Текст книги "Разделяя миры (СИ)"
Автор книги: Ирина Лунгу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 9
Когда герцог Хенстоун доставил Айрин домой, та, казалось, совершенно успокоилась и теперь молча шла рядом с ним к своему дому. В гостиной девушка поблагодарила несостоявшегося свёкра за оказанную ей помощь и, извинившись, попросила оставить её одну. Потом она поднялась в свою комнату, молча разделась при помощи Дженни, и легла на кровать. Дженни спросила хозяйку, чего та желает и Айрин попросила принести ей бокал и графин вина. После того, как горничная исполнила просьбу, Айрин приказала служанке не будить её до утра, а сама налила себе бокал вина и залпом осушила его. Потом налила второй, который постигла та же участь. Выпитое вино мгновенно опьянило девушку, которая не ела уже два дня, и голова её бессильно откинулась на подушки. Несмотря на то, что спать Айрин совсем не хотелось, бессонные ночи сделали своё дело: через минуту она уже глубоко спала.
В доме виконта Хенстоуна царило возбуждение. К нему всё прибывали и прибывали посетители, жаждущие узнать причину несостоявшейся свадьбы. Сам виконт заперся в кабинете вместе с матерью, в ожидании герцога Хенстоуна, который должен был приехать с минуты на минуту. Когда он вошёл в кабинет, то Эндрю вскочил с дивана, на котором сидел, и нетерпеливо спросил:
– Как она?
Герцог откашлялся, потом с укором посмотрел на сына, но говорить ничего не стал кроме нескольких слов:
– Гораздо лучше, чем можно было ожидать после того, что ей довелось пережить! Бедная девочка! Сидела и рыдала возле алтаря, а потом подняла голову и стала кричать, что хочет домой! – При этих словах на глаза герцога навернулись слёзы, да и герцогиня стала сморкаться в свой платочек.
Эндрю обессилено упал на диван, и запустил пальцы в волосы. Так прошло несколько минут, во время которых Эндрю сидел неподвижно, а его родители беспомощно переглядывались друг с другом. Когда молчание стало невыносимым, к Эндрю обратилась мать:
– Что, позволь тебя спросить, такого случилось между тобой и Айрин, что ты так поступил с ней?
Эндрю посмотрел на мать, и в глазах его она увидела блеснувшие слёзы и такую огромную затаённую боль, что рука её непроизвольно схватилась за горло. Эндрю же перевёл взгляд с матери на отца и просто ответил:
– Айрин изменила мне. Я позавчера застал её с Сэмюэлем Стэпфордом у неё дома.
Герцогиня вскрикнула.
– Милый! Но этого просто не может быть! Всем было сразу видно, что Айрин без ума от тебя, и единственный мужчина, который мог быть у неё, это ты!
– Значит она просто великолепная актриса – в возмущении ответил Эндрю.
– Как бы то ни было, сынок – вмешался в разговор герцог Хенстоун, – Ты очень жестоко поступил с ней сегодня!
– Знаю, – отозвался Эндрю, – Но я не мог поступить иначе! Я предложил ей не приходить на свадьбу, чтобы все решили, будто это она меня бросила, но она почему– то пришла!
Герцогиня нервно рассмеялась, глядя на сына:
– Почему – то? Ты ещё спрашиваешь, почему она пришла? Это как раз ясно как Божий день! Если у неё и было что– то с Сэмом, в чём я очень сомневаюсь, то это всё полная ерунда! Айрин очень сильно любит тебя и очень хочет быть с тобой вместе!
Эндрю поморщился, но не стал спорить с матерью. Он посидел немного в тишине, размышляя, потом встал с дивана и обратился к родителям:
– Мама, папа! Я должен сказать вам о том, что принял решение. Это решение я принял не сегодня, а в тот вечер, когда вернулся от…графини Де Гиневальд. Сразу оговорюсь, что оно является твёрдым и обдуманным и обсуждению не подлежит. Я хочу уехать сегодня, сейчас же из города. Даже из страны. Я не скажу вам, куда я поеду, потому что и сам не знаю, но при первом же удобном случае я напишу вам и поставлю вас в известность о своём местонахождении. И не нужно уговаривать меня оставаться, – произнёс он, видя, что мать собирается протестовать, – Повторяю: моё решение неизменно!
Герцогиня печально вздохнула и медленно кивнула, соглашаясь с сыном.
– Ты едешь прямо сию минуту? А как же вещи? Ты надолго? – сыпались вопросы от родителей.
– Да, мой камердинер уже собрался, он едет со мной. Я предполагаю побыть в отъезде пару месяцев.
Герцог подошёл к сыну, который уже встал с дивана и раскрыл объятия для родителей и крепко прижал Эндрю к груди. Момент был очень тяжёлый, ведь это не Эндрю должен был срочно уезжать, а его родители, оставляя счастливого сына в надёжных руках невестки. Во время объятий герцогиня разрыдалась и мужчины некоторое время успокаивали её. Потом Эндрю попрощался с родителями, приказал камердинеру отправлять вещи в карету, и, решив определиться с маршрутом следования по пути, сел на мягкое уютное сидение и приказал кучеру трогать. Уезжал он с тяжким камнем на душе, оставляя в Лондоне всё – свою прошлую жизнь, свою любовь, своё сердце…
Утром Айрин проснулась, несмотря на выпитое накануне вино, в бодром расположении духа. Она решила во что бы то ни стало бороться за своё счастье с Эндрю. Поэтому она решила ехать к Эндрю сразу после завтрака и всё ему объяснить. Даже если он и не поверит ей сразу, в чём она не сомневалась, всё равно первые зёрна сомнения в неверности Айрин уже будут брошены, и, возможно, совсем скоро дадут свои всходы. Окрылённая этой мыслью, Айрин дёрнула за шнурок сонетки, и попросила появившуюся через несколько минут Дженни, приказать приготовить для неё ванну, а потом помочь привести внешний вид Айрин в порядок. Дженни счастливо улыбнулась, видя хозяйку в хорошем расположении духа, и поспешила исполнять приказание. После ванны Айрин почувствовала себя на удивление умиротворённой. Ей казалось, что все её проблемы могут решиться, будто по мановению волшебной палочки.
Она выбрала красное платье, так как считала, что красный – цвет уверенных в себе женщин. А сегодня Айрин должна выглядеть и говорить уверенно и непоколебимо. Платье было просто шикарным: подол его был оторочен белым мехом и вышит крошечными золотыми и чёрными цветочками, такая же вышивка и оторочка шли на рукавах, в дополнение шла меховая накидка из того же белого меха, что и окантовка платья. Айрин выбрала башмачки того же цвета и осталась вполне довольна результатом. После этого девушка приказала заложить карету и отправилась в дом виконта Хенстоуна, где ей предстоял едва ли не самый важный разговор в её жизни.
После того, как дворецкий Хенстоунов проводил Айрин в гостиную, и ушёл доложить о её приезде хозяевам, девушку охватила лёгкая паника, вперемежку со сладостным нетерпением поскорее вновь увидеть Эндрю. Через пять минут в гостиную вошла герцогиня и радостно улыбнулась, распахивая навстречу девушке объятия. Айрин сочла это отличным предзнаменованием и крепко обняла пожилую женщину.
– Я так рада, что вы здесь, дорогая! – воскликнула герцогиня, – Я не рассчитывала увидеть вас так скоро! Потому что понимаю, что мой сын очень обидел вас!
– Я не имею правил держать долго обиду на любимых мною людей – ответила Айрин, радуясь тому, что герцогиня была на её стороне, – Поэтому я здесь!
– Присаживайтесь, пожалуйста, я прикажу подать нам чаю!
Айрин с радостью приняла приглашение герцогини и уселась на диван. После того, как чай был принесён и разлит по чашкам, герцогиня приступила к теме вчерашней несостоявшейся свадьбы.
– Поверьте мне, Айрин, мне очень жаль, что всё так вышло вчера! Если бы я хоть на секунду могла представить, что собирается вытворить Эндрю, я приложила бы все силы, чтобы этого не случилось!
– Благодарю вас – ответила Айрин, – но я не держу ни на кого зла. Случилось то, что должно было случиться, я приняла это как должное. Теперь я полна решимости и сил исправить ситуацию. И я хотела бы узнать у вас, говорил ли вам Эндрю, почему он так поступил вчера?
Герцогиня на секунду задумалась, решая, стоит ли говорить о том, что она знает об измене Айрин, но потом решила, что лжи уже и так достаточно и просто ответила:
– Да! Эндрю сказал, что, увидев вас с бароном Стэпфордом у вас дома, решил, что вы неверны ему.
Айрин покраснела. Она не ожидала, что Эндрю будет настолько откровенен со своими родителями. Возникла неловкая пауза, после которой Айрин откашлялась и произнесла:
– Эндрю ошибся! В моей жизни я ни разу никого не любила, кроме него, и никогда не полюблю. И он должен это знать, чувствовать!
– Вы знаете, дорогая – поморщилась герцогиня, – Мужчины бывают иногда так твердолобы и упрямы, что хоть просто разъясняй им всё по буквам!
Айрин заулыбалась:
– Собственно, для этого я здесь! Я приехала начать объяснять всё Эндрю по буквам!
Герцогиня сделала жалостливое лицо и грустно вздохнула:
– Вы опоздали, милая! Эндрю уехал!
– Это ничего! – радостно ответила Айрин, – Я подожду его, если вы не против!
Герцогиня печально улыбнулась:
– Я-то не против, но Эндрю уехал надолго!
– Что, до позднего вечера? Тогда разрешите мне приехать позже ещё раз! В котором часу он обещал вернуться?
Герцогине было настолько жаль Айрин, что на глаза её навернулись слёзы:
– Он уехал вчера, предположительно из Англии, хотя в общем– то совершенно неизвестно куда, и обещал вернуться через два месяца. – почти шёпотом ответила она.
Айрин резко побледнела и в изнеможении откинулась на спинку дивана:
– Уехал… – только и смогла прошептать она.
Несколько минут женщины сидели в полной тишине. Айрин пыталась переварить услышанное, полностью погружённая в свои мысли, герцогиня тихонько сидела и плакала по несостоявшемуся счастью этих двух красивых, молодых людей, которых, казалось, развела сама судьба.
Потом Айрин резко поднялась и решительно сказала:
– Значит, я буду ждать его эти два месяца! Я не собираюсь отступать от своего счастья и останусь верна своему слову!
Герцогиня счастливо улыбнулась сквозь слёзы. Она видела, что Айрин искренно и бескорыстно любит её сына и изо всех сил молилась, чтобы Господь вновь привёл Эндрю к этой женщине.
Прошло два месяца со дня отъезда Эндрю, и Айрин стала ждать его приезда каждый день. Каждое утро она вставала с мыслью о том, что сегодня вернётся её любимый, и каждый вечер ложилась спать, уверенная в том, что уж завтра– то он точно приедет. В ожиданиях пролетел ещё один месяц, Айрин с жадностью читала письма от Эндрю, которые привозила ей в дом герцогиня Хенстоун; в них он справлялся у родителей о её здоровье, но о приезде не было ни слова. На вопросы матери о дате возвращения он отвечал уклончиво, и было ясно, что путешествие ему по нраву.
Что касалось Айрин, то девушка не сидела дома. Она посещала все вечера и балы, на которые была приглашена. Справедливо решив про себя, что прослывёт трусихой и затворницей, если не будет показываться в обществе вообще, Айрин смело ринулась в водоворот встреч, ужинов и танцев. Первое время девушка почти ежесекундно замечала вокруг косые взгляды и перешёптывания, но постепенно они сошли на нет и быть среди общества стало заметно легче. С Сэмюэлем Айрин общалась всё так же тепло, но тема их поцелуя и последовавшего за этим скандала, негласно оставалась под запретом.
На исходе четвёртого месяца ожидания, Айрин решила, что ждать пока Эндрю снизойдёт для посещения отчего дома и посвящать этому ожиданию всё своё время, больше не намерена. Поэтом девушка решила отправиться пожить в какое-нибудь из своих многочисленных имений, но никого не ставить в известность. Разве что Сэмюэля, который сможет сразу же сообщить ей о возвращении любимого и тогда будет знать, где её искать. Судя по документам, ей принадлежало весьма обширное поместье в графстве Чешир. Вот туда– то она и решила поехать на несколько месяцев, может быть, даже на год, в зависимости от того, когда всё же решит вернуться Эндрю.
Сообщив о своём решении Дженни и экономке Эдема, Айрин приказала приготовить всё самое необходимое в дорогу и, когда все вещи были уложены, пригласила на ужин Сэмюэля, чтобы сообщить ему куда направляется, а также попросить хранить всё в секрете. В ту же ночь Айрин уехала. Она выезжала из города, и на глазах её были слёзы. Слёзы горечи от потери самого дорого человека на свете. И всё же, с каждым метром, оставшимся позади, на душе девушки становилось всё легче. Возможно, ей всё– таки удастся вернуть свою любовь по приезду. А если не удастся, то кто знает, может быть получится забыть обо всём, и вернуться в своё время, в свою страну? Как бы горько и тяжело ни было потом жить и знать, что потерял то, чего никогда больше не обретёшь, всё же Айрин будет дома, и можно будет считать, что всё это было просто волшебным сном.
Глава 10
По прошествии пяти с половиной месяцев со дня своего отъезда, Эндрю О Нилу, виконту Хенстоуну настолько наскучило путешествие, поначалу казавшееся панацеей ото всех душевных мук, что вот уже третьи сутки он почти не спал и не ел, а только ехал, ехал, ехал домой, останавливаясь только для того, чтобы поменять лошадей. Он побывал в нескольких странах, но нигде не оставался надолго. В начале путешествия, все тяжёлые мысли о высокой красивой и страстно любимой им брюнетке, о боли, которую она ему причинила, чудесным образом испарились из головы Эндрю и он был чрезвычайно рад этому. Он даже решил, что если для того, чтобы забыть несчастную любовь нужно постоянно переезжать с места на место, он готов делать это до конца своих дней. Однако после трёх месяцев скитаний, перед его мысленным взором вновь всё чаще и чаще стал возникать образ любимой, и стало ясно, что никуда любовь не делась. Она лишь отошла в дальний уголок памяти, сменившись яркими и счастливыми впечатлениями от поездки. Теперь же все новые места были похожи на уже виденные и воспоминания опять взяли верх. После прошествия пяти месяцев со дня отъезда из Лондона к ним присоединилась сильная тоска по дому, и Эндрю решил, что пора возвращаться на родину. Конечно, ему очень сильно хотелось увидеть Айрин, но он не собирался делать этого намеренно. Мало того, часто размышляя о том, как выгнать Айрин из своего сердца, Эндрю решил пойти на крайние меры – жениться. И как можно скорее. Перебирая в уме возможных кандидаток в жёны, Эндрю, в конце концов, остановил свой выбор на Энн. Девушка была верна ему всю жизнь, на неё он мог рассчитывать в любых ситуациях, а большего от жены он и не хотел. По крайней мере, теперь. С этими мыслями он и вернулся в Лондон.
Эндрю въехал в Лондон и чуть не заплакал от умиления. Наконец– то он возвращается домой! Было самое начало июля, но на улице было тепло, сыро и туманно. Виконт подъехал к своему дому, когда на часах был уже второй час ночи. Дверь открыл Бэнгз, и радостно улыбнувшись, поприветствовал молодого хозяина. Эндрю справился о здоровье родителей и, получив заверения, что с родными всё в порядке, попросил не будить родителей, а сам поднялся в свою комнату, куда слуги уже занесли вещи. Потом отдал распоряжение приготовить ему ванну и чего-нибудь перекусить и после водных процедур и ужина лёг спать, предварительно попросив Бэнгза не говорить ничего родителям о своём приезде.
Наутро Эндрю проснулся, абсолютно выспавшись, и взглянув на часы, обнаружил, что уже время обеда. Он быстро встал, оделся при помощи лакея, и спустился в столовую, где как раз в это время должны были обедать родители. Когда он вошёл в двери столовой и поприветствовал мать и отца, герцогиня Хенстоун слабо вскрикнула, уронила ложку и проворно вскочив, бросилась обнимать сына. Герцог Хенстоун тоже встал, быстро подошёл к Эндрю и крепко прижал сына к груди. После радостной встречи, все трое прошли к столу, куда слуги уже принесли прибор для Эндрю и наперебой стали спрашивать о том, как прошли эти почти полгода в разлуке. Эндрю вкратце рассказал о том, где побывал, потом спросил о новостях Лондона, посмеялся над нелепыми слухами и домыслами сплетниц, порадовался состоявшимся свадьбам. Потом за столом возникло неловкое молчание, все понимали, что героиней следующего разговора должна стать Айрин, вот только родители Эндрю не знали, что теперь сын думает об отношениях с Айрин, готов ли он простить её и начать всё сначала. Эндрю откашлялся и, слегка покраснев, спросил как бы между прочим:
– А как дела, кхм, у графини Де Гиневальд?
Герцог и герцогиня Хенстоун смущённо переглянулись, потом герцог посмотрел на сына и ответил:
– Видишь ли сынок, примерно полтора месяца назад графиня пропала. Возможно, она уехала куда– то, но точно никто не знает. Просто прекратила появляться на всех мероприятиях и всё. После этого мы съездили к ней с визитом, однако дворецкий сказал, что графини нет дома, и в ближайшее время она не появится. То же самое нам сообщила княгиня Брайтман, потому что княжна Брайтман так же хотела нанести Айрин визит.
Если сообщение об отъезде Айрин хоть как– то задело Эндрю, то он даже виду не подал. Про себя он решил: «Так даже лучше. С глаз долой, из сердца вон», но на душе его всё равно скребли кошки. Поэтому он изобразил на лице улыбку и как можно безмятежнее сказал:
– Ну, вот и славно. А у меня для вас есть новость, и, я надеюсь, вы разделите со мной радость. Я очень много думал в поездке и пришёл к некоторым выводам относительно своей жизни. Мне уже двадцать девять лет, а я всё ещё холост и не оставил после себя ничего путного в жизни. Лучшим наследием человека на Земле является потомство. Дети – это будто частичка нас самих, поэтому я решил, что готов создать семью. Я хочу жениться и жениться как можно скорее! Поэтому я выбрал ту женщину на роль своей будущей жены и матери моих детей, которой безраздельно доверяю. И эта женщина – Энн Бейкед.
После этой речи возникла неловкая пауза. Мать Эндрю смотрела на сына со смесью жалости и может быть даже укора и разочарования. Отец просто снял очки и начал протирать их платком. Этот жест всегда выдавал сильное волнение герцога. Потом мать Эндрю кисло улыбнулась и тихонько спросила:
– А как же любовь, сынок? Что ты думаешь о том, что брак должен строиться на любви?
– Прости, матушка, но я очень сильно обжёгся любовью не далее чем чуть меньше полугода назад. Если любовь приносит такие муки и страдания, какие я испытал тогда, я готов прожить без неё всю оставшуюся жизнь!
– Но любовь не всегда жестока! – воскликнул герцог, – Любовь – это огромное счастье, которым хочется поделиться со всем миром!
– Значит, мне не суждено испытать это счастье! – возразил Эндрю, – Я помню и хорошее, но боль от потери любви помню гораздо сильнее! Простите великодушно, но я дал себе слово не мучить больше себя ненужными переживаниями. Это моё решение и я прошу принять его!
Родители Эндрю почти одновременно тяжело вздохнули, но не стали продолжать спор с сыном, зная его упрямый характер.
– Ну, ладно, – наконец согласно кивнула герцогиня, – А теперь, зная наше с отцом неимоверное любопытство, не будешь же ты утаивать от нас все подробности твоих путешествий?
Вечером того же дня Эндрю отправился к Энн Бейкед. Он не стал ничего утаивать от родителей, тем более, что жениться на Энн он собирался как можно скорее. Правда свой визит к Энн он называл не предложением руки и сердца, а деловым соглашением, в результате которого у него появится жена и наследник, а у Энн – высокий титул.
Дворецкий Бэйкедов открыл дверь и проводил виконта в гостиную, а сам отправился позвать молодую хозяйку. Эндрю тем временем сел на диван и принялся дожидаться будущую невесту. На душе его на удивление было спокойно. Он учился гнать от себя мысли об Айрин довольно продолжительное время, и вот теперь ему это удавалось просто великолепно.
Услышав о том, кто приехал навестить её, Энн выронила расчёску, при помощи которой укладывала свои тёмные волосы в сложную причёску, и побледнела. Она вообще не знала о том, что виконт Хенстоун вернулся в Лондон, а уж то, что он первым делом приехал к ней, давало ей почти угасшую надежду на обретение страстно желаемого титула. Энн посмотрелась в зеркало, пощипала себя за щёки, стараясь вернуть им прежний румянец, критически оглядела в зеркало своё прекрасное платье. Конечно, его можно было бы и заменить на более изысканное, но Энн не желала заставлять Эндрю ждать. Потом девушка легко сбежала вниз по лестнице в гостиную и, немного задержавшись у дверей, помолилась всем известным богам, чтобы её желание выйти замуж за виконта, наконец, сбылось.
Когда Энн вошла в гостиную, Эндрю с интересом рассматривал новые картины на стенах, услышав её шаги, он обернулся, и тепло улыбнулся девушке. Энн вернула улыбку и, протянув ему руку, низким грудным голосом проговорила:
– Эндрю, друг мой! Признаться, я уже и не чаяла увидеть вас! Столько времени вы путешествовали и не написали мне ни одного письма! Настоящие друзья так не поступают!
Эндрю откашлялся и ответил:
– Да, я знаю, Энн и мне очень неловко, что оставил вас без вестей, но, спешу вас уверить, что я регулярно осведомлялся о вашем здоровье у своей матушки!
– Ну– ну, Эндрю, довольно оправданий! Я ещё не в том возрасте, чтобы слышать о себе, что молодой человек пишет своим родителям, и единственное, о чём он спрашивает по поводу меня – это моё здоровье!
Эндрю сконфузился, а Энн поспешно перевела тему:
– Присаживайтесь, Эндрю! Не хотите ли чаю?
– Да– да, я с удовольствием выпил бы чашку с молоком.
Энн улыбнулась, потом позвонила в колокольчик, и приказала вошедшей служанке принести чай.
Пока молодые люди пили чай, Энн успела рассказать Эндрю наиболее важные новости, произошедшие в городе в отсутствии виконта. Потом отставила чашку в сторону и, прямо поглядев Эндрю в глаза, спросила:
– Эндрю, расскажите, что вас привело ко мне в первый же день вашего приезда?
Эндрю тоже отставил чашку в сторону и на секунду задумался. Внутренний голос настойчиво уговаривал его сказать, что его привело сюда желание поскорее вновь увидеть дорогого друга детства, а потом распрощаться с Энн и забыть о том, что он собирался сделать ей предложение. Перед глазами Эндрю вновь встала прекрасная Айрин, её губы, руки, волосы. Но Эндрю, отбросив в сторону ненужные сантименты, прочистив горло, уверенно произнёс:
– Видите ли, Энн, меня к вам привело, если можно так сказать, деловое предложение. Мы с вами люди довольно взрослые и много знаем о жизни. Я уже успел разочароваться в любви настолько, чтобы не хотеть больше этого чувства на протяжении всей оставшейся жизни. Но мне скоро тридцать лет, и в моём возрасте уже пора подумать о верной супруге и наследнике. И вот теперь я перехожу к тому, зачем я сюда приехал. Я бы хотел, чтобы вы стали виконтессой Хенстоун.
При этих словах сердце Энн пропустило удар от счастья, а Эндрю тем временем продолжал:
– От вас требуется быть только верной супругой мне и хорошей матерью нашим детям, взамен вы получаете титул виконтессы, что само по себе немало. Само собой разумеется, я также стану вам верным и заботливым супругом, но любви я вам не обещаю. Вот и всё. Свадьбу с вами, в случае вашего согласия, я готов сыграть как можно быстрее. Это будет скромная церемония, скажем через неделю. В случае, если вы сейчас скажете мне «да», я естественно буду блюсти традиции и немедленно попрошу вашей руки у ваших родителей!
Эндрю окончил свою речь и вопросительно взглянул на Энн.
Энн же сидела, боясь шелохнуться. Сердце её отчаянно стучало, и девушка не верила в то, что только что услышала. Потом Энн перевела дыхание и церемонно ответила:
– Эндрю, признаюсь, мне очень лестно услышать ваше предложение. Могу сказать, что для меня оно было очень неожиданным…
– Если вам нужно подумать, то, пожалуйста, думайте! – перебил её Эндрю, – сколько вам нужно времени? Неделю, две, месяц?
– Нет– нет, Эндрю, что вы? Я тоже, как и вы, считаю, что тянуть с замужеством в моём возрасте, по меньшей мере, глупо, тем более когда получаешь предложение от самого завидного жениха Лондона! Поэтому я отвечу вам прямо здесь и сейчас: мой ответ «да»!
Почему– то при этих словах Эндрю весь сжался. Он поймал себя на мысли, что вот уже минут десять как молится про себя, о том, чтобы Энн ответила «нет». Однако теперь отступать было некуда. И Эндрю, вздохнув, попросил свою невесту позвать в гостиную родителей.
Родители Энн души не чаяли в своей единственной дочери. Отец Энн, Серджио Бейкед, всегда мечтал увидеть дочь как минимум женой графа. Он был уверен, что рано или поздно дочь выйдет замуж за виконта Хенстоуна и полгода назад, когда было объявлено о свадьбе Эндрю и Айрин, был расстроен едва ли не больше самой Энн. Теперь же, когда Эндрю торжественно попросил у него и его жены руки Энн и преподнёс невесте колечко, купленное по дороге сюда в ювелирном, правда без какого– либо трепета со стороны Эндрю, Серджио не сдержался и расплакался от счастья. Он порывисто обнял будущего зятя, потом крепко прижал дочь к груди и произнёс:
– Моя девочка! Моя маленькая девочка, подумать только теперь ты – виконтесса Хенстоун!! Клянусь, я ничего не пожалею, но у тебя будет самая шикарная свадьба за всю историю!
– Нет– нет, мистер Бейкед, – поспешно вмешался Эндрю, – Мы с Энн уже договорились, что церемония бракосочетания будет скромной и пройти она должна как можно скорее. Скажем, через неделю.
– Через неделю? Скромно? – округлил глаза Серджио.
– Но почему? – воскликнула мать Энн, до этого не принимавшая участия в беседе, – Я очень люблю различные приёмы и вечера, а свадьба собственной дочери– самый лучший повод устроить грандиозный приём!
– Мама, – вмешалась в разговор Энн, которой и самой хотелось устроить великолепный праздник с огромным количеством гостей, но она боялась рассердить Эндрю, – Мы с Эндрю решили устроить скромную церемонию, и просим просто принять наше решение и согласиться с ним.
Серджио глубоко вздохнул, как всегда капитулируя перед желаниями дочери, и жалостливо вздохнул, потом посмотрел на Энн и произнёс:
– Надеюсь хотя бы, юная леди, что вы не собираетесь ограничить собственного отца в возможности дать своей дочери достойное приданое?
Энн подошла к отцу и крепко обняла его:
– Нет, папочка, от приданого мы конечно же не откажемся!
– Уверяю вас, мистер Бейкед, – обратился к Серджио Эндрю, – Ваша дочь и без большого приданого не будет ни в чём нуждаться!
– Я знаю это, Эндрю, но прошу хотя бы не отнимать у меня моего права, раз уж вы не согласны на шикарную свадьбу.
Вместо ответа Эндрю только поклонился, соглашаясь с желаниями отца Энн.
Всё. Теперь всё было решено. Через неделю Эндрю женится на Энн и будет верным мужем и заботливым отцом. Он больше никогда не поцелует единственную женщину, которую любит, не займётся с ней любовью, не растворится в её нежных объятиях. Он будет просто вежливо кивать, встречая её на приёмах и балах, возможно, пригласит на пару танцев и перекинется парой слов. Но никогда он не будет так счастлив, как тогда, в те несколько дней перед свадьбой, когда он считал себя самым счастливым человеком во Вселенной. Теперь же он чувствовал себя скованным по рукам и ногам, но назад пути уже не было. И самое страшное, что это был его выбор, выбор отчаявшегося и обманывающего самого себя человека.
За три дня до предполагаемой свадьбы, Эндрю отправился к священнику, чтобы обговорить с ним точное время, на которое будет назначена церемония. В отличии от подготовки к свадьбе с Айрин, родители Эндрю не принимали никакого участия в подготовке к свадьбе с Энн. Все довольно немногочисленные дела легли на плечи Эндрю, и вот теперь он приехал в церковь и договорился, что через три дня, в полдень священник обвенчает их с Энн. После этого Эндрю решил отправиться к невесте, чтобы поставить её в известность о том, на какое время назначена свадьба. Они очень мало виделись в эти дни после помолвки, и Эндрю был даже рад этому. Он спокойно размышлял обо всём, что случилось с того времени, как Эндрю и Айрин познакомились на Рождественском балу. Теперь же, отбросив в сторону все сомнения, он приказал кучеру доставить его к дому Бейкедов. Но Энн дома не оказалось. Дворецкий объяснил Эндрю, что Энн отправилась в дом своей подруги Натали. Эндрю чертыхнулся про себя. Меньше всего ему сейчас хотелось разъезжать по Лондону в поисках Энн, но он решил ехать к Натали, чтобы уладить все формальности и потом уже не видеть Энн до самой свадьбы.
Прошло уже почти два месяца с тех пор, как Айрин приехала жить в этот прекрасный дом в Чешире, а девушка всё не могла найти себе места и ежечасно предавалась воспоминаниям о виконте Хенстоуне. Возможно, он уже вернулся в Лондон, а может, всё ещё путешествовал по миру. Но в любом случае, находиться в заточении, хоть и в таком прекрасном месте, Айрин больше не могла. Она решила вновь вернуться в Лондон и окунуться в бурную и веселую жизнь, полную встреч, балов и ужинов. В любом случае, находиться без Эндрю в центре внимания и живя полной жизнью было гораздо лучше, чем находится без Эндрю в заточении большого поместья в этом спокойном местечке.
Айрин обошла пруд, возле которого гуляла и нагнулась, чтобы сорвать один особенно прекрасный цветок лилии. Он был огромным, яркого чисто-белого цвета, а внутри цветка находились мохнатые жёлтые тычинки. Айрин очень любила лилии и здесь они цвели в изобилии. Неожиданно Айрин почувствовала знакомое ощущение, будто сознание её отделяется от тела и воспаряет ввысь, стремясь в одном ему известном направлении. Девушка крепко зажмурилась и даже потрясла головой, но ощущение, уже испытанное ей однажды, не проходило. И тогда она увидела вновь то, чего страшилась и желала одновременно. Стены больничной палаты, справа аппарат искусственного дыхания и монитор, а также Хельгу, сидящую на диване и читающую какой– то журнал. Потом и эта картина пропала и Айрин обнаружила, что сидит на берегу пруда в своём саду в Чешире, а в руках сжимает белоснежную лилию. По дорожке, ведущей к дому, уже бежала Дженни. На лице написан испуг, щёки раскраснелись от быстрого бега.
– Ваша светлость! Что с вами? Вам дурно? – запричитала Дженни, помогая Айрин подняться с земли. – Я как раз убирала вашу комнату и увидела, что вы вдруг остановились и стали оседать на землю!
– Спасибо, Дженни! – с благодарностью откликнулась Айрин, встав на ноги и отряхивая платье. – У меня немного закружилась голова, но сейчас уже всё в порядке.
– Это, должно быть, от солнца, – не унималась Дженни, – Сегодня довольно жарко, вам следовало надеть шляпу!
Айрин только улыбнулась в ответ, полностью погружённая в водоворот мыслей и ощущений от того, что только что произошло с ней. Потом девушка пошла к дому, бережно поддерживаемая под руку взволнованной Дженни, которая всё толковала про врача и сокрушалась по поводу того, что Айрин не надела головного убора. Айрин же думала о том, чего ей хочется теперь, когда Эндрю больше нет в её жизни, и судя по всему, он потерял к ней всякий интерес. Хочется ли ей оставаться здесь и доживать остаток жизни в праздности и веселье, но в то же время встречать Эндрю на различных мероприятиях и вспоминать о том, что было между ними, или отстраниться от всего, вернуться в своё время и жить там, быть полезной многим и попытаться забыть всё, что произошло с ней здесь. С этими мыслями Айрин поднялась в свою комнату, Дженни тут же убежала готовить для Айрин чай, а девушка вновь почувствовала, что сознание покидает её. Она тихонько подошла к кровати и села на краешек. Мир вокруг кружился, переливался, комната то принимала ясные очертания, то будто растворялась, превращаясь в стены палаты, потом всё снова возвращалось на место. Айрин не чувствовала никаких дискомфортных ощущений, обычно сопровождающих потерю сознания, таких как дурнота или тошнота, просто сознание её то улетало к той Айрин, лежащей сейчас в больничной палате, то к той, которая сидела сейчас на кровати в комнате огромного особняка.
