Текст книги "Под наживкой скрывается крючок"

Автор книги: Ирина Дегтярева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

В рядовые переводчики он не пошел. Попал на учебу в Академию внешней торговли, а оттуда во Внешторг, и сразу в отдел кадров. Многие косились, дескать, блатной паренек, но не догадывались, какого рода этот «блат».

…Сосед по камере в вагоне все время постанывал и просился у конвойных в туалет. Те не торопились его вести, он матерился, тогда они все же вывели буйного заключенного, и на какое-то время все стихло. Только перестук колес тревожил тишину.

Повернувшись на спину на жестких нарах, Виктор уставился в грязный потолок вагона. Но видел свой кабинет во Внешторге. Довольно просторный, обшитый модными тогда деревянными панелями, с портретом Ленина над письменным столом. Виктор бойко двигался по карьерной лестнице, и все шло к первой загранкомандировке в Италию.

В то время он был женат, родился сын. За границу ехал с любопытством, хотя по окончании Академии уже ездил на трехмесячную практику в ГДР. Но все же Италия – это не ГДР, к тому же теперь он имел определенное задание – осмотреться и попытаться подставиться под вербовку. Чем он активно и занимался на протяжении двух лет первой командировки.

Виктор активно посещал все мероприятия, банкеты, фуршеты, проводимые советским посольством и торгпредством, куда приглашались иностранные дипломаты и бизнесмены. Он был обаятелен, интересен в общении. Ходил на вечера и в посольства третьих стран. На всех подобных вечерах он контактировал с самыми разными людьми. Особенно его привлекали англичане. Однако результатов его активность не приносила. Ему улыбались, с ним вроде бы заинтересованно беседовали, но не более того. Ни один из иностранцев не пожелал продолжить знакомство, и, дав Виктору свои визитки, не отвечали на его звонки.

Однажды ему все же удалось поближе познакомиться с представителем одного из банков Рима – Серджио Скьявони. И Виктор позвонил Серджио, предложив встретиться, пообедать и обсудить возможные совместные бизнес-проекты.

Обговорили место встречи в центре Рима, у фонтана Треви.

Однако Серджио не пришел. Вокруг толкались туристы, несмотря на плохую погоду. При взгляде на этот причудливый фонтан Виктору на ум приходило лермонтовское: «Смешались в кучу кони, люди…» От фонтана тянуло сыростью и почему-то безнадежностью от белого камня, из которого были высечены скульптуры.

Виктор вымок под дождем, промерз до костей, но итальянец, видно, и не собирался иметь дело с советским сотрудником торгпредства. Никакой заинтересованности.

Кадровик начал подозревать, что отсутствие внимания к нему обусловлено тем, что в Риме у них уже есть источники информации в советском посольстве, и он, Виктор, по своему статусу не представляет для них интереса.

Так и не удалось выполнить тогда задание. Вернувшись в Москву, он работал во Внешторге, жил обычной жизнью и через год снова отправился за границу, теперь уже на Кипр и уже из России, а не из СССР.

И снова Виктор вел активную светскую жизнь, благо жена в тот момент оставалась еще в Москве с детьми, ожидая от него вызова, когда он устроится в Никосии, наладит быт. Вечера и часть ночи проводил на приемах, правдами и неправдами проникая даже на дипломатические вечера, куда обычным торгпредским, не дипломатам, вход был закрыт.

Наконец его старания увенчались успехом. На празднование 23 февраля пришли в советское посольство и англичане. Виктор познакомился с их первым секретарем посольства по науке и технике Джейкобом Рингом, который сам проявил заинтересованность по отношению к кадровику торгпредства. Ринг неожиданно сказал, что помнит Виктора по Италии, и это послужило началом общения. Виктор Сергеевич почувствовал внутреннее волнение и предчувствие удачи. «Клюнули», – подумал он. Джейкоб Ринг обменялся с Виктором визитками и настаивал на дальнейшем общении.

Кадровик и не протестовал, дал понять, что имеет массу связей не только во Внешторге, но и в других министерствах бывшего СССР. Он знает прекрасно иностранные языки, имеет блестящее образование и, главное, готов на многое… Во всяком случае, он в состоянии организовать бизнес и порешать экономические и юридические вопросы в России для него не составит труда.

После этого знакомства ничего не происходило. И Виктор уже стал подумывать, что ошибся в своих предположениях. Он почти отчаялся отыскать хоть одного английского разведчика на этом острове. Они прятались, как скорпионы, под камнями. Черные с маслянисто поблескивающими панцирями. При одном только взгляде на них передергивает, но и завораживает их неторопливое движение, напоминающее танец. Зато они быстры, когда нападают…

Однажды Виктор пошел в бар, куда заходил довольно регулярно и где часто собирались английские морские пехотинцы, которые предпочитали этот бар другим.

Расстроенный, что не удается выполнить задание, Виктор пропустил две рюмки кипрской виноградной самогонки зивании. И не успев еще захмелеть от крепкого напитка, заметил краем глаза молодого мужчину, внешне походившего на тех самых скорпионов, с которыми Виктор мысленно сравнил английских разведчиков. Худощавый, в черной рубашке-поло и в черных джинсах, только белый камень на перстне, как капелька яда, на пальце. Он был неприятен Виктору своей самоуверенностью и дерзким выражением лица, но чутье безошибочно подсказало кадровику, что этот мужчина захочет познакомиться и неспроста он тут. Действительно, незнакомец подсел к Виктору за барную стойку. Кадровик раньше его здесь не видел, хотя почти всех завсегдатаев уже знал в лицо.

– Здорово, приятель! – поприветствовал его сосед по барной стойке. – Давно за вами наблюдаю из-за столика. Вы, похоже, веселый человек! Люблю таких, я сам веселый. – При этом его взгляд был настолько тяжелым, что Виктор отвернулся и ссутулился. – Русский?

– А что? – вызывающе спросил Виктор, вскинув голову, принимая для себя решение, стоит ли ввязываться в беседу, но ему было интересно, чего хочет от него этот неприятный иностранец.

– Мой друг Джейкоб Ринг рекомендовал вас как человека, который может оказать помощь в организации бизнеса в России, – англичанин показал визитку Виктора, которую тот давал Рингу. – Меня зовут Джек, – он протянул руку для рукопожатия.

– Ну, допустим, – смягчился Виктор, пожимая руку англичанина. – И чем я могу быть вам полезен?

– Для начала хотелось бы понять, насколько широкие у вас возможности в России. На что я мог бы рассчитывать? Планов у меня и моих бизнес-партнеров много. Средства планирую вложить большие. – И он многозначительно посмотрел на Виктора.

Тот изобразил заинтересованность, но пожал плечами и сказал:

– Хотелось бы понять, что вы намерены делать в России. Торговля? Ведь я имею непосредственное отношение именно к торговле.

– Пока что я не определился с направлением бизнеса. Есть только намерение. Надо понять, что у вас в России будет пользоваться спросом. Для этого хорошо бы вы написали что-то вроде экономического обзора. И составьте бизнес-план.

– Да без проблем!

«Вечер удался! – подумал Виктор. – Казавшееся безнадежным дело сдвинулось с мертвой точки».

Они договорились о встрече через неделю, здесь же, в баре. И Виктор принес обещанный бизнес-план и экономический обзор. Джек быстро, но внимательно прочел и, подняв глаза на кадровика, задумчиво произнес:

– Мне кажется, что у нас с вами большое будущее.

– В каком смысле?

– Ваши предложения совпадают с некоторыми моими проектами относительно России. А вы могли бы подработать. Думаю, у вас не возникнет морально-этических проблем с решением наших задач?

Виктор выдержал длинную, тягостную для Джека паузу и заметил с улыбкой:

– Все будет зависеть от финансирования поставленных вами задач…

Уже через полгода Виктор, вызвав определенную долю симпатии у Джека, даже удостоился чести побывать у него дома. Не на английской базе, где было его основное логово, а на вилле в горах Троодос.

За эти полгода бизнес организовали, и на счет кадровика поступала прибыль, очевидно, превышающая те суммы, которые они совместно с Джеком на самом деле зарабатывали. Виктора «покупали». А затем от Джека поступили другие предложения, уже не связанные с бизнесом. Надо было отрабатывать деньги…

Было очень жаркое лето, а тут, в горах, к вечеру стало совсем прохладно. Пахло хвоей, огромные шишки лежали на тропинках участка, принадлежавшего Джеку, напоминали гранаты Ф-1. Кстати, несколько гранатовых деревьев, усыпанных плодами, тут тоже росли, около белого дома с оранжевой черепичной крышей.

Мужчины прохаживались по дорожке. Джек шел, сунув руки в легкие белые спортивные брюки. Сейчас он выглядел выпускником университета или даже студентом из богатой семьи, мальчиком-мажором.

Но едва Виктор представил его себе в военной форме, Джек преобразился в его воображении. Это был статный офицер, причем высокого ранга. Такие бывают вхожи в министерство обороны, к высшим чинам, вплоть до министра, а то и к премьер-министру.

Он преображался виртуозно. Казалось, утром Джек встает и, взглянув на себя в зеркало, решает, кем ему сегодня быть – студентом, успешным бизнесменом, разгильдяем-серфингистом в гавайской рубашке, байкером, американцем или немцем. Однажды Виктор слышал, как с ним в баре заговорил какой-то бюргер-турист, и Джек перешел на немецкий с приятным венским акцентом…

– Неплохой домишко, – сказал Виктор.

– Не сомневаюсь, что в скором времени ты сможешь купить такой же. Нас чрезвычайно интересуют ваши посольства на Мальте и, само собой, в Лондоне. За эту информацию будет особая оплата. Ты понимаешь?

– Куда яснее. Буду думать, искать информацию.

Особую плату Виктор также получал за аналитические обзоры, которые очень ценил Джек. Англичан интересовали самые различные сферы российской жизни, но особенно – экономическая и оборонная. Конечно, не только те сведения, что были в широком доступе, а что-нибудь из закрытых источников. Поэтому кадровику приходилось сильно поднапрячься. Виктор задействовал тот объем секретной информации, которым обладал сам, работая в кадрах Внешторга, привлекал знакомых, сослуживцев или однокашников из других министерств, с которыми, как он рассказывал Джеку, выпивал, парился в бане, а то и встречался в интимной обстановке, если обладатель информации оказывалась противоположного пола.

Выпускники Иняза востребованы на самом высоком уровне. А переводчики-синхронисты по характеру работы знают много интересного – и о заключении крупных международных договоров, и о сути переговоров на государственном уровне, а выпив и расслабившись в кругу друзей, могут, демонстрируя свою значимость, и проболтаться. Тут главное, уметь слушать и расспрашивать.

Прогуливаясь по вилле Джека, глядя на верхушки сосен, подпиравших жаркое синее кипрское небо, Виктор думал, что киприоты смогли сохранить православие, но свободу не отстояли. Одна видимость, так же, как снег на вершинах Троодоса. Он вроде бы есть, но стоит чуть пригреть солнцу – одна вода… Англичане обитали не только на базах, но и везде на острове, чувствовали себя хозяевами жизни, да, по сути ими и являлись. Григориосу Авксентиу, прозванному в народе «орел Махераса» и отстаивавшему независимость родного острова ценой собственной жизни, было бы теперь неловко взирать на такой Кипр.

…Шумного зэка конвойный привел обратно в камеру. Но парень продолжал стонать и маяться животом. Матерился виртуозно, не давая Виктору уснуть.

Неожиданно на ум пришел Дедов. Следователь ФСБ Чиграков показывал протокол допроса Юрия Леонидовича. Если бы не он, так бы Виктор и работал спокойно. Злость он не считал конструктивным чувством. Бывало, что испытывал ее, но чаще по отношению к самому себе. И теперь он привычно сдерживал свои эмоции.

Дедов мог оказаться теперь с ним в одной колонии, если бы не закончил так жалко свою жизнь.

Эпилог

В 2010 году, после шести лет, которые Виктор отсидел, его спешно забрали из мордовской колонии сотрудники ФСБ и повезли в аэропорт. В какой-то момент он даже с тревогой подумал, не отменили ли мораторий на смертную казнь.

Однако уже в военно-транспортном самолете, на котором он летел со своими сопровождающими, ему сообщили, что Виктор будет обменян в числе других людей на задержанных в Америке российских разведчиков.

Обстановка менялась стремительно, и вот его уже пересадили на другой самолет, спецборт МЧС, на котором Виктор пересек границу России, пролетев над родным Светлогорском и не зная, что его ждет впереди.

…Только через год Семьдесят шестой смог выйти на связь с Центром, когда выехал в одну из стран бывшего Варшавского договора.

Об авторе
Асимметричный обмен

В центре романа Ирины Дегтяревой «Крючок под наживкой» – классическая оппозиция «долг – предательство». Временем основного действия писательница избрала начало 2000-х, по-видимому, по двум причинам. Первая – то было время выбора. Люди, служившие в государственных структурах, в силовых ведомствах и прокуратуре, буквально утратили почву под ногами. Ведомства СССР исчезли. Еще вчера подчинявшиеся союзному начальству республиканские государственные службы оказались предоставлены сами себе. Если некоторые ведомства, например прокуратура, имели надежные органы управления в РСФСР, то КГБ с его Первым главным управлением и другими структурами, занимавшимися внешней разведкой, МИД напрямую подчинялись союзному руководству, а оно перестало существовать. И хоть подобные организации обладают ресурсом самовыживания, регенерации, КГБ были нанесены несколько ударов, среди которых – открытие информации для иностранных спецслужб, бывших еще вчера противниками, реформирование с разделением на отдельные ведомства, резкое сокращение финансирования. Нам трудно представить себе масштабы этой катастрофы, сравнимой с событиями после февраля 1917 года, когда наш великий поэт Александр Блок вел протоколы Чрезвычайной комиссии Временного правительства, допрашивавшей царских прокуроров и жандармов.

В обоих случаях ощущался не просто понимаемый отвлеченным образом хаос – многие достойные профессионалы посчитали, что их предали. Ирина Дегтярева, полностью оправданно, описывает быт, семейные взаимоотношения сотрудников внешней разведки, работающих на Кипре, следователя прокуратуры, МИДовцев, их биографии. В те времена многих разделила незримая черта. Те, кто, возможно, оставался бы жадным, но добросовестным сотрудником заграничных представительств нашей страны, в предчувствии ее развала совершили фатальную ошибку – предательство Родины. Но были и те, кто оставались на своем посту, дожидаясь смены, сделав моральный выбор в пользу долга. И самый рациональный, себялюбивый, хитрый человек, в конце концов понимает, что есть грань, через которую переступить нельзя, даже если разрушена философия и идеология государства.

Таков предатель из романа Ирины Дегтяревой, предложивший услуги британской разведке и окончивший свои часы в московской Яузе, словно бездомное животное. Следователь прокуратуры и посольский контрразведчик – люди, не переступившие грани, рыбачат на неназванной автором быстрой подмосковной речке, видимо, на Клязьме. Живут не бог весть как роскошно, зато не испытывают чувства саморазрушения, внутреннего наказания.

Река в литературе – давний образ разделения миров, а также течения времени. Когда читатель уже готов к «ложному финалу» повествования, Ирина Дегтярева переносит события в близкие к нашим дням времена, к судьбе разведчика, которого оба главных героя подозревают в предательстве. Продолжение его, выражаясь профессиональным языком, легенды, предполагает несколько лет, проведенных в российской тюрьме. А затем, во втором, главном финале, его обменяют на нашего нелегала, исполнившего свою миссию.

Здесь мы не организуем спойлер романа и не откроем тайны спецслужб, у которых, конечно, имеются заготовки, которые не по зубам их западным коллегам – в романе Ирины Дегтяревой мы меняем «засвеченного» своего на своего же, который будет продолжать работу, пользуясь доверием западных спецслужб. Но важнее здесь то, что мотив долга в романе обостряется, происходит превращение противопоставления «долг – предательство», характерное для всей мировой литературы, в оппозицию «корысть – самопожертвование», характерную для русской классической традиции. Одиночество, опустошение от развала страны, постоянный стресс способны вывернуть наизнанку даже самого подготовленного человека, выжечь его моральные качества, обескровить организм.

Но Ирина Дегтярева утверждает: суть в самоотождествлении. Одни видят возможность сбежать, уехать, солгать, забыться, вообразить новую жизнь – стать чужим самому себе. Путь этот тупиковый, он зарегистрирован, пронумерован в чужой конторе, анонимен, и финал его предрешен. Путь человека, оставшегося верным долгу, определяемый по внутреннему компасу, а не по внешнему, раньше казавшемуся надежным, а теперь временно разрушенному, неисправному, – выведет из урагана, позволит вернуться к самому себе, увидеть правду, успокоиться и набраться сил.

В № 7 «Подвига» за 2014 год был опубликован роман Ирины Дегтяревой «Миражи идей», повествование которого сосредоточено вокруг действия российского разведчика, грека по национальности, в Турции, ставшей, как мы видим из открытых источников, перекрестком опасных тенденций Востока и Запада; к этому роману проявила серьезный интерес московская греческая диаспора. 2015 год открылся романом «Отдай свою страну», о разведке в Африке, которая, для интересов нашего государства оказалась не такой уж далекой. Ирина Дегтярева становится сильным автором современного российского романа о разведчиках. В ее произведениях, и в новом романе, боевые сцены, интересные современному молодому читателю, ничуть не уступают по качеству многим иностранным романам этого же жанра. Однако писательница воспитывает уважение к людям, защищающим интересы страны, не повторяя ходы компьютерных «шутеров» или фэнтезийных псевдомидиевистских новоделов, а опираясь на традицию русской литературы – глубокую, давнюю, оставившую генетическую память в сознании даже самых молодых читателей.

Мы можем предполагать, что писательница, работающая в ведомственной прессе российских силовых структур, обладает определенной осведомленностью, позволяющей ей создавать достоверные сюжеты. Произведения Ирины Дегтяревой всегда очевидно актуальны. У нее есть своя позиция по отношению ко многим современным проблемам, так, по сюжету чувствуется, что киприоты, сохранив остатки накопленных финансов, уже почти потеряли уважение к российским партнерам, с которыми имели давние связи… Ирина Дегтярева вскрывает глубокие пласты, не заботясь о сиюминутной популярности. В ее произведениях просматриваются признаки нового, актуального для нашего общества социального проекта, основательно, долговременно укореняющего традиции долга и обещающего новую ступень в развитии русской остросюжетной литературы.

Сергей Шулаков