег.

– Отпадает, – сказала Клавдия.

– Извини.

– Это ты меня извини.

И только эти слова хоть отдаленно намекнули на какие-то скрытые ими от самих себя чувства.

Клавдия вспомнила про рекламные ролики.

«Вот, кстати, – подумала Клавдия, – и про Севастьянова ему расскажу».

В коридоре чудом избежала столкновения с Патищевой, профоргом прокуратуры. Эта вечно собирала взносы, а у всех вечно не было с собой денег.

Шевкунова она застала под столом.

– А, заходи-и, – натужно произнес он, выбираясь и демонстрируя поднятый карандаш.

– Можно у тебя кассету посмотреть?

– Гляди. Надеюсь, не порногра-афия? – Шевкунов немного растягивал слова, когда говорил, это придавало его речи весомость и раздумчивость. Клавдии это нравилось.

– Ты как раз надеешься наоборот, – сказала Дежкина.

Она включила телевизор и вставила кассету в магнитофон.

– Ну и де-ельце ты мне подкинула, Кла-авдия, – пожаловался Шевкунов. – Никаких концов.

– Копай-копай.

Ролики были остроумными и веселыми, хотя таких Клавдия по телевизору видела сотни. Она честно досмотрела кассету до конца. Ерунда, можно было и не развлекаться.

Хотела уже выключить магнитофон, но в этот момент после темного поля вдруг на долю секунды мелькнуло на экране что-то очень знакомое. И вовсе не реклама.

И тут же магнитофон стал перематывать кассету на начало.

Клавдия начала бестолково тыкать в пульт. Но кассета просто выскочила из магнитофона.

– У тебя тут стоп есть? С изображением?

– Е-есть. Вот кнопочка.

Клавдия пустила кассету в конец, изготовилась, как охотник, и после черного поля нажала нужную кнопку.

Потом все станет на свои места. Потом все объяснится, но сейчас Клавдия смотрела на экран и тихо сходила с ума.

Она видела комнату в квартире Севастьянова. Один только кадрик – огромная кровать и больше ничего.

Как это могло попасть на кассету?

Когда Клавдия расследовала дело Севастьянова, она нашла в его квартире несколько мест, в которых пряталась съемочная аппаратура. Ни самой аппаратуры, ни пленок она не нашла. И думала почему-то, что их давно уничтожили.

А теперь ей из прежнего дела свалилась весточка. И откуда? Из солидного банка.

Нет, кое о чем Клавдия, конечно, догадывалась. Этот свинцовый тайник, в нем хранились пленки. Так, значит, вот что за пленки в нем были! Значит, вот что искали в доме Кожиной!

Но почему этот хвостик оказался на кассете? Неужели у них не было новой пленки и они случайно записали на старую? Нет, в это Клавдия поверить не могла. Случайностей не бывает.

– Что интересное уви-идела? Покажи-и.

– Покажу. Обязательно покажу, – сказала Клавдия. – Только потом, ладно? Сейчас тороплюсь. Ты тут еще побудешь?

– Я никуда часов до восьми. У меня в пять один свидетель, а в семь – другой.

Клавдия выдернула кассету из магнитофона и кинулась в свой кабинет. Ей только и надо было, что накинуть плащ.

Но зазвонил телефон.

– Клавдия Васильевна?

– Да, Ириша.

– Ерунда, Клавдия Васильевна. Эти люди ее никогда не видели.

– Какие люди? – не сразу смогла сообразить Клавдия.

– Да иностранцы же. Их действительно обокрали, но там была совсем другая женщина. Кожину они никогда не видели.

Клавдия даже села.

Опять.

Как бишь зовут того раздумчивого следователя из районной прокуратуры? Она даже имени его не запомнила, а следовало бы. Только фамилия – Далматов.

– Давай встретимся в мэрии, – сказала Клавдия. – Я там буду минут через двадцать.

– Еду.

Клавдия бросилась к двери.

Следователь подождет, никуда не денется. А вот в банк надо поторопиться.

И только Клавдия успела добежать до двери, даже распахнула ее – снова позвонил телефон.

– Игорек, как дела?

– Есть новости. Да какие!

– Потом, Игорек, потом. Слушай, не можешь сейчас заскочить к следователю Далматову, это в Крылатской районке?

– Запросто. И что?

– Возьми у него материалы по нашему делу. И все проверь там на месте.

– Что?

– Две фамилии – Савелов и Коротный. Узнай про них все. И про Далматова тоже.

– Хорошо.

– Свидимся вечером в прокуратуре. Мы с Ириной будем часа через два.

– Свидимся. Обязательно свидимся, – весело сказал Игорь, потому что почуял – дело стронулось с мертвого прикола. Теперь только поспевай.

ГЛАВА 6

Опять возня с пропусками, но на этот раз еще муторней.

– Заявление они подавали давно, – рассказывала Ирина. – Еще год назад. Я только двоих из пяти нашла. Один в посольстве работает, другой бизнес тут держит. Остальные по домам разъехались. А на прошлой неделе их вдруг вызвали. Показали им женщину. Они опознали ее. Деньги вернули. Но опознали они совсем другую женщину.

– Вот фокусники, – умилилась даже Клавдия. – Ну ничего. Мы их быстро разъясним. Игорек там сейчас землю роет, а мы тут по сусекам поскребем.

– Зачастили вы к нам! – опять широко раскинул руки директор.

Традиционное:

– Кофе, чай…

– Традиционное:

– Спасибо, нет.

– И чем снова могу быть полезен вам?

– Мы хотели бы взглянуть на карточку Кожиной из отдела кадров.

– Это запросто.

Директор отдал распоряжение.

Через минуту длинноногая секретарша принесла папку, Ирина стала ее просматривать, а Клавдия, вдруг по-девичьи смутившись, сказала:

– Извините, вы не могли бы…

Секретарша послушно остановилась.

Клавдия что-то шепнула ей на ухо, и та кивнула.

– Мы на минутку, – сказала Клавдия директору.

Ирина перелистнула страницу и спросила:

– А ее домашний телефон? Тут не указан.

– У нее мобильный. Вот вам номер. Правда, он уже дней пять не отвечает.

– Ясно.

– Ваша коллега такая стеснительная, – улыбнулся директор. – Знаете, странно, взрослая женщина, это только в юности бывает, когда гуляешь с девушкой, а очень хочется в туалет. Мука – ни отлучиться, ни отпроситься. Лопнуть можно.

– Очень тонкое наблюдение, – согласилась Ирина и вернула папку директору. – У нас, пожалуй, все. Вот Клавдия Васильевна вернется, и мы вас покинем.

– А я уже как-то привык, – сострил директор.

Секретарша провела Клавдию в конец коридора и показала на дверь с игривой девушкой на табличке.

– Спасибо, – сказала Клавдия и вошла.

Секретарша тронулась было в обратный путь, как услышала вдруг из туалета тихий вскрик.

Она распахнула дверь и не успела даже оглянуться, как Клавдия схватила ее за руку и втащила в кабинку.

– Где Инна? – прошипела она над самым ухом у секретарши. – Только не тяни, ей, может быть, жизни осталось до вечера, а может, и меньше.

Секретарша хлопала накрашенными глазами не в силах произнести что-нибудь внятное.

– А вы не сделаете ей ничего плохого? – наконец пролепетала она.

– Только хорошее, – уверила Клавдия.

– Она просила никому не говорить. Я ей позвонила, что пришли из прокуратуры…

– Я знаю. Она тебя попросила ничего нам не говорить, знаю.

– Она попросила переписать ролики так, чтобы кусочек от прежней записи остался.

– Это тоже ясно. Адрес.

– А вы поняли, что это было?

– Поняла.

– Она просила сказать только, если вы назовете…

– Это квартира Севастьянова.

– Правильно. Только я все равно ей сначала должна позвонить. Отвернитесь, пожалуйста.

Клавдия отвернулась, и секретарша на мобильнике набрала номер.

В туалете был чисто и тихо, поэтому Клавдия даже слышала, как в трубке прогудело два раза. Секретарша дала отбой и набрала снова.

«Молодцы, – отметила Клавдия, – конспираторы».

– Алло, Ин, это я… Ин, она все сказала правильно. Дать ей твой адрес?.. Ага… Ага… А телефон?.. Ага… Ага…

Клавдия поняла, что сейчас разговор закончится и выхватила трубку у секретарши.

– Инна Петровна, с вами говорит следователь прокуратуры Дежкина. Инна Петровна, нам необходимо встретиться срочно.

В трубке долго молчали.

– Вы с сыном? – спросила Клавдия. Ей нельзя было дать разговору прекратиться, еще не начавшись.

– Да, – сказал низкий женский голос.

– Вы не можете его оставить?

– Не могу.

– Где вы сейчас? Я сама приеду.

– Нет. Нет-нет-нет. Я смогу только после шести. Давайте встретимся у зоопарка.

– В семь часов?

– Да. Как я вас узнаю?

– Я сама вас узнаю…

Когда Клавдия вернулась, директор сказал:

– А знаете, окажу-ка я спонсорскую помощь вашему ведомству.

– Спасибо, – кивнула Ирина. – Благородный порыв…

– Какой там порыв. Сделаем у вас в прокуратуре хорошие туалеты, может, не будете отвлекать нас от работы.

Последние слова были сказаны довольно зло, но Клавдия этого даже не заметила.

Она посмотрела на часы – была половина шестого. Она успеет. Даже еще заскочит в прокуратуру.

– Порогин не звонил? – спросила она у дежурного, проносясь мимо в свой кабинет.

– Нет.

– Ну что, у нас еще минут сорок, – сказала Клавдия, сбрасывая плащ. – Можем чаю попить.

– Можем. А поговорить?

– Это в первую очередь.

Они быстренько заварили чай, уселись друг напротив друга, и Клавдия начала:

– Картинка получается занимательная. Кожина никаких иностранцев не грабила, никакой проституцией не занималась, а взяли ее потому, что кому-то никак не дают покоя эти самые кассеты.

– Нам надо было сразу всех знакомых Севастьянова взять на заметку.

– Это еще рановато, – сказала Клавдия. – Мы бы с тобой тоже стали проститутками или я не знаю – албанскими шпионками.

– Клавдия Васильевна, и все-таки, почему она их убила? Ну, отдала бы кассеты…

– Это мы у нее спросим. Может быть, понимала, что ей все равно не жить.

– Так теперь за ней милиция охотится – найдут и «при попытке сопротивления»…

– Она себе защиту хочет выстроить.

– Так отдала бы в газеты, на телевидение.

– Это не защита. Это самой голову в петлю сунуть. Но я вот что думаю…

Клавдия застыла с чашкой в руке.

Так не хотелось произносить вслух своих подозрений. Впрочем, этого и не понадобилось.

Ирина тактично посмотрела на часы:

– Пора, – сказала она.

– Секундочку.

Клавдия набрала номер районной прокуратуры.

– Далматов? Это Дежкина. Будьте добры мне Порогина.

– Порогина нет, – сказал опять туго соображающий следователь.

– Давно ушел?

– Кто?

– Порогин.

– А это кто?

И все через молчание и со скрипом вращающиеся шарики в голове.

– Это следователь горпрокуратуры. Он должен быть вас.

– Подождите.

И снова пауза.

– Нет. Нет такого.

– Он не приходил?

– Кто?

– Порогин.

– Нет. У нас его не было.

Клавдия пожала плечами. Странно. Давно уже должен был вернуться, а он даже туда не попал еще.

Она просто очень торопилась в этот момент. Даже по-настоящему удивиться у нее не было времени.